Хаос. Главы 6-7

Коперник ошарашено смотрел на меня. Я же не знала, что ответить. Для меня его вопрос был риторический. Кто он? Что он знает? Как мы связаны? Тысячи вопросов должны были промелькнуть в моей голове, но не успели: молодой человек опять затараторил.

- Конечно, ты ничего не помнишь. Прости.
Он нервно выдохнул и почесал затылок. Я заметила как он переживает: хрупкие тощие ноги  периодически чуть подкашивались, руки тряслись , и его лицо покрылось потом так, что роскошное пенсне Коперника начало соскальзывать с его носа, чего он, собственно, не почувствовал. Я подбежала к нему и осторожно поправил его вторую «пару глаз» , коснувшись его щеки. Холодная кожа, пропитанная соленой жидкостью. Его глаза источали жалость и сожаление и, возможно, вину.   А еще страх. Коперник чего-то боялся. Он осторожно взял меня за руку и усадил на стул возле его стола, сам же человек облокотился своим изнеможенным телом о стол. Коперник опять же нервно закусил губу и вновь посмотрел на меня своими уставшим взглядом. Я поняла, что сейчас он все расскажет и предварительно кивнула головой в знак того, чтобы он начинал.
-По стандартной схеме прошла и ты. «Выборочная» амнезия. Ты не помнишь, за что ты здесь. Ты не помнишь людей, с которыми работал. Ты не знаешь, сколько ты здесь находишься. Эта схема устроена так, что находившийся здесь сам придумывает себе преступление, за которое он находится в «Чистилище». Тоже самое и время: ты можешь думать, что находишься в этом месте неделю, год, десять лет и так далее. Но в действительности ты здесь провела сутки, быть может, час. Наши медики разработали этот препарат и назвали его «Обман». Его колют всем новоприбывшим и эта гадость из организма не выводится.  По-твоему, сколько ты здесь провела времени?
Мое сердце отчаянно забилось, в жилы превратились в кровостанции.
- Без малого шесть суток.- был мой ответ, полный неуверенности и едкого сомнения.
Коперник печально выдавил некое подобие улыбки.
-Боюсь, что это не так.  Чуть позже, если хочешь, я могу узнать, сколько ты здесь находишься на самом деле, Мария. Ну а пока я продолжу свою рассказ уже касательно тебя.
Коперник набрал воздуха в легкий. Его темные вены на дистрофичных руках выпирали со страшной силой. Создавалось ощущение, что стоит только коснуться их, и они лопнут. Вероятно, это доставляло ему.
- Я могу лишь предположить, что ты здесь находишься где-то около  семи месяцев. Потому что я не видел тебя это время. Ты не помнишь ничего, но я расскажу. На протяжении года мы виделись с тобой раз в неделю. Ты- преступница номер один в городе. А я, если можно выразиться, твой сообщник. Каждую неделю я приносил тебе несколько иголок, которые побывали в теле ВИЧ-инфицированного. Мне это было не сложно, ибо еще эти семь месяцев назад я работал в мед-отсеке  «Чистилища», в отделении, которое заведует кровью. И каждую неделю я приносил тебе инфицированные шприцы. Что делал с ними ты? Я читаю этот вопрос в твоих воспаленных глазах.
Ты же, Мария, методично выслеживала «маньяков в белых халатах». Осторожно, внимательно и весьма грамотно выслеживала. Подбирала ситуацию, находила место, делала записи, когда и как лучше прищуть того или иного маньяка. Фактически, ты их не убивала, а лишь даровала замедленную  версию смерти, которая заключалось в том, что ты колола эти шприцы своим жертвам. Мы с тобой насчитали, что ты фактически перевела на тот свет около шестидесяти восьми «маньяков». Большая часть из них уж в ином мире. За тобой шло поколение, жаждущее революции, Мария….У тебя было много сторонников. Даже слишком, по-моему, много. СПИД-терроризм пропагандировали в последствии уже не только одиночки, как ты, но и целые группы.
Паника. Ужас. Рвотный рефлекс. Катастрофа.
