Перья

   Часть первая.
Хочешь сказать – говори сейчас.
   
   Я и Алиса. Алиса – моя подруга. Я + Ты. Весь этот бред мы с Алиской чертили на асфальте перед школой. Как хорошо, что сегодня пятница! Все нормальные школьники ждут этого дня с воскресенья. По крайней мере, так думаем мы с Алькой. Алька, Алиска, Алисочка, Лиса… Хорошо ей. У нее имя хорошее, из него можно еще сто сделать. Не то, что у меня. А меня зовут Диана. Не люблю это имя. Прям принцесса из индийского фильма! Да, не повезло.
   Мы с Алисой знакомы наверно с яселек. Вместе в садик, вместе в школу, вместе на плаванье.… Хотя нет, плавать я бросила еще в том году, когда заболела, а она ничего, ходит. Я даже не могу представить, как бы жила без Лисы. Иногда мне кажется, что нам было суждено стать сестрами. Но, не случилось и мы лучшие подруги. Даже больше. Нет такого слова, чтобы описать нашу  дружбу. Я даже не могу представить, как бы жила без нее… 
   - Динка, чего задумалась?  - весело крикнула подруга. У нее, похоже, было просто прекрасное настроение. А мне как-то не так. Чего-то не хватало. Но чего?
   - Дина-А-А! – заорала мне прямо на ухо Алиска,– Чего ты молчишь? У тебя лицо такое грустное, что-то случилось?
   - Лиса, я просто задумалась. Ну, какое, по-твоему, должно быть лицо у человека, который задумался? И потом, я не обязана все время улыбаться,– Хмуро сказала я.  И что происходит? Что, приступ меланхолии? Да, мое настроение – загадка, даже для меня.
   - Ладно, Дина,– протянула Алиса,– Я пошла, мне еще на музыку телепать, а то мы тут зависли. Покедова! И не забудь, я буду тебя ждать,– весело сказала она и быстрым шагом пошла в сторону музыкальной школы. Хм, а еще говорят, что блондинки недалекие. К Алиске это точно не относится, хотя она типичная «блондинка с голубыми глазами». Если кто скажет что она глупая – смело плюйте тому в лицо! Она даже чересчур умная. Вот, почувствовала, что мне хочется побыть одной, и сразу ушла. А я хорошо помню, что музыки у нее по пятницам нет уже года два.…  И еще эта встреча. У моей подруги просто пунктик: надо встретить рассвет. Да, да, рассвет. Здоровая идея, среднестатистического  человека! Ох,… Я встала с бордюра и отряхнула джинсы. Пора домой. Сегодня придется рано встать. Или поздно? Три утра – это утро или ночь? Как все запутано.
   Я пошла домой, но непонятное чувство тревоги сидело внутри. Да, зря Алиска все это затеяла, ой зря…      
   За окном была глубокая ночь, по крайней мере, мне так казалось. Я сладко потянулась в постели и посмотрела на светящийся циферблат часов. Без пяти минут три. Утра. Пора вставать. Так, сегодня я и Алиска договорились встречать рассвет. Мы собирались встречать его еще в лагере, пару месяцев назад, но я тогда проспала и теперь обязана вставать в ужасную рань, что бы загладить свою вину. Да, прелесть сна понимаешь только тогда, когда приходиться вставать. Но делать нечего, Дина, подъем!
   Я встала и, натянув на себя кучу одежды, что бы ни замерзнуть, пошла в прихожую. Оставив маме записку, на тот случай, если поздно вернусь, я вышла из квартиры и побежала по лестнице. Алиска должна ждать меня возле подъезда своего дома. Когда я прибежала, она уже стояла там. На ней, в отличие от меня, была только легкая ветровка и тонкие штаны. Она стянула свои белые волосы в тугой хвост и натянула бандану. Заметив меня, подруга помахала рукой и радостно улыбнулась. Я быстро подошла к ней, и мы побежали на девятый этаж. Алиска давно ждала этого дня. Это было ее бзиком: встретить рассвет. И когда она узнала, что на чердаке сломалась дверь, она была просто на седьмом небе от счастья. Наконец ей был свободен путь на крышу.
   - Динка, давай, пошли! – зашептала она, и смело пошла по скрипучим доскам чердака.
Я шла за ней, стараясь не отставать. Алиса сама, похоже, не знала, куда тут идти, и постоянно натыкалась то на рваные тряпки, то на старую мебель, которую жильцы решили складывать, наверно, сто лет назад. Мы неуверенно шли вперед, но, все же, дошли до дверей, которые выходили на крышу. Алиса потянула на себе здоровенную дверь и та с легким скрипом открылась. Я приуныла. Ну вот, придется все-таки сидеть на холоде и смотреть на солнце. И что Алиска в нем нашла? Ей что, на улице его мало?!
   Мы вышли на скрипучую крышу старого Алисиного дома. Тут была древняя черепичная крыша, а над трубой стока были перила. Мы с подругой прошли, по каким-то выступам и, наконец, Алиса остановилась. Она сняла свою куртку и села на нее, блаженно улыбаясь. Солнце уже начало вставать и заливать лучами небо.
   - Видишь? – тихо спросила подруга.
   - Вижу,– смело сказала я,- А что надо видеть?
   - Небо! Солнце! Глянь, какая красота! – блаженно сказала она и широко улыбнулась.
   Я с тоской смотрела по сторонам. Если быть честной, то жутко боюсь высоты. А еще от недосыпа вся дрожу, да и тут ужасно холодно. О, ну зачем я согласилась пойти с ней.… Сейчас бы спокойно спала себе, тем более что сегодня суббота. Я так хотела поспать! Ну, ладно, что сделано, то сделано. Зато Алиса такая счастливая, что мне аж завидно! Нет, ну надо ж так фанатеть от рассветов.
   Мы просидели еще минут двадцать, пока солнце окончательно не встало. Алиса бы просидела тут еще долго, но я потащила подругу домой. Мне ужасно хотелось спать. Я встала и отряхнула куртку. Стало совсем светло, и крыша стала смотреться по-другому. На самом деле она была очень крутая и скользкая, я вообще не понимаю, как мы тут прошли, да еще и в темноте. Если честно, то я дико боюсь высоты. А тут так страшно. Высоко. И скользко.
   Мы пошли по крыше обратно к старым дверям. Алиска шла быстро и уверенно, а я телёпала  где-то позади. И тут мой кроссовок заскользил по мокрой, от утренней росы, черепице. Я замахала руками, что бы удержаться, но это не помогло.
   - Алиса! – закричала я и покатилась вниз по крыше.
   Камешки, лежащие на крыше, больно царапали мне руки. Алиса бестолково пыталась спуститься вниз, но, боясь тоже соскользнуть, отступала. Я, пребольно ударившись об железку, докатилась до бортика возле трубы. Мне было ужасно страшно. Моя спина наткнулась на бортик, и я застыла. Было страшно даже дышать, в висках застучало, а по спине побежали противные мурашки. О нет. Я пошевелила рукой. За моей спиной что-то заскрипело, и я поняла, что потеряла опору. Вытянув руку, я изо всех сил вцепилась в кусок сорняка, который рос на крыше. Он вырвался с корнем. Я полетела вниз.
   В голове все перемешалось. Я кружилась и падала, падала… падала…  Мое падение заняло какую-то долю секунды. В голове что-то взорвалось черными и цветными огнями, растеклось жгучей болью. Затем мне показалось, что я снова падаю, но в этом было что-то до садизма приятное.
  А  потом я вновь оказалась на крыше.
  Стало так странно. Я удивленно оглядывалась и крутила головой по сторонам в поисках Алисы. Странно. Слишком странно.
  - Алиса! – я попыталась закричать, но из горла вылетел легкий хрип. Я пыталась сказать еще что-то, но ничего не получалось. Я поднялась на ноги и глянула вниз. И что? И ничего. А я же жутко боюсь высоты. Или не боюсь? Слишком много вопросов. Слишком много.
   - Привет,– послышался чей-то тихий голос. Я обернулась. С права от меня сидел парень. На вид ему было лет пятнадцать – шестнадцать. Похоже, он был не намного старше меня.  А может и старше, я никогда не умела определять возраст. В нем все было странно. Его волосы были неестественного белого цвета, с легким оттенком серебра. Лицо, с вполне правильными чертами, было белым-белым, а глаза походили на кусочки прозрачного льда. Одет он был обычно, как все парни его возраста: длинная клетчатая рубашка и порванные штаны, которые ужасно ему не подходили. И что он тут забыл? А где Алиса? Может, я уснула тут, а она не захотела меня будить и ушла? Ага, а теперь тут сидит непонятный парень, который жутко выглядит.
   Я постаралась отойти, но мне то заносило, то шатало. А спина ощущала непонятную тяжесть. Да что тут происходит?! И куда делась Алиска? Никогда не поверю, что она вот так просто ушла и оставила меня одну да еще с непонятным пацаном. И сон дурацкий приснился. Терпеть не могу, когда мне сниться что я падаю или тону. Хотя говорят что это потому, что растешь. Так, Дина, не отвлекайся, а быстро уходи отсюда. 
   Я еще раз резко встала и быстрым шагом пошла к дверям чердака. Странно, вроде только что был рассвет, а солнце уже так высоко.
   - Эй, не торопись,– громко, но спокойно крикнул парень. Чего ему от меня надо? Сидит, и сидел бы себе.
   Я не отвлекалась на его выкрики, а быстро приближалась к двери. Ужасно болит спина. Наверно, я ее отлежала. Сколько же я проспала? Солнце, как говорит один мой друг, уже в зените, да и ночной холод прошел. И все время кружится голова. И болит. Хм, все болит. Спина, черепушка, руки-ноги.… Да, такое чувство, что побывала на физкультуре.
   Я протянула руку к двери, намериваясь ее открыть. Внезапно на мое плечо упала чья-то рука.
   - Стой,– сказал парень спокойным голосом. Я прям, подпрыгнула от испуга и тяжело выдохнула. Боже, как он так подошел? По этой крыше с ее старыми черепичками не возможно пройти без шума. Я резко повернулась, намереваясь, как говориться, «дать по роже». Надо же так напугать! Резко повернувшись, я выкинула вперед руку с кулаком. Он успел увернуться, а я, потеряв равновесие, чуть не упала.
   - Чего тебе надо? – с истерикой в голосе крикнула я, отступая назад,– Где моя подруга? И что ты тут делаешь? Ты вообще кто такой? Если ты меня от сюда не выпустишь, я … я… я заору,– уже спокойным голосом сказала я. Голова все еще кружилась, а в ушах звенело.
   - Кричи сколько влезет, можешь даже попрыгать,– без издевки в голосе сказал он,- Но перед этим посмотри туда.- Он указал рукой куда-то вниз. Я осторожно вышла на край крыши и замерла перед бортиком. Бросила взгляд на этого неизвестного. И чего я его послушалась? Он жестом дал понять, что б я глянула вниз. Я колебалась. С детства боюсь высоты. Для меня вообще подвиг, что я вышкреблась на эту дурацкую крышу. Ладно, будь что будет! Я перестала жмуриться и, открыв глаза, глянула вниз.
   Там, внизу стояли машины скорой помощи еще пара легковушек. Вдалеке стояла машина милиции. На тротуаре были страшные бурые пятна. Все это представляло собой жуткое зрелище. Наверно, кто-то выпал из окна. Я отвернулась и сделала пару шагов назад. Странный парень. Лично я не испытываю радости при виде такого зрелища.
   - Посмотрела? – спросил он таким же тихим и спокойным голосом. От него вообще веяло спокойствием. Спокойствием и чем – то еще. Может, грустью? Ага, Динка, ты его еще пожалей. А, может он псих? Да, как я раньше не додумалась. Он сбежал из психушки!
   - Я не псих,– сказал он, смотря, куда-то вдаль.
   О, так он еще и мысли читает?!
   - Это ты,– сказал он со странным выражением в голосе.
   - Что я? – пожала я плечами.- Я псих? 
   - Это ты там.
   - Где там?
   - Внизу. Все думают, что это сон. Фигня. Не веришь? – он посмотрел прямо на меня. По коже побежали мурашки,– Не веришь.… И я не верил. А теперь.… Теперь уже поздно не верить. Да, это грустно. Ладно, не буду тебя мучить. Скажем так: ты умерла. Нет, не умерла, а попала в кому, в реанимацию. Называй, как хочешь. Упала с крыши и все.
   - Что??? Парень, тебе лечиться надо! – покрутила я пальцем у виска и побежала к двери. Я схватилась за ручку и потянула тяжелую дверь на себя. Она легко поддалась. Но не успела я сделать и шага, как он снова потянул меня за руку. Он был на много сильнее меня, но я все же с силой толкнула его локтем в живот и побежала вниз по чердаку. Я бежала по ступенькам вниз и не оглядывалась. Кто его выпустил из дурки? У парня вообще крыши съехала!      
   До первого этажа я добежала даже не запыхавшись. Вылетев во двор, я чуть не столкнулась с бородатым дядькой в халате. Наверное, это врач. Оглядевшись, я поняла что «скорая» еще не уехала. Так, срочно пора домой. Я написала маме записку, но, похоже, это меня не спасет. Обещала прийти домой к шести, а сама! Уже скорей всего обед или около того.
