Кроссворд часть 2

В. Высоцкий: «Баллада о любви»
Из пены уходящего потока,
На сушу тихо выбралась любовь...

Лола, так она себя называет, хотя по паспорту Людмила Петровна, активно взялась за дело. К мужчинам приставать новоиспеченной вдове неудобно, а в редакции и авторы, и три компьютерщика, и редактор, и корректор, и дизайнер и даже бухгалтер все мужчины, только я одна женщина, вот она ко мне со своими:
• Что? Где? Когда? – и прицепилась.
А у меня и так работы по горло. Потерпела я два дня, я же в неё не влюблённая и объяснила, что могу одно из двух: или газету выпускать или на вопросы её викторины отвечать.
Как она взбеленилась!!! Я думала её «кандрат» хватит, потом вспомнила, змеи людскими хворями не болеют.
Вот интересно если какой-то Горыныч десяток спидоносов сожрёт, СПИДом заболеет? Отвлеклась, извините!
Видимо решила она меня выжить, но даже её семейно-строительного образования хватило, чтобы понять, что такую рабочую лошадь кем-нибудь заменить нужно, и не кем-то просто так, а другой лошадкой, которая станет для неё из огня каштаны таскать и не просто таскать, а со знанием дела…
Целый месяц по полуподвалу ходила, мужиков обхаживала, а они профессионалы, каждый свой кусок работы знает и главное, что противно, любит.
Им чужого и даром не надо и с деньгами не надо, тем более что шеф, пусть земля ему пухом будет, никого зарплатой не обидел.
Попрыгала она, покрасовалась:
• Что? Где? Когда? – а у них и без её вопросов работы по самое темечко.
Они все длинные, кроме бухгалтера. Мы с ним вдвоём в этой куче дел точно захлебнулись бы.
Я уже думала, что успокоилась, поняла, набор импортной косметики мне на день рождения подарила.

День рождения у меня конечно не как у всех женщин, родители постарались, в День международной солидарности воинственных мужчин 23 февраля.
Другие в свой день рождения подарки получают, а я должна придумать, что мне семи стационарным воинам подарить и ещё принести всё, что с прошлых дней армии осталось, вдруг кто-то из авторов кроссвордов на огонёк прибежит. И конечно стол накрыть. Стол накрыть это всегда моя обязанность, и в День мужчин, и в День женщин, и во все остальные дни, когда есть легальный повод выпить.
Правда, готовить я не умею, это все знают, поэтому принцип: «Женщина любит ухом, а мужчина брюхом» - народной мудростью, - «Не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки» - подменяю.
Нет!!! Не думайте, что я уродина, но, увы, до современных стандартов по всем параметрам не дотягиваю. Метр шестьдесят от головы до пят. Не блондинка и краситься лень. Лоб для женщины великоват, ушки чуть врастопырку, зато глаза блестящие, голодные, как у мартовской кошки, и ресницы длинные, даже красить не обязательно. Ну что там у нас ниже –  нос? Нос как нос, не курносый, не горбатый, не длинный, не короткий, не плоский, не кривой. Я боксом никогда не занималась! Дальше ротик, не на пол лица, как сейчас модно, но многофункциональный, не жалуюсь: и пить, и есть, и трепаться, и хохотать всё умеет. Зубки тоже ничего – беленькие, не болят, всё время зубочистки грызут.
Тешу себя иллюзиями, что французы о таких физиономиях: «пикантная мордашка» - говорят. 
Однако до Лолы с её макияжем, перманентом, маникюром мне конечно, как из Марианской впадины до Луны в зените, но, в общем, всё бы ничего, если бы на всём этом печать IQ, как пудра не лежала. В наше время, да и раньше, наверное, это самое «АйКю», по-русски проблеск интеллекта нормальных мужчин, больше бородавок или вульгарных угрей на женском лице, отпугивает, ещё рот открыть не успею, у них уже на лбу красная лампа с надписью: «Опасно!» - загорается, а уж если открою...  проклятие отцовского кумира, как джин из бутылки отчаянных смельчаков наповал бьёт.
