Глава6. Как переиграть историю дракона

Cressida Cowell
How to Twist a Dragon's Tale (Hiccup-5)
Как переиграть историю дракона

На рисунке Рыбьеног со своим драконом Страхкоровой.


6. НАПРЯЖЁННЫЕ БУДНИ ТЕЛО’ХРАНА ИККИНГА


Через пару недель Стоик очень жалел, что нанял Значимуса.

Казалось, что все, включая Иккинга, считали его Викингом-Само-Совершенство. Он давал автографы на топорах, копьях, любимых драконах, даже на знаменитом пивном животе Толстопуза.

- Даже его АВТОГРАФ – исключительно крутой, - вздохнул Толстопуз, глазея на элегантные каракули на своём пузе. – Теперь я больше никогда не буду мыться...

- А ты разве когда-то мылся? - проворчал Стоик, размышляя: “Что о себе возомнил этот парень Значимус?”

Было и ещё кое-что.

Обычно в моде все подражали Стоику.

Например, бороду носили в Натуральном Виде, то есть в огромной спутанной неразберихе размером с большое замысловатое птичье гнездо, недавно подвергшееся нападению лаской.

К тому же щедро украшенной вкраплениями остатков еды.

Вдруг, все стали ходить с безукоризненно ухоженными бородами, точно такими же, как у Значимуса, а концы усов тщательно закручены и вытянуты в симпатичные маленькие завитки. И Стоик сильно подозревал, что они МОЮТСЯ, не говоря уже о пришивании пуговиц на рубашках и полировке шлемов до сияющего блеска.

- Что ты сделал со своей бородой? – сердито спросил Стоик у  Брехуна, виновато прячущего глаза от Стоика, чей стог сена вдруг превратился в изобилие локонов.

Брехун покраснел.

- А, Это... - небрежно произнёс Брехун. - Это просто такая последняя мода, понимаешь... более ГЕРОИЧЕСКАЯ... Все так носят.

- Ну-ну, сборище античных комедиантов, а не грозных воинов, - разозлился Стоик.

Но самым трудновыносимом во всём этом ТелО’Храннном предприятии было то, что для Иккинга Значимус стал непререкаемым авторитетом и объектом поклонения. Целыми днями только и слышалось "Значимус то" и "Значимус это".

Иккинг ДЕЙСТВИТЕЛЬНО восхищался Значимусом.

Вот он, Герой, на голову выше обычного неотёсанного Варвара. Его манера ведения боя не была обычным грубым дубасеньем по голове. Это был всегда элегантный, стильный бой.

Он научил Иккинга приёму Вспышка-удар с Подвывертом и показал ему, как связывать противника в замысловатые и красивые узлы, одновременно вежливо интересуясь состоянием его здоровья.

Однако Значимус послужил причиной странных небольших затруднений Иккинга, не ПРЕДНАМЕРЕННО, конечно, но тем не менее.

На практических занятиях Программы Подготовки Пиратов  Иккинг старался слиться с окружающим фоном в надежде, что его никто не заметит. Но это трудно, если исключительно красивый, "шести футов и семь" всемирно известный Герой следует в двух шагах позади тебя с обнажённым мечом и выкрикивает:  "ДОРОГУ ИККИНГУ КРОВОЖАДНОМУ КАРАСИКУ ТРЕТЬЕМУ, ЕДИНСТВЕННОМУ СЫНУ ВОЖДЯ!"

Были и другие проблемы.

Брехун позволил мальчикам немного свободного времени для восстановления после урока Выпаса-Оленей-На-Ездовых-Драконах (целый день! Какая чуткость и щедрость!), а затем вернулся к нормальной  учебной Программе и назначил урок "Искусство-боя-на-Топорах".

Странная погода, пожалуй, стала ещё более жаркой. До какой же жары могла она разогреться? Ощущение было, что ты находишься в духовке.

Мальчишки стояли вялым, разомлевшим, млявым строем перед Брехуном, почёсываясь и обильно потея. Над ними возвышался Огромный Холм, как зловещее предзнаменование: низ - с полуживыми деревьями и папоротниками, верх – полу-ошпаренная пустыня, такая же лысая и голая, как всё-ешё-бесшлемная-и-очень-загорелая голова Брехуна.

Когда Брехун Крикливый поинтересовался, кто хочет сразиться с Сопляком Мордоворотом, среди мальчишек воцарилась мёртвая тишина. Сопляк был ужасно хорош в бое-на-Топорах и к тому же любителем подлых приёмчиков: он пинался специально заточенными сандалиями, когда Брехун не смотрел на него.

