Отражение

 Когда я гляжусь в зеркало, не мельком, подмечая настроение и морщинки, а пристально и долго, меня охватывает странный глубинный страх, и мелкая судорога пробегает по телу. На меня глядит кто-то другой, кто-то другой всматривается мне в глаза, кто-то другой ищет в моем лице слабые места, незащищенные точки, давит на мои раны. Это не я. Это кто-то другой. Страшный человек с пронзительным взглядом, в коем таится презрение, и вниманием демоническим, кто он? Но это не я. Кто он? Какая-то вывернутая часть моего существа, то, что прячется от дневного света, выходя один на один со мною у зеркала. Его взор вечно не то спрашивает, не то требует, его физиономия все время напряжена, он никогда не отводит угольных глаз, когда я, испуганный, смотрю на него. Какой-то обломок, которого я не замечаю, вырванный клок, навязчивость, призрак всего меня. Призрак четкий, живой, абсолютный.
 Я силюсь узреть, где же там я? Чем больше я всматриваюсь в него, тем ближе придвигается его образ, тем ближе чудовищных деталей видит мой глаз, тем страшнее его зеницы. Он не хочет шагнуть ко мне, ибо вода стекла, чудится, колышется, и он, словно утопленник в кристальном холодном озере, вдруг выбросит руки ко мне, и стекло не помешает ему. Он сосредоточен, он взывает молча, лишь взглядом, требует. Требует громко и жестко, въедаясь в мое существо, он ждет. Ждет и молчит. От того так невыносимо. Ужасно находиться vis-a-vis с ним ледяным, живым, злым.
 Но оторваться нельзя, лихорадочно бегая глазами по нему ищешь чего-то: толь причин неудовольства, толи пытаешься доказать нереальность происходящего. Почему его скулы столь близко и сильно выдаются? Еще мгновение - он рявкнет по-звериному, дьявольски... Отводишь взгляд и прогоняешь наваждение и вновь, повинуясь, взираешь, и находишь его на прежнем месте. Такой же суровый, жестокий, один.
 Хочешь низвергнуть его, приближаешь лицо ближе и говоришь:"Тебя нет. Ты не моя часть!". Он отвечает неслышными словами, произносит их твердо, с давлением и надрывом, отрывисто шевеля губами, и черные точки глаз прожигают меня. Все позади растворяется, он выступает своей неприступной скалистостью, темные лучи из-под бровей упираются в онемевший мой зрачок. Это не я. Это не я. Не знаю, кто стоит позади зеркала, но не я. Я чувствую, я чувствую, с каждою секундой, с каждым выдохом, то, что я есть, чем я силен, что я означаю, уходит, Уходит туда, на другую сторону, уходит к нему. Он молчит, он всегда молчит, и просачившееся из меня ко мне не вернется, а в нем останется пустяком, куском битого хрусталя. Я чувствую, что теряю. Вырванная, сбежавшая из тьмы сознания и низости души тварь, эта ясновидящая живая тень забирает меня. Она указывает мне мою пустоту. Она украла мое, она вырвала из бьющегося в крови живой крупицу сердца, высасывает нутро, и безжалостна. Это не я.
 Мне страшно! Мне страшно, когда он рядом. Откуда оно приходит? Кто управляет им? Это не я. Где-то в глубинах, упавшие мысли, грязные помыслы, остановленные желания, подавленные страсти, тайные продукты - наркотики мышления бросают мне вызов. Я всегда проигрываю, потому что боюсь. Не вступать в бой, не глядеть нельзя, потому что слабость - не принимать вызова от самого себя. Каждый раз, каждый раз я вижу, как страх становится сильнее и сильнее. Ровно настолько, насколько я потерял, сколько мерзости вошло в меня, сколько безвозвратных часов я растратил, приближая двенадцатый час.
 Я выключаю свет и ухожу, забываю о нем. Однако всякий раз, всякий раз, когда остаюсь один на один с зеркалом, он является. Невозможно сбежать - ведь я ношу его в себе. Едва светлое, хорошее сбегает, растворяется, зло незаметно проникает внутрь. Это не я. Это не я. Он неизменно ожесточен, натужен, он явственнен и страшен. Моя тень, от которой не отвязаться, моё я, голое, не скрываемое гримасами, выражениями и масками.  Мне не по себе. Спасите! Но кто спасет?
 Он смотрит и молчит. Если я улыбаюсь - он убивает улыбку в миг -  я не улыбаюсь. Он никогда не улыбается. Он напряжен, он требует, требует...


Октябрь 2000