В легких не хватает воздуха .Я чувствую. Чувствую. Чувствую! Чувствую тяготящую боль, рвущая все мои ткани и соединения. Чувствую как взрываются жизненно важные органы. И кровь сочится по стенкам сосуда, выжигая каждой каплей  правду. По глотке в верх взбирается гадкий ком рвоты отчаяния. Я резко встаю и подбегаю  к углу. Опустошаю сосуд от углей. И опять не хватает воздуха. И опять я ничего не вижу. Слезы, залившие лицо липнут к рукам и их невозможно вытереть  просто руками. Я падаю на земь, подбираю под себя ноги  и выдавливаю жалкое :»Продолжай, Коперник. »
- Но где-то семь месяцев назад ты пропала. Перестала приходить в назначенное время и день. Тебя поймали, вероятно. Я тоже пострадал- меня перевели из медицинского отсека в эту конуру, будто что-то заподозрили. Более того, меня от сюда вообще не выпускают из этого здания. Я здесь живу с момента перевода. И странно, никого не выпускают.
Коперник подошел ко мне. Ноги еще подкашивались, а руки все так же немного тряслись. Он сел рядом. Я подняла взгляд на него. А он посмотрел на меня с сожалением, вновь. Теперь я поняла, почему в его глазах я читала жалось . Он не хотел говорить эти ужасные вещи и травмировать меня. Но вот не получилось. Я ничего не знала. Я ничего не помнила. Я была Другим Человеком. Коперник же вернул в меня прошлое. И во мне бушуют инстинкты. Я знаю, я чувствую ту, прежнюю Марию, сидящую в моей голове, которую меня заставили забыть. И эта Мария хочет вернуться, хочет рвать и метать. Хочет Хоса. Я схватила Коперника за руку. Он поежился. Его тонкие пальцы коснулись моей тонкой руки. И я прошептала:»Помоги мне бежать».
                ***

Коперник долго смотрел на меня с вниманием. А я все еще держала его руку и чувствовала как его тяжелые вены работают. Он все еще дрожал. Коперник снял пенсне и убрал его в карман. Он тяжело встал, после чего подал руку и мне., помог встать и мне. На его лице читалось озадаченность и смятение. Коперник неуверенно шагал по залу, я же стоял неподвижно, скрюченная и съеженная, как смятый комок бумаги: не было сил выпрямить силу, не было сил вскинуть голову вверх, не было сил стоять прямо. Голова у меня кружилась, но дезоаринтацию я не потеряла.
- Я помогу тебе.- сказал Коперник. И в тишине его голос казался голосом посланника бога, что пришел к детям своим, дабы направлять на путь истинный. – У меня есть план. Скудный но план.
Я кивнула, чтобы он продолжал.
-Я достану ключи от камер. Тринадцать этажей- тринадцать ключей. На каждом уровне свой замок, а к нему ключ. Все просто. Как только стемнеет сегодня, ты выйдешь из камеры и начнешь опирать все двери. Твоей задачей будет освободить как можно больше заключенных, чтобы устроить бунт и смести все к чертям собачим здесь….
Последние слова он сказал с особой жестокостью, глаза его загорелись, а тонкие скулы  на секунду свело какой-то странной судорогой.
- Как только ты отопрешь достаточное количество камер, тебе нужно будет добраться до кабинета главного и забрать у него ключ от ворот, которые ведут на улицу. Они закрыты наглухо. Никто не может выйти, никто не может войти.
Я еще раз кивнула. Коперник кивнул в ответ.
-Тебе придется посидеть здесь без меня некоторое время. Мне нужно сходить за ключами.
Он подошел ко мне  и взял за руку. «Все получится»- прошептал он и улыбнулся легко и непринужденно. Во мне он видел уже прежнюю Марию, которую знал и с которой работал. Коперник ушел.
Я прошла к столу  и села на него. Какое-то странное чувство томилось в груди. Чувство двойственности, чувство диссоциации личности, которое медленно меня разъедало изнутри. Мой воздух, личный воздух, наполнен революцией, моим прошлым и настоящим. Но задние мысли, точнее, отголоски мыслей путаются. Нет, нет, нет, нет!Я- дитя революции. И я ее воплощение. Я не смотрю назад, я творю будущие! Я инструмент высшего. Я принесу раздор, который станет основой. А основа станет будущем. Лишь художник, которого пока не пускают к полотну…
Мне просто нужна возможность. Спасибо Копернику. Он ее дает. Это судьба? Встретится с ним здесь, именно в это время. Это судьба?
Мои мысли перескакивали от одного клочка земли к другому. Я не вижу целого. Я не вижу целого. Целого не вижу. Эмоции  не дают концентрации, но мне нужно собраться.
