СУД ИДЕТ

                СУД ИДЕТ
 Спиридон вернулся из Германии обновленным. Ему успешно прооперировали его достоинство, с ним поработали психоаналитики. То, что он приобрел  в результате оперативного вмешательства немецких медиков, было опробовано на Дитере фон Ульке. Дитер, вроде бы, остался доволен и вопил «Дас ист фантастишь» с утроенной силой, и многим своим друзьям настоятельно рекомендовал испытать свои возможности в общении с его русским «комарадом». Но Спиридон по мелочам не разменивался - берег себя для любимой Гертруды.


  С Гертрудой же произошла метаморфоза после общения с Кирюшей. До трагических событий, связанных с операцией «Оттяжка», Гертруду снедала страсть к Спиридону. А когда она увидела результат «Оттяжки», эта страсть ее тут же «снедать» перестала, оставила ее эта страсть на полпути. Ну а когда Кирюша открякался и отгагакался, когда он из гуся и селезня превратился в бравого молодца, начала Гертруду снедать страсть к бритому Кирюше.

  В свой первый визит в качестве эскорт - боя,  Кирюша «снедал» ее до утра. А утром, выпив кофе и собравшись уходить, долго внимательно рассматривал Гертруду и пришел к выводу, что никакая она не Гертруда, а скорее всего Маруся или Наташа. То, что вытворяла в постели его новая знакомая, никакой Гертруде и в голову не могло прийти: чего стоит одна рязанская шапочка.

   Вскоре  начался судебный процесс по делу о нанесении тяжких телесных повреждений гражданину Спиридону Тимофеевичу Скрипнику, повлекших за собой временную потерю потенции и тем самым поставившую под сомнение мужскую силу гражданина Скрипника.
*            *           *

  Свидетель Коровина Анна Сергеевна, станьте, пожалуйста, за кафедру, - судья жестом указал куда стать Гертруде. Предупредив свидетеля об ответственности за дачу ложных показаний и назвав ей ее права, судья задал вопрос:
- Скажите, свидетель, кем вы доводитесь пострадавшему Спиридону Тимофеевичу Скрипнику?
- Я его жена, - гордо ответила Гертруда..
- Скажите, Анна Сергеевна, на основании чего вы совершали операцию «Оттяжка», чем вы руководствовались при проведении операции?
- Инструкцией,  которую мне за, я вас умоляю, за очень большие деньги предоставила Аглая, - она кивком головы указала на сидящую рядом со своим адвокатом провидицу Аглаю.
- Ответчица, встаньте, пожалуйста. Когда вы приняли решение назначить пострадавшему названную процедуру, вы чем руководствовались? Вы осмотрели пациента, провели обследование?
- Да, я его осмотрела и сразу узнала то, что изображено на фотографии.
- Он, что, лично явился на прием?
- Нет, ваша честь, она вот, Гертруда, предоставила его фотографию.


  Адвокат Аглаи встал и протянул судье фотографию. Судья долго ветел в руках поданное ему фото, потом, удивленно пожав плечами, обратился к представителю обвинения:
-Почему фотография ранее не была приобщена к делу?
- Мы, ваша честь, сочли, что это не фото пострадавшего и приобщили к делу его истинную фотографию в трех экземплярах.
- А это чье фото? - судья протяну обвинителю фотографию
Обвинитель пожал плечами: - Не могу знать, ваша честь».
- Ваша честь, -  вмешался адвокат, - моя подзащитная, по просьбе свидетеля и с согласия потерпевшего, проводила курс лечения именно по этой фотографии, имея в виду, что пострадал именно изображенный на фото орган.
 - А как вы можете удостоверить, что этот орган принадлежит именно пострадавшему?
- Можно, ваша честь, сравнить с оригиналом.
- Пострадавший, вы в состоянии представить оригинал?
- Где же я его возьму, ваша честь. Мне его сначала оторвали, потом оторванную часть потеряли, потом пришили задом наперед неизвестно что, потом это «неизвестно что» уже в Германии выбросили и сформировали мне новенького, отрезав у меня кусок моей филейной части.


