Письмо

               
      Валентина не находила себе места: её  Макарыч загулял. Подло, не объяснив ничего — словно нож в спину всадил. Это было так неожиданно и больно, что Валя сначала просто растерялась: не ожидала такого от любящего мужа.
      Она вспоминала его весьма нелицеприятными эпитетами, ещё более подогревая и без того  уже взбаламученную душу:
-Бабник! Кобель! Донжуан несчастный!

      А тут ещё подруга явилась -  Татьяна, и Валя  не выдержала: расплакалась.
-Понимаешь, Таня... Я, кажется, в положении...
-Да ты что? - всплеснула руками та, - Светланке ведь и годика  нет!
-Вот и я о том же... Придётся, видимо,  аборт делать.
      Татьяна с сомнением покачала головой:
-Валерка не позволит.
-Да кто его спрашивать будет?! - зло бросила Валя.
-Ты что? - удивилась в ответ Таня. - Он как-никак отец ребёнка...
-Ненужен он ему! — снова на глазах Валентины выступили слёзы. - Ему вообще никто не нужен!

-Валя, - дотронулась до вздрагивающего плеча подруги Таня, - ты же знаешь: Макарыч не простит такого.
-А-а-а! - махнула та рукой в ответ, - мне уже всё равно...
-Да не всё равно тебе, - улыбнулась про себя Татьяна, - иначе не ревела бы вот так, белугой.

      Тане вдруг припомнились рассказы подруги о их с Валеркой красивой любви: песни под гитару под её балконом, полевые цветы охапками, драки с  поклонниками. Столько теплоты и гордости было в этих рассказах, что  Тане становилось радостно от ощущения того, что такая яркая и светлая любовь есть в нашей жизни. Есть она оказывается! И семья Макаровых — тому пример.

-Ты же знаешь, Таня, - глотая слёзы, говорила Валентина, - как он сорвал меня с третьего курса  Политеха... Бросила институт ради него, а он...
     В её словах было столько непримиримости и досады, но Тане на секунду показалось, что подруга просто играет в обиду, ведь не должна же она так любить себя, чтобы забыть обо всём остальном: о дочке Светланке, о ещё не родившимся ребёнке и, наконец, о Валерии?

-Что случилось-то? - поинтересовалась Татьяна.
-Макарыч третью ночь глаз домой не кажет!... Загулял...
-Так сразу и загулял? - удивилась  Таня. - Не похоже это на Валерку.
-Ещё как похоже! - усмехнулась Валя. -Ты его совсем не знаешь. Это он на вид белый и пушистый! А на самом деле...

-Поругались? - сочувственно предположила Татьяна.
-Вдрызг, - призналась Валя, и некрасивая гримаса исказила её лицо,  преобразив милое личико,  с ямочками на щеках,  до неузнаваемости.
-Так он, наверное, у Виталия Викторовича ночует. - попыталась успокоить  подругу Татьяна.
-Нет его там! - резко бросила та в ответ. - И быть не может: он новую пассию отца на дух не переносит!
-Ну, тогда у кого-нибудь из друзей... У Валерки-рыжего? - продолжала гнуть своё Таня.
-Розка бы сразу доложила: сама знаешь, какой у неё язык длинный...
-Ну у Лёшки?
-Нет! - скупо ответила Валя. - Лёшка  на сессии в Ташкенте.
-Тогда не знаю, - честно призналась Таня.
-И я вот не знаю, -  горько вздохнула Валентина. - Остаётся одно: у какой-нибудь бабы...
-Да нет, - начала было Татьяна, но подруга её перебила:
-Точно: у  бабы! Последние полмесяца он нас со Светланкой в упор не видит... Паразит!... Кобель несчастный!... Какие песни пел... И туда же... Они что, все такие?
-Кто? - не поняла Таня.
-Мужики, кто же ещё?
-Я не знаю, - виновато ответила Татьяна. - В нашей семье мужчин нет.
-И слава Богу! - взорвалась Валентина. - Зато в нашей их слишком много! Одни Макаровы чего стоят?! Что папа, что сын...

