Любовь?

1
- Ой, девчонки, не знаю я! – Наташа пожала плечами, на лице отразилась наигранная озабоченность – Этот Витя мне проходу не дает. Заладил – люблю, люблю. Теперь вот еще и замуж предлагает.
В парикмахерской был обеденный перерыв и подружки присели у окна попить кофе. Сейчас, после жужжания машинок и гудения фенов казалось особенно тихо.
Владимир Ильич с портрета на стене укоризненно глядел, как уборщица Зина вяло елозит шваброй по полу.
Осенний город за окном, словно старик за уходящую молодость, из последних сил цеплялся за ускользающие солнечные лучи.      
- Ну, а ты чего? – Галя от любопытства так и подалась вперед.
- А я чего? – снова пожала плечами Наташа – Говорю, купишь шубу – пойду.
- Ну, ты даешь, подруга! – с уважением выдохнула Галя – Ну, а он что?
- «А он что?» – передразнила Наташа, – Вот пристали… - тем не менее, по ее лицу было видно, что любопытство подруг ей приятно – Ничего. Говорит, где ж я тебе ее возьму? А я ему, ну на нет – и суда нет. Как говорится, прости-прощай, меня не забывай…
- И что вы теперь? Всё? – Галя почти с восхищением посмотрела на подругу.
Отточенным в боях за мужское внимание движением Наташа откинула назад шикарные светлые волосы.
- Ну не знаю, как он, а я – все.
- Все-таки Игоря выбрала… - предположила Оля.
За окном проехала машина,  подняв брызги и спугнув стайку воробьев
- Да никого я не выбирала, – немного раздраженно проговорила Наташа – Игорь меня тоже любит. Ну и что, что старше и женат? Зато он для меня на все готов.
- Ну да, хорошо когда  директор магазина на все готов, – ехидно вставила Галя.
- Говорит, как только я скажу, он семью бросит и ко мне придет, – сделав вид, что не слышит подругу, продолжила Наташа.
- Ну и что, – Галя была все внимание – Скажешь?
- Не знаю я, - по-настоящему задумчиво – Может и скажу.
- Ой, подруга, не знаю, - Оля с сомнением покачала головой – Не зря говорят: «На чужом несчастье, счастье не построишь»…
- Много ты знаешь о счастье, – бросила Наташа с вызовом – Сама, вон, до сих пор одна. Принца что ли ждешь? – прищуренные глаза плохо скрывали   издевку.
- Никого я не жду, – с обидой произнесла Оля и уставилась в окно – не каждому все в руки само плывет. Да и не могу я как ты. По расчету. Всю жизнь потом мучиться. Если ковер персидский постелить сердцу мягче не станет.
- Смотрите, какая правильная нашлась! – издевка сменилась злостью. Наташа оценивающе посмотрела на подругу, будто видела ее в первый раз – Могу – не могу, по расчету – не по расчету,…Что ты в жизни видела? Ты думаешь в жизни, как в романе? Любовь-морковь и счастье до гробовой доски? В любовных романах, знаешь ли, героини не в общаге живут, и платье по очереди не носят. И в руки мне, Олечка, ничего само не плывет. Открою тебе маленький секрет: для того, чтобы получить, надо брать. Вот так то.
Замолчали. По стеклу уныло забарабанил дождь.
- Ладно вам, девчонки, – с робким примирением в голосе нарушила тишину Галя.
- Перерыв закончился, пойдем работать, - Наташа встала и, не глядя на подруг, направилась к своему креслу. 
2
Городской парк, салютуя желтыми листьями, прощался с последними теплыми днями.
Редкие прохожие спешили по своим делам, сменив летнюю расслабленность на зябкую озабоченность.
Никто не задерживался, чтобы не спеша прогуляться по дорожкам парка, посидеть на скамейках возле спящего фонтана. Последнее из работающих летнее кафе пустовало. Зонтики были сложены. К намокшим после недавнего дождя столам и стульям липли листья.
