Вкус моего детства

           У каждого из нас свой вкус детства. Я не стараюсь кого-то удивить, написав правильные слова, выстроив их в идеальные абзацы. Нет. Это просто мои ощущения, которые я боюсь позабыть, и поэтому делюсь ими с более «надежными» носителями информации.
           Самый вкусный лимонад был в автоматах на улицах. Цену сейчас не вспомню. Стеклянные стаканчики, наполняющиеся сладкой газировкой. А еще я любила ходить с мамой в «Гастроном». Там мы брали яблочный сок мне и томатный маме. Сейчас не такой лимонад, совершенно. Я перепробовала целую кучу, но все обман. Года три тому назад у нас появился лимонад в кегах, который напоминает мне тот, слаще которого я ничего не пила.
           Хотя нет, у меня были еще две страсти: зеленоватый напиток «Тархун» и «Пепси-кола». Первый я могла пить, не переставая каждый день, а второй появлялся в нашем доме, когда папа возвращался из командировки. Ух, волшебное слово «командировка».
           Кстати, там же в «Гастрономе» продавались готовые бутерброды с колбасой, и мы покупали их с мамой и тут же съедали, запивая соком. Красота.
           Детский сад. Я не любила свеклу, а меня заставляли её есть. У всех наступил сонный час, а я сижу на маленьком стульчике и вожу по тарелке красноватое месиво и пытаюсь засунуть ЭТО в рот. Рядом сидит воспитательница и строго смотрит, чтобы в тарелке ничего не осталось.
           Я до сих пор мечтаю о подгоревшем гороховом пюре, коим нас потчевали в детском саду, и манной запеканке, залитой киселем.
           Мой Новый год пах настоящей елкой и мандаринами, спрятанными в школьных подарках. Тогда это было не так-то просто купить мандарины, к примеру, летом, поэтому мы, детвора, ждали новогодних каникул, как самое чудесное время нашей жизни. Родители закупали ящиками яблоки, мандарины, килограммами шоколадные конфеты, выстояв многочасовые очереди.
          Я – сластена, обожаю конфеты. Да простят меня другие города, но вкуснее шоколада от «Приморского кондитера», я ничего не ела. Одно «Птичье молоко» только чего стоит. Поэтому в новогодних подарках у нас всегда были хорошие конфеты и обязательная оранжевая мандаринка, которая съедалась тут же в классе, наполняя воздух предвкушением праздника.
          Когда я подросла, мама стала доверять мне покупку хлеба. Как выяснилось намного позже, отпустив меня в первый раз в магазин, находящийся неподалеку от дома, мама тайком отправилась за мной следом, чтобы по дороге ничего не случилось. А я даже этого и не знала. Так вот, я покупала «Подольский хлеб», брала полбулки, и как-то незаметно у меня выходило, что домой я приносила чуть больше корочки. Приходилось снова идти в магазин. Сейчас хлеб не такой вкусный, он быстро черствеет, и пресное тесто. Еще у нас продавали «Рыбацкий хлеб», белый или немного сероватый, он мне нравился больше.
          У моей бабушки была знакомая, муж которой ходил в моря, и мне всегда перепадал гостинец.  Настоящая японская жвачка! М-м-м. Сладкая, обалденно пахнущая, я надувала из неё огромные пузыри.
          Еще были сливовые компоты из Болгарии в небольших банках. Или замороженные кусочки ананасов, из-за которых щипало во рту и на губах.
          Мне нравилось, как готовила бабушка. Такой картошки жаренной я никогда больше не ела. После её смерти мы забрали ту сковороду, но это уже не то. Я думаю, когда у меня появятся дети, они будут считать, что бабушка готовит намного лучше мамы, и я их пойму.
          У нас была вафельница, и мама делала вафли. Я не дожидалась, пока она их чем-нибудь наполнит, а хватала еще горячими и съедала. Мы пекли печенье, делали торты из ничего, так как продуктов особо не было. Сейчас, когда я захожу в отдел, где торгуют сдобой, я долго не могу определиться с выбором. Ассортимент велик, а есть-то нечего. Одни химические сливки, да заменители и красители. Осталась одна отдушина – торт «Полет», где пока не придумали, как заменить масляный крем на что-то более дешевое. Хвала небесам!
          Летом меня отправляли к бабушке в деревню. Утром проснешься, пойдешь в летнюю кухню, а там уже на печке стоит теплая молочная каша. Бабушка сварила. Или молоденькая картошечка с маслом, посыпанная укропом. Еще бабушка сама делала домашнюю тушенку. Люди, это нечто. В трехлитровых банках, утрамбованная, она была сказочно объеденная.
          Обожаю мороженное. Обыкновенный белый пломбир. Мама купит его на улице, и я иду, ковыряя палочкой в стаканчике. А оно, зараза, тает. Поэтому в скором времени сладкие все вокруг: я, мое платье, руки, коленки, и мама, пытающаяся платком вытереть чумазую физиономию дочери. И опять-таки, вкуснее нашего мороженного я еще не ела. Нет, вру. В 90-годы у нас продавали новозеландское мороженное «Неополитано». Коробка, весом около 400 граммов, и в ней было три вида мороженного. Белое, шоколадное и фруктовое. Мы обязательно покупали его на Новый год.
           Каюсь, с теплом вспоминаю столовские котлетки с подливкой, пюрешочку и чай, который разливали из алюминиевого чайника. Школьные годы, привет!
           В деревне особых сладостей не было. Пока дождешься первого сваренного клубничного варенья, которое бабушка варила на русской печке в летней кухне в алюминиевом тазу. Когда оно было готово, бабушка варила манку, и мы смешивали кашу с тягучей сладкой массой. Няма! Так вот, самым «мастевым» пирожным было то, что мы делали с сестрами из хлеба. Выглядело это следующим образом: мы нарезали хлеб, макали его в воду, а затем в сахар, да побольше, побольше, чтобы было сладко. Хоть сотни пирожный съешь, а вкуснее этого не будет.
           Но самый-самый, самый заветный, потаенный вкус моего детства, который забыть никак нельзя, это один единственный. Мне около четырех, мы едем на дачу. За рулем «Москвича» дедушка, рядом с ним бабушка, я сзади сплю. Родители приедут вечером.  Играют позывные радиостанции «Маяк», солнце раскрашивает лучами зеленую листву. Я проснулась, и бабушка достала мне из бардачка машины пряники. Верите, я до сих пор помню эти пряники. Они пропахли бензином, салоном нашего «Москвича», немного зачерствели, но они самые вкусные, самые сладкие и самые желанные для меня.
           Дедушки не стало через три года. Он не дожил две недели до 1 сентября, и не отвел меня в первый класс.