Алиса

                Прошепчу очень тихо, без голоса,
                Чтобы не было больше войны,
                Чтобы страны все успокоились,
                Чтобы дожили мы до весны.

                И услышит небесная, вечная
                Бесконечность молитву мою.
                И в ночи пролетающе выстрелом
                Чудо придет на землю…

Мир больше обид, мир больше ненависти и унижения.
Мир скорее похож на один огромный шар из сплетений ниток любви. 



Слезы капали. Они скользили по щекам и солью щипали царапину на скуле.
Трагическим шепотом слезы говорили о том, что никто и ничего не в силах изменить.
Женщина стояла на коленях.
Посреди больничного коридора, опустившись на колени, она вверяла свою жизнь Господу. Свою душу, свою любовь, всю себя.

- Пусть он живет. Только – пусть он живет.
Единственные слова, разбираемые в потоке бешено несущихся ее мыслей.
Сначала она вспомнила, как они познакомились. Как он ехал на велосипеде и почти сбил ее с ног.
Как поженились и как на седьмых небесах от счастья были вдвоем.
Как она родила ребенка. Дочку, маленького крошечного ангелочка с золотыми кудряшками. И как этот маленький ангелочек сломал их жизнь.
Как он не выдержал испытания быть отцом и сбежал к молодой, глупой, красивой и готовой сделать аборт, если что.

- Пусть он живет. Только – пусть живет…
Слезы двумя струйками сыпались на пол словно брильянты. Она смотрела в окно, но видела гораздо дальше, чем позволили бы ветки сирени и стволы тополей. Она видела сквозь заросли листвы небо. Ярко синее и великое.
«Космонавты летали в космосе, они видели землю, как на ладони и они не увидели в облаках Бога. Слепые, как они надеялись увидеть то, что невозможно увидеть. Вера подобна ветру. Не видишь, но… чувствуешь».

- Пусть он живет. Только – пусть живет… 
Пусть остается с другой. Пусть и дальше совершает ошибки. Это все можно исправить…
Только смерть невозможно исправить, только умерших нельзя вернуть.

- Пусть живет. Только пусть он живет.
Операция по удалению опухоли в головном мозге. Что-то пошло не так. Вместо планируемых двух часов, операция длилась уже шесть. И врачи избегали прямых взглядов, медсестры убегали, лишь завидев родственников.
Алиса еще маленькая, ей всего четыре и кажется, она ничего не понимает. Сидит на стуле и внимательно следит за людьми вокруг. Она не плачет – умненькая маленькая девочка. Она понимает, что не стоит расстраивать маму. Еще она лучше всех знает, что мамы ее здесь сейчас нет.
Мама на небе, разговаривает с Господом.
И стоя на коленях, просит лишь о том, чтобы ее папа жил.
Алиса бы и сама помолилась. Если бы умела. Хотя, невозможно не уметь не молиться.
И Алиса прошептала.
- Господи сделай так, чтобы с папой все было хорошо. 

А рядом, чуть поодаль сидит молодая женщина. Та, самая – глупая и красивая блондинка. Она думает, лишь о том, что эта операция – пустая трата денег и вдобавок – трата ее нервов. Врач сказал, что с такой опухолью можно жить. А вот удалять ее опасно. Но ее «муж» ее не послушал и вот она должна сидеть здесь и ждать. Тупо ждать и пялиться в больничные стены. А ведь сейчас она могла быть на показе мод у друга. Она пропустит самое интересное. - Пусть операция быстрее закончится.

- Пусть он живет. Только – живет.
Слезы высохли на щеках женщины. Она поднялась с колен и взяла девочку за руку.
Дверь реанимации открылась, и врач вышел улыбаясь.
- Он уже приходит в себя. И зовет…
Блондинка вскочила на ноги и подбежала к врачу.
- Я пойду.
- Нет, он зовет не вас. Он зовет вас!
Женщина с девочкой удивленно подняла брови.
- Возможна частичная амнезия. Ну же, идите к своему супругу…

Слезы вновь заскользили по ее щекам.
Господь дал им гораздо больше, чем она могла попросить…
И лишь Алиса улыбалась своей чудесной улыбкой, и в ее синих глазках сияло Небо.