   Я быстро перебежала двор и оказалась у родного подъезда. Добежав до своего седьмого этажа, я уже хотела постучать, как дверь вдруг распахнулась сама. Прямо передо мной возникла тетя Поля, мама Алиски. Я уже начала заискивающе улыбаться, как вдруг случилось невероятное. Тетя Поля, не поднимая головы, прошла рядом со мной и даже не заметила. Что у них произошло? Я то думала, что мама позвала ее на меня жаловаться.
   - Тетя Поля! – крикнула я. Мама моей подруги не обратила на меня внимание.  – Тетя Поля!!! – надорвалась я так, что даже глухой бы услышал.
   Она не реагировала. Странно все это.
   Я тихо зашла в открытую дверь. Не снимая кроссовок, я пошла по коридору. До моего слуха долетели хлюпающие звуки. Зайдя в свою комнату, я увидела Алису. Подруга сидела на кровати, и собирала мои вещи.
   - Алиска, ты что делаешь? – до глубины души удивилась я.
Подруга молча продолжала складывать мою пижаму. Что за бред? Они что, сговорились меня игнорировать?
   - Алиса!
Никакой реакции.
    - Алиса! – подошла я  и тронула ее за плечо.
Подруга дернулась и попыталась скинуть мою руку. Ее ладонь прошла насквозь моей…
   

   Я сидела на крыше и смотрела на последние лучи солнца. Да, этот день я начала солнцем им и закончу. Надеюсь, закончу только день. Я не ощущала ни холода, ни ветра, который легко гнул верхушки тополей. Я не ощущала твердой крыши под собой. Все казалось странным, а в душе было такое необычное чувство. Такой непонятный восторг и грусть. Как это странно. Помню, я ощущала такое, когда слушала звонок будильника на телефоне, который давно поменяла. Боже, как это все глупо.… Как так может случиться? Ну, как можно жить, жить и упасть? И что мне теперь делать? Моему мозгу не дано осознать то, что произошло. Кто я теперь? Призрак? Душа? Фантом? Астральное тело? Нет, это не грусть. Это отчаяние. Солнце скрылось за горизонтом. Только красная полоска напоминало о том, что оно было. Я поежилась.  Машинально. Рефлекс, привычка ежиться на холодном ветру.
   - Что, не ощущаешь ветер? – раздался голос сверху. Я не обернулась. Мне и так было понятно, кто там стоит. Тот самый парень, которого утром я назвала психом.
   - Не ощущаю,– каким-то безнадежным голосом сказала я. И улыбнулась. Наверно со стороны эта улыбка тоже была безнадежной. Такая бывает у Алисы. Безнадежная улыбка и грустные глаза.  – Это конец. Правда?
   Он подошел и сел рядом со мной. В его руке был камешек. Он подбросил его в воздух и попытался поймать. Серый кусочек прошел сквозь его руку. Тот  улыбнулся. Также безнадежно. Наверно, также как и я. Везде была безнадежность. Воздух был буквально пропитан ею.
   - Что со мной?
   - Какая разница? Ты же считаешь меня психом.
   - Прости,– уныло и как-то не искренне сказала я.
   - Да ни чего.
Пару минут мы просидели молча. Я посмотрела на свои руки. Меня всегда удивляло, как мы можем шевелить пальцами и кистями. Это так непонятно. Вроде ты машинально делаешь эти движения, а на самом деле это так тяжело. Мышцы постоянно напряжены, кровь бежит по сосудам. Как все это тяжело и непонятно. Невозможно осознать, как мы делаем это… 
   - Как тебя зовут? – наконец нарушил он тишину.
   - Диана. Лучше просто Дина,– быстро добавила я. 
   - Это для друзей? – уточнил парень.
   - Это для всех,– сухо сказала я,– А тебя как зовут?
   - Меня не зовут, я сам прихожу. Шучу,– сказал он, глянув на мое выражение лица,– Я Дэн. Денис.
   - Как мило,– сказала я своей любимой, язвительной интонацией,- Где мы? Это что… рай? – мой голос невольно сел,- Если да, то я представляла его несколько другим.
   - Это не рай. Я назвал это место Последним Шансом.
   - Почему?
   - Мы попадаем сюда, что бы исправить ошибки. Доделать дела, закончить начатое. И выбрать. Да, как сложно сделать этот выбор… Даже слишком сложно… - медленно сказал он, проговаривая каждое слово.
   - Ты можешь объяснять доступней? Моя голова все еще кружится, а мозги немного затуманены, поэтому если ты будешь говорить яснее, я буду очень тебе благодарна.
   - Яснее… Да, здесь это слово немного не актуально,– он снова замолчал,– Здесь… Я сам не могу понять… Здесь… Да…
   Меня стал раздражать его спокойный голос и медленная, неторопливая речь. Я стала не выдерживать.
   - Да где здесь?! Я больше так не могу!  - крикнула я, откинув голову назад. Я просидела на этой крыше несколько долгих и мучительных часов. Мои старания держать себя в руках рухнули,– Мой мозг не в состоянии что-либо понимать! Моя подруга собирает мои вещи, как я поняла, в больницу, предметы проходят сквозь меня, а на мой голос никто не реагирует!  - теперь уж я вскочила и на ноги и начала бестолково ходить туда-сюда,– И еще ты со своим дурацким Последним Шансом! Ты вообще откуда здесь взялся?
   - Успокойся. Все такие, когда сюда попадают. Просто прими это. Не старайся, все равно мы не можем этого осознать. Это слишком. Слишком сложно,– сказал он своим как всегда спокойным и невозмутимым голосом.
   - Сложно? Нормально. Я в шоке.
   - Или ты меня выслушаешь или разбирайся сама,– устало сказал Денис. 
Похоже, его ангельскому терпению начал приходить конец.
   - Извини. Просто понимаешь, это все так, так, так непонятно.
   - Да ладно, я сам был такой. Помню, первого, кого я тут увидел, была маленькая девочка. Ей было девять, и ее звали Мира. Мирослава, это полное, если я не ошибаюсь. Насколько я знаю, она попала в автокатастрофу и попала в реанимацию. Так ты представляешь, она попыталась меня успокоить и все объяснить, а я… - он улыбнулся, и его глаза первый раз стали по настоящему веселыми,-А я обидел ее и убежал. Она еще пару раз пыталась со мной поговорить и все что я знаю об этом месте – я знаю от нее. Мира так и не рассказала мне всего. Сначала я от нее бегал, потом она на меня обиделась, а теперь уже поздно.
   - В каком смысле – поздно? – сказала я дрожащим голосом,– Она что…
   - Нет, ты что! Она сделала выбор и отправилась обратно.  Я пару раз к ней наведывался, живет с родителями в селе. Все у нее хорошо, крестиком вышивать начала.
   - Забавно,– Улыбнулась я,– А что значит, сделала выбор? И вообще ты кто такой? И как попал сюда? И зачем ты рассказываешь все это?
   Денис не отреагировал на мои вопросы. Он снова замолчал и о чем-то задумался, глядя куда-то далеко. Солнце село и на небе появились первые звезды. Я смотрела на темные окна своей квартиры. Когда же я туда вернусь?
   - Ну, что, может, наконец, расскажешь мне. Что это за Последний Шанс? – попросила я, когда прошло, наверно часа два. Было так красиво, что не хотелось говорить. Наверно, я только сейчас поняла, чего Алиску постоянно сюда тянуло. Смотреть на город с высоты птичьего полета – это нечто! Как жаль, что я поняла это только сейчас.
   Я тяжело вздохнула, и, решив, во что бы то ни стало вернуться домой, толкнула Дэна. Чем скорей я все узнаю, тем быстрее выберусь из этого места!
   - Но если ты опять будешь перебивать меня или называть психом, то клянусь, я уйду и разбирайся сама! – сказал он таким тоном, что я не поняла, пошутил он или серьезен.
   - Я буду молчать как рыба,– пообещала я.
   - Но предупреждаю, все, что я знаю, это то, что успела мне рассказать Мира.
   - А сама она от кого узнала? – удивилась я.
   - Понятия не имею,– буркнул он,– Так вот, существуют семь циклов, каждый по три года. Это циклы нашей души. До двадцати одного года мы делаем выбор: добро или зло. И совершеннолетие тут ни при чем, в восемнадцать мы просто становимся взрослее, а вот в двадцать один – получаем настоящую душу, темную или светлую. До двадцати одного если попал сюда, то можно еще что-то изменить, а после – выбора уже нет.
   - А что за выбор? – тихо спросила я.
   - Выбор. Выбор между небом и землей. Ты попадаешь сюда, что бы доделать земные дела и обдумать, что будет дальше. Если ты успеешь в срок, то тебе дадут выбрать, что делать. Вернуться на землю или остаться здесь. Твой срок – семь циклов по три недели. Если к решающему дню ты  дню ты сможешь что-то изменить, то у тебя есть шанс вернуться. Если ты, конечно, захочешь сама.
   - А как узнать какие дела надо доделать?
   - Посмотреть на свои крылья.
   - На крылья? У меня их нет! – и тут до меня дошел смысл его фразы,– Крылья??? Ты хочешь сказать, что я ангел?!
   - Да. И ты, и я, и все кто попал сюда.
   - Но почему у меня нет крылышек? У меня что, уже нет выбора?
   - У тебя есть крылья. Просто пока еще ты их не видишь, ты просто не хочешь их видеть. Ты еще не осознаешь, что они могут быть у тебя. Просто поверь в них, и ты увидишь.
   Я вздохнула и закрыла глаза. Так, представим что за моей спиной два крыла. Перышки, перышки, много перышек…. Я резко открыла глаза и обернулась. Ничего. Ни намека. За моей спиной не было никаких крыльев.
   Я снова закрыла глаза и сосредоточилась. Я представляла, как перья шуршат на ветру, как крылья раскрываются, и я лечу.… Снова ничего. Я повторяла это снова и снова, представляя свои крылья. На десятом разе я начала терять надежду.
   - Ладно. Понятно.  – Коротко сказал Денис, который все это время стоял за моей спиной и наблюдал за моими мучениями,– Вставай, я знаю, как тебе помочь.
   Вздохнув, я встала и пошла за ним. Он быстрым шагом дошел до другого конца крыши и глянул вниз. Я подошла и тоже взглянула в темноту. На нашей улице как всегда не горели фонари. Уже было довольно поздно, и только тусклая лапочка возле магазина давала немного света.
   - Стой,– сказал Дэн,– Подойди ближе к перилам.
   Что он задумал? Радовало только то, что два раза расшибиться нельзя.
   - Смотри.
Он указал рукой вниз. Я нагнулась и посмотрела. Внезапно парень схватил меня за руку и резко дернул книзу. Не удержавшись, я соскользнула и с визгом зависла на уровне девятого этажа. Вцепившись в его руку, я не могла пошевелиться. Хоть я и понимала что если упаду, то больно не будет, но все равно мне было дико страшно.
   - Отпускай,– спокойно сказал Дэн.
Я испугалась настолько, что у меня просто пропал голос. Не поднимая глаз, я помотала головой. Мой взгляд был прикован к земле, скрывающейся в темноте. Похоже, он действительно сошел с ума.
   Я лежала в кровати и тупо смотрела в потолок. Бедная Динка! Господи, ну кто меня тянул на ту крышу? Все из-за меня. А ведь она не хотела туда идти. А я ее уговорила. Ну неужели нельзя было самой сходить… И что же теперь делать. Бедная Диночка…Я вздохнула и перевернулась на другой бок. Обычно я засыпала быстро, и спала без сновидений, но сегодня мне так и не удалось заснуть. Перед глазами стояла та злосчастная   крыша. Бедная, бедная Диночка…
   Устав от слишком теплой постели и слишком мягкой подушки, я встала. За окном была глубокая ночь. Я открыла окно и стала смотреть в темноту. На нашей улице как всегда не горели фонари, и только тусклая лампа возле магазина давала немного света. Я вдохнула холодный ночной воздух. Да, Алиса, заварила ты кашу. Ну кто меня тянул туда?! Нет же, сама пошла и Дину за собой потащила. По моим щекам побежали слезы. Что же теперь делать… Внезапно до моего уха долетел чей-то крик. Было что-то вроде слова «нет». Я высунулась в окно и глянула по сторонам. На улице все было спокойно, только где-то далеко шумела сигнализация машины. Я помотала головой и закрыла окно. Хватит, Алиса, хватит. Кончай рыдать. Дину вылечат, и мы снова будем вместе гулять, и хихикать на переменах. Если она меня простит.… По щекам опять полились слезы. Я залезла под одеяло и уснула, тяжелым, беспокойным сном.

   - Нет! Я не отпущу! – надрывалась я, обретя голос.
   - Ты должна увидеть свои крылья! Да пойми ты, без них ты не сможешь вернуться обратно! – в сотый раз повторял мне Дэн.
   - Я боюсь!
   - Тебе кажется. Ты не человек, ты душа, фантом на грани, у тебя нет страхов! Отпускай мою руку.
   Я замолчала. Действительно, бояться нечего. В любом случае я приземлюсь на ноги, это в худшем, а в лучшем – у меня будут крылья. Хотя я не понимаю, как они мне помогут вернуться обратно.
   - Ладно,– сказала я и мысленно начала считать. Раз, два, три!