Так вообразите же ужас Иккинга, когда Значимус вышел вперед, выкрикивая: “Я ПРЕДЛАГАЮ ИККИНГА КРОВОЖАДНОГО КАРАСИКА ТРЕТЬЕГО, ЕДИНСТВЕННОГО СЫНА ВОЖДЯ СТОИКА ОБШИРНОГО, ПУСТЬ СЛЫШАТ ЕГО ИМЯ И ТРЕПЕЩАТ, ТЬФУ-ТЬФУ!”

- ШШШшшшш... – взмолился Иккинг. - Пожалуйста... тише...

- Отличная идея! - счастливо проревел Брехун. – Тогда Иккинг сражается с Сопляком.

- О, ради Тора, - застонал несчастный Иккинг.

- Зачем Вы Это сделали? - прошипел Рыбьеног. - Вы - его ТелО’Хран, предполагается, что Вы Заботитесь о нём,  а не подаёте его врагам на тарелочке...

- О чём ты говоришь? –  удивлённо поинтересовался Значимус. - Он - сын ВОЖДЯ, горячая боевая кровь Кровожадных Карасиков бурлит в его венах, он может победить этого парня Сопляка одним ЩЕЛЧКОМ его королевских ногтей...

- Я не знаю, заметили ли Вы, - вразумлял Значимуса Рыбьеног, - но Сопляк почти в два раза его больше, и он такой же подлый, как злобный шершень, и он НЕНАВИДИТ Иккинга.

- О, эт-точно, - ухмыльнулся Сопляк, пощёлкивая суставами пальцев.

Сопляк был сыном Тостопуза Пивного Живота, брата Стоика Обширного. Это означало, что, если что-то произойдёт с Иккингом, скажем, какой-нибудь трагический несчастный случай, следующим на очереди к трону будет Сопляк Мордоворот.

Сопляк считал, что он будет ОТЛИЧНЫМ Вождём Племени Лохматых Хулиганов.

- О, да ладно, этот парнишка Сопляк - ничтожный слабак! – громко фыркнул Значимус (Это было непохоже на Значимуса, поскольку обычно он был очень вежлив и деликатен).

- Б-Б-Беззубик твердит это уже сто лет, - оживлённо  вмешался Беззубик, любящий хорошую драку.

- Успокойся, пожалуйста, - взмолился бедный Иккинг, поскольку Сопляк  всё это слышал, и его взгляд стал ещё даже более злобным, чем обычно.

- Ты вотрёшь этого парня в землю, и он будет Молить тебя о пощаде, Иккинг! – не унимался Значимус.

- Увидим, КТО будет молить... – огрызнулся Сопляк сквозь зубы, закатывая рукава.

Мальчики тренировались в бое-на-Топорах деревянными топорами, дабы ненароком не уменьшить поголовье малолетних Викингов. Но Значимус, помогавший Брехуну раздавать оружие, умудрился ещё больше удружить Иккингу, вручив Сопляку настоящий топор вместо деревянного.

Иккинг и Сопляк это осознали  в середине боя, когда топор Сопляка ударился о щит Иккинга и вместо того, чтобы отскочить от него, вонзился в дерево и застрял там.

В маленьких акульих глазках Сопляка вспыхнула радость.

- УБЕЙ  ЭТОГО СВИНО-РЫЛОГО, БОРОДАВЧАТОГО, С СЕРДЦЕМ МЕДУЗЫ ХУЛИГАНА, ИККИНГ! – услужливо орал Значимус, стоя в сторонке.

- В-в-выцарапай ему глаза! Оторви ему крылья! Надавай ему по р-р-рогам! - визжал Беззубик, носясь как угорелый и путаясь под руками Иккинга.

- Сопляк! Твой топор Настоящий! - заорал Иккинг.

- Я тут не причём, - огрызнулся Сопляк, - все здесь видели, как твой драгоценный ТелО’Хран дал его мне, так что никто не обвинит Меня... - и он дёрнул топор, чтобы вытащить его из щита Иккинга.

Брехун ничего этого не видел и не слышал, слишком занятый Крепким Орешком-младшим, на которого он вопил, непереставая:

- ЭТО - ТОПОР, РАДИ ТОРА, КРЕПКИЙ ОРЕШЕК, ЭТО НЕ ДЕРЕВЯННАЯ ЛОЖКА И НЕ ВЯЗАЛЬНАЯ СПИЦА...

- ЗНАЧИМУС! НА ПОМОЩЬ! -  закричал Иккинг.

- У тебя отлично получается! – в ответ прокричал Значимус, ободряюще подняв изящные большие пальцы. - Продолжай в том же духе! Думаю, я уже вижу слёзы в глазах Сопливого малыша... Не забудь Вспышко-удар: он прекрасно получается и с топором.