Парковое уныние нарушала мама с пятилетним ребенком. Они, весело смеясь, подбрасывали вверх ворохи желтых листьев, и бегали друг за дружкой.
На одной из скамеек возле фонтана сидела пара, он – подавшись вперед и уставившись на рассыпанные у ног семечки, которые лениво клевали несколько голубей, она – с легким раздражением бросая по сторонам рассеянный взгляд.
- Ты его любишь?
- Хм… - раздражение в голосе сквозило тоже, – Какое это имеет значение?
- Имеет, – упрямая нотка.
- Что от этого изменится?
- Просто ответь – любишь или нет?
- Хм… - снова раздраженный смешок – ну, люблю…
- А без «ну»?
- А без «ну» тебя не касается, – вызов в голосе, нарочито равнодушный взгляд скользнул по его спине.
- Вот как… - плечи как-то осунулись. Чуть подрагивающими руками достал из джинсов сигареты. С трудом справившись с четвертой спичкой, закурил. - А как же мы?
- А что «мы»?
- Что будет с нами?
- Ох, Витя, Витя… - пальцы нервно затеребили тонкий ремешок дамской сумочки – что ж ты такой…
- Какой? – снова затяжка, движения медленные с усилием, будто в воде.
Подул холодный ветер, залаяла собака, невпопад оживив сонный парк.
Она поежилась.
- Слушай, чего ты от меня хочешь? Ну что ты привязался? Я тебя старше…
- На два года всего…
- …Ты молодой, красивый, ну найди ты себе ровесницу или, там, моложе кого, а?
- Я тебя люблю…
- Любишь…да ты хоть знаешь, что это такое - любовь?
- Знаю, а ты?
- Ничего ты не знаешь! – почти крикнула она. – Что эта любовь? На хлеб ее не намажешь, сыт ею не будешь. Мне жить нужно, Витя! Сегодня, сейчас! А ты с любовью своею…
Еще одна пауза, за которую они стали еще дальше друг от друга.
- Витя, пора уже тебе повзрослеть…- посмотрела на него, и снова отвернулась – Не все в жизни любовью меряется. Так уж устроено. Ни я, ни ты в этом не виноваты.
Он молчал. Сигарета, затрещав от последней глубокой затяжки, брошенная полетела в траву.
Она встала.
- Ладно, пойду я…
- Не уходи, – жалко, почти по-щенячьи, его глаза искали Наташин взгляд – Наташа, пожалуйста.
- Перестань – она поспешно отвернулась и направилась к выходу из парка.
Потревоженные голуби вяло взлетели, взметнув шелуху и опавшие листья.
Остановилась, повернулась, хотела что-то сказать, передумала и направилась дальше.
Пустыми глазами Виктор наблюдал, как Наташа, выйдя из парка, села в поджидавшую ее черную волгу и умчалась из его жизни.
Вернулись голуби и снова принялись за семечки. Жизнь продолжалась.
3
- Ну как все прошло? – Игорь медленно вырулил на дорогу, машина стала набирать скорость.
- Нормально – взгляд безразлично скользил по осенним улицам.
- Сказала?
- Сказала.
- Не жалеешь?
- Давай сменим тему – Наташа повернулась к Игорю – Как у тебя дела? С женой говорил?
Игорь слегка замялся.
- Слушай, детка… - немного помолчал – Не все так просто. Нужен подходящий момент. Сейчас Ванечка болеет. Давай немного подождем. Ладно? Обещаю, как только представится случай, я все решу. Ну, ты же ведь знаешь, как я этого хочу.
Игорь погладил Наташу по щеке. Она улыбнулась в ответ.
4
Август вдыхал в раскрытую настежь дверь парикмахерской уличный зной. Марлевая занавеска вяло колыхалась в такт проникающим с улицы запахам плавящегося асфальта и выхлопных газов.
Внутри, тем не менее, было достаточно прохладно – спасали толстые стены здания.
Посетителей было немного. Свободные от работы мастера сидели в рабочих креслах. Болтали о разном.