  - В начале нашей беседы. - обратился судья к  Аглае, - вы заявили, что по фотографии сразу узнали пострадавшего. Что имелось в виду?
Имелось в виду, ваша честь, что мне этот орган знаком до мелочей, но где и когда я его видела, я объяснить не могу.
- Свидетель, вы утверждаете, что именно эту часть тела своего мужа вы оторвали в результате исполнения рекомендаций пророчицы?
- Я вас умоляю, ваша честь, именно это я оторвала, а потом скорая положила это в пакетик, вот она, - Гертруда указала на сидящую в первом ряду медсестру, - она и положила его в пакетик.
- Встаньте, свидетель, - обратился судья к медсестре. - Вы подтверждаете, что в пакетик вы положили именно изображенный на фотографии орган?
- Что я его рассматривала что ли? Оно мне надо? Я их за смену столько насмотрюсь.
- Что, у вас каждый день отрывают причиндалы? - возмутился Спиридон,- небось, если бы у  твоего хахаля оторвали, то запомнила бы.
- Мой хахаль не такой дурак, чтобы дать себе такое оторвать, - парировала медсестра.
- Я тебе покажу дурака, - вскочил с места Спиридон.
 - Пострадавший, возьмите себя в руки,  иначе оштрафую, - строго предупредил судья Спиридона. - Спиридон «взял себя в руки» и сел, недовольно что - то бормоча.
- Защита, есть вопросы к свидетелю?
 - Да, - встал адвокат. - Скажите, Анна Сергеевна, выполняя действия согласно инструкции, вы исполнили пункт три, до какой цифры вы рекомендовали мужу вести счет, прежде чем поддаться тяге?
- До шестисот, как там написано.
- Так вот, - злорадно произнес адвокат, - здесь написано : «Сосчитать до ста двадцати, - до ста двадцати подчеркнул адвокат, - и только тогда поддаться натяжению лески спиннинга».
- Не может быть. Я вас умоляю, - Гертруда растерянно оглянулась, как бы ища поддержку зала. Но зал равнодушно, даже злорадно загудел.
- Скажите, Анна Сергеевна, - приподнялся с места адвокат Аглаи, - вы любите своего мужа?
- Что за вопрос, я вас умоляю, - возмутилась Гертруда.
- У вас не было умышленного желания изменить цифру счета, чтобы покалечить супруга?
- Прекратите ерунду говорить. Я вот раньше сказала, что велела ему до шестисот считать, так я оговорила себя. До ста двадцати и все.
- Так когда вы говорили правду тогда или сейчас?
-  Сейчас.
- У меня больше нет вопросов, - адвокат сел.
- Садитесь, свидетель.
- Госпожа Кузькина, - обратился судья к медсестре, - прошу вас за кафедру.
Медсестра была высокая, упитанная, она едва уместилась за кафедрой и внимательно, и преданно уставилась на судью. Задав формальные вопросы, судья перешел к сути дела:
- Итак, мы остановились на том, что вы положили оторванную часть пострадавшего в пакетик. Куда же делся пакетик вместе с содержимым?
- Не знаю. Потеряла я его. Кому он нужен? Тут этот, - она указала на Спиридона, - белугой орет, ну я и замешкалась, а пакет куда - то запропастился и все. С концами.
- Ну и что было дальше?
- А дальше подумала: не один ему хрен, что ему пришьют и подменила. эту штуковину.
- А откуда взялась «штуковина»?
-«Штуковина» принадлежит бомжу Ивану Задорожному.
- Пригласите свидетеля Задорожного.


  В зал вошел Задорожный  и занял освободившееся место за кафедрой.
- Иван Григорьевич. - обратился к Задорожному судья, - поясните, что с вами произошло вечером в прошедшую пятницу?
- Выпимши я был. Начал дразнить собаку, она со мной спала. Я от нее такого не ожидал. Короче, я ее довел, видать своими неправомерными действиями, она взяла и откусила мне то, чем я ее дразнил. Я и прибежал в скорую помощь, благо моя помойка рядом. А там вот эта, - он указал на медсестру. У меня еще откусанный - то болтался, а меня быстро на операционный стол, дальше я не помню.
- Что же было дальше, госпожа Кузькина? - обратился судья к медсестре.
- А дальше ему «штуковину» отрезали, а пришивать не стали  - решили -   бомжу и так сойдет, а я этот огрызок возьми и припрячь, и быстренько в пакетик сунула и в холодильник. А потом ему , - она указала на Спиридона, - его и присобачили.
- Какой огрызок? - возмущенно перебил медсестру Задорожный. - Это у твоего хахаля огрызок. А у меня знаешь что? Могу назвать...
- Не надо, - перебил его судья.
- Хорошо, не буду, - согласился Задорожный, -  но я, ваша честь, требую возбудить уголовное дело о защите моего достоинства, - бомж мгновение подумал и добавил, - и чести.
- Пишите заявление и дело будет возбуждено, - порекомендовал бомжу судья.


 - Ваша честь, - поднялся адвокат Аглаи, - разрешите пригласить свидетеля защиты господина Курдюмова, его показания могут пролить свет на некоторые детали дела.
- Сторона обвинения не возражает? - обратился судья к обвинителю.
- Нет, ваша честь, - развел руками прокурор.
- Явка обеспечена?
- Да, - кивнул адвокат.
- Прошу вас, пригласите свидетеля Курдюмова, - обратился судья к судебному приставу.
   


Вошел Курдюмов Кирюша. Стал за кафедру и назвал себя.
- Ваша честь, - обратился к судье адвокат, - прошу приобщить к делу вот эту кассету  и обозреть ее  прежде, чем мы перейдем к допросу свидетеля.
- Обвинение не возражает?
Обвинитель отрицательно покрутил головой - он не возражал.
            На мониторе пошло изображение: открывает дверь Гертруда.