- КТО-НИБУДЬ! ПОМОГИТЕ!!!! – завопил Иккинг. Рыбьеног прервал свой поединок с Бестолковом, бросил деревянный топор и ринулся на помощь другу.

- ЗНАЧИМУС!

Сделайте что-нибудь! У Сопляка там настоящий топор!

- Не о чем беспокоиться, - спокойно возразил Значимус, в то время как Сопляк вытянул свой топор из щита Иккинга, выдернул щит из рук Иккинга и занёс блестящее металлическое лезвие над головой. – Иккинг держит ситуацию полностью под контролем. Он просто убаюкивает этого головореза ложным чувством безопасности.

- Вы - полный ИДИОТ? – рассвирепел Рыбьеног. – Иккинг сейчас УМРЁТ...

Сопляк бросил отлично заточенный топор в Иккинга. Иккинг поднял свой топор над головой, пытаясь защититься, но металлический топор просто проскочил сквозь деревянный, расколол его надвое и деревяшки упали на землю.

Металлический топор продолжал двигаться вниз, к груди Иккинга; Иккинг закрыл глаза в ожидании удара, и...

... и в самый последний момент, Значимус со скоростью молнии выхватил из-за поясного ремня свой собственный топор и метнул его. Точным броском он подрубил в основании топор Сопляка, и металлический конец безвредно упал на землю. А в это же время Беззубик и Рыбьеног, вцепившись Сопляку в штаны, оттягивали его от Иккинга.

ХРРРРРРЯЯЯЯСЬ!!!!

Штаны Сопляка разорвались сверху донизу, и Сопляк, сверкая голым задом, сбежал с поля боя под громкий хохот своих приятелей (боюсь, что у Викингов было примитивное чувство юмора, и когда кто-нибудь терял свои штаны, то это была как раз одна из тех простых шуток, которая здорово их забавляла).

- ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! - хохотали Хулиганские мальчишки, облокотившись  на топоры.

- Мне очень жаль, Иккинг, - сказал Значимус, помогая Иккингу встать.

- Спасибо, - с трудом произнёс Иккинг со вздохом облегчения.

- За что ты его благодаришь? – раздражённо взвизгнул Рыбьеног. - Он - ИДИОТ! Идиот со стилем, но всё же идиот.

- Замолчи, Рыбьеног; он спас мне жизнь, во ВТОРОЙ РАЗ, разве не так? –попытался успокоить разволновавшегося друга Иккинг.

Значимус  же выглядел так, как будто чувствовал себя не в своей тарелке.

На следующий день Иккинг шёл вместе с Рыбьеногом на урок “Получение   Денег Запугиванием”. Значимус, естественно, сопровождал Иккинга, но, сославшись на чрезвычайно интересующие его чудесные цветочки, прячущиеся среди камней то там, то здесь (или просто не желая из деликатности мешать беседе друзей), он брёл сам по себе где-то выше по горным тропочкам.

- Я уже упаковал вещи, - убеждал Рыбьеног. - Я думаю, что мы должны уехать. Ты слышал, что сказал Значимус: тот Вулкан собирается взорваться в любую минуту.

- Мы  не можем оставить Племя здесь, на истребление, - с тревогой возразил Иккинг. - Нам как-то придётся убедить их тоже уйти...

Рыбьеног только собрался ответить, что нет ТАКОГО СПОСОБА, которым они смогли бы убедить Хулиганов уйти, потому что они все были хронически глупы, чтобы понять опасность ситуации...

... когда большой валун загадочно отделился от почерневшего склона наверху.

Он нёсся с грохотом и круша всё на своём пути на Иккинга и раздавил бы его, и это было бы концом Иккинга, если бы Значимус не крикнул сверху в последнюю минуту: Иккинг и Рыбьеног бросились в разные стороны, и камень с грохотом пролетел между ними.

- ОрадиТора... орадиТора... орадиТора... – не мог прийти в себя от пережитого ужаса Рыбьеног, растянувшись на земле и глядя на облака пыли от гигантского камня, который чуть не убил их обоих. - Это - знак, разве ты не видишь, это - знак от Одина, что мы, действительно, должны убираться отсюда... Я собираюсь пойти и перепроверить мои упакованные вещи...

- Извините, парни! - Значимус быстро спускался с горы. – Я поскользнулся и, должно быть, сбил небольшой камушек. Вы в порядке?

