Дзен-фотографии лета

Как-то незаметно, от встречи к встрече, мой племянник Толик из худенького белобрысого подростка, превратился в матерого  и всезнающего компьютерщика-программиста. Разительные перемены коснулись и внешности: короткая бородка и длинные до плеч волосы, придали ему некое сходство с христоматийным обликом Христа. Не изменилось одно, всякий раз приезжая из Москвы в Хвалынск на каникулы, (а начав работать, в отпуск), он неизменно оказывался заложником своих очередных фантазий, увлечений и идей. Обычно его диалоги со мной начинались со слов: «Я тут знаешь, что придумал…».

Удивительно, но во всем, что когда-либо попадало в круг его интересов, он добивался весомых достижений и результатов. Будь то, восточные единоборства, сноуборд, кулинария, каллиграфия, эзотерика, живопись или игра на гитаре… И как ни странно, вся эта «мешанина увлечений», весьма гармонично уживалась в его жизненном и временном пространстве. Каждое свое новое, и порой, весьма не дешевое хобби, он лаконично оправдывал все объясняющей фразой: - « А что, прикольно!».

Какие-то его «чудинки-увлечения» побыв, уходили на задний план, при этом главенствующими, «душеобразующими столпами» продолжают оставаться фотография и вегетарианство. Причиной вегетарианства, стал молодой петушок по прозвищу Квок. Однажды, еще подростком, приехав на летние каникулы Толик, обнаружил, что несушки из бабушкиного курятника вывели несколько десятков цыплят. Среди них он сразу выделил самого бойкого, и назвав Квоком,  взял над ним шефство. Каким-то непостижимым образом, Толику удалось приручить птицу. Молодой петушок клевал с руки, как собачонка бегал за ним по пятам, или усаженный на плечо,  замирал в позе пиратского попугая. Стоило Толику зайти на птичий дворик, как Квок выбегал из куриной толпы и, приветливо махая крылышками, спешил к своему дрессировщику. Так прошло лето.

Приехав на зимние каникулы, Толик, едва бросив у порога рюкзачок, поспешил увидеть своего любимца. И не нашел. Оказалось, что в числе других молодых петушков, дедушка рубанул для лапши и Квока. Узнав это, Толик на целые сутки замкнулся, и категорически отказался есть блюда из курятины, наготовленные бабушкой к его приезду. А вскоре, и вовсе стал убежденным вегетарианцем. Он никого не напрягал своим отношением к пище, сам готовил себе еду, однажды и

навсегда, установив для себя режим строгого поста.
Благодаря интересной профессии, командировки Толика имеют непредсказуемую географию: после работ по реконструкции Большого театра, нашлась работа по восстановлению монастырей на Соловках, затем в Карелии… Из поездкок он привозит потрясающие сюжетные фотоработы, которые имеют успех даже на профессиональных выставках. Можно диву даваться, каким образом ему удается увидеть нечто необычное, в общем-то, заурядных вещах, и мастерски запечатлеть!

Даже отпускной маршрут «Москва-Хвалынск», который у водителей обычно занимает меньше суток, для Толика растягивается дня на три. По пути он заезжает «полюбопытничать» в старинные городки, а на ночевку разбивает палатку, где-нибудь в живописном, уединенном местечке. Впечатления от увиденного, как правило трансформируются в гигабайты интереснейших фотографий.

Особой любовью и неиссякаемой темой для вдохновения для Толика, стал Хвалынск. Казалось бы, за столько-то лет, уже каждый уголок городка, его окрестностей и Волги, заснят им с разных ракурсов, а он опять и снова выгружает из рюкзака свои разнокалиберные дорогущие фотоаппараты. Но как-то раз, собираясь на лесную прогулку, он вопреки заведенному правилу, не стал брать с собой фотокамеры. Я напомнил ему об этом, и услышал в ответ: - Сегодня они мне не без надобности, я иду делать дзен-фотографии! Так, интересно... это опять у него какой-то новенький бзик, поэтому прошу подробнее объяснить про «дзен».