      Таня поняла, что сейчас вновь последуют, если не слёзы, то обвинения до седьмого колена, поэтому предложила:
-А говорят: клин — клином вышибают...
-Ты это о чём? - не поняла Валентина,  резко переключая своё внимание на подругу. Хочешь сказать, что и Макарычу стоит изменить?!
-Ну, зачем так далеко заходить? - пояснила свою мысль Таня, - Можно просто заставить Макарыча ревновать...
-Как это? - удивилась Валя.  - На глазах у мужа что ли роман с кем-то  закрутить?
-Можно  просто начать с письма, - предложила Таня.
-Развивай свою мысль дальше! - заинтересовалась Валентина.
-Написать любовное письмо и отправить его по почте на ваш адрес...

      Валя с сомнением покачала головой:
-Глупо... Слишком просто... Не поверит!
-А вдруг? Чем проще — тем лучше... Сомнение-то в душу уже западёт...
-Ну, не знаю, - не уверенно произнесла Валя, глядя на подругу не-то с сомнением, не-то с удивлением:  надо же какие мыли в этой юной головке?

      На этом разговор был закончен, и Валя до поры до времени забыла о нём, но Татьяна — не забыла: даже  текст письма набросала. Пришлось повозиться с ним. Таня никогда не получала таких писем, и даже представить себе не могла, что может написать парень понравившейся ей девушке — писала то, что хотела бы услышать сама. Но так как она всё же  была натура сдержанная и не слишком многословная, то вот что из этого получилось:

      Здравствуйте,  Валя!  Пишет незнакомый ещё Вам Игорь...
Даже не знаю с чего начать  своё письмо... Предвижу Ваше удивление, возможно, даже непонимание. И немой вопрос: с чего бы это незнакомый парень писал Вам письма?
Ну, если честно,  не совсем не знакомый: я довольно часто бываю  по работе в вашем ПМК, и  каждый раз нахожу причину, чтобы заглянуть к Вам в ПТО.

      Даже нескольких минут достаточно для того, чтобы улучшилось настроение: Ваши сияющие глаза, Валечка,  Ваша улыбка — для меня, как награда за дни ожидания встречи... Украдкой ловлю взгляд, впитывая их свет и  тепло, мечтая о том, что меня, наконец, заметите.  Как жаль, что это только мечты: к сожалению этого не происходит — Вы не замечаете того,  с каким обожанием смотрят на Вас  мои глаза.

      Но я не отчаиваюсь и не сдаюсь:  я надеюсь. И по-моему у меня появились причины. В последнее время, я ощутил это всем сердцем...  Ваши  глаза,  Валечка, стали грустить, а улыбка потеряла  лучезарность и теплоту. Это что-то значит? Для меня  - да. Вам плохо, Вы страдаете. Плохо и мне...
      Как хочется, Валюша, чтобы улыбка  Ваша не гасла, на лбу не появлялись скорбные морщины, а глаза смотрели, как раньше: светло и открыто. Если я смог бы хоть чем-то поддержать Вас, оградить от того, что терзает? Я был бы счастлив...

      Хочется надеяться, что Вы, наконец, заметите меня, и поймёте, что есть такой парень, который Вас обожает, даже более того — любит!  Вот видите, Валечка, я  смог признаться таки в своих чувствах... Пусть в письме. В письме сделать это несколько легче, чем с глазу на глаз, ведь презрительный взгляд или  пренебрежительное «нет» будет для меня большим ударом. Боюсь, что  с глазу на глаз у меня не хватит смелости. Вы ведь замужем, у Вас есть  маленькая дочь...

     Не удивляйтесь, Валя: я многое знаю о Вас. О себе  смогу рассказать при встрече, лишь после того, как Вы, Валюша, ответите на это письмо. Пишите, пожалуйста, на главпочтамт до востребования на имя Игоря Марьина...
      Не смотря ни на что, буду ждать Вашего ответа и надеяться на встречу. Любящий Вас — Игорь.