Я отпустила его и, раскинув руки, полетела вниз. Этот полет казался бесконечным. Я сразу же вспомнила, как упала. Внезапно все замерло. Я не летела и не стояла. Я парила! Да! У меня получилось! За моей спиной были два крыла. Я поняла, что могу управлять своим полетом. Глубоко вздохнув, я взмахнула ими. И полетела! Это было странное ощущение. Как тогда, когда смотрела закат на крыше. Это  был восторг и грусть. Я взлетала все выше и выше, светящееся пятно, которым был Денис с его белыми волосами, осталось далеко внизу. Я взлетала все выше и выше, выше и выше. Голова начала туманиться и приятно кружиться. Откуда-то снизу до меня долетали крики Дэна. Я не могла разобрать, что он хотел, но спускаться вниз я тоже не собиралась. Это было прекрасное ощущение полета! И казалось, что я уже ни лечу, а плыву в какой-то непонятной эйфории. Было легко и весело, мне совершенно не хотелось возвращаться на землю.
   А вокруг меня уже не было деревьев и небоскребов. Тут были только облака и туманные силуэты. Они были похожи на людей, но у них, как и меня были крылья. У тех, кого скрывал туман. Они не были похожи на ангелов, от них буквально веяло холодом. “Силуэты” внушали страх. Я ничего не понимала, и казалось, смотрела на все со стороны. Они начали подходить ко мне и тянуть свои руки, похожие на ветки деревьев. На смену радости и восторгу пришел страх. Я пыталась отскочить, но непонятный туман закрывал мне дорогу. А эти жуткие призраки все приближались. Хоть я и была не материальным телом, но меня сковал непонятный столбняк. Мои крылья, как и руки, не могли пошевелиться.
   Внезапно я ощутила, как меня резко дернули за руку. Я встрепенулась и поняла, что могу двигаться. Резко обернувшись, я выкинула руку с кулаком. Это был мой любимый прием, которому меня научила Алиса. Каково же было мое удивление, когда вместо дымчатого призрака я увидела Дениса. Оказалось, что у него тоже есть крылья. Только у него они были странные, почти серые, а иногда даже были черные перья. Он резко дернул меня вниз, и мы начали падать. Точнее, падала я, а он летел, держа меня за руку. Тут мои мозги окончательно затуманились, и я поняла, что потеряла сознание. Если конечно так можно сказать о призраке.
   

   Когда непонятное состояние прошло, я снова увидела крышу. Хотя солнца еще не было, но начинало светлеть. Я потрясла головой и огляделась вокруг. Моего нового знакомого не наблюдалось. Пошатываясь, я встала и пошла по крыше. Интересно, сколько время? И что это со мной было? Это что, такой своеобразный ангельский сон? Ангельский! Я обернулась и посмотрела на свои крылья. В первых лучах солнца они выглядели безумно прекрасными. Эх, жаль, я не вижу себя со стороны. Наверно, великолепное зрелище!
   Расправив крылья и раскинув руки, я встала на край крыши. Это был такой неописуемый восторг, что казалось все вокруг сверкает и блестит. Все казалось таким нежным и радостным, что мне захотелось кричать от счастья. Было так классно и радостно, как тогда, когда я летала. Кстати, о полетах.
   Радость прошла. Я сложила свои перышки и села возле водосточной трубы. Что за странные чудовища были там, на верху? От них точно ничем ангельским и спокойным не веяло. Кто же это были? Ох, как я устала от всех этих вопросов. Вздохнув, я встала и снова расправив крылья, полетела вниз. Вчера Денис говорил о каких–то недоделанных делах, которые надо завершить. Но если честно, то я совсем не представляю, о чем идет речь. Какие  у меня могут быть дела? Недоделанное домашние задание? Не вымытая посуда? Или не сданная в библиотеку книга по зарубежке? Нет, это точно не то. Хотя книгу не мешало бы отдать.
   Вздохнув, я все же встала и, сделав шаг вперед, полетела вниз. Закружив над грязными крышами, я подлетела к своему дому. Спустившись, я оказалась прямо напротив окна своей комнаты. Села на широкий выступ перед ним.  Я уже было хотела пролететь через стекло, но… не смогла. Стало очень тяжело. Было так одиноко и грустно. По моим щекам текли маленькие серебреные капельки. Слезы, что ли? Они самые… Я тихо смотрела в окно. В комнате ничего не изменилось. В дальнем углу стояло зеркало, я улыбнулась. Там было мое отражение. Надо же, оказывается, я имею отражение. Хотя, с другой стороны, ангелы не вампиры, почему это я не должна себя видеть. Хм, забавный у меня вид. Волосы всклокоченные, щеки в белых подтеках, вся белая-белая. Может, потом стоит перекрасится в блондинку? А что, мне идет белый. Невольно помахала себе рукой. Снова улыбнулась. Весело.
   - Нет, ну что это такое! Я лишь на пару часов оставил тебя одну, а ты сразу в слезы. Что, уже успела соскучиться?  - послышался сверху ехидный голос Дениса, сидевшего на решетке для белья, повешенной двумя окнами левее. Я даже удивилась. Такая интонация была несвойственна ему.
   - Дурак,– тихо огрызнулась я, вытирая сухие щеки. Ну вот, еще один рефлекс,– Ты что тут делаешь? Следишь за мной?
   - Делать мне больше нечего! – фыркнул он.
   - Ты где пропадал?
   - Думал.
   - О чем, если не секрет?
   - О разном.
   - Не хочешь говорить, так и скажи,– насупилась я.
Мы стали молча смотреть куда-то в даль. Было невыносимо уныло. Все казалось унылым. Уныло, уныло… Все, слово потеряло смысл.
   - Слушай, а какое сегодня число? – неожиданно спросил он, после затянувшегося молчания.
   - Двадцатое сентября. Хотя нет, уже двадцать первое.
   - Хм… Значит, я тут уже почти месяц,– грустно сказал он и тяжело вздохнул.
   - Месяц?? Ты бродишь по этим крышам месяц? Кошмар.  – ужаснулась я,– А как ты сюда попал? – осторожно спросила я.
   - Попал как все. Голова закружилась, начал падать. А потом – бац!- и привет, ты уже тут. Дорогу просто надо на зеленый свет переходить.            
   - Тебя… сбили? – аккуратно спросила я.
   - Ага. Мотороллер. И почему их считают безобидным транспортом? Спокойно можно кому-то голову пробить.
   - Мне кажется, или ты действительно стал говорить иначе? – спросила я, немного помолчав.
   - Иначе? Это как? – хмыкнул он.
   - Как кот,– ни с того, ни с сего сказала я и сама себе удивилась. Как кот. Что ж, это нужно будет запомнить.
   - Мило. Ах да, забыл тебя спросить, что это вчера были за жуткие штуки там на верху?
   - Ты меня спрашиваешь?! Если честно, то я ожидала услышать ответ от тебя. Кто у нас великий знаток потустороннего мира, я или ты?
   - Я не могу знать всего. Заметь, ты тоже начала говорить странно.
   - Как? – спросила я, зная ответ.
   - Как кот.
   И снова пауза. Похоже, ему нравится играть в молчанку. Или он чего-то от меня ждет? Да, сложный тип. Я быстро глянула на него и отвернулась. Опять эти черные перья. Что они значат? Или он их красит?? Ну вот, опять слишком много вопросов.
   - Почему у тебя есть черные перья, а у меня нет? Ты что, действительно их красишь?! – я говорю с фантомом. Сомневаюсь, что в наших диалогах вообще будет место для нормальных вопросов.
   Он хмыкнул.
   - Нет. Черные указывают на то, сколько еще тебя нужно исправить. В себе или в других. Они пропадают, когда осознаешь, что был в чем-то неправ.
   - А как узнать, что тебе нужно исправить?
   - Никак. Нужно работать над собой, принимать решения, обращать внимание на мелочи. Я не могу объяснить, ты поймешь это сама, рано или поздно. Лучше, если это будет раньше.
   Я отвернулась и снова стала смотреть в свое зеркало. Исправить? Что можно в себе исправить? Или, как он сказал, в других? Неужели нужно бабушек через дорогу переводить?! Сомнительно… Я подняла голову. Денис все еще сидел наверху, играясь, проводя руку через голубя, сидевшего рядом с ним. Птичка явно не понимала, что происходит. Я б на ее месте свалила оттуда.
   - Что ты делал, что бы исправиться?
   - Начни с бывших друзей. Им всегда приходилось тяжело,– отстраненным голосом сказал Дэн. Лишь на секунду на мое лицо упали пряди волос, а когда я их поправила, его уже и след простыл. Что ж, старые друзья. Да у меня и новых то немного, одна Алиска и есть. Мы с ней всегда были вместе. Разве что…
  В прошлом году в наш класс пришла новенькая. Она училась на нашей параллели и вдруг решила сменить класс. Они тогда как-то сдружились с Алиской, все время проводили вместе, о чем-то хихикали на переменах. А я чувствовала себя брошенной и от тоски завела дружбу с тихоней Соней, довольно милой, но немного навязчивой. Потом все стало на круги своя, Алиса вернулась ко мне. Нельзя сказать, что наша новенькая очень страдала, она просто вновь стала общаться со своими прежними одноклассниками. А вот Соня…
   До этого момента я как-то даже не думала о ней. А ведь ей наверняка было также одиноко, как и мне. А может, и сейчас так же. У нее и раньше-то было мало знакомых.
   Наклонившись к стеклу, я рассмотрела на своих часах 8.55. Кончается первый урок. Я должна все исправить. Не теряя ни секунды, полетела к школе.
   Сквозь стены первого этажа я прошла ровно со звонком. Было странное чувство. Наверно, это именно то, когда ничего не чувствуешь. Так что у нас сейчас? Четверг, второй урок… Биология – второй этаж.
   Оказалось, Соня была уже там. Она стояла, одиноко прижавшись к стене, играя на мобильном телефоне. Всю мою сущность обдало неприятным холодком. Прости, Соня. Прости меня, пожалуйста. Я знаю, как тебе одиноко, но ничего не могу поделать. У меня есть Алиса. Быть может, она не идеал друга, но я связана с ней. У нас слишком много общих воспоминаний.
   В момент моих раскаяний буквально сквозь меня прошел Паша. Это был довольно невысокий парень, с вечно взъерошенными волосами. Он учился в одном классе со мной. Но дело было даже не в этом. Когда он прошел мимо, я будто посмотрела на мир его глазами. Неужели я смогла увидеть его мысли?
   Пошла за ним. Махнула своей полупрозрачной рукой через его голову и вновь ощутила то же самое.
   «Ну вот, она опять стояла одна. В своих вечных очках и телефоном. Интересно, она хоть раз со мной заговорит? Эта Соня меня в упор не видит! Я ношу за нее учебники, я отсаживаюсь, по первой ее просьбе, а она?!»
   Дальше и смотреть не стоило. Он любит Соньку. Забавно… А что если…
Подошла к Соне. Прикоснулась к ее лбу.
   «И он опять прошел. Дурак. Я же так люблю тебя, а ты пересаживаешься по первому моему требованию. Ну неужели ты не можешь мне признаться? Я же чувствую, что нравлюсь тебе.» На этом она тяжко вздохнула. Ну и ну! Значит, Соня и Паша. Кто б мог подумать, две тихони нашли друг друга. В наше то время, когда пацаны и девчонки не стесняясь, высказывают друг другу все, что думают! Когда уже нет запретных тем! Да, а я считала, что уже ни у кого нет понятий «стыд и совесть». Оказалось, есть. Может, я смогу им помочь.
   Непонятно зачем осмотревшись по сторонам, я нагнулась вплотную к Соне.
 - Соня! Он же любит тебя! Не будь глупой! Не бойся!
Примерно тоже самое я сказала Паше, когда все зашли на биологию. Не знаю, сработало ли, но весь урок они как-то странно переглядывались.
   С каким-то странным чувством, я вылетела из школы. С ее крыши открылся довольно неплохой вид на близлежащую стройку.
  - О, ты смогла. Поздравляю.
  - О чем ты?
  - Дина, разве ты не почувствовала? Не ощущаешь, что стало теплее? Ты же вся светишься! У тебя пропало серое перо. Ты начала исправлять ошибки. Если не веришь, можешь найти какое-нибудь зеркало.
  - Я верю, Денис. Если ты не против, буду говорить так. Ты мало похож на человека, отзывающегося на имя Дэн.
   - Ты тоже не тянешь на шальную красотку Дину,– он явно ухмылялся, стоя за моей спиной. В ответ парень получил от меня выразительный взгляд.
   - Совсем того? – я постучала по лбу костяшками пальцев.
   - Да нет, просто мысли вслух. Правда, у вас тут красиво?
   - Есть немного,– отмахнулась я.  – Почему ты не сказал, что мы можем читать чужие мысли?
   - Забыл. Да и не мы, а конкретно ты. Наверно, это значит, что раньше ты была невнимательна к словам тех, что тебя окружали. Я вот, например, в своем новом состоянии смог чувствовать приближение опасности или неких изменений. К слову, сегодня ночью будет дождь.
   Да, ему чувство самосохранения явно не помешает. Вот выучил бы один раз, как дорогу переходить – и дело с концом! Не стоял бы сейчас тут.
   - А могу ли я внушать что-то другим людям? Ну, например, помогать им сказать друг другу то, что они сказать не решались?
   - Наверно, можешь. Но я бы не советовал тебе это делать. Любое вмешательство может оказаться плачевным в первую очередь для тебя. Будь аккуратней в таких делах.
   - Постараюсь,– мне было уже не так радостно от того, что я провернула с Соней и Пашей. Нужно срочно менять тему,- Ты узнал, что это было, там, наверху?
