Десант в ночи

«ДЕСАНТ» В НОЧИ

Лекторская фортуна Сергея Михайловича Кольцова забрасывала его в разные уголки Карелии. За десять лет он пересёк её территорию, как говорится, вдоль и поперёк и по диагонали во все времена года и в любую погоду. Он без колебаний соглашался отправиться в любую глухомань, куда до него не ступала нога лектора. Он выступал в цехах заводов, на строительных участках, в леспромхозах, в воинских частях и, конечно, в клубах и школах. И чем глубже он забирался в карельские леса, тем гостеприимнее его встречали. Общение с самыми разными людьми, необходимость найти с ними «общий язык» давали хороший жизненный опыт. К тому же это была единственная возможность для доцента Петрозаводского университета «подзаработать». Он объездил республику на всех видах транспорта: на поездах, машинах, самолётах и пр. Однажды ему пришлось воспользоваться почти военным кораблём.
Случилось это так…
Поздним летом во время своего лекторского турне по северу республики Кольцов оказался в карельском городке Калевала, до которого он добирался сначала по Мурманской железной дороге до Кеми, а затем на рейсовом автобусе. Это был большой рабочий посёлок с преимущественно карельским населением. Как обычно в этих районах, люди понимали по-русски, но их понять было невозможно. «Культурная революция» не затронула старшее поколение. «Переводчиками» выступала школьная детвора, да немногие русские, живущие здесь.
Найти гостиницу было нетрудно, так как она располагалась в конце «главной» (единственно заасфальтированной) улицы, упиравшейся в берег большого озера, которое называлось Среднее Куйто. Она представляла собой небольшой двухэтажный деревянный дом. Отведенный ему номер был непритязательный, со всеми «удобствами» в коридоре. Зато окно выходило на озеро.
Бросив свою сумку, Кольцов отправился «представляться» в райком партии, где его встретили приветливо и ознакомили с программой его выступлений. Здесь ему предстояло пробыть два дня, но из них два дня на «выезде». В первый день были запланированы лекция в городской библиотеке для местной «интеллигенции» и вечером выезд в посёлок, находившийся на одном из островов озера.
Встреча в библиотеке прошла нормально. В небольшом читальном зале собралось два-три десятка человек, в основном библиотекари и учителя. Тема лекции была о современных течениях  западной культуры («масскультуры»). Слушали с интересом, но вопросов не задавали. 
Кольцов вернулся в гостиницу. В соседних номерах, похоже, расположились приезжие музыканты какого-то ВИА. У дежурной он выяснил, что единственная «рабочая» столовая в городе уже закрыта. Для такого случая у него был с собой «холостяцкий набор»: кипятильник, кружка, ложка, складной нож, а также пачка чаю, сахар-рафинад и «школьное» печенье. Он сходил в магазин, купил хлеба и банку рыбных консервов. «Перекусив»  и отдохнув под какофонию «разогревавшихся» перед концертом соседей, он отправился на пристань, которая находилась недалеко от  гостиницы. Здесь уже собралось около полусотни самого разного народа. Среди мужчин и женщин, возвращавшихся с работы с набитыми продуктами сумками, сновали дети-школьники.  Все они друг друга знали и шумно обменивались новостями на карело-русском диалекте, из которого Кольцов понимал только матерные слова.
У пристани стоял большой катер явно военного образца. Возможно, бывший «сторожевик». Он даже не был переоборудован для пассажирских перевозок. И когда разрешили посадку, люди размещались прямо на палубе между надстройками. У каждого, похоже, было свое место. Кольцов пристроился на крышке машинного отделения. Естественно, что никаких билетов не требовалось.
Как только катер  оттолкнулся от причала, больше похожего на рыбацкие мостки, из сумок стали извлекаться бутылки водки, и алюминиевые кружки пошли по рукам. Пили все, кроме детей и оказавшейся на борту собаки. Дошла очередь и до Кольцова. Он понял, что отказываться нельзя и залпом выпил полкружки водки, которая сразу же обожгла полупустой желудок. «Закуски», конечно, не предлагалось.
