Замкнутый круг

Свободен лишь тот, кто утратил все, ради чего стоит жить. Э.М.Ремарк



Слабость…
Рабочий день медленно доползал к своей финишной черте. В глаза мне, сквозь большие окна, глядели уходящие за горизонт лучи летнего солнца. Пора закрываться. Помощница уже час как смотрит на меня по- щенячьи просящими глазами, чертовка, на свидание торопится. Пусть бежит, она молода, ей есть куда бежать-с этими мыслями я отпустил ее. Она, Инна, за какие-то секунды собралась и, улыбнувшись, помахала мне рукой, упорхнув словно бабочка, размахивая руками-крыльями. По салону из динамиков разливались голоса Андреа Бочелли и Сары Брайтман «Время прощания», обволакивая своей магией- Признаюсь, с юности я испытывал слабость к оперному пению. Мой Лачетти нес меня домой, сквозь наплывающие сумерки, туда, где ждут и любят меня- сына и мужа. На душе было спокойно, тепло. Мне захотелось тишины, захотелось покурить, а сигареты кончились, я остановился возле ларька, взял две пачки любимых «Мальборо- Голд» и из газетного киоска, расположенного напротив, купил теле программу и какие-то кроссворды. И тут, я услышал такой знакомый голос, такой родной. Мой птенчик, мой. Только мой. Я вернулся в то время, когда три года назад, любил по-настоящему, где я тонул в море страсти, тонул, не жалея ни о чем…

Я целовал, изучал каждый сантиметр его молодого тела. Мы радовались обладанием друг друга, как в последний раз, отдаваясь во власть желанию, которое, я так долго таил в себе, убивал, пытался забыть все, изменится, в конце концов, вырвать…
-После того как ты женился,- начал Сашка, пряча глаза- Мне не хотелось жить, я считал тебя предателем. Но сегодня, вновь встретив тебя все, что было после, исчезло, потеряло смысл. Ты – мой смысл существования. Знаешь, потеряв тебя однажды, второй раз я не переживу- глазки моего малыша предательски заблестели, и по щеке скатилась слеза, он замолк…
Мне было так стыдно, я терзал себя и, только и смог выдавить- Мой малыш, родненький, так сложилось, прости глупого. Прости, если сможешь когда-то простить- Сердце разрывалось на сотни частиц, хотелось выть от боли, от той боли, которую я читал в его глазах- синих как небо, не по возрасту мудрых и, таких детских, добрых глазах- сколько боли я тебе причинил.

Уставившись в одну точку, ты холодно говорил слова, которые ложились тяжелым грузом на сердце, сдавливая грудь- Уже не твой, Сережа, не твой я малыш. Я все понимаю, то был твой выбор, ты его сделал, я сделал свой. Наши дорожки, как мне не горько это говорить, расходятся. Расходятся, чтобы больше не сойтись, никогда. То, что сейчас между нами было, это ошибка, это моя ошибка, я не мог собой совладать когда тебя увидел- Он говорил это все тихим, ровным голосом, безразличным казалось…

К горлу подступал липкий ком- Мне пора, Сашка, может обменяемся номерами и…, -Я не успел договорить, как услышал одно слово- Нет. Я оделся и ушел в ночь. А, ведь дома ждут, волнуются. Мама и жена, наверное, места себе не находят. Черт, надо бы хоть телефон включить- Я совсем забыл что вырубил его когда мы ехали домой к Сашке, -Мне конец, конец- Но дисплее высветилось восемь пропущенных вызовов и все от нее, от моей бедненько Томки- Какая же я мразь! Я себе ненавидел.

Домой я вернулся за полночь. Мама и жена не спали. Были обвинения. Были упреки. Были обиды. Да, не хочу я об этом говорить. Зря соль на раны сыпать. С чувством вины вперемешку с обидой на весь свет, я лег спать. Сон не шел. Я ворочался со стороны на сторону, пытаясь уснуть. Четно. Моя фантазия вновь и вновь рисовала мне картины наших с Сашкой мгновений. Его голосок, кисти тонких рук, светлая макушка, большие синие глаза, юное тело, что влекло своей свежестью. Не иначе как бог спустившийся с Олимпа…
Утром, приняв душ и наспех собравшись, я пулей вылетел из дома, чтоб не встречаться взглядом с женой. Уже на работе я проверил почту и, обомлел- письмо от моего малыша.

