Московский перманентный ж-л Наблюдатель жизни7 43

Московский перманентный журнал «Наблюдатель жизни».
Седьмой выпуск. Июль 2011.
№7(43)
Слово редактора.

Дорогие друзья!
Перед Вами «седьмой» выпуск Московского перманентного журнала «Наблюдатель жизни» в 2011 году.


Приветствуем Вас! Завершился июль 2011 год, середина лета!
Каким был ушедший июль для всех нас? Что ждет нас в ближайшем будущем? Какие события уходящего месяца нам больше всего запомнятся?
На все эти вопросы попытаемся ответить вместе с авторами Прозы и СтихиРу!

Вновь обращаем внимание всех читателей на то, что наш журнал стал настоящим «толстым» литературным журналом современной независимой прозы и поэзии, в котором находят своё отражение те события нашей жизни, которые показались нам наиболее важными и приметными, а рассказано о них посредством художественного слова. Кстати, в 6-м номере «НЖ» приняли участие восемьдесят восемь авторов! Так что, «НЖ» можно теперь расшифровать не только как «Наблюдатель жизни», но и как «Наш Журнал»!

Просим наших читателей также извинить, если Вы не найдете в нашем журнале тех тем и событий, которые, на Ваш взгляд, были достойны внимания! В таком случае Вы можете попробовать осветить тему языком художественных образов и написать нам в виде отзыва со ссылкой на свое произведение!

Приятного чтения!



В качестве эпиграфов  стихи 


Исаак Левитан Иллюминация Кремля
Элла Гоник
           * * *

Над древнею Москвой — сияние огней,
То Кремль седой расцвечен огоньками,
От них становится в душе теплей, светлей,
И радо сердце этой панораме.

Вечерний воздух в городе и свеж, и чист,
На маковках церквей - лучи заката,
И в тишине не дрогнет на деревьях лист,
Повсюду — россыпи огней и злато.

Москва-река сейчас пустынна и темна,
На улицах безлюдных тоже пусто,
Но видит свет московского Кремля страна,—
Любовью называют это чувство...


            * * *

       27 июля 2011

Картина написана в 1896 году


© Copyright: Элла Гоник, 2011
Свидетельство о публикации №21107270526

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/07/27/526
(Иллюстрация по ссылке,
Заглавная иллюстрация сегодняшнего выпуска «НЖ»)


Летнее оптимистичное
Тамара Пеункова 2

 Весна прошла, и пышное цветенье
 Сменили все оттенки изумруда,
 И половодье вешнего смятенья
 Перетекает в ожиданье чуда.

 Всё лето впереди ещё и осень,
 И даже в грустных снах зима не снится.
 И нет на всё ответов, есть вопросы,
 Есть книги нераскрытые страницы.

 Ещё неясно, что колдуют звёзды,
 За что ещё нам предстоит ответить.
 Но, главное, - не поздно, всё не поздно.
 Макушка жизни. Середина лета.


© Copyright: Тамара Пеункова 2, 2011
 Свидетельство о публикации №11107026346

Ссылка:
http://www.stihi.ru/2011/07/02/6346


Июльский Сонет
Валентина Марченко1

 Июль. Рисует солнце вдалеке
 лучами яркими на волнах трав,
 целуя их духмяные уста...
 И в лесную высь несётся налегке.

 Летит душа в сиянье куполов,
 как ликуют...радостные птицы!
 Может быть всё это прoсто снится
 звучанье колоколов, песнь ветров?


 Многогранна середина лета
 и так светлы пшеничные поля,
 шелестят созревшие колосья!

 Спрятались дожди, туманы где-то
 Льётся реки мелодия волны...
 Природа слышит... многоголосье.

 музыкальное оформление-



© Copyright: Валентина Марченко1, 2011
 Свидетельство о публикации №21107281338


Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/07/28/1338
(Иллюстрация по ссылке)


Липовый цвет
Антон Рысаков

 Июль. И липа вновь в цвету –
 В божественной красе:
 Надела лёгкую фату,
 Всю в утренней росе…

 Медовый запах, пчёл гуденье,
 И золотых цветов убор –
 Какое дарит упоенье
 С природой летней разговор…


© Copyright: Антон Рысаков, 2011
 Свидетельство о публикации №21107111337

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/07/11/1337
(Иллюстрация по ссылке)


Исполать!
Алевтина Терпугова
 

 Светозарный бор сосновый!
 Золотистый свет коры…
 Бор сосновый, снова, снова
 расточай свои дары!

 Там, под солнечной горушкой,
 россыпь жёлтая маслят.
 На полянке тьма волнушек,
 под пеньками – гроздь опят.

 Ожерелья костяники,
 как коралловый убор.
 Листья пряные брусники.
 И сорочий разговор.

 Перестук весёлых дятлов.
 Хвойно-ягодный настой.
 Величавый, благодатный…
 Исполать тебе, родной!

 Июнь 2008г.



© Copyright: Алевтина Терпугова, 2010
 Свидетельство о публикации №11005195231

Ссылка:
http://www.stihi.ru/2010/05/19/5231





Желаем Вам всем крепкого здоровья, счастья, благополучия!
Редактор Игорь Лебедевъ.


Главное.

Главные темы июля.

Убийственное лето.

Булгария.

Горе, которое, ассоциируется с этим словом, безмерно!.. Читайте авторские материалы на тему гибели теплохода «Булгария» в сегодняшнем выпуске…   

Норвегия.

То, что произошло 22 июля 2011 года в тихой и благополучной Норвегии до сих пор вызывает шок и нервную дрожь на всех континентах. Глобализм? Вседозволенность? Простота получения любой информации через интернет? Возможность приобретения оружия и полицейской формы? На эти и многие другие вопросы не пока точного ответа. Ясно другое, что мир стоит на пороге  чудовищного всплеска насилия и мизантропии. Не эти ли проявления мы наблюдаем с начала года - то на арабском востоке, умело закамуфлированные чьей-то умелой рукой под разноцветные революции, то в различных европейских странах, как проявления некоего бунта против существующих порядков?..
 


Новости и картинки жизни со всего света.

Сирия.

Сторонники Асада напали на посольства США и Франци
Серафим Григорьев

Толпы сторонников президента Башара Асада вечером 11 июля ворвались в здания посольств США и Франции в Дамаске, сообщает Associated Press . В американском посольстве нападавшие разбили окна, взобрались на крышу и вывесили там сирийский флаг.

© Copyright: Серафим Григорьев, 2011.
Ссылка:
http://www.proza.ru/diary/bor709/2011-07-11

Без комментариев.



Африканский рог.

Голод.

60 миллионов человек стали жертвами голода в странах Африканского рога из-за сильнейшей засухи. Из-за чрезвычайной ситуации даже радикально настроенные повстанческие группировки в Сомали сняли свой запрет на оказание гуманитарной помощи миссиями международных организаций.
Хотелось бы получить комментарий российского МИДа, что Россия планирует предпринимать для помощи пострадавшим от голода в Африке!..



Япония.

Ужасный удар стихии и техногенная катастрофа в цифрах.

        Тройная катастрофа в Японии - землетрясение, цунами и авария на АЭС - привела к огромным убыткам в экономике страны. По оценкам правительства Японии, совокупный ущерб от стихийного бедствия может составить $309 000 000 000 (около 6% ВВП). Это может стать самым дорогостоящим  (в экономическом плане) стихийным бедствием за последние 50 лет в мире. Но и эта, предварительная, оценка может оказаться весьма заниженной: оценивать размер ущерба, нанесенного аварией на АЭС "Фукусима", еще рано…

Франция.

Колокола Руана
Людмила Береснева

     Нормандия… Наш путь лежит на север Франции в Руан, «в город ста церквей и ста колоколов». Действительно, в самом названии города слышатся переливы колокольного звона: «Ру-ан! Ру-ан!»
     Въехав в город, наш автобус остановился у средневековой башни с узкими длинными бойницами. Сюда, в Буврейский замок, от которого осталась теперь только эта башня, была заточена Жанна д, Арк после коварства алчных бургундцев, предавших и продавших ее англичанам, против кого она так самоотверженно сражалась. Англичане держали Орлеанскую деву в подземелье башни в железной клетке на цепи как особо опасного преступника. Выматывающие допросы длились почти целый год. Сто тридцать два члена трибунала против  одной! Ее обвинили по 70 статьям. Когда Жанне д, Арк зачитали приговор, она трижды от него отказалась. Англичанам нужно было во что бы то ни стало сломить нравственное сопротивление Жанны, и тогда ее возвели на эшафот. Обессиленная от  борьбы, она уступила, признав себя еретичкой, и поставила  под обвинительным документом крест вместо подписи. Англичане, взбешенные мягким приговором, -  пожизненное заключение на хлебе и воде – требовали от трибунала только ее смерти. Им не пришлось долго ждать желаемого возмездия: Жанна нарушила один из пунктов своих обязательств, где ей предписывалось не носить мужской одежды. Она пала жертвой провокации, когда ее женскую одежду подменили мужской.
     В день своего девятнадцатилетия, 30 мая 1431 г., когда город оглох от тревожно-зловещего набата колоколов на площади старого рынка, где собрались толпы горожан, Жанна д, Арк была сожжена.
     Сейчас на площади Вью Марше, где когда-то пылал костер инквизиции, возвели высокий крест перед необычной католической церковью:  ее крыша напоминает языки пламени, устремленные к небу. Создается впечатление, глядя на храм, что этот «огонь» вот-вот подберется и к кресту. Рядом с церковью стоит печальная фигура бронзовой Жанны д, Арк, смиренно принимающей свою участь как Божью волю.
     После сожжения с острова Лакруа был развеян прах Орлеанской девы, а сердце, которое,  по свидетельству палача, так и не сгорело, было выброшено в Сену.
     Через двадцать пять лет  с Жанны д, Арк сняли все обвинения и признали национальной героиней Франции, и каждый год 30 мая девятнадцатилетние девушки с острова Лакруа бросают в воду венки покаяния.
     Потрясенные сочувствием к мученической смерти юной Жанны, неспешно идем узкой улочкой среди сказочных фахверковых домов, причудливо разукрашенных будто детской рукой в голубые, желтые, розовые цвета, расчерченные в полоску и крестик.
     Вдруг наш путь преграждает арка, над которой огромные старинные часы. Им 650 лет. Похожи  они на солнце в синей раме небес. Это часы «неторопливого времени»: у них лишь одна часовая стрелка,  на кончике которой сияет золотой барашек. Его руно когда-то сделало Руан богатейшим городом. Эти странные часы символизируют, что  жизнь горожан век от века должна протекать неторопливо и размеренно.
     Выходим из арки - перед глазами вырастает громада Руанского собора. Существует красивая легенда, которая рассказывает о том, что готические соборы северной Франции, построенные в честь Богоматери, отражают расположение звезд в созвездии Девы. Тогда, исходя из легенды, Руанский собор подобен Спике – самой яркой бело-голубой звезде в этом созвездии.
     Образ этого храма оказался мне знаком. Он был запечатлен на картинах  К. Моне, которые я видела д, Орсе в Париже. Из 50 картин художника, где изображен собор   при разной игре света и тени, в разное время суток, при разной погоде, в знаменитом музее сейчас находится только пять. Они расположены на одной стене так, что ты видишь, как на глазах облик величественного готического собора меняется во времени.
     Вот он в утренней туманной дымке. Зыбко проступают его ажурные башни, тонут шпили в сиренево-розовой свежести зари.
     В лучах жаркого полдня Руанский собор как бы пылает в золотом свечении солнца, весь устремляясь в небесную лазурь.
     В ветреную пасмурную погоду печален храм под грузом времени и событий долгой своей жизни.
     Сказочно красив, таинственно  загадочен Руанский собор в лиловых сумерках, когда тают его очертания, оплавляясь в синем огне вечера. Именно таким запечатлел его  М. Волошин в своих стихах:

                Плавны, как пение хора,
                Прочь от земли и огней
                Высятся дуги собора
                К светлым пространствам ночей!

     И вот в жаркий августовский день  Руанский собор предстал передо мной во всем величии и красоте. Подобно огромной птице, своими легкими  башнями и шпилями он устремился в беспредельность небесной   синевы.  В лучах раскаленного солнца, как свечи, горели  стрельчатые окна, ярким огнем светилась шестнадцатилепестковая роза витражного окна.
     Благостна фиолетовая прохлада собора после зноя улицы. Поражает строгая красота внутреннего убранства храма. Взгляд устремляется под высочайшие своды-нефты, напоминающие надутые ветром белые паруса…
     В этом царстве тишины и покоя  меня ожидало еще одно "открытие". Многим известно имя не знающего страха в боях короля Ричарда Львиное Сердце.  Стою у саркофага,  где похоронено сердце этого легендарного человека.

                ***
    И вот я снова  на залитой солнцем площади перед собором. Впереди поездка в Трувиль к океану, но душа не хочет расставаться с  этой таинственной, величавой красотой Руанского собора.


© Copyright: Людмила Береснева, 2011
Свидетельство о публикации №21107270754

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/07/27/754


Германия.

Германия не выше всего?
Серафим Григорьев

      ГЕРМАНИЯ с 1 июля отказалась от всеобщей воинской повинности, на основании которой немецкая армия формировалась последние 56 лет. При этом численность бундесвера постепенно будет сокращена с нынешних 250 до 185 тысяч человек.
       Предусматривается закрытие 10-15 мест дислокации воинских частей, что ставит под угрозу 122 тысячи рабочих мест, занятых вольнонаёмными гражданскими лицами - рабочими, служащими и чиновниками.
       Пойти на этот шаг федеральное правительство вынуждено в целях ограничения запредельного роста государственной задолженности
       Что же касается призыва, то формально об его отмене речь не идёт. В Основном законе сохраняется статья 12А, согласно которой «мужчины, начиная с 18-летнего возраста, могут призываться на службу в вооружённые силы, федеральную пограничную охрану или части гражданской обороны». Предполагается, что она будет действовать в случае возникновения реальной угрозы безопасности и суверенитету страны и может быть введена вновь посредством принятия необходимого закона, если этого потребует обстановка.
       Помимо профессиональных военных в бундесвере будут служить 15 тысяч добровольцев. Юноши и девушки могут записаться в армию, не связывая себя никакими обязательствами. Если служба придётся им не по нраву, они могут уволиться. Продолжительность добровольной службы от года до 23 месяцев по выбору солдата. Для привлечения женщин при казармах будут создавать детские сады. Возрастёт и денежное довольствие. До сих пор рядовые и ефрейторы срочной службы получали около 300 евро в месяц плюс 172 евро к Рождеству и 690 евро при увольнении в запас. Сейчас первые шесть месяцев доброволец будет получать денежное довольствие в размере 800 евро, а в течение остального срока службы 1.100 евро в месяц. Рядовой немецкой армии, служащий в Афганистане, будет получать дополнительных 3.500 евро в месяц, которые не подлежат налогообложению.
       Вместе с тем желающих добровольно пойти служить в Германии не так уж много. Из 100 тысяч признанных годными к строевой в армию в весенний призыв согласились пойти лишь единицы. Эксперты не исключают возможность приглашения в бундесвер граждан из других стран ЕС, иными словами наёмников.


© Copyright: Серафим Григорьев, 2011
 Свидетельство о публикации №21107050033

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/07/05/33
(Иллюстрация по ссылке)


Болгария.

Болгарские зарисовки
Леонид Зеленский

 Кто-то грезит о Баварии,
 И мечтает про Китай,
 Ну, а я сейчас в Болгарии,
 Не страна, а дивный рай.

 Люди здесь простые, милые,
 И по-русски говорят,
 Озорные и шутливые,
 Угостить всех норовят.

 Вина - красные и белые,
 Наливают от души,
 Винограда грозди спелые,
 Предлагают за гроши.

 Рядом жарится баранина,
 И готовится долма,
 У болгарского крестьянина,
 Вкусных блюд - ну, просто тьма.

 Душу рвёт волынка древняя,
 Отбивает ритм тапан,
 Музыка звучит отменная,
 Рад довольный меломан.

 Танцы страстные, красивые,
 Увлекают и манят,
 Ритмы сложные, игривые,
 Вдохновляют и бодрят.

 Ноги сами в пляс пускаются,
 И душа внутри поёт,
 Сердце жизнью наполняется,
 А вокруг любовь цветёт.

 Ах, Болгария, Болгария,
 Много солнца и тепла,
 Забываешь про страдания,
 Про проблемы и дела.

 Будь всегда такой приветливой,
 Доброй, милой, озорной,
 Будь красивой и кокетливой,
 И навеки молодой.

 Не поеду я в Швейцарию,
 И в Египет не хочу.
 Улечу я вновь в Болгарию,
 Наслажденье получу.

 Леонид Зеленский
 Болгария, июль 2011 года


© Copyright: Леонид Зеленский, 2011
 Свидетельство о публикации №11107115324

Ссылка:
http://www.stihi.ru/2011/07/11/5324
(Иллюстрация по ссылке)



Русский мир.
Кулинарная география.

Сегодня необычное совпадение.
Наши две популярные рубрики объединились, чтобы представить Автора ПрозыРу Бориса Горна

 Могила Оливье
Борис Горн

         Имя этого,  известного еще до революции, француза  помнят у нас все все.  Какой же праздник обходится без нарядного, сытного,  и красивого салата, изобретенного  Люсьеном Оливье!
         Правда, салат изобретенный знаменитым поваром, сильно отличался от того, что  мы всегда готовили с морковкой,  зеленым горошком,  и вареной колбасой. В книге П. П. Александровой «Руководство к изучению основ кулинарного искусства» 1897 года издания указан следующий рецепт салата Оливье:

          Необходимые продукты и их пропорция на одну персону:
 Рябчики — 1-2 штуки. Картофель — 3 штуки. Огурцы — 1 штука. Салат — 3-4 листа. Провансаль  1-2 стол. ложки.  Раковые шейки — 3 штуки. Ланспик (густое желе из говяжьего отвара) — 3/4 стакана. Каперсы  — 1 чайная ложка. Оливки — 3-5 штук.
          Правила приготовления:  Нарезать бланкетами  филе жаренного рябчика и смешать с бланкетами отварного, не рассыпчатого картофеля и ломтиками свежих огурцов, прибавить каперсов и оливок и залить большим количеством соуса провансаль,  с добавлением "сои  кабуль". Остудив, переложить в хрустальную вазу, оформить раковыми шейками, листиками салата латук и рубленным ланспиком. Подавать очень холодным. Свежие огурцы можно заменить крупными корнишонами. Вместо рябчиков, можно брать телятину, куропатку и курицу, но настоящая закуска оливье готовится непременно из рябчиков.
    
           Что такое загадочная "соя кабуль" сейчас никто не помнит. Вероятно, это что-то вроде острого соуса.  В интернете есть разные рецепты "сои кабуль". Вот один из них:
 
           «Отваривъ 2 фунта бобовъ соя въ мягкой воде безъ соли, пока сделаются мягкими, протираютъ чрезъ частое решето, солятъ, прибавляютъ 2 золот. настойки каэнскаго перцу, 1/2 ф. бульона плитками и уксусу, чтобы вышло въ роде жидкой горчицы.»

 Со временем салат стал демократичнее. Каперсы превратились в зеленый горошек, раковые шейки в вареную морковь, а рябчики в докторскую колбасу. Но ведь вкусно было?

            Люсьен Оливье похоронен в Москве на Введенском (немецком) кладбище, благодарные  потомки нашли и восстановили его могилу в 2008 году.  Светлая ему память!


© Copyright: Борис Горн, 2011
 Свидетельство о публикации №21107111010

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/07/11/1010
(Фото по ссылке)


Так живем, за рубежом!
Светлана Морк
Невыдуманные истории из серии «русские за границей».   

***
Рассказ одной моей неординарной знакомой:

Как-то были мы  в России,  я  ностальгически вылакала бутылку российского шампанского,  и уже  засыпая, в алкогольном дурмане, заплетающимся языком вдруг говорю: «Вот мы тут веселимся, а дети мои страдают по детдомам и интернатам». И спокойно уснула.
 
Рано утром муж меня будит. Бледный, почему-то с утра в костюме и даже при галстуке.
-Вставай, говорит он голосом Левитана,  - поедем твоих ПЕРВЫХ детей по детдомам и интернатам забирать. Ничего не обьясняй. Заберём ВСЕХ в Норвегию!

Меня чуть кондратий не хватил. Надо было такое ляпнуть! Ну меня заносит иногда, конечно, но чтобы так! Так, по-моему, до конца не поверил. До сих пор, иногда начинает истории о несчастных сиротках рассказывать, если, говорит, хочешь кого усыновить, так я не против. И смотрит так на меня ободряюще. Ужас просто.


***
Моя история:

Мы с подругой Ириной были в Милане. Изрядно походив по магазинам, решили посидеть в каком-нибудь ресторанчике. Заходим в первый попавшийся, оглядываемся по сторонам, вроде ничего.  Решили здесь и приземлиться.  К нам выходит сурового вида официантка и неприветливо заявляет по-русски: «Супа нет!»  Мы рассмеялись, уверили её, что ничего страшного. А она в своё оправдание стала рассказывать, что практически все русские туристы, забредающие на обед, требуют суп. А мы-то уже сами отвыкли от супов. Их редко в Норвегии едят.


***

Рассказывает русская дама, не так давно живущая в Норвегии:

«Представляете, мой викинг подарил мне шесть роз. Нет, ну вы представляете!»
Мы,  старожилки местные, заходимся от хохота. Всем когда-то перепадали такие букетики, и с двумя, и с четырьмя и с шестью розами. Нет у норвежцев традиций по поводу четного и нечетного числа цветов!  Никакой разницы, если  в букете три розы или четыре. Для них нет, а для нас...

***

Катя:

Закончился футбольный матч. Подруга, бредущая из гостей, случайно оказалась в толпе разгоряченных болельщиков. С ней поравнялся мужчина и громко говорит. «Привет!»
Немного удивившись,  Катя тоже поздоровалась.
«Как тебе матч?» - продолжает беседу незнакомец.
«Да я не была на футболе», - объясняет подруга.
«Подожди немного,  - раздраженно говорит мужчина,  тут какая-то женщина со мной беседует». Поворачивается к ней и тут она замечает телефонную «клипсу»  у него на ухе и провод к мобильнику...


***
Наташа:

Шикарный отель в Египте. Моя подруга отдыхает там одна. Познакомилась с чванливой российской парой. Они все время чем-то недовольны, хотя по словам подруги придраться особо не к чему. Прекрасная гостиница и отличное обслуживание.
В очередной раз оказывается рядом с ними на пляже. Супружеская чета возмущенно обсуждает очередной недочет. Прислушалась.
«Нет, ну не могли тапочки вышить! Две пары одинаковых тапочек в номер поставили, а как их отличать?!»
Супруг горячо поддерживает:
«Безобразие! Постоянно путаем тапочки! Неужели так трудно было вышить разным цветом что-нибудь на тапочках?!»

***
Про меня:

Шеф поведал, что мне поручено  вести норвежский язык у группы, состоящей из людей не окончивших школу. Некоторые из них даже читать не умеют. В основном африканцы.

Я побрела в библиотеку на поиски учебных материалов. Подхожу к консультанту, завожу беседу. (Акцент у меня есть, и он всегда выдаёт меня с потрохами):
- А скажите, пожалуйста, есть ли учебники норвежского  для начинающих?

Молодой человек охотно срывается с места и ведет меня к заветной полочке. Протягивает книгу для продвинутых.

- Нет-нет, мне для начинающих, - прошу я.
- Но вы так хорошо говорите! - удивляется юноша, - возьмите вот эти книги.
- Нет, мне надо самые простые.. И еще, есть ли у вас учебные материалы, для тех кто не умеет читать? - спрашиваю я.

Молодой человек столбенеет. Наверное размышляет, как я вообще библиотеку нашла, не умея читать. Может привел кто за руку?

- В смысле, не умеете читать по-норвежски? - осеняет его догадка.
- Нет, для тех кто вообще не умеет читать, - разочаровываю его я.

Он куда убегает и возвращается с дисками и книгами с большими картинками.
Вручает это все мне и говорит с душой:
- Всё у вас будет хорошо!

Да я и не сомневаюсь!

P.S. Сегодня муж принес четыре гладиолуса. Жизнь продолжается!


© Copyright: Светлана Морк, 2011
Свидетельство о публикации №21107161052

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/07/16/1052


Соседи.


Беларусь.

Мнение Автора ПрозыРу Скарлет Рет

Закройте рот о...
Скарлет Рет
               
Прошу слова.

      Уже тошнит, от тех высказываний, политиков и не только, о Белоруссии.

Я далека от политики.

В течение месяца 3-4 раза бываю в Белоруссии. Мои родные, друзья, знакомые - живут в разных городах, деревнях Белоруссии. Мне есть о чем рассказать и с чем сравнить.
Беларусь сегодня - это ухоженная страна. С хорошими дорогами, вымытыми улицами, выкрашенными домами.
Нигде нет мусора и нищих.
Когда пересекаешь границу Белоруссии, сразу попадаешь в другую ,приятную обстановку. Везде чистота и порядок.
Хорошо одетые люди. Красивые женщины.
Кафе, рестораны-заполнены отдыхающими. Если днем не заказал столик - вечером не попадешь.
В санатории Белоруссии можно попасть только когда сделал заказ в январе месяце. Граждане Прибалтики и России постоянно выкупают путевки в санатории Белоруссии. Леса и озера, чистый воздух. Порядок во всем.
О каком кризисе разглагольствуют недоброжелатели???
В магазинах есть все необходимое для жизни людей.
Да, был ажиотаж. Раскупили товары. Ну и что!!!
Не было бы денег, то не покупали бы. Пенсионер мог купить на свои сбережения 2-3 холодильника импортных - с дуру.
Ну, походили подростки-дети-похлопали в ладоши, вспомнили свое детство. Позвонили телефоны - показали всем, что у них есть хорошие телефоны. Взрослые-умные посмеялись.
В Белоруссии нет безработицы. Везде требуется рабочие руки и мозги. Зарплата не такая уж высокая, но и цены в магазинах гораздо ниже, чем в окружающих Беларусь странах.
В Белоруссии  нет нефтедолларов и газодолларов, а есть человеческий мозг.
Кому-то хочется превратить Беларусь в Ливию или Ирак?.. А может разбомбить, как Югославию???
Писать и давать советы белорусам, имеет право человек, политик, который живет  или часто бывает в Белоруссии.
Так и хочется сказать всем этим политикам - заткните кляпом свой черный рот.
Смотрите за своей страной и народом.
 Не лезьте туда, куда вас не приглашают.

Без ваших дурацких советов сами справятся.


© Copyright: Скарлет Рет, 2011
Свидетельство о публикации №21108060376

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/08/06/376

Наши белорусские друзья:
Беларуски Куток
http://www.proza.ru/avtor/belkutok


Украина.


Вновь предлагаем Вашему вниманию чудесные стихи чудесных украинских поэтесс
в переводах авторов ПрозыРу и СтихиРу


Мёдом заплачет липа от счастья Медом вiд щастя
Орехова Галина

 МЁДОМ ЗАПЛАЧЕТ ЛИПА  ОТ СЧАСТЬЯ

 Проведаю край, где друг друга все знают,
 Где дом с рушниками любовью согрет,
 Черешня меня заждалась наливная,
 И розовый мальвы подарят букет.

 Замашет мне радостно хвостиком пёсик,
 На руки запрыгнет котёнок Сирко.
 Петух на весь двор закричит: "У нас гости!"
 Лечебным коза напоит  молоком.

 Там  скажет мне мама: "Ну, доченька, здравствуй!"
 Погладит седую головку мою,
 И мёдом заплачет вдруг липа от счастья,
 Паду ниц на травы, земле поклонюсь.


 МЕДОМ РОЗПЛАЧЕТЬСЯ ЛИПА ВІД ЩАСТЯ

 Провідаю край, де усі про все знають,
 Де хатка біленька - і вся в рушниках.
 Черешня рум’яна мене виглядає,
 І мальви сміються в рожевих хустках.

 Стрибатиме, знаю там весело песик,
 І котик заскочить на руки, Сірко,
 «Ой, гості у нас», закричить півень зверху,
 Як ліки коза мені дасть молоко.

 Промовить там мама: - "Ну, донечко, здрастуй!
 І ніжно погладить мою сивину.
 І медом розплачеться липа від щастя,
 Впаду на покоси й землі  поклонюсь.

 Гродно.28.06.2011


© Copyright: Орехова Галина, 2011
 Свидетельство о публикации №11107010202

Ссылка:
http://www.stihi.ru/2011/07/01/202


На хвильку. Трохи вiдпочить. Пер. Анна Дудка
Надя Чорноморець

              Пам’яті Саші Молотая

 На хвильку. Трохи відпочить. Приліг.
 І де тепер, в якій далечині…
 Із яблунь білих – білий-білий сніг,
 Нестримний сум на плечі весняні.

 Закарбувався намірів розбіг
 У меркнучі дороги кам’яні.
 Мигтять зірки на неба темнім дні
 І водить сонце вічний кругобіг.

 І кожна річ сполохано мовчить.
 Спустілий день, тремку безвільну мить
 Не замикнути у сумирні рами.

 З галяви лине лагідний димок…
 Куди подітись від важких думок,
 Все пояснити звичними словами?



 Переклад Анна Дудка http://www.stihi.ru/2011/07/29/4780

 На миг. Лишь отдохнуть прилёг.
 И где теперь, в какой дали небесной?
 Из яблонь белых - белый-белый снег,
 Безудержная грусть печальной песней.

 Наметился намерений разбег.
 Не уставая, дни бегут за днями,
 Мигают звезды дальними огнями,
 И катит солнце вечный кругобег.

 И всё теперь испуганно молчит.
 День опустел, безвольно опочил.
 Не втиснуться уже в былого рамы.

 Навстречу мягкий ветерок струится...
 Куда деваться от тяжелых мыслей,
 Все объяснить привычными словами?


© Copyright: Надя Чорноморець, 2011
 Свидетельство о публикации №11107283620

Ссылка:
http://www.stihi.ru/2011/07/28/3620


Наши украинские друзья:
Украинская География Сайта
http://www.proza.ru/avtor/trembita1



Азербайджан.


Лейли и Меджнун...
Ариф Туран

В 2009 году по решению ЮНЕСКО было отмечено 100-летие со времени постановки первой на Востоке оперы. Этим произведением является опера Узеира Гаджибекова «Лейли и Меджнун», поставленная в 1908 году по поэме великого азербайджанского поэта Физули.
 
            Навеяно оперой «Лейли и Меджлун».
                ***
Я слушаю мугам*, струны тара** взволновали Божий небосвод,
Замерев,  Природа  вся в слезах внемлет влюблённого Меджнуна.***
Дикие звери, зачарованные пением, словно у райских ворот,
Столпились вокруг «безумца», умирающего от любовного тайфуна...
На могильной плите усопшей Лейли томилась ночная роса,
И Меджнун целовал холодные камни, укрывшие его любовь,
Над пустыней терзаясь, горько в стенаниях гремела  гроза,
И стыла в сердце " безумца" его благородная, чистая кровь...               
Он умирал в слезах, прильнув к нагой могиле истощённым телом,
И тихою мольбой просил Творца  соединить  его с  Лейли,
В последний раз окинув взором опустевший мир, он замер смело,
И гурии*****Меджнуна душу в рай к Лейли  с восторгом повели…
Мугам* -основной жанр азербайджанской музыкальной   устной  классической традиции наряду с песенно-танцевальным  фольклором..
 В  2003 году ЮНЕСКО объявило мугам одним из «шедевров устного и нематериального наследия
человечества».
Тар** -  от тюрского  «струна», «нить») — щипковый плекторный народный музыкальный инструмент. Точное место изобретения этого музыкального инструмента предположительно на территории Персидской империи.. Распространён в Иране, Азербайджане,  в странах Ближнего Востока, Афганистане и Турции. Тар является базовым инструментом в традиционной музыке Ирана и Азербайджана, глубоко повлиявшим на общие тенденции классической музыки этих стран.
Меджнун***- безумец, влюблённый без ума.

Гурии ***- прекрасные райские девы.
               


© Copyright: Ариф Туран, 2010
Свидетельство о публикации №21008301005

Ссылка:
http://www.proza.ru/2010/08/30/1005



Финляндия.


Hei!*

Грибы у финнов - лишь для зайцев!
Феликс Цыганенко

 Крохотный финский город Рахе – уютный  и  сказочно красивый, как будто из детских книжек Ганса Христиана Андерсона. А расположено поселение в самой северной излучине Ботнического залива. Окрашенные белой краской деревянные одноэтажные домики-коттеджи примостились прямо в лесу, в шести километрах от причалов небольшого порта. Там же находился и металлургический завод. Для него, собственно, мы и доставили железную руду.

 На прогулку в Рахе моряки добирались по специальной асфальтированной дорожке для пешеходов и велосипедистов, проложенной в лесу рядом с шоссе. Здесь удивительно чисто и спокойно, не встретить даже засохшие, сломанные ветки. Финны, как впрочем и остальные скандинавы, очень бережно относятся к природе, берегут её и лелеют. Упаси Бог увидеть в лесу мусор - следы человеческого присутствия. А вот молодые лесопосадки - пожалуйста!

 В тамошних богатых лесах – несметное количество грибов! Благодарная природа словно отвечала человеку щедротой своих даров. Встречались полянки, просто усеянные маслятами. В этом случае мы усаживались, доставали перочинные ножики и аккуратно освобождали финскую землю от обильного грибного урожая. К нашему удивлению, белые грибы и подберёзовики росли прямо у крыльца жилых домиков, встречавшихся в лесном массиве. Оказалось, что финны вообще не употребляют диких грибов, оставляя их лесным обитателям: зайцам, ёжикам, лисице. Другое дело - искусственно выращенные шампиньоны.

 Первое время мы собирали грибы с судовым врачом Сильвестром Ивановичем. Затем готовили и употребляли их в узком кругу друзей-моряков. Но вот вечером, когда повар Афанасий жарил лесной продукт на камбузе, грибной дух аппетитно разносился по всему судну, проникая в каюты и даже – в штурманскую рубку. Моряки заходили к повару, крутили носами и строго спрашивали Афанасия:
 - Для кого опять грибы жаришь?

 Кушать их небольшим коллективом мы  более не могли - стыдно стало…    Да и Афанасий  предупредил:
 - Всё, мужики: или всему экипажу на гарнир или никому! Иначе не сдобровать мне на камбузе…

 Так что в лес, за дарами природы, мы стали ходить с доктором по утру и на весь день. Якобы выполняя общественное поручение. И лишь комиссар (первый помощник капитана), без пяти минут пенсионер, добродушно отпускал ведомственные шутки:
 - Ребята, только не вздумайте заблудиться и остаться за кордоном!
 - Олег Ефимыч, да вы что? - деланно возмущался доктор, - у меня в Питере трое сыновей и любимая жёнушка Клавдия!
 - Ладно, ребята...   шутка…

 Собирая грибы, особенно в приватном секторе, мы вполне могли нарваться на штраф от местных властей. Об этом предупреждали знакомые с обстановкой  эстонские моряки,  собиравшие, как и мы, финские грибочки.  Но Бог миловал нас, невежественных иностранцев… 


© Copyright: Феликс Цыганенко, 2008
 Свидетельство о публикации №2812170007

Ссылка:
http://www.proza.ru/avtor/feliksik
(Фото по ссылке)



Страна Суоми. 2
Светлана Михайлова

                Начало здесь: http://www.proza.ru/2011/06/22/1415


Действительно, эта поездка пошла мне на пользу. Я наконец-то увидела Хельсинки, подышала воздухом свободы (как профессор Плейшнер). Вы не представляете, но на Западе совершенно пропадает чувство, что ты инвалид. Сначала, когда мы приехали, я очень стеснялась, когда Ваня кормил меня в кафе, мне казалось, что сейчас все уставятся на меня и будут наблюдать этот интересный процесс. А потом поняла, что никому нет до тебя дела (в хорошем смысле), а если случайно я пересекалась глазами с прохожими, то мне обязательно дарили улыбку. Это было прекрасное чувство гармонии, с которым ничто не сравниться по своим ощущениям.

После магазина для инвалидов «Респекта» мы поехали устраиваться в гостинице. Немного отдохнули и пошли гулять по Хельсинки. Погода, конечно, резко ухудшилась, похолодало, и моросил мелкий дождичек, но какая это была ерунда по сравнению с теми впечатлениями, которые вбирал наш мозг и фотоаппарат.

На следующий день, мы поехали в Центр Реабилитации, в котором нас ждал доктор Тимо Похьолайнен, главный врач этого Центра.

Доктор задавал мне много вопросов, в том числе и про операцию, спрашивал, что я жду от реабилитации и каких результатов. После осмотра он был очень удивлен, как Ваня за мной хорошо ухаживает. Даже спрашивал, как его спина выдерживает такие нагрузки. И, по-моему, Тимо так и не понял и не поверил, что у нас в городе нет Центров Реабилитации для таких больных как я. Сказал, что в Финляндии у больных с моим диагнозом не бывает таких сильных контрактур, а их состояние гораздо лучше моего. Это все исправляется обычными не хирургическими методами еще в детстве. Но и в моем запущенном случае можно не только приостановить прогрессирование болезни, но и улучшить работу мышц и уменьшить контрактуры на ногах (если честно, я не поверила, потому что для меня это звучало как фантастика).

Полный план реабилитации со сметой мне обещали прислать электронной почтой позже. Кстати, на Западе реабилитация – это не только лечебные занятия, но там обучают тому, чтобы человек как можно больше справлялся со всеми трудностями самостоятельно и без посторонней помощи, а если этого трудно избежать, то помогают родным и близким больного, как облегчить его состояние, с пользой для обеих сторон. Конечно, для меня все это было необычно, удивительно и радостно.

После консультации мы поехали на инватакси в аквапарк Sea Life. Аквапарк старый, в Хельсинки есть еще один, но он далеко от клиники. В аквапарке мне очень понравилось, Ваня там сделал много интересных снимков, хотя было очень темно, а вспышка там запрещена. Вместо билетов на входе ставят штампик на руку, его очень сложно смыть и получается прелестная татушка на пару дней.

Меня очаровало одно стадо рыбок, такие маленькие крошки, до чего же было смешно, когда значительно позднее я узнала, что это были Пираньи. Правда, друг мне объяснил, что это только кинематографисты насочиняли всяких страшилок про этих милых созданий. В одном из аквариумов живут огромные крабы, наверное, с Ваню размером. Когда они его увидели, то быстренько подползли и стали позировать. У них такие занимательные глаза, которые выскакивают на длинных шарнирчиках и вращаются в разные стороны.

Вечером фланировали по городу. Познакомились с уличным музыкантом, забрели в кафешку, где я почувствовала, что никто на тебя не обращает внимание, и спокойно налопалась пирожных с мороженным.

Легли пораньше, потому что я очень волновалась перед самой главной встречей – встречей с Дитрихом. Хотя, Тимо при осмотре моей ноги сразу сказал, что тромбов нет (он очень хороший диагност и похож на наших старых Питерских врачей), но я все равно волновалась. Что делать, такой у меня характер.

В 10-30 в Ортоне нас встретила русскоязычная медсестра, и мы пошли сдавать кровь на анализы и спирометрию. Спирометрия нужна была Дитриху, чтобы понять насколько увеличился объем моих легких. В который раз удивилась ловкости финских медсестер. Когда процедурная медсестра ввела иглу в вену, то вена от страха убежала. Обычно в этих случаях, у нас вынимают иглу и опять пытаются ввести, но финка, каким-то образом, нашла убежавшую вену, и сделала необходимый забор крови. Потом я сдала спирометрию, мне сказали, что показатели у меня хорошие. Дальше по плану был рентген. Дитриха мы увидели еще в коридоре, он подошел к нам и поздоровался. Он решил сначала сделать рентген, а если будет необходимость, то только тогда делать УЗИ. Вот чем отличаются финны, они очень практичны и если не требуется, они не делают лишних процедур.

И вот наконец-то долгожданная встреча в кабинете у Дитриха. Он нас встречает улыбкой, жмет Ване руку, меня гладит по лапке и задает первый вопрос:
– Как Вы себя чувствуете?
– Отлично!
Я дарю ему свою самую очаровательную улыбку. Дитрих улыбается и повторяет на чистом русском языке:
– Отлично!
Затем Дитрих спросил:
– Какие плюсы и минусы у меня после операции.
Я перечислила кучу плюсов. Дитрих, тем временем, все это записывал. А вот над минусами я глубоко задумалась. Единственное, что беспокоило это проблемы с правой ногой.

Дитрих ответил, что анализы у меня все хорошие, только немного повышены тромбоциты. Рентген тоже хороший, с каркасом все в порядке, он прижился.

Потом Дитрих на меня проницательно посмотрел и сказал:
– Конечно, если у Вас будут очень сильные боли в бедре и отек будет сильно мешать, то можно сделать операцию, но я бы Вам не рекомендовал еще одну операцию. У Вас был очень сильно искривлен таз и сейчас нужно время и специальные тренировки, чтобы Ваш организм адаптировался к новому телу. Рекомендую Вам попробовать различные ортопедические подушки.

Были еще какие-то вопросы по поводу лекарств, но я настолько устала, что все воспринимала, словно со стороны и только сейчас я вспоминаю подробности.

Ах да, я совсем забыла, перед встречей с Дитрихом я опять встречалась с Тимо и он мне задавал еще дополнительные вопросы, видимо, для того чтобы составить план реабилитации точно под меня.

Уезжали мы с Ортона счастливые, потому что перед отъездом в Хельсинки я очень сильно волновалась, переживала, какой получу ответ.

Вечером допоздна гуляли по центру Хельсинки. Шли наугад по брусчатке, смотрели на витрины, улыбались людям, они улыбались нам в ответ, и меня не покидало чувство удивительного мира в душе. Какое же это чудесное состояние, когда ты можешь чувствовать себя свободным гражданином Мира. На тебя никто не тычет пальцем, ты можешь заехать в магазин, кафе, в любое учреждение, даже покататься на трамвае или автобусе и, в какой-то момент ты понимаешь, что ты совершенно здоровый человек и ничем не отличаешься от окружающих тебя людей. Вот, что значит Свобода!

На следующий день, перед отъездом, мы поехали на маленьком катере в зоопарк, который находится на острове Коркисаари (корки - высокий, саари - остров).

Остров мне показался громадным, хотя на самом деле это не так. Животные живут в огромных вольерах со стеклянными стенами и совсем мало решеток. Ходят по острову северные гуси с гусятами, видели семейство кроликов. Львов, тигров, снежного леопарда, маленьких усатых обезьянок и даже побывали в павильоне Африка-Азия. Там было такое разнообразие – искусственные водопады, лианы, маленькие джунгли. Пока мы были в павильоне, на улице прошел шквальный дождь и мне кажется, что была даже Радуга. Наверное, это хорошая примета того, что мы вернемся в Хельсинки еще не раз.

У нас оставалось еще немного времени, и мы походили по Рыбному Рынку – это очень старинный рынок, там продают всякую всячину, а оттуда сразу пошли в порт.

Ну, а утром приплыли, а у нас в Петербурге экономический форум и мы около часа пытались выбраться из города, чтобы доехать до Соснового Бора.

Конечно, впечатления, эмоции должны еще уложиться и утрамбоваться  в моем сознании и душе. Но в целом, эта поездка была незабываемой для меня, маленькой путешественницы, которая начала открывать Мир и Новую Жизнь в сорок лет! Вы скажете – Поздно? Но разве для открытий и познаний существует слово «поздно»? Я уверена, что нет.


© Copyright: Светлана Михайлова, 2011
Свидетельство о публикации №21107010603

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/07/01/603
(Иллюстрация по ссылке)

Тему «Финляндия» о жизни наших ближайших соседей продолжает Милла Синиярви, Автор ПрозыРу, со своим проектом.
Актуальную информацию о Финляндии Вы можете найти здесь:

Ссылка:
http://elkipalki.net/suomi/allabout

Выражаем глубокую благодарность Милле Синиярви за сотрудничество!

Kaikkea hyvaa*! 


Наш финско-русский словарик:

Hei!* - здравствуй, финск.;
Kaikkea hyvaa*!  - всего хорошего, финск.

Наши финские друзья:
Журнал «Ёлки-палки»
http://elkipalki.net/


Страна.

В качестве эпиграфа к этому разделу журнала мы взяли

Боже, не дай же утонуть с одичавшей страной...
Вонтер Лак

 Обыватель - не вор, не насильник,
 добрый друг, не замечен нигде,
 удивляясь, снимал на мобильник
 как тонули в холодной воде

 некрасивые, мокрые люди,
 потерявшие тех, кто на дне...
 Он домчится до дома и будет
 эту запись смотреть в тишине.

 Ведь бывает такая удача -
 повезло одному в тыщу лет,
 он, поехавший просто на дачу,
 для ютюба надыбал сюжет.

 "Метеор", не замедлившись даже,
 утопающих хлопнув волной,
 шел по графику...
 Боже, не дай же
 утонуть с одичавшей страной.


© Copyright: Вонтер Лак, 2011
 Свидетельство о публикации №11107123793

Ссылка:
http://www.stihi.ru/2011/07/12/3793


Плачем по себе...
Лариса Бесчастная
            1.
            Воды Куйбышевского водохранилища морщатся от яркого солнца, небо почти белое: жара несусветная! Млеют от жары многочисленные острова рукотворного моря, млеют и пассажиры теплохода «Булгария», держащего курс на Казань.
            Капитан Александр Островский смотрит из рубки в сторону скрывшегося в мареве Сюкеево и прислушивается: что-то не так с левым двигателем, сбоит. Он отгоняет беспокойные мысли: ну что может случиться? Теплоход ещё вполне «боеспособен» и это счастье, что его пригласили на «Булгарию»! Месяц без работы сидел после выхода на пенсию. А ведь ему всего 55 лет, сил предостаточно и опыт работы – дай Бог всякому.
            Всё бы ничего, но у теплохода образовался правый крен в четыре градуса…
            Островский смотрит на монитор: скоро два часа дня, время обеденное, тихо. Пассажиры  заняты каждый своим: кто-то отдыхает, кто-то трапезничает, а кто-то продолжает обустройство своего воскресного путешествия.
            На календаре 10 июля. Ничто не предвещает беды.
            Капитан даёт команду на разворот в сторону Казани…
            
            
            Всё, что произошло дальше, было похоже на конец света: неожиданный, стремительный и беспощадный. Да, собственно, это и было концом света со смертельным исходом для половины пассажиров, ибо судно внезапно опрокинулось на правый борт, и в открытые из-за жары двери и иллюминаторы хлынула вода. Всего три минуты паники и криков ужаса – и теплоход лёг на дно, на глубину двадцать метров…
            
            
            Шлюпка с Арабеллы подоспела, когда Юля начала уже захлёбываться. Она плохо помнила, как очутилась в объятиях плачущей пожилой женщины, как кто-то мял её плечо и выкрикивал чьё-то имя, как она ухватилась за сильную руку матроса и поднялась на борт. Она не различала лица и слова сидящих рядом с ней людей – да и вообще ничего толком не слышала  из-за шума в висках, в котором бились вопли и стоны, назойливо плескались волны и кричали чайки. Невыносимая какофония звуков заставила её зажать ладонями уши. И в наступившей ватной тишине явственно прозвенел высокий женский голос:
            – Плачьте не по нам, плачьте по себе!
            