Все пили водку как воду, «по-карельски». Это особый «стиль». Когда Кольцов в своих частых поездках попадал в купе вагона, на столе которого стояла бутылка водки (а чаще две) без закуски, он знал, что его попутчиками будут «земляки».
Кружки ходили по рукам, пока вся купленная в магазине городка водка не была выпита. После этого на палубе наступила тишина. Пассажиры задремали, прислонившись друг к другу. Только дети тихо переговаривались между собой.
Между тем катер довольно шустро продвигался по большому озеру. Когда солнце уже начало задевать кроны деревьев, катер подошел к берегу. Люди, не торопясь, покидали судно и поднимались по крутой деревянной лестнице с перилами, идущей прямо от берега вверх по стене небольшой скалы.
У борта Кольцова ждал глава посёлка, мужчина среднего возраста, карел, но хорошо говоривший по-русски. Они поднялись вслед за остальными, и в начинавшихся сумерках Кольцов увидел несколько деревянных разнотипных домов, разбросанных друг от друга без какого-либо плана. Похоже, здесь находился раньше лагерь лесорубов. Таким же был дом «сельсовета» (явно бывшая «контора»). В единственной большой комнате у стены стоял канцелярский стол, рядом  два стула, под маленькими окнами – сколоченные скамьи.
На столе закопченная керосиновая лампа, которую сразу же зажёг хозяин.
- Присаживайтесь, - предложил он. – Придётся немного подождать, пока люди соберутся.
Кольцов присел на стул и подумал: «Если он говорит о тех людях, которые прибыли с ним на катере, то их долго придётся ждать. Если вообще они придут».
Между тем хозяин молча достал из стола бутылку водки, такую же алюминиевую кружку и развернул на столе газетный пакет, в котором оказались «калитки», особые карельские пирожки, с брусникой и картошкой с грибами. «Калитки» были свежие и Кольцов не смог отказаться.
Выпив свою порцию, председатель вышел созывать народ. Кольцов остался один на один с керосиновой лампой.
Наконец, люди стали потихоньку подходить. Некоторые пришли целыми семьями, с детьми. Среди них Кольцов узнавал своих попутчиков, которые теперь здоровались с ним как со старым знакомым. Многие принесли с собой табуретки и рассаживались, шумно общаясь. Наконец, за окном застучал движок, и зажглись, постепенно набирая свет, две лампочки, свисавшие с потолка. После этого в комнату зашел председатель и Кольцов начал лекцию. Собственно это была не лекция, а беседа, обычный разговор в «тёплой и дружеской обстановке». Лектор понимал, что люди устали и завтра рано утром им предстоит обратный путь на работу. Он старался говорить просто о том, что им должно быть интересно. И, в конце концов, разговор свёлся к «международной политике»…
Провожали его почти все слушатели, освещая дорогу к лестнице своими электрическими  фонариками. Катер стоял у причала, еле различимый в темноте ночи. На мачте горел сигнальный огонёк и из открытой двери рубки падал слабый свет на палубу. Катер должен был вернуться в город сразу же после высадки пассажиров, но сейчас он ждал «гостя из центра».
Завтра утром Кольцову предстоял выезд на пограничную заставу.
Он пожал руку председателю и вступил на борт.  Катер отошел от причала и сразу же его поглотила кромешная тьма.   На палубе было холодно, укрыться от ветра  негде.
- Что ты там сидишь? Иди сюда, - услышал Кольцов голос из рубки.
Он прошел в рубку, где находились два человека. За штурвалом стоял пожилой мужчина лет шестидесяти, небольшого роста, коренастый, в застиранной тельняшке и мятой «мичманкой» на седой голове. Сзади него на высоком  железном стуле сидел мальчишка лет пятнадцати-шестнадцати, белобрысый и худой. На нём была майка безрукавка, замызганные брезентовые штаны и сандалии на босых ногах. Он приветливо улыбнулся Кольцову.