Глубоко вдохнув, я слезла со стола и подошла к влажной стене. Холод и смрад, покрывающий ее, вызывал отвращение. Мне хочется снести ее. Сломать. Разломать. Изничтожить. Стереть в порошок. С силой ударив кулаком в объект моей ненависти, я вдруг почувствовала на сколько я ослабла…
Шаги. Медленные, но уверенные. Это был Коперник! В руках связка ключей. Он подозвал меня к себе  и мы пошли на верх. Все тот же занудный коридор, по которому я прошла еще пару часов назад, а возвращаюсь уже другим человеком. Странно. Время так не постоянно и так лицемерно.
Мы зашли в лифт. Коперник, по всей вероятности, такой человек, которой постоянно нервничает: руки его все еще неумолимо тряслись. Связка ключей. Тяжелая. Тринадцать одинаковых серых ключиков, на каждом цифра. Острые зазубринки, которыми можно было серьезно пораниться, привлекали внимание своим холодным блеском.
Дзынь. Нужный этаж.  Коперник и я уверенным шагом добрались до моей камеры. Он пережал мне связку, кивнул и удалился. В коридоре никого не было, поэтому я спокойно открыла свою камеру. Я вошла. Щечек- дверь автоматически закрылась на стандартный замок. Выйти не составит труда.
Повернувшись лицом к камере я увидела сидящего на полу, ко мне спиной, Артура. Сгорбленный, какой-то   вялый он не обернулся на мой приход.
-Артур?
Он не повернулся. Я сделала шаг  к нему.
-Артур?
И тогда я услышала еле различимый стон. Тяжелый, монотонный, болезненный. Я рывком обогнула сидящего Артура и села напротив него.
От резкого движения в глазах поплыло, но через пару секунд  зрение восстановилось. Я отшатнулась. Лицо Артура…Искаженная боль. Его глазницы были пусты. Все что осталось- пустые дыру и края, увеченные алой кровью. Она текла и была по всему его лицу . Свежая, липкая и такая яркая. Запах железа вошел в мои ноздри насильно и стал неприятно обжигать мою слизистую. А Артур…он сидел на полу в позе лотоса и смотрел куда-то в потолок. Его тонкий рот был приоткрыт и от боли он пускал слюну. На полу уже была скромная лужица. Он сидел и стонал, упиваясь болью. А кровь текла, облипая его тонкое лицо своей вязью.
- О Господи …Артур, Артур… Что они с тобой сделали?
Мой голос дрожал. Я была на грани срыва.
- О-ни .Ме-ня. За-бра-ли. Экспе-рим-ент…   
Артур говорил отрывисто. Непривычно и слезливо. Ему тяжело.
-По-мо-ги. М-не. Ма-ри-я. Про-шу.
Его руки поднялись в воздух в поисках меня. Я приблизилась. Он нащупал мое лицо и приблизил к себе. Я отчетливо видел его в прямом смысле пустые глаза-отверстия. Две дыры , источающие зловонный запах железа.  У узрела узоры, которые после себя оставила стекающая кровь. Тонкие красивые следы, подобные стекающей краски на холсте творца. Жертва революции…
- Чем? Чем я могу помочь тебе.
Артур что-то невнятно пробормотал. Но я поняла, чего он хочет. Он отпустил мое лицо, оставив на мне кровавые следы. Я встала с пола . В руках- все еще связка. Обошла Артура и вновь села, но уже лицом к его спине. Он всхлипывал и, кажется, молился. Он чувствовал мое робкое дыхание, я это знаю. Мгновение и вот уже один из остреньких ключей на связке пронзил шею Артура. Быстро. Молниеносно. Предсмертный скрежет его души, врывавшийся наружу, вышел облегченным стоном.  Тело Артура мягко упало , заливая белесый пол ярким содержимым.    
Я отошла к своей койке. В руках окровавленная связка. Я ничего не почувствовала. Ужаса нет. Страха нет. Паники- тоже. Одно лишь смущение- этот слон на стене все так же меня донимал. Я прилегла. Глаза автоматически закрылись. Привет, сон.
                ***

Это был сад. Роскошный зеленый сад. Огромное пространство зелени. Яркое голубое небо, вскружившее своей чистотой голову. Солнце, дающие тепло. И деревья . Большие, могущие дубы, поражавшие своей вековой древностью и мудрость. Они, познавшие время, были символами эпохи.