            
            2.
            В России снова беда. Ах, какая новость!
            Беда в России началась давно и не видать ей конца и края, как жестокому мексиканскому сериалу или бесконечной «Санта-Барбаре» – только хеппи-энда не предвидится. Это будет не по-нашему. Вот шок – это по-нашему.
            Страна в шоке, власти в испарине страха, лихорадочно ищутся виноватые.
            Журналисты в запарке, горячие новости передаются взахлёб, по принципу «одна баба сказала» и сильно смахивают на сарафанное радио.
            Цифры и факты «уточняются» на бегу, попав в чьи-то уши, делятся и умножаются на всевозможные числа и с разными выражениями лиц передаются врагам и единомышленникам всего постсоветского пространства. И, уж будьте уверены, далеко не у всех лица скорбны!
            За три дня так и не удаётся выяснить, сколько же всего было пассажиров на борту судна, «в народ» стекают самые противоречивые сведения.
            Сразу после крушения запускается информация, что уцелели 167 человек и погибло всего двое, но очень скоро МЧС уточняет: 84 спасённых и 88 погибших, чьи тела обнаружены. В этот же день ИТАР-ТАСС информирует, что на момент аварии на теплоходе находилось 173 человека: 140 пассажиров и 33 члена экипажа.
            Тем временем, пресс-служба Приволжского регионального центра МЧС России сообщает, что на борту судна «Арабелла» находятся 82 человека с пострадавшей «Булгарии», а 85 пассажиров спасены другими способами. И, мол, известны судьбы всех находившихся на борту людей.
            «Поднято 83 тела, из них 16 детей, –  сообщают журналистам 12 июля в селе Куйбышевский затон, – опознаны 52 жертвы крушения».
            По данным на этот день число погибших при катастрофе теплохода составило 88 человек. Всего, якобы, на борту находилось примерно 208 человек, из них удалось спасти только 80 человек.
            Обезумевшие от горя родственники утонувших и пропавших без вести топчут берега Куйбышевского водохранилища, а их успокаивают тем, что власти намерены выплатить семьям погибших в катастрофе по 1 млн. рублей. Вот только подождите, пока найдут и опознают все тела. Для этого надо поднять теплоход, а сие случится не раньше 16-го июля. Вы же видите, на операцию разгребания последствий катастрофы пущены все возможные силы и средства…
            Да, работа найдётся всем, и кто-нибудь получит награды и премии, кто-то прославится, кто-то начнёт предвыборную кампанию с новыми козырями, а кто-то просто заработает на кусок хлеба. А виновных найдём и накажем, этим занялись Прокуратура РФ и общественность.
            Это так, никто никого не обманывает, Прокуратура уже знает, кого арестовывать, а Общественная палата РФ активно обсуждает, какие принципы действуют при перевозках людей: как больше заработать денег, или забота о безопасности пассажиров. И заявляет о намерении провести собственное расследование по вопросам механизмов контроля этой самой безопасности и того, насколько эффективны мероприятия контролирующих её органов. При этом указывается, что техника техникой, но человеческий фактор всегда имеет место быть – вот вам и будущие виновные!
            Бедный капитан! Несмотря на то, что тело Островского обнаружили «на боевом посту», его имя, наверняка, будет муссироваться в качестве одного из виновных в аварии. Будут и другие «ответчики», не сомневайтесь! Только те, кто довёл страну до краха, снова останутся в стороне – они у нас неприкосновенны.
            И добавятся к списку невинно пострадавших новые жертвы – уж так у нас повелось. Мы, вообще, жертвенная страна и народ наш предназначен в жертву во благо ныне процветающих алчных и ненасытных представителей золотого миллиарда и их прихлебателей – космополитов и мироедов, не ведающих никаких моральных принципов.
            Они ловко используют любую нашу беду для разжигания страстей, сева злобы, ненависти и мрака в наши души, ибо знают, что, не достав до них, мы выпустим пары друг на друга или захлебнёмся своей же злобой, скопившейся на  небесах и рано или поздно выплеснувшейся на нас же, горемычных…
            
            
            3.
            Под водой Куйбышевского водохранилища лежат невинные жертвы нашего циничного времени, и морщится лик его на солнце и ветру от горя, и плачут по внезапно почившим родные и близкие и скорбно кричат чайки.
            Летят в небеса молитвы – разным Богам и на разных языках, но об одном и том же: о царстве небесном для каждого из погибших и стойкости, света в душе и разума для живых. И слышится среди них молитва Иисусу Христу:
            «Господи! Неисповедимы пути Твои! Иному Ты посылаешь Ангела смерти в День и час неведомые ему, другого спасаешь из рук смерти и даруешь жизнь. Не всякому даёшь Ты время на покаяние. Идет смерть, как жнец, разлучает отца или матерь от чад их, брата от брата, супруга от супруги, младенца от лона материнского, не различая сильных и слабых, богатых и убогих. И на то недоумеваемое нами смотрение Твое, Боже!
            Молим Тебя, Господь Всемилостивый, по беспристрастному милосердию Твоему, яви всем нам милость Твою в прощении и оставлении грехов. И усопших внезапно без покаяния и виновных в смерти их спаси и помилуй и не наказуй Страшным Судом Твоим, и не отринь от лица Твоего. Услышишь нас и прими милостью Твоей внезапно отошедших, позволив нам омыть грехи их слезами сокрушения и отмолить пред Тобою!
            Умоляем Тебя, Господи, Спасителя и Искупителя нашего, спаси и помилуй и избавь от вечных мук души их, сподобь их достигнуть тихого пристанища Твоего и упокой их там, где все святые Твои упокоены.
            Молим Тебя, прими их под Твое покровительство и воскреси их в жизнь вечную, святую и блаженную. Аминь!»
            
            
            И ветры присоединяют к молящимся голоса со всей необъятной и живой ещё России и детей её, рассеянных по всему миру:
            «Господи! Упокой души новопреставленных и не оставь нас, живых! Призри нас, скорбящих, и спаси от озлобленья!
            Ибо Правду и Справедливость добывать надо с чистым сердцем, светлой душой и ясным разумом!»


                12 июля 2011 г. – День траура по погибшим


© Copyright: Лариса Бесчастная, 2011
 Свидетельство о публикации №21107130272

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/07/13/272
(Иллюстрация по ссылке)


Булгария. День траура - мысли по поводу
Игорь Олин

 В России День траура. Просматриваю список погибших и не могу сдержать слёз: целые семьи, матери с детьми... Ужасающая трагедия на Волге - гибель теплохода "Булгария" - отозвалась в наших сердцах не только болью за погибших, сопереживанием пострадавшим, но и чувством полного бессилия, беспомощности, горького разочарования, бесконечного уныния...

 Кто мы - россияне? Любим задаваться этим вопросом, вспоминая наши национальные особенности, широту души, гостеприимство, бесшабашность, удаль и привлекательность даже в недостатках.

 Только лукавим. Врём себе. Не хотим замечать очевидного, утешаясь самообманом.

 Ведь те, кто отправил старое судно в плавание без соблюдения элементарных норм безопасности - наши соотечественники, по большому счёту, мы сами. Мы, чей кумир - деньги, материальное благополучие, богатство любой ценой. Ведь деньги не пахнут. Ни подлостью, ни гнусностью, ни мерзостью, они оправданы в глазах общественности шикарными домами и отелями, золотом и бриллиантами, круизами и путешествиями, ресторанами и автомобилями. Красивая жизнь не отдаёт трупным запахом, а если и отдаёт, то немножко, совсем незаметно в свите восторженных поклонников, завистников и воздыхателей.

 Мы - кто ради определённой прибыли допускает чрезвычайный перегруз утлого судёнышка. Мы - кто ради личного благосостояния тащится по реке на теплоходе с изначальным креном, рискуя жизнями сотен людей, десятков детей. Мы - кто, проплывая мимо, снимает жертв на мобильные телефоны и видеокамеры, как делали пассажиры "Метеора". Снимает, как несчастный отец держит онемевшими руками ребёнка и, давно потеряв человеческие силы, потом растратив нечеловеческие, отпустит. Мы - кто будет игнорировать крики утопающих ради своего дела, комфорта ли, инструкции ли, как на безразлично проследовавших сухогрузах. Мы - чиновники, умеющие говорить правильные речи и по знакомству, за определённую мзду, закрывать глаза на нарушения тех или иных норм, допускающие к эксплуатации негодные "Булгарии". Мы - инспектора и проверяющие, готовые законопатить кого угодно, но вполне лояльные по знакомству, за определённую мзду. Мы - члены экипажа затонувшего корабля: знаем, что корыто наше утонуть может в любую секунду, но ставки на авось делаем своими и чужими жизнями...

 Мы - новое поколение, "бери от жизни всё", с пузырьками пепси и пива в голове. Жизнь чужого человека превратилась в России в ничто. В глазах многих мысль: "Сегодня ему не повезло, завтра мне не повезёт, и я готов к такому же равнодушию окружающих". Уже никого не удивишь многочисленными репортажами, когда к человеку, лежащему на тротуаре, часами никто не подходит, не вызывается медицинская помощь. Девушка падает на рельсы метро, а огромный людской поток, нисколько не смутившись, продолжает движение. Сотни автомобилей проезжают мимо попавших в аварию. Все спешат: деловые встречи, новые покупки, справки на улучшение, индивидуальные планы...

 Общество развитого социализма создать не сумели, освистали и осмеяли. Зато общество развитых потребителей, которым всё, кроме личных телесных и чувственных удовольствий, пофиг, создали быстрее всех, и оно без сомнения лучшее в мире.

 Футурологи и форсайт-прожектёры пугают нас прогнозами о генной инженерии, чипах, биороботах. Только в стране вовсю работает такая система, которая успешно создаёт нового человека без применения научных достижений и технических новинок. Человека, чьё неизбывное стремление "жрать в три горла" проходит поэтапно: расталкивать других локтями, затем идти по головам и, наконец, строить своё эфемерное счастье на костях "слабаков и неудачников".


© Copyright: Игорь Олин, 2011
 Свидетельство о публикации №21107120757

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/07/12/757


Мы внимательно следим за судьбой Русского Икара - Жени, материал о котором продолжает Роман Прибылых.

Гиппократы. Текущая ситуация
Роман Прибылых

Точная и профессиональная информация от Доктора (автор Прозы Михаил Беленкин):

"Дорогие Друзья,
В четверг я встречался в Москве с Анатолием Шапиро, человеком, который организовывал лечение Жени в Израиле. Он передел мне беседу с зав. отделением первичной реабилитации д-ром Карпински.
В настоящее время ситуация выглядит следующим образом:
За истекший период удалось добиться длительного вертикального(сидячего) положения, окончательно закрыть трахеостому, серьезного прогресса в разработке парезов и рук и ног. Что же касается самого главного центральной нервной системы, то и здесь есть впечатляющие успехи. С помощью современных нейропротекторов удалось остановить постгипоксическую дегенерацию нервной ткани и добиться восстановления нейронов в поврежденных областях. Здесь было написано, что Женя перенес тяжелую гипоксию, но клетки мозга не погибли (о чем мы писали после консультации в НИИ им.Бурденко) Тогда же Женя сразу стал получать мощные антигипоксические средства - Цитохром С с Ницерголином и проч. В клинике Левинштайн этот процесс был продолжен с помощью нарастающих доз антигипоксических нейропротекторов нового поколения и сосудистых средств. Все это приводит к постепенному восстановлению функции центральной нервной системы, однако это процесс достаточно медленный и постепенный.
Он будет продолжен здесь, но главное, несомненно, свершается сейчас.
Очень важные положительные неврологические микросимптомы появляются буквально каждый день.

В заключение беседы Профессор сказал откровенно: "Если бы мы не были уверены в положительном исходе,- мы бы не взялись за это дело!" Реабилитация больных с гибелью большей части нейронов - малоэффективна. Поэтому я, сохраняя спокойный оптимизм, жду окончания второго курса реабилитации (Спасибо Людям), который будет нормально и планомерно продолжен в Москве."
(Михаил Беленкин)

  Что касается денег - опять ситуация очень сложная и нервная. С одной стороны, кажется, ценой невероятных усилий, удается набрать денег на второй курс лечения, с другой - пока это не вся сумма, необходимая для реабилитации в течении следующих двух месяцев - не хватает тысяч десять-двадцать долларов. Больница требует оплаты за весь следующий период пребывания целиком, не так как это было предыдущий период, может быть, получится уговорить на неполную оплату, а может и нет, срок 15 августа уже близко. Деньги, деньги и ещё раз деньги, будь они неладны...

Низкий поклон всем кто принимает участие в судьбе Жени Филиппова, от родных и близких.

Слова Профессора из клиники вдохновляют.
"Если бы мы не были уверены в положительном исходе,- мы бы не взялись за это дело!"

http://proza.ru/2010/11/26/489

© Copyright: Роман Прибылых, 2011
Свидетельство о публикации №21108070704

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/08/07/704


Ненаучная фантастика.

Гл. 3 Рождение экстрасенса
Анатолий Шинкин
   
         
                В своей следующей жизни, человечек
                легко находит  дорогу, проторенную
                в предыдущей...
                Из опыта реинкарнации


           Баба Таня, вполголоса матерясь и оглядываясь, не слышат ли муж Петрович и Бог, выбирала яйца из гнезд в лукошко и заранее тоскливо злилась на соседей, которые повадились скупать у нее яйца оптом на выходе из двора:
-- Перестренут. Или вкруг пойти?
  В угловом  гнезде несушка уже уселась, готовясь яйцами начать отсчет нового дня, и баба Таня нежно просунула под нее руку:
-- Отдай, не жадничай. Умничка.  – вспомнила и снова разозлилась.-- Сколько можно тех яиц сожрать? Неделю на базар дойти не дают.

            К торговле на базаре баба Таня приохотилась лет десять назад, когда вышла на пенсию. Поначалу оправдывалась:
-- Ой, раньше мимо торговок пройти стеснялась, а сейчас день дома просижу,  и места мне нет: чего бы продать?
   Предлагала она покупателям поначалу огородину: капусту раннюю и позднюю, помидорки всех расцветок, морковку ядреную, картошечку молодую, петрушечку кудрявую ярко-зеленую, яблочки ароматные – свежие и моченые, а вскоре завела три десятка кур, и проблема товара отошла на второй план. Курочки исправно приносили не меньше десятка яичек, а баба Таня успешно реализовала продукцию своего подворья,  высиживая три часа в торговом ряду шесть дней в неделю и отчаянно скучая по понедельникам, в «небазарный» день.
Муж Петрович относился к увлечению жены снисходительно, помогал ухаживать за курами, смотрел телевизор и читал газеты, лишь бы самого не задевала бурная энергия  и неостановимая деятельность, хотя с некоторых пор начал задумываться, обеспокоенно поглядывая на спутницу жизни.

           Баба Таня забежала в дом, оставив кошелку в сенях, промчалась к окну на улицу и, прячась за шторку, осторожно выглянула. Соседка Ольга Ивановна сидела на лавочке, терпеливо ожидая выхода бабы Тани.  Ей привезли внуков, троих прожорливых хлопцев, от десяти до пятнадцати лет, и Ольга Ивановна сбилась с ног, в попытках удовлетворить  немереные  аппетиты.
-- И отказать неудобно: соседи. -- баба Таня взяла кошелку и походкой обреченного на казнь вышла из калитки.
-- Ой! – подхватилась Ольга Ивановна. – А я беспокоюсь: не заболела ли моя кормилица. Тяжело уж в такие годы на базар таскаться. Хорошо, я тебя выручаю.
-- Выручаешь, выручаешь! – нежно ядовито пропела Баба Таня. – Вот еще пятнадцать штук твоим огольцам. Надолго оне у тебя?
-- Недельки две побудут пока
У бабы Тани охнуло внутри и провалилось, но виду не подала, только меду в голос добавила и запела еще ядовитей:
-- Надо, надо ребятам, заморышам городским, подкормиться свеженьким, немагазинным. А и ходить не далеко...
-- Уж, очень у тебя яйца вкусные…
 
            Стремительно ворвавшись в кухню, баба Таня схватила кастрюлю, с приготовленным жидким тестом, швырнула на газовую плиту сковородку и начала яростно печь блины. Стучал половник о кастрюлю, зачерпывая жидкую массу; грохотала о конфорку, обмазываемая маслом сковорода, шлепался на теплое полотенце горячий парящий блин.
   Петрович напрягся в кресле, оторвался от газеты, сдвинул очки на кончик носа, глянул в телевизор и повернулся к жене:
-- Чем беситься, сходи на рынок. Просто так.
-- Рынок у Чубайсов с Гайдарами. У меня базар.
-- Хорошо, хорошо.  Сходи на базар, а то к тебе уже спиной поворачиваться страшно.
  Баба Таня прожгла мужа взглядом, обкатала тесто в сковороде, шумно поставила на огонь и заперебирала в нетерпении ногами, ожидая, пока одна сторона пропечется и можно будет перевернуть. Через две минуты подскочила к Петровичу уже одетая на выход:
-- Допекай, а я за дрожжами сбегаю. Пирожки поставлю на завтра.
-- В холодильнике дрожжи, -- засопротивлялся, накликавший себе работу Петрович.
-- Мне сухие нужны, -- "крутанула хвостом" баба Таня, резво семеня к дверям. – Турецкие. И велосипед мне почини. Бегаю везде пешком, как савраска, а сам на мопеде королем.

           Непряхинский базар, некоторые оскорбительно называют его рынком, -- особый мир продуктов, покупателей, торговок и торговцев,  а главное, сплетен, слухов, житейских незамысловатых или крайне закрученных историй; конфликтов за лучшие торговые места, споров о ценах и фантастических рассказов о «поднявшихся»: «Год назад вот на этом месте жвачками торговал!»
 
           Баба Таня, едва не бегом, влетела в торговые ряды, а сердце опережало еще метров на двадцать,  притормозила, сделала лицо безразличным и скучающим, и пошла вдоль прилавка, небрежно здороваясь с товарками.

-- Где пропала, подруга? – окликнула Верка-молочница, приподнявшись из-за банок со сметаной и пластиковых бутылок с молоком.
--А чего мне пропадать-то,-- ринулась в наступление баба Таня. – У меня товар из дома забирают: великая радость – туда-сюда таскаться.
-- А я базар люблю,-- встряла Наташка-огородница, крупная сорокалетняя деваха. -- И новости все узнаешь, и людей по...-- привстала и торопливо начала поправлять волосы. -- ...смотришь.

          Все повернулись за Наташкиным взглядом, к прилавку шел рослый стройный кавказец. Остановился, взял длинный  красный стручок горького перца:
-- Сколка?
Наташка ногами от восторга засеменила на месте:
-- Десять. Го-орький. Берите, не сомневайтесь...
Кавказец небрежно уронил на прилавок десятку, откусил половину стручка, пожевал и вторым укусом доел:
-- Нэ горкый.
-- Как "не горький"? -- подскочила баба Таня, оттолкнув краснеющую Наташку. Схватила стручок, откусила и осталась с открытым ртом, глаза ее смотрели в разные стороны.

         Первым засмеялся кавказец, а за ним все остальные. Едва отдышавшись, зашлась смехом баба Таня.
-- У нас весело. У нас не дома, -- подытожила Верка.
-- Одичаешь дома! –  сочувственно пробасил цветочник Колюня, горбатенький, низкорослый, но всегда выбритый и наодеколоненный до безобразной невозможности, продавец роз.
Колюня среди базарных сидельцев пользовался снисходительным уважением как холостякующий, малопьющий, полуинтеллигент и единственный отчасти мужчинка на полтора десятка женщин.
  Верка потянула бабу Таню за рукав, зашептала в ухо горячо и нетерпеливо последнюю сплетню.
-- Колюня с Ольгой сошлись позавчера. Такая пара.
-- С пирожками которая: "Кто не купил, давайте купим"? По Сеньке шапка, по едреней матери колпак!
-- Вроде не уродина.
-- Ага. Красавица Фаинка -- на ней три волосинки.

           Колюня, поняв, что речь о нем, засмущался, закрутил красненьким носиком:
-- Перемены у меня, баб Тань, в личной одинокой жизни.
-- Слышу уже. Добра и радости с соколинкой молодой, -- запела баба Таня сладко громко.--Совет да любовь. Еще и детей нарожаете.
-- С детьми воздержимся пока. Ты свое-то излагай,-- приосанился наивный Колюня.-- Всегда поможем.
 
            Баба Таня пластиковый пакет в руках покомкала, запаха одеколонного Колюниного нюхнула аж до боли в носу, сдалась, всхипнула жалобно:
-- Ой, что делать не знаю. Соседка-змея дорогу на базар загораживает, от людей меня прячет, – и рассказала, излила беду активно принимающим людям.
-- А я скажу: порча, -- вклинилась и погасила начавшееся бурное обсуждение Верка.
-- Иди ты!
--  Не на тебя, а на твою Ольгу Ивановну. – Верка притушила голос до полушепота, заставив всех напрячься и замолчать, и убежденно заговорила. – Есть такой способ человека изводить: делают его для всех препятствием. А когда ему надоест, что все об него спотыкаются, либо сам на себя руки наложит, либо те, кому помешал, кончат.
-- Ужас! – баба Таня пакетом закрылась.— Ты говори, делать что?
-- Бабьи сказки, -- встрял обиженный невниманием Колюня. – Отдавай не все яйца, за три дня на базар накопишь…
-- Молчи, если не понимаешь, -- одернула Верка. – Есть одна, ты ее знаешь…

            Домой примчалась, обгоняя ветер.  Перед калиткой обернулась на дом Ольги Ивановны жалеющим взглядом:
-- Угораздило тебя, сердешная. А и не жила…
На бегу чаю с блином отхлебнула, велела Петровичу самому обедать:
-- Разогрей, найдешь чего, – накинула платок и пошла через весь поселок решать чужую, но близкую ей проблему.

             В течение дня Баба Таня побывала у знахарки, колдуна и девушки-экстрасенса, заплатила ей сто рублей, тем по пятидесяти. Специалисты ауру Ольги Ивановны просветили и рассмотрели с помощью воды, воска, зеркала, трех свечек, качающегося маятника, невидимого экрана и стеклянного шара.  Дали в качестве талисманов: иконку, камешек, список молитв, брошюрку – еще двадцать рублей из кармана; индюшачье перо и освященную свечку. Святая вода у бабы Тани была своя: на Крещенье молочный сорокалитровый бидон наполнила.
Выяснилось,--  порча, точно, есть, пришла с севера или северо-запада, наложена женщиной до сорока, не более недели назад.
-- Прочитаешь, окропишь, наговоришь и спрячешь под крыльцо после заката, а через три дня  придешь: порчу снимать будем.
-- Под мое крыльцо?
-- Порча у кого?
-- У соседки.
-- Туда. И смотри, чтоб кончик земли не касался. C Запада на Восток.

             Кое-как пообедавший Петрович, ужина не дождался вовсе. Жена читала брошюру, зажигала свечку, бормотала молитвы, неловко крестясь и кланяясь маленькой, с детскую ладошку, иконке. Петрович, забросив газеты и выключив телевизор, голодный тенялся по дому,  заметил на обеденном столе книгу «Практическая магия», отдернул руку и пошел курить на крыльцо, открыл уличную дверь и уперся носом в вязку зеленого чеснока, привязанную к косяку.
-- Да, что же в доме твориться? -- не покурив, вернулся в дом. Открыл, было рот, напомнить об ужине,  но сразу закрыл, не решившись отвлечь жену от телевизора. Баба Таня подавшись из кресла вперед, смотрела «Битву экстрасенсов». Конец спокойной жизни. Остается надеяться, что новоявленная ведунья не научиться за неделю вычислять вампиров, а там... Петрович махнул рукой и пошел поискать чего-нибудь съедобного в холодильнике.

          Бесконечный летний день подошел к концу. Проходя мимо Петровича, стоя пережевывающего сардельку с хлебом, баба Таня значительно глянула долгим взглядом, отчего сарделька повернулась в горле и встала в поперек. Сказала строго:
-- Я к Ольге на минутку, а ты, через полчаса тесто подойдет, пирожки начинай, мне сегодня некогда.

            Петрович проснулся утром от тишины, побродил по пустому дому, умылся, разогрел чайник, позавтракал пирожками. Услышав стук в калитку, вышел и встретил у калитки Ольгу Ивановну.
-- Здравствуйте, Петрович. Мне бы яиц, а бабы Тани нет.
-- Черти ее куда-то уволокли. Сейчас принесу, --  сходил в курятник с лукошком, собрал яйца по гнездам, отдал Ольге Ивановне. Она в ответ протянула сотенную.—Сдачи у меня нет, -- предупредил. – Жена отдаст потом.
-- Отдаст, отдаст,  побегу огольцов кормить, -- прокудахтала Ольга Ивановна убегая.
Петрович покрутил в руках стольник, закурил и понял, что свободен и богат. Не позаботившись закрыть дом, благо магазин через дорогу, отправился за пивом.

      

   
 



© Copyright: Анатолий Шинкин, 2009
Свидетельство о публикации №2903220928

Ссылка:
http://www.proza.ru/2009/03/22/928
(Иллюстрация по ссылке)



Недавняя история.

Рубрику продолжает Автор ПрозыРу Игорь Иванов 7


Макарон
Игорь Иванов 7

Девственность, которую хранила смолоду, а теперь не знала куда девать, Мария Федоровна потеряла неожиданно и необычно. А виноват был во всем Макарон. Он и сам  не ожидал от себя такой прыти – надо же, лишить девственности не кого попало, а саму заведующую промышленным отделом районного комитета партии. Но прыть, откуда–то взялась, выскочила, как черт из табакерки, в самый, казалось бы, неподходящий момент: в « калидоре», как потом называл место падения Марии Федоровны, Макарон.

Однажды, тогда еще не Макарон, а комсорг макаронной фабрики Семен Семенов, имел неосторожность встретить в приемной первого секретаря райкома партии Марию Федоровну. И та, отозвав Сему в уголок и придерживая за пуговицу пиджака, обратилась к комсоргу: «Ты бы макарончиков подкинул, где живу, небось, знаешь?».


Будущий Макарон что–то промычал в знак согласия, а вечерком, нагруженный мучными изделиями, вошел в прихожую, квартиры одинокой Марии Федоровны. Она с улыбкой взяла у  Семы макароны и хотела унести их на кухню,  но споткнулась и упала, да так неловко, что юбка, и так короткая, задралась, обнажив красивые ноги девственницы. Вот тут у Семена и взыграла прыть и он на  импортной ковровой дорожке, осуществил мечту Марии Федоровны – она стала женщиной.

Став женщиной, Мария Федоровна не могла допустить, чтобы ее мужчина прозябал на какой  - то макаронной фабрике. И однажды намекнула первому секретарю, что комсорг макаронной фабрики Семенов «перерос занимаемую должность и ему пора выходить на большую дорогу». На большую дорогу в русских сказках выходили, обычно,  Соловьи Разбойники, а в период развитого социализма, их стали заменять Макароны.

  Кличку Макарон Семен Семенович Семенов получил сходу, как только предстал пред очи партийного коллектива механического завода.

Он стоял перед коммунистами завода, высокий, неуклюжий, с глубокими залысинами на черепе, покрытом легким светло – рыжим пушком. Между крупными, оттопыренными ушами, торчал тяжелый хрящеватый нос, выдавая характер настойчивый, но склочный.

Его избрали и тут же наградили кличкой – Макарон.
*  *  *
После того, как Мария Федоровна  познала «калидорную» любовь, она расцвела и хотела пуститься « во все тяжкие», но этому помешала бдительность первого секретаря Федорука.  Он не мог допустить разгула во вверенном ему партией учреждении, поэтому Мария Федоровна «понесла» именно от него.  Но во время самого акта, сделавшего Марию Федоровну через девять месяцев матерью, она уговорила первого секретаря продвинуть Макарона в руководители мехзавода, вместо действующего директора.
Вскоре директора завода Коваля Анатолия Михайловича пригласили на бюро райкома.
Вы почему отказываете партийному комитету завода в выделении помещения под кабинет контрпропаганды? – задал ему вопрос Федорук.
Выслушав ответ директора, Федорук откинулся на спинку стула, выдерживая длинную паузу,  смотрел долгим взглядом на        Коваля, как бы видя его впервые и, наконец, изрек:
- Да - а, в разведку я бы с вами не пошел.
Коваль неожиданно для всех вскочил со стула, рванул на себе рубаху и обнажил прикрытые прозрачной розовой кожицей ребра – результат  ранения, когда ребята из разведроты тащили языка – громадного немца, а он, семнадцатилетний  Толян, тогда еще рядовой, оставался прикрывать их отход и был тяжело ранен осколком  разорвавшейся рядом мины. К счастью, взрывом сорвало только кожу с ребер. И они заросли  новой кожей, но ребра через нее светились.
Федорук ошалело смотрел на заголившегося директора, а тот не помня себя, кричал:
- Смотри,  с кем бы ты в разведку не пошел. Да у меня на счету девять языков…
С  сердечным приступом Коваля увезла «Скорая». Больше он в директорское кресло не вернулся.
*  *  *

Вступив в директорскую должность, Макарон возомнил себя не только хозяином предприятия, но и повелителем всех, кто на этом предприятии работает. Библию он не читал и не знал, что прелюбодеяние - грех. А в «Кодексе строителя коммунизма» про прелюбодеяние ничего не было.  Поэтому, став директором, Макарон начал во – всю прелюбодействовать.. Вкладывать в прелюбодейство душу.
Он приказал в главном корпусе, на втором этаже, оборудовать комнату для приезжих и назвал её «Кельдым верхний». На первом этаже оборудовали другую комнату – «Кельдым нижний».

Через  месяц после назначения, Макарон пригласил в «Кельдым верхний», оборудованный для интимных встреч, Марию Федоровну – отметить свое назначение.
Мария Федоровна пришла. «Кельдым» похвалила. И страстно ответила на домогательства Макарона.
После того, как все «свершилось», довольная Мария Федоровна пообещала заманить в этот «Кельдым» «всех, кто нужен». Через некоторое время в «Кельдымы» верхний и нижний потянулись «нужные люди» с дамами и без. «БЕЗ» - это когда пульку расписать или просто выпить от чужих глаз подальше.

Надо отдать должное Семе, он окружил себя хорошими профессионалами, не обижал премиями, поэтому завод стабильно выполнял план и ходил в передовых. Сам же Макарон, как он выражался, занимался тем, что «упаковывал сильных мира сего в целлофан» – удовлетворяя их интимные потребности, обеспечивал  осуществление их порочных стремлений. В его распоряжении была целая женская баскетбольная команда местного университета, которая состояла из студенток факультета физического воспитания.

В результате  эксплуатации «Кельдымов», Семен Семенович был избран членом бюро городского комитета партии и начал заглядывать дальше. А «дальше» - это переезд в столицу на должность заместителя начальника главного управления машиностроения. Начальник управления готовился в министры, на  его место столичные посетители «Кельдымов», посоветовали ему Макарона. Для  знакомства с преемником, начальник главка приехал на завод. Но осуществиться мечтам Макарона помешал Али.
*  *  *
Начальник главного управления машиностроения Геннадий Геннадиевич Неведомский выскочил из номера – люкс, в чем мама родила, и понесся по коридору  к столу дежурной. За ним  в рубахе, галстуке и без штанов неслось лицо кавказской национальности. Оно догнало Геннадия Геннадиевича и с криком «Нэ надо! НЭ надо!» бросилось перед ним на колени, обнимая его ноги. Дежурной он бросил на стол 100 долларов и приказал: «Милиции нэ надо».
- Геннадий Геннадиевич,  вы меня не так поняли, - обратился Али к начальнику главного управления, взвалил его на плечо и,  хотя тот отчаянно дрыгал ногами и что – то выкрикивал, унес в номер.
Вскоре из номера донеслись слова песни: «Долго я бродил в чужом краю, видел много разных стран, а теперь тебе пою, дорогой Азербайджан».

Всем этим песням и пляскам предшествовала поездка Макарона в столицу.

Будучи в столице в командировке, Макарон устроил шикарный прием в номере люкс, куда при помощи министерских клерков заполучил и начальника главного управления. На последнего Макарон произвел очень хорошее впечатления, и он изъявил желание посетить завод.
Ожидая в гости Геннадия Геннадиевича, Макарон навел о нем справки и узнал, что тот очень любит слушать песни в исполнении певцов – мужчин. Вот он и пригласил из местного музыкального театра певца Али, азербайджанца по национальности. Хорошо подвыпив, Геннадий Геннадиевич затребовал певца к себе в номер. Али пел долго, но когда он запел  «Только у любимой могут быть такие необыкновенные глаза…», ему показалось, что у Геннадия Геннадиевича глаза сверкнули призывным блеском. Али прервал пение и попытался развернуть начальника главка «до горы дыбом», но тот с криком «Не дамся! Не дамся!» оставив в руках Али одежду, выскочил в коридор гостиницы.


После того, как Али унес начальника главка, дежурная по этажу, встревоженная поведением клиентов, подошла к двери их номера и прислушалась. И вдруг дверь распахнулась, теперь оттуда выскочил Али и вприпрыжку понесся по коридору, выкрикивая  «Ой. Шайтан! Шайтан!».
Он убежал, и наступила тишина.

Не знал Макарон, что случайно свел в гостиничном номере двух гомосеков. А те, не разобравшись, кто мальчик, а кто девочка, устроили гонки по коридорам гостиницы.
Провожая утром Геннадия Геннадиевича на самолет, Макарон никак не мог понять, почему последний так хмур и неприветлив.

Карьеру Макарона можно было бы спасти, если бы он знал, что Геннадий Геннадиевича надежды на «любовь» Али  не оправдалась. Мало того, Али сам захотел «полюбить» начальника главного управления машиностроения, так как Али был мужчина и не знал, что его благодарный слушатель тоже мужик.

Макарон не мог понять, почему он попал в опалу своему столичному начальству, но чувствовал, что вот – вот наступит полный, жареный копец.

Но копец не наступил. Не успела у Геннадия Геннадиевича пройти обида на Али за то, что тот ему не отдался, как грянула перестройка.
*  *  *
Больше социализма! – провозгласило первое лицо государства, Но тут же схватилось за голову «Твою мать! Лицо то у него, у  социализма, нечеловеческое». Пока искали человеческое лицо, партия попала в окопы. Потом провозгласили : «Партия выходит из окопов!». Только вышла, как  тут же их захватили демократы. Партия, было, назад захотела – не пускают. Тогда подалась партия в олигархи, да банкиры. Комсомолки долго не раздумывали и подались в проститутки, а комсомольцы, кто в бандиты, кто в топ – менеджеры.

Вместо того, чтобы хвататься за голову, Макарон схватился за противоположное голове место, выбрал момент, обанкротил завод, потом его приватизировал и на его месте открыл вещевой рынок. Вскоре был избран в  областную думу и с экранов телевизора в своих интервью, учил всех, как жить. Учит до сих пор.

Мария Федоровна родила мальчика. И утверждала, что отец Макарон. Макарон отцовства не признавал. Но как только грянула перестройка, признал – бывший секретарь райкома КПСС Федорук превратился в авторитета Хведю.
А с Хведями спорить не сподручно.


© Copyright: Игорь Иванов 7, 2011
Свидетельство о публикации №21104060914

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/04/06/914

Прогулки по России.
С удовольствием продолжаем публикации по теме "Прогулки по России".


Русская Прибалтика. Калининград.

Город - призрак
Александра Огаркова

Город - призрак встаёт над Преголей*,
Когда ночь зажигает рассвет,
А давай мы пройдёмся с тобою
Поглядеть на былой Кёнигсберг.

Поглядим на высокие шпили**,
Вековой монолит кирпича,
И домыслим - здесь люди молились.
Ну, и где эти люди сейчас?

Восславляли они край и веру,
А вот путь избран был drang nach Ost,
Полной мерой сейчас не измерить -
Что кому роковой путь принёс...

...Черепичные красные крыши.
Речь другая. Другой слышен смех.
Мы теперь здесь живём. Ты нас слышишь?
Видишь нас, прусский град Кёнигсберг?


* Преголя, - река, текущая в Калининграде, и
 сохранившая своё первоначальное довоенное название.

**имеются в виду шпили кирх.

На картинке Кафедральный собор,(восстановленный из руин), где короновались прусские короли. У собора находится могила философа Иммануила Канта.

Желающие могут увидеть виды Кёнигсберга,набрав в поисковике Яндекс ключевые слова
*картинки Кёнигсберга*


9 апреля 2011 года годовщина взятия Кёнигсберга.
Город-крепость был взят в 1945 году в указанную дату.


© Copyright: Александра Огаркова, 2010
Свидетельство о публикации №11009194280

Ссылка:
http://www.stihi.ru/2010/09/19/4280
(Иллюстрация по ссылке)

А это таежная сказка…

Тайга в ночи...
Анна Васильева 3

 Угасающий отблеск солнца
 Ночи завесу опускает,
 Засыпают на сопках кедры,
 Сосны с пихтами засыпают.

 И тайга разноцветною шалью
 Приукрылась и задремала...,
 Приобняв полянку саранок
 И жарков разноцветных стаю.

 Полог ночь опустила на сопки,
 Звёзды по небу горсти бросая,
 Я бродила под пологом зыбким
 В кузовок звездопад собирая.


© Copyright: Анна Васильева 3, 2011
 Свидетельство о публикации №11102081406

Ссылка:
http://www.stihi.ru/2011/02/08/1406
(Фото по ссылке)


Байкал. Тайга…

Пляска огня
Сибирячка

Сгустились сумерки. Костёр, ранее неприметный на общем фоне великолепия бухты, заявил о себе ярким пламенем.  Скакали языки огня, вырисовывая в темноте ночи замысловатые сюжеты сказок. Ярко жёлтое пламя сменялось насыщенно оранжевым цветом. В воздухе растворился пронзительный запах костра и прибрежной тайги. Потрескивали сучья в костре, плескался Байкал у берега. Все уселись вокруг стола, сделанного какими-то мореплавателями из дверного полотна, заставленного салатами, хлебом и булочками, пирогами и пряниками, кружками с чаем и разовыми стаканчиками с водкой. Побурханив хозяину места, все приступили к трапезе, которая закончилась далеко за полночь.

На фото:
Тут огонь добавил красок,
Насмотревшись, видно, сказок…
12.08.2011


© Copyright: Сибирячка, 2011
Свидетельство о публикации №21108120239

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/08/12/239
(Фото по ссылке)




Малая родина. Страна маленьких провинциальных городков, речек и ручейков детства… Это наша Россия…!

Продолжает рубрику Автор СтихиРу Лана Штайн
Чудо жизни
Лана Штайн

Умывался рассвет белоснежным туманом
И горстями разбрасывал с неба росу.
Пахло мятным и сладким Кубанским дурманом
В этом сказочном, богом любимом лесу.
Кто б подумал, что здесь затерялся посёлок.
Два десятка совсем уже старых домов.
Да с полсотни ухоженных чистых могилок
Расположенных между зелёных холмов.
Всё же жизнь здесь бурлила, кипела, звенела -
Всюду визг поросячий, мычанье коров,
Нотой очень высокою в небо летела,
Петушиная песня, венчавшая спор.
……………………
Это чудо  - простые земные рассветы
И дыхание хрупкой травинки лесной.
Здесь понятны великие жизни секреты,
Приходящие вместе с цветущей весной.


© Copyright: Лана Штайн, 2011
Свидетельство о публикации №11105017463

Ссылка:
http://www.stihi.ru/2011/05/01/7463


Моё Началово
Вадим Константинов 2

                Мир не меняется...
                В нём стало больше страха
                И пролились в него
                Без меры желчь и яд...
                Но, как и прежде
                Катит Черепаха,
                И берегам о чём-то
                Волны шелестят!...
                И сам Ты,-
                Новой жизнью очарован,
                О прошлом думаешь,-
                Тревожась и скорбя,
                Ведь на погосте
                Старом поселковом
                Пять поколений предков
                Ждут Тебя!?...
                26.06.2011.

            Черепаха - речка, протекающая в посёлке Началово


© Copyright: Вадим Константинов 2, 2011
Свидетельство о публикации №11106271386

Ссылка:
http://www.stihi.ru/2011/06/27/1386


Реченька
Юрий Драбенко

Широко разлилась реченька родная,
По весне снегами обновила жизнь...
Я с годами ближе к сердцу принимаю
Каждую травинку...нет в природе лжи.

Берега раскинув вольно и просторно
Напитала влагой заливны луга...
Стайками рыбёшек, что снуют проворно,
Хищницею - щукой ты мне дорога.

Что ж так манит душу птичье щебетанье?
Ивы да ракиты над тобой стоят...
Прихожу к тебе я затаив дыханье,
Плавностью теченья ты ласкаешь взгляд.

С радостью и болью...ты же не прогонишь?
Светлою водою прожурчишь покой...
Может быть дорогу в новый мир откроешь?
Я в тебе растаю - утеку с тобой.

Фото - река Ока, г.Орёл.


© Copyright: Юрий Драбенко, 2011
Свидетельство о публикации №11106153579

Ссылка:
http://www.stihi.ru/2011/06/15/3579
(Фото по ссылке)


Общество.


Особый путь России
Вадим Константинов 2

                Особый путь России!...
                Если есть,-
                Тот путь особый!?...
                Но, коль он зашифрован,
                То прочесть
                Его не пробуй!...
                И, всё же, есть Он!...
                Как и "русская душа",-
                Весьма предметна!...
                Но можно жизнь прожить,
                Не разреша
                Загадки этой!?...
                01.2000.


© Copyright: Вадим Константинов 2, 2011
 Свидетельство о публикации №11107021420

Ссылка:
http://www.stihi.ru/2011/07/02/1420
(Иллюстрация по ссылке)


Банька
Елена Мельницына

ПаркУ поддашь из ковшичка по каменке,
И веничком березовым,  сырым
Напаришься, отдышишься в предбаннике,
И снова чувствуешь себя живым.
Из баньки  - будто снова народишься!
И сердце как-то радостней стучит.
 Вдруг мысль пронзит, догадке  удивишься:
Вот так же вера  душу возродит!


© Copyright: Елена Мельницына, 2011
Свидетельство о публикации №21107071228

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/07/07/1228




Русскiй инвалидъ.


Эта рубрика, надеемся, будет постоянной.  Учреждена нашей редакцией совместно с автором ПрозыРу Светланой Михайловой. Света знает о теме не понаслышке, а можно сказать – «изнутри»!..


Питерская инвалидиада.
Продолжение.
Начало смотрите в №7(июнь) 2011г.

Странные и удивительные дела творятся в граде Петра. Так, в прошлом номере нашего журнала мы сообщали, что этим летом инвалидам-колясочникам запретили спускаться в метро, а лифт для инвалидов на весь город – один-единственный.  Вопросы – «Кто виноват и что делать» нашли свой ответ. Инвалидам разрешено спускаться в подземелье метрополитена, но вместе с сопровождающим лицом…
О строительстве специальных лифтов речь не идет…А что тут удивительного – все депутаты и министры-губернаторы здоровые люди (пока)…
P.S.
В России должна быть создана экспертная группа, которая решит, как соблюсти равные права обычных людей и инвалидов при доступе в метрополитен. Об этом заявил уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин…


Также предлагаем Вашему вниманию (повторно) анонс

Конкурс - Повесть о настоящем... инвалиде
Международный Фонд Всм


Анонс

Конкурс «Повесть о настоящем… инвалиде» учреждён Творческим объединением «Солнечный ветер» (http://www.sunwind-group.narod.ru/) и Фондом «ВСМ» и проходит под девизом «Я люблю тебя, жизнь!» с целью популяризации литературного творчества людей с ограниченными возможностями, а также популяризации положительных примеров позитивного воздействия творчества на процессы ремиссии и реабилитации инвалидов.

На конкурс принимаются произведения авторов, пишущих на русском языке, о  деятельности инвалидов, направленной на социальную адаптацию; трудотерапии и жизненном подвиге людей, борющихся со своими болезнями и приносящих пользу обществу. А также произведения самих инвалидов, содержащие позитивные установки на волю к победе над болезнью, целеустремленность к созиданию, философские трактовки о том, что и «невозможное возможно».

Конкурс не предполагает никаких возрастных ограничений, а также ограничений, связанных с местонахождением авторов. Единственное условие для участников заключается в том, что они должны являться авторами МФ ВСМ, то есть, участвовать в Конкурсах Фонда.

На конкурс принимаются произведения как стихотворного, так и прозаического плана. Каждый участник вправе представить на конкурс не более 3-х стихотворений (объемом не более 10 четверостиший каждое) и не более одного прозаического произведения (объемом до 10 000 знаков с пробелами). Жанровых ограничений конкурс не предполагает.

Со стороны объединения «Солнечный ветер» Конкурс не направлен на определение призовых мест, в связи с чем, как такового, Жюри конкурса в нем не предусмотрено*. В результате конкурсного отбора (который будет произведен членами Творческого объединения «Солнечный ветер») лучшие из лучших произведений авторов войдут в сборник произведений серии «Современные писатели мира». Его планируется издать в 2012 году на средства спонсоров. Подготовленный в печать сборник предположительно будет состоять из двух частей: 1. произведения об инвалидах и 2. творчество самих инвалидов.

Сборник будет представлен как Авторский проект в Международную Премию «Филантроп» 2012 года, а также во Всероссийское общество инвалидов (ВОИ) и др. общественные и государственные структуры, которые планируется привлечь для спонсорской поддержки Проекта.

Дополнительно МФ ВСМ определятся по три лучших произведения (поэзия и проза) для награды специальными Дипломами и призовыми баллами в размере:

1 место – 2000 баллов
2 место – 1000 баллов
3 место – 500 баллов


Автором Идеи и Проекта конкурса, гл. редактором и автором-составителем будущего сборника «Повесть о настоящем инвалиде» является Инна Николаевна Молчанова (г. Иркутск). Инна Молчанова – инвалид 2-й группы. Она -- член Союза журналистов России, автор шести сборников (поэзия, проза, публицистика), Лауреат Международной премии имени Николая Рериха 2006 года, обладатель национальной Общественной Награды в области добровольчества 2006 года, номинант Международной Премии «Филантроп» 2008 и 2010 г.г. На счету Инны Молчановой – проведение Международного конкурса «100 лучших стихотворений о маме» в 2005 году, в результате которого в свет вышел сборник «Мамина книга», куда вошли произведения 100 русскоязычных поэтов со всех уголков мира. А также Международного конкурса «Жемчужины планеты», по итогам которого был составлен электронный сборник (http://sunwind-group.narod.ru/konkurs2/konkurs2.html).