- Ну, что устал, лектор? - спросил, не оборачиваясь, «капитан». – Давай знакомиться. Меня зовут Семён Игнатьевич. Старшина первой статьи в бессрочном отпуске. Со времени окончания войны…
Он помолчал. Кольцов представился. «Капитан» весело продолжил.
- Мы с моим кораблём почти ровесники. Он сюда попал во время войны. Никто уже не помнит, каким образом. Когда я его увидел  у пристани, он был уже ржавой посудиной. Пришлось приводить его в порядок. Ты не смотри, что он старый. Его мотор работает, как часы.  И заметь, без капитального ремонта. Так, кое-что почистил, заменил. Но это ерунда. Этот корабль и меня переживёт. На нём ещё Сашка будет ходить.
Кольцов понял, что Сашка – это парень, который встал со своего стула и предложил:
- Вы садитесь товарищ лектор. На нём удобно. А я постою. Терпеть не могу сидеть.
Кольцов с удовольствием сел, так как действительно устал.
- Выпей, - сказал Игнатич. – Тебе сейчас это не повредит.
Сашка подал ему алюминиевую кружку и налил водки из открытой бутылки. Кольцов оглянулся и увидел сзади на полке уже ополовиненную буханку белого хлеба. Заметив его взгляд, Сашка подал ему хлеб. Водка оказалась, кстати, она согрела его.
Сашка налил водку в ту же кружку и протянул Игнатичу. Тот выпил залпом и понюхал корочку хлеба. Парень не забыл и о себе.
Так, они втроём и допили бутылку. Кольцов захмелел от усталости. На часах было около девяти часов  вечера.
Через широкое окно рубки он видел, как прожектор над рубкой выхватывал из окружавшей тьмы несколько метров водного пространства перед носом катера.
- Как вы идёте в такой темноте? – спросил он.
- Не бойся, Михалыч, - бодро ответил «капитан». – Я свой курс пройду с закрытыми глазами.
- Но как вы ориентируетесь? Ведь ничего не видно! – не унимался Кольцов.
- По «топлякам», - прозвучал за его спиной голос Сашки.
Кольцову стало не по себе. Он хорошо знал, что такое «топляки». Это набухшие водой бревна или стволы деревьев, подтопленные на небольшую глубину. Столкновение с таким «топляком» для любого судна очень опасно.
- Очень просто, - продолжал объяснять парень. – Видите, слева по борту торчит конец «топляка»? Мы его обходим справа. А вот тот, который справа, мы обойдем слева. Вот так, между ними мы пройдём.
Сашка был очень серьёзен. Однако Кольцов чувствовал, что он его разыгрывает. Игнатич молча усмехался. Наконец он произнёс:
- Да, ты не беспокойся, Ммихалыч. Доставим тебя до места в лучшем виде. Как принцессу.
Причём здесь принцесса, Кольцов не понял. Но ему было уже безразлично, его тянуло ко сну. Наверное, он задремал, потому что очнулся от толчка, чуть не слетев со стула. «Наткнулись на «топляк», - мелькнула у него мысль. Он открыл глаза и осмотрел спокойные лица попутчиков.
- Прибыли, - сказал ему Игнатич.
Кольцов выглянул из двери рубки. Кругом была та же тьма.
- Куда? – спросил он, чувствуя, что катер стоит, хотя и покачивается на волне.
- Как куда? – воскликнул Сашка. – Доставили Вас домой, как обещали.
Кольцов вышел на палубу и теперь увидел прямо перед ним тёмный силуэт здания и одно  освещенное окно. Было такое ощущение, что катер стоит прямо под окном.
- Мы решили подойти к гостинице, чтобы тебе в темноте её не искать, - спокойно сказал за его спиной Игнатич.
- И что теперь? – Спросил растерянно Кольцов.
- А, Вы прыгайте. Тут не глубоко, - успокоил его Сашка. – Мне по колено будет.
Кольцов понял, что выбора у него нет. Он снял обувь, закатал брюки повыше. Подошел ближе к носу катера.
И прыгнул в ночь…

Севастополь, июль, 2009.