Альберт Евгеньевич говорил, что папа ошибся, не ту героиню выбрал, Катариной дразнил:
• Вот справлю тебе приличное приданое, - смеялся, - может быть, какой-нибудь Петруччо и клюнет, строптивую девчонку укротит!
Не успел или передумал...
Тётя Надежда, которая делает вид, что обо мне с семнадцати лет заботится, за неимением своих детей всё надеется, что успеет моих понянчить:
• Женщина должна быть такой умной, чтобы муж считал её дурой! – всегда поучает, говорит, что мне на это, видимо этого самого интеллекта не хватает, Агафьей Тихоновной называет, Николая Васильевича: «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича...» - цитирует, что мне на нос плевать, никак понять не может! 
Совсем старый фильм, чёрно-белый «Доживём до понедельника». Только если бы актёр Тихонов, ну не он кто-нибудь помоложе, на меня, так как он на девочку эту учительницу посмотрел, я бы... – но обмельчали мужчины! Или это я: Смотреть не на что...
Юра, внук соседки, знает же, что мне в «Кондрат» * на дискотеку нельзя. Там эти матросистки * тюлькин флот * из соседних домов собираются.
Я же понятия не имела, что они только из парикмахерской, когда на пляже Колдыбой * нырнула, а они хором:
• Кончай сушить воду *! – разорались.
Сленги не люблю! Зачем над языком издеваться? – но этот родной Севастопольский, как говорят немцы: Muttersprache - и с ними иначе нельзя, не поймут.
Я им не выезжать с мыса Хрустального * пожелала, получив в ответ:
• Оккупантское тело *! – разозлилась.
Кто же из оккупантов, что на мыс Хрустальный – это на гауптвахту, знает? И то, что во мне 5-7 кг. лишнего веса и все в корме не их дело!
• Да пошли вы на цугундер через канифас блок *! – крикнула, чуть до драки не дошло, милиционер помешал...
Однако Юрке не до моих проблем, у него в «Кондрате» своя тусовка:
• Я в «Кондрат» иду! Хочешь, греби параллельным курсом! – зовёт, - Не хочешь? Ну, как хочешь!
Я так не хочу!
Козьму Пруткова:
• Пища столь же необходима для здоровья, сколь необходимо приличное обращение человеку образованному! – процитировала.
Бабушке жаловаться побежал, та от себя добавила, тётке доложила, что я её драгоценного внучка неприличным обозвала.
Витя:
• Хочешь, я тебя до дома провожу? – предлагает, интонацией, - Хочешь? Не хочешь? Ну, как хочешь! – играет.
И обижаться на него нет смысла. Он по природе сангвиник. Чтобы его зажечь, всего донецкого угля не хватит.
Благодетели! 
Поэтому ни друзей, ни любимого не имею, только сослуживцы и тётка заходит разуму поучить, когда не успеваю спрятаться.
Нет, я не жалуюсь! Мне и так нравиться! Работа классная и подчинённые меня любят, нежною, страстною, братскою любовью.

Севастопольский сленг:
* Кондрат - бывший торговый павильон "Торговый Дом Кондратевских", ныне ресторан "Китай-город" и дискотека "Азия" на ул. Героев Бреста.
* Матросистка - женщина, служащая на флоте.
* Тюлькин флот – рыболовная флотилия.
* Колдыба - способ ныряния в воду: колени прижаты к животу, руки охватывают голени, голова прижата к коленям. При правильном исполнении дает максимальное количество поднимаемых брызг
* Сушить воду - нелепо нырять, плюхнуться в воду.
* Оккупант – приезжий.
* Тело - полная девушка, принимающая солнечные ванны на пляже.
* Поехать на мыс Хрустальный - сесть на гауптвахту.
* На цугундер через канифас блок – ругательство. Цугундер - (жарг.) — тюрьма.

Опять отвлеклась! 