Прием произведений на конкурс начинается с 11 июля 2011 года и продлится до 31 декабря 2011 года. Имена авторов, чьи произведения войдут в сборник, будут объявлены 31 января 2012 года на страничке Фонда. Электронная версия книги будет подготовлена к 1 марта 2012 года. После подготовки эл. версии (при наличии спонсорских средств) книга будет отправлена в печать. Предварительная дата выхода книги – 1 июля 2012 года, после чего начнется рассылка авторских экземпляров. Способ почтовой оплаты рассылки для авторов будет определен окончательно ближе к дате выхода издания.
 
Правила участия в конкурсном отборе:

Каждый участник помещает в качестве рецензии под этим объявлением:

1. Название произведения и ссылку на его публикацию
2. Свой адрес е-mail

Отобранные произведения будут помечаться соответствующей ремаркой, после чего Оргкомитет конкурса начинает работу с автором (редактуру, корректуру, правку текстов) по эл. почте. Для переписки авторам потребуется заполнение специальной анкеты участника с указанием ФИО, почтового адреса, и кратких биографических сведений (анкета будет выслана участнику на эл. адрес. Вся переписка с авторами будет осуществляться в закрытом режиме. Таким же образом с авторами будут заключаться и договора передачи авторских прав.

Дополнительную информацию можно получить у Автора проекта Инны Молчановой по адресу: molchaniva_inna@inbox.ru
с пометкой “На конкурс».



Автор проекта
Инна Молчанова

Учредитель и Президент МФ ВСМ
Григорий Тер-Азарян


© Copyright: Международный Фонд Всм, 2011
Свидетельство о публикации №21107110291

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/07/11/291





Что представляет собой наше современное общество? Куда идет наша цивилизация? Что движет современным человеком?
Для ответов на эти вопросы мы открыли в прошедшем июне в рамках раздела «Общество» рубрику

Куда идёшь?


Продолжает её Автор ПрозыРу из Дубны Федор Петров

По материалам одной конференции…

Парадоксы прогресса
Федор Петров

 20-21 октября 2010 г. в Доме Международных Совещаний Объединенного института ядерных исследований (ОИЯИ, г. Дубна Московской области) состоялась тринадцатая конференция «Наука. Философия. Религия» по теме «Человек перед лицом новейших биомедицинских технологий». Организаторами конференции выступили ОИЯИ, Московская духовная академия, Фонд святого апостола Андрея Первозванного и Центр национальной славы при участии Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова и Института философии РАН. Предыстория этой конференции восходит к началу 1960-х годов, когда под председательством Д.И. Блохинцева в Дубне начали проходить регулярные встречи философов и физиков. Инициаторами первой конференции «Наука. Философия. Религия», состоявшейся в 1990 году, стали В.Н. Первушин (Лаборатория теоретической физики ОИЯИ) и В.А. Никитин (Лаборатория физики частиц ОИЯИ), она была посвящена обсуждению понятия истины в науке и религии.

 На нынешней конференции был затронут большой спектр вопросов, связанных с обсуждением духовно-нравственных и социальных последствий развития современных биомедицинских технологий. Среди ее участников – известные ученые, богословы, религиозные деятели: доктора философских наук Андрей Николаевич Павленко и Павел Дмитриевич Тищенко из Института философии РАН, профессор Московской православной духовной академии Алексей Ильич Осипов, протоиерей Дмитрий Смирнов – председатель Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами, и многие другие. В дубненских газетах уже был опубликован краткий отчет и впечатления участников конференции, а подробный рассказ обо всех прозвучавших докладах можно прочитать на сайте Московской православной духовной академии (http://www.mpda.ru/news/text/283205.html).

 В этом очерке я остановлюсь только на одном аспекте обсуждавшейся на конференции темы – на том, который больше всего удивил меня как историка, не чуждого вопросам исторической демографии. Этот аспект наиболее ярко был раскрыт в докладе «Защита жизни как фундаментальный принцип биоэтики» иерея Максима Обухова, руководителя Православного медико-просветительского центра «Жизнь» при храме Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке (г. Москва).

 В своем докладе отец Максим говорил о том, каким многообразным опасностям подвергается жизнь ребенка в современном обществе – причем именно в высокотехнологическом обществе с развитой медициной. В числе этих опасностей были рассмотрены проблемы:

 - фальсификации смерти мозга у детей с целью трансплантации органов;

 - поздних абортов через преждевременные роды;

 - широкого распространения ранних, т.н. «химических» абортов, осуществляющихся находящими в открытом доступе медицинскими препаратами;

 - распространения т.н. «экстренной контрацепции», имеющей абортивный характер;

 - гибели эмбрионов, являющейся следствием применения гормональных препаратов;

 - специального уничтожения, т.н. «редукции эмбрионов», входящей в процедуру экстракорпорального оплодотворения.

 В завершение своего доклада отец Максим сделал достаточно шокирующий вывод – в современном мире гораздо больше шансов на жизнь имеют дети, зачатые в Афганистане, в Центральной Африке или в других районах планеты, в которых уровень развития медицины невысок и не применяются современные медицинские технологии контроля рождаемости и искусственного оплодотворения. Даже с учетом достаточно высокой детской смертности от различных заболеваний, зачатые в этих «диких» регионах дети имеют гораздо больше шансов вырасти и стать взрослыми, чем дети, зачатые в России, Европе, Северной Америке…

 Одним из наиболее серьезных достижений прогресса считается увеличение средней продолжительности жизни и снижение детской смертности. Неуклонный рост первого показателя, и снижение – второго, устойчиво отмечаются в экономически развитых странах и свидетельствуют о том, что в результате научно-технического и социально-экономического прогресса люди живут все дольше, а дети умирают все реже. Казалось бы, с точки зрения гуманистической этики достижения прогресса несомненны.

 Однако, если учитывать те данные, о которых говорил на конференции о. Максим Обухов, перед нами предстанет совершенно иная картина. Все наши знания об увеличении продолжительности жизни и снижении детской смертности в экономически развитых странах оказываются лишь одной частью вопроса, своеобразной вершиной айсберга. А вот основой этого айсберга становится многократно возросшая в ходе развития медицинских технологий смерть человеческих эмбрионов, недоношенных, нерожденных детей. И оказывается, что, если рассматривать жизнь человека не с момента его рождения, а с момента его зачатия, то средняя продолжительность жизни человека в современном обществе отнюдь не возросла – а, наоборот, существенно понизилась по сравнению с предшествующими эпохами, поскольку более половины зачатых детей сейчас просто не доживают до рождения.

 Конечно, если не считать нерожденного ребенка человеком, то общая картина гуманизации современного общества останется вполне радужной. Именно этот подход преобладает сегодня в социальной и медицинской практике. Предпринимаются попытки законодательно закрепить его, так, в п. 1 ст. 49 проекта Федерального Закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 30 июля 2010 г. говорится: «моментом рождения ребенка является момент отделения продукта зачатия от организма матери посредством родов».

 Межрелигиозный совет России, объединяющий духовных лидеров и представителей православия, ислама, иудаизма и буддизма, принял специальное заявление с серьезной критикой этого проекта. Комментируя это заявление, один из членов совета, председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Русской Православной Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин, отметил, что «отношение к человеческому плоду как к продукту зачатия, то есть как к биоматериалу, не просто цинично – оно <…> является продуктом (извините за повтор этого слова) целой философии, не считающей нерожденного ребенка личностью. Эта философия протаскивается во многих толкованиях международных правовых норм, а иногда и в них самих. Ее сегодня пытаются протащить в законодательство и в России. Нам пытаются сказать, что человек до отделения от тела матери — это не человек, это некий продукт, это нечто, что недостойно рассмотрения в смысле гражданской правоспособности».

 Отношение Русской Православной Церкви к оценке человеческого статуса еще нерожденных детей зафиксировано в «Основах социальной концепции РПЦ». Согласно этому документу, принятому Архиерейским Собором и выражающему, таким образом, общецерковную позицию, «зарождение человеческого существа является даром Божиим, поэтому с момента зачатия всякое посягательство на жизнь будущей человеческой личности преступно. Псалмопевец описывает развитие плода в материнской утробе как творческий акт Бога: «Ты устроил внутренности мои и соткал меня во чреве матери моей... Не сокрыты были от Тебя кости мои, когда я созидаем был в тайне, образуем был во глубине утробы. Зародыш мой видели очи Твои» (Псалом 138)».

 Понятно, что позиция, согласно которой нерожденный ребенок является человеком и требует к себе отношения как к человеку, а не как к некоторому «биологическому продукту», является чрезвычайно неудобной в социальном и морально-бытовом планах. Она предполагает очень серьезную ответственность человека за свои действия в сексуальной сфере, что существенно сокращает пространство возможных действий, накладывает на человека существенные ограничения, выполнять которые очень непросто. При этом их выполнение снижает активность человека как экономического субъекта.

 Поэтому в современной культуре производится огромное количество словоблудия, призванного обосновать тезис, согласно которому нерожденный ребенок не является биологическим индивидом. Социальный заказ на написание и тиражирования всех этих рассуждений очевиден, мера их убедительности зависит, главным образом, от красноречия авторов.

 Однако объективные научные данные противоречат такого рода рассуждениям. Об этом свидетельствуют, в частности, ведущие специалисты по эмбриологии биологического факультета МГУ, доктора биологических наук В.А. Голиченков и Д.В. Попов, констатирующие в своем заключении: «С точки зрения современной биологии (генетики и эмбриологии) жизнь человека как биологического индивидуума начинается с момента слияния ядер мужской и женской половых клеток и образования единого ядра, содержащего неповторимый генетический материал. На всем протяжении внутриутробного развития новый человеческий организм не может считаться частью тела матери. Его нельзя уподобить органу или части органа материнского организма».

 Нерожденные дети рассматриваются как субъекты правоотношений в Конвенции о правах ребенка, принятой Генеральной Ассамблеи ООН в 1989 г. Согласно ее преамбуле, «ребенок, ввиду его физической и умственной незрелости, нуждается в надлежащей правовой защите, как до, так и после рождения». Однако эта норма, как и многие другие решения ООН, остается исключительно благопожеланием, не оказывающим никакого влияния на социальную практику.

 По оценкам разных исследователей, в доиндустриальные эпохи средняя продолжительность жизни людей колебалась в пределах от 25 до 35 лет. В настоящее время в развитых странах она приближается к 80 годам. В России, по оценки замминистра здравоохранения и социального развития Максима Топилина, в 2009 году средняя продолжительность жизни составила 69 лет. Однако, по данным Игоря Белобородова, директора Института демографических исследований, если рассчитывать среднюю продолжительность жизни в современной России с учетом жизней всех зачатых, но нерожденных детей, то она составит всего 11 лет.

 Одиннадцать лет – это в два-три раза меньше, чем в доиндустриальную эпоху, когда развитие медицинских технологий находилось на многократно более низком уровне.

 Такие парадоксальные результаты преподносит нам прогресс. Оценка этих результатов непосредственно зависит от того, в какой мере мы готовы осознанно отвечать за свою свободу.


© Copyright: Федор Петров, 2010
 Свидетельство о публикации №21011080109

Ссылка:
http://www.proza.ru/2010/11/08/109
(Фото по ссылке)


Крик птицы
Игорь Срибный

 Белая птица с черной отметиной
 Сквозь  ветер летела в ночи
 Туда, где край неба близок  и светел
 Туда, где нет кривды и лжи.

 Гордая птица, не ведая страха,
 Грудью бросалась на ветер.
 Гнезда порушены, нет даже праха -
 Люди пришли на рассвете…

 Сонные птицы с гнездовий взлетали,
 Стрелков от птенцов отвлекая,
 А люди глумились и влет их стреляли,
 По гнездам бездумно шагая…

 Лишь белая птица с черной отметиной,
 В высокое небо взлетала,
 От пули ушла и от крупной картечины
 И в вышине закричала…

 Крик белой птицы с черной отметиной
 С земли услышали люди –
 И в птицу летели сотни картечин…
 Кто их охоту осудит?!

 А птица летала, птица кричала,
 Птица звала к милосердью!
 Птица рыдала, птица стонала,
 Но люди жаждали смерти…

 Белая птица с черной отметиной
 Над пепелищем летала…
 Черная метка – смерти отметина!
 Крылья сложила белая птица,
 В небе кроваво сверкнула зарница…
 Камнем на землю упала…


© Copyright: Игорь Срибный, 2011
 Свидетельство о публикации №21108050307

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/08/05/307


 



50-летию полёта 1-го космонавта Земли Ю.А.Гагарина посвящается.


Банька по-русски
Анатолий Шинкин

               До старта оставалось десяток минут. Я курил, стряхивая пепел, в  приоткрытый иллюминатор грузопассажирского «Протона».  За спиной ребята торопливо осваивались в  жилом отсеке корабля, накрывали столик, торопясь выпить «за отъезд». Строго говоря, по этому поводу крепко выпили уже вчера, а сегодня у всей бригады «горели трубы»,  и требовалось опохмелиться, пока ракета не взлетела, не вышла на первую космическую скорость, и пока невесомость не стала помехой в употреблении спиртосодержащей жидкости.

              Внизу, у  подножия космического корабля черными тараканами суетились  техники обслуги, что-то неразборчивое орал, с трудом ворочая лысой башкой на толстой короткой шее генерал-лейтенант космических войск. Не знаю, в чью «умную» голову пришла идея срубить  на удаленной космической станции  баньку из липы без единого гвоздя,  но «подписал» нашу бригаду на невиданную «шабашку» именно  этот толстомордый  пупырь.

              В строительстве "рулит" прогресс:  электрорубанки, электропилы, лобзики, дрели – свели творчество плотника до обычного ремесла, а всего-то сотню лет назад русский мужик стеснялся в руки ножовку взять, управляясь остро отточенным, идеально подогнанным по руке топором. Мы ребята консервативные. В арсенале бурав -- дырки сверлить, долото -- пазы долбить, двуручная пила, -- чисто, для блезиру, и бритвенной остроты топоры.

              Наша бригада шабашников: Витька-Рыжий, Колька-Фиксатый, дед Васильич и я отделывала  лесом дачку генерал-лейтенанта – скромное трехэтажное сооружение на двух гектарах – деревом под русскую старину. Среди  прочего  «обшили» парную липовым тесом, которого,  по  русскому обыкновению, не хватило, и заднюю стену пришлось «забрать» сосновой «вагонкой». Парная наполнилась хвойным духом, и генерал радостно задышал:
-- Вот он божественный липовый запах русского леса.

              Мы потихоньку улыбались, переглядываясь: не дано толстомордому различить едва уловимый медовой свежести аромат липы  и плотный хвойный  смолевой настой.

             Весь вечер и всю ночь руководство космических сил   оттягивалось в клубах  нового пара, а утром заявилось к нам в бытовку  с взглядом строгим и значительным. Мы только-только успели пустые бутылки ногами под кровати распихать.

            Генерал-лейтенант впереди, сзади свита топчется, и мелькает среди шепотков слово «Родина». Дед Васильич подтянулся,  десять лет со своих пятидесяти скинул, ну и мы напряглись. Родина у нас не простая, всего от нее ждать можно: лесоповал, передовая,  пояса затянуть.

-- Руководством страны поставлена задача: первыми создать в открытом космосе деревянную функционирующую  конструкцию, закрепить приоритет страны  в книге мировых рекордов! – генерал формулировал, как рубил: по-военному четко и доходчиво. – Задача поручается вашей бригаде. Срок – неделя, подготовка и отлет на орбиту завтра – до восемнадцати ноль-ноль.

             От сердца отлегло: такие задачи мы на раз решаем.  Сколько президенты о дружбе не твердят, а соревнования великих держав никто не отменял. И, говоря простыми словами, от нас требуется утереть нос америкосам,  плюнуть в душу дяде Сэму и вставить перо в зад ихнему Бараку Обаме.

        Это только в верхних Российских кругах понятие Родины и патриотизма ниже плинтуса: деньги наворованные в банках по всему миру, и для них везде, мать ее, Родина, а нам с голым задом из страны бежать некуда, поэтому для  уважающего себя плотника отстоять интересы   державы  -- священный долг, почетная обязанность и душевная потребность.

              Работа завертелась. Подогнали на стартовую площадку лесовоз, начали грузить в «протон» доски, брусья и лес-кругляк.  Бригаду в космический отряд записали, звания присвоили:  я, как бригадир, стал майором, дед Васильич, с учетом  ветеранского стажа, капитаном, Колька получил старлея, а к Витькиному рязанскому лицу никакое военное звание никак не прикладывалось. Так-сяк вертели, потом придумали плотник-лейтенант и выдали соответствующую форму.  Витька сразу умотал фотографироваться, чтоб послать фото в родное Гусятниково,  и всех там «умыть».

-- До встречи, Земля.

           Снизу бешено грозил в мою сторону кулачком генерал-лейтенант. Я выбросил окурок, закрыл иллюминатор и плотно закрутил барашки стопорных гаек.
-- Бугор,  водка прокисает, -- нетерпеливо позвал Витька.
 
          Стол радовал взгляд. Ребята сальца нарезали, колбаски, пучок зеленого лука красиво в центре пристроили.
-- А это   что за кремы? -– горка тюбиков на краю стола.
-- Космическая закусь, -- Витька смотрел именинником. --  Вот котлета по-киевски. Откручиваешь крышку, нажимаешь сюда, и вылезает какашка.
-- Тогда, давай сало. Ну, за отъезд.
 
          За иллюминатором взвилось и забушевало черно-красное пламя, раздался мощный грохот внизу, а из рубки пилота донеслось басовитое, срывающееся на визг:
-- Поехали!
Витька торопливо разливал:
-- Бугор не тормози, давай, пока перегрузка не началась.
-- За нас, ребята, – дружно захрустели луком.

         Простое человеческое счастье – уезжать.

Стыковка прошла нормально, только пришлось багорчиком  «Протон»  подтянуть да обушком обколоть лед со шлюзовой камеры, ну, еще гайки ключом на тридцать два подтянуть до полной герметичности, -- на ручном управлении стыковка.

                Вышли в открытый космос осмотреться. Ничего так: темновато,  зато звезды сверкают ярче. Земля внизу проплывает, параллелями-меридианами исчерчена. Если всмотреться,  можно реки  и города различить.  Витька начал загоняться, типа, видит крышу Гусятниковского  сельсовета, но тут из люка выбрался дед Васильич, и мы от смеха едва на ту крышу не свалились. Поверх комбинезона умудрился напялить дед свою дранную измызганную фуфайку, а на гермошлем натянул порыжевший от времени треух – шапку-ушанку.

-- Напрасно смеетесь, -- переждав хохот,  улыбнулся Васильич. – Я по жизни все объекты в этой одежке начинаю и сдаю с первого предъявления с высоким качеством.

             Кто поспорит? Мастер, он и в космосе Мастер. После его топора не только рубанок не нужен,   наждачкой делать нечего  -- идеально гладкая поверхность.

--  Банька шесть на девять метров,  -- я  взглядом собрал внимание бригады.  – Высота  -- три. Углы рубим  «в лапу».
-- Как   «в лапу»?  -- взвился Васильич. – «Ласточкин хвост» надежнее.
-- Не понимаешь,  дед, политического момента, -- сверкнул насмешливо золотой фиксой через стекло гермошлема Колька. --  Образ нашей страны и символ ведущей партии   --  кто?  И фамилия главы государства не Ласточкин и, тем более,  не Хвостов. Правильно говорю, бригадир?

                Колька, как раз тот случай, когда поговорка  «Язык мой  -- враг мой», подходит идеально.  Я поколол его глазами, а хотелось еще дать пинка: Русский космос имеет уши.
-- Все ты правильно объяснил,  -- процедил я сквозь зубы. – Поэтому за тобой разгрузка бревен, и попробуй, хотя бы одно упустить в бесконечное, едрит твою молотить, и бессрочное плавание по безбрежному межпланетному пространству.

                Быстренько разметили с Васильичем площадку справа от станции. Начали рубить первый венец. Щепки по всему космосу полетели.  На Земле  тысячи астрономов приникли к телескопам, радостно и возбужденно дивясь обилию вновь объявившихся небесных тел. Стали торопливо светимость, удаленность, орбиты просчитывать. Самые ловкие за кандидатские-докторские уселись.

              А по космосу топот, свист, хохот и частушки ядреные. Врут ученые, будто вакуум звуки не проводит. Смотря какие звуки!

                Подлетает к станции и с ходу швартуется космошлюпка и вываливаются из люка четыре девицы в сарафанах и кокошниках поверх скафандров – ансамбль Песенная Русь, а следом с громогласным «Эх» сама Вера Дедкина.  Типа, агитбригада, чтобы поддержать наш тяжелый, но благородный труд, и вдохновить  космических плотников на рывок к новым, мать их, вершинам.

             А мы и сами не прочь отвлечься. Быстренько стол сгоношили: выпить, закусить, дорогих гостей приветить-попотчевать. Перезнакомились,  перецеловались пробно, для разогрева. По первой,  второй выпили и грянули песню про лошадей: «Запрягайте, хлопци, коней!...»

           А дед Васильич  тишком-сопком  да к дверям,  вернее, к шлюзовой камере:
-- Пойду пару-тройку бревешек ошкурю, для следующего венца подготовлю.
Прекрасно его понимаю. Человек старой закалки, развитым социализмом воспитанный, и в сомнительных предприятиях предпочитает не светиться.

            Оборачиваюсь, а мои орлы уже свой репертуар включили.
Витька крепенькой грудастенькой Олечке прелести деревенской  жизни расписывает. Не перестаю удивляться: девчонки разного рода сельскую скотинку видели только в виде бифштексов, лангетов,  шашлыков и других кулинарных чудес, а слушают Витькин треп о коровке в хлеву да белых гусках  на росистом утреннем лужку, и щеки у красавиц горят румянцем, и в глазах теплый огонек. Видно, генетическая память из глубин души поднимается. А упомянет Витька о зеленой копешке, с медвяным запахом свежескошенного сена, и все… Зарделась девка, задышала, и делай Витька с ней, что хошь. Отказу нет.

          У Кольки Фиксатого своя фишка – интеллектом берет. Ловлю краем уха, как он шелестящим шепотком в ушко черноглазой Анжелочке напевает: «Гул затих. Я вышел на подмостки. Прислонясь к дверному косяку…»   Слова простые, а душу цепляют. Неужели, сам сочинил? У Анжелы глаза матовым блеском заволоклись. Весь мир жалеть готова, а прямо сейчас вот этого одинокого, несчастного, двухметроворостого бедняжку, в плечах косая сажень.

          Ну, эти не пропадут. Перевел глаза на оставшихся: Наденьку, Любушку и Веру Дедкину, выпил с ними по-доброму за песню Русскую и мимоходом, с долей шутки вроде, упомянул о крепости семейных уз и совершенной ненужности случайных связей.

             У девчонок глаза зеленым блеснули. Значит, угадал. Охотницы, тигрицы, хищницы. А я что? Я мальчишка покладистый, могу и добычей побыть. Только не дай бог таким подругам легко сдаться: охладеют мгновенно и забудут. Им  победа нужна трудная, кровь  горячая, чтоб жертва под ними билась до конца и пощады не просила.

          Юморком-юрком закружил: лапнул, тиснул, чмокнул, анекдотец закинул. Платочки из рук нежно выдернул и пообещал поцеловать взасос, которая платочек себе первая вернет. Девчонки игру приняли, с визгом   вдогонку помчались. По отсекам космостанции,  по шхерам, каютам, задевая переборки, запинаясь о миллионной ценности оборудование и банки с биологическим научным материалом, помчались хохочущим, вопящим ураганом.

          Я уворачивался,  как мог, успевая при случае легонько ущипнуть, целомудренно погладить, скромненько поцеловать, а то и бесстыдно шлепнуть по крепко танцевальными упражнениями накачанному заду. Но и мне доставалось:  за часовую гонку всего исщипали, истискали, остренькими кулачками и локоточками по спине приложили.

            Нагнали-таки, свалили в грузовом модуле, на упаковки с космическим питанием и в полной мере насладились достигнутой победой ко всеобщему удовольствию.
Наслаждались бы дольше, но расшатали космическую станцию,  еще бы чуть-чуть и совсем грузовой отсек оторвали и улетели в автономный полет (А я бы и не возражал).  Пришлось вновь хвататься за пресловутый ключ на тридцать два и протягивать вкруговую гайки на шлюзе.

           В ЦУПе (Центр управления полетом) тогда все на ушах стояли: воздух из станции уходит, давление в отсеках падает  -- мировая новость номер один. Штурман примчался с центрального поста, когда я последнюю гайку закручивал:
-- Вы совсем тут одурели?! Станция с орбиты сбивается. В океан рухнем на хрен.

           А сам смотрит на моих девчонок тоскующим взглядом и, чувствую, плевать ему и на станцию, и на Тихий океан, и на все служебные космические обязанности.
Коротко обрисовал Вере ситуацию:

-- Станцией управляют двое наших ребят и американская астронавтка – жердина с лошадинообразным, ну, пусть будет,  лицом, но ребята через полгода  уже и такую хотят. Ярая  феминистка повадилась за каждый  взгляд, с признаками выражения  сексуального интереса,  слать заявления в самый справедливый в мире американский суд,  и ребята уже должны  мисс Джуди Джонс зарплату за два года вперед.

           Штурман лишь вздохнул, кивком подтвердил мою информацию, смахнул набежавшую слезу рукой в кровавых мозолях.   Не перестаю поражаться красоте души русских женщин. Шагнула вперед Надежда, потеребила пальчиками рукав, прижалась слегка, шепнула несколько слов, и посветлело у парня лицо. Потянулся он к девушке, но отпрянул сразу:
-- Не могу. Там командир.. один… с этой.

           Понимаю штурмана: последнее дело – друга в беде бросать.  Вера тронула парня за плечо, взглядом обнадежила: «Все хорошо будет», подтолкнула к Надежде, другой рукой направила Любовь в центральный отсек – командира спасать.  Русские женщины!!!

         Вернулись  в жилой отсек. Пастораль, картина маслом и акварелью. Воркуют мои ребята с девчушками. Хлопнула  дверь шлюза,  и ворвался дед Васильич:
-- Бригадир, там какие-то с мешками прилетели. «Товалися, товалися,» -- а сами наши щепки подбирают.

         Колька вскочил из-за стола, рванул на груди рубаху. Молодец парень:  плотник, интеллектуал, богатырь, внешность киногероя  и   всегда готов первым из окопа. Наткнулся на мой жесткий взгляд и сел тихо. Космос пока мирный, и пусть так будет. Воевать никогда не отказываемся, но всегда успеем, а сейчас надо договариваться.

-- Иди, Витек, разберись.
В странствиях по шабашкам и калымам Витька родного языка не забыл,  а мордовский и китайский очень похожи – ни черта не поймешь, о чем болтают. Пока я Витьку выпроваживал,  Веруня деда Васильича в оборот взяла, и Васильич уже неосторожно выговорил «нет».
Я в усы усмехнулся: «Лучше бы ты, дед, выговорил «каюк».

          Мне уже не надо объяснять, что любые препятствия  в жизни Вера сносит напрочь грудью шестого размера и своим знаменитым «Эх!», а уж дед Васильичево тихое «нет»...  Словом, скоро из спального кубрика  раздались такие стоны, вопли, охи  да  грамогласные матерки, что мы с Колькой рты пооткрывали, ощутив свое неполное сексуальное  соответствие.

         По-счастью, вернулся Витька с двумя пакетами китайской жрачки и рисовой водки.  Начали пробовать восточные деликатесы: тараканов в сахаре и кузнечиков на меду. И неплохо идут под рюмашку.
-- Древесина в космосе, как золото на земле, -- разъяснил Витька и бросил на стол солидную пачку китайских денег-юаней. –  Встречается редко и  стоит дорого.

           Логично. Если бы не знал Витьку, поверил бы.  Дремлет в парне мини-олигарх: никогда не пройдет мимо того, что можно взять и унести.
     Типа, отлить за углом,  я  выбрался наружу  --  четырех бревен, как не бывало. Вернулся, глянул на Витьку в упор. Заюлил-заерзал парень и повинился:
-- Я эти бревна еще на космодроме заприметил и погрузил вместе с нашими,  чтоб не присвоил какой-нибудь нечестный человек.

            Стали подтягиваться к столу девчата. Из спального отсека выпорхнула Вера Дедкина. Любовь и Надежду на руках командир и штурман доставили.

           Кстати, забегая вперед. В командном посту  американку наши ребята просто перестали замечать. Джуди Джонс ногти себе изгрызла, локти искусала, про феминизм забыла напрочь, округлилась, похорошела, ямочки на щеках появились,  и месяца через три пришла-таки к гармоничному сосуществованию разнополых особей в замкнутом пространстве на длительном отрезке времени, а по завершении полета попросила сексуального убежища в России, чем едва не разрушила  хрупкий мостик взаимоотношений двух великих держав.

          Стали пить «посошок», целоваться на прощанье, обещали не забывать и проведовать.  Затянули вновь так полюбившуюся песню про лошадей: «Распрягайте, хлопцы, коней»…  Вышли скопом провожать.

          Космошлюпка отстыковалась и ушла к Земле, а в вакууме еще долго звучали задорные частушки и радостное «Эх!» -- визитная карточка ансамбля Песенная Русь.

         Простое человеческое счастье – любовь.


Утром в иллюминаторе все та же темень, с проплывающими неторопливо звездами. Бригада поднялась бодро и дружно, будто и не было вчерашних возлияний и плясок в невесомости.  Скоренько за топоры схватились, побрились каждый своим. У Витьки на топорище красная молния нарисована и закрыта от стирания бесцветным лаком. Лезвие так и сверкает отблесками у щек и подбородка.
-- Витька, нос не задень.
-- За своим смотри.

               Душ космический приняли: стоишь в стеклянной трубе, а вода то снизу вверх, то сверху вниз окатывает. Космический чаек через трубочку пососали, заедая «какашками»  из тюбика, с надписью «тульский пряник». Настоящие  космонавты.

               Пошли в открытое пространство в мастерстве упражняться. Витька топор за пояс и щепки собирать. Бизнесмен, едрит его налево!

           Связали второй венец, а он на первый не ложится – улететь норовит. Невесомость, мать ее!
-- А гвоздями прибить?
Глянул я на Кольку, и парень язык прикусил.
-- Я марку всю жизнь держу, -- ворчанием поддержал меня дед Васильич. – Позориться не буду. Сказано, без единого гвоздя.
-- На шканты надо каждое бревно сажать,  -- подал голос Витька.
--  Не каждое бревно сажать, а прогнать шканты на всю высоту сруба и нанизывать на них венцы, как в детской пирамидке, -- выдал идею Колька, и сам засветился от своей сообразительности.

          Работает голова у парня, не зря два института осилил. Пошло дело. В нижний венец вставили трехметровые тесины. Сверлим в бревнах отверстия, насаживаем бревна  на тесины, мхом прокладываем, чтобы вакуум не поддувал. К обеду половину сруба подняли, подкрепились «какашками» из тюбиков и к вечеру выгнали сруб на требуемую высоту.

             Вошли в рабочий ритм. Сруб каждый день прибамбасами обрастает, становится все краше.  На полах досочку к досочке подогнали, заклинили; крышу тесовую дубовыми стяжками к балкам на века притянули. Крылечко с резными балясинами, чтоб рука не скользила. По периметру крыши узорчатый кантик с вензелями мастеров:  типа, «здесь был Вася», но гораздо красивше.

              Кипит и радует работа. Вот только «гости» задолбали. На третий день  заявились сомалийские пираты на космобанане и попытались взять станцию на абордаж. Колька Фиксатый  отложил топор в сторону, сопло сзади банана вырвал, перевернул и обратно вставил. Где они теперь?...

              Следом замигала-закружила летающая тарелка, и вывалилась из нее толпа симпатичных зеленых зверушек. Ни дать, ни взять, инопланетяне. Витька Рыжий на меня украдкой хитренько глянул и поволок свой мешок со стружками и щепками к трапу.

           Закурили, наблюдаем.
Витька суетливо товар нахваливает, зеленые въехать не могут, зачем им это нужно. Вытягивают-отпускают пружинки стружек, хлопают щепкой о щепку перед раструбами ушей,  опилки жевать пробуют. Потащили мешок в корабль, а Витьке вытолкнули девицу неземной красоты – восемь зеленых ного-рук   или руко-ног и полуметровая пасть с остро заточенными зубами по периметру.

             Замахал Витька конечностями протестующее и удовлетворился игрушкой, типа, Тетрис. Улетели братья по разуму, а он  дурачок стоит, в кнопки пальцем тычет. Взял я у него из рук инопланетную заморочку, положил на бревно  и одним махом топора располовинил вдоль. Внутри полный набор шпионского оборудования: камера, диктофон и передатчик, с включенной постоянно трансляцией на Альфа-Центавру. Вот такого Троянского коня Витьке всучили.

              Колька порадовался случаю в очередной раз «умом», как фиксой во рту сверкнуть:
-- Бригадир, эти лезут и лезут ниоткуда. Мы в открытом космосе, значит, есть еще и Закрытый.
 
           Поистине, знания добавляют не ума, а печалей на задницу, по которой я и въехал ему крепенько космическим сапогом.

              Молча втянул доморощенного «аналитика» в корабль, топором начертал на переборке надпись: «В России и космос имеет уши». Трижды ткнул умника лбом в каждое слово, а в союз «и» четырежды, потому что в русском языке имеет значение каждая буква.

             Забегая вперед. Сразу после нашего приземления военно-космические силы взяли Кольку в оборот. Обложили расписками о невыезде, неразглашении и необщении. Сделали главным аналитиком: день грузят запредельно умной информацией, а вечером Николай Валерьевич!!!  выдает оптимальное решение проблемы. Случилось,  аккурат под Восьмое марта, Николаю Валерьевичу в компании с секретаршей за раздумьями литр усидеть, и под конец рабочего дня выдал уникальную Теорию безотносительности знака "бесконечность", отчего знаменитый, хотя и покойный ученый перевернулся в гробу, а здравствующая рок-певица отчетливо выговорила "Б...ь".  Такие пироги.

             По жизни моему хладнокровию крокодилы завидуют,  но последний случай «гостевания» и меня из терпения вывел. Прикатил на космокапсуле некто чернявенький и шустрый, в темных очках и фотоаппарате с полуметровым объективом:
-- Я Франс-пресс. Имею интерес смотреть ваш чудо.

             На чистом французском отвечаю:
-- Велком, придурок. Ты в курсе, что разведчики враждующих государств должны сотрудничать,  для усиления совокупного  вреда, наносимого шпионской деятельностью.

      Француз лоб наморщил:
-- Боюсь, я не совсем понимайт, что вы имеет сказать?
-- Уматывай на хрен!!! – гаркнул я ему в ухо.

            У парня космокапсула от неожиданности юзом пошла и, не справившись с заносом, врезалась в атмосферу и сверкнула метеором в сторону Австралии.
-- Загадывай желание, бригадир, -- пошутил дед Васильич.
-- Не космос, а проходной двор.

               Банька радовала глаз. Еще несколько штришков. Сплели из лыка косички, привязали к бочкам для холодной и горячей воды  липовые ковшики. Сруб, покрытый тремя слоями  прозрачного лака, сверкает золотым слитком. Дверь открывается без напряжения и плотно закрывается на дубовых петлях. Окошечко поблескивает чистым стеклом и резными наличниками.

              Любуемся и глаз отвести не можем от собственноручно созданной красоты.
Строитель – благородная и благодарная профессия. Проходим по жизни, оставляя памятники самим себе.
             Пирамиды, дома,  дворцы,  плотины,...  баньки в открытом космосе -- хранят тепло рук,  частичку души и наши негромкие имена.

-- Ну, пора, ребята.
Поднялись над банькой, и,  по старому плотницкому обычаю,  выбросили топоры в открытый космос, в знак того, что лучшего создать уже не получится.

             Пошвыряли рюкзаки в космошлюпку,  растолкали всю неделю беспробудно спавшего пилота и улетели.  На космодроме толстомордый генерал-лейтенант суетится:
--  Тут в сторонке четыре бревна лежали…
-- Да пошел ты!

            Повалился я на траву, закурил, наслаждаясь глубокими затяжками:
-- Ну, здравствуй, страна,  скучали о тебе там.

           Простое человеческое счастье – возвращение.

П.С. Вечером в новостях: Американский спутник-шпион сбит с орбиты и упал в районе мыса Канаверал. На месте падения обнаружен топорик, с изображением красной молнии на топорище.
 
         Кому бы в голову пришло, что топор, брошенный с первой космической скоростью(7,8 км/сек) превращается в страшное оружие.

        А ведь три топора еще летают.


© Copyright: Анатолий Шинкин, 2011
Свидетельство о публикации №21102150618

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/02/15/618



Толерантность и дружба между народами. Пустой звук или?...
В прошлом году с легкой руки Автора ПрозыРу Александра Таронского открыли эту рубрику.

Сегодня её продолжает 
Автор ПрозыРу Сергей Даштамиров


Восьмое марта
Сергей Даштамиров

Первый снаряд срезал крону абрикосового дерева, второй рикошетом от ствола угодил в фундамент и разворотил кухню.

- Хорошо, что дети этого не видят, - произнес старик.
- Слава Богу, что они сейчас далеко отсюда, - поддержала старушка.

Впрочем, стариками на седьмом десятке их называть рановато. Это война наложила свой суровый отпечаток на их общую судьбу. Да и не первая она для них, эта война, помнят и Великую Отечественную. Правда, ту войну, они даже своим тогда еще детским умом как-то сумели понять. А эту…

Обстрел велся со стороны Ханкалы.
Наши старики укрылись в бетонированном погребе, как только раздались первые залпы: боевой опыт у них уже имелся. Спасло пожилых людей старое абрикосовое дерево, многие годы баловавшее крупными сочными плодами. Снаряд, разворотивший кухню, разорвался рядом, примерно, в метре от их укрытия.

Страха старики не испытывали: дети далеко, а за себя они уже давно перебоялись.
 
- Пойду, посмотрю, что там, -  старик стал выбираться из погреба, - а ты, старая, посиди пока здесь. Я позову.

«Старый», «старая» - так они стали, шутя, обращаться друг к другу еще в молодые годы. Это вошло в привычку, и, казалось, не было для них на свете более нежного и ласкового обращения.

- Так я тебя одного и отпустила! – с молодым норовом возмутилась женщина и последовала за мужем.

- Да куда же ты? Вот партизанка! Ладно, только из дома не выходи, - смирился он, нежно посмотрев на супругу…

Из пробоины в стене торчал вскинутый на искореженных трубах радиатор водяного отопления. Вместо пола на кухне зияла воронка.

Часть металлического штакетника, служившего ограждением нескольких грядок, вместе с опорами выбросило в соседний двор.

Раненое абрикосовое дерево стояло, склонив как голову крону. Обнаженное тело розовой древесины казалось кровоточащей раной. Обрубленные же снарядом ветви – что обессилившие руки – прикрывали эту рану, тщетно пытаясь ее зажать.

Не требовалось глубоких познаний в баллистике, чтобы понять: снаряд летел точно в то место, где от обстрела укрывались старики. Ударной силы, для того чтобы добраться до жертвы, хватило бы с лихвой, если бы на пути снаряда, жертвуя собой, не встало дерево.

Оценив последствия обстрела, мужчина обратился к супруге, приобняв ее:

- Знаешь, старая, есть такой армянский духовой инструмент – дудук. Его делают из абрикосового дерева. Он плачет человеческим голосом. Его название в переводе с армянского значит: душа абрикосового дерева. Я никогда об этом не задумывался. И только сегодня понял, - он указал на погибшее дерево, - есть, вот она, эта душа!
Старое абрикосовое дерево столько лет жило вместе с нами одной жизнью, казалось бездушным, а сегодня…

Звуки завязавшейся на соседней улице перестрелки прервали старика.
Бой оказался скоротечным, и через некоторое время задними дворами к ним пробрались четверо молодых парней с автоматами. «Свои» или «чужие» - не разберешь! Все на этой непонятной войне одинаковые.

Один из них отделился от группы и, вежливо поздоровавшись, попросил попить.

- Воды не жалко, пейте! – ответил старик.

- Даялла! – резко оборвал своих расшумевшихся попутчиков парень по-чеченски.

- Спасибо, отец! – продолжил он, - С Восьмым Марта, мать!

- Шел бы ты, Муса, - женщина слышала, как его называли, а, может быть, узнала, - шли бы вы вместе с друзьями своих матерей поздравлять! Зачем вам автоматы?

- А и правда! – обернулся Муса к остальным, говоря по-русски, - Айда, пацаны, мам своих поздравим! Праздник сегодня!

И они удалились, как будто вздохнули с облегчением…

10.04.2011



© Copyright: Сергей Даштамиров, 2011
Свидетельство о публикации №21104150623

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/04/15/623



Мой муж - нацмен
Алексей Чурбанов

Рассказ


Два года назад жарким июлем я возвращался на поезде из Москвы домой в Питер.

В душное чрево вагона сразу залезть не решился, стоял, курил на платформе. Рядом трогательно прощалась престарелая пара, на которую нельзя было не обратить внимание.

Она – высокая, грузная блондинка, великоросска, с тонкой, но уже дряблой кожей полных рук. Лицо рыхлое, но приятное в своей естественной мимике – без подтяжек. В молодости, видно, была красивой.

Он – еврей, сильно старше её. Можно сказать, совсем старик: согнувшийся, но при этом в бежевых слаксах и клетчатой ковбойской рубахе, выбивавшейся из-под потёртого ремня.

- Лялечка, ты мне позвони, как устроишься, – повторял он. – Позвони. А телефон убери, потеряешь.
- Уберу, Боря. И позвоню. – громко отвечала она, поглядывая через его плечо на окружающих и как бы извиняясь. - Ты иди, иди. Иди прямо сейчас.
- Нет, я буду ждать отхода поезда, - упрямо говорил он, придерживая её за локоть. - Мне телефона не жаль. Жаль, если ты не позвонишь.
- Я знаю, знаю, - тихо отвечала она ему (я стоял рядом и слышал), и снова громко: «Иди, ну иди же, Господи.

 Она позволила себя поцеловать, потом мягко, но решительно отстранила его и, кивнув всем, вошла в вагон, со спокойным достоинством опершись на подставленную проводником руку и приняв от него большой чемодан.

Мы оказались с ней в одном купе в компании двух командировочных мужичков, быстро закинувших чиновничьи портфели наверх и торопливо засобиравшихся в ресторан.

Когда все ещё были в  сборе, она, уже устроившись у окна, оглядела нас и сказала, то ли гордясь, то ли извиняясь: «Мой муж – нацмен».
- Видели, бабуля, - хихикнули командировочные. - И как вы с ним?
- Тяжело… но хорошо.
- Сочувствуем, - понимающе переглянулись соседи, подмигнули мне и выскочили из купе.
- А чего ж сочувствовать? – не обидевшись, спросила она уже у меня. – Если хорошо подумать, то можно и позавидовать.

Поезд тронулся, и она помахала ему через пыльное стекло, а он, подпрыгивая, как на верёвочках, двинулся было за вагоном, но тут же отстал, затерявшись среди провожавших.

- Господи, говорила же: иди, – улыбаясь, проворчала она. –Упрямый.
- Меня зовут Алёна Ивановна Петухова. – обратилась она ко мне. - У меня три мужа были – все с нерусскими фамилиями. А я как родилась Петуховой, так Петуховой и помру.
- Мужья, что  - иностранцы были?
- Нет, какие иностранцы, наши советские люди. Я расскажу, если вам интересно. И про себя расскажу.

Времени было много, я достал коньяк, разлил и стал слушать её рассказ. Интересный, надо сказать, был рассказ и поучительный. Я не стал бы его записывать, – просто распустил бы на анекдоты, - но сложилось так, что я узнал про неё всё до конца. И вот - записал.


1. Алёна Петухова

Немножко обо мне послушайте. Потом понятнее будет.

Я - сельская, родилась в деревне Зарубино Высоковского района Торжокского  уезда. Правда, красиво звучит? Высоковский район, станция Высокое. Бодро звучит.

От нашей деревни в пятнадцати верстах по полевой дороге - город Старица: небольшой, красивый, аккуратный, на берегу Волги стоит.

Меня ещё не было, но мать рассказывала, что у деда моего Петра Ивановича при нэпе была маслобойня. Дед масло возил продавать в Старицу на базар. Поторговав, обычно выпивал, и лошадь сама везла его до дому, а он спал себе на облучке. Бабушка считала это легкомыслием страшным и ругала деда, но никто его ни разу не ограбил. Был другой случай. Раз, поторговав, дед отошёл к забору пересчитать барыши, а из-за забора вдруг рука высовывается и хвать деньги. Дед бросился к милиционеру, но тот отмахнулся или сделал вид, что не понял. Тогда дед побежал к рыночному авторитету, как теперь говорят. А рынок в то время держали приезжие – ни одного знакомого дед в конторе не нашёл. Но объяснил, с какой бедой пришёл. Посовещались хозяева рынка и отсчитали деду половину суммы. Вторую половину взяли себе за то, что вора найдут: знали, кто это сделал.

Потом раскулачили нас, забрали маслобойню, лошадь, и стали мы жить бедно, как все.

В деревне нашей, когда я родилась, было больше ста домов, церковь своя (заколоченная), клуб. Колхоз не маленький. И жили в деревне не только русские. Была семья Митавских, так, посмотришь: вроде, как все, но нет: какая-то выправка - не как у нас – у них была, и гордость какая-то – беспричинная, - но они ставили так, что законная. Ещё были южане, с Украины несколько семей. Песни пели – заслушаешься. Но наши тоже петь горазды были. А ешё на гармонике играли, на балалайке. В общем, голосистая деревня была. И дружная. Жила даже татарская семья, как занесло их к нам, не знаю. За кладбищем же у нас стоял цыганский табор.