В помещение робко вошла женщина. Дойдя до середины, остановилась. Худая, в поношенной коричневой майке и таких же поношенных джинсах. Огромные темные очки закрывали большую часть лица, впрочем, то, что возраст и жизненные перипетии вдоволь над ним покуражились, очкам скрыть не удалось, а коротко, и как-то неряшливо, стриженные рыжие волосы только подчеркивали это.
Женщина неуверенно поздоровалась. Никто не отреагировал. Поздоровалась громче.
- Что вы хотели? – спросила Лена. Она была ближе всех, да и природная отзывчивость сыграла.
- Привет, Лен! – женщина, неловко улыбаясь, направилась к ней – Ты меня не узнаешь?
- Нет, а кто вы?
- Лен, это же я – женщина остановилась в двух шагах, пахнуло алкоголем – Не узнаешь что ли?
- Нет, что вам нужно? – Лена немного растеряно оглянулась на коллег, словно искала у них поддержки.
Женщина нервно мотнула головой.
- А чего это на «вы»… - с вызовом начала, потом оборвала себя – Ой, извини. Я Наташа. Невзорова Наташа. Помнишь?
- Наташа?! – искренне удивилась Лена. Остальные с любопытством повернулись к ним. – Это ты?!
- Я!      
- В жизни не узнала бы…
- Да уж, годы идут…
- Сколько же мы не виделись?
- Ой, да лет двадцать, не меньше. А из девчонок еще кто-то работает?
- Нет. Жизнь, всех поразбросала. Замуж повыходили, да поразъехались кто куда. Я о них давно ничего не слышала.
- Понятно… Сама-то как?
- Да ничего. Видишь, вот, стою, работаю…Ты, кстати, Виктора помнишь?
- Как же, помню – оживилась Наташа – Я сюда лет десять назад приезжала родителей проведать. Мы с ним встретились в этом вашем кабаке…как его…ай, неважно. Он еще меня тогда спросил: «Не жалеешь?», а я ему «Нет, не жалею»… Ты, кстати, не знаешь где он? Я бы сейчас с ним с удовольствием увиделась бы.
- Он сейчас крутой стал – ответила Лена – генеральный директор на крупном украинском заводе. Говорят там у него полный фарш: и квартира, и машина, и дача. Здесь, вот, родителям тоже дом построил… 
- Молодец… - с фальшивым равнодушием.
- Ну а у тебя как? Ты вроде как в другой город уезжала… - уже погрузившись в работу, без особого интереса спросила Лена.
- Да, я приехала неделю назад.
- Одна? С мужем?
- Нет, муж там остался...
- Ну, ты как, к нам насовсем?
- Не знаю пока. Посмотрим.
- Как муж? Игорь его зовут, кажется?
- Хм…Помнишь… - с горькой иронией усмехнулась Наташа. – Нет. Давно уже нет.
- Вот как…
- Послушай, - Наташа придвинулась ближе, к запаху алкоголя присоединился запах кислого пота и давно нестиранных вещей. – Давай встретимся где-нибудь, повспоминаем дела наши прошлые? А? Знаешь, там у меня толком и поговорить то по душам не с кем было.
- Ой, не знаю – Лена старалась скрыть явное нежелание – Я, честно говоря, занята очень. Напарница, вот, заболела, я за двоих сейчас. Давай созвонимся как-нибудь.
- Ладно – понимающе вздохнула Наташа – давай я номер твой запишу.
- Запиши свой – Лена указала на лежащие на столе бумажку и ручку – Я тебе обязательно позвоню.
Наташа нацарапала номер.
- Вот, держи. Буду ждать – протянула бумажку.
- Ладно, пойду я – с этими словами женщина направилась к выходу – Всем счастливо, кто меня помнит – громче сказала она и, откинув занавеску, вышла под полуденный зной.
Марлевая занавеска еще не перестала колыхаться, когда бумажка с телефонным номером упала на дно мусорной корзины.