«Как жаль что мы не птицы.
Жаль, не устремимся к небосводу,
Чтоб в закате растворится,
Взмахнув крылом обрести свободу.

Сережа, я жду тебя в двенадцать часов, там, где пахнет детством и свободой, ты знаешь где. Жду тебя. Саша»…

На час раньше я прибыл в наше, любимое когда-то, летнее кафе и, заказав кофе, стал дожидаться Сашку. Время шло, без пятнадцати двенадцать. За это время я успел почти пол пачки сигарет скурить. На работе тоже, ходил сам не свой. С девяти до одиннадцати я даже не успел собрать системный блок, который должен быть готов к часу дня. Плевать. Все померкло, все мысли исчезли когда в дверном проеме появился он- Мой мальчишка.
Привет, Сережа- он протянул свою руку и уселся за столик. Я сидел молча и улыбался ему, не зная что сказать, все слова застряли где-то в сердце. Мы посидели, выпили немного. Сашка все говорил, я слушал его, глядя в озера его чистых, наивных глаз, такие не обманут, не предадут. Он говорил о том, как тяжело ему было все это время. Что ему плевать, что там будет завтра, послезавтра. Он говорил, а я слушал- Пусть нам и не дано быть вместе, я живу сегодня, а, сегодня, ты рядом, и это, поверь, важнее всего на свете. Я люблю тебя, Сережа, ты даже не знаешь, насколько сильно я тебя люблю. Я хочу кричать об этом на весь мир! Пусть все услышат.
Он меня любит, какое же это счастье! Налив вина, я произнес тост- Дорогой мой, Санек, ты подарок судьбы, ее милость. Ты остров, где можно спрятаться от всех невзгод. Я хочу, чтоб этот день, эти минуты, не заканчивались никогда. Хочу быть твоим, и только твоим…

Мы ехали, держась за руки. Песни Алесандро Сафина сменялись- «Aria E memoria», «La sete di Vivere» , «Sognami» синхронно пейзажам за окнами машины. Сашка умостился в кожаное сидение, запрокинув ноги на торпедо, и подвывал великому тенору, это было выглядело забавно. Выехав за город, мы остановились там, где впервые были близки, где впервые познали сладость божественного нектара любви.
Время остановило свой неумолимый ход, для нас. Заключив Сашку в объятиях, я целовал его нежные губы, глаза, его светлую макушку. Будто сорвавшись с цепи, я любил его, как в последний раз. Теплый летний вечер, кем-то зажженные на небе звезды, следили за нашим танцем. Обнявшись, мы, танцевали, под медленные мелодичные песни, и не было ничего прекрасней этого вечера, который останется светлым лучом в душе…

Время шло. Мы и дальше встречались в тайне ото всех. Это время, наверное, самое счастливое в моей жизни. Наверное? Да, наверное. Как бы хорошо нам не было вместе, было одно обстоятельство, о котором я забывал, когда рядом был Сашка. Все бы хорошо, только всегда найдется ложка дегтя, портящая общее впечатление от прекрасных мгновений этой короткой жизни. Тома с каждым днем, с каждым моим обманом, отдалялась все дальше и дальше. Почва трещала под ногами, образовывая огромную трещину-пропасть, на одном краю я, а на другом она. Интимная жизнь, так вообще, канула в лету. Супружеский долг исполнялся мною крайне редко, безо всякого удовольствия. В нашем доме поселилась ложь, обоюдная ложь. Мама молчала, делая вид, что ничего не происходит, только вот в один вечер, она взяла и переехала в свою квартиру. Жена стала часто «задерживаться на работе»- как она говорила, как бы пытаясь оправдаться. Мне было все это по- барабану.
Я становился тем, кого, казалось бы, я в себе давно убил. Но, себя не обмануть и, еще что глупее, пытаться от себя убежать…Замкнутый круг.

Раскаяние…
Холодное осеннее утро. Свинцовые тучи затянули небо, они ложились на грудь тревогой предчувствия чего-то необратимого. Тома еще спала. Я пошел в душ. Стоя под холодными каплями, я хотел смыть с себя все тревожные мысли, но ощущение чего-то, что навек перечеркнет мою жизнь, не покидало меня. Какой-то рубеж, который необходимо перейти. На кухне, меня ждали горячий кофе и омлет и, она. Жена смотрела на меня с укоризной, буквально испепеляя своим взглядом. Я попытался нарушить нависшую тишину- Как вкусно пахнет, я чего-то с утра прямо чертовски проголодался- слова были неуместны, признаюсь, туплю иногда когда нечего умного сказать.