   - Узнал,– я услышала в его голосе знакомую интонацию покоя,– Это те, кто не успел выполнить все свои дела в срок. Они упустили возможность и стали мраком. В прямом смысле – они состоят только из своих ошибок, мрачных воспоминаний, нерешенных вопросов… Их цель – не дать исправиться тебе. Их влечет все, что имеет хоть каплю света, хоть намек на истину и правду. У них нет имен, они просто тьма, принявшая некие очертания. Говорят, что когда люди перестанут исправлять ошибки и каяться в своих грехах, они станут превращаться в тьму, находясь еще на земле. И тогда вновь наступит вечный мрак, который окутает нас всех. Лишь те, кто будет истинно верить, кто покается – они спасутся…
   - Но разве это не строки из Библии?
   - Да, быть может, так оно и есть. Как мало мы думаем о религии и вере, когда живем, не правда ли? – спросил Денис скорее себя, чем меня.
   - Ты прав. Но и попадаем мы сюда не просто так.- тихонько прошептала я. Наш разговор вселил в меня какое-то неприятное чувство смятения.– Знаешь, наверное, я вернусь вниз. Моя подруга Алиса… - я обернулась.
  Он уже пропал. Он еще ни разу не попрощался со мной, когда уходил. Какая бесцеремонность!
    Вернулась в школу. Был как раз конец второго урока. Народ медленно повалил из кабинета биологии. Последней вышла Лисенок. Похоже, ей было не очень хорошо. Под глазами проступили легкие тени, белки покраснели, она как-то нервно одергивалась. Неужели никто не видит, что ей плохо? Да как же так можно?! Алиса!
   Она обернулась.
Неужели услышала меня? Не может такого быть.
Я пошла за ней. Мы вместе простояли всю перемену под стенкой рядом с классом математики. Алисе о чем-то размышляла, иногда бросая пустой взгляд на группку девочек, стоявших неподалеку. Похоже, без меня ей было довольно одиноко. Я уже было хотела положить ей на плечо руку, но одернула ее в последний момент. Мне ни хотелось тревожить ее мысли.
    Бродить по школе было делом довольно занятным. Я даже не думала, что столько людей говорят совсем не то, что им хотелось бы. Те, кого я считала ботаниками, на самом деле были романтиками и в глубинах их памяти жили стихи и поэмы. Отчаянные хулиганы тяжело переживали семейные драмы. Эгоисты и высокомерные истерики были довольно милыми, и один из тех, кого я таким считала, всю алгебру думал о своей беременной кошке. Неужели все мы настолько двуличны? Никогда не думала, что быть собой – это труд. Оказалось, это именно так.
   Часам к трем я пролетела сквозь верхние этажи и отправилась к злополучной крыше. Там уже сидел Денис. Он игрался с камушком, который, то покорно лежал на его ладони, то с дрожанием пролетал сквозь нее. Довольно занятное упражнение. Я села рядом и тоже попыталась повторить его движения. Размеренные движения как-то упорядочили время, но оно все равно неумолимо уплывало. Было, наверно, часов шесть, когда Дэн обратился ко мне.
   - Какие книги ты любила при жизни? – ни с того, ни с сего спросил парень.
   - А что, ты меня уже похоронил?
   - Язва.
   - Неуравновешенный тип.
   - И все же?
   - Ну… Байрон, Лермонтов, Прист… Мне нравятся меланхоличные романтики и отчаянные фантасты.
   Он хмыкнул, а затем процитировал: – И скучно, и грустно, и некому руку подать, в минуту душевной невзгоды…
   - … такая пустая и глупая шутка,– закончила я,– Это мое любимое.
   - Мое тоже.
   - Забавно…
Надо же, а он не так плох. Я редко встречала парней, которые могли бы цитировать Лермонтова.
   - Можешь сказать, сколько у меня черных перьев? – неожиданно попросила я и сама удивилась просьбе.
   - Ну… - он быстро окинул взглядом мои распростертые крылья,– Восемь черных и два серых. Хороший результат. У меня все было намного хуже.
  - Да, тебя трудно назвать праведником,– я медленно окинула его взглядом. Черных было несколько десятков, а уж серых, и сосчитать было трудно,– Неужели ты так плохо жил?
    - Раньше казалось, что нет. Но сейчас.… У меня большая семья. Мама, тетя, бабушка, две сестры и я. Мы живем все вместе в трех комнатах. Хорошо, что Ангелина вышла замуж и уехала, а то раньше было совсем тяжко. Теперь свободней. Я и малая в одной, мама с сестрой в другой, бабушка в третьей. Мой папаша, козел, каких мало, свалил, как только узнал, что родиться малая – Неля. С тех пор мы его уж семь лет не видели.
   Меня все бесило. Поношенная одежда, постоянное женское общество, надоедливая Нелька. Даже друзей привести было некуда, а на карманные расходы я вообще не получал денег. Минимум – на питание в школьной столовке. Жизнь казалось мне ужасной.
   Только когда попал сюда, наконец, понял, насколько был глуп. У меня было все, чего нет у многих – сестричка, для который я был примером, крыша над головой, возможность заниматься любимым делом – я катался на скейте. Все было не так уж плохо. Как я раньше этого не замечал?! Все было отлично! Но нет же, мне нужно было постоянно на кого-то срываться, кричать на близких мне людей. А тут все оказалось таким простым и понятным.
   Мама ходит ко мне в больницу и плачет. Бабушка тоже не в самом радужном настроении. Аля вынуждена была снова переехать назад что бы всех успокаивать. И все из-за моей оплошности! Из-за того что нужно исправиться! Но ведь виноват я, а страдает из-за меня так много людей. Это, по меньшей мере, неправильно.
   - Мне жаль,– что еще я могла сказать?
   - Это не те слова,– он горько улыбнулся.
   - Я редко слышу нужные слова, и, видимо, от этого мне трудно найти их для других.
   - Те слова, которые говорят тебе, ты считаешь их искренними?
   - Я считаю их ошибочными. Знаешь, иногда я начинаю понимать, что при всей моей пассивности и молчаливости, ставлю себя выше других. Я часто вру. А даже тогда, когда хочу сказать откровенно, у меня это не выходит. Сейчас пришлось задуматься о том, что, если я не вернусь, Алиса так и не узнает того, о чем мне хотелось с ней поговорить. Как думаешь, это не зачтется в ее грехи?
   - Это зачтется в твои муки.
Солнце садилось. Подходил к концу мой второй день. Мы сидели молча, и каждый думал о чем-то своем. Хотя, скорей всего, оба проклинали свою эгоистичность.
   А еще меня не покидала мысль, что он не такой уж плохой парень. И совсем не псих.


   Прошло несколько недель. Я все так же моталась в поисках своих промахов. Оказалось, что это не так легко. Тот случай с Соней был скорее удачей, чем закономерностью.
   Денис все время куда-то пропадал. Я видела его редко. То ли он был столь занят, то ли не хотел встречаться со мной после слишком откровенного, по его мнению, разговора. Мне от этого было только хуже. Нестерпимо хотелось домой, а поговорить об этом было не с кем. Я все недоумевала, отчего так сложно пройти сквозь окно своей комнаты. А мне бы хоть на минутку в родные стены… Тоска стала просто неимоверной. Если еще пару дней мой сопровождающий не появится – я начну применять экстренные методы. Правда, пока не знаю какие.
   Наверно, моя мысль пообщаться становилась все реальней, потому что в один из вечеров случилось довольно странное происшествие.
   Как обычно сидя на крыше, я пересчитывала темные перья. Их стало меньше, но вместе с тем, лишаться их стало все трудней.  День был пасмурный, то и дело падали мелкие капли дождя. Видимо, собиралась крупная гроза. Было довольно неприятно не чувствовать холод. Кто б мог подумать, что ко мне однажды прейдет такая мысль.
   На пару секунд я оторвалась от созерцания оперения и посмотрела вниз. Там, на темной и мокрой от начавшегося ливня улице, было абсолютно пусто. За исключением одного.
   Сначала я решила, что мне показалось. Слетев вниз, я немного «утопила» свое тело в стене,  и стала наблюдать за деревянным домиком, сделанным на дереве. Этому домику было много лет, он был довольно ободранным, но мы, в частности, я и Алиса, продолжали иногда туда забираться. Сейчас там сидела девушка, и все бы ничего, да по белизне волос и кожи она ничем мне не уступала! Только вот крыльев у нее не было.
   Она меня заметила. Видимо, я отклонилась от стены дальше, чем хотела. Призрак поманил меня рукой. Я все еще помнила тех существ в небе и довольно опасливо относилась к посторонним фантомам. Но все же пошла. Взлетела на пару веток выше, чем она и теперь смотрела на нее сверху.
   Белые волосы, белая кожа. Только глаза были похожи на капли ртути. Она была одета в старомодное платье, может, годов этак пятидесятых. Таких было полно в шкафу у моей бабушки, все как на подбор – синий ситец, белые цветочки. На девушке было примерно такое же.
   - Привет,– голос был похож на шелест листьев.- Что ты тут делаешь?
   - Как видишь, пытаюсь исправиться,– осторожно ответила я,– А ты?
   - А у меня нет шансов. Я тут навсегда. Мне нужно исправить проступки моих сестер, матери, отца, моих друзей и других родственников.
   От ее голоса шла дрожь по телу. Такой тихий, потусторонний и в то же время звенящий, он внушал какой-то нежный ужас. Я вся будто окаменела. Мне вдруг срочно захотелось уйти отсюда.
   - Я существую здесь уже очень долго. Я знаю тебя и все твои ошибки. Ты слишком нагрешила в этом мире… У тебя уйдет много времени на исправление. Ты же не хочешь застрять тут навеки?...
   - Я все исправлю и вернусь домой…
   - Нет, тебе нужно будет много времени. У тебя нет времени… - она растягивала слова. Мне было очень страшно от ее ртутного взгляда.
   - У меня есть время.
   - Нет… ты должна смириться… Ты же хочешь вернуться прямо сейчас? Тогда отдай мне крылья, и я верну тебя домой… отдай мне свои проступки… отдай все…  Диана, ты хочешь вернуться… Ты вернешься…
     Она вплотную приблизилась ко мне. Нежный шепот сорвался и стал похожим на  скрежет по стеклу. Она прожигала меня своими глазами… Да что же это? Мне действительно стало очень горячо. Я ничего не могла сделать. Она потянула руку к моему крылу и коснулась черного пера… Едва-едва…
   - Дина! Дина!!
Оцепенение спало. Девушка резко повернулась и ее волосы прошлись по моему лицу. Будто каленым железом ударили.
   - Отойди от нее, пошла прочь,– это кричал Денис.– ПОШЛА ПРОЧЬ!
   Призрак белой девушки в ту же секунду пропал. Просто испарился. А я осталась стоять как вкопанная, медленно начиная чувствовать прежнюю невесомость. Мне больше не было жарко. Я вся поплыла и пролетела сквозь домик на дереве. Просто не могла себя удержать. Упав на землю, я подобрала колени и оперлась спиной на дерево. Вроде, пришла в норму.
   - Ты сама к ней пошла? Что она тебе обещала?
Парень спустился и присел рядом со мной. Он был довольно встревожен. А мне просто хотелось посидеть молча.
   - Она меня позвала,– я закрыла глаза,– Она меня позвала и стала что-то говорить про своих родственников, потом попросила крылья. А может, перья, я не помню.
    Я резко открыла глаза и повернулась к нему,– У нее такой взгляд! Страшный. Она меня будто зачаровала. Кто она?
    - Она призрак.  Самый настоящий. Из тех, которые зависают между небом и землей, а потом начинают всем мстить. Она тебя просила отдать ей перья?
   Я кивнула.
   - Вот-вот. Ее зовут Надежда Стешенко. Она жила в этом доме в 40-х годах прошлого века. Насколько я знаю, у нее был парень, которого призвали на фронт. Он погиб буквальнее через несколько недель. У девушки помутился рассудок от горя. Буквально за полгода совсем с головой перестала дружить. Стала принимать своего брата за того парня, кидалась на него то с кулаками, то с объятьями… В один вечер окончательно слетела с катушек. Перерезала всю свою семью, всех восьмерых. А затем повесилась во дворе. На этом самом дереве.
   Мои глаза резко открылись. Я невольно отползла на пару метров от ствола.
   - Та серьезно? Откуда знаешь?
   - Она приходится мне двоюродной бабкой. Моя бабушка была на несколько лет старше ее.  Она мне однажды и рассказала про свою полоумную двоюродную сестру. Она была на ее похоронах.
   - Жуть какая… И теперь она всем мстит?
   - Ну, вроде как. Я и раньше ее видел, когда живим был. Только я считал это лишь галлюцинациями. Она мне несколько раз по ночам с ножом являлась. Если честно, то моя бабушка давно считала, что это она всех мужчин из нашей семьи прогоняет. Дед рано умер, дядя, брат двоюродный под машину попал. Еще много случаев было.
   Но я не о том. Ни в коем случае не отдавай ей ничего! Ни волос, ни перьев, ничего! Лучше вообще к ней не подходи. Иначе она тебя навсегда тут оставит. Ей все равно, кого заманивать. Не слушай ничего, что она тебе говорит, не жалей ее. Будь с ней очень осторожна. Надежда, как правило, в дождь является. Конец октября – самая ее пора.
   Я только молча глотала все его наставления.
   Небо тем временем стало совсем черным. Ливень хлестал как из ведра. В домах загорались желтые окна. Отчего-то из-за них становилось только мрачнее.