Но в основном, конечно, русские жили, люди простые, без всякой этакой гордости. Всё больше сдержанные, даже подозрительные, не улыбнутся, не пошутят, а если пошутят, то лучше бы не шутили, одни только слёзы после их шуток. Потом я уже поняла (жизнь показала), что это - особенность русских, живущих в наших северных краях. Они сначала как бы отталкивают тебя, а потом, если понравился, постепенно приближают, смягчаются, и юмор появляется, и смех, и нежность боязливая, а потому особо ценная. И если беда какая случится, то тоже не сразу подойдут: сначала посмотрят, не рассосётся ли, не показушна ли. Но, коль поймут, что не показушна, придут на помощь решительно и споро, уж можете мне поверить. А если беда непоправимая, то не бросят, помогут, сколько надо, не выпячиваясь и не требуя ничего взамен. Но, коль не понравился ты, лучше сразу уходи (это не Ленинград и не Рига, где приседают, улыбаются, делают такой вид, что не поймёшь, то ли любят, то ли проклинают). А у нас полутонов не было: как отрезали, и больше всё.

Ещё немножко про себя, и перехожу к мужьям. В войну уезжали мы на Урал, а, как вернулись, деревню нашу еле нашли. К победе осталось в ней меньше десяти домов, да и те пустовали. Церковь сгорела, но не осквернилась. Лики на стенах остались, даже как-то ярче стали. Знаете, как в кино: церковь без купола, остатки кованой ограды, свёрнутой взрывом в трубочку. Вокруг всё кустарником сорным поросло. Справа, где сельсовет был, - трава по пояс, кузнечики гудят. А внутрь храма зайдёшь, лики святых на тебя смотрят. Фигуры в синих хитонах склоняются. Кто - не знаю, так как в церковь не ходила и сейчас  не хожу. Нашу-то церковь закрыли, когда я ещё не родилась, а, вишь ты, лики остались.

Наш дом тоже сгорел, он третий от церкви был вдоль овражка. Мама выкопала схороненные в огороде пожитки – ложки, вилки, кое какую посуду, и уехали мы в Старицу к маминому брату – дядьке Василию. Его семья, хоть в городе жила, но в своём доме – небогатом, но с садиком.  Дядька воевал и вернулся, представьте себе, целым и невредимым. А жена его Мария под оккупацией была и тоже выжила, и дом сохранила.

Василий Алексеевич скоро приказал долго жить: пил много, как пришёл с войны, а мы остались жить с тётей Машей. Я в Старице школу закончила с грамотой. Читала много и всё представляла, что меня кто-нибудь заберёт отсюда. Так ясно представляла, что поверила. С этой веры и началась у меня взрослая жизнь.

Старица – красивый городок, но маленький и малоэтажный, как деревня. Волга там молодая в высоких берегах, монастырь древний. Да только это я всё теперь понимаю, а тогда мне всё казалось скука постылая, мнилось, что жизнь проходит мимо, и у меня одно было на уме: вырваться, уехать. С мамой отношения не складывались. Отец в войну от нас ушёл, братик мой маленький умер в эвакуации. Вот мы с мамой и столкнулись – два характера. Она меня с детства в строгости воспитывала, не баловала. Если я простужалась и заболевала, лечила битьём, чтобы впредь не повадно было. Нежной тоже бывала, но редко. Считалась я у неё непутёвой, легкомысленной.

Ко мне сватались два раза, но грубо как-то, неумело, и я отказала. И поехала завоёвывать Торжок. А куда ещё?  Торжок не велик городок, но на тракте. Тверь – город побольше, да, что говорить, - трамвай ходит. Страшно. Про Москву и Ленинград не говорю – мечта была просто несбыточная. Да в то время мне предложи, так ещё и не поехала бы со страху. Такой вот дикой была.

Решила начать с Торжка. Там и познакомилась с первым моим мужем.


2. Янис - Дубок


Мою первую любовь и первого моего мужа звали Янис Озолинс. «Дубок» по-латышски значит. Познакомились мы на торжокской швейной фабрике, куда я устроилась работать, а Янис на этой фабрике мастером был. Как увидела его нерусское, молодое благородное лицо, как услышала певучий прибалтийский акцент, - на меня как морем тёплым пахнуло и янтарной смолой всю обволокло. А вокруг наши деревенские смазливые личики так и смотрят на него, так и поедают глазками бесстыжими. Он, как меня увидел, взгляд опустил, покраснел - застеснялся очень: я ведь красивая была и не то, что уж совсем скромная, даром, что неумеха в любовных делах. Словом, я поняла – это судьба. И развернулся у нас служебный роман.

Нет, вы только представьте себе: я – Алёна Петухова, а он – Я-а-нис О-о-золинс. Есть ведь разница? Я повторяла про себя имя, звучащее как песня, и думала: «Неужели этот мальчик – тоже советский человек? Спасибо партии за такой подарок». А у самой сердце заходилось: что если быстро полюбил, быстро и разлюбит? Всё готова была ему простить - даже измену - лишь бы не разлюбил.

Сил вдруг откуда-то появилось немерено. Улыбка сама на лицо садилась, как его видела. Движения телесные появились, как из кино. Мечты сладкие одолевали. Одно слово: любовь. А он – точно такой же, в меня влюблённый. Чтобы такое счастье пережить, стоило на свет родиться.

Мы свои отношения не скрывали, и как-то само собой всё подошло к свадьбе. Так я стала Алёной Озолинс, и стали мы жить в комнате, полученной Янисом на производстве. Янис ведь приехал в Торжок не совсем по своей воле. Он покинул Латвию сразу после победы, чтобы не быть обвинённым в помощи «лесным братьям», которые убивали коммунистов. Я не знала, были ли основания в таких обвинениях, и знать не хотела. В 1956 году, когда мы поженились, ему было 28 лет, но выглядел он как мальчишка. Мне было 20, мы жили вместе, любили друг друга, и этого было достаточно.

К этому времени Берию уже давно расстреляли. А сразу после свадьбы - ещё снег не стаял - партийный съезд произошёл всем известный, на котором Хрущёв разоблачил Сталина. Тут же слухи волнующие пошли, и ожидания у людей зародились. Янис всё чаще стал говорить о возвращении домой, да я сама только об этом и мечтала. Больше года мы сомневались, списывались, и в июне 1957 года, наконец, собрались в Латвию. До железнодорожной станции добирались сутки, а как сели в поезд, от окна я уже не отрывалась. Чем ближе к Риге, тем больше встречалось каменных домиков, сараюшек – вообще, больше камня в постройках, и почти не видно было бревенчатых изб, которые я только и знала до того. Рига показалась мне тёмным неприветливым каменным городом и сначала не очень понравилась. Понравился только запах кофе на вокзале.

Но когда отъехали от Риги в сельскую местность, тут-то я рот и раскрыла. Всё, вроде, как у нас, а в то же время не так. Деревень, в какой я родилась, там не было. Были хутора со сплошь каменными постройками. Вместо церквей наших разорённых торчали шпили костёлов с закрытыми ставнями, забитыми окнами, но целых и невредимых. Даже коровы на лугу, казалось, смотрели в одну сторону и улыбались - такой там был порядок.

И вот приехали мы в город Кулдигу. Тут у меня восхищение дошло до предела. Городок – ну прямо наша Старица, только такая, какой она должна быть. Уютные улицы каменных домиков с черепичными крышами, палисадниками и двориками, заставленными аккуратными поленницами дров. Витрины магазинчиков с вывесками на незнакомом языке (кольнуло меня, правда: как у немцев, что в хронике показывали). Древний каменный мост через реку Венту (хотя наша Волга-то попривольнее будет, и Старицкий мост новый - повыше). Деревья на улицах расставлены так, как будто их специально рассадили, чтобы красивее смотрелись. Вышли мы на улице у ручья, закованного в каменное русло. Янис взял чемодан, где его и мои вещи были, в том числе платье праздничное, ненадёванное, и мы пошли во двор двухэтажного каменного дома с благородным мхом на древних стенах. У меня внутри всё сжалось. Не то, что я испугалась, нет. Но почувствовала важность момента.

Выбежала младшая сестра Яниса – опрятная, светловолосая девушка, которая сразу невзлюбила меня; вышел крепкий, мускулистый старик – его дед (отец, как ушёл в леса, так и сгинул – в лесах ли, в Сибири ли - неизвестно). Наконец, с крыльца спустилась моложавая мать, они обнялись с Янисом и заговорили на своём латышском языке. Я стояла в сторонке, опустив глаза, и ждала, когда на меня обратят внимание. Мимо пробегали две девчонки лет пяти. Остановились около меня, как вкопанные, и, пролепетав: «Здравствуйте товарищи», стремглав понеслись дальше. Это единственное, что они знали по-русски.

Впустили меня в дом, начали мы жить вместе, и тут же возникли первые противоречия. Я сама часто давала повод, опыта-то ещё не было. Например, долго не замечала, что Янис мой попивать начал, или внимания не обращала. Наш-то, коли пьёт, то не только семья, но и все соседи знают, и участковый, и продавщицы в сельпо. А мать его сразу заметила и расстроилась очень. Мне выговаривала, что русские спаивают латышей - приучают их к водке, а те, мол, только к пиву приучены. А я-то здесь при чём? Я что ли приучаю? Да и пиво у них такое, что лучше уж водки выпить: меньше в голову шибает.

Сейчас расскажу, как я пивом напилась. В июле празднуют у них праздник «Лиго» - Янов день. Это наш Иван Купала. В жизни я этот праздник не праздновала, венки не плела: блажью мне всё это казалось. А в Латвии это чуть ли не национальный праздник – через костры прыгать да пиво пить. В советское время праздник «Лиго» был запрещён. Кому такая идея в голову пришла не знаю: праздники запрещать, но латыши говорили, что запрещён, и очень их это обижало. Тем не менее, молодые в этот день выпивали и какие-то свои гадания устраивали. Но никаких костров, чтобы всё было шито-крыто.

Янис на праздник «Лиго» раздобыл бочонок пива с соседнего хутора, где пиво варили, и было это пиво очень хмельное. Вечером стали во дворе праздновать. К ночи осталась одна молодёжь, и тут я пива-то и перебрала. Посмотрела, что Янис навеселе, и туда же. Напилась и стала стыдить их, что боятся они в открытую праздновать, костры жечь.

Они сидят, молчат. Тогда я взяла и разложила костёр прямо на улице перед домом. Сама дрова со двора принесла, сама подожгла. Мне никто не мешал, но никто и не подсоблял.

- Кто первый прыгать? - спрашиваю.

Молчат. И молодёжи-то всё меньше вокруг меня. Их старшие молча берут за руку и уводят. Словом, через костёр прыгали только мы с Янисом. Всю следующую неделю об этом в Кулдиге говорили. Приходили от городского главы, так ему сказали, что это приезжая русская праздновала языческий праздник Ивана Купала. После этого какое-то время Инга - Янисова мать - смотрела на меня вроде даже с симпатией.

Прожили мы осень. Я в доме хозяйничала наравне с хозяйкой. Всё бы хорошо, но чувствовала: конкурируем мы, не сживаемся. Сталкиваемся на кухне, и как от прокажённых друг от друга руки отдёргиваем. Янис работу искал, да как-то не очень прилежно. Часто отъезжал в Вентспилс, иногда на несколько дней, и всегда возвращался оттуда навеселе. А Вентспилс – портовый город, там пьянство, проститутки. Не очень мне это нравилось, но сказала себе: «Не перечь, пока ты в чужом доме!».

Спали мы вместе в его комнате. Когда он дома был, миловались чуть ли не каждый день, да только никого не приживали. Мне бы уже тогда на это внимание обратить, но нет, не обращала: легкомысленная была, правильно меня собственная мать такой величала.

Зимой я поняла, что жить в каменном доме не теплее, а, может быть, и холоднее, чем в деревянном. У нас в избе русская печь тепло держит. А у них – каминчики хилые, буржуйки. И с дровами плохо было: мало заготовили, да ещё и разворовали у нас полполенницы. Словом, зиму с трудом пережили, а к весне стали нас с Янисом выживать. Из глубины это у них шло, не хотели больше терпеть меня, и поняла я, что кончается наша жизнь в Янисовом родительском гнезде: пора уезжать.

Янис тоже всё понял, но терпел, виду не подавал, а сам списался со швейной фабрикой торжокской и получил от них уверенье, что его возьмут обратно на работу и меня возьмут. Как получил такое уверенье, так собрали мы чемодан, распрощались (сдержанно, без сантиментов, но и без обид) и уехали в Ригу. Остановились в какой-то дешёвой гостинице (хоть у Яниса в Риге родственники жили), переночевали с клопами, а утром отправились обратно в Торжок. Приехали под Пасху, и таким нам Торжок родным показался, что мы на радостях выпили вдвоём, а потом долго миловались, наслаждаясь свободой. А через неделю пошли вместе на работу, и так хорошо нам работалось, как никогда раньше.

Но Янис, отойдя от материнского влияния, начал пить без меры, и это скоро стало видно всем. Я сначала не понимала, что происходит,  и поддерживала его, думала: «Одному мужчине негоже выпивать», и – символически – поднимала с ним рюмочку. А это потом мне же и возвращалось: мол, пили вместе, чего ж укоряешь?

Когда поняла, что болен мой Дубок, – уже было поздно. Благодарна ему только, что не бил под пьяную руку. Мне никто не верил: всё синяки на теле высматривали, потому что сами с синяками вечно ходили. А Янис мой меня пальцем ни разу не тронул: ни пьяный, ни трезвый. Это я его, бывало, обихаживала, чем придётся, когда на бровях приползал, есть за мной и этот грех.

У нас в медсанчасти в это время появился новый доктор, Аркадий Семёныч Липкин. Он занимался профилактикой пьянства на производстве, и имел собственную теорию о том, как не  впадать в запой. Теория его была проста: с утра только кефир или огуречный рассол. Продержаться без рюмки нужно до двух часов по полудню, а потом можно пить дальше, сколько здоровье позволит. Если же раньше принять рюмку – на неделю можно выйти из строя.

Помню я эти недели: не одна и не две их было. Чтобы похмелье снимать, пристрастила я Дубка моего купаться перед работой, благо речка Тверца под окнами у нас протекала, и пляжик песчаный там был на два человека. Я сама сначала с Янисом ходила, но потом – вижу, что дело пошло, и стала его одного отпускать.

И вот пришёл тот страшный летний день, когда не дождалась я его с речки. Пока сообразила, что время вышло, рабочий день начался, а его нет; пока сбежала к реке, минуты-то драгоценные и утекли. Скатилась я с косогора, отвернула ивовую ветку, гляжу: лежит мой Дубок на мелководье лицом вниз, из воды только затылок русый торчит, и течение волосы трогает. Перевернула я его, а он уже неживой, холодный и неподатливый, во рту и в глазах песок. Не буду я вам ужасы рассказывать, тем более что впереди они ещё будут.

До сороковин я как с мешком на голове ходила – не вдохнуть, не выдохнуть, и думать ни о чём не могла – всё свою вину переживала и судьбу проклинала. Милиция меня трепала, потом отстала. Написала письмо в Кулдигу, в котором рассказала обо всём. Это письмо мне нескольких лет жизни стоило. Своей вины в смерти Яниса я не скрывала, за то, что не уберегла, прощения просила. Отправила письмо с неполным обратным адресом, так как боялась получить ответ. А осенью справила памятник на могилке (фабрика оплатила и памятник и похороны – уважали Яниса на производстве), забрала остатки денег из комода и уехала в Ленинград. В Москву не решилась – куда мне в калашный ряд.

Осуждать меня за это нельзя. Не было у меня иного выбора: или в Тверцу за Янисом, или вон из города, куда глаза глядят. В Ленинграде мне повезло: сразу взяли домработницей в семью родной сестры известной советской балерины – примы Кировского театра. Тут, наверное, и фамилия моя нерусская свою роль сыграла, и то, что я вдовой была. И началась у меня новая жизнь.

Хозяева жили в доме, где из окон гостиной видна Петропавловская крепость, и салют по праздникам можно с дивана смотреть. Я делала всё по дому: убирала, готовила, на рынок Ситный ходила, с сыном хозяйки уроками занималась: почитаешь утром его учебник, а вечером проверяешь знания этого оболтуса. Мне доверяли деньги, и даже позволяли гладить вечернее платье хозяйки перед театром. А спала я в комнатке при входе, без окон – типа гардеробной, но большой. Там у меня кровать стояла, шифоньер, где я вещи свои держала, зеркало висело круглое и книжная полочка. К книгам меня тоже допускали, и те, что я читала, разрешали брать в свою комнату и ставить на полочку.

Главой семьи была Инна Сергеевна Вольская, а ещё в квартире жили её муж, сын-школьник, и отец. В семейные праздники к ним в гости приходила её великая сестра – прима балерина Кировского балета  с мужем, и разговор тогда шёл сугубо о балетных материях и всегда завершался обсуждением сплетен и склок в балетной богеме. Как вы понимаете, я увлеклась балетом без меры. Сшила выходное платье и ходила по контрамаркам на балетные спектакли – это в семье очень поощрялось. Активно участвовала в группе поддержки нашей примы и громко кричала «Браво», «Бис», подогревая публику. Вообще, с этими криками «Браво» - забавная история. Я сначала думала, что это обожатели из публики кричат от восторга. Оказалось, нет: это родственники и знакомые кричат. Крикнешь «Браво!» после номера своей балерины, и публика поддерживает, входя в экстаз, а потом в кулуарах обсуждают: балерину такую-то пять раз вчера вызывали. А то и в газете напишут. Смешно, когда в спектакле участвуют две известные балерины. Тогда две группы поддержки пытаются друг друга перекричать и завести публику, а потом ссоры возникают, обиды. Словом, балет вошёл в мою жизнь и оказал большое влияние на неё. Об этом я ещё расскажу.

Три года я прислуживала в доме Вольских и к концу как член семьи стала. Семейные ссоры улаживала, обиды гасила. Но не обошли и меня проблемы, главным образом, связанные с мужем Инны Сергеевны - Николаем. Он на меня глаз сразу положил, я это увидела, и Инна Сергеевна тоже увидела. Я твёрдо про себя решила и ей сказала, что никакого адюльтера не допущу (тогда я другое словечко употребила, догадайтесь, какое).

Прошло время, он продолжал за мной тайно ухаживать, и я привыкла к этому, тем более, что Николай хороший человек был: воспитанный, тактичный и умный. Ничего большего я от него не ждала и не хотела, однако он от меня – ждал и хотел. И, не дождавшись, на третьем году стал подкатывать ко мне уже всерьёз.  Я противилась, сколько могла, но чувствовала, что сдаюсь, и то, что мне недавно срамом казалось, сейчас желанным оборачивается. Тем более, видела я, что и Инна Сергеевна пассию на стороне имеет и не очень от меня скрывает.

Однако Николай ошибку совершил: решил меня силой взять. Ему бы чуть помягче, и слов хороших чуть побольше - я была бы его в тот же день. Но он не выдержал. А когда человек мягкий, добрый, пытается над женщиной насилие совершить, то это смешным видится. Я и засмеялась, отмахиваясь и больно ему делая, и, глядя на его растерянное лицо, ещё пуще смеялась. Он вспыхнул, как свечка, глаза опустил и ушёл. Инна Сергеевна всё поняла, и спросила меня: «Отдалась ему?» Я честно ответила: «Нет». А она усмехнулась, покачала головой и сказала: «Ну и зря».

И тут, как пять лет назад в доме Озолинсов, я почувствовала, что пора уходить. У меня часто в жизни такое чувство появлялось, и иногда обидно становилось до слёз: нигде не приживаюсь, отовсюду рано или поздно выгонят. Однако поплачешь, соберёшь пожитки и идёшь в новую жизнь с открытой душой, и не жалеешь потом.

Стала я после разговора с Инной Сергеевной энергичнее по сторонам смотреть и мужчин вокруг примечать. Много знатных мужчин встречалось: Ленинград всё-таки, не деревня, а взгляд остановился только на одном. Увидела я это спокойное смуглое лицо с внимательными, понимающими глазами в мороженице на Кировском проспекте. И не смогла оторваться: он видел всю меня насквозь, и понимал, и прощал заранее. А фигура его, как встал из-за столика, оказалась гибкой, стремительной, мальчишечьей. Подкупило меня сочетание мальчишечьей грации со взрослым взглядом – и подалась я к нему всей душой. И он рванулся ко мне - мой будущий второй муж Ильяс Аллахвердиев из солнечного, как принято было говорить, Азербайджана.


3. Ильяс - Джигит

Он был младше меня на четыре года и только недавно вернулся из армии, где служил в артиллерии. Вернувшись домой в маленький городок со странным названием Казах (Газах по местному), стал единственным в районе специалистом по борьбе с градом. У него в распоряжении были три пушки военного времени, расположенные в виноградниках, и стрелявшие специальными снарядами, которые должны были разрушать грозовые облака. Что-то не получалось у них с этим делом, и послали его на повышение квалификации в Ленинград – на курсы в артиллерийскую академию.

Ильяс в первый же день пылко сделал мне предложение, но я лишь усмехнулась и, дав себя проводить до парадной нашего престижного дома, помахала ему ручкой, как в кино. А сама полночи не спала. Утром высунула голову в окно кухни – стоит милый у парадной, с дворником ругается. Я на рынок пошла и его с собой взяла. Ильяс на своём языке договорился с продавцами, которые чуть ли не все ему земляками оказались, и принесли они мне овощи и фрукты, каких я до этого не видела. Потом мы сидели в кафе, ели шашлыки с шампуров и пили красное вино. С каждой минутой Ильяс забирался ко мне в душу всё глубже, и я всё оттягивала возвращение в дом у Петропавловской крепости, всё продлевала общение с ним. А вино тихо делало своё дело, и скоро я почувствовала себя раскованной, осмелела и (в отместку малохольному Николаю, не справившемуся со мной, уже готовой ко всему), захотела справиться с юным узкотелым джигитом, сидевшим перед мной и пожиравшим меня взглядом.

Времени было мало, и я – сразу в омут - спросила его, где бы мы могли поцеловаться. Он засопел, засверкал белками и отчаянно закрутил головой, скользя невидящими глазами по соседним столикам и стенам. Это был мой триумф: я взяла его за руку - мы одновременно встали - и увлекла на кухню. Улыбаясь смуглым поварам, спросила, где бы нам можно было уединиться, и они, все как один, указали на дверь в конце коридора. За дверью в тёмном помещении была кровать, на которой всё и произошло. Начала я, но Ильяс быстро перехватил инициативу и показал мне, кто здесь главный. Со мной никогда такого не было, я целый день приходила в себя, а Инна Сергеевна с интересом смотрела на меня, расслабленную и счастливую.

На следующий день Ильяс снова стоял под окном, но я сказала ему: «Уйди», и он ушёл. Я смотрела ему вслед, он оглянулся, обжёг меня взглядом и исчез за стеной кочегарки. Времени на принятие решения было мало, и я рассказала свою историю Инне Сергеевне. Она выслушала, нахмурилась, потом, ни слова не говоря, встала и быстро вышла из комнаты. Я последовала за ней и от дверей в её апартаменты громким и нахальным (как мне теперь кажется) голосом попросила расчёт.

- Хорошо, Алёнушка, - ответила Инна Сергеевна, стоя ко мне спиной и не обернувшись. Услышав такое обращение, я чуть не пожалела о сказанном, но уже было поздно.

Прощаясь, Инна Сергеевна сказала: «В Азербайджане тепло и сытно. Но не забывай, что ты русская. И что ты городская, образованная девушка». У меня слёзы брызнули от таких слов: меня ни до, ни после этого никто так не называл. А через неделю уехали мы с Ильясом на его родину.

Хочу сразу объясниться: я уже не маленькая была и понимала, что еду на восток, и о подчинённой роли женщины знала, и о чужой мусульманской вере, и об их вспыльчивости восточной, про которую легенды ходили. Но Ильяс сразу сказал, что у нас в семье будет равноправие, он умел брать на себя ответственность. Я ему поверила и не ошиблась. Хотя ехала, конечно, с опасением, а он успокаивал меня всю дорогу в поезде и развлекал.

Ильяс прибыл домой из Ленинграда победителем: с русской невестой и со свидетельством об окончании курсов в артиллерийской академии. Родные встретили его с восторгом и свадьбу сыграли без задержек, настоящую, кавказскую. Водрузили шатёр под чинарами, гуляли два дня, и потом ещё неделю принимали запоздавших гостей. И стала я Алёной Аллахвердиевой.

Город Казах, где мы жили, - это неудавшаяся Старица (видите, никуда я от своей Старицы не делась) - городом назвать язык не поворачивался, и я его называла посёлком. Вокруг полупустынное предгорье, и только окрестные виноградники немного скрашивали пейзаж. Говорят, до революции в городе стоял пограничный отряд казаков, отсюда и название «Казах». Смешно, но от столицы Азербайджана до Казаха была чуть ли не тысяча километров. От Еревана и то ближе, а самый близкий город был Тбилиси – два часа на автобусе. Через город протекала мелкая речка Акстафинка, не чета ни Венте, ни Волге.

Вы не бойтесь, я не буду вас забалтывать подробностями моей восточной жизни, хотя рассказать есть о чём: я ведь больше пяти лет в Азербайджане прожила, и счастлива там была. Ильяс в совхозе работал по своей мирной артиллерийской профессии, а я – дома, как настоящая восточная жена. Меня в семье Ильяса, в основном, любили и жалели. Хотя, всякое бывало, но камня не брошу – если и обижали, то за дело, я тоже не сахар была, зубки показывала. Но главное, - не было там лицемерия, как бы хорошего тона, за которым что угодно может прятаться. Поэтому мне там просто было: ругаться, так ругаться, мириться так мириться.

Был у Ильяса старший брат, который жил отдельно – в Кировабаде: он служил сверхсрочником в лётной части. Через три года мы к нему перебрались, но это потом, а пока я с любовью в сердце и с верой в будущее осваивала премудрости жизни восточной женщины.

Первым делом в Казахе меня научили бояться змей. Главная змея там страшная: гюрза. Бывало, и в сад заползала, а уж каменистые горы – её дом родной. Больше всего от гюрзы страдали мальчишки. В доме напротив жил маленький Мамедка – лет шесть ему было. Сначала камнями в меня кидался, но потом мы подружились, и он мне туту таскал, алычу. Так вот, представьте, вчера ещё вместе играли, а на следующий день вечером его похоронили. Гюрза укусила.

- Да как же так, - говорю я соседу, его Надиром звали,  - у вас что, никакой вакцины от гюрзы нет?
- Есть, - отвечает, а сам чуть не плачет, -  в медпункте, но просроченная. Да и сразу нужно колоть, а мы пока спохватились, уже два часа прошло.

Я дома Ильяса спрашиваю: «Что же это такое? Что если у нас мальчик родится, а вакцина просроченная?» Он улыбнулся печально, повернулся и ушёл в сад, а до меня только потом дошла моя бестактность: у меня с Ильясом, как и с Янисом, ребёночка не получалось – не зачинали мы никого.

Родственники шептались по этому поводу, родители Ильяса молча переживали и поили меня какими-то снадобьями, да только без толку. И когда минул год нашей семейной жизни, Ильяс повёз меня в Кировабад на обследование. Весь второй наш с Ильясом год я лечилась. Вам мужчинам не понять, что может пережить женщина, мечтающая о ребёнке. Не обижайтесь, я знаю, о чём говорю.

За этот второй год я два раза лежала в больнице в Кировабаде среди таких же бездетных бедолаг. Относились ко мне плохо, хоть я этого и не заслужила, - наверное, считали неженкой. Я ведь всегда была стеснительной, да и сейчас – старуха, а всё такая же. Не сумела изжить в себе этот недостаток. А там женщины с таким бесстыдством демонстрировали своё женское начало, выпячивали плотские проблемы, с какой-то злой гордостью оголяли своё женское нутро, что меня тошнило в буквальном смысле. С трудом я это пережила, да и отлежала зря - обследовали меня всю с ног до головы, но ничего толком не объяснили: что нужно делать, чтобы ребёнок зачался. Тогда Ильяс отвёз меня в один из лучших в Союзе научных институтов по проблемам деторождения, который находился в Тбилиси. Мной там заинтересовались, предложили хорошие условия и обещали вылечить, но за это я должна была участвовать в их экспериментах. Я так жалела Ильяса; что согласилась.

В институте я провела в общей сложности три месяца. Это было уважаемое заведение, не спорю. Чего я там только не насмотрелась: женщин с гусарскими усами видела, бесполых существ с визгливыми голосами наблюдала, ну и с "кроликами" подопытными  такими, как я, общалась.

На мне испытывали лапороскопические методы обследования брюшной полости. Я, получается, у истоков современной медицины стояла, вот как. Эксперименты заключались в том, что меня надували разными газами так, что я как футбольный мяч становилась, а потом делали проколы. В один из таких проколов и обнаружили причину моих бед, и сказали: «Нужна настоящая операция. Вот закончим эксперименты и сделаем».

Не соврали, прооперировали под общим наркозом, я ещё две недели дома отходила, а потом - снова за домашнее хозяйство. Ну, а мы с Ильясом зажили душа в душу и стали ждать, когда у нас ребёночек зачнётся.

По воскресеньям нас отпускали вдвоём отдохнуть, и мы уезжали за город в местечко, которое окрестили раем. Я другого такого чистого и светлого места на свете не встречала. Представьте себе излучину горной речки, луг с мягкой стелящейся травой, остающейся свежей в самое засушливое лето, вековые раскидистые чинары. На другом берегу речки – пятиметровая каменная скала, из трещин которой водопадиками изливается родниковая вода. Змей там нет, зато есть черепахи: водяные и сухопутные. Водяные черепахи греются на плоских камнях, и, когда к ним подходишь, как лягушки все разом прыгают в воду. Сухопутные черепахи пасутся на лугу и возвышаются над травой крутыми панцирями величиной с баскетбольный мяч. На них можно облокотиться или посушить на панцире купальник. Нельзя только их сдвигать или переворачивать: такой запах раздастся - убежишь, не оглядываясь. Ещё там поют волшебными голосами птицы и летают огромные жёлтые бабочки. Словом, рай. Ильяс в детстве открыл это место  - всего в нескольких километрах вверх в Акстафинке - и держал его в секрете от всех. Мне единственной секрет раскрыл.

Так вот, прошло лето – у нас без изменений. Ильяс возил меня в Тбилиси лечиться грязями – опять ничего. Я почувствовала, что отношение Ильясовых родителей ко мне стало меняться: на меня всё больше смотрели как на бракованную вещь. Я не выдержала и сказала Ильясу, что ухожу, освобождаю место для другой, которая родит ему сына. Он вспылил и заявил, что не хочет сына, а хочет быть со мной.

Тут я поняла, что не только он за меня, но и я за него в ответе. Я уже потеряла одного мужа и не хотела потерять второго.
- Что, жизнь ничему не научила? - спрашивала я себя. И с ужасом осознавала, что не научила.

В это время в Москве сняли Хрущёва, пришёл к власти Брежнев, и у нас в Казахе всё стало меняться: сменили городских руководителей, прокурора. Сняли председателя нашего совхоза. На рынке появились новые лица среди мафиози местных. Даже в чайхане через улицу сменился хозяин. Для нашей семьи эти изменения оказались неблагоприятными: родители Ильяса постепенно утрачивали влияние в городе, а сам Ильяс потерял работу в совхозе.

Я чувствовала, что мой муж оказался в очень уязвимом положении и пыталась его защитить. Мы как бы стояли спиной к спине в готовности отражать удары судьбы.

Но судьба в тот момент оказалась благосклонной к нам. Из Баку поступило распоряжение развивать туристские связи с другими республиками, особенно с Россией. В Кировабаде – в самом центре города - открылось экскурсионное бюро, и стали устраиваться туда по блату то сын милицейского начальника, то внук народного поэта, да только русский язык они плохо знали, и в России никто их них не был. Поэтому, когда Ильяс, разузнав обо всём через своего брата-военного, приехал в Кировабад на собеседование, его взяли, не задумываясь. "Блатные" только руками развели, но зло затаили. Ведь работа в турбюро означала уважение, а в будущем - деньги, связи. Это был выход из положения для нашей семьи, и мы с Ильясом уехали в Кировабад.

У меня неоднозначное отношение к Кировабаду. Сначала город мне очень нравился – красивый, многонациональный, со своим достоинством, как Ленинград. И улицы широкие, распланированные. Но потом такие горькие моменты случились в моей жизни – именно в этом городе - что не знаю, как к нему теперь относиться. Да и вообще к Кавказу. Это сложный и очень личный вопрос.

Поселились мы в коммунальном дворе на азербайджанской стороне реки (на другой стороне жили, в основном, армяне), где у Ильясова брата жены осталась комната с кухонькой: сами-то они в гарнизоне жили. Мне тогда казалось, что у нас в СССР победила дружба народов. В коммунальном дворе жили азербайджанцы, турки, украинцы, русские и даже одна армянская семья Мартиросянов. Я в своём дворе как за каменной стеной себя ощущала. И настороженность моя природная как будто прошла, и помогать соседям я первая бросалась, и мужа моего Ильяса не стеснялась обнимать, и себя уважала.

Ильяс на работу стал ходить, сначала один, а потом и меня брал помогать. Мы ездили по санаториям, домам отдыха и готовили материал для брошюры "Курорты Западного Азербайджана". Не знаю уж, напечатали её или нет, но зимой к нам приехала первая группа отдыхающих из Москвы. Мы этим первым нашим гостям всю душу отдали – как детям своим неродившимся - и они очень довольны остались приёмом.

В Кировабаде мы близко сошлись с братом Ильяса Рустамом Он служил в части, которая обслуживала военный аэродром, мы через него стали бывать в офицерских компаниях, на вечерниках, и я впервые увидела, как живут военные. На меня это произвело впечатление. Во-первых, у них была в жизни цель – не смейтесь – Родину защищать. Не знаю, как у других, но про лётчиков Кировабадской лётной части это я точно знаю. Вся жизнь офицерских семей крутилась вокруг полётов, самолётов, боевых дежурств, лётных происшествий, переучивания на новую технику - я сама всё это наблюдала. И жены, и дети офицерские понимали свою миссию и несли свой крест. Мне сначала даже завидно было – знают люди, за что страдают, и гордятся этим, и уважением пользуются. А я? За что я страдаю? Потом поняла: моя миссия – любить. Это то, что я лучше всех умею. И успокоилась.

Была у военных и тёмная сторона жизни. Прежде всего, все они, как один, мечтали уехать из Кировабада, и это было предметом сплетен, подсиживаний, ссор и постоянных переживаний. Потом, они много пили: в основном, коньяк, ворованный с Шамхорского завода, который покупали у азербайджанцев трёхлитровыми банками. В Казахе тоже этот коньяк покупали, и даже на свадьбе моей этот коньяк пили. Не знаю, разливал ли Шамхорский завод что-нибудь в бутылки, так как было такое впечатление, что весь Азербайджан пьёт Шамхорский коньяк в розлив. И, наконец, в военном гарнизоне процветало ****ство, другого слова, извините, не подберу. Я тоже не девочка была, но чтобы так!

И всё-таки я себя хорошо с военными чувствовала – было в их отношениях что-то простое и здоровое, чего мне иногда не хватало. Я у них жизненных сил набиралась.

Так прожили мы почти два года. Я Ильясу по работе помогала, и не было для меня большего счастья, чем работать вместе с мужем. Я это счастье ещё с Янисом узнала.

Однако у меня никогда так не бывало, чтобы долго всё хорошо. Или нет, бывало, но уже в следующей жизни. А пока случилось горе, из-за которого я Кировабад и Кавказ любить не могу. Скажу, как есть: меня изнасиловали в посадках прямо за нашим домом. Много их было, а я так испугалась, что противопоставить ничего не смогла. Пришла домой после этого, измазанная, в изорванном халате, а на душе сплошной пофигизм, хоть танцуй,  – шок, значит. Только, когда воды согрела и мыться начала, дошло до меня, что со мной сделали.

Я боялась, что Ильяс кинжал схватит и убьет меня (не противилась бы - заслужила), или, не дай Бог, - себя, или в ярости бросится искать обидчиков. А он только побледнел, погладил меня, как убогую, по волосам и тихо вышел из комнаты. На следующий день он не вернулся вечером с работы, и не было его три дня. Я не искала – ждала.

Когда Ильяс появился на пороге уже после полуночи, я поднялась с протёртого плюшевого кресла, на котором сидела и спала все эти три дня и три ночи, подошла к нему и встала в ожидании. Я ждала, что он меня убьёт, побьёт, поцелует, погладит, ждала всего, чего угодно, но только не того, что сделал. А он упал на колени, схватил меня за оби руки и стал просить прощения, путая русские и азербайджанские слова. Я испугалась, заставила его подняться; шепча ему в ухо: «Не надо, не надо, ведь ты мужчина».

Он больно сжал мне руки и прошептал в ответ: «Я всё сделал, что должен сделать мужчина. Ты должна знать: всё!».

Он мог бы этого не говорить, потому что на следующее утро, когда Ильяс ещё спал, а я кипятила воду для мытья, меня знаками через окошко позвал сосед - старый Наилька -  и, пряча глаза, сказал, что со мной хотят поговорить. Я вышла на улицу и тут же почувствовала себя сжатой с двух сторон сильными руками, которые втолкнули меня в открытую дверь стоявшего напротив арки автомобиля. Я оказалась на заднем сиденье машины между двумя парнями, и ко мне обратился пожилой мужчина, сидевший спереди и куривший  душистые сигареты.

- Мы знаем, что произошло, - сказал он, не оборачиваясь, - и  готовы были наказать твоих обидчиков. Серьёзно наказали бы, потому что русских мы уважаем и не трогаем. Но твой муж сотворил самосуд. Ему «вышка» полагается по закону. Однако мы убивать его не будем, обещаю. Уезжай и забудь про него. Билеты тебе сделаем, куда ты скажешь, денег дадим.

- Я хочу поговорить с мужем, - ответила я, пытаясь протянуть время.
- Нет, - резко произнёс он и что-то крикнул по-азербайджански в открытое окно автомобиля. Со скамейки у входа  поднялся парень и пошёл через арку во двор. Через секунду он появился снова, но уже с перекошенным лицом, а за ним ещё двое, которые волоком, как барана, тащили за собой старого Наильку.

-  Ушёл, -  нервно махнув рукой, крикнул парень и быстро заговорил по-азербайджански, показывая пальцем на Наильку и разрывая гладкую азербайджанскую речь колючими матерными словами.
- Давай его сюда, - скомандовал тот, кто сидел на переднем сидении.

Наильку подвели к машине и наклонили ему голову так, что он будто бы заглядывал в салон. Мужчина высунул руку и взял его за ворот рубашки.
- Найдёшь Аллахвердиева и скажешь, что, если к утру не придёт, мы его жену через строй начнём пропускать, - сказал он, чтобы я тоже слышала. - Сколько дней его не будет, столько и будем пропускать.
- Он…. Он у военных, - отвернув лицо и сплюнув кровью, прохрипел Наилька. - Отпустите русскую, не начинайте ссору. Я скажу ему, он придёт…

В это время из-за дома послышался нарастающий гул и на перекрёсток выехал бронетранспортер. Он, качнувшись, замер на секунду, потом издал рык, выплюнул чёрную струю дыма и стал медленно поворачивать  в нашу сторону. Из него выпрыгнули двое военных в полевой форме с автоматами. Один из них обежал наш автомобиль и встал сзади, а другой - в звании капитана - подошёл к водительской двери.

- Ассалям алейкум, - сказал он, заглянув в салон и встретившись со мной глазами.  - Отпустите девушку и езжайте по своим делам. Мы вас не видели, а вы нас.
- Здравия желаем, товарищ капитан. Мы выпустим девушку, а вы отдайте нам Аллахвердиева. Он нарушил закон и должен быть наказан.
- Торговаться не будем, выпускайте, - повысив голос, повторил капитан.
- Зачем так, дорогой? Мы вам верим, но, всё-таки, сначала Аллахвердиев, а потом девушка.

Капитан выпрямился и достал сигареты. Мне показалось, что он засомневался, нужно ли нагнетать обстановку дальше. В это время из-за дома выскочил защитного цвета УАЗик и, вздымая пыль, по обочине подкатил к нашей машине. Из него вышли несколько военных званиями постарше, и мне вдруг стало так спокойно, что я чуть не заснула, сидя между двумя амбалами. Очнулась уже в УАЗе от страшного мата.

- Оборзели мамеды! - кричал офицер, сидевший рядом с водителем. – Мы нафиг Гусейнову землю давали? Чтобы он со своей гвардией наших девок насиловал? Именье себе построил, коммунист фигов! Да я танком проедусь по его особняку, ракету не пожалею... Борзота…

В тот же день меня привели к командиру части, и он сказал:
- Уезжать вам надо отсюда, дело это добром не кончится. Я сейчас с ними договорился, но пройдёт месяц, и они какую-нибудь пакость сделают: в горы увезут и там убьют, например. В общем, так: завтра от нас борт летит в Москву. Я вас посажу на него, и с Богом.
- Нельзя Ильясу уезжать, - объясняю, - у него родственники здесь, родители в Казахе. Что с ними будет?
- Ничего с ними не будет, кровной мести здесь нет. А вот ему исчезнуть надо, и тебе тоже. Смотрите, я с вами возиться не буду: раз предложил и всё.

Вечером на военном УАЗе мы приехали в наш коммунальный двор. Соседи смотрели на нас с сочувствием, а Наилька не вышел прощаться. Мы забрали документы, кое-какие вещи и уехали навсегда. Честно говоря, это было похоже на бегство. Было в этом что-то неприятное. А Ильяс как переживал! Пять лет назад он приехал сюда с победой, с русской невестой, а теперь сбегал как преступник под покровом ночи на военном самолёте.

Национальная кровь у него сильно взыграла, долго успокоится не мог. А когда успокоился, мне стало ясно, что у него ничего не осталось: ни родины, ни близких, ни даже гордости национальной: только я. А кто такая я? Опозоренная, без дома, без близких и тоже без гордости национальной. Это я потом поняла, что любовь убивает национальную гордость. За это её и не прощают. И остаются влюблённые одни друг с другом, и защищают они друг друга и себя всю жизнь от обид и скверны всякой, которую на них всякий готов свалить. И терпят вместе, и радуются вместе. Но любовь и силы даёт жизненные, так что то на то и получается.

Долетели мы до военного аэропорта «Чкаловский» под Москвой, там нас продержали сутки на гауптвахте вместе с двумя солдатиками: выясняли, кто да что, а потом отпустили. На улице холодно: ноябрь, поэтому первым делом Ильяс меня в магазин повёл, как сейчас помню, на главной улице в Мытищах, и купил пальто, сапоги модные - всё из под прилавка, перчатки и ещё много чего. А себе - кожаную куртку с рук и шапочку вязаную, чёрную, которую натягивал до бровей, и сразу становился похожим на какого-то утрированного рыночного кавказца из "Крокодила". Я не выдержала и сказала ему об этом. Он, знаете, что мне ответил: "Хочешь, чтобы я кепку купил, да?" И мы захохотали, распугивая прохожих. Потом я подарила ему пыжиковую шапку.

В Москве пробыли недолго. Ильяс сходил к землякам в диаспору, но те его, видно, не приняли, потому что больше с кавказцами он в Москве не встречался. Зато встретился с туристами, которые к нам в Кировабад приезжали, и один дядька (он какой-то шишкой оказался) дал нам рекомендательное письмо в Ленинград в Центральное бюро путешествий и экскурсий на улице Желябова - по-моему, оно ещё и сейчас работает. Так я через пять лет снова оказалась в городе на Неве. И Ильяс тоже.

Вы, наверное, замечали, что люди в чужих краях, как бы "линяют", теряют свою природную красоту. Кавказцы ленинградские, что на рынке торгуют, или таджики, да приезжие любой национальности - как жалко на них смотреть, да? А ведь в Таджикистане или Азербайджане у них дом, семья, дети. И там они- хозяева, отцы, мужья, джигиты - уважаемые люди. Чем несуразнее приезжий смотрится у нас, тем  гармоничнее он у себя дома. Это не касается людей в пиджаках - начальники везде одинаковы. Так вот, мой Ильяс поначалу чувствовал себя в Ленинграде потерянным и выглядел совсем не таким бодрым, каким он был, когда мы познакомились. Я его, как могла, поддерживала и в обиду не давала, а то наша советская милиция большой интерес к таким, как он, проявляла, смею думать, что не бескорыстный. Только через полгода Ильяс вернул себе уверенность, а уверенного в себе человека какой милиционер посмеет остановить?

Несколько раз я приходила к дому у Петропавловской крепости, садилась на скамеечку во дворе и ждала, вдруг кого встречу из прошлой жизни. Не встретила. Сходила в Кировский театр на спектакль с участием нашей примы. Хлопали в основном уже другой - молодой и модной балерине. Но я всё-таки крикнула "Бис" и "Браво", заставив публику обратить внимание и на нашу.

Всё это, однако, осталось в прошлом, и ворошить его мне уже не хотелось.

По протекции нашего благодетеля из Москвы Ильяс благополучно устроился работать в Бюро путешествий и экскурсий, потом и меня пристроил, а через год мы получили комнату в чёрном дворе там же, на улице Желябова. Позже, когда Ильяс стал работать в санатории, мы удачно обменяли эту комнату на двухкомнатную "распашонку" в Сестрорецке.

Вы поверите, что я скучала по Азербайджану? А вот скучала. Мне снились жёлтые россыпи хурмы на голых ветках и рубиновые гранаты в снегу. А ещё как мы ночью арбузы с рынка катали – они по ночам копейку за килограмм стоили. Почему-то мама Ильяса часто снилась – с благородным восточным лицом и проницательными, как у сына, глазами.

Мы прожили вместе в Ленинграде больше пяти лет, и Ильяс за это время ни разу не съездил в Казах повидать родителей или в Кировабад встретиться с братом. Не из страха, а от своей оторванности и, может быть, из чувства вины перед ними. Я его очень жалела. Но позже, когда мы уже расстались и начался конфликт с Арменией из-за Нагорного Карабаха, Ильяс не выдержал и уехал "защищать родину", - так он сказал и так ему показалось правильным. Мы с Борей отговаривали его, объясняли, что это провокация, что нас подбивают, чтобы свои своих били, но куда там. Газеты писали, что в Казахе идут танковые сражения - граница-то с Арменией всего в трёх километрах. Так что не стал он нас слушать, и я его понимаю. Обидно только было: ведь мы в Армению с Ильясом отдыхать ездили чуть не каждую неделю, и армянский городок Иджеван, что в горах в получасе езды от Казаха, был мне как родной.

Интересно, что, будь я его женой, я бы его поддержала и благословила, а то и с ним бы поехала. А как расстались - отговаривать начала - такая вот жизнь противоречивая. Он пробыл на родине несколько месяцев, примирился с родными и, вернувшись, рассказал, что в Казахе действительно обстановка была тревожная, но до войны дело, слава Богу, не дошло.

Возвращаюсь к моему хронологическому рассказу. Наступил 1973 год - год, в котором я предала Ильяса. И день помню точно: 7 июня - день, когда в мою жизнь вошёл другой мужчина: Борис Маркович Файнберг. Вы его видели сегодня.


