Пьеса Бог есть Любовь! V

Сцена2:

Там же. Владимир Мономах, боярин Аверьян, принцесса Гита, юродивый Васютка, служанка Фрида, слуга, служанки.

                Входят Владимир Мономах, боярин Аверьян.

                В. Мономах
-Ах, Аверьян! Не знаю, что со мною происходит.
                Аверьян
-А, что тут думать! По мне так сесть за стол хмельной, да погулять на вашей свадьбе.
                В. Мономах
-Оставь, мой друг! Я на нее дышать и то боюсь. А ты все о женитьбе.
                Аверьян
-Послушай князь! Аль ты княжны заморской испугался?
                В. Мономах
-Не понимаешь ты меня.
                Аверьян
-Чего ж тут не понять? По мне так Гита хоть принцесса, но вот ее служанка Фрида…

                Делает руками фигуру в воздухе.

-Уж больно хороша.
                В. Мономах
-Ты знаешь, как рыдала Гита, когда вчера я на охоте оленя подстрелил?
                Аверьян
-И что потом?
                В. Мономах
-Пришлось вести его с собою.
                Аверьян
-И было нежным мясо?
                В. Мономах
-В конюшне он стоит.
                Аверьян
- А что ж княжна?
                В. Мономах
-С руки его питает!
                Аверьян удивленно.

                Аверьян
-Ну, брат, дела. Эх, князь! Уход скоту конечно нужен, но…


                В. Мономах
-Пойми же, Аверьян! Я кто? Мальчишка. Раздолье, скачки, да охота. А Гита – Ангел. Ее душа чиста, невинна. А у меня, что позади? Куда ни глянь, все пляски, потасовки. Купала в голове да озорство, костры. И, что сказать еще?!…(Разводит руками). А за столом, что у меня?  По мне едино все, что щи, что рыба на обед. А Гита все ж княжна заморского пошиба. Смущаюсь даже рядом с нею быть. Но только гляну на ее лицо, душа как будто в пропасть улетает. И сразу Аверьян, в груди все холодеет. И сердце бьется там, в силках. Да  быстро так, того гляди и выскочит оно. Люблю ее! Люблю! А вот сказать о том не смею. И подойти боюсь. Что делать, Аверьян? С тобой такое было ль?
                Аверьян
-Да плюнь ты, князь! Подумаешь - заморская княжна, эко диво. Вон девок наших полон двор.
                В. Мономах
-Ну, не скажи дружок. Когда пошла повозка наша криво на мосту Днепра, один мужик попался под полозья нам. Так веришь – нет, как закричит она! Аж сердце у меня в груди чуть не остыло. И ну к нему бежать. Своею вязью рану обернула, а что лопочет на английском толком не пойму.
                Аверьян
-Так то,  поди она, на помощь призывала.
                В. Мономах
-Из шелка сделала повязку.
                Аверьян
-Вот это королевы стать! А что ж мужик потом?
                В. Мономах
-Нырнул в толпу и растворился там.

                Входит слуга.

                Слуга
-Великий князь! Ее высочество, принцесса Гита.

                В. Мономах Аверьяну.

                В. Мономах
-Аверьян?
                Аверьян
-А, я то, что?

                В. Мономах неуверенно
               
-Да – да. Впустите непременно.

                Слуга уходит. Аверьян протяжно.

                Аверьян
- Ну, я пошел!!!
                В. Мономах
-Куда, Аверя?
                Аверьян
-Уж как вы тут с княжной договоритесь, мне невдомек.
                В. Мономах
-Слышь, Аверьян! Так ты ж толмач мой верный?!
                Аверьян
-Э –э – э, нет, Владимир, не – е  - е – т. Где о любви идут слова, там толмачам бежать охота.

 Аверьян, убегает, закрывает за собой дверь на засов. Мономах за ним. Стучит. За сценой голоса приветствующие приближение принцессы.
               
                В. Мономах
-Аверя! Аверьян! Вернись, бродяга! Ну, погоди! Коль жив, останусь, прибью - зараза. И хоронить отдам  булгарам.

                В. Мономах мечется по комнате.

                В. Мономах
-Пропал!!! А может сигануть в окно? Так высоко же до земли. И пред людьми мне это как - то не удобно. А может мне под лавку влезть? Заметит ведь, княжна.

            В. Мономах прячется. Входит Гита. Ищет его.

                Гита
-Великий князь? Владимир? Где Вы?

             В. Мономах  роняет посох. Гита оборачивается. Кричит.
               