 - Дзен-фотографии — это то, что ты хочешь запечатлить в памяти навсегда, и в малейших подробностях. Для этого нужно сконцентрироваться и «поймать» знаковый или интересный для тебя момент, - начал объяснять Толик. Ни один фотоаппарат не сможет передать твое восприятие, эмоции,  которые  испытываешь в данный момент. Запомнившая таким образом картинка-впечатление, останется с тобой навсегда, и ты можешь воспроизвести ее где и когда угодно. Прелесть в том, что ей не нужны какие-либо носители. Дзен-фотографии - это только твое, сугубо личное достояние!

Ты поймешь принцип дзен-фотографии, если попытаешься воссоздать в памяти яркие картинки-клипы из прошлого: детства, школы или службы в армии, - продолжил Толик. Согласись, что из всего, увиденного за годы жизни, мы вспоминаем не все, а лишь какие-то определенные моменты, на первый взгляд незначительные, но отчего-то важные для нас. Память откладывала их сама, но если потренироваться, то можно делать это осознанно. Представь, как удобно: допустим ездешь в метро, открыл в своей памяти папку «Отпуск в Хвалынске», и прикрыв глаза «листаешь дзенки», вместе с их ощущениями, запахами и звуками, - завершая просвятительскую лекцию подитожил он. - Здорово?  Попробуй, тебе должно понравится! И забросив за плечи неизменный рюкзачок, он ушел в поход за своими новыми дзен-впечатлениями... 


Почему-то память выудила из папки «Детство»,  мой первый в жизни сенокос, широко распахнувший дверь в загадочный мир природы. Эта дзен-фотография, а точнее целый клип, оказался настолько ярким, будто машина времени перенеся меня через границы всех прожитых лет, окунула в то солнечное, полное открытий, последнее дошкольное лето ...

Дорога на сенокосную делянку, казалась нескончаемым путешествием, иногда, когда я уставал, отец подсаживал меня на сиденье навьюченного поклажей и орудиями труда, старенького велосипеда, исполнявшего роль рабочей лошадки. Город остался далеко за спиной, и наш путь пролегал через ягодные плантации винсовхоза. Достаточно свернуть на пару шагов с дороги, и сразу оказываешься в  малиновых джунглях — ягоды столько, что ветви клонятся к земле. Налитую соком малину, чтобы не рассыпалась - срываешь губами, выбирая самую спелую и крупную. Вкусно!!! Следующая плантация -  черная смородина, дальше красная... Буйство красок, ароматов и вкусов - вот оно лето!

После ягодной дегустации очень хочется пить, о чем я немедленно сообщаю отцу. Он улыбается, и оставив велосипед на обочине, ведет на водопой к ручью. Оказывается пить можно (тогда было можно), прямо из ручья. Ручеек неглубокий, но прозрачный и быстрый,  в нем купаются травяные стебли и божья коровка. - Пей не бойся, - говорит отец. - Но только немного и маленькими глотками - вода ледяная, родниковая. И подавая пример, зачерпнул воду видавшей виды фуражкой. Я тоже пью родниковую прохладу из этого необычного, немного отдающего одеколоном и потом сосуда.

Как же ты теперь фуражку наденешь? Она же сырая!, - спрашиваю я. - Так наоборот хорошо — не жарко! И рассказывает, как на фронте, когда не было котелка, то кашу солдатам накладывали в пилотки. - Съешь, вычистишь изнанку травой, если поблизости нет воды, и носишь. Я слушаю, и горжусь своим папой — он знает и умеет все, с ним нигде не пропадешь!

С той поры, обожаю запах свежескошенного сена, для меня это — запах детства. Пока отец, как заведенный, выкашивает луговые поляны, я деревянными граблями переворачиваю быстро подсыхающую траву. Жарко, пот застилает глаза, иногда больно кусаются привязчивые слепни, но я терплю. Пока нет дождей, надо заготовить на всю зиму сено для коровы Жданки и овцам с ягнятами. В валках очень много скошенной земляники: душистая,  разомлевшая под жарким солнцем, она кажется слаще и вкусее всего на свете. На соседних участках косцы тоже «упираются», прерываясь   чтобы утолить жажду и наточить косу. Один день — год кормит!
Обед на сенокосе — маленький праздник! В прохладной тени ракитового куста, на разложенной газете пир: отварная картошка, пупырчатые огурцы и помидора-розовка, кажутся необыкновенно вкусными, особенно в сочетании с крупнонарезанной  колбасой. На костерке пыхтит закопченый чайник, в которой вместо заварки кладут душицу и зверобой. Чайник — местная достопримечательность, зимовать его оставляют в тайничке на поляне.  К нам на чай, пришел знакомый отца - дядя Саня Бровушкин, и пока лупил вареное яйцо, рассказал удивительную историю.