4. Борис - король

Случилось это так. В то лето в  Москве открывался второй международный конкурс балета. А я, как вы помните, от балета сама не своя была. Мы с Ильясом в Москву каждый год ездили, иногда и не по разу. Останавливались всегда в семье Вали Воронцовой - туристки нашей первой кировабадской. У неё дети - Саша и Маша - уже выросли, и мы - бездетные - могли общаться с Валей и мужем её Володей на равных. Так вот, собралась я с духом и подкатила к Ильясу с просьбой: поедем, мол, в Москву на балетный конкурс. Ильяс балет только из-за меня терпел, но уважал во мне эту страсть. Наверное, поэтому, пораздумав, сказал (а его слово я всегда как приказ воспринимала): "Поезжай одна. Воронцовым заодно пластинки завезёшь". Ильяс в то время дружил с фарцовщиками и доставал через них модные диски. У нас в доме чуть ли не у первых появился двойной диск "Иисус Христос Суперзвезда", которым он страшно гордился и всем показывал. Любил он, как не странно, Вертинского и слушал песню "Доченьки", когда меня дома не было. Я слушать не могла, реветь начинала. Он тоже, может быть, не знаю.

Словом, приехала я в Москву и в день открытия конкурса встала на выходе из метро лишние билетики просить. Таких дурочек наивных рядом стояло ещё с десяток, но ничего нам не обломилось.

Хочу сказать, что, хоть мне к тому времени уже далеко за тридцать было, я красивая была, стройная (не рожала же), лёгкая на ногу, и мужики ко мне клеились, но я все притязания легко отметала: Ильяса любила. Хотя, наверное, что-то у нас с ним уже не так было, иначе с чего я на Бориса Марковича-то так запала? Если честно, трудно было не запасть. Сейчас поймёте.

Он подошёл ко мне у колонн Большого театра, куда я переместилась в последней надежде проникнуть на открытие балетного конкурса, - статный, уверенный в себе, с гривой седеющих волос, зачёсанных назад. Всё на нём было супер: светлый пиджак с подбитыми плечами, галстук - чуть вызывающий для его возраста, бежевые ботинки, часы дорогие циферблатом на запястье, как тогда модно было. Но, главное, взгляд - умный и как бы поощрительно подбадривающий. А глаза смотрели так, как будто он вот-вот засмеётся.

Представили моего Борю? Это не то, что сейчас. У него и прозвище-то детское было: "король", потому что он в школьном спектакле "Золушка" удачно короля сыграл. А потом хорошо в эту роль вжился.

Так вот, представьте мое состояние: подошёл этакий импозантный мужчина и достал из кармана два синих билета, на которых красовалась эмблема конкурса балета. Представили? Тогда вы меня не осудите.

Эта интонация Борина, этот такт, который я не сразу и оценила, эта непоказная заинтересованность тобой, сопереживание, умение и желание похвалить, поддержать, щедрость, наконец. Всё это он раскрыл во всей красе при первой же нашей встрече. Я не помню, кто выступал на открытии конкурса, и что там вообще было. У меня было просто ощущение праздника. Потом Боря пригласил меня в ресторан, и я не отказалась. Мы слушали джазовый квартет с замечательным саксофонистом, который играл по Бориному заказу, стоя прямо у нашего столика.

Вернулась к Воронцовым уже ночью в чёрном такси, и вид у меня был такой, что всё всем стало ясно. Самое интересное, что Валя с Володей меня не осудили, а даже как бы поддержали. Но я себя предательницей чувствовала, да только не долго: до следующей встречи с Борисом. Он приехал за мной на "Жигулях" - третьей модели цвета "Шоколадница" - вы, наверное, не застали, но кто помнит те времена, тот оценит. Я всё пыталась угадать, кто же он: профессор? режиссёр? адвокат? работает в министерстве? Спросить боялась, но перед моим отъездом он сам поднял эту тему: сначала  сказал, что работает в торговле, а потом признался, что - директором магазина. Увидев разочарование у меня на лице, не удивился, а лишь уточнил: директором одного из первых в Москве универсамов. И стал рассказывать про торговлю - да так интересно и убедительно, что мне его работа важней министерской и интереснее режиссёрской показалась. Про меня тактично не спрашивал, а я молчала, молчала, а потом и выложила ему всё про свою жизнь: и что замужем второй раз, и что Аллахвердиева, и что бездетная. Думала - разочаровывать, так сразу и до конца.

Но он, как обычно, не удивился ничему и говорит:
- Я знаю несколько бездетных семей, и они живут очень полноценной жизнью: путешествуют, увлекаются искусством, политикой, у них широкий круг друзей. А можно из детского дома взять ребёнка, вы кого бы хотели: мальчика или девочку?

Заметив моё смятение, взглянул на меня ободряюще, взял за руку и сказал: (наизусть помню, хоть столько лет прошло): "Я вас, Алёна, с первого взгляда полюбил и руки вашей просить буду".

Мудро сделал паузу, чтобы дать мне опомниться, и дальше: "Я знаю, что вас огорошил, я и сам не в себе. Словом, вы подумайте, а я в Ленинград на неделе приеду, и вы скажете своё решение". Я чуть было не брякнула: "А чего думать-то? Согласна!", но, хоть и с трудом, а придержала себя за язык.

- Хорошо, - говорю, пытаясь сдержать сердцебиение, - я ценю вашу честность и прямоту.
- Это потому, что я уже принял решение.
- А если я откажусь? - спрашиваю, а сама смеюсь от несуразности вопроса, и он со мной смеётся. Только потом во мне ёкнуло запоздало: "Я ведь сейчас предаю любимого человека".

Как вы понимаете, вернулась я к Ильясу в Ленинград уже другой. Со странным ощущением, что детство и девичество прошло, и начинается взрослая женская жизнь. Смешно, да? Почти в сороковник, после двух замужеств?

Ильяс внешне никак не отреагировал на моё перевоплощение, хотя (как он потом мне сказал) понял всё сразу. Разговор у нас зашёл лишь через неделю, когда Борис мне позвонил. Положив трубку, я с деланно равнодушным видом села смотреть телевизор, а Ильяс подошёл и прямо спросил, как выстрелил: "У тебя в Москве мужчина?"

У меня всё сжалось внутри, но я была готова к этому вопросу и уже через секунду почувствовала освобождение, встала с дивана, глянула Ильясу в глаза и ответила:  "Да, Ильяс. Это правда, я полюбила другого. Прости!"

Ильяс заметался глазами и бросил отрывисто: "Он русский, да?"
- Еврей, - ответила я.
- Один чёрт, - пробормотал он и выбежал из комнаты. Я не побежала за ним, и именно это потрясло Ильяса больше всего и знаменовало конец нашей совместной жизни. Потом Ильяс мне признался, что он думал убить меня и убил бы, может  быть, но его всякий раз останавливал мой взгляд - новый для него взгляд свободной женщины.

В августе, когда страсти улеглись, Борис приехал в Ленинград на машине и забрал меня в Москву. Перед отъездом Ильяс попросил, чтобы я познакомила его с моим новым мужчиной, и я не смогла и не захотела ему отказать. Боря сначала струхнул: кавказец всё-таки, а ну как "зарэжет"или что-нибудь такое, но я настояла. Встреча произошла в ресторане "Невский", я, как могла, сдерживала их, да они и сами вели себя как настоящие мужчины. Не выдержали только, когда пришло время платить: каждый тряс мошной, распугивая собравшихся на запах денег официантов с зализанными волосами и наглыми глазами. Я в тот вечер окончательно распрощалась с прошлым и открылась будущему. А в октябре мы с Борисом поженились. На мне было короткое до "нельзя" белое платье и фата до плеч. И стала я Алёной Файнберг.

У Бориса была просторная квартира в "сталинском" доме на Садово-Спасской и дача в Малаховке. Родители его отца жили в Бельцах и подались в Москву, спасаясь от голода в 20-е годы. Но в столицу их не пустили, и осели они в ближнем Подмосковье - в Малаховке, как и многие их сородичи. Помню еврейский анекдот, который Боря любил рассказывать: "Почему американцы не бомбят Москву? Боятся задеть Малаховку".

Вообще, я еврейские тонкости и проблемы сначала не понимала, а Боря не очень меня в них и посвящал. Родители у него умерли давно, а родственники эмигрировали: кто в Израиль, кто в Америку. Это происходило уже на моих глазах, так как, когда мы познакомились и поженились, как раз началась эмиграция евреев, и это всех очень волновало и широко обсуждалось. Боря эмигрировать не захотел, и мне это показалось естественным и правильным решением. Но, если бы я знала тогда, как на него давили, как трудно ему далось это решение! Оставшись, он потом тяготился встречами с родными, и я понимала, что несу часть вины за это. Я с каждым из трёх своих мужей чувствовала эту свою вину, и сейчас чувствую - в тройном размере.

А жили мы с Борей хорошо. Он в жизни не таким лощёным оказался, и мне это нравилось.

Изысканность его манер заканчивалась с выходом из ресторана или из гостей. Дома - зимой и летом - он ходил в шортах и потёртой футболке, за столом не пользовался ножом, мог пить суп прямо из тарелки, а шпроты доставать вилкой прямо из-под полуоткрытой крышки консервной банки с торчащими зазубринами.

Я заметила, что Борис не во всём разбирается хорошо, но не ленится учиться. Самый яркий пример: он ведь не знал и не любил балет, до того, как мы познакомились. И билеты в Большой Боря достал одному ему ведомым способом, только когда увидел меня стоящей у метро. Достойно настоящего мужчины, правда?

Больше всего Боря любил путешествовать и меня к этому делу пристрастил. До перестройки мы с ним объездили весь Союз от Соловков до Узбекистана. Заезжали на машине и в Азербайджан, где я показала Боре наш дом в Казахе и наш двор в Кировабаде.

Из каждого города, который мы посещали, Боря привозил сувенирный ключ, которые по тогдашней моде в избытке выпускали для туристов местные предприятия. А после перестройки стал собирать сувенирные тарелки. Мы тогда уже жили в Малаховке, и все стены нашего старого деревянного дома были увешаны этими тарелочками.

Больше всего я ему благодарна за то, что он помирил меня с мамой, и мы с ней хорошо общались вплоть до её смерти. Ездили мы и в Зарубино, я Боре фундамент нашего дома показывала и от участия его и интереса к моей жизни, не выдерживала и каждый раз плакала ему в плечо.

После того, как мы похоронили мою маму, я, копаясь на чердаке нашего Старицкого дома, нашла старую балалайку без струн, и Боря взялся её восстановить. Нашёл мастеров, но те, поглядев, сказали, что инструмент простенький, копеечный, и восстанавливать его значит даром потратить его (Борины) деньги и их (мастеров) время. Боря обиделся и пошёл в другую мастерскую, где ему за неделю восстановили инструмент, обновив и лакировку, от чего тот получился совсем глухим по звуку и аляповатым по виду - как довоенная деревянная игрушка. Борис два дня бряцал по неподатливым струнам, натёр мозоли на пальцах и в конце концов повесил балалайку на стену, добавив нашему дому ещё капельку столь любимого им русского колорита.

С балалайками связан один неприятный эпизод в моей жизни. Пошли мы в гости к Бориным давнишним приятелям, и так получилось, что я никого в той компании не знала. В числе гостей оказались два известных балалаечника - молодые парни, которых звали, кажется, Роман и Аркадий, - весьма популярные в то время среди московской богемы. После трёх выпитых рюмок они согласились исполнить несколько номеров из своего репертуара.

Я в компании оказалась единственной русской, а Боря ещё и подчеркнул это в тосте (он любил хвалиться, что я русская, а я ему всегда подыгрывала), рассказав заодно о счастливом обретении и последующем восстановлении нашей семейной балалайки. Словом, на меня смотрели как на главного ценителя балалаечной музыки - аборигена, который впитал любовь к этому инструменту с молоком матери, и моё слово должно было быть последним, а вердикт окончательным.

Ребята расчехлили инструменты (ни чета нашему - тонкой ручной работы с благородными трещинками на лаковом покрытии), сели полулицом друг к другу на специально принесённые табуретки, взлохматили себе волосы, потом замерли на секунду, медленно подняли друг на друга глаза, улыбнулись в два рта, залихватски тряхнули чубами, да как вдарят по струнам! Я просто обомлела от неожиданности и восторга: никогда не слышала, чтобы кто-нибудь извлекал такие звуки из нашего простецкого инструмента.

Играя, Роман и Аркадий ещё успевали демонстрировать русский колорит, как они его понимали: улыбались в тридцать два зуба, подмигивали друг другу и зрителям, подпрыгивали на табуреточках, молодецки откидывались назад, прикрывая глаза, притоптывали ногами и так далее. И при этом пальцы у них веером ходили по струнам. Исполнив несколько народных вещей, перешли к современной музыке - мелодиям "Битлз", "Песняров" и других модных исполнителей.

Парни играли очень профессионально, но впечатление у меня осталось как от циркового номера: мастерство потрясло, а душу не затронуло. Как хор Пятницкого - поют, вроде, русскую музыку, голоса - заслушаешься, а не забирает.

Словом, мне не понравилось - я себя почувствовала обманутой. Ребят обижать не хотелось, и, когда все хвалебные слова в их адрес были произнесены, и гости посмотрели на меня, ожидая последнего слова аборигена, я сказала: "В-в-виртуозно!" - и, чтобы закруглить тему, добавила, подняв бокал: "Чи-и-з".

Гости зашумели радостно и с криками "Чи-и-з" стали чокаться чем придётся и с кем придётся. Я уже решила, что моё выступление на сегодня закончилось и хотела отойти в тень, спрятавшись под крыло к Боре, но не тут-то было. Не давала всем покоя балалаечная тема: стали пословицами про балалайку выражаться.

Один говорит:
- Наш брат Исайка - без струн балалайка. - Все радостно: "А-а-а!"
В ответ:
- На словах - что на гуслях, на деле - что на балалайке. - Все снова: "А-а-а!"
Следующий:
- Вывернулся, как Мартын, с чем? Правильно: с балалайкой.

Дошла очередь до меня, и все отвели глаза: с аборигена ведь взять нечего - он говорит, что дышит, а крупицы золота из его речи другие выбирают да в пословицы собирают.  Хозяин вечера уже привстал, чтобы сгладить неловкость и прийти мне на помощь.

А я и так мрачная сидела, - не нравилось мне это всеобщее ерничанье, - но тут на меня совсем затмение нашло. Вскочила и выдала им, как мать моя говорила:
- Только дурак двор продаст, да балалайку купит.

Раздался оглушительный смех, который длился долго, и в дебрях этого смеха зародилась идея выпить за меня. Боря взял бутылку шампанского и хотел наполнить мой бокал, но я отвела его руку и сказала: "За себя - только водку".
Тамада Алексей встал и поднял руку: "Тогда всем водку".

Женщины запротестовали, и им сделали послабление, но я всё-таки выпила с мужчинами и потом ещё раз. Дальше произошёл позор, который вспоминать стыдно. А мать, если б такое увидела, зашибла бы меня на месте, не дожидаясь конца представления.

Я захмелела, встала, привлекая к себе всеобщее внимание, и громким голосом поинтересовалась, есть ли среди них хоть один коренной москвич.

Уже сам вопрос был поставлен обидно, но большинство присутствовавших добросовестно подняли руки. И я предложила им пари: с любым настоящим москвичом по их выбору я буду пить по очереди рюмку водки, и перед каждой рюмкой провозглашать тост: "Ну, Москва! Ну, столица!". Если последнюю рюмку выпиваю я - то забираю балалайку - одну из тех двух, на которых сегодня играли, а если не я -  то отдаю свою балалайку - семейную, так сказать, реликвию.

Народ за столом зашумел, послышались слова: цирк, балаган и так далее. Но нашёлся среди гостей настоящий, в кавычках, москвич по имени Гриша, который, принял вызов: наверное, решил меня проучить, или мужа моего: Боря тоже чувствовал себя в той компании не своей тарелке.

- Только не здесь, - сказала хозяйка дома. - Пусть идут на кухню.
Гриша взял со стола початую бутылку "Пшеничной", две рюмки, и посмотрел на меня.
- Не дури, Григорий, - обратился к нему один из балалаечников, - зачем обманывать человека. Мы своих балалаек не отдадим.
- И не потребуется, - сверля меня взглядом, ответил Григорий. - В крайнем случае, я сам куплю ей балалайку.
- Нужны секунданты, - сказала я.
- Обойдётесь, - ответила хозяйка.

Мы ушли на кухню вдвоём. Боря двинулся, было, за нами, но я остановила его в дверях. Итак, мы с Гришей встали у кухонного стола, я налила себе полную рюмку водки, весело поглядела ему в глаза и произнесла торжественным голосом "Ну, Москва! Ну, столица!"  И залпом выпила.

Он без энтузиазма налил себе, хриплым голосом произнёс слова и тоже влил в себя водку.
- С выражением, Гриша, - по матерински попросила я, поощрительно улыбнувшись.
У  него во взгляде читалась ненависть.

За дверью в комнате была полная тишина. После второго захода заглянула хозяйка и истерично крикнула: "Да ну вас в жопу! Наблюёте потом - сами убирать будете".

Только она исчезла, как на кухню вбежал мой Борис. Я уже налила свою третью рюмку и начала говорить тост: "Ну, Москва.... ", но, увидев Борю, разом расслабилась, у меня в глазах потемнело, и последнее, что я запомнила - это звон стекла и шум голосов.

Проснулась дома в своей постели. Рядом на одеяле лежит Борис, задумчиво глядит в потолок и гладит мне запястье.
- А ты им понравилась, - улыбающимся голосом произнёс он, заметив, что я не сплю.
- Тихо-тихо, - он перехватил моё решительное движение и спеленал меня руками, не давая вскочить с постели. - Смотри!

Боря откинулся назад и вытащил из-под кровати большую коробку, внутри которой в ворохе бумаг лежала балалайка - такая же, как у вчерашних исполнителей, только новая.
- Это тебе подарок от меня, Ромы и Аркаши.
- Ещё не хватало, - вскричала я, морщась от приступа головной боли. - Срам! Они все над тобой смеялись! Я ведь нас с тобой защищала!
- Защитница ты моя. Никто надо мной не смеялся. Они просто нам завидовали.
- Боря?
- А?
- Почему ты не женился на вашей девушке?
- А ты?
- Я с самого начала была такая... нестандартная.
- И я с самого начала.
- Мечтал жениться на русской?
- Не на русской - на тебе. Ты что, за еврея замуж выходила? А я думал, за Бориса Марковича Файнберга. Нет?
- Да.
- Хочешь, честно? Я боюсь еврейских женщин. Они по натуре - воительницы. А я - человек тихий, сентиментальный. Мне с ними не справиться.
- А со мной?
- Ты - не воительница, ты - смыслоносительница. С тобой всё, что я делаю, обретает смысл. Причём, у тебя это само собой получается, ты об этом даже не думаешь.
- Абориген, словом, - сказала я. - Что вижу, то пою.
- Что?
- Да так. Это, Боря, не с рождением ко мне пришло, - ответила я ему. - Эта школа дорогой для меня оказалась: я одного мужа угробила, другого от семьи оторвала, а потом и от родины.
- А я пожинаю плоды. Что, не заслужил?
- Да ты околдован просто мной, дурачок.

И так далее. Очень я любила эти наши разговоры с Борисом: мы ощущали себя семьёй, наш дом был нашей крепостью, и мы были уверены, что никто не сможет нашу связку разбить.

Но жизнь незаметно повернулась к нам другой стороной. Умер Брежнев, и в той среде, в которой вращался Борис, вдруг стало неспокойно. Это для меня - "вдруг", а они давно чувствовали, что петля сжимается. Арестовали нескольких директоров магазинов, в том числе и "Елисеевского", а потом расстреляли. Помните? И не его одного. Боря работал не в "Гастрономе", в другой фирме, но тоже волновался и готовился к плохому. И, как выяснилось, не зря: его арестовали прямо в магазине и отвезли сначала в Бутырку, а потом в Лефортово - в КГБшную тюрьму.

Мне ничего не сообщили. Сотрудники и друзья Борины тоже молчали, а может, и не знали. Только когда я в милицию с заявлением пришла о пропаже мужа, выяснилось, что он сидит, да и то не сразу. Заявление у меня взяли, мужа  в розыск объявили, и только потом уже я узнала, и то почти случайно, что он в тюрьме. А это ведь 1983 год был, не 1937. Радио про расстрел Соколова трындит, про аресты других торговых начальников, про укрепление трудовой дисциплины и всё такое. А я в очереди к окошку с передачей стою. Представляете, с какими мыслями?

Но Бог уберёг Борю. Он просидел почти полгода и вышел уже после смерти Андропова - худющий, но красивый, несломленный, оптимистичный, и очень ко мне нежный. Я же встретила его седая, больная и в слезах, а через неделю слегла с первым в моей жизни инфарктом.

Мы в тот год ещё квартиру нашу московскую потеряли: то ли её конфисковали, то ли Борю выпустили на условиях, что он от неё откажется, не знаю. Но Борис сказал: "Забудь", - и я забыла, а мы переехали со всем скарбом в Малаховку -  там с тех пор и живём.

Мне, знаете, ещё и лучше: я деревню свою сразу вспомнила, Старицкий наш домик, и стала с удовольствием хозяйничать на Бориной даче: завела огород (потом в голодные годы он нам очень пригодился), поправила старый сад, посадила смородину, малину.

Боря на пенсию вышел и без работы стал быстро стареть, да и я за ним туда же. Потом лихие годы начались, и у нас всё стало, как у всех российских стариков, не заслуживших такой старости. А я так, может быть, как раз и заслужила. Но рассказывать об этом не хочу: грустно и скучно. Вот так.

Я, бывает, думаю о жизни, и вот что интересно: все эти мелкие города, где я жила, большую роль в истории своих стран сыграли: Кулдига была столицей герцогства Курляндского – Пётр Первый там воевал; Казах тоже был главным городом древнего каганата. Да и в Старице русская история творилась: Иван Грозный здесь вёл переговоры с Польским королём, Екатерина Великая в Старицу не раз заезжала. Но это я уже потом узнала. Знала бы раньше, так, может, и не моталась бы по всему Союзу. Жила бы в своей Старице, а то вернулась бы в деревню. На старости лет часто обо этом думаю.

Деревню-то сейчас никто не помнит, какой была, и не любит поэтому. В  телевизионных новостях деревенских в таком свете покажут, хоть плачь. Нет, я не говорю, что в деревне всё хорошо. Но всё-таки: к нам в Зарубино лавка продуктовая через день приезжает, дачники появились, газ обещают провести, церковь восстанавливают. В соседних деревнях тоже оживление. А телевизионщики приедут на село, найдут рожу пьяную – долго искать не надо - и снимают. Услышат, что где-то мать родительских прав лишили, или отец с сыном подрались, или ещё чего похуже, и уже слетаются - как мухи на гнильё. А то, что в соседней избе ветеран живёт, сам себя обслуживает и ничего ни у кого не просит, им, видите ли, не интересно. Что пьяница этот лучшим гармонистом на селе был, что сына потерял, а потом жену, что бросал пить сто раз, и не бросил, - так это тоже никого не интересует. Что ж его раньше-то не снимали, когда он в самом соку был?

И получаемся мы в глазах наших московских журналистов людьми никчёмными. Они нас в этом убеждают, и мы видимся никчёмными в своих собственных глазах тоже. И не жалуемся при этом: кушаем, что дают, салфеточкой утираемся.

Конец что-то у меня пессимистичный получился, да? Жизнь оптимистичная, а конец - пессимистичный. Ну, значит, пора спать. Вон и наши из ресторана идут: теперь полный комплект. Спасибо, что выслушали, да ещё и коньячком угостили. Спокойной ночи.


  5. Эпилог - развязка

В Петербурге нас встретило влажное солнечное утро.

- Ильяс мне такси вызвал, - похвасталась Алёна Ивановна, когда мы вышли из вагона.
- Так вы ко второму мужу сейчас? - я, ещё под впечатлением её ночного рассказа, вдруг почувствовал себя обманутым и не мог этого скрыть.
- Нет, нет, - успокоила меня Алёна Ивановна. - Я по путёвке в санаторий, но путёвку мне устроил Ильяс. Он в этом санатории работает, так что мы, конечно, будем видеться.
Потом подумала и добавила: "Вы не подумайте плохого. Боря знает об этом, он сам Ильяса и попросил. Я сердечница, мне показано санаторное лечение".

Перед тем, как сесть в такси, она взяла меня за руку и, приблизившись полным лицом, сказала полушутя, полувсерьёз: "Я буду вам звонить. Вы один знаете мою историю, вы - хранитель тайны, а значит я имею право. Не возражаете?"

Она позвонила дважды.

В первый раз - в ноябре, и рассказала о том, что лежит в больнице, восстанавливается после третьего инфаркта, и что на подоконнике у её кровати стоят розы от Бори.
Во второй раз она позвонила следующим летом с печальным известием о скоропостижной кончине Ильяса. Мы встретились на похоронах. Алёна Ивановна, бледная и похудевшая, стояла рядом с Рустамом, Ильясовым братом. Я подспудно искал в ней то, что заставляло биться сердца мужчин разных народов.

В её облике было что-то от родины-матери, когда она провожала Ильяса в его последний поход. От неё исходило спокойствие как от человека, знающего главную тайну жизни. В глазах же читалась печаль, словно она сама готовилась отправиться за Ильясом, понимая что ждать осталось недолго.

Перед отъездом Алёна Ивановна обняла меня и погрозила пальцем: мол, до времени не выдай нашу тайну.
Больше Алёна Ивановна мне не звонила. А осенью, то есть чуть больше, чем через год после нашего разговора в поезде, мне позвонили на мобильный, и незнакомый голос назвал меня по имени и отчеству.

- С кем я? - спрашиваю.
Ответом мне было долгое шуршание. Потом далёкий хриплый голос произнёс: "Это Борис Маркович, муж Алёны Ивановны Петуховой. Слышно меня? Супруга оставила ваш телефон и попросила позвонить, если...., - на том конце закашлялись и замолчали.

Я уже знал, что мне скажут, и покорно ждал с телефонной трубкой, прижатой к вспотевшему уху и с разливающейся в груди незнакомой мне раньше тоской.

Сквозь треск снова прорвался голос, я поймал его на середине фразы и услышал слова, которые боялся услышать: "...скончалась в больнице от инфаркта миокарда 25 сентября. Похоронили на Малаховском кладбище. Я сейчас сам в больницу ложусь на две недели. Потом в любое время можете приезжать, я вас провожу к Алёне. Она о вас хорошо говорила, и я буду рад познакомиться. Только предварительно позвоните.

В Москву мне удалось вырваться только весной. Вы скажете, правильнее было сразу поехать после звонка Бориса Марковича? Всё так, но в разгаре был экономический кризис, и я был на волоске от увольнения с работы, скакало давление: от нервов, а может, от злоупотребления алкоголем. Словом, я дал самому себя убедить в том, что дело не срочное, подождёт.

Приехав в Москву и завершив обязательные дела, я позвонил Борису Марковичу с Курского вокзала, потом позвонил со станции Малаховка, но всякий раз мне сообщали, что аппарат выключен или находится вне зоны действия сети. Тогда я на попутной машине за пять минут доехал от станции до Малаховского кладбища. Миновав старую еврейскую часть, огороженную забором, за которым теснились один к другому мраморные памятники и надгробья, я по свежим доскам, брошенным прямо в весеннюю жижу, подошёл к двери кладбищенской конторы.

- Найдём могилку, - уверил меня весёлый парень по имени Сеня. - Когда, говорите, похоронили?
Долго шли по кладбищенским дорожкам обходя глубокие лужи и кучи чёрного снега. Наконец, по узкой тропинке вышли на обрыв, под которым внизу блестела освободившаяся ото льда вода.

- Видите, как красиво. Чуть не у самого карьера похоронили. Ближе уже нельзя, санитарные нормы не позволяют. - Сеня говорил, а сам громко и с удовольствием вдыхал весенний воздух с запахами земли, прели и дымка от костра.

И тут я увидел могилу, которую искал. На стандартном гранитном памятнике - свежевыгравированная надпись:
- Алёна Ивановна Петухова (Файнберг).
- Борис Маркович Файнберг.
Даты смерти различались на две недели.

Сеня тактично отошёл в сторонку, но не уходил, ожидая. Скоро, однако, его позвали по мобильному телефону, и он, махнув мне рукой, убежал. А я присел на скамеечку и закурил. В ветках деревьев копошились и тренькали синицы, внизу под песчаным обрывом блестела вода, над которой, отражаясь в рябой её поверхности, летели низкие облака.

Я узнал про Алёну Ивановну и трёх её любимых мужчин всё от начала и до конца.

Теперь и вы знаете тоже.


Июнь - август 2010


© Copyright: Алексей Чурбанов, 2010
Свидетельство о публикации №21009050908

Ссылка:
http://www.proza.ru/2010/09/05/908




Дорогие мои старики…
Сегодня мы продолжаем эту рубрику. Надеемся, она многих не оставит равнодушными!

Продолжает ее Автор ПрозыРу и СтихиРу Олег Устинов

Мой дедушка
Олег Устинов

Мой дедушка.
(1898-1975)

Нет человека более разумного,
чем незваный гость. - К. Хаббард
______________________________

          Мой дедушка Устинов Григорий Кириллович  родился 31 января 1898 года.
Семья у Кирилла Николаевича и Ульяны Фёдоровны Устиновых была большой – шестеро детей. Жили очень бедно, но не голодали. Тяжёлый труд на земле в российской глубинке дети познавали с самого детства. В 1916 году, по истечении 18 лет, дедушку призвали в действующую армию Российской империи. В этот период шла Первая мировая война, её ещё называли империалистической. Это была война за передел Мира и сфер влияния большого капитала. Но молодому Григорию об этом никто не говорил, воевали все за Царя и Отечество. Война была тяжелой, кровопролитной, изнурительной, она уносила миллионы человеческих жизней, убитых, раненых, умерших в результате эпидемий. Дедушка рассказывал, что  солдаты на фронте голодали, были разуты и раздеты. В письмах из дома писали, что стали жить очень бедно, голодали. Все это вызывало ненависть и озлобление среди рабочих, крестьян, солдат.

           Уже в начале 1917 года мой дед стал на сторону большевиков, был агитатором, читал в окопах безграмотным товарищам газеты. Во время Октябрьской революции 1917 года был на стороне Большевиков. По сути это было началом гражданской войны. Вот в таких тяжёлых условиях пришлось быть очевидцем событий моему дедушке. В 1918 году он вернулся в родительский дом и сразу стал за плуг. Село обеднело, лошадей практически не было, скот с голоду вырезали. Тяговой силой были оставшиеся ещё быки. Нужно было посадить хлеб, нужно было кормить детей. Уже к концу 1918 года дедушка был в действующей Красной армии. И снова бои, снова окопы, снова ужасы уже Гражданской войны.

          После Гражданской войны семья Устиновых проживает в Таганроге, потом в Иловайске. Здесь же мой дедушка берёт в жёны уроженку Ростовской губернии Приходько Нину Степановну. Работает на железной дороге, на ремзаводе. Здесь рождается их первый сын Иван, а в 1935 году второй – мой отец, назвали его Анатолием. В семье было четверо детей.

          В поисках лучшей жизни, семья Устиновых в 1938 году переезжает в Запорожскую область. На берегу Днепра жизнь была хорошей. Дедушка идёт работать в колхоз кузнецом. Дома заложен фруктовый сад, кустарники, виноградник. Сами по себе Днепровские плавни кормили людей: рыбалка, охота, сбор ягод, грибов. При доме был большой надел земли – около гектара. Главной кормилицей для семьи была корова, держали птицу и кролей. В том же 1938 году дедушку избирают председателем колхоза.

          О начале войны дедушка узнал по радио. Рассказывал он, что это был шок. Немного пожили без войны. А жизнь на деревне только налаживалась. И вот она Великая Отечественная война. У него это третья по счёту. Не много ли для одной жизни? Уже 23 июня дедушка в действующей армии. Успел только передать печать колхозную да с детьми попрощаться. Война. Много дедушкиных рассказов и сейчас оживают в памяти. А ведь он это снова и снова пережил. Бои, ранение, награды, Европа, Победу встретил в Вене. Домой вернулся в конце 1945 года. Побыл дома несколько дней, сад обрезал, виноградник привёл в порядок. Самые главные слова благодарности были бабушке, она очаг сохранила, дети живы. Пошёл работать в родной колхоз на должность заместителя по строительству, а уже через месяц Григория Кирилловича избирают председателем колхоза, председателем родного колхоза. Возглавлял он его до самой пенсии, до 1960 года.
 
          Теперь у него было много времени на домашние дела. Перестроил дом, заложил новый сад, новый виноградник, завёл пасеку, голубей, кроликов. В свободное время любил столярничать. Какие он делал табуретки? Самые лучшие в округе! Резные. И когда их в доме стало много, он продолжал  их делать и дарить людям. Наверное, и сейчас у кого-то сохранились. А ещё Григорий Кириллович очень много читает, каждую неделю ходит в библиотеку. По субботам всегда топилась баня, на лёгкий пар приходили кумовья, а вечером ставили огромный семейный самовар. Вот мне кажется, что лучшего и ароматного чая я никогда и не пробовал. К заварке бабушка всегда добавляла вишнёвые веточки и травы. Это сказка. Стаканы в подстаканниках, а пили из блюдца. Конечно же на столе было несколько вазочек с вареньем, у бабушки оно самое вкусное в мире.
         
          Ещё при жизни Григорий Кириллович говорил моей бабушке, а я запомнил на всю жизнь:
- Нина, никогда не спрашивай «кто там?», открой дверь, пригласи гостя, посади за стол, угости, чем богаты, а потом задавай вопросы. Делай так всегда. Мой дед так делал, мой отец тоже придерживался этого правила. Мы, Нина, должны эту традицию передать детям и внукам. Это очень важно. Ты ведь, милая, меня понимаешь?
- Гриша, всегда так поступать буду. Только рада буду поделиться куском хлеба.

          Однажды дедушка качал мёд. Я пришёл домой с друзьями, их было человек 15.
- Деда, мы пришли с пацанами пробовать мёд.
- Вот и отлично! А ну, давайте, братва, мойте руки и быстро за стол. Нина, приглашай детвору.
На столе был огромный таз с мёдом, деревянные ложки, несколько буханок свежего хлеба и холодная колодезная вода. Лакомство, я вам скажу… Напёрлись мы сладкого от пуза и гулять. А дедушка провожал нас взглядом и радовался.

Григорий Кириллович Библию не читал, а постоянно говорил о гостеприимстве, как о своём долге.

17 марта 2011


© Copyright: Олег Устинов, 2011
Свидетельство о публикации №21103171400

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/03/17/1400
(Фото по ссылке)

Твори добро!
Чепикова-Василькова

Наша жизнь пролетает как одно мгновение. В17 лет, в 20, даже в 30 кажется, что все еще впереди. Жизнь нескончаема, как вода в реке. Но вот тебе уже за... Начинаешь задумываться. Детство пролетело как один день, юность — как два дня и невольно задаешь себе вопрос: "Неужели, я уже на пенсии?" Оценку всей своей прожитой жизни мы даем уже, когда уходим на заслуженный отдых. Вот тогда-то у многих из нас проявляется разочарование, затаенная боль в душе: что-то не так я делал, не так жил, а мог бы по-другому и т.д. Особенно тяжело переживают свою одинокую старость, беспомощность люди, которые живут в малонаселенных деревнях.
Я сама родилась и выросла в деревне. Мы, дети сороковых — роковых лет, хорошо знаем деревенскую жизнь. Все зимой ютились на русской печке, а утром замерзала вода в ведре. И вечный вопрос: где взять дров для отопления? Этот отголосок детства и по сей день отдает болью за тех, кто зимой живет в хате без удобств, которую надо натопить. Не всем старикам по везло так, как тем, о которых я хочу рассказать. Как все, они растили и учили детей. Дети, повзрослев, устроили свою жизнь далеко от дома. Сын уехал далеко, дочь тоже. Они, как все, приезжали к родителям в отпуск, но вот заболела мать, потребовался уход. Дочь, которая училась в Москве, имела свое жилье в Ленинграде, работала в хорошей организации на престижной должности, посещала театры, выставки, музеи, от всего этого отказалась в один миг, без колебаний, не раздумывая, резко изменила свою жизнь.
Приезжает туда, где живут родители, работает, ездит в деревню, ухаживает за больной матерью в деревне. Но жизнь и время берут свое, мать умирает, остается отец. Отец не согласен жить в городе
— у дочери скромные городские жилищные условия, да и стариков снова двое (отец стал жить  с женщиной). Дочь продолжает | заботиться об отце и чужой женщине. Время не стоит на месте. Вот и она сама уже на пенсии. Отцу за 90 лет, ему сложно обслуживать себя. Дочь зимой живет в деревне со своими стариками, а в той деревне зимой живут не во всех хатах. Что значит для образованной, нестарой женщины, привыкшей посещать театры, оставаться долгими зимними вечерами в деревне? Старики paно ложатся спать, телевизор им мешает, свет тоже, так как комната одна. Когда мы с ней говорили на эту тему, она просто отвечала:  «делаю то, что должна делать каждая  дочь. Они меня родили, учили. Я отдаю им то, что должна и делаю это с радостью. Это мой долг, и это мои родители».
Многие ли дети способны на такое ради своих родителей? Очень быстро многие решают проблемы стариков — дом престарелых или в лучшем случае, забирают к себе в город, где жизнь стариков часто превращается в ад. Они не привыкли к жизни в каменных стенах. Как вырванное дерево, трудно приживаются в городе. Да и внуки час ведут себя так, что радости мало -- Гремит музыка целый день, которая не в радость пожилому человеку! Не все мы научили своих детей внуков терпимости, выдержке, пониманию того, что старость надо; уважать. Для многих детей, внуков старики — это просто источник доходов. Да, дедушкам, бабушкам не нужны наряды (хотя бы доносить то, что есть), в еде они нетребовательны , а вот во внимании со стороны родных очень нуждаются, возрастом старики становятся очень ранимыми, и каждое грубое слово больно ранит душу. Как говорили мудрецы: "У родителей одна хата, и всем детям хватает мест а у детей каждого по хате, а старикам не всегда рады".
Я тоже редко приезжала к своей матери, она жила у сестры. Все дела, своя семья, а сейчас только боль в душе и запоздалое у могилы: «ПРОСТИ».
В современном мире все очень сложно. Все правы по-своему, и чтобы потом не корить себя, не мучиться угрызениями совести, Будьте терпимы к своим немолодым родителям. Ведь они не вечны, как все на этой земле. И только с возрастом мы осознаем и понимаем -никто и никогда не любил нас так как мать, что роднее родителей не было и уже не будет на этой земле. И после ухода их в вечность в сердце остается только боль, которая с годами усиливается.

Спешите к своим родителям, звоните им, любите их, пока они живы.

--Отец умер в 97 лет.

К.ЧЕПИКОВА,

 


© Copyright: Чепикова-Василькова, 2009
Свидетельство о публикации №2911200599

Ссылка:
http://www.proza.ru/2009/11/20/599


Голубята...
Оксана Нездийминога

 ...ДЛЯ МОИХ РОДНЫХ, С ЛЮБОВЬЮ...


...Розлетілись діточки її з села...
   Розлетілися, й у різні боки...
   І зліталися додому на жнива,
   Доки мати їх чекала дома...Доки...

   Рушниками був прикрашен старий дім,
   І подвір'я, наче, той квітучий сад...
   Вишивала рушники,- ЩОБ БУЛО ДІТЯМ,
   І чекала мати рідних голубят...

   Голубята підросли- летять роки...
   Звили гнізда...В них з'явились пташенята...
   І чекає мати знов липневих днів,
   І чекає на гостей старенька хата...

   Мама поруч...Але тільки уві сні...
   І молитва в небеса її завзята:
  -Де б не були ви,- на відстані, чи-ні,-
   Я благаю: БУДЬТЕ РАЗОМ, ГОЛУБЯТА!

...Розлетілись діточки її з села...
   Опустіла і заснула рідна хата...
   Та злітаються до іншого гнізда,
   Щоб зігріти душі поруч голубята...


© Copyright: Оксана Нездийминога, 2011
Свидетельство о публикации №11106223411
Ссылка:
http://www.stihi.ru/2011/06/22/3411


Учила меня бабушка...
Леон Кон

 Учила меня бабушка:
 Живем под одним небушком,
 Швырнули в тебя камешком –
 Ответь на него хлебушком.

 Всегда стараясь следовать
 Советам своей бабушки,
 Порой, в ответ на хлебушек,
 Вновь получал я камешки.

 Но все же не озлобился,
 Проникся этой мудростью:
 В добре удача кроется,
 А не в злобливой глупости.

 Уже и сам я дедушка,
 Не за горами краешек.
 Учу я внука : «-Хлебушек
 Подай в ответ на камешек".


© Copyright: Леон Кон, 2008
 Свидетельство о публикации №1807150546

Ссылка:
http://www.stihi.ru/2008/07/15/546


Продолжает тему Автор ПрозыРу и СтихиРу Галина Небараковская со стихами, написанными на украинском языке

Я приехала, мама!
Галина Небараковская

 Я приїхала, мамо!

 Як довго тягнуться години!
 Але закінчився політ –
 Тепер я вже серед родини!
 Пройшло багато довгих літ

 З тих пір, як я живу далеко
 Від мість, де вся моя рідня,
 Де рідна хата, де лелеки
 В гнізді виводять пташенят…

 Та ось, нарешті, я в хатині,
 В якій вродилась і зросла!
 Я плачу, як мала дитина:
 Матусю, чуєш? Я прийшла!

 Я так спішила! Без перерви
 Летіла. О, літак успів…
 Чому ж не відчиняєш двері?
 Чому не накриваєш стіл?!

 Чому не зустрічаєш дочку?
 Не захотіла? Не змогла?
 Тихенько сяду у куточку,
 Заплачу гірко, як мала…


© Copyright: Галина Небараковская, 2011
 Свидетельство о публикации №21107010747

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/07/01/747



В прошлом году была открыта рубрика –

Русская деревня.

Многим она пришлась по душе.


Её продолжает Автор СтихиРу Григорий Фёдоров.

Просим извинить за иронию…


Товарищ президент России нашей...
Григорий Фёдоров

 Товарищ президент России нашей
 Моё письмо не шкурный интерес
 Который год не сеем и не пашем
 И смысл существования исчез.
 Живём уныло и сомнений много
 И мысли, как промозглые дожди
 Куда ведёт нас новая дорога?
 И не тупик ли ждёт нас впереди?

 Скотину всю давно под нож пустили
 Доели всё, что было в закромах
 Иное прочее украли и пропили
 Запутавшись в оставшихся долгах.
 И с этих пор живём, как папуасы
 Душа горит с похмелья и нутро
 Картошку продаём теперь у трассы
 По десять рубликов за малое ведро.

 Сосновый лес был продан богатеям
 Забором обнесли старинный пруд
 И слово поперёк сказать не смеем,
 А то и нас всех в порошок сотрут.
 Как долго будет «счастье» продолжаться
 Демократическо-новаторских идей?
 Народ в свободе начал сомневаться
 И на душе тревожно у людей.

 Кругом у нас постылая разруха
 Лежит село пьянчужкой на боку
 Жизнь кончилась и началась житуха,
 Какую не припомнить на веку.
 А может, в город нас перевезёте
 Раз вам село теперь, как в горле кость
 Я слышал вы неплохо там живёте
 И всё по плану, а не на авось.

 Прошу связаться с главным депутатом
 Да и прислать его, скорее к нам
 Мы обещаем не ругаться матом,
 И разойтись, коль надо по домам.
 И пусть он вам доподлинно доложит,
 Как мы живём и с чем у нас харчи
 Тогда вы нам поверите, быть может,
 Почём сегодня к чаю калачи.

 Всю технику с полей разворовали
 И огороды нечем пропахать
 От перестройки зря мы счастья ждали,
 Как слов любви от сына чья-то мать.
 За откровенность сильно не браните
 Как ни крути, а жизнь у всех одна
 Скорей село с коленок поднимите
 Авось за ним поднимется страна.

 Мы раньше жили тоже небогато,
 Да и карман частенько был пустой,
 Но в тихий час вечернего заката
 Гармонь грустила о любви былой.
 И было нам мечтать не бесполезно,
 Был радостен весенних птиц прилёт
 Сегодня нет в душе для песен места
 Печаль в ней сутками безвылазно живёт.

 Вы просите писать по Интернету
 Мы б написали, если б дали свет
 Прислушайтесь к народному совету
 Супруге вашей от сельчан привет!
 Взглянув в окно, потеребив макушку
 И, чтоб не анонимен был протест
 Он написал -  Иван Кузьмич Кукушкин,
 Крестьянский сын забытых вами мест.


© Copyright: Григорий Фёдоров, 2011
 Свидетельство о публикации №11107082099

Ссылка:
http://www.stihi.ru/2011/07/08/2099




66-летие Великой Победы.

4-й выпуск Альманаха «Победа»!
Уважаемые друзья!
По многочисленным просьбам мы приняли решение организовать 4-й выпуск Альманаха «Победа»!
Работа над ним уже началась! Ориентировочный срок выхода - конец года (декабрь 2011г.)!
Здесь будут опубликованы авторские циклы стихов и прозы, а также крупные вещи!

Ссылки с работами на рассмотрение (в виде рецензий с названием произведения) и баллы для поддержки Альманаха можно присылать на страничку Альманаха http://www.proza.ru/avtor/pobeda65

1-й выпуск Альманаха «Победа»:
http://www.proza.ru/2010/05/08/518

2-й выпуск Альманаха «Победа»:
Ссылка:
http://www.proza.ru/2010/12/28/1411

3-й выпуск Альманаха «Победа» вышел 9 мая 2011 года!

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/05/08/1613



Сегодня мы вновь публикуем авторские работы, посвященные Великой Победе.


Мой крест
Юрий Соловьёв

 Кровавый ток пульсирует в висках
 и гложет серо-жёлтая тоска.
 ...пикирующий юнкерс. Визг и стон.
 Который раз один и тот же сон.
 Бомбардировщик в небе над Невой.
 Я вижу, точка отделилась от него
 и понеслась к отчалившей барже,
 к моим ребятам, молодой жене.
 Визг самолёта. С пирса бабий вой.
 На месте баржи столб огня с водой.
 Никто не спасся. Не смогли спасти...
 И этот крест мне до конца нести.
 ...а в памяти, как в церкви образа,
 родные лица и глаза, глаза,
 глаза...


© Copyright: Юрий Соловьёв, 2011
 Свидетельство о публикации №11107273522

Ссылка:
http://www.stihi.ru/2011/07/27/3522




Сегодня мы также продолжаем рубрику «Город».

