Подарок, глава 27

Поезд нырнул под крышу Кёнигсберского, ныне Калиниградского, вокзала и издав прощальный выдох затих возле многолюдного перрона.  «Вот я почти и дома!» - подумал Сергей выходя из вагона и направляясь на пригородный вокзал, чтобы успеть на местный дизель.

Ближайший состав на Балтийск должен был отправиться через полчаса и уже ждал своих пассажиров, зазывая внутрь тёмными проёмами открытых дверей. Заняв место у окошка на деревянной скамье, морской пехотинец опять достал книгу из дипломата и продолжил чтение прерванное вынужденной сменой  транспорта.


«На третий день, день рождения фараонова, сделал он пир для всех слуг своих и вспомнил о главном виночерпии и главном хлебодаре среди слуг своих;  и возвратил главного виночерпия на прежнее место, и он подал чашу в руку фараону, а главного хлебодара повесил, как истолковал им Иосиф.» (Бытие 40:20-22)


«Интересное кино, вот так день рожденица!  - подумал Сергей, переведя взгляд на спешащих занять свои места разномастных пассажиров – это почему же столь мрачно описано, столь радостное событие? Что этим хотел сказать автор? Если автор – Бог, то видимо ему, что-то не нравится в подобных праздниках?»

«За что люди любят дни рождения, ведь, по сути, это грустный праздник, на один год ближе к смерти? Может за подарки, так я не помню, практически не одного из них, - думал морпех, привлекая внимание входящих своей красивой чёрной формой – Зато я помню один подарок сделанный неожиданно и просто так без повода.»


Было это в далёком детстве, когда деревья действительно казались огромными, а холодная зима бесконечной. В те зимние вечера маленький Серёжка любил играть с сестрёнкой Лариской возле печки, притягивающей к себе ласковым уютом и приятным теплом. Особенно хорошо было, когда рядом были папа и мама.

Галина обычно возилась на кухне или, что-нибудь штопала возле работающего телевизора, а Иван частенько присоединялся к играм детей, чем  добавлял радости и счастья к прекрасному вечеру.

В один из таких вечеров они с Лариской уже около получаса катались на широкой спине отца и с весёлым смехом падали на разбросанные по полу подушки, когда их норовистый конь стряхивал их с себя. Иван уставший после работы не знал, как прекратить весёлые скачки, смех и радость детей заставляли его снова и снова сажать очередного всадника, копировать протяжное лошадиное ржание и пройдя на четвереньках до очередной подушки сбрасывать хохочущего наездника.

Устав окончательно понарошечная лошадь сама упала на подушку вместе с нежелающими прекращать скачки наездниками.

- Всё приехали! – сказал Иван и тяжело поднявшись вышел в соседнюю комнату.

- Ещё один раз, пап, давай ещё только разок! – кричали на перебой Серёжка и Лариска.

- Подождите, у меня есть вам подарочек, зайчик передал! – донёсся голос из-за двери.

Малыши сразу забыли про скачки и с нетерпением ждали появление отца. Большущие глаза Сергея не отрываясь смотрели на дверь, а Лариса не дожидаясь появления Ивана выбежала в след за ним.

И вот с дочкой на руках счастливый отец стоял перед сыном протягивая в свободной руке цветной карандаш. Это был необычный карандаш. Он был намного толще тех, что уже были у Серёжки, а ещё он был наполовину синий, а наполовину красный. Такого чуда маленькому любителю рисовать ещё видеть не приходилось, поэтому взяв сокровище из рук отца он долго рассматривал подарок, не веря своему счастью.


Сидя в уже заполнившемся вагоне, Сергей вспоминал тот подарок и хотя за свою жизнь он получил огромное множество и более солидных вещей, тот карандаш так и остался навсегда самым ценным.

«Подарки это хорошо и вряд ли Богу это может не нравится, ведь если он дал нам жизнь, то он любит сам делать подарки. – продолжил размышлять над прочитанным Сергей – Так что же здесь не так? Может, то, что в день рождения человека в ранг бога возводят и целый день он в центре внимания, а на следующий день и не вспоминают. Бог видимо хочет, чтобы люди уважали друг друга постоянно, а не один день в году, ведь он создал человека по подобию своему?»

Вопросы и глубина вложенных мыслей в библейское повествование всё больше увлекали молодого военного, заставляя смотреть на эту книгу с ещё большим уважением и вниманием.