Былое и... Васса

     Васса, или Василиса, как звали её хорошие знакомые, не имела детей. Муж у неё умер, и осталась она одна в когда-то престижной, а теперь захудалой коммуналке с огромной кухней на три семьи. Дело было в конце девяностых, в межвременье. Деревянный дом с окнами на Волгу, где она жила, потихоньку подгнивал и разваливался, и пришлось Василисе на старости лет жить в одной комнате с крысами, клопами и тараканами. Родня у неё была, но она даже на порог никого из них не пускала. "Они хотят здесь кого-нибудь прописать, а меня сдать в дом престарелых. Пусть комната останется вам, у вас дети маленькие", - говорила она соседям. И точно, после её смерти, как смерч, нагрянули родственники. Квартиру , правда, взять не смогли, больших денег у Васёны не нашли, зато мебель выварили кипятком от паразитов и вывезли всё до гнилой доски и последнего винтика. Нам, соседям, тогда всё это казалось дикостью. Совести в народе в те времена было неизмеримо больше. А родственники Вассы Павловны, похоже, размножились, и теперь стали хозяевами жизни...
     Во второй половине девяностых с Васёной случилась беда. Ей много лет выплачивали пенсию за умершего мужа, и вдруг какой-то ревизор определил, что эти выплаты были незаконными. Деньги надо было вернуть государству, и пенсия Вассы уменьшилась настолько, что стало хватать только на хлеб и на воду. Может быть это расстаралась её обиженная родня? Кто знает? К тому времени Васёна далеко ходить уже не могла. Пыталась она торговать самогоном, но пьяные кампании на полянке под окнами дома заинтересовали милицию, и её строго - настрого предупредили. В магазин отоваривать продовольственные талоны ходили подруги и соседи, а раз в месяц женщины собирались и мыли её в корыте. Отоваривать же талоны на водку взялся живший рядом пенсионер, ветеран войны, тоже довольно преклонного возраста.

 Шла горбачёвская перестройка, и, привыкший к возлияниям, народ сходил с ума от дурацкого "сухого закона". Пили всё на ш: шпирт, шамогон, шмирновскую. Всюду валялись пустые флаконы из-под "трояна" -  жидкости для мытья окон, хорош также был лосьон огуречный - два в одном, делали какую-то настойку из конфет, так как сахарного песка не было, на заводе вымешивали и пили шеллак (тоже на ш) - техническую жидкость. Во всю гремели безалкогольные свадьбы, регулярно собирались общества трезвенников, извращенцы, а одного из наших соседей, алкоголика, забрали в лечебно - трудовое предприятие, ЛТП, где пять дней в неделю он лечился трудом и перевоспитывался, а два дня напивался дома до поросячьего визга. В понедельник, хмурый, вставал рано и, не похмеляясь, на сухую, шёл опять продолжать лечение. Деньги в те времена как-то потеряли свою ценность, и народ постепенно переходил на "жидкую валюту"  Хоть и с боем, но добровольному помощнику Васёны удавалось добывать заветные бутылки в толпе страждущих перед водочным магазином. Ветеранов тогда уважали,и даже в этих очередях пропускали вперёд. Главное было - протиснуться к прилавку и предъявить продавцу талоны, купоны, паспорт с пропиской и пустые водочные бутылки. Если чего-то не хватало, то ветерану приходилось идти в бой ещё раз. Зато если результат был налицо, они садились с Васёной за её широкий стол посередине комнаты, и начинались разговоры "за жизнь". Кончались они, как правило, приходом жены ветерана, худой, как смерть, старухи, которая выгоняла его в толчки, приговаривая: "Иди домой! Нечего по чужим бабам шляться! У тебя своя жена есть!" Молодёжь смеялась. Зрелище было, действительно, комичное.
     Но однажды Васёна так хорошо спрятала продуктовые талоны, что нашли их только родственники после её смерти. Как она расстроилась! "Всё, смерть моя пришла голодная!", - причитала Васса. И, несмотря на помощь подруг и соседей, она, действительно, умерла этим холодным осенним месяцем. Помощь от городских властей в виде продовольственного пайка опоздала. Её принесли, когда Васса Павловна, обмытая и одетая в последний путь, лежала на столе в своей комнате.
    Так мы жили в те времена. Бедновато, но дружно и весело. А как стало сейчас? Лучше или хуже? Решайте сами...