Заложники серых зданий
Алёна Кор

 Мы все живем в мире серых зданий.
 Любим свой дом, заботимся, украшаем его.
 И прячемся за стенами, от холода или жары.
 От шума городского, от суеты, отдыхаем в тишине, а просто все мы дома.
 Надеваем тапочки, или ходим босиком, все равно это мы решаем.
 Дом чаша, которую храним, дом, где поселился уют.
 Вечером мы смотрим на мир, который рядом из окна.
 Видим луну, видим небо и звезды, о чем то мечтаем.
 Может  о тайном, но дом знает это, он не расскажет никому.
 Каждый любит свой личный уголок, каждый без исключения.
 Уголок, где стоит компьютер, где пишутся слова разные. Где тепло или иногда холодно, кому как нравится, все в руках наших.

 А в это время где-то в другом темном тайном уголке тлеет маленький горячий огонек.
 Он сначала маленький и его никто не видит, ему хочется набрать силу.
 И даже если выходной в городе, он тлеет постепенно.
 Ведь многие просто уехали отдыхать в другое место, оставив свой дом, свою крепость.
 Отключив все мысли, только отдых.
 А маленький огонек доволен, он понял что сможет.
 Ведь так хочется вырваться на волю.
 Даже ценой убийства, ценой вреда.
 Ему все равно, он хочет быть ярким королем на бале.
 И он станет, может это будет мимолетная слава.
 Она ему нужна, как нам воздух, вода и солнце.
 Все он набрал силу, и огонь вырвался наружу.
 Горит серое здание, но почему-то все сразу не замечают, у них отдых.
 Все спокойно, но угроза возникла, дым врывается в квартиры, кто-то растерялся, кто-то нет, и звонит во все колокола.
 Странно, что некоторые не поняли, что стали заложниками огня, может, не успели испугаться.
 Но как ведет себя существо, которое беззащитно, не прыгнет из окна, или все-таки прыгнет?
 Линия телефона разрывается, звонят все, кто стал заложником короля Огня.
 Не пытайся выйти на площадку, там дым и жутко.
 Жди, только жди, и вот сирена долгожданная, прибыла кавалерия спасателей.
 Вздохнули все, и хоть огонь уже выше и выше, верится в хорошее.
 Всего лишь полчаса и убит король огня, все позади.
 Облегчение, звонок, ты рада, что я жива?
 Ты рад, что я жива все-таки?
 Звонки, линия занята до предела, а где же тот, кто прозевал маленький огонек, его нет.
 Все не виновны, или виновны, понять бы это.
 А утром идешь по своему городу, и смотришь на черные уже стены.
 Может дождь, смоет следы этой беды позже?
 А пока наведите порядок там, где живете, после огня, который стал на час королем, он просто танец танцевал.
 Заложники освобождены, или нет?
 Серые здания молчат ночью и днем, испугавшись.
 Жалко голубей, которые угорели, потому что не бросили своих птенцов.
 Теперь они взлететь не могут, ходят, просто ходят.
 И ты шагай осторожно, не наступи на птицу, не наступи.
 А хищники, конечно, ждут, когда ты отвернешься.
 Жалко, плакать хочется, плачу…
 Просто плачу, может, счастлива, что осталась, не улетела с тем огнем, не упала, не сломала себя в огне.
 Не почувствовала силу огня, который сжигает … только слегка дотронулась и обожглась.
 Забудется, все потом забудется, но, может, неделю все будут помнить об этом.

   
© Copyright: Алёна Кор, 2011
 Свидетельство о публикации №21107040951

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/07/04/951




Сострадание, участие…
Надеемся, эта тема никого не оставит безучастным…

Тему продолжает Автор ПрозыРу  Олег Борисенко

В переходах иль на перекрестках
Олег Борисенко

В переходах иль на перекрестках,
в голубом берете и без ног...
Помоги. Поверь, брат, человеку.
Он свой долг отдал - как только смог...

Вы его туда не посылали?
Знаю. Слышал это и не раз,
Не у Вас в огне дома пылали?
Вас не тронули?  Афган, Памир, Кавказ.

Кто-то скажет - пенсию назначат,
Вы бы знали сколько. И как быть?
Потому ли инвалиды плачут,
Накатив граненный. - Будем жить!

фото: интернет.   


© Copyright: Олег Борисенко, 2011
Свидетельство о публикации №21107270699

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/07/27/699
(Иллюстрация по ссылке)


Армия.

Смок...
Игорь Срибный

Всем тем, кто ушел в свой первый бой лейтенантом,
и так и не вернулся с войны…
Даже, если не погиб в своем первом бою…


- Что с тобой?

- Ничего… - Смок отвернулся, пряча две маленькие горькие слезинки в углах глаз…

- Доктора же не всегда правы… Кому, как не тебе это знать…

- Я знаю. Я должен был умереть еще три жизни назад, но жив до сих пор…

- Вот видишь?! – Герка попытался  поправить подушку под головой Смока. Она была насквозь мокрая и холодная….

- Хочешь, я скажу сестре-хозяйке, чтоб принесла тебе свежую подушку? Твоя вся мокрая…

- Не нужно.  Мне все равно…

- Смок, все равно не должно быть! Должно быть хорошо!

- Мне было хорошо! Давно! Тогда я еще не знал, что такое война, и играл с сыном. Была зима. У меня был отпуск, первый лейтенантский отпуск, и я катал сына на санках… Было очень хорошо. Морозный день, искристый снег, яркое солнце… И счастливое лицо моего сынишки... Я помню…

- Видишь, ты помнишь…. Расскажи еще что-нибудь хорошее…

- Я не видел больше ничего хорошего… Мне нечего рассказать тебе.

- А сын? У тебя еще были дети?

- Почему были? Они есть… Только они выросли без меня… Я не участвовал в этом.

- Как это?

- Так… Пока они росли, я воевал за какой-нибудь долг, который задолжали наши правители другим правителям. Потом оказалось, что лично мне никто ничего не должен, и у меня нет ничего за душой. Кроме пары офицерских погон. Да, еще вещевики мне должны юфтевые сапоги, но их уже, наверно, не шьют. И я вряд ли получу их когда-нибудь… А шинель мне выдали. Три года назад... Правда, на три размера меньше, и я ее сразу же поменял на  ящик тушенки. Тушенка оказалась говенной – соя. Хотя на красочной этикетке было написано "Говядина кусковая"...

- А как...

- Герка, ты оставь меня, пожалуйста. Мне опять хочется спать… Господи, я только и делаю, что сплю…

***

- Доктор, он опять спит…

- Ну, что ж я могу поделать? Я пытаюсь поддерживать его силы, но их запас давно исчерпался. Еще лет десять назад. Я вообще поражаюсь, как он жив до сих пор после таких серьезнейших ранений. Вы молодой врач и, наверно, не помните, как год назад он попал к нам с осколочным ранением в живот? Нет? Так вот, осколок, размером 23,0 Х 5,0 миллиметров пробил толстую кишку, и у него развился разлившийся перитонит. В кишечной полости начались некротические процессы. И все эти дни он участвовал в боях…   Он попал на стол к хирургам только через четыре дня  после этого ранения. И выжил… При этом пил только воду, и его непрестанно рвало жидкостью черного цвета…

- Но после этого ранения его демобилизовали?

- Как бы не так! После этого ранения... Сейчас, секундочку, читаю:
«…неоднократные пулевые, осколочные ранения, контузии в 1996, 1999, 2001 году"... А-а, вот: "2 марта 2002 года:  Компрессионный перелом позвоночника в области Th5 – Th9, перелом передних отделов первых ребер в области соединения с грудиной, перелом шейки левой лопатки с торсионным смещением…». Вы думаете, как он переносил это ранение? Правильно, на ногах. Пока не свалился без сознания…

***

- Смок, тебе дать что-нибудь?

- Дай мне воды.

- Смок, а почему ты не пускаешь к себе никого? Ведь к тебе приходят люди проведать?!

- И я должен показать тем, кто меня любит, неподвижное тело, которое не может даже спустить себя с кровати? Им это будет приятно видеть? Нет! Лучше уж пусть думают, что я сплю и набираюсь сил… Вот скоро мне станет лучше… - он опять отвернулся к стене…

- Смок, тебе станет лучше! Тебе обязательно станет лучше!

***

Смок не ответил Герке. Он больше никогда никому не ответил…
Его большое, сильное когда-то тело отдало все, что могло Отечеству…

Он умер в палате окружного госпиталя на жесткой, сбитой в комок, мокрой подушке…


© Copyright: Игорь Срибный, 2011
Свидетельство о публикации №21106150676

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/06/15/676
(Иллюстрация по ссылке)


Кавказский узел. погибшей роте ВДВ
Виктор Чернышов 2

                Погибшей роте ВДВ.

              Кавказский узел

   Вновь в тишине штабного самолёта
   Рвёт сердце рация, динамиком хрипя.
   В горах врагом застигнутая рота
   Огонь бесстрашно просит на себя.
   
   Вертушек силуэтов ряд.
   Бойцов-десантников отряд.
   Все жадно курят и приказа ждут,
   И молят бога, и туман клянут.
   Но не подняться, не помочь.
   Туман такой, что лучше б ночь.

   В ладони пальцев больше, чем живых.
   Россию каждый вспомнил, умирая.
   А ротный просит смерти от своих,
   Чтоб не прошла взбесившаяся стая.

   И рация опять звучит:
   "Отец, пусть мать меня простит!
   Не медли! Не жалей огня!
   Иначе - мы погибли зря..."

   Блеснул багрянцем старый шрам.
   Решенье принял командарм.
   Десантный бог, отец солдат
   Благословил на смерть отряд.

   Взорвался грохотом эфир,
   Хрипит предсмертно командир:
   "Огонь сильней! Бегут они!"
   А губы шепчут:"Сохрани".

   Клочок земли похож на ад.
   Погиб не сдавшийся отряд,
   Принявший тут не равный бой,
   Высотку заслонив собой.

   Зажат в руке нательный крест.
   И фотографии невест.
   И дым подошвы сапога,
   И нож, вошедший во врага,
   И в луже крови командир,
   Что подчинил себе эфир...

   Звучат на кладбищах оркестры,
   В одеждах траурных невесты.
   Глаза скорбящих матерей
   У чёрных рамок сыновей.
   И салютует залпом взвод
   Тем, кто высоты не сдаёт.
   


© Copyright: Виктор Чернышов 2, 2011
 Свидетельство о публикации №11104257537

Ссылка:
http://www.stihi.ru/2011/04/25/7537


В полигоне
Ванико

     Стоящее в зените солнце шлет свои яркие лучи на сверкающую безбрежность моря.
     У горизонта оно сливается с небом и порождает ощущение бесконечности.
     Тихо постукивая дизелями и попыхивая синеватыми выхлопами перегоревшего соляра, по морю переменными галсами с раннего утра бродит средний рыболовецкий траулер.
     Временами с мостика слышится глухая команда, траулер стопорит ход, на его палубе воет лебедка и из ультрамарина воды появляются мокрые ваера сети.
     - Да, Петрович, - недовольно гудит стоящий рядом с капитаном боцман. - Это не улов а слезы, - и кивает на работающих в корме матросов, выбирающих из сети рыбу.
     -  Верно мыслишь, - соглашается с ним капитан, хмурится и приказывает готовиться к следующему замету.
     Судно снова набирает ход, сеть в очередной раз опускается в море и тралит холодные глубины Баренцева моря.
     Потом наступает время обеда, и, стянув с себя прорезиненные робы, все свободные от вахты собираются в тесной кают-компании.
     - Чем сегодня кормишь, Серега? - усевшись на узкий диванчик интересуется у кока механик и, взяв со стола кусок хлеба, густо намазывает его горчицей.
     - На первое консервированный борщ, на второе пюре из сухой картошки и чай, - шмякая на стол алюминиевые миски с красноватого цвета варевом, недовольно бубнит кок.
     - Ты Серега того, сготовил бы чего путного, а то все консервы да сухая картошка, надоело, - хлебнув несколько ложек язвительно говорит один из матросов и отодвигает от себя миску.
     - Ага - поддерживают его остальные. - Кормишь какой-то хренью, уже в рот не лезет.
     - Что осталось в провизионке, тем и кормлю! - делает зверскую рожу кок.  - Мы уже третью неделю в море и в наличии  только вот  этот самый   борщ и картошка.
     Все тяжело вздыхают и выжидательно смотрят на капитана.
     Тот, сидя во главе стола, невозмутимо хлебает борщ и хмурит густые брови. - Иван Петрович,- в наступившей тишине нерешительно произносит помощник. - А может  того, смотаемся на базу, догрузим свежих продуктов и снова вернемся? Сутки    туда, сутки обратно, всего и делов.
     - Давай второе, - отодвинув от себя миску, кивает Сереге капитан. - Никаких баз, пока не возьмем груз, понятно?
     - Понятно, - после долгого молчания отвечает за всех боцман, на этом обед завершается, все встают из-за стола и  лезут наверх.
     - Слышь, Петрович, - говорит помощник капитану, когда они взбираются на мостик и закуривают. - А может все-таки рискнем и пойдем к Черным камням?  Там рыба точно есть.
     - Да, Алексей, рыба там имеется, - сосет тот зажатую в кулаке беломорину- Но ты ж знаешь, что этот квадрат временно закрыт, там у военных какие-то учения.
     - А у них всегда учения, - отщелкивая за борт окурок, брюзжит помощник. - Ползают курвы по дну, рыбу пугают.
     - Не скажите Алексей Андреич, - оборачивается от штурвала рулевой. - Я сам служил на лодках, и ничего они не ползают. Даже обидно такое слушать.
     - Может и так, - подумав, соглашается помощник. - А на обиженных воду возят.
     Все это время капитан морщит лоб, пучит глаза в промысловую карту, а потом приказывает рулевому изменить курс и идти к Черным камням.
     - Попробуем у самой кромки, - решает он. - Но в квадрат заходить не будем. А то помнишь, что было с 49-м? - бросает   взгляд на помощника.
     - Еще бы,- слышится в ответ. - Конечно помню.
     С год назад, средний рыболовецкий траулер СРТ-49, где капитанствовал их приятель Сашка Лебедев, проболтавшись неделю в море и не обнаружив ни одного стоящего косяка, решил по тихому  зайти в такой вот, закрытый для мореплавания квадрат и попытать счастья.
     В результате судно едва не накрыла серия свалившихся откуда-то ракет и, потеряв сеть, пришлось улепетывать на всех парах.
     Спустя час, придя в заданную точку, капитан с помощником уточнили нужный курс и траулер, выметывая в море трал, пошел вдоль кромки запретного квадрата.
     Почти сразу же дело пошло на лад и один удачный заброс следовал за другим.
     - Вот она где, рыбка-то, - довольно потирал руки боцман. - Давай, шевелись, мухобои!
     Внезапно слева по курсу море вспучилось, вода с ревом взметнулась ввысь и в сотне метрах справа  по курсу на волнах закачался подводный ракетоносец.
     - Стоп-машина! - завопил огорошенный капитан, а команда застыла в ступоре.
     - Ну и дура, - уцепившись за фальшборт, пробасил перепуганный тралмейстер, а один из моряков грузно шмякнулся на палубу.
     Между тем на рубке лодки возникли две темные фигуры, потом в руке одной что-то блеснуло и щелкнуло.
     - Эй, на траулере, рыба есть? - проорал усиленный мегафоном голос.
     По кивку капитана помощник выщелкнул из штатива свой.
     - Есть! А в чем дело?
     - Предлагаю обмен! Вы нам рыбы а мы вам паек подводника! - весело пролаяли с рубки.
     - Ну как, соглашаемся? - отведя руку с мегафоном в сторону, покосился на капитана помощник.
     - Соглашайтесь, Иван Петрович, - возбужденно пробубнил от штурвала рулевой. - Паек у них что надо. Сам потреблял   три года, знаю.
     - Три года говоришь?  МолодцА, - довольно щурит глаза капитан. - Ну что же, в таком случае добро, меняемся.
     - Согласны! - с воодушевлением гудит в мегафон помощник и приказывает боцману организовать обмен.
     Через десять минут от борта траулера отваливает шлюпка и направляется в сторону лодки. В ней боцман, два моряка и пара рогожных мешков, туго набитых отборной  треской.
     - Навались, мухобои! - в такт гребкам  взмахивает рукой боцман и длинные весла пенят воду.
     А на узком обводе рубки их уже ждут  три облаченных в оранжевые жилеты подводника, у ног которых покоятся несколько картонных ящиков.
     Когда шлюпка приближается к выпуклому борту, с него в воду сбрасывают шторм-трап,  и  мешки поднимаются наверх, а ящики опускаются вниз.
     - Ну, бывайте! - отпихивается упорным крюком от корпуса боцман, подводники радостно машут руками,  и шлюпка скользит в сторону траулера.
    Когда ее поднимают на палубу, на лодке тоскливо взвывает ревун, потом она вздрагивает, слышен рев врывающейся в шпигаты воды, и через минуту на том месте вращается огромная воронка.
    - М-да, провалились как черти в преисподнюю, - говорит стоящий рядом с капитаном помощник,  и судно снова набирает ход.
    Вечером, когда на небе зажигаются первые звезды, тяжело осевший в воде траулер берет курс в сторону базы.
     В кают-компании ужин и все довольны.
     Из полученных по бартеру продуктов кок сварганил  душистое харчо из баранины, обильно сдобренные  тушенкой макароны и сладкое донельзя какао с булочками.
     - А неплохие ребята эти подводники, хоть и вояки, а Петрович? - опорожнив вторую кружку сладкого напитка, - с чувством говорит помощник.
     Тот молча кивает и бездумно смотрит в отдраенный иллюминатор.
     За ним мирно дышит северное море.

 © Copyright: Ванико, 2011
Свидетельство о публикации №21108070539

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/08/07/539
(Иллюстрация по ссылке)



Военные авторы.

Для популяризации творчества военных авторов  в 2010 году мы открыли эту рубрику.

"Огненное офицерство!
Сердце — ваш беспроигрышный бой,
Амбразуры закрывает сердце.
Гибнет от булавки болевой…"
(Андрей Вознесенский)

Всем, по нашей традиции, предлагаем послушать хорошую песню:
Алекс Сидоров:
http://www.youtube.com/watch?v=EfY0RO0qxhc
- видеоклип на стихи "Путь домой", исполняет Виктор Кутырь

Владимир Шевченко
http://www.proza.ru/avtor/glinscii
Шудский Павел
http://stihi.ru/avtor/07sarhad
Сергей Литовкин
http://www.litovkin.ru/
Анд-Рей
http://www.proza.ru/avtor/chab0
Игорь Срибный
http://www.proza.ru/avtor/270856
Виктор Кутырь
http://www.proza.ru/avtor/andrisvic
Виталий Агафонов
http://www.stihi.ru/avtor/77599017831
Станислав Бук
http://www.proza.ru/avtor/grustasiv
Андрей Ворошень
http://www.proza.ru/avtor/236astra
Олег Шах-Гусейнов
http://www.proza.ru/avtor/schgus
Николаев Владимир Константинович
http://www.proza.ru/avtor/balda
Сергей Герасименко
http://www.proza.ru/avtor/sherifyunas
Александр Карелин
http://www.proza.ru/avtor/alexkar
Иван Паршиков
http://www.proza.ru/avtor/tedak
Алекс Сидоров
http://www.proza.ru/avtor/alexsidorov88
Игорь Гашин –Егор
http://www.proza.ru/avtor/igorcpb
Ванико
http://www.proza.ru/avtor/kvn1952
Юрий Соловьёв
http://www.stihi.ru/avtor/wiow8420
Олег Борисенко
http://www.proza.ru/avtor/voennii

(Продолжение следует)





Столица.

Июль.
Рынки, вокзалы, тротуары…

Основные события московского июля.

Лужа.

Закрытие ставших уже традиционными московских рынков, типа Лужников. 

Лужники (рынок) с 1 августа официально прекращает своё существование. Хорошо это или плохо, все мы скоро узнаем.  А то, что несколько тысяч мелких предпринимателей разорятся,  и еще несколько тысяч людей потеряют работу, похоже, мало волнует нынешние московские власти.  Зато вроде бы развитию спорта теперь никто не помешает… Поживем – увидим!..

Москва. Июль. Вокзалы.

Столичные вокзалы, это, как говорится, отдельная песня!.. Все видим их периодически, и никто уже ничему не удивляется!..  Тем более удивительным стал снос жутких ларьков, павильончиков, магазинчиков и закусочных этим летом, прилепившихся к Ленинградскому и Ярославскому вокзалам за время правления предыдущего градоначальника!..
Чудны дела твои, Господи!

Москва. Центр. Июль. Тротуары.

Перестройка всего центра города Москвы, вернее его тротуаров этим летом, впечатляет. Прочь неудобства и лужи на асфальте! Зато теперь есть чудесная(!) серая плитка. И не беда, что по ней небезопасно ходить из-за временной (!) кривизны, зато  работы ведутся сравнимые разве что со строительством пирамид в древнем Египте. Да и методы примерно те же: сотни и тысячи гастарбайтеров* из бывших южных республик бывшего Советского Союза…

Наша справка:
*ГАСТАРБАЙТЕР (нем. Gastarbeiter — рабочий-иммигрант) — иностранный рабочий, привлекаемый из слаборазвитой страны в промышленно развитую.
(Яндекс.Словари. Современный экономический словарь.)

Москва. Июль. Погода.

Опасения, что Москва этим летом снова будет укутана, как саваном, дымом от торфяных и лесных пожаров, развеялись вместе с облаками, принесшими июльские ливни!..
Слава Богу, сказали все: и верующие, и неверующие!.. 


Лица столицы

Продолжаем знакомство со столичным районом Строгино. Представляем Автора ПрозыРу Василия Морозова.

В парке района Строгино - весна
Василий Морозов

Когда наступает весна, парк района «Строгино» медленно просыпается и оживает, как и вся природа Москвы, после долгой зимней спячки. Постепенно появляется зелень на деревьях, высыхают лужи после таяния снега, прилетают не только синицы, но и утки, а в воде Москвы–реки около берега зацветают первые кувшинки…

Если войти в парк по одной из его центральных дорожек, где стоят столбы, преграждающие движение машинам, то с левой стороны можно увидеть ту же самую горку, на которой зимой нет свободного места. Когда весной уже совсем тепло, некоторые там даже загорают, лежа прямо на траве. Рядом с горкой маленькие дети разъезжают на машинках с батарейками, колеса которых внушают своими размерами ужас и интерес одновременно. Если подняться на соседнюю горку, где наверху несколько лет назад были расставлены тренажеры, на которых многие то и дело демонстрируют свои атлетические способности – однажды я сам зимой пытался оторвать штангу от опор, на которых она обычно и лежит. Дальше путь идет по пригорку над берегом, с которого на пойме Москвы – реки видны цветущие кувшинки, стаи плавающих уток и различные суда речного транспорта – баржи, прогулочные теплоходы, тренирующиеся мастера академической гребли и гребли на байдарках и каноэ –места всем хватает…

Если идти вдоль берега, где по кромке воды с конца мая начинают цвести кувшинки желтого цвета, то можно увидеть огороженный забором железный православный крест, торчащий прямо из земли – говорят, здесь скоро будет православная часовня. Если спуститься вдоль зеленых зарослей вниз, то можно оказаться прямо на берегу сразу двух речных заливов – впереди будет устье Москвы–реки, а за спиной – небольшое озеро. Дальше путь снова идет сквозь зеленые заросли, и в их глубине пару лет назад я увидел весьма необычную картину – из воды торчало дерево, ствол которого был…обгрызен зубами бобров – видимо, живущих рядом. Честно говоря, для водоема, находящегося давно уже не на окраине Москвы, зрелище весьма впечатляющее и редкое одновременно…

Если потом подняться обратно наверх, на главную дорожку парка, можно увидеть два весьма памятных места, которые очень сочетаются между собой. На бывшей футбольной площадке в прошлом году была посажена «Кедровая аллея памяти героев», но пока деревьев практически не видно; а напротив стоит знаменитый в Строгинском районе обелиск «Героям, погибшим во время Великой Отечественной Войны 1941 -1945 г.г.» - почти каждый день – а уж, тем более, праздничный, там много венков и цветочных букетов…

Далее главная дорожка парка ведет снова к тому месту, где почти встречаются две горки, с которых зимой катаются почти все дети. К сожалению, то место, которое сейчас рядом с ними залито асфальтовым покрытием, ведущим к воде и табличке с расписанием прогулочных теплоходов, носит в себе немного печальную славу прошлого – весной 1988 –ого года здесь во время таяния снега пласт земли придавил двух школьников, один из которых погиб на месте – в школе, где я учился, потом висел некролог –погибший был на год моложе меня…

Чуть дальше когда–то около воды была деревянная пристань, но она несколько раз меняла свой внешний облик – первая сгнила, вторую растащили на стройматериалы. Нынешняя же выглядит намного красивее всех предыдущих, особенно, если смотреть на нее сверху, с небольшого пригорка, по которому лучше и идти вдоль берега дальше. Там также видны каждую весну желтые кувшинки, мимо которых плавают утки. Также каждую весну становятся разноцветными все цветочные клумбы парка, особенно в его «правой стороне» - ближе к заливу, где проходят соревнования и тренировки по водным лыжам. Каждую весну в прибрежных зарослях маленькие дети там играют в прятки – и это немудрено, ведь спрятаться там можно довольно–таки быстро…

Дальше путь идет вдоль больших березовых зарослей, которые весной быстро покрываются свежими листьями, вдоль заросшей собачьей площадки, и постепенно выходит еще к одной главной достопримечательности Строгинского парка – «Аллеи «Дорога жизни»» - там расставлена фотокомпозиция военных времен, а за ней четверть века назад были посажены молодые березки –их сажали весной 1985-ого года, к сорокалетию Великой Победы, и я сам принимал в этом участие, когда был выпускником районного Детского сада, что и по сей день находится рядом с домом. Я точно не помню, какая из березок «моя», но пускай будет та, что растет дальше остальных –близко я раньше туда подходить смущался… Сейчас же, каждый раз проходя по «Аллее «Дорога жизни»», я мысленно вспоминаю стихи Расула Гамзатова «Журавли», и одноименная песня Марка Бернеса в сознании всплывает сама собой…

Выходя из Строгинского парка весной, нельзя не увидеть стайки белых голубей, которых разводят в маленьких голубятнях около входа в парк. Одно время там даже выращивали петухов и кур, крики которых были слышны весьма на далеком расстоянии…

Каждой весной, заходя в Строгинский парк, можно пройти по нему полным впечатлений и положительных эмоций; и вернуться сюда еще раз – в том числе, и летом. Но об этом – в следующий раз…
   
 


© Copyright: Василий Морозов, 2011
Свидетельство о публикации №21106140988

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/06/14/988
(продолжение следует)



В минувшем декабре с лёгкой руки Ирины Фетисовой-Мюллерсон появилась новая рубрика, надеемся, прекрасной половине наших читателей она пришлась по душе и Вам будет приятно в неё заглядывать…

О женском…

Сегодня рубрику продолжает мужчина, Автор СтихиРу Александр Медведев 15

Я грешила бы...
Александр Медведев 15

 Ты сказала: "Я всё помню
 И, наверное, люблю,
 Но житейский вязкий омут
 Поглощает, я не сплю.
 Дети, кухня, кот, собака,
 Муж ворчит не в первый раз,
 Каждый день белья два бака.
 Вот где, милый мой, экстаз.
 Слышишь, ласковое слово
 В трубку я произнесла...
 Это славно, это "клёво"
 И желаньям нет числа.
 Песня блекнет без припева.
 Возраст "ягодки" пришёл.
 Я грешила бы, как Ева,
 Только хочет на горшок
 Внук мой первый и желанный.
 Вот где радости любви.
 Я вошла бы в образ Анны,
 Не выходит "визави".
 Редкий случай - нет "окошка"
 В плотном графике моём.
 В песне есть любви немножко.
 Мы с тобой припев споём".


© Copyright: Александр Медведев 15, 2011
 Свидетельство о публикации №11103289633

Ссылка:
http://www.stihi.ru/2011/03/28/9633

И снова о женском…
Представляем Автора СтихиРу Карине Яхшибекян

Я безумно ждала это лето!
Карине Яхшибекян

 Я безумно ждала это лето!
 Губы ярче и голову выше!
 Моя песня ещё не допета,
 СорвалО неожиданно крышу!

 Пусть смеются вослед: "Ошалела!"
 Пусть завидуют,.. мне всё до лампочки,
 Я ни капельки не постарела,
 Рада солнцу, деревьям и ласточкам!

 Улыбаюсь любому и каждому,
 В голове песня модная крутится,
 Есть желанье одно, очень важное,
 И оно, без сомнения, сбудется??!

 Босиком по траве - это здорово!
 Васильки, незабудки, ромашки...
 Ну, прощайте, ребята, до скорого...
 Я сегодня свободная  пташка...


© Copyright: Карине Яхшибекян, 2011
 Свидетельство о публикации №11107030434

Ссылка:
http://www.stihi.ru/2011/07/03/434


Ода женщине и пиву
Моисеев Вова

     Чем больше женщину мы любим,
     Тем меньше литров пива пьём.
     Разок-другой бокал пригубим…
     А дальше …пьём уже вдвоём!

 Принцессы, ангелы, богини…
 Быть ими – это ваш удел!
 Пленяя ласками своими,
 И красотою ваших тел,
 Добиться многого смогли вы –
 В нашей покорности мужской.
 Вы – первые! Потом уж пиво…
 И это скажет вам любой!

     Конечно, пиво, грубо очень…
     Но, что поделать? Это жизнь!
     Пусть сдохнут те, кто вас не хочет,
     Потом ведь, локти станут грызть.

 Сегодня пиво пьёт не каждый.
 А, кто-то хлещет каждый день.
 Но, женщину вкусив однажды,
 И юноша, и старый пень,
 Вдруг ощущают прелесть жизни…!
 Такое с пивом не сравнить.
 Любовь (не к пиву, не к Отчизне…)
 Ради неё, нам стоит жить!

                P.S.
         А если пиво пить вдвоём –
         Жить будем и не пропадём.


© Copyright: Моисеев Вова, 2011
 Свидетельство о публикации №11104102623

Ссылка:
http://www.stihi.ru/2011/04/10/2623
(Иллюстрация по ссылке)


Продолжаем рубрику
Детский уголок.

Продолжает её Автор ПрозыРу  Александр Плэчинтэ

Бабочка
Александр Плэчинтэ

Стихотворение "Бабочка" было написано мною на румынском (молдавском) языке и размещено в книге "На крыльях ветра". Перевод был сделан автором. Поэтическое переложение подстрочника Анны Дудки.

- Бабочка на огороде,
На ладошке отдохни,
Целый день ты на природе,
Вот рука моя, взгляни.

- Милый мальчик, я присяду...
Подожди ещё чуть-чуть,
В гости к лилиям нарядным
Обещала заглянуть.

Навещу друзей-пионов,
Колокольчики найду,
К макам полечу на склоне,
К маргариточкам в саду.

- Ты живёшь на огороде,
Можешь ты везде летать,
У цветочного народа
Для меня секрет узнать.

Как людей, что всё воюют,
Нам с тобою помирить
И построить жизнь иную,
Как в природе, мирно жить?

Мальчик ждет, что ему скажет
Бабочка-капустница.
Что она, как будто в сказке,
На ладонь опустится...

Всю неделю удивлялись
Все цветы окрестные:
Мальчик с бабочкой общались,
Как друзья чудесные...

Рисунок: Александр Плэчинтэ.


© Copyright: Александр Плэчинтэ, 2011
Свидетельство о публикации №21107150276

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/07/15/276
(Иллюстрация по ссылке)


Снеговики
Татьяна Курило
1
Нет, снеговики не тают,
Это вовсе не обман,
С ручейками не впадают
В море или океан.
2
Нет, снеговики не тают,
Когда солнце припечет.
Они просто улетают
В город, где зима живет.
3
В город тот Морковноносинск
С наступлением весны,
Как по волшебству, уносит
Всех снеговиков страны.
4
Там сугробы и заносы,
Там пушистый белый снег,
Потому в Морковноносинск
Улетают они все.
5
Там снеговикам раздолье,
Школа есть и детский сад.
Малышей там учат в школе
Носом на снегу писать.
6
В городе Морковноносинск
Все снеговики живут,
А носы в оранжереях
Круглый год для них растут.
7
Очень быстро нос сотрется,
Если много им писать.
Новый нос тогда берется
И вставляется опять.
8
Снеговик нос не жалеет.
Служит нос карандашом.
Если б не оранжереи,
Где б он новый нос нашел?
9
А когда у нас начнется
Снова зимний снегопад,
Снеговик наш к нам вернется.
Они все к нам прилетят!


© Copyright: Татьяна Курило, 2011
Свидетельство о публикации №21108070565

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/08/07/565


Образование. Просвещение. Школа.

Школьные оценки
Анна Яблонна

Когда я получала двойку или очень слабую тройку, мои родители, особенно отец, не ругали меня, а восхищались моими успехами.

- Двойка, - говорил отец, - дает тебе возможность задуматься над тем, не стоит ли более внимательно прочитать учебник, а тройка - это уже успех, ты смогла понять материал пока только на пять или десять процентов, но ведь это только начало.

Родители никогда меня не наказывали, не били и даже не ругали.

Когда я просила отца, который прекрасно владел точными науками, помочь мне решить задачу по геометрии, он очень вежливо говорил:

- Дочка, я ничего не понимаю, - и уходил в другую комнату.

Однажды был очень хмурый день - дождь, во дворе грязь, никто не гулял. Чем заняться, думала я и рисовала этот несчастный треугольник из очередной задачи по геометрии, которая казалась мне безумно трудной наукой. Прошло несколько часов, уже наступил вечер, и мне все-таки удалось найти решение, но уверенности в том, что оно было верное, у меня не было.

Прихожу в школу, "училка" проверяет домашние тетради. Оказалось, что я единственная ученица, которая правильно решила трудную геометрическую задачу.

В моем аттестате не было троек, а отличных оценок было больше, чем хороших.

Конечно, моя точка зрения не очень популярна.

Однако уверена, что мозг работает лучше, если его не подталкивать, тогда появляется внутренняя позиция человека:
- Думай, иди вперед, не бойся трудностей.

Какое же мужество имели мои родители, когда  оставляли ребенка наедине со своими проблемами?! Так мне казалось позже, когда я воспитывала своих детей, во всем им помогая.

Благодаря родителям я до сих пор иду к своим идеалам, не обращая внимания на помехи, а время предлагает решать мне всё более трудные задачи.


© Copyright: Анна Яблонна, 2007
Свидетельство о публикации №2711250134

Ссылка:
http://www.proza.ru/2007/11/25/134
(Иллюстрация по ссылке)


Здравоохранение.
Колонка психотерапевта.

Рубрику ведёт врач-психотерапевт к.м.н. Шульц Олег Евгеньевич.


Как выбрать профессию школьнику?

     Каждый год 1 сентября тысячи школьников начинают обучение в очередном классе школы с тем, чтобы окончив ее, пойти учиться далее уже с учетом выбранной профессии.
Начинать выбор профессии лучше с первых классов школы. Это не шутка. Ведь чем раньше родители начнут обращать внимание ребенка на его внутренний мир, его способности и личностные качества, тем меньше метаний, нервов и сил будет потрачено на формирование так называемой «ответственной профориентации».
     Сегодня каждый человек самостоятельно выбирает свой жизненный и профессиональный путь, сам несет ответственность за его реализацию. Подобная задача нередко вызывает затруднения и у взрослого. Процесс самоопределения часто происходит стихийно, под влиянием случайных, сиюминутных факторов. Это связано, прежде всего, с недостаточным осознанием и пониманием школьником собственных целей и ценностей, неспособностью реализовать их на практике. Наша современная школа, решая проблему профессиональной ориентации, преимущественное внимание уделяет вопросам просвещения, ознакомления молодых людей с миром профессий. В традиционном образовании в настоящее время деятельность по оказанию содействия учащимся в профессиональном самоопределении и выборе будущей профессии сводится к следующим основным моментам:
- кратким встречам учащихся 9-х классов с представителями профессионально-технических училищ и колледжей, на которых последние рекламируют свое учебное заведение и предлагают желающим к ним поступить;
- к посещению учащимися 10 - 11-х классов учебно-производственных комбинатов, где они по выбору осваивают одну из рабочих профессий;
- к созданию в старшей школе профильных (педагогических, исторических, физико-математических и т.п.) 10-11-х классов, сориентированных на вузы, с которыми школа заключила договор, и работающих по усложненной программе.
     Теоретически для полноценного и успешного профессионального самоопределения ребенок должен реально поучаствовать во всех возможных видах профессиональной деятельности, провести рефлексию (суметь заглянуть в свой внутренний мир и соотнести профессию с собой) и только затем определиться. Очевидно, что на практике это невозможно, поскольку насчитываются тысячи профессий и специальностей.
     На практике основные затруднения, испытываемые учащимися при выборе профессии, традиционно принято сводить к следующим. Отсутствие у школьников (часто у  учителей и родителей) адекватных представлений о том, что такое профессиональная пригодность и как она формируется. Это связано с тем, что дети не умеют оценить себя, свои способности и возможности. Кроме того, старшеклассники слабо знакомы с миром современных профессий, что также затрудняет выбор своего трудового пути.
     Для того, чтобы помочь школьнику в определении будущей профессии, обратите внимание на два главных направления в формировании профориентации. Первое - это предоставление школьнику общей информации, направленной на осознание ребенком собственных ценностных ориентаций, выбор предпочитаемых культурных норм, определение социального места их реализации, понимание своих индивидуально-психологических особенностей и своих природных возможностей. Если нет слуха или голоса, вряд ли стоит обсуждать тонкости жизни певицы или артиста. Второе направление - это помощь в формировании индивидуальной позиции ребенка для понимания им адекватной формы жизненной активности - творение, рост, упорядочивание, обслуживание, потребление, разрушение, изучение, - а также предметной сферы для самореализации - природно-материальной, взаимоотношений людей, культурных норм, духовных ценностей. В результате складывается первоначальная ориентировка в смысле, способе существования в предпочитаемых социальных общностях и, как следствие, осмысленный выбор профессии.
     Психолог, оказывая помощь в ознакомлении с профессиями, может помочь соотнести возможности ребенка профессиональным требованиям, предъявляемым к психологическим и психофизиологическим особенностям индивида, его склонностям, способностям. Психодиагностическое обследование, безусловно, полезно, но его результаты должны использоваться таким образом, чтобы в наибольшей степени активизировать стремление школьников к самопознанию и самосовершенствованию. Сам психолог не сможет раскрыть учащемуся во всей полноте требований профессии, но должен, опираясь на помощь родителей и педагогов, наметить план углубленного изучения школьником интересующих его профессий. В этот план входит ознакомление с литературой о профессиях, консультации с сотрудниками центров профориентации, участие в экскурсиях, встречи и беседы с профессионалами и т. д. Очень важно, чтобы школьник самостоятельно выяснил необходимую информацию о путях приобретения профессии, ее режиме, условиях труда и оплаты и т. д. Обогащение его знаний о профессии будет способствовать формированию более адекватного представления не только о самой профессиональной деятельности, но и обо всех тех условиях, в которых она протекает.




Табак - он враг или не враг? 425 - юбилей?..
Андрей Рябоконь
                Табак - он враг или не враг?


                ...В одной из газет на днях прочитал, что впервые табак был завезен в Европу 27 июля (т.е. практически вчера!:) в 1586 году английским мореплавателем У. Рели...
       Так что, празднуем юбилей? Закурим или выпьем рюмочку по этому случаю?.. ;)  шутка, шутка... Никаких излишеств!


                ***   

Больше всего мне нравятся фразы о цветущем табаке из всемирно известного произведения Александра Довженко. Если помните, малыш в солнечный день забирался под листья душистого табака, смотрел, как пчёлы добродушно гудят над ароматными цветками...
Если есть время, перечитайте, рекомендую.

Оставив в стороне избитые фразы вроде «капля никотина убивает...» верблюда, лошадь и хомячка, попытаемся, как говорится, покрутить сию тему и так, и эдак, рассмотрев её – по возможности – со всех сторон.

В прошлом году в СМИ появлялись весьма сомнительные сообщения о том, что будто бы в малых дозах табак полезен. Собственно, подобные «утки» прилетают почти регулярно, как по сезонному заказу производителей табачных изделий.

Итак, начнём по порядку:

Табак настоящий (Nicotiana tabacum L.) – однолетнее растение из полезнейшего семейства Паслёновых (Solanaceae), которому на страницах «Школы жизни» уделено много заслуженного внимания и добрая дюжина (с хвостиком) весьма интересных статей – о картофеле, томатах, белене, дурмане, физалисе, болгарском перце (т.е. не только о Киркорове:) и собственно паслёнах – в т.ч. два классных текста о паслёне баклажане (мой в число два не входит). Листья у него (не у Киркорова), как правило, широкоовальные или же ланцетные.

Табак махорка (Nicotiana rustica L.) – однолетник, слегка отличающийся от предыдущего собрата черешковыми яйцевидными листьями, железистым «ворсом» – «она, махорка», пока растёт, выглядит более волосатой, чем брат её, настоящий табак.

Уже в середине прошлого века площади под плантациями табачного «зелья» достигли 3 200 000 гектаров, и собирали с них более 4-х миллионов (!..) тонн листьев табака в год.

А сегодня число курящих граждан перевалило в «счастливых и здоровых» странах СНГ за треть, причём создаётся впечатление, что не курят лишь младенцы и глубокие старики.

По крайней мере, различные статистические данные (зачастую заметно разнящиеся между собой) свидетельствуют о том, что курят в наших странах бОльшая половина мужчин (помню-помню, половина не может быть большей или меньшей, на то она и половина:) и почти половина женщин.
Если брать в статистику молодёжь – курят (или курИт?) примерно половина. Причём впервые пробуют сигарету в 14-летнем или даже 12-летнем возрасте.

Сам-то я затянулся табачным дымком втихаря где-то в пятилетнем возрасте, на море Азовском (в славном селении Пятихатки, вскоре после жуткого наводнения), припрятав сигарету, неосмотрительно оставленную дядьями, налившими перед этим племяннику детсадовского «разлива» и читающему главным образом «Незнайку в Солнечном городе» полстакана пива. Дядья пошли играть в волейбол (они играли профессионально, младший даже за юношескую сборную) – а племянник «погрёб» в заросли колючек на песчаных барханах, ставить «дымный эксперимент».
Помню, пиво мне совсем не понравилось – горькое. Куда ему до лимонада!..
Табачный дым вызвал тошноту и головокружение.

С тех пор я практически не курил и не пил (кроме воды, чая и компотов) – разве что в старших классах и в армии, за компанию, мог подымить или «чёй-то запить», скажем, раз в полгода. На Новый год – обязательно!
Да и сейчас позволяю себе выкурить трубку (набитую лишь наполовину) раз в неделю – ну, в крайнем случае, два раза.

И вернёмся – ненадолго – к сухой смертельной статистике:
...Здесь, как в театре. Играешь злого – ищи, где он добрый.
В листьях табака содержится почти три процента алкалоида никотина (0,75 – 2,88 %), обладающего ядовитыми свойствами.
Чистый никотин, содержащийся в двухстах граммах табака (соответственно 0,1 – 0,2 г), при одновременном приёме вызывает... смерть.
Никотин же, в малых дозах вводимый в организм через слизистую дыхательных путей или пищеварительного тракта (североамериканские индейцы, как правило, дым глотали – см. мою статью «Магия трав Карлоса Кастанеды», на этом же сайте) – при курении, жевании, даже нюхании табака – действует возбуждающе, а при увеличении дозы – угнетающе.
Лучше не пробуйте.

Кажется, все мы знаем со школьной скамьи, что «культура табака» была почти повсеместно распространена в обеих Америках ещё в доколумбовскую эпоху.
Когда Колумб высадился на острове, позже названным Сан-Сальвадор, его встретили туземцы, курившие сигары.
Чуть позже, с лёгкой руки первооткрывателей-завоевателей, вредная привычка распространилась в Испании, Португалии, затем и по всей не очень (в то время) цивилизованной Европе. Распространилась, несмотря на сильное сопротивление со стороны католической церкви, ряда правительств и некоторых здравомыслящих людей.
Оппозиция табаку почти столь же важна, как сопротивление вредным веяниям в современной политике, или как там это безобразие сейчас называют.

В России при царе Алексее Михайловиче замеченных в курении табака жестоко наказывали – провинившихся били кнутом, вырывали ноздри, даже выписывали бесплатную путёвку в Сибирь (помните тот эпизод в «Кавказской пленнице»?..)
Так встретили братья-славяне XVII век.

Увы, порок распространялся, и вскоре легкомысленный или закомплексованный Пётр который Первый (но не во всём первый), «за бугром» побывав, овладел страстью... иль страсть овладела им...
Царь стал злостным курильщиком, приобщая (как наркоман, прости Господи) к пороку ближайших и отдалённых сподвижников. Говорят, накурившись однажды, форточку в Европы прорубил. Чтоб отдышаться – иль чтобы дым вышел.
Кстати, поговаривают также, что окошко это царь не для русских прорубил, а для заморских – поскольку русские намного больше за границу ездить не стали, а вот иностранцы (и не только спецы-профессионалы, но и мошенники разных мастей) в страну как саранча нахлынули.

Документы свидетельствуют, что впервые семена табака доставил во Францию посол её в Португалии – Нико, просто Жан Нико. Именно в его честь растение назвали Nicotiana – и проделал сие торжество именования тоже француз, ботаник Далешамп (Dalechamps, у которого «эс» на конце), и который, по слухам, до того увлекался только шампанским.

В Британии особой популярностью пользовались трубки для курения зелья сего, изготовленные из древесины старого вереска – причём не всякого, а одного лишь вида... Кажется, мне в своё время «презентовали» именно такую трубку...

Первоначально табак имел декоративное назначение – то есть полезное – и отчасти медицинское (даже для обработки ран – якобы рану посыпали табачной крошкой... и поджигали... или поджигали порох?.. бр-р... всё равно, жуткое зрелище), что требует отдельной строки.

Кстати, о пользе: листья махорки являются неплохим сырьём для получения лимонной кислоты, относительно чистого никотина и никотиновых препаратов. Например, никотин-сульфат использовался, и весьма эффективно, в непрекращающейся борьбе с вредителями сада и огорода – иногда создаётся впечатление, что борьба эта, подобно войне с пьянством, принимает затяжной оборонительный характер...
Из никотина же получают известную никотиновую кислоту – витамин РР – которая применяется в медицине для лечения заболевания пеллагрой, синоним которой «авитаминоз РР».