По мне? – С таким ехидой в голосе это было сказано, что я чуть не поперхнулся едой. Сам же, - Чего, я не понимаю. Что, по тебе?
-По мне, говорю, не изголодался? То -то и оно. Ты изменился, Сережа, скажу, что не в лучшую сторону. И ты это прекрасно знаешь. Только вид делаешь, идиота из себя строя. Думаешь, я такая же дурочка, ушки развесила для твоих, ежедневных, порций гнилой лапши. Мне все это знаешь, как надоело? Или, или. Я просто устал, пойми- ее голос смягчился и задрожал- я устала. У с т а л а! Сережа, куда подевалось то время, когда мы были счастливы? Я больше так не могу. Как бы сильно я тебя не любила, как бы больно мне не было это говорить, я скажу, я хочу развода. Не стало нас, не стало, есть ты и я, порознь…
- Слушай, чего ты так кипятишься? У меня на работе завал, а тут еще и ты со своими претензиями,- я лгал не краснея, смотря прямо в ее мокрые глаза- слушай, давай завтра я никуда не пойду и мы проведем день вместе, ну, как, идет? Не надо по малейшему поводу истерик устраивать, договорились, солнышко? - я кротко улыбнулся.
А, нам, беременным, истерики, знаешь ли, простительны! Сам понимаешь, гулящие мужья, стрессы, это все, ой как воздействует на нервную систему! Знаешь что, милый…
Я не стал слушать больше эти все обвинения, хоть они и справедливы. В голове крутилась лишь одна фраза « Нам, беременным, истерики, знаешь ли, простительны…»- Неужели, неужели она беременна. Во мне смешались противоречивые чувства, с одной стороны, а с другой, я вынужден буду… Как все это тяжело, Боже, помоги разобраться, помоги.

Единственный человек, который мне сейчас может помочь, успокоить, это мама. Я шел к ней, скуривая сигареты, одну за другой. Мне хотелось разрыдаться на ее плече, высказать всю свою боль, найти понимание и поддержку. Мама очень обрадовалась моему приходу, она, оказалось, давно хотела со мной поговорить. Она мне рассказала о том, что Томка как-то в обед зашла ко мне в магазин, а меня там не было. Рассказала, что жена в последнее время стала позднее обычного возвращаться домой с работы. Слова меня добивали, я понимал, что вел себя по-скотски по отношению к ней. А, уж совсем разбило меня то, что Тома хочет избавится от ребенка, от моего ребенка. От нашего ребенка…

Выбор…
Через весь город я бежал домой. Я не знал, что буду говорить, как умолять, мне хотелось одного, просто попросить прощения и сохранить семью, ради ребенка. Ради того в чьих жилах будет течь моя кровь. Жены, увы, дома не оказалось, я совсем забыл, что она сегодня работает. Изо всей мощи я гнал машину, желая поскорей доехать к ней на работу. Томка перебирала какие-то бумаги в своем кабинете. Она и не заметила, как я вошел, а, может просто сделала вид. Не знаю. Наконец, встретившись взглядами, я подошел к ее столу.
- Тома, не делай этого, прошу. Я изменюсь, я стану прежним, прости, ради малыша. Теперь я все осознал, я понял, что вы самые родные и дорогие в моей жизни- Я не сдерживал слез, впервые, я искренне раскаивался, за ту боль, которую я причинил жене. Я ждал приговора, словно осужденный к смертной казни жизнелюб.
- А, с чего ты взял, что это, именно малыш, может это малышка, кто ее знает- Равнодушье, единственное что отражалось в ее словах, бивших камнями в меня…
Тишина. Она уткнулась в свои бумаги, не замечая моего присутствия. Эту тишину нарушил неожиданный звонок, на дисплее светилось «Санек», почему именно сейчас его угораздило позвонить. Какого черта! Я сбросил. Тома на секунду отвлеклась от своих дел, пристально глядя мне в глаза , и ехидно усмехнулась
- Ну, вот, тебя заждались. О, опять трезвонят! Беги, Сережа, беги, у тебя же вроде, на работе завал, да? Давай, давай, а то мало ли чего, беги. Все, я занята.

