Пролог

            Был обычный день обычного 2600-го года до конца света. Припекало солнце. Ветер играл песком и перекати-полем на пустынных улицах Барсии. Издалека доносился гул ликующей толпы.
            Заржали кони, заскрипели колеса, и царская колесница остановилась у древнеюгготского храма. Привязав вожжи, с коляски спрыгнул царь Оргий.
            Он носил сандалии с алмазными подошвами, белую юбку и шелковый воротник, расшитый самоцветами. Оргий был высоким – чтоб на солдат смотреть сверху вниз, мускулистым – чтоб врагов югготского народа резать было сподручнее, и загорелым – чтоб в глазах лучника сливаться с пустынным ландшафтом. На теле белели полученные в боях шрамы. На поясе висел длинный кинжал в богато разукрашенных ножнах.
            Увидев царя, Стражи Дверей Храма разинули рты и выпустили оружие из рук.
            – А ну, смирно! – приказал Оргий. – А вдруг я был бы ненастоящим царем? Что тогда? Два истекших кровью придурка, лежащих в обнимку на пороге разграбленного храма? Подобрать копья!
            Стражи нагнулись за оружием, а из храма выпорхнул трехзубый пучеглазый старик в черной ризе.
            – Приветствую тебя, Верховный Жрец, – поздоровался царь. – Я слышал, что в мое отсутствие тебя редко видели на рабочем месте.
            – Что ты, Оргий?.. Это все враки! – Жрец улыбнулся. Изо рта предательски выпала виноградина.
            – Залезай. Прокатимся по городу.
            Вернувшись в колесницу, царь взглянул на остолбеневшего жреца.
            – Что-то не так, деда? – спросил Оргий. – Может, дело в том, что ты ризу задом наперед надел?
            – Ох, Орик, с самого утра спешу служить богам, знаешь ли... Пойду-ка переоденусь!
            – Стой! Или ты брезгуешь приглашением самого царя Левой и Правой Югготии?
            – Ты знаешь, что меня укачивает в колесницах.
            – Раз ты так прилежно служишь богам, мог бы вымолить у них исцеление.
            Выругавшись про себя, жрец забрался в колесницу. Оргий дернул вожжи, и они покатили по пустым улицам. Перед глазами кони махали хвостами, словно дворниками. Кварталы богатых усадеб из белого камня, наполненных бытовыми, сельскохозяйственными и сексуальными рабами остались позади. Гул толпы ослабел, но воздух по-прежнему был полон пыли, а солнце нещадно палило.
            – Кажется, захандрила богиня дневной звезды Ухура, – заметил Верховный Жрец.
            – Хотел поддержать разговор, деда?
            – Ага...
            – Не вышло. Ты слышишь голоса? – спросил царь.
            – Нет. Колеса стучат, эти хвостатые твари фыркают.
            – Это народ славит меня. Я вернулся в столицу без предупреждения, а югготы все равно собрались заниматься этим, несомненно, правым делом. Даже армией их сгонять не пришлось, – царь захохотал. – Вот это рейтинг, деда.
            – Да. Что за демонических слов ты набрался у покоренных народов?
            – Я – царь. Как говорю я, так и правильно в свитках по правописанию для начальных классов, – Оргий остановил колесницу. – Я не хотел верить молве, но правда забирается в мои царственные ноздри. От тебя пахнет половиной моих жен и всеми придворными танцовщицами. А еще эта надетая задом наперед риза, виноградина и красные волокна из моего трона на твоей спине…
            – Орик, с каких пор ты заделался криминалистом?
            – Молчать, мразь! Отныне для тебя я – царь Оргий.
            Жрец достал из-под ризы папирусный конус с семечками и начал их покусывать.
            – Ты чего?
            – А разве тебе не надо набраться гонору для пафосной разоблачительной речи?
            – Да, точно.
            Повисла напряженная тишина, прерываемая лишь завываниями ветра, скрипом калиток и треском лопающихся семечек. Солнце катилось к закату. Пустые улицы создавали угнетающее настроение.
            – Я готов, – сказал царь.
            – Семечки отличные, можно я их докусаю?
            – Только тихо, кусок подлого шакала! Только что я вернулся из победоносного похода на земли Правой Югготии. Я завоевал этот гордый народ выпивкой, подкупами и дешевыми товарами. Потом пришли мои храбрые, предприимчивые, мускулистые воины и победили то, что осталось. Боги, колдуны, заклинания и молитвы не помогли моим врагам. И вот, после двухлетнего похода, я возвращаюсь в столицу Югготии и не вижу ни одной новой библиотеки, школы или казармы. Зато повсюду возвышаются статуи богов и сверкают новые храмы, а по улицам бродят вампиры, гоблины, орки, эльфы, колдуны, маги, волшебники и экстрасенсы. Мне доносят, что ты узурпировал власть. И это правда! – Оргий выдохнул последнее облачко гонора. – Какая же ты мразь.
            – Но, внучок…
            – Ты был мне дедом лишь по духу, сволочь! Приготовь желудок к быстрой езде!
            Царь дернул вожжи, и колесница сорвалась с места. Цепляясь за поручни, жрец жмурился от летевшей в лицо пыли. Его лицо посерело, а риза превратилась в болтающиеся на ветру тряпки.
            Когда царь затормозил, старик чуть не вылетел из коляски. Открыв сначала один глаз, он увидел храм, оцепленный солдатами Оргия. От Стражей их отличала дисциплина, выучка и черные парики. Открыв второй глаз, старик заметил Стражей Дверей Храма с перерезанными глотками, лежащих в обнимку, и своего Первого Заместителя, стоящего в луже крови.
            – По моему скромному мнению, это весьма иронично, – сказал Заместитель, глядя на трупы, к которым уже начали слетаться мухи и сползаться скарабеи. На вид ему было лет пятьдесят. Заместитель носил синюю ризу, которая хорошо сочеталась с кругами под глазами на бледном вытянутом лице.
            – Да, – царь вздохнул. – Немного жаль идиотов, но это было необходимо. По-настоящему мне жаль, что ты, Имхо, оказался прав.
            Оргий вышвырнул жреца из колесницы. Поднявшись на ноги, старик гневно зыркнул на Первого Заместителя.
            – Прежде чем ты пафосно крикнешь, – Имхо вытянул руки, словно пытался кого-то задушить, – ты меня предал! Скажу по-деловому: я тебя предал. Ну что, Оргий, покончим с ним?
            – Нет. Хватит пожизненного домашнего ареста.
            – Но, великий царь, Верховный Жрец все еще обладает магической силой…
            – Я называл его «деда»… Я не могу на это решиться. Сегодня на меня и так слишком много свалилось.
            На лице жреца отразилась надежда, но Оргий добавил:
            – Правда, утро вечера мудренее. Думаю, завтра я отойду и подпишу приговор.
            – Отведите его в храм! – приказал Имхо солдатам.
            – Сейчас? – спросил Оргий, когда старика увели.
            – Да, сейчас, – ответил Имхо.
            И оба, воздев руки к небу, залились безумным хохотом.
            – Ну, все, пошли править.