   Мы с Денисом сидели в черных лужах, совершенно не чувствуя этого. Мне даже немного нравилось. Мои белесые волосы красиво отражались в изрезанной каплями водной глади. А когда вспыхивала молния, то зрелище становилось просто завораживающим.


   После странного происшествия прошло ровно двадцать дней. Зима в этом году пришла рано. Каждое утро тротуары покрывались холодной корочкой, но к обеду легкий снег становился мелкими лужами. По ночам окна украшались инеем. Жаль, что никто этого не замечал, так как он пропадал к утру.
   Каждый вечер в моих окнах мама зажигала свет. Ей было без меня одиноко. Я часто видела ее побледневшее, осунувшееся лицо. Мне так хотелось подойти к ней, утешить, но она меня не слышала. А даже в те моменты, когда я случайно дотрагивалась до ее плеча рукой, она лишь содрогалась. От моей прозрачной руки веяло холодом. По крайней мере, я так думала.
   Ежедневно мама приезжала ко мне в больницу. Я выглядела просто ужасно: вся перевязанная, из руки и носа торчат трубки. Под глазами лежали синяки, нос сломан, от подбородка до уха тянулся зашитый шрам. Похоже, я упала боком на бордюр и рассекла себе щеку. Впрочем, другие в моем отделении выглядели еще хуже. Из серьезных травм, я отделалась лишь переломом левой руки и нескольких ребер, похоже, повредила левую ногу, и конечно же, получила сотрясение мозга. Хорошо, хоть позвоночник цел – это действительно чудо!
   Лежала я в самом углу большой палаты. В те редкие несколько раз, когда навещала себя, медсестры постоянно что-то меняли в приборах, пикающих вокруг меня. Кто-то оставил на моей тумбочке открытку. Я пыталась ее открыть, но не смогла преуспеть в этом деле так, как Денис. Просить его помощи  мне казалось унизительным, так что я просто бросала благодарные взгляда на кусочек картона в цветочках.
   Алиса тоже была не в самом радостном настроении. Никогда бы не подумала, что без меня ей будет так одиноко. Обычно мы вели себя, как сшибай головы. Постоянно смеялись и, не смотря на мои резонные речи, порой прогуливали химию или право. Сейчас  она словно потухла. Как правило, я видела Лису на задних партах, с учебником в руках. Говорила она тихо, смеялась редко. Стало очень стыдно, что моя неаккуратность заставляет страдать стольких дорогих моему сердцу людей.
   Хотелось домой. Хотелось постоянности. Хотелось ощущать вкусы, запахи, прикосновения…
   Летая между домами, я в который раз вернулась на свою крышу. Все эти дни я честно работала над собой. Да, мне приходилась несколько раз прибегнуть к «дару» - почувствовать чьи-то мысли. Но это облегчало мои дела не так сильно, как того хотелось бы.
   У меня осталось одно перо. Одно, угольно черное, почти антрацитное. Что бы я не делала, и к чему бы не стремилась, оно, словно приклеенное, оставалось со мной.
   Неужели все так плохо?
***
« Дневник, здравствуй.
Прошел еще один день без Дины. Мне страшно. Не понимаю, что происходит. Я постоянно слышу ее голос, он все время за моей спиной. Сегодня, на втором уроке, я буквально ощущала, как кто-то дышит за моей спиной. Я звонила ее маме – Дина еще в больнице, посещать пока что нельзя. Мне страшно. Каждый день просыпаюсь и засыпаю с мыслью, что она может… Нет, такого я даже написать не могу. Как думаешь, я схожу с ума? Мне все это только кажется? Но, готова поклясться!, я слышала ее голос! И в тот вечер, месяц назад, я слышала ее голос! Что происходит? Может, она мне мстит? Это ведь я виновата, что потащила ее на ту  крышу, я!!
   Больше так нельзя. Дина не призрак. Она выздоровеет. Я верю.
  Я надеюсь.
До завтра, твоя Алиса.»
***

 - Первое декабря, вот ты какое, - ни с того, ни с сего сказал Денис.
Было морозное утро, снег валил хлопьями. Внизу, на замерзших лужах поскальзывались ранние пташки – школьники и бабушки-пенсионерки, бегущие в поликлиники. Мы с Денисом заморочились поддерживать их – он, с виртуозной аккуратностью подставляя им в нужный момент руку, и я, через раз обдавая бедных бабушек холодом своих ладоней. Хотя, еще неизвестно, кому больше не повезло – мне каждый раз приходилось узнавать, какая из их соседок получила пенсию и о чем спросить врача на этот раз.
   Наконец, когда на часах одной из бабусь Денис усмотрел без пяти десять, мы поднялись на крышу. У меня было странное чувство – все утро крутилась колбасой, а хоть удовлетворения никакого. Ни у него, ни у меня перьев не убавилось. Хотя, чего мы ждали? Благородные порывы редко поощряются.
   Вскоре, разочарованный в неблагодарном мире Денис ушел и я вновь осталась одна.
Впрочем, мне так только казалось.
   Сидя на самом краю крыши, я играла с осколком черепицы. Мне почти удалось удерживать его на ладони. В один из моментов я даже смогла сносно подбросить его вверх. Он упал где-то за моей спиной. Плюнув на это дело, я обхватила колени руками и развернула крылья вокруг себя, создав некую перьевую стену, что бы можно было видеть лишь холодную синеву небес. Внезапно, что-то легонько коснулось моих крыльев. Я немного подняла их. Это был тот самый осколок черепицы.
   - Совсем не обязательно кидаться чем-то, можно было просто поздороваться … - пробормотала я и обернулась, ожидая увидеть позади своего знакомого. Но в тот же момент меня сковало льдом. Мерзкое ощущение холода. Гадость. Это была бабка Дениса, та самая беловолосая девушка из дождливой ночи. Я уж и думать о ней забыла. Но ведь он сказал, что она приходит лишь осенними ночами! Стоп. Он такого не говорил.
   - Здравствуй, Диана. Мой недалекий внук прервал наш разговор в тот раз, - она оглянулась вокруг и сделала шаг мне навстречу. Волосы сползли на ее темные глаза. Она спешно откинула их назад. – Как поживаешь? Все так же мечешься в поисках глупых ошибок прошлого? – Надежда звонко засмеялась.
   - Уходи, - как-то слабо и тихо прошептала я.
   - Ну что ты, не гони меня! – внезапно ее голос стал трагичным. – Прости, что я испугала тебя в тот раз. Уже много лет я наказываю недостойных, ты просто попалась мне под горячую руку… Теперь я вижу -  ты действительно хочешь исправиться.
   Мне было довольно сложно следить за ее интонациями. Это был то свистящий шепот, то звонкие всхлипы.
   - Ты всего лишь несчастна, как и я была когда-то. Я понимаю тебя. Мы похожи, разве нет? Мы обе находимся здесь по вине наших близких!
   - Ты перерезала всю свою семью.
   - Как ты можешь…- лицо ее исказилось. – Как ты можешь меня винить?! Те люди были грязны, они запрещали мне любить! Что я могла поделать! Мой милый друг, его смерть… Он вернулся ко мне! Он пришел в обличье брата! Ах, мое матушка не понимала этого, мне так жаль ее, так жаль… Моя любовь должна была жить, а вместо этого я оказалась тут… Как это печально. Не правда ли?
   Я окончательно перестала ее понимать.
   - Сделай милость, уйди, – громко, как смогла, сказала я. Где ж Денис с его даром предвидеть опасность? Сама я от этой полоумной не избавлюсь.
   - Прошу, не гони меня. Я могу помочь тебе. Я знаю, ты очень хочешь домой, ведь так?
   Она задела за живое. Точнее, за то живое, что вообще могло быть у фантома.
   - Я должна исправиться.
   - Ну что ты, голубушка! Ты так чиста, ты и так уже можешь избегать земных ошибок! Я никогда не видела здесь более чистой души, чем твоя.
   Она медленно села рядом со мной и пронзила мои глаза своими антрацитовыми зрачками. Я вновь почувствовала жар, колючий жар по всему телу. А впрочем, может то был и холод, я уж не могла разобрать. Все было почти как в ту ночь, но появилось еще одно чувство. Желание полностью покориться. Мне казалось, что когда эта девушка замолчит, то я больше не смогу ничего поделать…
   - Я, только я знаю, как ты можешь вернуться домой. К чему глупые исправления? Ты и сама знаешь, что осознала все свои промахи. Скажи лишь, готова ли ты вернуться?
Я кивнула.
Я была готова кивать еще и еще, лишь бы этот сладкий туман не кончался.
   - Молодец, Диана. Я знала, ты сделаешь правильный выбор. Ведь твоя мама так скучает, а Алиса напрасно казнит себя целыми днями. Ты же не можешь заставить их страдать снова и снова?
   Я отрицательно покачала головой. Мне уже не хотелось, что бы Денис возвращался. Только эта несчастная знала, как облегчить мои страдания.
   - Ты сделала правильный выбор. А теперь, отдай одно свое перо. Одно, такое же чистое как твоя душа, перо.
   Денис меня предупреждал о чем-то… Ничего не отдавать… Но как я могу? Она так мила и несчастна, она всего лишь хочет помочь мне…
   Я легко вырвала, почти что смахнула, одно из перьев, чуть выше плеча. Оно на мгновение ярко вспыхнуло, а затем потухло. Будто умерло.
   Надежда ловко подхватила его и забросила  себе за спину. С меня спал дурман, я отшатнулась от нее.
   Призрак девушки, ранее будто в белой дымке, стал четким, но все еще белым. Она воспарила в воздух и за ее спиной показались два больших широких крыла. Они широко раскрылись за ее спиной.  Волосы ее стали как серебряный перламутр, глаза – серебряными каплями. Черты Надежды стал совсем ясными, отточенными, залитыми ангельской белизной.
   А я… У меня за спиной ничего не было. Я становилась прозрачной, я превращалась в призрака! У меня внутри все будто сжалось, голову заливал жар. Руки покрылись бурыми пятнами, затылок неимоверно пек. Я взвыла, пошатнулась, припала к краю ската крыши. Почувствовала неимоверную боль во всем теле. А она все смеялась надо мной. Она взлетела надо мной, воспарила высоко, ярко блеснула и пропала. А может, и не пропала, но смотреть на нее мне было больше невмоготу. С краю моей губы потекла тонкая струя крови, руки и ноги засаднило -  все то, что было со мной при падении месяц назад. Я хотела делать вдохи, но дышать не получалось. Внутри меня что-то заклокотало, грудная клетка будто разорвалась, а потом я ослабела… Я медленно встала с колен, пошатнулась, упала вниз головой. Все было будто в замедленной съемке. Последний кровавый пузырек лопнул на моих губах, я захлебнулась в этой крови и медленно полетела вниз с крыши.
***

    Не прошло и нескольких секунд.
    Знакомое чувство. Чьи-то руки подняли меня и понесли вверх. Я помнила это ощущение еще с той ночи, когда мы с Дэном уходили от «дементоров». Денис!
   Я открыла глаза. Сквозь сильный туман действительно увидела знакомые серебряные волосы. В ту же секунду я их закрыла. Мне не хотелось смотреть на него. Кроме чувства боли добавилось ощущение последней паскуды. Да, именно это грязное слово хорошо описывало мои чувства.
   - Ты меня куда несешь? – тихо спросила я. В этот миг он определенно смотрел на меня.
   - Лучше молчи. Я хоть и ангел, но матов знаю достаточно. Мне больше нечего тебе сказать.
   «Как грубо» - хотела ответить я, но промолчала.
   Мы поднялись наверх (я тихо начинала ненавидеть слово «крыша») и парень опустил меня в тень под дымарем. Интересно, кто я теперь? Скорее всего, призрак.
   - Кто я?
   - Сама догадайся, – хмуро бросил он мне. – Я что тебе говорил? Не подходи к ней! Не разговаривай! Ничего не отдавай! А ты? Ты поставила под удар все мое пребывание тут!
   - Ты то здесь при чем? Это  моя проблема.
   - Наша. Я не получу новый Шанс, пока не помогу тебе. А ты больше не ангел.
   Денис упрямо не смотрел на меня. Он отошел к самому краю и отвернулся. Пришлось встать и, превозмогая острое жжение в ногах, дойти до него.
   - Не хромай. Тебе совершенно не больно. Ты не можешь ничего чувствовать.
   - Ошибаешься, мне ужасно бо… - «льно» чуть не крикнула я, но в тот же момент поняла, что это не так. Я действительно уже ничего не ощущала. Для меня это было новое чувство. Раньше, имея за спиной пару белых крыльев, у меня оставались хоть крупицы чувств, но сейчас даже это испарилось.
   - И что мне теперь делать? – прошелестела я.
   - Я не знаю, Дина.
Будь я человеком, наверно, испытала бы сильнейший шок. Денис был для меня существом, которое все знало о потустороннем мире. А даже если он не знал, то мог узнать. Но нужно было слышать, каким голосом он ответил мне! Черная безнадежность.
 Что же мне теперь делать?
  - Ты же можешь чувствовать опасность! Почему сам тогда не пришел и не помог мне? Ты знал, что в следующий раз я могу не устоять перед ней!
   Он молчал. Я села на краю и подтянула к себе колени. Закрыла лицо руками. Чистой воды рефлекс.