  Входит Курдюмов. Правда, он с бородой и усами. Он входит  и начинает шипеть и кричать по гусиному. Гертруда шарахается от него, но Курдюмов наступает и заливается петухом  - присутствующие замерли,  на экране же продолжал заливаться петухом Кирюша, а Гертруда начала от него убегать...
- Хватит, прекратите, - вскочила с места  Гертруда, - я и так все расскажу.
- Нет уж, давайте досмотрим, - остановил ее судья.
На экране заливался петухом, изображал гуся, крякал Кирюша, он же Курдюмов  - все это вызывало дружный смех в зале. Но когда дело дошло до постели кое кому стало не до смеха: Гертруда вдруг распласталась на постели, закатила глаза, высунула язык, голова ее свалилась на бок и она замерла не шевелилась, как бы застыла. Кирюша последний раз кукарекнув, кинулся на распластанное перед ним тело. Тело не реагировало - было полное впечатление, что Кирюша предается величайшему из чувств с покойником, Но через мгновение «покойник» вдруг схватил увлекшегося Кирюшу за оба уха, резко оторвал от себя, опрокинул на спину и занял позу «наездника».


  - Ах, ты сука, - кинулся к жене Спиридон, - да я тебя. -  Судебный пристав быстро усадил разгневанного мужа на место.
В это время на экране, Кирюша, получив очередную порцию ласк, обратился к Гертруде:
- Как же так, муж болен, а ты меня вызвала, вот забавляешься, рязанскую шапочку делаешь?
- Ой, я тебя умоляю, он же ничего не мог даже, когда здоровый был. Я как до Сары Бернар дойду, он вместо того, чтобы страсть проявить, в обморок падает. Вот я и решила его подлечить, да в счете ошиблась и оторвала ему его достоинство. Да, черт с ним , чего - нибудь пришьют, я тебя умоляю. А пока пришьют, мне - то что делать?
На этом по команде судьи запись остановили. Наступила напряженная пауза, после которой судья спросил Кирюшу:
- А зачем вы изображали гуся, кукарекали и крякали?
- Это такая у нас методика, да. Она разработана Арнольдом Николаевичем и Георгием Львовичем - нашими руководителями. Эта методика действует безотказно при  необходимости возбудить женщину, действуя на ее сексуальное подсознание и превращая ее чувства  в первобытные инстинкты.


  Прервав Кирюшу, вскочила с места Гертруда: « Желаю сделать заявление», - выкрикнула она.
- Прошу вас, - разрешил судья.
- Когда вот этот, - она кивнула на стоящего за кафедрой Курдюмова, - Кирюша, я тебя умоляю, явился и начал изображать гуся, а потом закукарекал и стал лапой землю подгребать, я так перепугалась, что до сих пор в себя придти не могу. Я чуть заикой не сделалась, я вас умоляю. Поэтому прошу возместить моральный ущерб.
- Это мы отдельно разберем, - остановил ее судья. - А пока вопрос к вам, - он обратился к Кирюше:
- Откуда у вас эти кассеты?
- Я когда уходил, изъял их из камер внутреннего наблюдения, чтобы потом ее, - он указал на Гертруду, - не засек муж.
Отвечая на вопрос судьи,  Кирюша утаил, что кассеты он изъял по поручению Арнольда Николаевича, который точно указал ему, где вмонтированы камеры наблюдения и велел без кассет не возвращаться, и никому и никогда не рассказывать, кто ему поручил изъять эти кассеты.
- А как кассеты попали защите?
- Я их сам передал, так как не желаю, чтобы пострадал невиновный человек. И вообще. Я человек справедливый и честный.
Кирюша вновь утаил, что кассеты у него отобрал Арнольд
 Николаевич и лично передал адвокату Аглаи.
Аглая же сидела ни, жива, ни мертва. Когда Спиридон вскочил и обозвал свою жену сукой, перед Аглаей пронеслись картинки из забытого прошлого: на улице, забитой мчащимися машинами, маленькая собачка пытается «полюбить» большую, а потом обиженная отказом, убегает. Эта картинка сменилась видением  Дитера Ульке, который в экстазе кричал «Дас ист фантастишь!», а затем перед ее мысленным взором предстал Спиридон, который исступленно выкрикивал «Гитлер капут!». Настя узнала своего мужа, но решила пока не признаваться в этом, боясь, что ее обвинят в умышленном искажении содержания инструкции по проведению сеанса «Оттяжка».   


  Спиридон же сразу в провидице Аглае  узнал свою жену бывшую Настю, но тоже промолчал, боясь, что его обвинят в многоженстве.
Суд отправил дело «О нанесении тяжких телесных повреждений гражданину Скрипнику» на доследование, не найдя в действиях Аглаи и оздоровительного центра «Трикато» состава преступления. Что же касается претензий к больнице и к врачам, пришившим пострадавшему «неизвестно что» вверх ногами, как выразилась в ходе судебного разбирательства Гертруда, то дело «О врачебной ошибке и частичной потери трудоспособности гражданином Задорожным» было объединено и выделено в особое производство.