            *  *  *

            В храме было темно и сыро. Звучало соло капель воды, разбивающихся о холодный камень. В свете факелов, высеченные в стенах символы словно шептались между собой, а красочные фрески как будто оживали. Потолок подпирал алтарь в виде каменного цилиндра с начертанными на нем заклинаниями. У алтаря кружил в ритуальной маске, воскуривая ладан и мирру, Верховный Жрец.
            Внезапно от пола отделились круги солнечного света и стали танцевать в пыльном воздухе, словно ими жонглировал невидимый фокусник. Из света начала рождаться человеческая фигура, и вот перед павшим на колени жрецом возник мужчина с восхитительной шевелюрой. Он носил красную водолазку и обтягивающие штаны.
            – Приветствую тебя, Верховный Бог Кирк! – Жрец осмелился поднять взгляд на пришельца. – Прошу у тебя сил, дабы наложить на все сущее проклятье, ибо я жажду мести!
            – И тебе привет, – Кирк улыбнулся и любовно провел рукой по совершенным волосам. – Сними маску. Предполагаю, что сквозь нее плохо видно, да и ты говоришь с Верховным Богом, а не с Дедом Морозом на новогоднем утреннике.
            Театральным жестом жрец сорвал с лица маску.
            – О, Кирк, ты не такой, каким я тебя представлял!
            – Мы, боги, вообще не появляемся, как и когда нас ждут. Пиарщики не советуют. Говори уже, для чего тебе нужно мое благословение.
            – Царь Оргий завоевал Правую Югготию золотом, копьем и умом. Он не остановится. Эльфы, орки, гномы и другие магические создания обречены. Заклинания и молитвы вытесняются деньгами и железом. Шаманы и колдуны будут выброшены на обочину жизни. Дай же мне сил все исправить!
            – Даю, – сказал Кирк.
            – И все?
            – Ждал левитации, молний и грохота? Обломайся, жалкий абориген.
            Бог исчез в том же танце солнечных зайчиков, в котором появился.
            Верховный Жрец встал, стряхнул с колен пыль, размял плечи и воздел руки к небу. Наполнив лицо одухотворением, он заговорил:
            – Фэнтезийные штампы суть настолько заезженные, что древнее самого жанра фэнтези!
            Поднялся ветер, вздымая занавески и пригибая к земле пальмы. Солдаты снаружи ухватились за парики.
            – Они были созданы раньше, чем придумано слово «штамп» и существовали до появления письменности!
            Началось солнечное затмение, в храме погасли факелы, задрожал каменный пол.
            – Да будут судьбы всех рожденных после меня определяться фэнтезийными штампами, и никто не сможет ничего изменить!
            Все успокоилось. Луна перестала заслонять диск солнца. Солдаты, шутя шутки, бродили по двору в поисках унесенных ветром париков. Верховный Жрец пал замертво от вызванной перенапряжением аневризмы головного мозга.

Следующая глава: http://proza.ru/2011/08/24/474