   - Тебе не приходило в голову, - тихо начал он. – что неприятности бывают и в жизнях других людей? Не думала о том, что где еще могут случаться опасные вещи? Что иногда следует помочь тем, кто не в состоянии сделать это? А не являться к глупым девчонкам, неспособным придерживаться элементарных инструкции. Поверь, там где я был сегодня… Нет, тебе лучше и не знать. Потом. Когда-нибудь потом расскажу.
   Я отвела ладони. Не знаю, смотрела ли я на него с ненавистью или с печалью. Мне не хотелось его видеть. Что он мог такого делать?
   - Прощай. – вдруг сказал он.
   - Ты уходишь?
Мне стало страшно.
   - Я должен подумать. Тебе больше нечего бояться, никто ничего у тебя не отнимет. Нечего больше отнимать, - он первый раз обернулся и посмотрел прямо мне в глаза. – Если придет моя родственница… Обсуди с ней, как тебе жить дальше, ладно?
   Это была ядовитая ирония пополам с горечью. Он оставил меня на растерзание мыслям и улетел.
   
   Денис вернулся поздно.
   - Молчи! – сразу сказал он, глядя, как я встаю со своего места. – Молчи и ничего не спрашивай. Просто слушай. Мы в очень сложном положении. Я долго сомневался, жива ли ты вообще, но, в больнице пока что еще лежишь. То есть теоретически, твоей душе еще есть куда вернуться. Но это будет сложно. Тебе будет нужен живой помощник, сами мы ничего сделать не сможем. У тебя есть человек, очень  близкий и далекий одновременно, что бы он смог помочь и при этом его инфаркт не хватил?
   Я кивнула.
   - Хорошо. Действовать нужно срочно. Бабка моя, при жизни,  с разными темными ритуалами мутила. Может, за это потом и поплатилась, не знаю. Но только они нам теперь и помогут.
   - Как? – тихо спросила я.
   - Я пока не уверен… Совсем не уверен, но что делать, кажется, догадываюсь. Пока что нам нужно найти живого помощника. За сегодня сможешь?
   - Попробую.
   - Пробуй. Только аккуратно! Помни, все думают, что ты при смерти. И если твой бренный дух вдруг появится перед кем-то, последствия непредсказуемы. Не хочется, что б в нашей компании стало на одного больше.
   В моей голове моментально созрел план.
- Ты мне поможешь?
- Ну, чем смогу.
- Сможешь. Тебя ведь люди видеть не могут, так? А меня, скорей всего, многие «узрят». Я напишу своей подруге записку, попрошу, что бы она приготовилась к моему приходу. Пусть, как только будет готова, скажет. Ты все это время будешь за ней следить, и когда Алиса настроится, позовешь меня. А дальше я уж сама справлюсь.
   - Звучит, как-то, не очень складно… Но что-то разумное есть.
   Я просияла.
  - Ладно, пиши ей. Как все устроишь, зови – я буду недалеко.
   Все было готово буквально через пару часов. Приноровившись держать бесплотными пальцами ручку, я еще долго просто водила круги по листочку в линию, найденному в квартире Алисы. Как можно сказать ей обо всем? Как не напугать ее? Мы с ней верим в мистику, но сомневаюсь, что Алиса сможет перенести встречу с «живым трупом».
   Ладно, выбора нет.
   Алиса!
Ты же веришь в мистику? Понимаешь, с того случая на крыше я немного изменилась. Теперь я призрак. Только не пугайся, я не умерла! Прошу, мне нужна твоя помощь. Срочно! Прочти записку, и, когда будешь готова меня увидеть, просто позови. Не бойся!
Дина
   Я перечитала «послание» и положила его на клавиатуру компьютера. Алиса всегда, прейдя из школы, кидается к Интернету. Будем надеяться, что ее привычки не изменились.
   
   Ровно в четыре в замке скрипнул ключ. Мы с Денисом уже давно сидели в Алискиной комнате. Я «наслаждалась» мрачным молчанием, а он постоянно теребил коллекцию солдатиков Алисиного папы. Тоже мне, детский сад, вторая четверть!
   Было слышно, как Лиса бросает на пол сумку, включает везде свет (зимой темнеет рано, а подруга боится темноты до жути) и моет руки. Денис замер в кресле, а я тихонько переместилась в темную кладовую. Тут было все слышно, но в то же время, Алиса сюда никогда не заглядывала. Теперь главное только не опрокинуть банки с консервированными помидорами. Хм, да, на фоне всех проблем, последняя была самой важной!
   Подруга зашла в комнату и включила компьютер – был слышен мерный гул. Послышался скрип отодвигающегося стула. Она села за стол. Я замерла.
   - Дина, можешь идти. – послышался чуть хриплый голос.
   Пора.
Медленно пролетев по коридору, я остановилась на секунду у двери. Чисто машинально вдохнув, я одним мигом прошла через дверь.
   Первым я увидела Дениса, теперь сидевшего на подоконнике.  За столом была Алиса. В руках она держала мою записку и… улыбалась! Я ждала какой-либо угодно реакции, но не такой. Отведя взгляд от записки, она подняла глаза на меня. Что ж, она меня видит.
   Я невольно улыбнулась и стала медленно поднимать руку, что бы поприветствовать подругу, как вдруг она резко побледнела (первый раз такое вижу!) и тихонько сползла по стулу.
   Денис хлопнул себя рукой по лбу и сделал взгляд, который Алиса называет «месть замороженной селедки».  Это было самое чистое презрение, которое я видела.
    - Дина, ты… ты… ты! – все, что он смог мне сказать.
    - Тебе могу сказать то же самое! Кто сказал, что можно идти?
    - Так это надо было делать аккуратно и плавно! Ты зачем стала руку поднимать?! Знаешь, со стороны еще та картинка была! Конечно, у девчонки нервы сдали. Вот что теперь делать?
   - Не знаю. И хватит на меня орать! Где твое ангельское терпение? Лучше помоги ее поднять, боюсь. У меня это не получиться.
   Кое-как мы перенесли Алису на кровать (было довольно сложно, она все время выскальзывала у меня из рук) и сели по обе стороны от нее. Минут через пятнадцать мне стало страшно. Бледность никак не сходила с ее впалых щек.
    - Как думаешь, с ней все будет в порядке? – шепотом спросила я парня.
   - Знаешь, от обморока еще никто не умирал. – язвительно шепнул он.
   Эта фраза была немного неловкой и так и зависла в воздухе.
   Подруга очнулась примерно через час. За окном совсем стемнело и мы с Денисом решили включить весь свет в доме. Боюсь, увидеть меня в кромешной тьме, было бы для Лисы не лучшим моментом.
   Протерев глаза, Алиска приподнялась на локтях. Несколько мгновений ее взгляд блуждал по комнате, а затем сфокусировался на мне. Она сделала глубокий вдох и прижала руку ко рту.
    - Алиса, спокойно, не переживай! Это действительно я.
   - Дина? Ты что, умерла? – севшим голосом спросила подруга.
   - Нет, Лиса, нет конечно! С тех пор, как я упала с крыши, мое состояние немного изменилось. Поверь, это очень долгая история. Понимаешь, я кое-что пережила, кое-что не очень приятное для меня. Теперь я сродни привидения. И мне крайне необходима твоя помощь.
   - Ну… да, конечно… Только… Ты точно не моя галлюцинация?
  - Нет, можешь быть уверена, - улыбнулась я и положила свою ладонь на ее руку. Алиса вздрогнула. Я быстро убрала пальцы.
   - Прости, все время забываю… - неловко отвела я глаза.
   - Да нет, все в порядке. Ты знаешь, такое знакомое ощущение… Последний раз я такое чувствовала в тот день, когда ты…
   - … упала вниз. Я в тот день действительно приходила к себе домой, когда ты собирала мне вещи. Я случайно коснулась твоего плеча.
   Мы смотрели в упор друг на друга. Подруга смотрела на меня печальным взглядом. Я понимала, как ей было сложно бороться с комом в горле.
   Тишину прервал легкий кашель. Я обернулась. Это Денис, тихо отойдя в сторону, деликатно перебил наш немой разговор. Он махнул головой в сторону окна, и я кивнула в знак согласия. Легко вспрыгнув на подоконник, он улетел.
   - Дина, как я могу тебе помочь? – спросила Алиса, явно не понимая, зачем я оборачивалась. -  И, может, все же расскажешь, что с тобой?
    - Ох, Алиса.… Если тебя не пугает все это время быть в компании призрака, то слушай…
    Пригладив белокурые волосы, подружка села на кровати. Пока я говорила, ее бил легкий озноб. Меня так и подмывало принести для нее чашку чая, но  сообщить ей обо всем было намного важнее.
   Было так непривычно говорить с ней. Опять видеть, как Алиса покусывает губы, как теребит кончик покрывала. В последние недели моим редким слушателем был только странный мальчик-блондин, который вечно куда-то сбегал, так что его сложно было назвать хорошим собеседником. А с Лисой я не говорила так давно…  Это было как в прошлой жизни. Впрочем, почти так и есть.
   Все то, что я пережила за эти месяцы, мне удалось рассказать за каких-то двадцать минут. Алиса ни разу меня не перебила. Только глаза ее оставались такими, будто остекленели. Словно она все еще не верила, что я рядом с ней.
   - Ну, вот как-то так все и было. Денис думает, что знает как решить нашу проблему. Надеюсь, он понимает, что делает, иначе… Не важно. Он попросил, что бы ты помогла нам. Плана пока что нет, но мы над этим работаем. Сейчас главное – это ты. Ты поможешь нам, когда придет время?
   Алиса молчала.
   - Да. – вдруг слишком громко и твердо сказала она. Я даже немного встрепенулась от этого.- Конечно, я помогу.
   - Спасибо. – чуть отстраненно ответила я и ушла.
   Сегодня ночью на небе не было ни единой звезды. Все затянуло тучами. Ночь стояла тихая, и только хлопья снега едва-едва слышно шуршали по промерзшему асфальту.
   - Ну что? – спросил Денис, как только я вернулась.
   - Естественно, она согласна. Только мне не понравилось, как это было сказано. Она замешкалась.
   - И ты из-за этого расстраиваешься?! Не смеши. Ты хоть понимаешь, какой для нее шок видеть тебя такой? Она даже опомнится, и то, не успела, а ты уж просишь о помощи, – парень покачал головой. – Успокойся. Ей просто страшно.
    - Я знаю. Просто… Мне все равно как-то неприятно.
    - Я тебя не понимаю.
Он отвернулся, а я стала ковырять снег рядом с собой.
   - Ты придумал, что делать?
   - Да.
Надо же!
   - И?...
   - Надя точно была ведьмой.
   Это довольно старая история. Все началось с того, что когда мне было лет восемь, бабушка взяла меня с собой в село. И в один прекрасный день, я, и еще пара пацанов, залезли в старый заброшенный дом. Вот мы туда через окно влезли, и тут же дико перепугались. Представляешь, там внутри все было полностью обгорелым! Но, любопытство взяло верх, и мы решили пройтись по комнатам. В принципе, там ничего особого не было. Все стены были в черной копоти, по углам валялись ошметки мебели и посуды. Короче, не было там ничего особо интересного, зато страшно было до жути. Перед уходом мы проверили последнюю комнату и от того, что там увидели, стало капец как не по себе. Заходим мы в ту комнату, а прям посреди нее стоит старый, абсолютно целый сундук. Открыть мы его не решились и просто убежали.
   Мне потом за это сильно влетело от бабушки. Оказалось, то был дом, где раньше жила семья Надежды. И в тот день, когда она своих родственников убила, в доме случился пожар. Обгорела, почему-то, лишь его внутренняя часть. С тех пор дом заколотили и стали считать проклятым.
   И теперь я вот думаю: не наведаться ли туда опять? Если она была ведьмой, то должна была иметь, хоть какие-то книги с заклинаниями, или что-то в подобном духе. А если у нее таковые имелись, то их нужно было где-то хранить. И сдается мне, что неспроста тот сундук не сгорел. Улавливаешь мысль?
   - Улавливаю…
   - И еще. Со мной тогда трое парней было.  – Денис стал говорить очень тихо. – Следующим летом я снова приехал в село и узнал, что один из них утонул, второго машина сбила, а третий выпал из окна. Наверно, именного с того лета я стал ждать, когда эта дрянь доберется до меня.
   - Это ты сейчас мне все серьезно рассказал? – с недоверием в голосе спросила я. Все это было похоже на какой-то глупый фильм ужасов.
   - А я тебя часто обманывал? – задал ответный вопрос парень, глядя мне прямо в глаза.
   - Прости, я не хотела, -  смутилась я и отвернулась, стараясь смотреть только на ровный слой снега на крыше.
   - Нам нужно будет наведаться в тот дом. Я чувствую, тот сундук – наш ключ.
   - Мы пойдем вместе с Алисой?
   - Да. Боюсь, что да. Я был там сегодня и не смог даже увидеть что внутри дома. Там все в черной дымке. Я вроде и вижу все, но как только пытаюсь открыть сундук – он словно в туман уходит. Думаю, на тебя это будет действовать также. Поэтому, нам и нужен кто-то, кто не опасается влияний потустороннего. А точнее, не чувствует их остро.
   - Хорошо. Я схожу к ней завтра – сегодня для нее будет слишком много ощущений. Думаю, послезавтра мы уже сможем быть там, - медленно проговорила я, прикидывая, сколько время уйдет на дорогу и Алисины объяснения тёте Поле – ее маме.
   - Послезавтра? – вскочил с криком Дэн. – Мы не можем терять день.