Там у меня на участке, в лесу, полянка какая странная: начал ее косить, вдруг резко вокруг потемнело, прямо ночь! Похолодало, звезды на небе видно... Я тикать с этой поляны — и опять попал в день! Попробовал опять туда зайти — тот же результат. Мистика какая-то! - Толя, может сходим на ту поляну, посмотришь, а вдруг только мне эта чертовщина кажется?!, - обратился он к отцу.

- Ну и зачем ты туда лезешь, тебе что травы в округе мало?! Не нравится поляна — не коси там! - посоветовал отец. На этом  дело и кончилось. Посидели, поговорили и дядя Саня ушел, а я до сих пор жалею, что не сходили на ту чудесную поляну. То ли отцу не захотелось терять время драгоценного отдыха, то ли не верил во всякую аномальщину, сочтя это плодом воображения пожилого человека.
Впрочем, и собственных чудесных открытий на том  лесном сенокосе оказалось предостаточно. Управившись со своими обязанностями, я отпрашивался у отца погулять. И однажды, обследуя ближайшие окрестности, в лесном тенистом овражке издали увидел нечто, заставившее присесть от неожиданности...  На дне оврага покоился таинственный белоснежный шар большого размера.  Тогда он представился мне куполом брошенного шпионами парашюта или каким-нибудь НЛО. Подходить ближе было боязно, и я побежал за отцом. Загадочным сферическим шаром оказались грибы дождевики, неестественно огромных размеров. Разрастаясь, они, как  сиамские близнецы вросли друг в друг, став единым целом. С тех пор, за все многочисленные грибные походы, мне больше не довелось увидеть ничего подобного...

А еще, недалеко от нашей делянки было озерцо, на берега которого вылазили погреться несметные орды лягушек. Я подкрадывался, бросая в их сторону маленькие камушки, а они, принимая правила игры, с шумным плеском дружно прыгали в воду. Как-то раз, крадучись совершая береговой обход, заметил здоровенню лягушку, нежившуюся на листе кувшинки. Я подобрался к самой воде, вдруг увидел, то заставило сразу забыть о квакушках. В прозрачной воде, возле самого берега, уткнувшись в траву, «стояла» шевеля плавниками крупная рыбина. Первобытный азарт охотника, проснувшийся во мне, даже не оставил времени на размышление... Скинув сандалии, я примерившись, обрушился на рыбу, пытаясь ухватить ее руками. Борьба длилась лишь мгновение: что-то гибкое, скользкое и сильное, упруго толкнуло меня в живот, и выскользнув, уплыло в глубину. Все произошло так ошеломительно быстро, что было трудно поверить в реальность происходящего.

Уже на берегу,  разжав кулак, я увидел чешуйку, она была золотистого цвета, размером с пятикопеечную монету. Зимой, когда отец вилами доставал с сеновала пласты слежавшегося сена в морозном воздухе начинал витать спелый запах лета. Последнего дошкольнего лета...

Иллюстация: "Реквием по Хвалынскому острову". Художник Сергей Серов


Рецензии
Алексей Анатольевич, получила колоссальное удовольствие, читая про сенокос, чувствовала запахи трав и угощения. Да, послушать Ваши воспоминания у костра было бы интересно! И отец, и друзья - настоящие.
Успехов Вам!

Галина Марчукова   30.04.2016 11:07     Заявить о нарушении
Спасибо Вам, Галина за теплые и душевные слова. А так же за то, что не пожалели времени на прочтение рассказов. Очень хочется, чтобы Вы прочли рассказ "Грибной царь" - один из первых написаных мной расказов.

Алексей Анатольевич Карпов   30.04.2016 13:28   Заявить о нарушении
На это произведение написано 7 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.