Итак, 23 февраля – мой день рождения! Я уже разомлела от выпитого, я вообще пью мало, млею быстро от тостов, мои таланты восхваляющих, а эта змея Лола, почуяла, что ещё пару рюмок, мужики мою красоту воспевать начнут, и таким сладеньким, ну просто сахарным, марципановым в шоколаде голоском, ещё один подарочек:
• Ты столько работаешь. В двадцать два года, и повеселиться, и о себе подумать нужно, а времени у тебя нет. Я тебе мальчика в замы подобрала, своего племянника... - и на часы смотрит, - Сейчас придёт знакомиться.
Всё рассчитала –  гадюка! И что свой собственный день рожденья испортить пожалею. И что при чужом человеке обсуждать его недостатки остатки интеллигентности, умноженные на только что оконченное высшее образование, не позволят. И что коллеги мои уже в таком состоянии, что им сейчас, что президент страны, что хрен - растенье сатаны, всё равно желанный гость, и главное, что она хозяйка всего этого кордебалета, я вроде как от неё зарплату получаю.
Я уже хотела сказать, что если она меня использовать хочет, как туалетную бумагу... извините, как курсы молодых специалистов, так я лучше сейчас сама! Меня сейчас ещё в какую-нибудь редакцию, правда, не главным, а каким-нибудь средним, с удовольствием примут, но тут пришёл мальчик.
Мама дорогая! Лет ближе к сорока. Два метра ростом, а может и два десять, мне с моим метром шестьдесят его только лёжа мерить. Глаза, как у второй собаки из Андерсеновской сказки «Огниво» –  тарелки. Такими глазами можно не напрягаясь, одним махом целый лист А-3 зачитать. Дальше я тогда не увидела. Глаза эти и букет размером со свернувшегося в колечко сенбернара, когда он под задней ножкой себя языком моет, всё моё внимание забрали, но сразу почувствовала: «Кто скажет, что это девочка, пусть кинет в меня камень!»
Пока я разомлевшая всё это соображала, мальчик мне букет в руки сунул, ручку по всем правилам этикета облобызал:
• Поздравляю!
Я даже покачнулась, не от водки, я одну рюмку весь вечер облизываю, потом желающие допить могут. Видимо букетик слишком тяжёлым оказался.
А племянничек так скромненько в уголке, молчком пристроился, потом тост сказал:
• За прекрасных дам! - и выпил стоя.
Ну, просто душка!

Закон Мэрфи
Следствие 1
Все не так легко, как кажется.
 
И с  Гошей меня Альберт познакомил:
• Вдвоём справитесь! – сказал.
Гошка по профессии спортивный комментатор, а по жизни генератор идей. «Чёрный передел» уже к концу подошёл. Мы с ним никого, как сейчас принято считать не мочили, чужую землю не столбили, сразу решили, что в политику лезть не будем, свободную нишу его спортом и моей историей флота заняли. Кто же знал, что через несколько лет флот и его история политикой станут?
По двадцать часов в сутки без выходных работали, на раздолбанных «Жигулях» по полуострову мотались, новости «без политики» собирали, все доходы в новые Гошины идеи вкладывали.
Я уже злился: «Кто себя обидит, пусть у того рука отсохнет!» - всё чаще напоминал: «Капает же, а мы с тобой, как нищие существуем!» - говорил, когда капать перестало, полноводной рекой потекло.
Обалдел от хруста «зелёнки» в карманах, с одной в Париж на месяц, с другой на Канары съездил, дом купил, машину сменил.
Года три ничего не писал. А тут «взыграло ретивое»!
В 2001 году украинская ракета, пущенная с российского полигона, подбила гражданский самолёт «ТУ-154».
Не удержался, статью о том, что радиолокаторы, которыми оснащены зенитно-ракетные комплексы, не могли не высветить появившиеся в радиусе 400 километров три новые мишени, написал. Отметил, что командование стрельбами с обеих сторон, сразу же после обнаружения этих новых объектов обязано было прекратить стрельбу до выяснения.
Как на нас тогда две стороны вместе окрысились! Газеты нам гневными опусами отвечали, анонимы звонили, египетскими казнями грозили.
Одумайся, плетью обуха не перешибёшь, только уж очень взбесило меня столь своеобразное отношение к свободе слова.