Выскочив на улицу, я тал набирать номер Сашки. Долгие гудки. Я был весь на нервах, хотелось обругать его по- полной.
В трубке раздался его голос- Сережка, привет, я по тебе скучаю. Когда мы увидимся? Мне этой ночью снился сон, в этом сне мы убежали от всего и были вместе, вместе, понимаешь?!! Как же здорово, что мы есть друг у друга. Серенький, ты чего молчишь?- Все мысли наорать на него ушли. А сердце обливалось кровью, истекающей из раны, только что убитой любви… Мы договорились встретиться там, где пахнет детством и свободой…

Дрожащими руками я подкурил сигарету, сделал глубокую затяжку и опустил голову, не зная с чего начать. Сашка заметил неладное. Он взял мое лицо в свои ладони и понимающе глядел мне прямо в душу. Слова куда-то исчезли, он, наверное, все понимал…
Саша, она беременна- только и смог я из себя выдавить, по щеке катилась предательская слеза, обжигая душу и, оставляя на сердце метку-печать боли…
Нам довелось расстаться. Навсегда. Он не плакал, не просил, не кричал. Вставая из-за стола он, с таким с пониманием, сказал- Сережа, мы не птицы, чтоб взять и улететь к небосводу. Мы не можем раствориться, чтоб нас, даже и не искали. А, свобода, она на самом деле неволя. Мы простые люди, мы не свободны, у нас есть лишь одна свобода-свобода выбора. Прощай, Сережка, и будь здоров. Будь счастлив, я от всей души желаю тебе счастья.

Силуэт его растворялся в темноте, в темноте, которая поглощала меня. Вместе с его отдалением, во мне словно что-то отмирало, каменело.

«Здравствуй, Сашенька, друг мой. Я знаю, как ты зол на меня, как тебе тогда было больно и обидно. Не знаю, сумеешь ли ты, когда-то меня простить. Я даже не знаю, почему тебе пишу это письмо. Твоя мама мне сказала, что переехал к отцу жить, дала и адрес твой. Понимаешь, жизнь такая штука, никогда мы не получаем то, чего хотим. На все воля Божья. Наша жизнь это замкнутый круг и, пытаться выбрать из него, глупо. А, если кому-то и удается выбраться из этого круга, то цена оказывается слишком высокой, человек теряет все, чем дорожил в жизни. Прости, Саша, не держи на меня зла. Ты молод, ты еще полюбишь и, тот, кого ты полюбишь, никогда тебя не оставит. Желаю тебя всего самого наилучшего. Сережа.»

«Привет, Серенький. Я не держу на тебя никого зла, За что мне держать обиду? за то, что провел с тобой самые счастливые дни моей жизни? Несмотря ни на что, я благодарен небесам зато, что ты был в моей судьбе. Твой Сашка.»

Я, конечно, помирился с женой, чему мать была несказанно рада. Тома сохранила нашего сына. Как я ее не уговаривал назвать сына Александром, ни в какую, говорит Виктор, и все тут. Мы сохранили семью, ради Витьки. От моей прошлой жизни осталось лишь пару фотографий, где я с Сашкой, я их храню на работе и, почти каждый день смотрю на тебя, Сашка, ты далеко, и может оно к лучшему, для тебя, для меня…Я навсегда сберегу наши чувства в сердце, там, в сердце моем, давно поселилась твоя улыбка, искренность твоих таких детских глаз. Я буду вспоминать тебя в зимнюю вьюгу, меня будут согревать воспоминания лучше любого алкоголя. Ты в моем сердце живешь, и будешь жить там вечно.

Девятнадцать лет спустя.
Кого же мне напоминает этот парнишка, смотрящий на меня из фотографии на сайте знакомств. Надо бы познакомиться с ним. Пишу ему – «Привет, Витек. Я Саша. Будем знакомы. У меня такое чувство, что я тебя где-то уже видел, не могу точно сказать, но что-то знакомое в тебе есть»- жму отправить, через несколько минут получаю ответ – «Здоров, Саша, насчет того что где-то видел, хорош заливать. Знаем мы эти древние фишки.» Так, что же ему ответить? Пишу- «Расскажи-ка, Витя, о себе чуток. Кстати, как твое отчество? Вижу, в анкете указал возраст девятнадцать лет, это твой реальный возраст?» -Отправить. Выхожу я покурить. Паренек- чертовски хорош. Агент пищит, новое сообщение.
«Ну, ты, Саша, и странные вопросы задаешь, обычно спрашиваю совсем о другом. Ладно, про возраст, конечно же свой настоящий указал, да и по фотке разве невидно. А, величаюсь я Виктором Сергеевичем…»