- Ну, мы пока всё ещё трёхмерные, но спасибо, что спросили, -саркастически ответил Рыбьеног. - О, как  жаль, что У Меня Нет  моего собственного такого сообразительного  ТелО’Храна, для того чтобы он сбрасывал на меня валуны и посылал меня невооружённым на поединок с подростком-психопатом.

Казалось, что, возможно, Рыбьеног и прав, говоря о всех этих “случайностях”, однако, в свете следующих одно за другим неудач, можно было подумать, что у Рыбьенога просто расшалились нервы и ему во всё мерещатся зловещие предзнаменования.

На следующий день после инцидента с камнем Иккинг садился за ужин устрицами с отцом. Значимус ТелО’Хран стоял по стойке “смирно” за стулом Иккинга. Беззубик под тем же самым стулом тихо и быстро лопал целого цыплёнка, которого он умыкнул из кладовой.

Стоик управился со своими устрицами прежде, чем Иккинг даже Приступил к своим, и смотрел на устриц сына, истекая слюной. Его руки потянулись за особенно пухлой...

... и вдруг Значимус заорал:

- НЕ ЕШЬ ЭТУ УСТРИЦУ!

Стоик посмотрел на Значимуса с Королевским Неодобрением. На сей раз этот парень зашёл СЛИШКОМ ДАЛЕКО. Он уже и так кумир для целого Хулиганского Племени, приукрашенного как девчушки, а теперь он ещё указывает Стоику, что Есть!!!

- Я СЪЕМ ЛЮБУЮ УСТРИЦУ, которая МНЕ ПОНРАВИТСЯ! - взревел Стоик Обширный, поднося устрицу ко рту. Значимус быстрым движением выхватил устрицу у него из-под носа.

Стоик Обширный озверел. Возникла недостойная потасовка, и Значимусу пришлось закинуть устрицу Себе в рот, чтобы не дать её съесть Стоику.

- АХ, ТАК! – пришёл в неописуемую ярость Стоик Обширный, и как ни странно, даже ощутив некоторое облегчением: теперь-то у него появился весомый повод уволить раздражающе безупречного Значимуса.

- ТЫ УВОЛЕН!

Значимус проглотил-таки устрицу.

- Плохая устрица... очень плохая устрица... - сглотнул он. - Я с первого взгляда понял это...

- НИЧЕГО СЕБЕ! – восхитился Иккинг. - Он только что спас ТВОЮ жизнь, Папа. Он съел плохую устрицу, которую Ты собирался съесть! Какой Герой!

- О да, очень хорошо... – угрюмо пробормотал Стоик, а мысленно пробурчал: “с первого взгляда… кто же ты такой на самом деле, доводящий до бешенства супермен?”

- Так он не уволен, да, Папа? – обеспокоенно спросил Иккинг.

- Нет, полагаю, нет, - процедил сквозь зубы Стоик, думая: “Вот чёрт!”

- Возможно, тебе даже следует вручить ему МЕДАЛЬ или что-то в этом роде. Вы хорошо себя чувствуете, Значимус? Вы ужасно позеленели.

- Пожалуй, я прилягу ненадолго... на минутку, - выдавил из себя Значимус и нетвёрдой походкой пошёл из комнаты, опираясь на плечо не переставающего болтать Иккинга:

- Это было ТАК СМЕЛО, Значимус, а как Вы определили, что она плохая, это как с грибами или как? Я очень надеюсь, что Вам станет лучше...

Стоик мрачно отодвинул устрицы: аппетит полностью пропал.

Два дня Значимусу было очень плохо.

Что было просто замечательно с точки зрения Стоика.

А тем временем начали прибывать Племена на Встречу, которую Викинги называли Сборище, чтобы отпраздновать Праздник летнего солнцестояния, известный как Солнечное Воскресенье.

Бой-бабы, Остолопы, Миролюбивцы, Злохмуры,  Раздолбаи, Молчуны и Угрюмы, Стахолюды и Драчуны.

Фактически, все, кроме Отбросов Общества, Негодяев и Лава-Мужланов, но их и так никто не жаждал видеть.

Вскоре Хулиганская Гавань была забита кораблями Викингов, а крошечный остров Олух пестрел палатками всех цветов радуги. Торговцы понастроили лавки, торгуя всем, что только можно себе вообразить: от леденцов-осьминогов до охотничьих рогов, от сандалий с открытым носом до пинеток из кожи дракона для младенцев-Викингов.

В ночь перед Солнечным Воскресеньем Иккинг, казалось, вечность лежал с открытыми глазами не в силах заснуть в удушающей жаре, а через окно доносились звуки празднования Раздолбаев и Бой-баб, визг и скрежет драконьих поединков.