Сам себе хозяин, под Гошкины  стенания ещё одну статейку накатал, через неделю официальное приглашение, от которого неудобно отказываться, принудительно приведут, получил. Дело о совращении несовершеннолетней соседской девчонки на дешёвенькой кукле, которую я несчастному, всегда заплаканому ребёнку купил, состряпать, видимо не очень то и хотели, так попугали, чтобы рот закрыл.
Не на того напали! Только пока я лучшего в городе адвоката нанимал, сей юридически учёный муж их к стеночке своими процессуальными фокусами прижимал, сапиенс Гоша вариант отступления на заранее подготовленные позиции задействовал, по справедливости оставив мне шестьдесят процентов капитала плюс «головную боль» мною же спровоцированную, с семьёй «на родину предков тестя», у которого мать немкой оказалась, в Германию слинял.
Не до того было, но... Кто во всех подробностях лицезрел отбытие моего друга на ПМЖ, в цирке смеяться не станет!
Бытовуха с продажей честным трудом заработанного несколькими поколениями имущества, раздаривания книг и кухонной утвари под воспоминания Гошкиной тёши:
• А эту вазочку мы привезли из Гуся Хрустального... - не в счёт.
Смеху было, когда бывший комсомольский деятель, подвизавшийся в сфере советского спорта, может быть, и не совсем искренне, но громогласно веровавший в «святую троицу: Маркс, Энгельс, Ленин», - и триединство: «Ленин, партия, комсомол» - в одночасье религиозным стал. Пока «главный полу-ариец семьи» - тесть судорожно: «извините, спасибо, пожалуйста» - на языке предков изучал, Гоша в Лютеранской общине имени Святого апостола Андрея Первозванного города Симферополя своим человеком стал.
Сам по Евангелическому обряду покрестился, с женой на пятнадцатом году брака обвенчался, детей окрестил, справочки получил, возвратясь из посольства:
• Вот гады! Даже не посмотрели! – ругался, потом хохотал, - Фимке Ицковичу, помнишь, он в ФК Севастополь на распространении билетов бегал, ещё хуже. Обрезание сделал. И в его посольстве тоже, даже не посмотрели!
Кажется, «отец народов» и сменившие его товарищи из ЦК всё предусмотрели,  такой «железный занавесь» над шестой частью суши натянули, не вырвешься. 
Перед увольнительной на берег в портах дружественных стран умирающего социализма, не говоря уже, о случившихся в моей флотской жизни двух заходах с «дружественным визитом» в порты  бывшего противника, замполит нас часами их шпионской техникой запугивал, страшные истории о невозвращенцах рассказывал.  В город, как детсадовские, только группами выходили, бокал пива, - А вдруг что-то подольют! – выпить боялись.
Половина команды по привычке в то, что осталось от КГБ, на сослуживцев постукивала. За обычный журнал с голыми девками навсегда на портовый буксир переводили.
Одного не предусмотрели, графу «национальность» из «серпасто-молоткастого» не изъяли. 
Рождённая, в 1913 году Катарина Иоханновна Кессель, выйдя замуж за бравого матроса второй статьи, потомка черноморских казаков, немецкую фамилию на  украинскую Чумаченко сменила, в эвакуации в Узбекистане, ненавистные советскому народу имя и отчество, на русский язык перевела. Не сохранись у Гошкиного тестя свидетельство о рождении, в котором русским по белому, что мать его Екатерина Ивановна Чумаченко – немка, указано, сидел бы мой подельник, партнёр по бизнесу в Симферополе, вместе со мной скандал бы расхлёбывал.
Не скажу, что я за Гошин отъезд на советскую влсть в обиде, из поднятой вокруг издания шумихи прекрасную рекламу сделал, тираж увеличил, журнал для мужчин зарегистрировал.
Я гений Игорь Северянин! Сам периодически «тряхну стариной» статейку накропаю, скандалец спровоцирую и никаких проблем, газеты «на ура!» раскупают.
Правда, братья пероносцы в зависимости от направления шумихи то синебрюхой жёлтой уткой, то глашатаем Москвы обзывают, но мне на это, а за одно и на них наплевать.