Я сидела на камне , что находился прям в реке. Это было что-то маленького острова. Холодная, кристально чистая водица омывала мои ноги. И это был Рай. Мое внутреннее Я ликовало, тянулось к свету. Мысли мои были блаженны, ничем не озадачен был и мой разум.
Я закрываю глаза и улыбаюсь, чувствую как ветер ласкает мои волосы и исследует каждый кусочек моего худого тела. Ветер любит меня. Люблю и я его. Люблю траву зеленую. И воду чистую. Люблю деревья и небо. Люблю все это….
Но…Но в ноздри опять ударил ядовитый запах железе.  Я открываю глаза и вижу, что вода –совсем не вода. Это кровь- кипящий котел, в котором варятся мерзкие трупы. Тысячью телами устлан берег реки. И еще столько же  плавает в ней. Их глаза широко открыты и в них стоит ужас прошлого, ужас, их предсмертный ужас. Их окоченевшие  конечности неестественно вскинуты к небу, будто они читают молитву богу своему, просят о помощи. Их глаза открыты. Их рты приоткрыты. Из многих исходят черви черного, угольного цвета которое нагло расползаются по белесым телам хозяев в поисках жратвы. Я в ужасе наблюдаю  картины разложения тел, которое происходит быстро, слишком быстро! И вот уже  запах крови сменяется смердящим запахом тления трупов…
Небо плачет, проливая дождь , и гниль оставшуюся на берегах, уносит поток разбавленной крови.
Но…И это все я люблю….

Я просыпаюсь резко, с надрывом поднимаю свое жалкое тело, которое ноет со страшной силой.
За окном серо- я не опять не знаю, ночь или день? Но медлить больше не могу, нужно действовать!
Я встаю с койки и уверенным шагом подхожу к двери. Тело Артура лежит в небольшом океане крови. Ему хорошо.
Я отворила двери и вышла наружу. Судьба- опять в коридоре никого нет.
Адреналин в моем теле уже разгулялся, ясность мышления не нарушена. Я в полной силе. Дух революции, дух Хаоса….Я уже чувствую!
Подбегаю к первой попавшейся камере. На номер даже не смотрю – это не важно. Числа будут важны только тогда, когда будут подсчитываться жертвы, павшие за Хаос.
Открываю. Двое парней, молодых. Искалеченные. У одного- нет руки. У другого что-то с носом.
-Выметайтесь отсюда. Вы свободны!
Они сидят, не понимают.
-ВЫМЕТАЙТЕСЬ,МАТЬ ВАШУ! –кричу . Это не я. Это прежняя Мария.
Несчастные мальчишки в испуге прискакали к выходу. Я же побежала к другой камере, потом к следующей, а  потом еще и еще, открывая камеру за камерой, освобождая калек и моральных уродов . И вот уже весь этаж наполнен нами. И вот уже эти дети грядущего хаоса жду, что я им скажу. Они , наполненные злобой и жаждой мести, смотрят друг на друга и видят братьев, сестер. Они- единый разум. Они краски, я же- кисть. И мы пойдем творить шедевр.
- Братья! Сестры! Каждый из вас заслужил право на месть. Каждый из вас, моральных ублюдков, которых вырастили эти «маньяки», достоин похвалы. Вы выжили .Вы вытерпели. Вы получите право строить новый уклад. Вы –будущие. Мы совершаем революцию. Любая революция- хаос моральный, хаос физический. Но как истинные революционеры, мы не смеем оглядываться назад, ибо прошлое мы сметем своей силой!
Мои слова встретили бурными овациями и радостью. Теперь на их лицах надежда.
Чувство власти….Нет,это не ответственность. Здесь каждый сам за себя. Но чувство власти, пьянящее, адреналиновое , сводит с ума.
Я рукой показала, чтобы мы пошли на этаж выше, дабы освободить и других братьев и сестер. Кто-то зашел в лифт, другие же, вместе со мной, пошли по лестнице. Мы шли уверенно, сметая все лишнее на пути. «Маньяки» завидев нас, убегали. Но революция догонит всех, хаос покарает каждого, кто противиться. Мои браться и сестры дробили им головы, ломали им руки, выдавливали глаза, наполняя тусклые коридоры алыми узорами  крови и оставляя после себя белые халаты. Мы шли уверенно, не боясь, что проиграем. Открывая камеру за камерой, мы пополняли ряды новой жилкой.