      Поставив последнюю точку, Татьяна прочла письмо, решив, что лучше написать не сможет. Переписала его на чистый лист, стараясь почерк сделать более размашистым, не таким аккуратным и кругленьким, к которому привыкла. Получилось не совсем убедительно, но ничего не поделать — что дано, то изменить не легко. Сложила листок в новенький конверт, написала адрес Макаровых и отложила в сторону: нужно было всё-таки посоветоваться с подругой.

      Лишь через неделю вспомнила о нём, когда Валентина уехала в отпуск к родителям в Южноуральск вместе со Светланкой.
-Делать нечего! - решила она. - Придётся отправлять на свой страх и риск!
      В тот же день и отправила. А через два дня в ПМК Макарыч заявился и прямиком к Татьяне, как к ближайшей подруге. У Тане даже сердце ёкнуло: сейчас о письме допрашивать станет. Так и  вышло: Макарыч отвёл девушку в сторонку  и без обиняков спросил:
-Кто такой Игорь Марьин?
      А глаза, как уголья, не отвернуться: всё видят.  Для не умеющей лгать Татьяны — это ещё то испытание. Трудно было, глядя прямо в глаза Валерию, лукавить и говорить, что не знает такого и не ведает ни о чём:  ни о письме,  ни  тем более о Игоре.

      Макарыч был ироничен и настойчив:
-Что за девчонка писала это письмо?
-Понятия не имею! - изо всех сил держалась Татьяна, чтобы не выдать себя. -Если его писала девчонка, то при чём тут какой-то Игорь?

      Валерка смотрел на девушку с подозрением, и видно было по всему — не верит ей. Но Татьяна стояла на своём: ничего не знаю, ничего не видела, даже не подозревала. На том и распрощались: Таня с  тяжёлым сердцем, Валерий — с неверием  и бессилием, как ему тогда казалось, что-то изменить.

      А ведь всё так хорошо начиналось: всего  три года назад Валерий привёз молодую жену из Южноуральска в Узбекистан, куда перевели его отца, как заслуженного строителя. Было  его любимой Валечке всего 19 лет: молодая,  неопытная, ничего не умеющая. Младшая дочь в семье — самая любимая, слегка взбалмошная, чуть избалованная. А Валерий рано, в девять лет, остался без матери, потому  с малолетства вёл домашнее хозяйство — умел всё. Вот и пришлось учить молодую жену и готовить, и стирать, и уборку делать. Когда Светланка родилась, радовались несказанно, вдвоём, смеясь и подтрунивая друг над другом,  и пеленали, и купали, и ночью к девочке своей по очереди вставали.

      Когда разлад начался, теперь уже и не вспомнить. Валерий усмехнулся криво:
-Вот уже и письма любовные пошли... Слетается вороньё на чужую беду, предвкушая свою выгоду... Что делать-то? Что делать?... А что, если Валентина не вернётся больше сюда?!...
      Эта мысль показалась Макарычу такой странной, такой  ужасающей, что он в тот же вечер, после работы, улетел в Южноуральск за Валентиной и дочерью. Не понятно: то ли письмо  послужило толчком к осознанию всего, что произошло  с их любовью всего  за  три года, то ли отсутствие жены и дочери встряхнуло  замыленное восприятие действительности, расставив всё по своим местам.

      Ещё через неделю и Валерий, и Валентина вернулись назад, в Гулистан, а через восемь месяцев у них родился первый сын. Потом появился ещё один. Всё было в их жизни: и раздоры, и примирения, и радость, и слёзы. Даже суд был: Валерия судили за расхищение социалистического имущества. Он к тому времени сменил своего отца на должности начальника СПМК.  Валерий  был осуждён, отбывал срок в колонии.

      Это была самая жёсткая проверка крепости их семьи. Но даже она не смогла разбить её: Валя дождалась своего Макарыча, хотя ей и  не легко приходилось с тремя детьми на руках. А после возвращения Валерия, они уехали к себе на родину: в Южноуральск. Смею надеяться, что и сейчас живут и радуются своим детям, внукам, потому что такую семью, прошедшую все  испытания, и сохранившую любовь, разрушить — невозможно.