С журналами сложнее было, Влад появился.
Крутой парнишка! Фотограф дизайнер, чётко знает, до какой пуговки модели рубашонку расстегнуть, чтобы и волки-любители сыты были, и овцы-моралисты не блеяли. Ценное приобретение! Я его четыре года назад в одной редакции сманил. Жёсток, в меру жаден, хватка, как у бульдога, но «руку дающую» лижет. Уже подумываю замом с правом первой подписи на бухгалтерских документах его сделать, но такие, как Альберт уходят, а те, что на смену идут...
Отвык людям доверять, может быть, поэтому две ежедневные газеты плюс воскресная, журнал для мужчин... журнал для женщин недавно зарегистрировал.

Только в память о старике, вырвался на денёк на «котика в мешке», которого Люсенька мне подсунуть хочет, посмотреть, а она меня в дверях подвала встретила:
• Я им сказала, что ты мой племянник и будешь замом работать, - шепчет.
И где мои глаза тринадцать лет назад были? Дурочка! Ну, подумай какой я тебе племянник в сорок один год? Бывают, конечно, тётки моложе детей сестры или брата, но это нетипично! Глупость какая-то!!! Только пререкаться нет ни желания, ни сил!
В комнату вошёл, огляделся. Странная компания. Приземистый старик ну, точно каптенармус возле своего цейхгауза на старых фотографиях. Длинный худой с ленинской «лысиною, как поднос», явно с офицерской выправкой тип лет на семь-восемь меня старше, но синяки под глазами, свидетельство болезней, глубокие морщины на лбу и от углов губ к круглому подбородку, следы горьких раздумий. Остальные мальчишки. Белые рубахи, галстуки, чуть выглядывая из воротов свитеров, кадыки подпирают. Высокие, один толстый, двое в очках, но такое впечатление, что все «очкарики» - мыслители.
Девочка по имени «Не» навстречу из-за стола вышла. Не высокая, не красавица, одежда, кроссовки, причёска – всё «не», буднично, практично без малейшего намёка на женственность и кокетство, ещё и не в настроении.
Даже странно, что её коллеги как будто этой серости не замечают, тосты в её честь уворованными у великих и признанных четверостишьями сдабривают.
Редактор я его по мероприятиям военно-морским помню, а он меня узнать никак не может, всё время исподтишка поглядывает, Бальмонта задействовал:
• Пусть  будут  завтра  и  мрак, и  холод,
Сегодня  сердце  отдам  лучу.
Я  буду  счастлив! Я  буду  молод!
Я  буду  дерзок! Я  так  хочу... - выпить за твоё здоровье, за твою светлую голову!
Блондин лет тридцати дизайнер, кажется, Апухтинское:
• Я люблю тебя Джу оттого,
Что из пошлых, и гордых собою,
Не напомнишь ты мне никого
Откровенной и ясной душою! – выдал.
Парень и стрижкой и усами на молодого Тараса Шевченко похож:
• На милых девичьих чертах,
И на смеющихся губах,
Печать могучего сознанья...
Но взгляда твоего я трушу,
Ты за ошибку рвёшь мне душу,
А я, поверь мне эту душу,
За взгляд твой ласковый отдам! - провозгласил, и  я еле узнал обрывки творения Тургенева.
Прослушав, что этот деятель из его стихотворения сделал, Иван Сергеевич точно бы с платана, на котором мечтал о своей платонической любви, свалился, но для того чтобы так стих изуродовать, его, по крайней мере, знать нужно.
Сегодня молодёжь Тургенева только по реплике юмориста: Я «Муму» читал! Будешь гавкать, утоплю! – знает. Апухтина, Бальмонта, Гумилёва и Блока не знали, не знали, и забыли, кажется навсегда, а эти... 
Взрослые мужчины ни на хозяйку, ни на чужого человека внимание не обращают, как мальчишки несут какую-то галиматью, паясничают, анекдоты рассказывают, чтобы ей настроение подпорченное, поднять, а девчонка сидит, воды в рот набрала, и я уже начинаю засыпать.