Дождь?

В окно кидается длинными каплями дождь. Сильный. Дорога за этим самым окном будто вскипела асфальтом. Булькает и плюется, течет узкой рекой, с очерченными поребриком берегами. Черно- белым становится мир в такую погоду. Небо вываливается из под голубых одеял, шумом, светом, ударами бесконечно долго падающих осколков океана, что над твердью. Не хочется отрывать взгляда от этого танца. Бесшабашного, глупого, бессмысленного, хаотичного. Тянет открыть окно, высунуть голову навстречу всей этой какофонии, стать частью всей этой заварухи, плыть, падать, тонуть, греметь, сверкать... Почему? Просто огромное манит. Что не умещается в моей квадратной квартире, что нельзя пригласить на обед, с чем не поспорить, не победить, не отругать, не удивить. Грандиозные масштабы некоторых явлений чаруют. Завораживают смертельной опасностью, ядовитостью, холодом, мраком. Будто что- то, с чем хочется побрататься, пялится на нас пустыми глазницами из подсознательного желания спрятаться. Как загипнотизированные, будто крысы за дудочкой. 

 А если уже побратались давно? Смешали кровь с грязью, подписались под одной графой вместе с мраком? За громом и молнией, за бушующим штормом, за полыхающим пожаром что прячется? Безнадега, может предрешенность, бессилие? Не победить, не оспорить решения. Я вижу этот хлюпающий лужами мир за окном в движении мира. В кривляниях теле-инето-звезд, в обезоруживающем кретинизме клубных развлечений, в презрении к добру, в тотальном, непредставимом отсутствии СМЫСЛОВ как таковых. Плоский юмор. Будто теперь достаточно достать из штанов член и уже у всех колики. Музыка, напоминающая фрикции, искаженная химиоускорителями авторов, композиторами их назвать никогда язык не шелохнется, ни для чего сочиненная, чисто поугарать, поржать, сожрать, потрясти пивными пузами, покривляться, пытаясь удержаться на шпильках и подтягивая вниз задирающуюся юбку. Господи, они ведь еще придумали кинематограф. Боже, Боже, Боже, это безумие. Единицы цепляющихся за плешь совести, снимают доброе. И где это? В бреду неудержимом они рисуют сюрреалистические картины мира, пытаясь достучаться до сердец обезумивших зомби притчами, иногда пошлой реальностью, очерняя мир неправдоподной, невидимой никем, кроме подыхающих, грязью беспросветной тупости. Все в пустую. А востребованы подхалимы. Они тщательно вылизывают через своих героев анусы бестолкового народа, оправдывая их подобие жизни, заглушая голос изредка выходящего из комы здравомыслия. Мне так жаль, что все вы, практически, часть этой бессловесной эпической саги о дожде из кишок мироздания. Кипучая деятельность, унылая бытовуха и мое ханжество. Читабельно, но неприемлемо, невыносимо, слишком громко, чей бы рот разевался! И частью, может только каплей, может кусочком грома, или искоркой в молнии, становлюсь я, задирая нос и прячась от ваших рук, стесняясь вашей компании и безнадежно вам принадлежа...

 Гроза и мой мир. Я бессильно смотрю, завороженный, зрелищем за окном. Ничего не могу сделать. Зонтики, плащи и прочее- все в пустую, дождь не угомонить. Будет литься сколько захочет, плескаться в лужах, крутить капли в ветре. Мой мир такой же. Жмурю глаза, затыкаю уши, задергиваю занавески, выключаю телевизор, посылаю подальше коллег и знакомых, но не могу одолеть, прекратить. И я сливаться с этим не желаю. Мне милее ливень. И облака, после дождя, рассекаемые золотом. И жизнь, запнувшаяся на мгновенье об реальность, но жаждущая СМЫСЛОВ, ответов, движения. Мне все меньше верится в нашу схожесть. Парад уродов. Цирк. Идите с миром, грейтесь и питайтесь.