   - А Лисино адекватное восприятие мира мы терять можем? – закричала я в ответ.
   Эти два возгласа буквально расшатали наш хрупкий потусторонний мир. До этого мы практически не общались на повышенных тонах. Видимо, он тоже это почувствовал. Парень присел на снег, и снова воцарилась тишина. В этот момент я вдруг поняла, что по ту сторону жизни люди действительно начинают вести себя спокойнее. Хм, да, если ты мертвец, то конечно, особо не поговоришь. Но дело даже не в этой иронии. Тут все идет как-то иначе. Слова становятся редкими, ну а крики – так вообще уникальными. Ты редко говоришь необдуманные вещи, вся работа происходит в твоей голове. Это то, чего не хватает в обыденной жизни. 
   Ладно, хватит. Мы действительно не можем терять день. Алиса справиться ( по крайне мере, я на это надеюсь).
   - Сколько сейчас времени? – спросила я.
   - Начало одиннадцатого. – хмуро ответил Денис.
   - Я схожу к ней сегодня и завтра мы поедем в эту твою деревню. Как она хоть называется?
   - Это поселок. Николаевское. Прямой автобус туда не ходит. А первый, который вообще едет в том направлении, отходит в девять утра.
   «Шикарно…» -  разочаровано подумала я.
   - Можно доехать до конечной, а затем еще километров пять на местной «маршрутке» придется пилить,  – продолжал Дэн.
   - И сколько это займет по времени? – у меня появилось плохое предчувствие.
   - Часа четыре. Это только путь туда. Ну, и назад примерно столько же.
   - Выбор у нас есть?
   - Нет, - последовал равнодушный ответ.
   - Значит, я пошла к Алиске, – решительно сказала я и, не медля, тихонько слетела к дому напротив. Стало немного обидно. Мне сейчас предстоит еще один довольно сложный разговор, а он даже удачи не пожелал.
   В расстроенных чувствах  я сошла с подоконника в полумрак Алисиной комнаты. Она уже мирно спала. Включив настольную лампу, что б ни испугать ее, я легонько тронула ее плечо.
   - Алиса, проснись, пожалуйста!
Подруга вздрогнула, и глаза ее моментально открылись. Я приложила палец к губам -  «Тихо!». Она секунду смотрела на меня, а потом резко села. То ли от сна, то ли от страха, она не могла произнести ни слова.
   - Это я, Дина. Слышишь? Не бойся!
Мне было слышно, как заколотилось ее сердце. Алиса протерла сонные голубые глаза и смогла ясно посмотреть на меня.
   - Что-то случилось? – прошептала она.
   - Нет, пока что нет. Понимаю, глупо спрашивать разбуженного человека о здоровье, но как ты себя чувствуешь после сегодняшнего?
   - Нормально. Даже голова не болит. Знаешь, раньше я никогда в обморок не падала. – Алиса улыбнулась.
   - Все когда-то бывает впервые. – улыбнулась я в ответ.
   Алиса отвела взгляд в сторону, будто что-то обдумывая.
   - Знаешь, это так странно – говорить с тобой. Словно это не со мной.  Раньше мне казалось, что это лишь чудиться мне, но теперь я знаю – ты все это время была со мной. Ведь так?
   Я кивнула.
   - А ты меня вообще не боишься? –  решила уточнить я.
   - Я… Я немного боюсь. – ее глаза потускнели. – Когда ты сегодня пришла, я подумала… Я ничего не подумала. Мне стало очень страшно. Та страшно, что и не сказать. А после твоего ухода я задумалась о том, что вокруг нас так много того, что мы не видим.… Ведь есть и другие призраки?
   - Конечно. Но поверь, они никогда не тронут тебя без причины. Да и тем более, сейчас мы с тобой, так что будь уверена, ни одна нечисть к тебе не подойдет!
    Подруга совсем уж заулыбалась и зевнула. Я встрепенулась, и решила сразу перейти к волнующей меня теме.
   - Прости, что вынуждена будить тебя средь ночи, но мне нужна твоя помощь.
   - Так быстро?
   - Да. Я понимаю, тебе сейчас сложно, но постарайся собраться с мыслями. Завтра утром тебе нужно будет поехать на автовокзал. У Дениса есть план и для его исполнения нам нужно будет отправиться в некий поселок – Николаевское. Сомневаюсь, что название тебе о чем-то говорит…
   - Дин, прости что перебиваю, но мне почему-то очень сложно тебя слышать. Ты словно из-под воды говоришь. Я не могу уловить значение слов…
   Я удивленно смотрела на нее.
   - Я не знаю, как это описать. Может, ты лучше напишешь мне все это? Прости, пожалуйста, но будет очень неудобно, когда на завтра я просто не пойму, что от меня требуется, – прошептала Алиса.
   - Да. Конечно. Это ты меня извини. – отстраненно проговорила я. Радость от нашего разговора как ветром сдуло. Не думала, что столкнусь с «языковыми» сложностями. И кто виноват? Уж точно, не Алиса. Представляю, каково ей сейчас.
   Я подошла к столу стала писать на последней странице какой-то Алисиной тетради. В этот раз держать ручку стало проще. Писала я отстраненно, главное было кратко все рассказать. Но думала о другом. Почему она не слышит меня? Днем все было нормально. А теперь я чувствовала что-то горькое и обидное. Алиса, мой друг, человек, который всегда меня понимал и поддерживал! Я понимаю, сложно, когда твоя подруга становиться чем-то призрачным, но почему между нами встала такая стена? И дело даже не в том, что ей тяжело меня воспринимать. Она словно и сама не хочет быть рядом со мной. Я уже во второй раз испытываю разочарование. Знаю, что она не виновата, ей очень сложно все понять и осознать. Да и говорить со мной, наверное, то еще удовольствие. Мне казалось, что наша встреча наоборот все упростит и внушит мне надежду, но все только усложнилось.
   Я отложила ручку. Все это время Лиса сидела на кровати, смотря куда-то в темноту окна.
   - Все. Вроде, все. Еще раз извини, что так поздно. – уныло попрощалась я с подругой, выключила лампу и была такова.
   Выйдя за порог, если так можно выразиться, дома, мне не захотелось возвращаться наверх. Вокруг было очень красиво. Фонари мягко освещали ровный слой снега, нападавшего за день. Новые снежинки мягко слетали на сугробы у дорожек. Звезды скрылись за облаками. Не слышен был гул машин, никто не разговаривал, не скрипели двери подъездов. Идиллия.
   Я подняла голову и едва не ахнула.  Если бы кто-либо, выглянув сейчас в окно, смог бы увидеть то, что вижу я, он бы запомнил это на всю жизнь. В этот момент мне стало ясно, отчего ангелов наделяют лишь наипрекраснейшими эпитетами.
   Один из этих крылатых существ стоял сейчас на самом краю крыши. Широко разведя в стороны гигантские крылья, он буквально источал сияние. Снег, устилавший крышу вокруг сего прекрасного создания, казалось бы, искриться. Снежинки, мерно падающие вокруг ангела, попадали в его сияние и играли всеми своими оттенками в нежном свете старого фонаря.
   - Ты похож на статую с острова Пасхи! – решила крикнуть я Денису. Что-то он уж слишком раскрасовался!
   - Очень смешно. – бросил он мне сверху и сложил крылья. Все, сказка закончилась.
  Я поднялась наверх и вкратце рассказала, как прошла моя встреча с подругой. Правда, только сейчас до меня дошло, что об утренней поездке Алиса узнает лишь завтра перед школой. Идти сейчас к ней и снова будить мне не хотелось, и я решила оставить все, как есть. Лиса часто придумывает причины, по которым мы с ней уходим с уроков. Думаю, она и тут справиться.
 
   -Утро туманное, утро седое… - напевал Денис, меряя шагами крышу. Было уже начало восьмого. Автобус с автовокзала отходил в девять, но ведь туда еще и добраться нужно!
   Наконец хлопнула дверь подъезда и показалась заспанная Алиса, одетая в ярко оранжевое пальто и смешные, зеленые шапку и шарфик. Она сделала несколько шагов по тротуару и резко остановилась, оглядываясь вокруг.
   - Пошли. – сказала я Денису и мы спустились.
   - Лиса! – крикнула я, забывшись, но отчего-то получилось лишь слегка повысить голос.
   - Дина, слава Богу! Я прочитала твою записку только с утра и сразу же пожалела, что не сделал этого вчера. Маме я сказала… - принялась щебетать Алиса, и мне пришлось приложить ей свою холодную руку к губам.
   - Лиса, тише, прошу тебя! Помни, меня видишь только ты и для остальных сейчас выглядишь как городская сумасшедшая.
   - Вот черт. – вырвалось у подруги и она перешла на шепот. – Маме пришлось сказать…
   - Пусть она приложит к уху телефон и спокойно с тобой говорит. Никто ничего не заметит, если орать не будете. – вдруг предложил Дэн.
   Я передала его слова Лисе и мы наконец начали говорить спокойно.
   - Так, Лиска, сейчас мы едем на автовокзал. У тебя, надеюсь, деньги с собой есть?
   - Да. Я сказала маме, что мы сегодня должны ехать на экскурсию, а я забыла ее предупредить. Буду поздно. Нормально получилось, как думаешь?
   - Зная тебя, меня б такая ситуация даже не удивила. – вздохнула я. – Давай, нам лучше поторопиться. – попросила я и мы побежали на остановку.
   Сев в полупустую «маршрутку» я начала вводить Алису в детали плана. Денис сказал, что ему нужно что-то уточнить и куда то пропал. Последнее время он стал меня пугать своими «мне нужно кое-что уточнить». Это создавало видимость чего-то более масштабного, чем мне казалось.
   Доехали мы быстро и через час уже были в старом автобусе. Похоже, Николаевское было не самым популярным местом, так как кроме нас ехал только пьяноватый мужик, периодически спрашивающий у водителя какой сегодня  день и несколько бабушек с котомками.
   После нескольких часов тряски (мне то по барабану, но Алису стало мутить) на остановке с кодовым названием «Богачка» я заметила силуэт Дэна. Помня его слова. Что напрямую в Николаевское автобусы не ходят, я предупредила подругу и мы вышли на этой остановке.
   Как только стихло дребезжание автобуса, даже мне стало жутковато. От указателя «Богачка» шла почти непротоптанная тропинка, припорошенная снегом. Справа от тропинки было заметенное сугробами поле, а слева возвышался непролазный, с первого взгляда, лес. По ту сторону от дороги, по которой ми приехали, тоже шли высокие сосны. В дополнение к унылому пейзажу где-то вдалеке что-то завыло и стало совсем радостно.
   - Дина, а тут волки есть? – чуть дрогнувшим голосом спросила подруга.
   - А бог их знает… Денис, тут волки есть? – переадресовала я вопрос. Парень сделал такое презрительное лицо, что больше уточнять мне не захотелось. Я отрицательно махнула головой и продолжила смотреть на жутковатую тропинку.
   - Нам придется идти туда? – подала голос Алиса после нескольких минут всеобщего «гипноза» тропинки. Я вопросительно посмотрела на Дэна.
   - Да. Тут недалеко. От Богачки до Николаевского километров пять, но туда часто едут машины, может, и нас кто подкинет. Точнее, ее. – показала Денис на Алису через плечо. Он уже сделал несколько шагов вперед по тропинке, давая мне понять, что ждать никого не намерен.
   - И если у тебя проблемы с настроением, не обязательно вымещать их на нас. – пробурчала я вслед парню, передав его слова Алисе.
   - Спокойно, Дина. – улыбнулась подруга и мы пошли вслед за провожатым.
   Лучше не вспоминать, сколько мы тащились до того чертова поселка! Наконец сойдя с тропинки на асфальт, стало ясно, что на этом путешествие только начинается. За то время, пока Алиса мерзла, следуя за нами, по поселку не проехала ни одна машина. Наконец мимо нас проехал старичок на бричке.
   - Девушка, может подвести? – миролюбиво спросил он у Алисы.
   - А вы в Николаевское? – с надеждой спросила подруга.
   - Туда, родимая, туда. Давай, залазь, – не то закашлялся, не то засмеялся дед и помог Лисе забраться в телегу.
   Не прошло и часа, как мы были в поселке.
 Дед высадил Алису возле первого дома и покатил дальше. Это было довольно унылое место. Деревья, окружавшие поселок, были не зелеными елями, а просто черными стволами. Солнце ушло и небо покрылось грязно-серым маревом, из которого повалили хлопья снега. На улицах поселка никого не было, только по дороге брела стая собак. Дома, который стояли вокруг нас и того казались заброшенными, лишь откуда-то сбоку виднелась тонкая струйка дыма. 
   - Ну что ж, мы на месте. – произнес Дэн, неторопливо оглядывая пейзаж. Я, как суфлер, передала его слова Алисе. – Нам прямо.
Прямо, так прямо.
   Идя по дороге, я решила еще раз проинструктировать Алису. Пока я смотрела на ее чуть отстраненную реакцию во время слов «ведьма», «воскрешение» и «призраки», мы успели дойти до окраины поселка. Впереди был только один дом.
   - Мы пришли. – остановился Денис у накренившихся ворот.
   - Мы пришли. – передала я подруге.
   - И почему я даже не удивляюсь? – спросила себя Алиса и подошла ближе.