Завершая статью – но не тему! (кстати, рассчитываю на ёмкие комментарии «по делу») – хочу высказать надежду, что на страницах интернет-журнала «ШЖ» появятся и новые «журналистские расследования» на тему-близнец, о вреде (или пользе?!) алкоголя.
Что-то вроде «Энотерапия и пьянство», или «Как я встретил Новый год».

Желаю ВСЕМ всех благ в «тигро-году», а также в последующих!..


                ***

Основой для этого, а также иных очерков о растениях, послужили фрагменты из прежних моих книг, а именно:

1) А.Рябоконь «Справочник лекарственных растений» (более сотни авторских иллюстраций, графика, регулярно переиздавалась до 2009 года, сведения есть в интернете);
2) А.Рябоконь «Сам себе травник, или Пищевые растения-целители (киевское издание);
3) А.Рябоконь «Новейший справочник лекарственных растений» (Ростов-на-Дону, «Феникс» – одно из крупнейших издательств СНГ, появилась в Домах книги)

                ***

© Copyright: Андрей Рябоконь, 2011
Свидетельство о публикации №21107280418

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/07/28/418



Культура.

Новости журнала Вестник Прозы
Мап Содружество
Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/08/16/1454



Зал славы Рок-н-ролла.

Двери закрываются.

40 лет со дня смерти легенды группы «Доорс» («The Doors»)  Джима Мориссона.

«…People are strange when you're a stranger
Faces look ugly when you're alone
Women seem wicked when you're unwanted
Streets are uneven when you're down…»

Вспомним:
http://www.youtube.com/watch?v=K3CHi_9sxj0

Прошло 40 лет со дня смерти легенды группы «Доорс» («The Doors»)  Джима Мориссона.

7 июля в Москве в «Сити-Холле» состоялся концерт его памяти с участием коллег Джима по группе «Доорс» («The Doors»)  клавишника Рэя Манзарека и гитариста Робби Кригера. Группа  «Доорс» («The Doors»)   - одна из самых противоречивых групп своего времени. Мистические, таинственные тексты их рок-баллад  и умение чувствовать и играть на струнах как будто самого мироздания сделали их чрезвычайно популярными в 60-70-х г.г., и эта популярность не снижается все 40 лет, прошедших со дня смерти лидера группы Джима Мориссона.

Общий тираж альбомов группы превысил 75 млн экземпляров.

Историческая справка.

Двери открываются.

Начало.
1965—1966

История The Doors началась в июле 1965 года со встречи двух студентов кинематографического колледжа UCLA Джима Моррисона и Рэя Манзарека. Моррисон сказал тогда Манзареку, что пишет стихи и предложил создать рок-группу. После того, как Моррисон спел свою песню Moonlight Drive, Манзарек соглашается.

Ко времени создания группы Манзарек уже играл в группе Rick and The Ravens со своим братом Риком. За своеобразную манеру исполнения песен Рэй получил прозвище Screamin' Ray Daniels — скорее всего, по аналогии с известным певцом Screamin' Jay Hawkins'ом. В августе того же года к музыкантам присоединяется Джон Денсмор, игравший до того в группе The Psychedelic Ranger вместе с гитаристом Робби Кригером. Денсмор и Кригер познакомились с Рэем Манзареком на занятиях по йоге и медитации.

2 сентября 1965 года Моррисон, Манзарек и Денсмор вместе с музыкантами из Rick and The Ravens и бас-гитаристкой Патти Салливан записывают первые студийные версии песен будущих The Doors. Позднее эти записи — Moonlight Drive, My Eyes Have Seen You, Hello, I Love You, Go Insane (1-е название композиции A Little Game из Celebration of the Lizard), End of the Night и Summer’s Almost Gone — неоднократно переиздавались.

В том же месяце The Doors приглашают в группу Робби Кригера. Четверка Джим Моррисон, Рэй Манзарек, Джон Денсмор и Робби Кригер стала классическим составом The Doors. Именно эти музыканты записали наиболее известные альбомы группы в период с 1967 по 1971 годы, прославившие их на весь мир.

Название своей группы музыканты позаимствовали у английского писателя Олдоса Хаксли. В своём эссе «Двери восприятия» (англ. The Doors of Perception) (1954) писатель взял эпиграфом строки из поэмы «Бракосочетание Рая и Ада» английского поэта XVIII века Уильяма Блейка: «If the doors of perception were cleansed, every thing would appear to man as it is: infinite». В русском переводе Максима Немцова (1991) эта фраза звучит как «Если бы двери восприятия были чисты, все предстало бы человеку таким, как оно есть — бесконечным».

The Doors выглядели необычно среди других рок-групп, т.к. они не использовали бас-гитару на концертных выступлениях. Вместо бас-гитары Манзарек играл басовые партии левой рукой на только что появившемся клавишном инструменте Fender Rhodes Bass. Правой рукой он играл на другом инструменте, к примеру - электрооргане (типа Vox Continental — именно он звучит в знаменитой песне Light My Fire). Тем не менее, группа время от времени приглашала сессионных бас-гитаристов на время записи альбомов в звукостудии.

Большинство знаменитых композиций The Doors обычно приписывается Моррисону и Кригеру. На самом деле многие из произведений группы — плоды совместного творчества музыкантов. Они вместе работали над ритмом и гармоническими аранжировками, в то время как Моррисон или Кригер задавали начальный текст и исходную мелодию. Иногда целый фрагмент песни был создан не её первоначальным автором — например, соло Манзарека на электрооргане в начале песни Light My Fire.

К 1966 году группа постоянно выступает в клубе The London Fog и вскоре её приглашают в  еще более престижный клуб Whisky a Go Go. 10 августа 1966 года начинаются отношения группы с фирмой  Elektra Records в лице её президента Джака Хольцмана. Это произошло по настоянию Артура Ли, вокалиста группы Love, которая записывалась на Elektra Rec. Хольцман и продюсер Electra Rec. Пол А. Ротшильд посетили два выступления группы в Whisky a Go Go. Первый концерт показался им неровным, второй же просто загипнотизировал. После этого 18 августа музыканты The Doors подписывают контракт с фирмой  Elektra Records. Таким образом было положено начало долгому и успешному сотрудничеству с Полом А. Ротшильдом и звукооператором Брюсом Ботником.

Соглашение с Elektra Records  пришлось как нельзя вовремя, т.к. 21 августа клуб Whisky a Go Go  указывает The Doors  на дверь. Поводом послужило вызывающее исполнение песни The End. Инцидент заключался в том, что сильно охрипший Джим Моррисон в наркотическом угаре представил версию трагедии Софокла «Царь Эдип» в фрейдистком ключе с явной аллюзией на Эдипов комплекс:
« — Father
— Yes, son?
— I want to kill you.
— Mother! I want to fuck you... (далее идёт нечленораздельный крик) »
Здесь перевод, думается, излишен.

(этот момент хорошо описан в кинокартине The Doors)

Подобные случаи происходили вплоть до самой смерти Моррисона, что создало своеобразный скандальный и неоднозначный образ группы.

Двери открыты.
1967—1970
The Doors, 1967

В 1966 году The Doors записывают свой первый альбом с одноимённым названием. Однако выходит он только в 1967 году и встречает в основном сдержанные оценки со стороны критиков. На альбоме были представлены наиболее известные песни из имевшегося к тому моменту репертуара The Doors, включая 11-минутную драматическую композицию The End. Группа записала альбом в студии за несколько дней в конце августа — начале сентября практически живьём (почти все песни записывались в один дубль). Со временем дебютный альбом завоевал всеобщее признание и считается теперь одним из лучших альбомов за историю рок-музыки (например, занимает 42 место в списке 500 лучших альбомов по версии журнала Rolling Stone. Многие из композиций с пластинки стали хитами группы и затем неоднократно издавались на сборниках лучших песен, а также охотно исполнялись группой на концертах. Это композиции Break on Through (To the Other Side), Soul Kitchen, Alabama Song (Whiskey Bar), Light My Fire (занимающая 35 место в списке лучших песен Rolling Stone), Back Door Man и, конечно же, скандальная The End.

Моррисон и Манзарек также выступают в качестве режиссёров промо-фильма для сингла Break on Through, — примечательного образца развития жанра музыкального видео.
Strange Days, 1967

Репертуара группы хватает и ещё на один альбом, который выходит в октябре того же года. Альбом Strange Days был записан на более совершенном оборудовании, и занял третью позицию в американских чартах. В отличие от дебютной пластинки на нём не было чужих песен — всё его содержание (и тексты и музыка) были созданы группой самостоятельно. Есть в нём и элементы новаторства, например, чтение Моррисоном одного из своих ранних стихотворений Horse Latitudes («Лошадиные широты»), наложенного на белый шум. Композиция When the Music’s Over затем неоднократно исполнялась группой на концертах, а Strange Days и Love me Two Times широко издавались в различных сборниках.

 Когда музыка смолкнет.
1970—1971

Наиболее известным участником группы был Джим Моррисон — вокалист и автор большинства песен. Моррисон был чрезвычайно эрудированным человеком, увлекался философией Ницше, культурой американских индейцев, поэзией европейских символистов и многим другим. В наше время в США Джима Моррисона считают не только признанным музыкантом, но и выдающимся поэтом. Его иногда ставят в один ряд с Уильямом Блейком и Артюром Рембо. Моррисон привлекал поклонников группы своим необычным поведением. Он вдохновлял молодых бунтарей той эпохи, а загадочная смерть музыканта ещё более мистифицировала его в глазах поклонников.

По официальной версии Моррисон умер 3 июля 1971 года в Париже от сердечного приступа, однако настоящей причины его смерти никто не знает. Среди вариантов назывались передозировка наркотиков, самоубийство, инсценировка самоубийства службами ФБР, которые тогда вели активную борьбу с участниками движения хиппи и т.д. Единственный человек, который видел Моррисона мёртвым — его подруга, Памела Курсон. Но она унесла тайну его смерти с собой в могилу, так как скончалась от передозировки наркотиков три года спустя.

Другие голоса.
1971—1990

После смерти Моррисона в 1971 году остальные участники The Doors попытались продолжить творить под прежним названием и даже выпустили два альбома, но не смогли добиться особой популярности и занялись сольным творчеством.

В 1978 выходит в свет альбом An American Prayer, состоящий из прижизненных фонограмм чтения стихотворений Джима Моррисона в исполнении автора, положенных на ритмическую основу, созданную остальными участниками группы уже после его смерти. Альбом был по-разному встречен поклонниками и критиками. В частности, бывший продюсер группы Пол Ротшильд высказался следующим образом:
«…для меня сотворенное на An American Prayer равносильно тому, как если бы взяли полотно Пикассо, разрезали его на кусочки размером с марку и наклеили их на стену супермаркета…»

В 1979 году режиссёр Фрэнсис Форд Коппола использует композицию The End группы в своём знаменитом фильме «Апокалипсис сегодня» о войне во Вьетнаме с Мартином Шином и Марлоном Брандо в главных ролях.

В 1988 году фирма «Мелодия» издаёт сборник песен The Doors в рамках серии виниловых дисков под названием «Архив популярной музыки». Пластинка «Группа „Дорз“. Зажги во мне огонь» стала первым выпуском этой серии. Это издание составлено из композиций с альбомов The Doors (1967), Morrison Hotel (1970) и L.A. Woman (1971).

Оседлавшие бурю.
1991- 2011

В данный период звукозаписывающие компании продолжают активно издавать всевозможные сборники, антологии и концертные выступления группы.

После выхода в 1991 году фильма Оливера Стоуна «Дорз» началась вторая волна «дорзомании». Только в 1997 году группа продала в три раза больше альбомов, чем за три предыдущих десятилетия вместе взятых. А 3 июля 2001 года в тридцатую годовщину со дня смерти Моррисона на кладбище Пер-Лашез, где похоронен вокалист The Doors, собралось больше 20 тыс. человек.

В 1995 году был воссоздан и переиздан альбом An American Prayer. В 1998 году вышел в свет комплект дисков The Doors Box Set, в который вошли ранее не издававшиеся записи. В 1999 году полному восстановлению и переизданию подверглись все студийные альбомы группы. Эти версии выпущены в составе комплекта дисков The Complete Studio Recordings. Однако данное название не вполне соответствует действительности, так как не содержит двух альбомов, выпущенных после смерти Моррисона: Other Voices и Full Circle. Кроме первых шести альбомов, в этом комплекте присутствует отдельный диск с редкими записями группы.

В начале 2000-х годов Робби Кригер начал работу над сборником ранее не издававшихся концертных записей группы. Записи, поступавшие из разных источников, были ремастированы Брюсом Ботником. Компиляция на четырёх CD вышла в 2003 году под лейблом Bright Midnight Records в ноябре 2003 года.

В 2003 году Рэем Манзареком и Робби Кригером была создана группа The Doors of the 21st Century (рус. The Doors ("Двери") XXI века), однако поклонники встретили эту идею противоречиво. Кроме этого, барабанщик Джон Денсмор не только не пожелал присоединиться к своим товарищам, но и, как правообладатель, вместе с семьями Джима Моррисона и Памелы Курсон, воспротивился использованию словосочетания «The Doors» в названии нового проекта Манзерека и Кригера. После судебного процесса в 2005 году музыканты вынуждены были изменить название на Riders on the Storm. Однако за ними было оставлено право использовать для публичного самоименования словосочетания «бывшие Doors» и «участники The Doors».
Perception (2006)

В 2006 году материалы, записанные группой, подверглись существенной переработке. Звукозаписывающие компании решили приурочить к 40-летию группы выход мультимедийного коллекционного издания Perception. Это издание содержит первые 6 альбомов, причём каждый из них состоит из двух дисков — CD и DVD. На компакт-дисках — ремастированные версии альбомов с бонус-треками. На DVD — мультимедийное содержимое: записи альбомов в многоканальных форматах звучания (созданные Брюсом Ботником), видеоклипы и фотографии. Отдельного внимания заслуживает альбом The Doors из этого комплекта. Как оказалось, всем известная запись, существовавшая вот уже 40 лет, была записана с технической неполадкой, в результате чего звучание получилось замедленным и ненатуральным. Данная версия — альбом в том виде, в котором его записывала группа.

Дискография The Doors.
The Doors discography.

    1967 – The Doors
    1967 – Strange Days
    1968 – Waiting for the Sun
    1969 – The Soft Parade
    1970 – Morrison Hotel
    1970 – Absolutely Live
    1971 – L.A. Woman
    1971 – Other Voices
    1972 – Full Circle
    1978 – An American Prayer

Фильмография.
Videography.

    Break On Through (цветное промо), 1967
    The Unknown Soldier (цветное промо), 1968
    Feast of Friends (документальный цветной фильм с черно-белыми фрагментами, вся музыка записана заранее, 40 минут), 1968
    HWY (цветной фильм, 50 минут), 1968
    The Doors Are Open (ч/б, 60 минут), 1968
    No One Here Gets Out Alive (фрагменты Feast of Friends, различных выступлений, ТВ-шоу, интервью с Джоном, Робби, Рэем, Ротшильдом, Хопкинсом, Шугерменом, съёмки Джима — цвет и ч/б), 1980
    When You’re Strange режиссёр Том ДиЧилло (документальный фильм), 2010

Библиография
Поэзия Джима Моррисона (на английском и русском языках)

    Стихотворения: Сборник / Пер. с англ. Состав. А. Кудрявицкого. — Москва-Париж-Нью-Йорк, 1999.

Книги о The Doors, издания Моррисона на английском языке

    Jim Morrison & The Doors. An Unauthorised Book (Mike Jahn, Grosset & Dunlap), 1969
    The Lords / Notes On Vision (Jim Morrison, private edition of 100), 1969
    The New Creatures (Jim Morrison, private edition of 100), 1969
    The Lords & The New Creatures (Jim Morrison, Simon & Schuster), 1970
    An American Prayer (Jim Morrison, private edition of 500)
    The Lords & The New Creatures (papperback edition), 1971
    No One Here Gets Out Alive (Jerry Hopkins & Danny Sugerman, Warner Books (US), Plexus (UK), 1980
    Jim Morrison — An Hour For Magic (Frank Lisciandro, Delilah Books (US), eel Pie (UK), 1982
    Burn Down The Night (Craig Kee Strete, Random House (US), 1982
    The Illustrated History Of The Doors (Danny Sugerman, Quill (US), Vermilion (UK), 1983
    «Riders On The Storm. My life with Jim Morrison & The Doors»(John Densmore, Delacorte Press, (US), 1990

Книги о The Doors и Джиме Моррисоне на русском языке

    Архивы The Doors. Том 1: Джим Моррисон & The Doors. Когда музыка смолкнет… / Сост., коммент. А. Галин; пер. с англ. Дмитрия Эпштейна, Маргариты Пушкиной. — М.: Сокол, 1998. — 319 с.: ил. — ISBN 5-85057-171-4.
    Архивы The Doors. Том 2: Джим Моррисон. Американская ночь = The Writings of Jim Morrison. The American Night / Пер. Дмитрия Эпштейна. — М.: Летний Сад, 2001. — 224 с.: ил. — ISBN 5-85302-282-2.
    Архивы The Doors. Том 3: Джим Моррисон. Пустыня / Пер. с англ. Ксении Быстровой, Александры Скоротых, Под ред. Ильи Завалишина и Александра Галина; коммент. Александра Галина. — М.: Мерлон, 2004—256 с — ISBN 5-88485-001-8.
    Последний проклятый поэт: Джим Дуглас Моррисон / Пер. с англ. Д.Борисова, Ю.Санаевой. — Ультра Культура , 2005 г. — 287 c. — ISBN 978-5-98042-057-4.
    Алексей Поликовский Моррисон: Путешествие шамана. — Москва — Колибри, 2008 год. 303 страницы. ISBN 978-5-389-00077-3
    Послушай, парень, объяви нас как нужно. Мы — «Дорз»! Джеймс Дуглас Моррисон. — 2-е изд., перераб / Ред. колл.: Ю. М. Каблучко, О. В. Черниенко, В. В. Авилов. — М.: Янус, 1996. — 158 с.: ил. — Непостижимая тайна Джима Моррисона; «Боги»; Наблюдения Джеймса Дугласа Моррисона; Дискография.
    Питер Хоуген, Крис Чарльзворт Полный путеводитель по музыке The DOORS М.: Локид, 1997. — 125 с.: ил. — Полный путеводитель по музыке. — ISBN 5-86217-072-3
    Джерри Хопкинс и Дэнни Шугермэн Никто не выйдет отсюда живым
    Альберт Голдман История The Doors
    Еремеева О. Мифопоэтика творчества Джима Моррисона
    Дилан Джонс «Джим Моррисон. Тёмная звезда»
    Джон Дэнсмо «Riders On The Storm» («Оседлавшие бурю. Моя жизнь с Джимом Моррисоном и „The Doors“»), пер.с англ. В.Каратеева

(По материалам свободной энциклопедии Википедия и другим открытым источникам).


Памяти Джима Мориссона
Игорь Кинг

Давным-давно твои закрылись "двери".
Живые в то, что жил и ты, не верят.
И ты давно легенда -- идол, Джим...
Мы пережили все свои потери,
Мы можем сосчитать всё и измерить:
Обычный лайф, обыденный режим.
Рационально, в новом интерьере,
Распроданы мечты о новой эре.
Иллюзии рассеялись как дым.
Спокойно, равнодушно, без истерик,
Обрюзгли, облысели, постарели...
Не зря, старик, ты умер молодым.


© Copyright: Игорь Кинг, 2005
Свидетельство о публикации №1510010008

Ссылка:
http://www.stihi.ru/2005/10/01-08


Свет погасших звёзд…

Природа так устроена, что даже у погасших сотни тысяч лет назад звёзд свет распространяется во Вселенной до самых дальних её пределов до сих пор. Так и свет ушедших от нас в этом году людей, которые внесли значительный вклад в развитие нашей цивилизации и совершенствование её культурного слоя, будет еще светить нам и долго радовать нынешних и будущих почитателей их таланта, последователей и учеников.   

Вспомним их имена и ненадолго отложим в сторону свои бесконечные дела.


Нет больше Юрия Кукина
Игорь Лебедевъ

Юрий Алексеевич Кукин (17 июля 1932г. - 7 июля 2011).

«…Ну, что, мой друг, свистишь,
Мешает спать Париж?
Ты посмотри, вокруг тебя тайга…

Подбрось–ка дров в огонь,

Послушай, дорогой,

Он там, а ты у черта на рогах…»

 Сегодня, 12 июля 2011 года страна и Санкт-Петербург простились с известным бардом Юрием Кукиным.
Гражданская панихида в ДК имени Дзержинского. Время, как будто, замедлило свой бег. Люди идут и идут. Цветы, слова, скорбь, растерянность… Юрия Кукина больше нет…

«…Понимаешь это странно, очень странно,
        Но такой уж я законченный чудак.
       Я гоняюсь за туманом, за туманом
И с собою мне не справиться никак…»

Прощание длится почти три часа. По дороге на кладбище небеса как будто разверзлись, и над Питером разразилась жуткая гроза.
Южное кладбище Санкт-Петербурга. Похороны. Без церкви. Без отпевания. Речи. Слёзы. Прощание…

«…Мой маленький Гном, поправь колпачок
И брось, не сердись, разожми кулачок.   
Беги от людей, мой маленький Гном,               
Беги поскорей в свой старенький дом...»

Юрий Алексеевич Кукин родился 17 июля 1932 года в Ленинградской области в поселке Сясьстрой. В 1954 году с отличием окончил Ленинградский государственный институт физической культуры имени П. Ф. Лесгафта, был одним из учеников известного фигуриста и тренера Игоря Москвина. Работал детским тренером по фигурному катанию, артистом в «Ленконцерте», участвовал в многочисленных геологических экспедициях по всему Союзу: в Горную Шорию, на Дальний Восток, на Памир и Камчатку...

«…Ах, гостиница моя, ты гостиница,
       На кровать присяду я,  ты подвинешься.
Занавесишься ресниц занавескою.         
Хоть на час тебе жених, ты невеста мне.

Бабье лето, так и быть, не обидится.
Всех скорее позабыть, с кем не видеться.
Заиграла в жилах кровь коня троянского.
Переводим мы любовь, с итальянского…»

Всего Юрием Кукиным написано более ста песен, большая часть их - в 60-е годы. С тех самых 60-х он и известен широкой публике. Особенно тем, кому дорог вольный ветер странствий, аромат лесного костра и дух свободы, дух КСП.
Главные, как сейчас говорят, «хиты»: «За туманом», «Город», «Гостиница», «Гном», «Поезд» и другие. Многие из этих песен за долгие годы стали поистине народными…

«…Я лицо мукою мелкой побелю,
Я его покрашу яркой краской свежей,
Я себя совсем, совсем переменю...
- Здравствуйте, я снова на манеже!

Я поставлю чувства на голову с ног:
От печалей - смех, а радость - от мучений.
Буду я смешней и неожиданнее снов,
Буду интересней приключений.

Шарик, что казался сверху голубой,
Поднесу, а он - зеленый, желтый, красный...
И сомненье, радость, горе и любовь
Сделаю, как я, простым и ясным.

Если же внезапно истинную грусть
Как-нибудь случайным жестом обнаружу,
Я подпрыгну вверх, и я перевернусь,
И тогда опять вам буду нужен.

А когда домой вернетесь поздно вы,
Спор обычный, как всегда, сменив на нежность,
Кто-нибудь заметит: "А ведь клоуны правы..."
- Здравствуйте, я снова на манеже!..»
   

С юности Юрий Алексеевич Кукин увлекается музыкальной самодеятельностью, играет в джазовой группе на барабанах. А с 1948 года начинает писать песни и исполнять их, аккомпанируя себе на семиструнной гитаре. Многие из этих песен получили широкую популярность в среде туристов, геологов…
Со временем Юрий становится лауреатом различных конкурсов и фестивалей, таких, как Конкурсы туристской песни в Москве (1966 и 1967 год), Ленинграде (1965, 1968), Зелёной Гуре (Польша, 1973)…
В июне 1964 года в Ленинграде, с успехом проходит фестиваль «Белые ночи». После этого возникает идея организовать конкурс самодеятельной песни в рамках планируемого на 1965 год пятого ленинградского фестиваля молодёжи, на котором прозвучали две песни в исполнении Юрия Кукина, - «За туманом» и «Париж»…

«…Может далью таежною
Перекутать себя,
Может жить осторожнее -
Никого не любя?
Собачонкою куцею,
За печалью - печать...
Это ж надо запутаться
Так, чтоб вновь не начать...»


С 1968 года Юрий Алексеевич выступает как артист «Ленконцерта», параллельно работая в ленинградском клубе «Меридиан» инструктором физкультуры. С 1971 года работа в Ленинградской областной филармонии, с 1979 года — в Ленконцерте, с 1988 года — в Ленинградском театре-студии «Бенефис».
У Юрия Кукина вышли всего две виниловые пластинки на фирме «Мелодия» (в 1988 и в 1990 г.г.), аудиокассеты, компакт-диски, книги песен. Его песни переписывались и распространялись между любителями авторской песни, сами бродили по стране, переходя из дома в дом, из рук в руки…

«…Повесит эполеты
Оставшимся страна,
И к черту амулеты,
И стерты имена...
А мы уходим рано,
Запутавшись в долгах,
С улыбкой д'Артаньяна,
В ковбойских сапогах.

И, миражом пустыни
Сраженный наповал,
Иду, как по трясине,
По чьим-то головам.
Иду, как старый мальчик,
Куда глаза глядят...
Я вовсе не обманщик,
Я - Киплинга солдат…»

Умер Юрий Алексеевич Кукин 7 июля 2011 года у себя дома в Санкт-Петербурге.

Список песен:

    А в тайге по утрам туман… — Поезд
    А вы что думаете, мне не страшно?.. — Канатоходец
    А мне порою так бывает тошно… — Арику Круппу
    А над Петропавловском снова облака… — Камчатская песенка
    А ночь надо мной распустила хвост… — Осенняя композиция
    Ах этот дом на полпути… — Дом на полпути
    Ах, гостиница моя, ах, гостиница!.. — Гостиница
    Ах, чтоб мне лопнуть — это ж старый Билл!.. — Ковбой
    Было тихо тогда… — Расставание
    В конце концов, плевать на это…
    Вот вы поверили в меня, а жаль мне…
    Вот якорь поднят, птиц звенящий караван…
    Все чаще стали сниться поезда… — Сны
    Вы пришлите в красивом конверте… — Романс
    Где вы, близкие, где — чужие?.. — Дорожные размышления
    Где ж ты, мой добрый волшебник… — Волшебник
    Где же мы виделись? Вспомнить так хочется!.. — Воспоминание
    Говоришь, чтоб остался я…
    Горы далекие, горы туманные, горы… — Город
    Горы слева, горы справа… — Темиртау
    Дверь не идут открывать…
    Днем морозным петергофским парком… — Оборванная лыжня
    Есть поверье у людей, у людей… — Сердце Данко
    Жизнь, мой путь, увы, исповедим…
    И холодно, и ветер… — А все-таки жаль, что кончилось лето
    Как осенний лист, закат на землю падал… — Шлягер
    Когда на сердце тяжесть и плохо в животе… — Пародия на Александра Городницкого
    Мертвенным светом луна заливает… — Памирский блюз
    Мне в жизнь пути весенние… — Сумерки
    Мне солнце виски опалит… — Иди
    Мое пальто — моя страна…
    Мой маленький Гном, поправь колпачок… — Маленький Гном
    Наговорили мне… — Гости
    Не надо, не надо, не думай об этом!.. — Гонимые ветром
    Не помнил я, куда летел… — Палатка в облаках
    Ни боли, ни досады… — Морская песня
    Ничего, ничего, все пройдет, перестань… — Ничего
    Ну убежишь, ну убежишь за горизонт… — Остается
    Ну что ты смеешься, а слезы в глазах?..
    Ну, поедем со мной, ну, поехали… — Ну, поедем
    Он ушел мимоходом, заглядевшись на небо… — Памяти Визбора
    Опять тобой, дорога… — Солдат Киплинга
    От песен в мире тесно… — Трактат о песнях
    Первый пояс — девяностый пояс… — Билет
    Подарите в дорогу песню…
    Пожалуйста, тихо, не надо шуметь…
    Понимаешь, это странно, очень странно… — За туманом
    Пора, пора, сними ладонь с плеча… — Пора
    Потерял я тебя, потерял…
    Потянуло, потянуло… — Осенние письма
    Почему-то вдруг мне стало неспокойно… — SOS
    Приснился сон — и маюсь… — Шутка
    Пью за подорожник, он мне всех дороже… — Подорожник
    С одним человеком случилась беда...
    Сегодня обнаружил ровно в восемь… — Потеря
    Тридцать лет — это время свершений… — Тридцать лет
    Ты что, мой друг, свистишь? Мешает жить Париж?.. — Париж
    У каждого свой Эверест и Монблан…
    У человека есть душа… — Душа
    Устали герои, устали… — Устали герои
    Цветы поставьте в воду! Все за стол!..
    Черт возьми, я ужасно завидую… — Альпинистская песня
    Я — заснувший пассажир… — Миражи
    Я бездомным марктвеновским Геком… — Гек Финн
    Я безнадежно счастлив, как влюбленный евнух… — Восточная композиция
    Я возвратился, сбросил… — Песенка позднего прохожего
    Я губами солнце снял со щеки…
    Я лицо мукою мелкой побелю… — Клоун
    Я не романтик, нет, я не романтик… — Романтика
    Я перепутал звезды… — Поздно
    Я старый сказочник, я знаю много сказок… — Сказочник
    Я уверен, не лгут мне цветы на снегу… — Весенняя песня
    Я умру на бегу, торопясь, опоздав…
    Ящички, мешочки, дальние дороги… — Песенка о ногах


«…Понимаешь это просто, очень просто,
  Для того, кто хоть однажды уходил.
  Ты представь, что это остро, очень остро
  Горы, солнце, пихты, песни и дожди.
  Пусть полным-полно набиты мне в дорогу чемоданы:
  Память, грусть, невозвращенные долги.            
  А я еду, а я еду за туманом,               
  За мечтами и за запахом тайги...»

Прощайте, Юрий Алексеевич!
Мы Вас не забудем!

12 июля 2011 года.


© Copyright: Игорь Лебедевъ, 2011
Свидетельство о публикации №21107121244

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/07/12/1244
(Фото по ссылке)



На ПрозеРу и СтихиРу создана Книга Памяти Юрия Кукина. В ней Вы можете оставить свою запись…
Ссылки:
http://www.proza.ru/2011/07/13/1228
http://www.stihi.ru/2011/07/13/6381






Серебряные струны Владимира Высоцкого…


25 июля 2011 года исполнился ровно 31 год…
Олимпийское горькое лето…
Мы помним…

Высоцкий. Памяти того, с кем не был знаком
Владимир Плотников-Самарский

Цела гитара, не порвались струны,
А рык знакомый что-то замолчал.
Не утешала ласками Фортуна
Того, кто всех нас песней привечал.

А миллионы, не дыша, внимали
Хрипящим звукам правды и любви.
Короче нет дороги, чем прямая.
Он прямо шел, ни разу не скривил.

Ни разу не взбодрённый похвалою,
В немом признанье прорубал он путь,
Борясь с циничной, злой, пустой молвою…
Обидой скорбною стесняло грудь…

А грудь гиганта из того же теста,
Что у тебя, и сердце в ней – цветок.
Расцвёл он так, что не хватало места.
В грязи, теснине жить цветок не мог.

Он столько спел… Вам жизни б не хватило
Себя заставить столько раз поесть.
Теперь вопят: «Вот енто мощь, какая сила!!»…
Плевки при жизни, после смерти – лесть!

Всегда молчат о том, что нестандартно
И хвалят лишь шаблонный идеал:
«Он хулиган, чрез слово сыплет матом,
Он что-то непотребное рычал»...

Куда понятней и приятней песни
Про пироги, про тра-ля-ля и про комбайн…
А он - про баньку, алкашей… да хоть ты тресни, -
Затрут. Ведь нет в искусстве нашем тайн.

О чем молчат, того, должно быть, нету,
Про то горланит только пустобрёх.
И он горланил, отметал запреты,
Полынь дарил, гвоздику не сберёг.

Поллынньь горррьккка… Но мы с отрадой пили.
Гвоздике же в груди уж не цвести.
Грудь замерла в отчаянном усилье
До нас весь пыл свой страстный донести.

Мы щедро раздаём артистам званья.
Хоть многих не увидим никогда.
Ведь этот из Читы, тот в Магадане –
Заслуженный… А, впрочем, не звезда.

Порой, случается, забудем, вот досада
Заслуженного дать «Звезде Везде».
Бог с вами: званье, титул, они рады
Ролишке были мелкой… Кто? Да те:

Один Василий, а другой Володя.
Второй, особенно, играл он всякий сброд.
И вот на «дрянь» из-за него лишь ходят,
Давно Народным окрестил его Народ.

А ведь какой Артист в тени топтался!
Да разве столько б он сыграть сумел?!
Но щедрый Дар актерский не угас с ним.
Прорвался в песни он – бездонен, ярок, смел…

Итог эпичен. Пусть не всё пропето.
И слёзы бухнут на стреле ресниц.
Печальный взгляд покойного поэта
Не позабыть средь миллиона лиц…

1980


© Copyright: Владимир Плотников-Самарский, 2011
Свидетельство о публикации №21107260050

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/07/26/50
(Фото по ссылке)




Грани и кадры.

Нашу рубрику ведёт Автор ПрозыРу и СтихиРу Владимир Плотников-Самарский.


Виктор Смирнов
Владимир Плотников-Самарский

Грани и кадры

Просто шикарный артист! И голос, и внешность, и стать, и индивидуальность! Не перепутаешь! Увы, время не его: айсберг по большей части так и остался под водой. "Пиджак" на виду, а булгаковский Проша где-то рядом ("Мастер и Маргарита", 2006).

Возраст же мастера «не позволяет надеяться», что «упущенное запустится». Но каких он сыграл номенклатурщиков! Ровным счетом - в одну коллекцию с Ильинским. Правда, совсем иной типаж: более внушительный,  умный, опасный (экс-номенклатурщик Баев - "Гений", начальник тюрьмы - "Макаров"...).

А сколь лих «буденновский усач» в «Ликвидации»! Хорошим... кинорежиссерам (сказал бы: шучу, да нешуточно взгрустнулось) – порасторопней бы и порасчетливей закрутить смирновский потенциал на всю «катушку». Перефразируя «отца» советской бюрократии и, стало быть, прототипов ведущих героев Смирнова, «Киноиндустрия должна быть… не экономной, а экономичной, то есть эффективной".

В истории останутся не тупые сери-алы на одно (Хабенского)… лицо, а психологически достоверные, совестливо нравственные и высоко духовные шедевры с острохарактерными Лицами (Чебышев - "Солнечный ветер", Григорий - "В стреляющей глуши", секретарь обкома - "Торможение в небесах", Иона Заварзин - "Рой", Ермаков - "Танк Клим Ворошилов-2", а также галерея лиц истории и классики: "Борис Годунов", "Левша", "Хмель", "Царевич Алексей", "Гибель империи", "1612").

Удачи, полной загрузки и раскрытия всех граней!

Родился 4 августа 1945 года. Народный артист России. Кавалер Ордена Дружбы (2006 год).


© Copyright: Владимир Плотников-Самарский, 2011
Свидетельство о публикации №21108070940

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/08/07/940
(Фото по ссылке)



Вспоминая Гаршина…

Вспоминая Гаршина
Вадим Константинов 2

                На Сабуровой, на даче,-
                Там, где окна полузрячи...
                Там, где флигель, - днём и ночью
                Крепко заперт на замок!...
                Где болезнен, даже воздух..
                Должен, рано или поздно
                Появиться ярко-красный,
                Ядом брызжущий цветок!!!
                04.1999.

                Он резок, нелюдим, чудаковат...
                И, - налицо, - безумье и распад
                Его сознания, что с каждым днём слабее!...
                И, потому, - возможно,-панацеей
                Ему привидится тот лестничный пролёт,
                Через который Он в бессмертие уйдёт!...
                02.2005

                Ему, как никому другому
                Свои сердца мы отдаём!...
                И взглядом Гаршинским влекомы...
                И тонким Гаршинским умом!...
                Всем творчеством полузнакомым,-
                С богатством тез и идиом!...
                И лестничным пролётом дома...
                В том переулке Поварском!...
                02.1997.


© Copyright: Вадим Константинов 2, 2011
 Свидетельство о публикации №11108061299

Ссылка:
http://www.stihi.ru/2011/08/06/1299
(Иллюстрация по ссылке)


200-летний юбилей Виссариона Белинского
Игорь Лебедевъ

Критическая статья Владимира Плотникова-Самарского
http://www.proza.ru/avtor/plotsam1963
на статью
"Неистовый Виссарион"
http://www.proza.ru/2011/07/17/524
на правах анонса журнала "НЖ" №6 2011г.
http://www.proza.ru/2011/07/17/543


«У нас нет литературы, — говорит Белинский. — Я повторяю это с восторгом, с наслаждением, ибо в сей истине вижу залог наших будущих успехов»…
А ведь сейчас всё хуже, потому как совсем еще недавно была у нас великая (величайшая) литература, и вот вдруг бац - «у нас нет литературы», одно сплошное «ребячество»… Во всяком случае, на «признанном уровне». Причем, этих уровней признанности очень (слишком) много: «ново-западники», «ново-славянофилы», «ново-язычники», «ново-троцкисты», «ново-декаденты (или просто постмодернисты)», «ново-богословы» (на 90 % из «старо-атеистов»), «русо-пэны» (вместо просто старых пеньков), «вечные эстеты», «вечные реалисты», «дефективщики», «дамы с перьями»… И практически всех отличает крайняя непримиримость и бескрайняя агрессивность к инорЯдцам..
Более всего меня угнетают бесконечные перепады: сегодня в моде один «кумир», его отдельные наши мозговладельцы и славят (а хавло-пипл преданно подпевает), попал в немилость – с той же громкостью хают (а пипл массированно топчет и макает). Стрелка флюгера обратно поменялась – и по новой, точно не было брызг и слюней. Просто так заведено: я как все.
Прежде, чем оценивать, старался всегда анализировать личность в целостном, диалектическом развитии. Не может быть в истории однозначно плохого (хотя исключения есть, и они, как мухи, налетели на сегодняшнюю Россию). У нас же самые значимые фигуры чаще всего мажут только черной грязью (или белой известкой, которая, как известно выедает все живое). Как, например, Ивана Грозного, Петра первого, Ленина (до Ленина не менее активно мазали Столыпина и всех императоров Александров, причем, одни и те же доктора исторических наук)… Нет, в самом деле, заикнись только: а кто больше всех противостоял репрессиям в Гражданскую войну, кто осуждал и тормозил авантюру польского похода Тухачевского? Кто? Да, успешный руководитель юго-восточного фронта (Царицын)… Сталин. Если бы сказал, Блюхер или хотя бы Ворошилов, было бы менее травматично (для себя). Но это факт! Если не признавать очевидного (при всем противлении натуры: мол, «неистовый Виссарионыч» – это абсолютное зло, в нем не может быть доброго), то слово «объективность» лучше просто забыть и зарыть раз и навсегда.
«Неистовый Виссарион», которого, к счастью, вспомнил наш Наблюдатель, из той же породы страстных, противоречивых фигур, к коим неприменимы мерки однозначности. Вот я, скорее, почвенник, чем западник, но всегда отдавал должное этому человеку, который искренне, мощно и даже гениально отстаивал свои убеждения. Белинский и Герцен, при всем их почти безоговорочном западном уклонизме, никогда не были конъюнктурщиками. Несмотря на ошибки и провалы (без коих никому из смертных, увы), люди эти, вслед за Вольтером, готовы были умереть за право каждого на свободу убеждений (про инстинкты, коим дали волю ныне, никто из них не заикался).
Далеко не злодеи, а как раз лучшие люди шли за наши - теперь общие (а тогда свои - редких просветленных гениев) - убеждения на виселицу, в тюрьму, на каторгу, в Сибирь (декабристы, Чернышевский, Ник. Морозов, Кропоткин, Фрунзе)… Ради сегодняшнего уровня просвещенности, который многие воспринимают как вечную данность, Кампанелла пришлось побывать на колу и десятки лет терпеть изощренные пытки инквизиторов, но «город Солнца» так и не смыл в сортир, а Бруно «понадобилось» взойти на костер…
Белинский, смертельно больной чахоткой, действительно неистово трудился и сделал максимально много для того, чтобы «сборище» хороших писателей осознало себя Большой Литературой, увидев общее направление, личное место, вектор развития... Он, собственно, и был идеолог, равно как теоретик и практик сборного нового (невиданного еще у нас) проекта «Великая русская литература». Объемы работы тех «светильников разума» изумляют: за дюжину лет Виссарион Григорьевич оставил десяток толстых томов. Юный гений Добролюбов к 25 годам написал немногим меньше, как и Писарев (утонувший в 28)… И ведь не графомания то была – а высокой пробы полновесные камни в здание фундамента отечественной литературы и ее неотъемлемого департамента Критики.
О, это была Критика, какой не имела ни одна европейская страна, да и не обзавелись поныне, в том числе и мы (дежурно-слащавые реверансы или заказные киллерские шпыни исподтишка – это не критика, это смесь корпоративной лести с клановым зоильством).
Еще раз мерси автору материала, всколыхнувшего память: «Неистовый Виссарион» достоин ее гораздо больше, чем легион мальков и рачков попсы, коих мы «славим», точно бездумные, безвкусные и неблагодарные аплодисментарии...

Владимир Плотников-Самарский 18.07.2011 09:30


© Copyright: Игорь Лебедевъ, 2011
Свидетельство о публикации №21107191284

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/07/19/1284
(Иллюстрация по ссылке)




Антология современной русской поэзии.


Григорий Вихров
Вся жизнь на русском языке
Виктор Мельников 2

               
   ГРИГОРИЙ ВИХРОВ: «ВСЯ ЖИЗНЬ — НА  РУССКОМ ЯЗЫКЕ…»               

Григорий Иванович Вихров родился в 1961 году в Коломне. Закончил исторический факультет Иркутского государственного университета. Много путешествовал, жил в Сибири, в Туле и в Ясной Поляне, где создал большинство стихотворений последних лет.
Вихров — член Союза писателей СССР с 1989 года. Окончил Высшие литературные курсы. Его стихи переведены на французский, немецкий, болгарский, испанский, монгольский и другие языки.               
Когда я впервые познакомился с творчеством выдающегося русского поэта Григория Вихрова, меня поразило многое. Это — и искренние,  прочувствованные строки о недавней афганской войне («Небесные призывники», «Казнённые»), и стихи, полные глубокой боли за Россию («Слепая русская беда», «Откровение ушедшей России», «Увидел ночи предстоящие…»). А в его таком, казалось бы, простом стихотворении «Пахнет воском у церквушки…» образ стоящей перед иконой матери — это образ самой России, в воскресный вешний день молящейся за погибших во всех минувших войнах. С большой любовью и теплотой пишет поэт и о своей матери («Мама! Ты только не смей…», «Я из молитвы матери иду»).
Об этом пишет и Ольга Стукалова: «Гулкая, густая, глубинная поэзия Григория Вихрова прорастает из его имени, как будто специально созданного для поэта или пламенного революционера. И этот пламень ощущается в его совсем, казалось бы, не митинговых, не лозунговых строках. Наоборот, его строки — сама устойчивость, почва, камень. И Храм. Высокие своды. Резонанс священных звуков.
Звуки русской речи складываются в пронзительные и статичные, утончённые и чувственные, гневные и лирические образы. В его поэзии есть что-то скульптурное. Монументальное.
Григорий Вихров — Поэт Сводов».
Наш земляк сейчас живёт в Москве, но каждое лето приезжает к матери в село Малое Колычёво, что близ его родной Коломны, рядом с благословенным Девичьем Полем. У коломенских поэтов стало традицией собираться в этом гостеприимном доме.
  Местом встречи поэтов, художников, музыкантов во все века оставались небольшие артистические кафе, мастерские, частные квартиры. В атмосфере непринуждённого общения, обсуждений, споров рождалось, шлифовалось, огранялось многое из того, что позже вошло в сокровищницу мировой литературы, живописи и музыки.
Смею напомнить, что идея создания литературно-художественного издания «Коломенский альманах» — одного из лучших в России, ставшего литературной визитной карточкой нашего города, — тоже родилась на кухне в результате частной беседы о судьбах литераторов и их произведений.
Прекрасный русский поэт Григорий Вихров родом из Щурова. Потом его семья купила дом в Малом Колычёве. Сейчас Григорий Иванович живёт в Москве. Он постоянный автор «Коломенского альманаха». Вот и в этом году во время его приезда в родной город в доме его матери собрались коломенские литераторы. Собрались в неформальной обстановке, чтобы поговорить о поэзии, почитать друг другу стихи.
«Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда», — писала Анна Ахматова. Поэзия — это внушение Бога. Эти слова принадлежат уже Григорию Вихрову. Это как жить, дышать. Уже потом учёные разложат всё по полочкам и объяснят строение золотых строчек на основе выведенных ими законов.
— Я живу под этим внушением. Когда тебе говорят, не говоря. Подталкивают, куда идти. Я это чувствую. Это и страшно, и сладко. Иногда думаю: а за что дано всё это? — ищет смысл своего существования Григорий Вихров. — Я даже не понимаю, как это получается — писать стихи. Для меня поэзия — высказывание правды. Я имею моральное право говорить правду.
— А почему в новой книге такое название: «Цыганские ворота»?
— Оно выражает моё странное ощущение мира… Так называется одно из стихотворений. Цыганские ворота отворил мне дед Павел лет в пять, подведя к полю со столбами электропередачи — мистическими циркулями, — измеряющими вр;менное, временн;е пространство.
Пройдёшь с малой силой — быть беде. С больш;й — здесь и останешься.
С б;льшей — иное узришь.
Тогда я и прошёл первые свои ворота, ведая — средоточие незримого, сущего во мне самом».
Разговор был о миссии собирателей талантов, которую в нашем городе в сфере литературы взял на себя «Коломенский альманах». О том, что благодаря подобным встречам люди получают возможность общаться с коллегами по цеху.
— Такого на моей памяти, а я довольно долго живу, в Коломне не было. Мы просто варились в своём соку, — обобщила поэтесса Татьяна Башкирова.
Она права.
Бывать на таких встречах очень интересно. Это прежде всего и возможность услышать объективную оценку своих произведений, и получить совет, вдохновение, толчок к дальнейшему творчеству. И просто поддерживать контакт с выдающимися людьми, которых воспитала коломенская земля, согреться душой возле пламени их таланта.

