Боеготовность

Первого января в пять утра всю нашу учебную часть подняли по тревоге: из соседнего дисбата (он находился прямо через забор) ушли в побег двое осужденных. Разоружили  конвойных, связали их и ушли, прихватив два АКМа с полным боекомплектом: в каждом по два рожка, а это, итого, сто двадцать патронов – сто двадцать потенциальных смертей.
  Нам, конечно автоматы выдали, но без патронов, только со штык-ножами. Прочитали наставление, и - в оцепление. Тысяча с лишним курсантиков, отслужвших всего по полтора месяца, против вооруженных злых беглецов, скорее всего, старослужащих, знающих и умеющих пользоваться оружием. Страх притуплял сознание и сковывал мышцы. О чём думали наши отцы-командиры? Наверное, тоже тряслись от ужаса и ответственности.
 Мы двигались цепью по лесу, расстояние между нами по десять метров. Чтобы хоть как-то пересилить испуг, громко перекрикивались. Но это совсем не помогало.
  Так прочесали тайгу на пять километров. Но никаких следов, кроме лосиных, не обнаружили. И слава Богу! Как-то не было желания найти этих двоих... Повернули назад. В часть возвращались почти бегом. И только когда сдали оружие, отлегло. Пришло понимание, что значит - быть на прицеле, даже если не видишь ствола, глядящего на тебя. Страшна не сама опасность, а ожидание этой опасности, которая может возникнуть, практически ниоткуда.
  Вот эта готовность встретить опасность, постоянная БОЕГОТОВНОСТЬ, о которой нам талдычили офицеры, и есть основное, чему нас учили. Даже когда драишь «очко» или моешь пол, или кушаешь в столовой, ты не должен расслабляться, ни на минуту, ни на секунду.