-О, Боже! Он ранен!
 
                Бросается к нему, ощупывает его.
               
                В. Мономах
-Ну, что сказать? Ведь не бельмес не понимаю.
 
                К  Гите.

               
-Да вот, тут шапка закатилась.

                В сторону
-С чего бы это ей сюда попасть?

                Гита
-Он жив! Слава Богу!

 Гита взволновано прижимает руку к сердцу и падает в обморок. В. Мономах подхватывает ее.

                В. Мономах
-Пропал! Сгорел! Женюсь! Аверьян! Иди же, шельма! Скажи ты ей, что я ее люблю!

                Появляется смеющийся купец.

                Аверьян
-Ха - ха – ха. А что тут молвить? И так все ясно, словно белый день!

          Принцесса приходит в себя. В. Мономах толкает Аверьяна в шею.

                В. Мономах
-Так на колени! Перед моей женой, княгиней Киевской, великой.
 
   Целует Гиту. Верхом на посохе появляется юродивый. Бегает вокруг них.

                Юродивый
-А вот соколик рукавичка! Птичка – невеличка! Когда Константинополь рухнет, родит тебе она двуглавого орла. И ветвь его пребудет, вечна, нерушима.
                Аверьян
-Васютка, сгинь! Прибью, отрава.

                Тот бьет купца посохом по спине.

                Юродивый
-А вот тебе купчишка, в дорогу золотишко! Тебе в туманной дали, могилку славную вскопали.

            В. Мономах усаживает Гиту на лавку. Она приходит в себя.

                В. Мономах
-О чем ты тут толкуешь, дурень?

                Юродивый указывает посохом на Гиту.

                Юродивый
-К нам приходила Богородица - намедни. Она сказала: «Изыдит Лондон в корень с ней».
                Гита
-Лондон?
                Аверьян
-Убью, Васютка!

                Вбегает Фрида и русские служанки.

                Фрида
-О, Гита!
                Гита
-Мне дурно.
                Фрида
-Скорей воды!

                Прыскает Гите в лицо.

                Фрида
-Должно быть Мономах Вас испугал. Медведь!

В. Мономах отмахивается и открещивается от нее.  Она и служанки уводят Гиту.

                В. Мономах
-И, что теперь?
                Юродивый
-А ты соколик на туман лихой пошли великого купца. Он рот свой широко раззявит и битвочку  кровавую оттянет.

                Убегает

                В. Мономах
-Ой, слышь, Аверя. Кажись, я понял.
                Аверьян
-Толкует о войне, балда.
                В. Мономах
-Плыви за океан, дружище. Нам воевать с Вильгельмом, нету сил. И думаю, что он боится за свою корону. Скажи ты Бога ради там ему, что на Руси  его корона и даром не нужна. Коль Гита согласится быть моей женою, от края мира до конца земли владения ее продлятся.

                Аверьян
-А, что ж?! Поеду, коли так!
                В. Мономах
-Возьми Богдана же с собою.
                Аверьян
-Мальчонка славный, право слово. И языками управлять мастак.
                В. Мономах
-Поедешь, друг?
                Аверьян
-А, что мне князь? Иль я, когда боялся ехать?
                В. Мономах
-Прости меня!
                Аверьян
-Прощай же, брат. Не знаю, свидимся ли вновь? Побереги княжну. Васютка о Руси нам толковал. Быть может… от ваших деток будет ветвь большая.
                В. Мономах
-Я сам не свой. На смерть ведь посылаю друга! К Вильгельму в пасть и к Папе в сеть.
                Аверьян
-Да брось ты, князь. За матушку - отчизну и голову свою сложить не жаль.
                В. Мономах
- Ах, Аверьян! Поверь и я люблю Святую Русь! Ее соборов благолепье, иконы, крестные хода мне душу наполняют тайной силою. Но, друг мой! Как я хочу, что б Англия опять вернулась на путь познания Христа! И Византийское начало, угасшее на острие меча, из пепла возродилось там. Прощай, Аверя!  Вернуться мне пообещай!
                Аверьян

- Конечно, князь! Хоть без тебя не мил мне свет, но отстою с утра обедню, а там, в седло и мигом в степь, на корабли и в Лондон. Душой готов взойти на крест я за отчизну, и пусть в дали от дома воронью я стану тучной тризной, но  кровь свою за каплей - капля, готов отдать за Русь мою. Прости Владимир и прощай!

             Они обнимаются и троекратно целуются на прощанье. Уходят.