В ногах у Иккинга лежал и тоже не мог заснуть Беззубик: он заткнул уши коготками, вертелся и жаловался, и из-под простыни доносилось приглушённое: "Этттттттти н-н-нелепые, Н-Н-НЕЛЕПЫЕ... в-в-варвары... Л-л-люди... т-т-такие шумные... такие эг-г-г-гоистичные..."

Но через некоторое время простыня затихла, и единственным признаком присутствия Беззубика был тёплый небольшой холмик в ногах Иккинга, который мягко поднимался и опадал, и странное тихое сонное бормотание "Эттти н-н-нелепые", сопровождаемое небольшим негодующим кольцом дыма, которое выползало из-под простыни.

Иккинг наблюдал, как кольца дыма поднимались до потолка или медленно выплывали из окна в душную переполненную звёздами ночь, и наконец он тоже заснул.

Ему снились тяжёлые сны: огонь, и предзнаменования, и драконы с когтями как мечи, которые преследовали его сквозь жаркую тревожную ночь.

В середине ночи, тихо вскрикнув, Иккинг проснулся.

Там, около кровати, стояла ужасная фигура Значимуса Исключительного, его голова была скрыта в темноте. Он возвышался над Иккингом, как приготовившийся наброситься Убийца: два меча уже занесены для удара.

Он громко бормотал себе под нос таким голосом, от которого пробирала дрожь:

 - Должен ли я Сделать это? Или НЕ должен? Должен ли я Сделать это? Или НЕ должен?

- Что Вы делаете? – ужаснулся Иккинг. - ТелО’Хран... СТОЙТЕ! Что Вы делаете? Значимус! Значимус!

Казалось, Значимус не слышал его. Он продолжал говорить сам с собой тем же ужасным голосом, снова и снова, что-то об обещании, которое он должен был сдержать.

На нём была защитная маска Огне-Костюма, и нельзя было разглядеть его лицо или глаза, что казалось ещё более ужасным, а лунный свет отблёскивал на остром, как бритва, металле его мечей.

Это был жуткий момент.

Руки Значимуса задрожали.

Он опустил их.

Он остановился.

- Я НЕ должен, - решительно проговорил Значимус.

И тут что-то вылетело из-под простыни и с силой цапнуло Значимуса в бедро острыми сонными маленькими дёснами.

Значимус завопил от боли и уронил один из своих мечей себе на ногу.

- ЭТТТИ Н-Н-НЕЛЕПЫЕ! - пару минут возмущался Беззубик, сонно метаясь по комнате. – МОЖЕТ ЛИ Д-Д-ДРАКОН ЗДЕСЬ ПО-С-С-СПАТЬ? ВЫ ЛЮДИ ТАКИЕ Ш-Ш-ШУМНЫЕ! ТАКИЕ ЭГОИСТИЧНЫЕ! ВСЮ НОЧЬ НЕ ДАЁТЕ СПАТЬ БЕДНОМУ Б-Б-БЕЗЗУБИКУ...

Потом Беззубик заполз назад под покрывало и мгновенно провалился в сон.

Иккинг выпрыгнул из кровати, выхватывая сразу же свой меч из ножен.

Значимус прыгал по комнате, держась за ногу и бедро.

- Ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой... - вопил Значимус.

Опасный момент прошёл.

Весь пыл вышел из Значимуса.

Он снял маску Огне-Костюма и теперь, в лунном свете, он больше не казался Иккингу страшным.

Он всё ещё был довольно зелёным из-за своей болезни и выглядел очень усталым.

- Я не могу это сделать, - сказал Значимус. - Я дал своё честное слово Героя, что я убью тебя, но я не могу это сделать. Это не правильно...

- Так Вы имеете в виду, - спросил поражённый Иккинг, - Вы - мой ТелО’Хран, и Вы пытались Убить меня?

- Да, так, - сказал Значимус. - Я дал обещание.

Иккинг истерично рассмеялся.

Почему-то это было очень похоже на Стоика, случайно нанять ТелО’Храна, который, как предполагалось, заботится о его сыне, но на самом деле пытается Убить его.

- Но КОМУ Вы обещали убить Меня? - прошептал Иккинг. - И зачем меня вообще убивать?

Значимус Исключительный вздохнул.

- Вижу, мне придётся рассказать тебе свою историю, - сказал он.

И в тихой душной темноте ночи (так как даже Бой-бабы и Раздолбаи к этому времени уже спали), Значимус ТелО’Хран начал рассказывать свою историю.


Глава 7:   http://www.proza.ru/2011/08/21/829

Глава 5:   http://www.proza.ru/2011/08/19/1507

Мне можно написать по адресу:  elena_albova@rambler.ru