Поэт много выступает с творческими вечерами и лекциями в городах и университетах Западной Европы: в Брюсселе, Амстердаме, Люксембурге, Маастрите, а также в Москве, Санкт-Петербурге, в Туле и Тульской области, в городах Западной и Восточной Сибири.
С 1996 по 2009 годы преподавал в Тульском государственном педагогическом университете им. Л.Н. Толстого.
Стихотворения поэта Григория Вихрова печатались в журналах: «Литературная учёба», «Москва», «Студенческий меридиан», «Молодёжная эстрада», «Время и мы»; в поэтических сборниках: «Лучшие стихи года», «Дебют»; в альманахе «Поэзия», в «Литературной газете», в «Литературной России», в региональных изданиях: «Коломенский альманах», «Альбом»; в журналах: «Сибирь», «Воскресение».
Григорий Вихров — победитель Всемирного фестиваля поэзии в городе Льеж (Бельгия) 1990 года, дипломант фестиваля поэзии во Франции (1998); участник Дней Славянской письменности в Болгарии, Пушкинских дней в Молдове (1994, 1995), Дней русской культуры в Молдове (2005, 2006, 2007); Дней русской литературы в Польше: Гданьск — Сопот (2004), участник Международных Писательских встреч в Ясной Поляне.
 «Цыганские ворота» — девятая книга поэта. В ней — стихи, переводы, посвящения. Смело звучит голос Григория Вихрова в его гражданских стихотворениях, строки о горевой судьбе России полны скорби и боли. Любовные его стихи лиричны и проникновенны. Вообще, она очень музыкальна, поэзия Вихрова. Слова ложатся свободно, естественно, будто сама Природа шепчет их автору во время его прогулок, во время его мечтаний… И всё сделано крепко, по-русски, по-своему, по-вихровски, — нет ничего подражательного, никаких перепевов и повторений. Поистине большой Поэт!
         Григорий Вихров — инициатор и организатор областного фестиваля детской и юношеской поэзии «Хрустальный Пегас» (1998, 1999, Тульская область, Велегож); инициатор и организатор литературных вечеров «Литературные встречи с поэтом Григорием Вихровым на Пречистенке» (2001, ГМТ); автор и ведущий программы «На рубеже тысячелетий. Поэзия» на радиостанции «Визави».
          И всё-таки главным делом в жизни поэта остаётся поэзия. Чуткое его сердце горячо откликается на события современности ( «Выдувает Россию в трубу», «Ненависть — усердная стряпуха…», «Горят леса — и плачет Подмосковье…»). Найденное Слово у Григория всегда ново и неожиданно, образы —  точные, красочные, запоминающиеся ( «Дырявым водочным рублём / Трясётся флаг над кораблём», «И ветер — в душах и умах / Гуляет купчиком весёлым»,  «Современность — свирепая баба»). Лирика его чиста и проникновенна («Славу благословенного тела / Грешной песне моей отдала»,   
«Плачет душа — перебили крыло», «Люби меня нежно, как редко двоим / Любить удавалось в холодном раю»). Продолжается жизнь, и приходят новые, волнующие строки, окрыляя и радуя.               

И как тут не вспомнить рассуждения о поэзии В. Боткина: «…Поэзия никуда не исчезнет, пока не иссякли внутренние, живые силы России, поддерживающие в ней способности творчества».
А теперь и ты, читатель, прикоснись к высокому творчеству русского поэта:

*     *     *
От больной бирюзы,
От болящей России
След горячей слезы
Ищут в поле борзые.

Режут лезвия морд
Вражьих ржавые травы.
Ухажористый чёрт
Ищет варежку павы.

Ты зачем и о чём
Затужила, девица?
На весну обречён —
Колокольчик дымится.

От собачьей слюны
Наст растаял до срока.
Нынче праздник жены
Охраняет сорока.

Лишь бы ворон молчал
И не выдохлись кони.
След слезы отвечал
Жажде верной погони.

Не дарил бирюзы.
Не ославил России.
След лучистой слезы
Ищут в поле борзые.

*     *     *
           Под насыпью, во рву некошеном…
                А. Блок

Увидел ночи предстоящие —
И сны терзают небывалые:
Восторги жгучие, таящие
И слёзы, скорбные, немалые.

Резвятся русские испаночки.
Духами дразнят, душат потом.
Автомобили, дровни, саночки
Теряются за поворотом.

На перекрёстке дней торжественных
Пою, один из неприкаянных,
Слежу толпой мальчишек женственных,
Ревущих глоткой войн окраинных.

Стальное кружево… Нет — крошево!
Судьба моя образовалася.
— Где ж Родина? — спрошу прохожего. —
Куда исчезла, подевалася?

Земляк, в костюмчике поношенном,
Твердит, на чудо уповая:
— Под насыпью, во рву некошеном,
Лежит и смотрит, как живая.

*     *     *
Пока в пробитом котелке не порыжел кулеш,
И о тебе, как о телке, не думает Господь,
Пиши красивое письмо, глазами солнце ешь:
Вся жизнь — на русском языке!
Не жалуйтесь, «вашбродь»!

На наше небо звёзд набег,
И воздух вздорожал.
Я песню деда повторял
На разные лады:
Как «злой чечен ползёт на брег
И точит свой кинжал»,
А гурии его зовут в небесные сады.

Сходились раз — сойдёмся два.
Булат сожжёт булат.
И я заплачу на заре о мирном марш-броске.
И снова прадед мне кричит:
— Не покоряйся, брат!
Вся жизнь — на русском языке!
Шелковом волоске!

*     *     *
Слепая русская беда —
Телега трёхколёсная.
А ночь, а ночь, как никогда,
Бесслёзная, белёсая.
Да прямиком, да в тишине
По пустырю, по площади
Беда заехала ко мне:
Три колеса, три лошади.
И повезла березняком
До времени, до лучшего.
Беде нельзя порожняком,
Без ямщика поющего.
Коням бедовым — без кнута
Ремённого, свистящего.
А трём дорогам — без креста
И месяца светящего.

У трёх дорог — три ворона,
Холодные глаза.
Раскатятся в три стороны
Три верных колеса.
А конь тяжёлый в яблоках —
За первым колесом.
А конь каурый — за вторым —
В метели невесом…
А белый конь — исхлёстанный,
Нет преданней коня —
По снежной взрытой простыни
Назад везёт меня.

Свет, свет… светел ты, мой край.
Да свет не ближний.

ПЕСНЯ  ОДИНОКОГО  ОФИЦЕРА
Утихнет ветер северный,
Погаснет снежный свет.
Очнусь в чудесной Сербии
С немногим в двадцать лет.

Патрончики потрачены,
Обуглены ремни.
И все долги уплачены.
Попробуй упрекни.

Покошенные красные.
Заваленные рвы.
Как мы хотели к праздникам
Добиться до Москвы.

Приснился, мною сгубленный,
Кричащий паренёк —
Крестьянский лоб насупленный,
Играющий клинок.

Рукою обречённою
И манит, и зовёт.
С моею наречённою
В обнимочку плывёт.

Покошенные белые.
Заваленные рвы.
А мы хотели, бедные,
Добиться до Москвы.

Не обнимаю суженой
В небесной резеде.
Я — офицер заслуженный —
Умру незнамо где.

Под шестьдесят, под семьдесят,
Без деток, без жены.
Спасибо тебе, Сербия,
За будущие сны.

*     *     *
Пахнет воском у церквушки.
Брызжет вербою весна.
Воскресенье. У старушки
До полудня жизнь ясна.

Марширует век военный.
Взгляд свинцов. Язык остёр.
Сын мой, ангел убиенный,
Крылья скорбно распростёр.

На стене, в одеждах белых,
Ночью блазнился во сне
Младший, павший смертью смелых,
Смертью русских на войне.

Воскресенье. Над Россией
Облакам холодным плыть.
Тяжело старушке сирой
Крестную щепоть сложить,

Троеперстье вдовьей доли…
Обжигают всё сильней
Сердце три щепотки соли —
Муж и двое сыновей.

*     *     *
             Я буду скакать по холмам
                задремавшей Отчизны…
                Н. Рубцов

Пойду собирать
            на закорки, приладив беремя
Недужных вестей,
           зашивая суму на ходу.
Сквозь тварное наше,
           утробное, пошлое время,
Мольбы и проклятья
          сбирать безуспешно пойду.
Гордись, россиянин!
          В тебя мудрено не влюбиться!
Прикажут — и горы,
          и шею мальчишке свернёшь!
Ты волен сердито и дёшево
                кровью упиться
До визга, до нюней…
          Да в красном углу блеванёшь!

Гордись, россиянин,
            нечаянным ростом былинным.
Ужо тебе, братец!
               Пугая столичный аул,
Полкан толстомясый
            рубает проверенным дрыном,
И падают старцы,
              и жёнки зовут караул.
И раной сквозит
              предсказание песни протяжной,
И стены крошатся
              дыханием завтрашних дней.
На дохлой гитарке
              бренчит человечек продажный:
Куда ему лиру поднять
             и восплакать на ней!

Пойду собирать, поползу
                или жемчуг небесный
На площади редок,
                на улицах гневных смешон?
И Лиру обнимет,
             отнимет Поэт неизвестный
У мрачного праха,
              у чёрного  хора времён.

*     *     *
Достойный лёд мелованной бумаги
Принадлежит пророческой отваге.
Конец столетья. Смута на Руси.
Хоть вены вскрой, хоть локти прокуси.
Народ раздет. И банею кровавой
Напуганный, безмолвствует оравой.
Мятежные языческие боги
Забиты в коммунальные чертоги,
Шагают от сены и до стены.
И с купидонов спущены штаны
(На них тряпички сроду не бывало —
Амурчики не носят что попало).
Раздеты все: путана в соболях,
Политикан — во фраке от Диора,
Когда-то вездесущая Контора,
Дуб вековой, мерцающий в полях…
О, Господи! Какой телеэкран
Вместит соитий грозные сюжеты!
Рекламный мусор выметут Поэты,
Прославленные дворники всех стран!

Покровы сняты! Суть обнажена!
И Родина свечою зажжена!

ВРЕМЯ  ЗАКРЫТЫХ  ДВЕРЕЙ
Ворота закрыты.
Хозяева спят, не проснутся.
Кровати под ними
Холопскими спинами гнутся.

Так пьяные дрыхнут.
Так мёртвые спят без боязни.
Купец — после выгодной сделки.
Палач — после казни.

Прощайте, перины!
На брошенном снеге согрелся.
Хозяйской малины
Вприглядку, до рвоты наелся.

Скрестись ли, дубасить?
Не сладко придётся воротам,
И кол головою украсить
На радость воронам,
Ворчащим собакам,
Смышлёным смеющимся детям…

Ну, что? Успокоился, милый?
Ответишь? Ответим
За подлый общак,
Осквернения — умысел главный,
За весь натощак
Засыпающий мир православный.

За тропы комет,
Предвещающих бедствия,
Бездны.
За то, что мы здесь не должны,
Не нужны, не уместны.

За то, что близки лепотицы,
И лани, и крали.
За то, что бездарные воры
Ворота украли.
За то, что воротит с души
От скупого ответа.

За то, что просил подаянья
У белого света.

Могу потесниться.
Резвитесь.
Шумите покруче.
Глухие ворота закрыты.
И средневековье дремуче.

СТИХИ  О  СОВЕТСКОМ  ШАМПАНСКОМ
Храню, храню воспоминанье детское.
Шепчу девчонке славной, непростой:
— А всё-таки шампанское — «Советское»,
И виноград на чёрном — золотой.
Как все, не все мы ананасы лопали
И у кисельной маялись реки.
И всё-таки бутылки чаще хлопали,
И пробками сшибало потолки.
Не плачь, не плачь: теперь пора жиганская.
В чужих краях и на чужих складах —
Искристое шампанское, «Цимлянское»,
Весёлый «Брют», любимый в городах.
Шипят снега, сияют знаменитые
Под звёздами и фарами авто.
Целуемся, друг другом не забытые,
Целуемся, целуемся… не то.
Уйдёт со страстью воспитанье светское.
Бокал пустей, когда карман пустой.
А всё-таки шампанское — «Советское»,
И виноград на чёрном — золотой.

*     *     *
Так по неприбранным квартирам,
На кухнях тающих подруг,
Мы собирались править миром,
Устав от ненависти вьюг,
Устав от лозунгов недужных
И угрожающих примет,
Присобирая пепел дружных
Охаянных, последних лет.
Скажу на дымном бивуаке
Ровесникам, спешащим в ночь:
— Не торопитесь в подлой драке
Друг друга честно истолочь.
Давно на улицах не видел,
Во сне не вижу милых лиц.
Золотогубый, тучный идол
Повелевает падать ниц.
Приказывает враль бесполый
Служить чуме и грабежу.

И Я — доверчивый и голый —
Сквозь оборотней прохожу.

*     *     *
Мама! Ты только не смей
Зря горевать над летами.
Стаи твоих голубей
В долгое небо взлетали.

Плавно кружили они.
Ты узнавала с волненьем:
Ясные разные дни —
Радужное оперенье.

Мама! Ты только не смей,
Шаль закусив ненароком,
Пересчитать голубей,
Не прилетевших до срока.

Пусть навсегда, до зари,
Встречу с разлукой мешая,
Кружат твои почтари —
Белая стая большая.

ПЕСНЯ  О  ДЁГТЕ
На заре звенит комарик.
Сиротинушкой поёт.
Фёдор дёготь курит, варит…
Под завязочку забот.

Чтоб колёса не скрипели,
Не будили земляков,
Чтобы девки поскромнели,
Не дурили женихов.

В лихолетье гонят дёготь,
Дёготь едкий и густой.
Чёрный, точно чёртов ноготь,
Растолчённый с берестой.

С чужаком голубка пляшет,
Клятвы в камешки дробит,
Дармовым платочком машет,
Перстеньком глаза слепит.

— Не кручинься, сокол! Сварим
Дёготь, прежнего темней.
— А не жалко мазать, парень,
Двери юности своей?

Ишь, подружки взяли моду:
Часом ссора, бабий грай.
Ложка дёгтя — в кадку мёду!
Знай, товарка, не моргай.

Мужики не привереды.
Завладеет бес ребром…
Помни, славен дёготь дедов
Всё не злобою — добром.
Чтоб колёса пели складно
На дорогах там и сям,
Чтоб ворота пели славу
Приезжающим гостям.

Пыль взметнётся в стане вражьем —
Дёготь дедовский храним.
Да своих ворот не мажем
И соседских не черним.

*     *     *
У Певца не бывает врагов.
Он товарищ ушедших богов.
Он приятель грядущих светил.
Он себя в белый свет превратил.
И в сырую промозглую тьму
Обнажается: жарко ему.
На коленях — закат и восход —
Укачает рачитель свобод.
На восходе — цветок снеговой.
На закате — он рдяный, живой.

У Певца не бывает врагов
Среди птиц, среди слёз — облаков.

*     *     *
Первый снег утешающее ярок,
Утешительно радостно нем.
Я старик для него, перестарок,
Ветер вещий из русских поэм.

Бестревожные ветви качаю.
Голубей огнеоких кормлю.
Никого на пути не встречаю.
Не твержу рокового «люблю».

Первый снег на высоком пороге,
На ладонях и в райском саду.
По заснеженной, чистой дороге
Не по праву, быть может, иду.

*     *     *
Не брезгуй рябиной:
        остатние ягоды рви.
Озябшей любимой
        последнею гроздью живи.
Рябиной пожертвуй,
        в нависшее небо спеша.
Позёмкою шаткой
        блукает чужая душа.
Над скудною горстью
        скажу беспощадно: «Прости!»
Продрогшую гостью
         и ночью сумею спасти.
Ругают невежу:
          в углах — ни светца, ни кола.
Мужаюсь и грежу,
          гармошку сжигаю дотла.
К утру ли поближе
          дорожку светлей размету.
Рябину увижу, увижу
          рябину в цвету.

*     *     *
                NN
Весёлые травы и ветер степной…
И сон опустился на грудь.
Ты шепчешь ревниво: «Останься со мной.
И ночку, и зорьку побудь».

Костёр принимает обличье коня.
Скакун обернётся судьбой.
Признайся огню, что не любишь меня —
И просишь остаться с тобой.

Безумное время по жилам течёт
И души сжигает дотла.
Не чёрт я, не ангел. И ангел! И чёрт!
Ты счастье лихое нашла.

Умчится огонь, похищая коня,
Вольготно искать водопой.
Признайся луне, как не любишь меня —
И просишь остаться с тобой.

Забудь мои губы, и речи забудь.
За радость усталую, за…
Тобой повторяю: «Поближе побудь,
Пока не открылись глаза».

ДОНСКИЕ  СТИХИ
                Жене

Не заламывай рук на пороге!
Не стыдясь, при родне обними.
Уступая военной дороге,
Белый хлеб пред конём разломи.
Не смогла удержать каравая —
Покатился в горячую пыль.
Говоришь, голова горевая,
Разведёт серебристый ковыль.
Разведи костерок за спиною,
Задержи бесприютное зло.
Не печалуйся передо мною:
Наше солнце лучи развело
От туретчины полуродимой,
До китайской Великой стены,
От России пшеничной, единой —
Соловьи соловецкой волны.
Обретения нету жесточе.
Птахи лёгкие к сердцу летят.
Я гляжу в твои карие очи,
Так в глаза увлекаемой ночи
И победы, и смерти глядят.

*     *     *
                Карине Чугреевой

Из ночных оснеженных ветвей,
Заклиная мать или сестру,
Запоёт последний соловей:
— Если ты заплачешь, я умру!
Ласки утешающий огонь
Дымом застелился поутру,
И записка — звёздочкой в ладонь:
— Если ты заплачешь, я умру.
Небо — или просьбы — широки.
Ветер оживает на юру.
Уходя, горюют старики:
— Если ты заплачешь, я умру.
Улыбаюсь и не пощажу,
Слёзы безнадёжные утру.
Там, откуда нынче я гляжу:
— Если ты заплачешь, я умру.
И любви, и тайне исчезать.
Вольно цвесть весеннему костру.
И опять я вынужден сказать:
— Если ты заплачешь, я умру.

*     *     *
                Жене

Горят леса — и плачет Подмосковье.
Кричит лешак — хранитель родников.
До речки не дойти и в сто веков,
И в сто веков
В глазах русалок тлеет слово вдовье.
Ты назначала встречу — я приду.
Ока мелеет. Я приду скорее.
Представь, я в прошлом дёргался на рее,
Мне в тон хрипел разбойный какаду.
Пришёл. И руки в руки отдала.
Вода — по пояс. Мы дойдём до брега,
Где бродит эхо, оживает нега…
Хвала жаре медвежьего угла!
На синем небе вольно облакам.
На дне песчаном я нашёл подкову.
— На счастье, — говоришь. Я верю слову.
Горят леса… И слёзы — по щекам.

*     *     *
Последний кузнечик великого лета
Бессменно чудит на груди у поэта.
На сердце возляжет, под локоть прыгнёт…
Последний кузнечик о счастье поёт.
Пусть некому счастья отдать, отрешиться
От жизни безумной!
Лишь можно лишиться
Великого лета, просторной груди…
— Кузнечик, под утро меня разбуди!
Сыграй, бедолага, проснись, дорогой!
И с дивною скрипкой пляши под рукой.
Открыта ладонь. И пять пальцев — рабы
Завещанной и бескорыстной судьбы.
И звёздочка к солнцу проложит дорожки,
И Пушкин устало попросит морошки.
Великое лето любви и вины.
Кому мы нужны? Никому не нужны!
Зачем же собрата тревожит поэт?
Зачатие песни — рожденье на свет!

ИЗ  ВОСТОЧНОГО  ЦИКЛА

*     *     *
Расскажи о восточном ковре,
О каплях росы на нём.
Что дороже? — Дороже предчувствие.
Скоро придут османы.

Ты ещё вчера плясала
Тайно от отца, жарко для меня.
Пламенели узоры ковра.
Ты, дерзкая, расплавила амбру.

— Бежим! — сказали ресницы.
— Бежим! — отчеканил копытами конь.
— Твой клинок дамасской стали?
Их было немного. Сотня.
Сталь не спасла.

Долго головы влюблённых
Поддерживали облака
Улыбками счастья.

И только бедный водонос
Жестоко пел:
— Любовь — это влага,
Спасающая и после смерти.

О, как потрескались ваши губы…

*     *     *
Тебе предлагали ткани,
Вобравшие многоочитые  моря.
Тебе предлагали ткани
С клёкотом дельфинов,
С пением сирен,
Смакующих жизни и звёзды.

Тебе предлагали ткани
Общей души моряков,
Пропащей, ожившей на дне.
Моряков, робко тебе предлагающих ткани
Жгучих испанских колоний,
Где солнце подобно стуже ужаса и наслажденья,
Подобно мурашкам на теле Бога,
Ныряющего мальчуганом за жемчугом и правдой.

Когда предлагают ткани, тогда говорят:
— Посмейся.
Мы все на поверку — голы.
И ты обнажись. О, чудо!

Весна не умеет стесняться.
Распахнуты руки цветами,
Срезанные кинжалом,
Изранивающим руки.
Руки цветов — восстанье.

Ткани пронизаны ветром.
И я подглядел, бесстыжий,
И я возомнил…
И всё же — вновь льёт
Молодое тело
Вино
На мои ладони.

*     *     *
— У пери — рубин, у пери — рубин! —
Кричали мальчишки.
И что?
— У пери — рубин!

Прошёл караван сквозь алое сердце,
Разбойник прошёл.
И кровь облизал шах-ин-шах
С маленького кинжала.

Для женщины мало
Рубина.
— Прости.
За кладом наследуют клад,
И зёрна племён засияют в горсти.
Я стану несметно богат.
И ты запоёшь: «Где полюбим вдвоём?» —
Великий рубин на пальце твоём
Пылает, рождая Коран.

Сияют пророки, рождаясь на свет.
Оазисом стал караван.

ПРИГОРОЧЕК
               Анастасии Толстой

«Пригорочек, пригорок», —
Припевочку пою.
Ужели не увижу
Пригожую мою?

Она, не зная скорби,
Платок по ветру льёт.
На дальнем на пригорке
На цыпочки встаёт.

Невинной вишней дышит.
…Смущается… Едва
Послушает украдкой
Охранные слова.

«Пригорочек, пригорок», —
Красу побереги.
От злого наговора
Укрыться помоги.

…Дождусь ещё, коснётся
Огнём горящих щёк
Отпущенный на волю
Трепещущий платок.

Увидимся не скоро.
А ветер в свой черёд
На дальний на пригорок
Платочек заберёт.

*     *     *
Отбелили скатерти льняные
Мягкие могучие снега.
Отбелили скатерти земные.
Отбелили скатерти иные…
Чистота сегодня дорога.
Ласковыми крыльями объяли
Сдвинутые древние столы.
Внуки просветлённые стояли.
Выходили пращуры из мглы.
Хлебом незабвенного покоя
Ты гостей не потчевал давно.
Всласть дымится бедное жаркое,
И яснеет мутное вино.
Примирились лютые соседи.
Повинюсь за жизнь и жизнь свою.
Я, на праздник не принёсший снеди,
Песню позабытую спою.

Подари болящим исцеленье.
Ниспошли на падших благодать.
Не заставь убогие селенья
На холмах младенческих рыдать.
Зримее у милого порога
Тихий свет небесного следа.
Хоть и далеко ушли от Бога —
Далеко до Страшного Суда.

*     *     *
Почему на площадках весёлых,
От тревожащих сил вдалеке,
Не люблю я девиц полуголых,
Видя девочку в белом платке.

То ли смерть забрела ненароком?
То ли жаждет девчонка сказать
В ожерелье — жемчужины окон
Белым светом, платочком связать.

Тихой прядью, бессонною нитью,
Не страшась и волшебных очей,
Ни мечте, ни любви, ни соитью,
Не иным продолженьем речей.

Пусть попляшут. И я, озираясь,
Возгорюсь на последнем цветке.
Позабыть, позабыть не стараясь
Ужас девушки в белом платке.

Я и так ей не нравился раньше,
На телегах веков грохоча.
Почему ж на Маринкиной башне
В ночь ухода сияет свеча?

*     *     *
В родной стороне, на пороге родном,
Накроют дерюгой, укроют рядном.
На зависть покинутым хатам
Обнимут отеческим матом.

Прохожему жутко. Поэту мертво —
Угнали коней, погасили метро.
Не слышится из мирозданья
Ни «здравствуйте», ни «до свиданья».

Иду и гадаю: какого рожна
Уходит эпоха, уходит жена.
И всё же — эпоха дороже.
С женой беспокойнее всё же.

Небесные тропы, земные мосты
Ведут в коммунальные клети.
Ах, трепетным утром рыдают цветы,
Растут и рыдают в кювете.

Не плачьте. И сам я заплакать готов
У ваших порогов, у ваших цветов.



© Copyright: Виктор Мельников 2, 2011
Свидетельство о публикации №21108030449

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/08/03/449
(Фото по ссылке)




Юбилеи друзей.

С удовольствием продолжаем нашу новую рубрику.


Просто... песня! К Юбилею
Любовь Ушакова

 ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ - ПРАЗДНИК!  Я получаю от вас поздравления-подарки! И сама готовлю сюрпризы!!! Но это пока секрет!!)))) баллов - полно!!! В рейтинги не играю и анонсировать свои стихи больше не хочу!)
Ждите, сюрпризы!!!! С любовью, ваша Люба


      Сама себе к 60-летию.     (2 июля  1950)

6:0. – от жизни мне высокая награда!
Судьбу, что честь дала, благодарю!
Зиме, весне, и лету очень рада,
А осень золотую я люблю…

Сижу, пишу стихи и не тоскую,
И мне, пока, всё в жизни, ни почём…
И вальс, как молодая, я танцую.
От «не могу», даю большого стрекоча.

Люблю, ромашки, розы и кувшинки.
А за плечами Ангела ношу…
Считаю, что я, всё ещё «картинка».
И всюду поспевая, не спешу.

Глаза блестят,  в них лучики-смешинки,
Азартна, весела не по годам.
А если вдруг запросятся слезинки,
Могу курнуть и выпить тридцать грамм.

Меня в разведку можно брать, поверьте,
Не выдам, никого я не предам…
И не боюсь ухода, то есть – смерти.
И нищему всегда «пятак» подам.

Лечу по жизни легкою походкой,
Расправив плечи, голову задрав…
Мои друзья зовут меня – находкой,
За искреннюю помощь, добрый нрав.

Бывает, что обидят, - я заплачу,
Но никогда в ответ… не закричу…
…………………………………….
Да, я  такая, - не могу иначе.
А может, просто… быть такой хочу…

            29 июня 2010 год

  Фото автора. На заднем плане моя картина "Свобода!" выполненная из лоскутков ткани .
            
         ГОД СПУСТЯ,,,,,,,,,

            01. июля 2011 год
            

            Насколько лет мне хватит этой песни,
            Сказать сейчас я точно не могу,
            Но жить мне с вами стало интересней,
            Я у  Стихирцев в неоплаченном долгу…

            Спасибо, вам друзья мои родные,
            Спасибо, недруги, нет зла я не таю,
            Держу в руках  ромашки полевые,
            И всем я вам по солнышку дарю!!!


© Copyright: Любовь Ушакова, 2010
Свидетельство о публикации №11006295036

Ссылка:
http://www.stihi.ru/2010/06/29/5036
(ФОТО юбилярши по ссылке)



Религия.

Молитва
Лана Штайн

МОЛИТВА

Молю тебя, Господь, не за себя.
Молю тебя за Родину – Россию.
И крест нательный, тихо теребя,
Зову тебя Спасителя – Мессию.
Спаси и защити от суеты,
И сохрани во здравии  и свете.
Дай помыслу  духовной чистоты
И красоты, и верности в обете.
Россию  мать  -  жемчужину Земли
Согрей теплом божественного  взгляда.
Вселенским счастьем тихо надели.
Спасибо… Больше ничего не надо…


© Copyright: Лана Штайн, 2011
Свидетельство о публикации №11106244055

Ссылка:
http://www.stihi.ru/2011/06/24/4055
(Иллюстрация – по ссылке)


Памяти наших товарищей….


Нет больше с нами талантливого человека Сергея Ильича Гагаринова
http://www.proza.ru/avtor/gagarinovserge
 "Нам, вятским, как жару не расхваливай, всё равно осень золотая ближе к сердцу!"
 Его последние слова на Прозе.Ру...
 Скончался в ночь на 30 июля...
 Светлая память!


В конце июля ушла из жизни Дора Львовна Карельштейн...
http://www.proza.ru/avtor/kardo383
 "...Мой Судья - БОГ. ОН ведёт меня и направляет.
 Его присутствие я ощущаю каждый день.
 Всё, что я пишу, написано с Добром и Любовью.
 Моё творчество необычно. Оно таково, потому что я ощущаю себя чувствительным нервным волокном, передающим импульс происходящего..."
 Память о ней останется в сердцах читателей и товарищей по ПрозеРу!..
 Скорбим!..



Погода.

Уходящий московский июль был жарок, но прекрасен!


Предлагаем Вашему вниманию несколько июльских авторских этюдов:


Уральская сторона
Ольга Головенкина

Выгорает неба ситчик синий.
Радуясь, июль томит жарой,
этой изнуряющей порой
вспоминаю хрупкий белый иней.

Как прохладно там, где облака
гору обнимают на Урале.
В сказочных краях тех вы бывали
или еще не были пока?

Ах, как дивно с гор ручьи сбегают!
Как зарянки по утрам поют!
Там друг другу люди помогают
и дают прохожему приют.

Тополя там тоже - в рост до неба.
Ели словно витязи стоят.
Вновь туда попасть хотелось мне бы,
да грехи не пустят, говорят.

Там горят полуночные звезды
низко-низко и глядят в глаза,
Горы сотрясая, хлещут грозы,
в травах серебром блестит роса.

А грибы! Так прямо на тропинку
сами выбегают - собери!
ягод разных полные корзинки
лес уральский от души дарит.

зеркалом в оправе пруд сияет,
Кама меж богатых берегов
рыбаков сердечно приглашает.

Думаю, что ты уже готов.
Собирайся! В путь! А хочешь - вместе
мы уедем в этот край богов.


© Copyright: Ольга Головенкина, 2011
Свидетельство о публикации №11106302612

Ссылка:
http://www.stihi.ru/2011/06/30/2612


В весёлом месяце июле
Геннадий Титов
 На желтых занавесках блики солнца
 Перемещаются листвой дерев,
 Играют, как в калейдоскопе,
 Причудливый стекляшки срез.
 Вдруг замерев и сложатся в картину,
 Но не успеешь точно рассмотреть
 И ветер разрывает паутину-
 Тончайших снов тугую сеть...
 Как много неба в белом тюле,
 Как сетью тонкой, за бока,
 В весёлом месяце-июле,
 Поймали окна облака...
 Живёшь и ничего не знаешь,
 Но хорошо, что видно далеко,
 Как будто, по небу летаешь,
 И падаешь-свободно и легко...


© Copyright: Геннадий Титов, 2010
 Свидетельство о публикации №11007203501

Ссылка:
http://www.stihi.ru/2010/07/20/3501

 
Валентин Багинский
Самый слышный дождь слепой...


Самый слышный дождь слепой
В ожиданье ярких радуг
На июльский терпкий зной
Ниспадает влагой в раны…

Зарубцуются рубцы,
Заживлятся трещин сколки,
Заусенцы и струбцы
Сгладят дождика иголки.

Дождь идёт – слепой и чистый –
В белом просвете небес,
Невозможное случится
Сквозь оазисы чудес.

Обещают дождь и ливень.
Предсказать способны град…
А вот радугу – бессильны,-
Она в полной воле Ра!

Дождь прошёл. За окоёмом –
Семицветий тихий ритм
Полетели с перезвоном, –
Опустились точно в стих.


 © Валентин Багинский, 2011
 Свидетельство о публикации: № 6651-215122/20110723

Ссылка:


Июль навеял тишину
Светлана Михайлова

 Такая тишина стоит у век
 Еще немного, и заплакать от бессилья,
 И убежать в бесшумье быстрых рек,
 В края, где нету злобы и насилья.
 Посеребрится путь от лунной красоты,
 Сыграет эльф на маленькой гармошке.
 И синей птицей пролетая у воды,
 Я опускаюсь в детские ладошки.

                * * *
 Где был туман, такая тишина,
 Что слышно как гремят вокзалы.
 Асфальт язык свой раскатал,
 Целует Солнце своим жаром.
 Стремится суть свою понять,
 Жучок на тоненькой травинке,
 Его уносит время вдаль
 И вновь туман, над жизнью зыбкой…

                * * *
 Нам не понять, зачем живем,
 Зачем мы любим и страдаем.
 Мы тайну жизни познаем.
 Ее узнав, мы улетаем.


© Copyright: Светлана Михайлова, 2011
 Свидетельство о публикации №21107050598


Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/07/05/598
(Иллюстрация по ссылке)


Вот и снова август на пороге...
Элла Гоник
            * * *

 Вот и снова август на пороге,
 Как предвестник осени благой,
 Жёлтая листва летит под ноги,
 Чуть коснёшься дерева рукой.

 Август - не транжир, а накопитель,
 С лёгкою горчинкою на вкус,
 Он — всего прекрасного ценитель
 И любимец светлооких Муз.

 Созревает урожай добротный
 Яблоки румянятся в садах,
 И чаруют цветом благородным
 Лепестки на золотых шарах.

 Скоро праздник Яблочного Спаса,
 Яблоки вновь церковь освятит,—
 Их священник тихий седовласый
 Сам водой святою окропит.

 Ароматы источают травы,
 Так свежо, прохладно по утрам,
 И сияет красотой в оправе
 Мир природы, как небесный Храм.

 Но пока что в полной силе лето
 С синью крепдешиновых небес
 Нас пленяет благодатным светом,
 Полное загадочных чудес...

 Вспомнится зимою лето это,
 Что дарило сонное тепло,
 Тихие и яркие рассветы,
 От которых на душе светло...


            * * *

        30 июля 2011


© Copyright: Элла Гоник, 2011
 Свидетельство о публикации №21107300490

Ссылка:
http://www.proza.ru/2011/07/30/490
(Иллюстрация по ссылке)



По уже сложившейся традиции публикуем отзывы наших читателей.
Спасибо всем  за поддержку и доброе отношение!


Хороший номер!
Материал подобран интересный и разноплановый.
Отдельное спасибо за июньские зарисовки
Маргарите Лауцкой!!!

Удачи!

Сергей Герасименко   12.08.2011 11:39

-- Столько всего разного, пришлось в два приема. Спасибо, Игорь. Четкая позиция у Вашего журнала -- патриотизм, дружба народов и человек.
С уважением,

Анатолий Шинкин   28.07.2011 21:27

Спасибо, Игорь!
Часть уже прочитал на Стихире!
Удачи!
С уважением, Виктор

Виктор Гусак   22.07.2011 23:52 

Спасибо, Игорь, за очередной номер. Спасибо авторам этого номера. И всем благополучия и здоровья.

Людмила Нелюбина   22.07.2011 22:10

Игорь, дорогой!
Дай Бог тебе сил вести НАШ ЖУРНАЛ на таком же высоком уровне, с таким же энтузиазмом, сотрудничая со многими авторами стихи.ру и проза.ру. Много интересного, познавательного - отмечу воспоминания об Афганистане и статью о В.Г.Белинском. Как всегда - просто ЗДОРОВО! Успехов на всех фронтах!
С уважением, Ирина

Ирина Фетисова-Мюллерсон   22.07.2011 01:13


Здравствуйте, Игорь!

Приятно удивлён интересом к моим дневниковым записям! Вашему вкусу доверяю - наверняка поймёте, что не всё у меня там для тиражирования. Но в этот раз - всё точно вышло. Даже задумался - а не НЖ ли меня на эти записи вдохновил?

Сам по себе этот номер, как всегда, выше всяческих похвал! Выделю на этот раз Светлану Дурягину, "Да святится имя твое". Увы, знакомо...

И очень кстати напомнили про юбилей "неистового Виссариона". Не сочтите за кощунство или лесть - Вы своим журналом даже следуете в чём-то его традициям. Удачи!

С уважением,

Панкрат Антипов   21.07.2011 23:06 

Игорь, рад, что твоя идея находится в развитии. Поздравляю с очередным выходом! Здесь много интересного. Удачи тебе и детищу!

Олег Шах-Гусейнов   20.07.2011 00:09

Уважаемый Игорь, давно не вижу у вас своих публицистических миниатюр. Игнорируете или просто места не хватает? А если не успел, так обычно сообщайте, до какого числа нужно сделать. Заранее спасибо

Василий Морозов   19.07.2011 10:51

Огромная работа, изрядный вкус, возникает сожаление, что нельзя этот том (какой там журнал!?) подержать в руках. Вот бы найти спонсоров на это дело!
Благодарю Вас, Игорь, очень рад был попасть в эту достойнейшую компанию авторов, дай бог, чтоб не последний раз!
Надеюсь когда-нибудь покрасоваться и со стихами:)

Neivanov   19.07.2011 08:39

Здравствуйте, Игорь!
Сегодня начала читать Ваш НЖ и не смогла оторваться.
Такое чувство, что этот актуальный выпуск наполняет и кипит особой энергией, несущей в себе новую силу возрождения, стремления к лучшему: в жизни всех и в каждом из нас!
Мне понравился весь материал!
Низко Вам кланяюсь!
С огромной благодарностью Вам и авторам,
Елена

Дама Из Потсдама   18.07.2011 17:17 

Спасибо, Игорь Вам. и всем составителям!!
Труд огромный.
Чувствуешь, как разнообразен взгляд авторов
на нашу более чем не простую жизнь...
Очень убедительны вести из Латвии, Эстонии.
Дорога память о ветеранах.
Душу греют такие люди - В.Лемех,Роман Прибылых..поклон им за милосердие..
Правда осталась какая-то грустинка..
Солнышка всем и чуточку радости.
С уважением,

Дина Иванова 2   18.07.2011 17:03 

Хорошая подборка.

Юрий Тар   18.07.2011 14:52

Дорогой Игорь, с большим удовольствием прочитала июньский номер Вашего журнала! Номер очень интересен...
замечательно построен... контрастен...
Не колеблясь, выражаю Вам и всем авторам истинную симпатию...

Татьяна Эпп   18.07.2011 09:36

Кода читал, уморився весь, многовато, для старика. Перманентный, это кудряшки на голове?)))))

Серёга Кулецкин   18.07.2011 08:06
Спасибо, Игорь!
Спасибо Вашим коллегам!
С теплом,

Анна Яблонна   18.07.2011 07:41 

Игорь, с новым номером!
кропотливый труд, интересные статьи...
Спасибо!)

Олеся Янгол   17.07.2011 23:30

Замечательная подборка! Нашла для себя новых и интересных авторов. Спасибо Вам за ваш труд!

С уважением

Светлана

Светлана Морк   17.07.2011 23:07

Толково, внятно и очень ёмко!
Профессионализм растет и шлифуется с каждым выпуском - так держать!
С уважением,

Алекс Сидоров   17.07.2011 22:26   

Всегда и с живым интересом - вместе с Наблюдателем. Очень импонируют сочувственные, на особицу (не в удобном фарватере официоза) материалы о Белоруссии. Время тяжелое, людей разбросало, мнения и мысли нарочно смешиваюся или сталкиваются. Наблюдатель старается нащупать общее и соединить коллективный позитив. Заодно это уже хвала и честь!
С признательностью и наилучшими напутствиями!

Владимир Плотников-Самарский   18.07.2011 07:51   

Проделана титаническая работа, Игорь!
Так много знакомых имён! Дальнейших удач!
С уважением - Леонид

Леонид Маслов   17.07.2011 20:05   

Замечательная подборка
талантливых писателей.

Андрей Тесленко 2   17.07.2011 19:41

Какое созвездие поэтов и авторов прозы! Какая большая работа проделана Вами, Игорь! Материал в журнале бесценен. Спасибо. Дальнейших Вам успехов и удачи.
С уважением -

Павлова Вера Калиновна   17.07.2011 19:15

Долго не мог понять - почему бомбят Ливию, и наши, фактически, поддержали. Ответ получил от Ю. Болдырева.
Вот одна из прекрасных его последних статей в 4-х частях: "Ревностно-хищническая Россия"
Получил ответ на многие вопросы, казавшиеся до того неясными. Например - почему бомбят Ливию? Потому что добилась высокого уровня жизни населения и посмела предложить замену монополии доллара на другую резервную валюту - динары.
Поэтому и Медведев поддержал Запад - вбухали стабфонд под доллары.
Ваш журнал стал более актуальным в общественно-политических вопросах. Спасибо.


Эдуард Снежин   17.07.2011 17:40

Спасибо за труд и усердие

Олег Устинов   17.07.2011 16:48

И снова познавательно, с высоким уровнем гражданственности)) Удачи в дальнейшем)))

Игорь Федькин   17.07.2011 12:55








Наша география.

Напомним нашим читателям, что наш Журнал «НЖ» издаётся третий год. За это время мы приобрели множество друзей и корреспондентов. Наши подписчики проживают в следующих странах:

Австралии
Азербайджане
Аргентине
Армении
Белоруссии
Болгарии
России
Украине
Казахстане
Киргизии
Германии
Чехии
Словакии
Греции
США
 Великобритании
 Новой Зеландии
 Польше
 Израиле
 Канаде
 Нидерландах
 Финляндии
 Молдавии
 Франции
 Литве
 Латвии
 Эстонии

 
Подписка.

 Подписка осуществляется по заявке и рассылается каждому подписчику в виде ссылки на текст  Журнала.

 Заявки можно присылать на электронную почту:
 E-mail: nabljudatelzhizni.zhurnal@rambler.ru



Начиная с февральского номера, в конце каждого выпуска нашего журнала мы публикуем список наших Авторов.

 Наши Авторы:

Алевтина Терпугова http://www.stihi.ru/avtor/alterp
Александра Огаркова http://www.stihi.ru/avtor/ogarkova
Алексей Чурбанов http://www.proza.ru/avtor/chura
Альманах Победа http://www.proza.ru/avtor/pobeda65
Александр Медведев 15 http://www.stihi.ru/avtor/saschamedwedev
Александр Плэчинтэ http://www.proza.ru/avtor/alexandr1951
Анатолий Гончаров 2 http://www.stihi.ru/avtor/kadet1965
Анатолий Шинкин http://www.proza.ru/avtor/kps127320
Андрей Рябоконь http://www.proza.ru/avtor/andreyalexr1
Анна Васильева 3 http://www.stihi.ru/avtor/ann9641084090
Анна Дудка http://www.proza.ru/avtor/sireng
Анна Яблонна http://www.proza.ru/avtor/shishakova
Антон Рысаков http://www.proza.ru/avtor/antrys69
Ариф Туран http://www.proza.ru/avtor/arifturan
Беларуски Куток http://www.proza.ru/avtor/belkutok
Борис Горн http://www.proza.ru/avtor/jonnyworker
Вадим Константинов 2  http://www.stihi.ru/avtor/silver61
Валентина Марченко1 http://www.proza.ru/avtor/vpp1957
Ванико http://www.proza.ru/avtor/kvn1952
Василий Морозов http://proza.ru/avtor/laslo5
Виктор Мельников 2 http://www.proza.ru/avtor/melnikov1
Виктор Чернышов 2 http://www.stihi.ru/avtor/pobedit51
Владимир Бакатин http://www.stihi.ru/avtor/www63900212
Владимир Плотников-Самарский http://www.proza.ru/avtor/plotsam1963
Вонтер Лак http://www.stihi.ru/avtor/wanter
Галина Небараковская http://www.stihi.ru/avtor/0510
Геннадий Титов http://www.stihi.ru/avtor/geliy
Григорий Фёдоров http://www.stihi.ru/avtor/bornpoetre27
Елена Мельницына http://www.proza.ru/avtor/lenamelnicyna
Елена Полякова 2 http://www.proza.ru/avtor/elenpolyakova
Игорь Иванов 7 http://www.proza.ru/avtor/goschaiv
Игорь Кинг http://www.stihi.ru/avtor/ramo
Игорь Лебедевъ http://proza.ru/avtor/lii2008
Игорь Олин http://www.proza.ru/avtor/igorin
Игорь Срибный http://www.proza.ru/avtor/270856
Карине Яхшибекян http://www.stihi.ru/avtor/181158
Лана Штайн http://www.stihi.ru/avtor/dushamoua
Лариса Бесчастная http://www.proza.ru/avtor/belani
Леонид Зеленский http://www.stihi.ru/avtor/leonid45
Леон Кон http://www.stihi.ru/avtor/iforel
Любовь Ушакова http://www.stihi.ru/avtor/afan1950
Людмила Береснева http://www.proza.ru/avtor/ludmila2007
Мап Содружество http://www.proza.ru/avtor/united
Международный Фонд Всм http://www.proza.ru/avtor/velstran12
Милла Синиярви http://proza.ru/avtor/milsin
Моисеев Вова http://www.stihi.ru/avtor/pulik
Надя Чорноморець http://www.stihi.ru/avtor/nadegda11
Оксана Нездийминога http://www.stihi.ru/avtor/fenix8
Олег Борисенко http://www.proza.ru/avtor/voennii
Олег Устинов http://www.proza.ru/avtor/olegust
Орехова Галина http://www.stihi.ru/avtor/galinaorehova
Роман Прибылых http://www.proza.ru/avtor/danmas
Светлана Михайлова http://www.proza.ru/avtor/dimsv
Светлана Морк http://www.proza.ru/avtor/skazka4
Серафим Григорьев http://www.proza.ru/avtor/bor709
Сергей Даштамиров http://www.proza.ru/avtor/dashtamirovss2
Сибирячка http://www.proza.ru/avtor/zolotco
Скарлет Рет http://www.proza.ru/avtor/skarlet3
Тамара Пеункова http://www.stihi.ru/avtor/tamarapeunkova
Татьяна Курило http://www.proza.ru/avtor/takurilo
Федор Петров http://www.proza.ru/avtor/farzoy
Феликс Цыганенко http://www.proza.ru/avtor/feliksik
Чепикова-Василькова http://www.proza.ru/avtor/klawdia
Шульц Олег Евгеньевич
Украинская География Сайта http://www.proza.ru/avtor/trembita1
Элла Гоник http://www.proza.ru/avtor/ella1950
Юрий Драбенко http://www.stihi.ru/avtor/duv1958
Юрий Соловьёв http://www.stihi.ru/avtor/wiow8420


Анонс.

Следующий номер «НЖ» выйдет в начале сентября 2011года. В нём будут продолжены все наши основные темы и освещены текущие события нашей жизни. 
Желаем всем здоровья и удачи! Будьте счастливы!



Заглавная иллюстрация выпуска – репродукция картины И.Левитана
«Иллюминация Кремля», 1896 год.