И вот все тринадцать этажей пройдены. Топот ног, радостные возгласы и ликование спустилось на первый этаж. Наши искалеченные сознания требовали крови. Пройдя колонной в ванную комнату мы забрали все шланги и направились далее, к главному, заведующему сим учреждением, чтобы получить свободу окончательно! 
Шланги ледяной водой сметали «маньяков», которые в панике бросались на стену. Они утопали в ужасе, утопали в трепещении  пред новым движением. Пасть от руки от собственных детищ? О, как низко!Мы шли по коридору вперед. Открыв потоком воды двери главного, я лично подошла к нему.
-Вы можете просто отдать нам ключ. И никто вас не тронет.- сказала я.
В толпе моих братьев было слышно негодование. Они еще жаждали крови.
Главный, этот человек, который не так давно еще стоял в моей одиночной камере по-наполеоновски скрестив руки, сейчас жалко, чуть не плача, передал мне ключи от главной двери, двери, ведущей на свободу. В его глазах испуг. Я получила ключ.
- Пусть захлебнется. Засуньте шланг ему в глотку, да поглубже. – это последнее, что он услышит от кисти хаоса. Я развернулась и ушла к двери. Радостные братья и сестры с воплями набросились на исчадие ада и глубоко засунули ему в рот шланг.
Они все остались в этом кабинете мучить несчастное создание, искалечившее их.  Я же пошла к главной двери. Меня догнал Коперник. Удивительно, что его никто не прихлопнул по ошибке.
Он не был весел. В глаза я не читала ликования.
-Мария, стой. Не делай этого. Не открывай.- умоляюще просил он, схватив меня за руку.
-Что ? Ты с ума сошел!! Там будущие! Я построю новый социальный уклад! – взвизгнула я.
-Нет, нет, нет! Ты не знаешь! Я только что смотрел документу, засекреченные документы! В них…о,Мария, прошу не открывай двери!- от все оттягивал меня от двери, но я вырвавшись дала Копернику хорошую затрещину.
-Либо ты объяснишь , что происходит, либо я тебя до смерти забью. 
Коперник ежился. Его трясло, скорее даже, лихорадило.
-Никого не выпускали по той причине, что большая часть населения пострадала от неизвестной болезни. 98%  людей вымерло. Жизни нет. Вас держали здесь не по той причине, что вы преступники. Нет! Правительство проводило различные эксперименты над вами, дабы создать сверх человека!! Верхушка знала, что этот переломный момент настанет, что придет катастрофа и человечество вымрет….И поэтому они искали способ создать иное существо, которое будет устойчиво к болезням нового вида и вирусам! Не открывай, Мария! Здесь вы в безопасности!!!
Он говорил на одном дыхании. Быстро. Отчетливо. В глазах- паника. Он вновь схватил меня за руку, но я опять же вырвалась. Я ему не верю. Нет. Судьба. Хаос. Нет, нет. Коперник лжет или же бредит. Все не так. Я будущие, я инструмент революции. Все иначе!
- Ты лжешь ! Ты мерзкий лжец! Тебе  просто перекупили! Я знаю, знаю, продажная собака!
Я с силой толкнула его . Коперник упал и ушибся головой, его пенсне разбилось. Я рванула к двери и, засунув ключ в скважину, отворила ….
Песок. Серое небо.  Ветер, завывающий об одиночестве: некого ласкать, некого любить. И трупы. Белесые трупы, чуть засыпанные песком, стали пристанищем для червей .  Запахи тления вонзились в мои ноздри. Много. Много. Трупов. А где-то на горизонте жалкое очертания города- похоронного бюро этого мира. Я упала на колени. На пороге песок холодный. Беру его в руки и утираю ими свои слезы, в которых я хочу утопиться. Песчинки маленькие, крошечные хаотично прыгают по моей ладони, когда я шевелю кистью руки. Мой шедевр провалился еще даже не начавшись…
-Я же говорил….
Тихий голов Коперника.
Если я уйду- погибну. Но если я уйду не одна- тоже погибну. Но помру в хаосе, в обществе братьев и сестер, живущих надеждой. Мы выстроим иллюзию хоть на какое-то время. Хаос есть хаос. Весь смысл в том, чтобы он стал чем-то видимым, форменным. Мы этим станем. После смерти.




                Конец.