   Дом производил мрачное впечатление. Он был одноэтажным, с почерневшими стенами и, что странно, с совсем недавно заколоченными окнами. Дверь, и это казалось пугающим, была чуть приоткрыта. Видимо, когда-то ее решили не заколачивать. Крыша его местами провалилась, делая дом похожим на череп с пустыми глазницами. Стены здания покрылись паутиной трещин и грозили вот-вот рухнуть. Ровный слой снега, не потревоженный даже следами собак, наводил какой-то липкий страх. Что должно было жить в таком месте, что даже животные обходили его стороной?
   - Денис, - шепотом, что бы Алиса ни услышала, обратилась я к парню. – ты уверен что сюда безопасно входить?
   - Ей – да. – кивнул парень в сторону Лисы. – Ты, наверное, чувствуешь что-то холодное, обволакивающее, заставляющее даже призрака замереть от тревоги?
   - Ты прав…
   - Это чувствуем только мы. Нельзя сказать, что дом полностью безопасен для людей, но им он грозит в меньшей степени, чем ангелам или привидениям. Скажи Алисе, что ей нужно будет зайти внутрь. Там в одной из комнат стоит сундук. Лучше будет, если она постарается вытащить его на улицу. Если не получиться, пусть откроет там и вынесет оттуда столько книг, сколько сможет.
   - Почему ты так уверен, что там только книги? – неожиданно пришел мне в голову вопрос.
   - Не знаю. Просто уверен.
   - Ты войдешь с нами?
   - Я же говорил, что ничего не вижу внутри! Там все словно в черном дыму. Не знаю, может, на тебя дом действует иначе, но я ничего не смог разглядеть в нем. – слишком оживленно ответил Дэн.
    Меня вдруг озарила догадка.
   - Ты боишься?
   - Ты и сама знаешь, что ангелы не умеют бояться. – вдруг ровно и отстраненно сказал парень.
   - Умеют. Ты помнишь мой первый полет? Ты помнишь. Мы умеем бояться. И сейчас я чувствую точно такое же, что ощущала тогда. Разве ты не понял, что когда начинает бояться даже ангел, это не значит, что ужаса нет. Это значит лишь то, что ужас так огромен, что человек не в состоянии его ощутить.
   Я замолчала и сама себя поразилась. Мне уже не хотелось пускать подругу в этот дом, мне хотелось поскорее увести ее отсюда, что б ее нога никогда не переступала этот злополучный порог.
   Внезапно, словно подслушав мои мысли, приоткрытая дверь со страшным скрипом распахнулась, показывая черное нутро дома. Алиса, услыхав этот скрежет, дернулась назад и едва не упала.
   - Не бойся, это сквозняк. – наигранно спокойно сказала я подруге, обманывая саму себя.
Алиса кивнула и тяжело вздохнула, не отводя взгляда от темного дверного проема.
   - Идем? – спросила я.
   - Идем. – решительно ответила подруга и пошла вперед.
   Мы вошли в мрачный коридор вместе. Тут было довольно темно, только кое-где падали лучи света от брешей в стенах и зазоров меж досок, закрывавших оконные проемы. Коридор проходил через весь дом, насколько его было видно. Слева от него отходило две двери, одна справа и одна была в конце. Впрочем, дверей, как таковых, не было. Это были лишь пустые, обгорелые дверные проемы.
   - Стой тут, а я осмотрю комнаты. – сказала я и прошла сквозь первую стену в комнату слева от нас. Я не ощущала того тумана, о котором говорил Денис, но нечто странное тут все же присутствовало.
   Первые три комнаты были совершенно пусты. Я быстро пронеслась по темным помещениям и вышла в коридор, поманив к себе подругу. В последнюю комнату мы вошли вместе.
   Это было то самое место, о котором говорил Денис. Большая, дочерна выгоревшая комната и сундук, стоящий в середине. Я рукой остановила Алису и огляделась. Вокруг словно пробежал неприятный холодок. В стенах и крыше было много брешей, так что мы могли спокойно рассмотреть комнату. И то, что мы там увидели, не радовало. В одном из углов комнаты стояло нечто, напоминающее женский силуэт. «Оно» было практически черным, и лишь по очертаниям платья и распущенным волосам, можно было догадаться, что это когда-то была женщина. Существо стояло неподвижно. Казалось, оно наблюдает за нами.
   - Дина, ты тоже это видишь? – тихонько спросила Лиса.
   Я кивнула.
  - Ну, выбора у меня нет.
Алиса сделала шаг к сундуку. Существо не пошевелилось. Смахнув с крышки пыль, подруга приподняла ее и тут же с громким стуком отпустила. Черная тень сделала несколько шагов из угла.
   - Дина…
   - Спокойно.
Алиса вновь подняла крышку. Тень предостерегающе подняла руку и посмотрела в сторону моей подруги.
   - Скорей, бери то, что там есть, и уходи отсюда. – напряженно проговорила я, стараясь встать между тенью и ней. Их разделяло метров пять.
   За моей спиной Алиса достала из сундука старый фолиант и в эту же секунду тень шагнула к ней. Я попыталась схватить ее, но черный призрак выскользну из моей руки. За это мгновение Алиса уже успела выбежать в коридор, я полетела за ней. Уже у самого порога тень протянула руку и схватила Алису. Та, словно подцепленная крюком, упала назад. Я прошла сквозь нее и оказалась на улице. Глянув на подругу, я ужаснулась. Лицо ее было искажено таким ужасом, какой тяжело представить. Тень тащила ее назад, но Лиса даже не шевелилась. Буд-то оцепенела. 
   - Денис! – что есть сил, крикнула я парню, который все еще стоял за забором.
   В мгновение он оказался рядом. Глянув в дверной проем, он перевел разочарованный взгляд на меня.
   - Иди! Она что-то сделала с Алисой! – крикнула я и тоже влетела внутрь.
Подруга лежала уже у порога в дальнюю комнату, все еще сжимая в руках толстый том. Над ней возвышалась тень. Она заметила Дениса, который все же вошел внутрь. Он выглядел по-глупому растерянным. Но лишь увидев Алису, он преодолел себя. Я даже опомниться не успела. В несколько мгновений он подхватил ее и вынес  из дома. Тень кинулась за ними, но я преградила ей путь.
  - Да что тебе нужно?! – в отчаянье спросила я, силясь сдержать ее. – Кто ты?
Тень замерла на долю секунды.
   - Я лишь охраняю. – прошипела она нечеловеческим шепотом, похожи на скольжение метала по стеклу.
   В тот же момент некая сила вышвырнула меня из дому. Я даже не успела почувствовать, как оказалась на заснеженной улице.
   - Господи, кошмар какой… - только и смогла сказать я, оборачиваясь к своим спутникам.
   Алиса уже сидела на снегу, но похоже, все еще не понимала, что происходит.
   - Алиса! – бросилась я к подруге, но та и глазом не повела. Вся в снегу и грязи, она сжимала в руках книгу и смотрела в пространство. Я попыталась взять ее за руку, но она вновь не отреагировала.
   У меня началась паника.
   - Денис, что с ней? – в ужасе спросила я.
Он стоял чуть в стороне, выражая печальное недоумение.
   - Она, наверное, крестик не носит? – медленно проговорил он.
   - Не носит…
   - Понятно.
Ни сделав и шага, парень оказался прямо перед Алисой и присел на колени. Проведя рукой перед лицом моей подруги он не добился результата. Но что-то все же появилось в ее глазах. Что-то, почти осознанное, что натолкнуло его на мысль. Денис посмотрел по сторонам и вдруг резко выхватил из ее рук книгу. Словно опалив его руки, книга полетела на снег. Алиса продолжала приживать скрещенные руки к груди.
   - Алиса! – крикнул Денис, взяв ее за плечи и резко встряхнув.
   Девушка бы упала на спину, но он продолжил ее держать. Ее руки разжались, оцепенение спало. Алиса сделала глубокий вдох, посмотрела на Дениса ( она на него посмотрела?), перевела взгляд на меня и заплакала. Тихонько так, беззвучно, только слезы катились по щекам.
   Денис отошел от нее, и вместо него перед Лисой присела я.
   - Ну, чего ты? Не плачь, Лисенок, не плачь! Все прошло! – я попыталась обнять ее, но она лишь вздрогнула, почувствовав мои холодные руки. Я отступила.
   - Дина, это было так страшно… - прошептала подруга. -  Оно меня держало, и я не могла ничего сделать. Это как в страшном сне: хочешь разбежаться – а ноги ватные, кричишь – а голос пропал… Мне было так страшно… Никогда такого не испытывала… А потом пришел тот парень, - Алиса сделала жест в сторону Дэна. – и я как очнулась. Он ведь ангел?
   - Ну, можно и так сказать. – покосилась я на Дениса, стоящего поодаль. – Это тот самый парень, о котором я говорила, как ты понимаешь. Правда, не понимаю, почему теперь ты его видишь… Ты молодец, Алиса, ты справилась. Но это была только первая часть того, что нам предстоит.
   - Меня ждет еще что-то подобное?
   - Надеюсь, нет. Я не хочу обманывать, просто мне известно не больше, чем я рассказала тебе.
   - Хорошо. – шатаясь, Алиса поднялась. Ее немного колотило. В этот момент с нее слетела вязаная шапочка, выпустив белокурую копну волос. В первое мгновение мне показалась, то она словно в пыли… Я невольно поднесла руку ко рту, ужасаясь. Это была не пыль. Пряди, идущие по бокам лба и от висков покрывала седина. 
    - Дина, что такое? – перехватила подруга мой взгляд и попыталась пригладить волосы, пряча их под шапку. На глаза ей попалась поседевшая прядь. Ахнув, Алиса вновь села на снег. Она несколько секунд смотрела на свои поседевшие волосы, затее молча спрятала их под шапочку и выпрямилась.
   - Ты в порядке? – робко спросила я.
Она покачала головой.
   Нашу неловкую сцену прервал Денис.
   - Скоро стемнеет. – сказал он, глядя на верх. Было начало третьего, но тучи начали угрожающе сереть. – Нам еще нужно найти то, что поможет Диане вернуться.
   Я аж вздрогнула, когда он назвал меня полным именем.
   - Алиса, я так понимаю, теперь ты меня видишь? Хорошо, это облегчает  дело. Если мой план выдуман в меньшей степени, чем я думаю, то у нас все должно получиться. Тебе нужно найти в книге некий наговор или ритуал, который воскрешает мертвых. Опять же, если все так, как я думаю, он там будет. Дина сейчас – призрак, но при живом теле. Воскрешение – это возвращение в тело души. Вот мы и постараемся отправить ее обратно.
   - Хорошо, только давайте отойдем от этого  дома. – предложила Алиса.
   - Нельзя. То, что его охраняет, знает, что мы собрались делать. Когда мы найдем заклинание, книгу нужно будет вернуть обратно. Она будет ждать ее. Я чувствую, как она наблюдает за нами.
   - Ты же не можешь ее видеть! – воскликнула я.
   - Я и не говорил, что вижу, - разозлился Денис. – я только чувствую ее. Я знаю, чего она хочет.
   - Давайте уже начнем. – вздохнула побледневшая Алиса.
Уверенным шагом, она подошла к книге, лежащей в сугробе. Отряхнув фолиант, Алиса раскрыла его и склонилась над страницами. Я сделала тоже самое.
   Это были пожелтевшие от времени, кое-где прожженные страницы. Они были исписаны от руки, крупным, неровным подчерком. Кое-где появлялись символы или мрачные картинки, изображающие освежеванных  кролей или иллюстрирующие схему действия порчи на органы человека. 
   - Хочется руки вымыть. – пробормотала Алиса, перелистывая очередную страницу.
   То, что нам нужно, мы нашли в конце книги.
«Воскрешение души загубленной, для собственных надобностей али для неупокоения ейнего»
   - Для «неупокоения»? – непонимающе посмотрела на меня Алиса.
   - Но я же не заблудшая душа! – резонно ответила я, сама сомневаясь в своих словах.
   Алиса только вздохнула, и мы принялись читать дальше. Мне приходилось читать в слух для Дениса, для которого было сложно даже подойти к столь черной книге. Для него она была словно в черной дымке.
  «От косого забора до могилы живой смерти, прокати яблоко, не своей рукой сорванное. На могиле той пусть мертвый петух спляшет. Коли летом-то будет – пусть баба старая  там споет, а коли зима – дева молодая. Покуда голос ее звенеть будет, разрежь яблоко, листом не скрытое, да кинь покойнику в ноги. С боков покойниковых воды поставь, в голову ему огня поклади, а за крестом зеркало положь. На огне сожги волос, кого воскрешать будешь, да так, что б зеркало то все видело. Коли так все, скажи над зеркалом;
               Бранили за жизнь, как петух ни кричал;
               Пели в колыбели, как девка не пела;
               Давали то есть, а яблока слаще не давали:
               В зеркало-то глядел, а в мое не успел!
               Приходи, … забери свое да в зеркало глянь!
Коли скажешь, так и бей зеркало, да только сама в него не гляди. Осколки соберешь, в воду бросишь, огонь затушишь да все оставляй, где людьми не хожено.
   - Дина, я не смогу! Я не смогу такое сделать! – в панике заговорила Алиса, стараясь держать книгу на вытянутых руках. – Ты видела, что там написано? Мертвый петух спляшет? На могиле? Разбитое зеркало? Дина, а если я все это сделаю, я сама проклята буду! – закричала Алиса. Ее голос эхом прошел по верхушкам сосен.
   - Не будешь. – спокойно сказал Денис, внезапно оказавшись за ее спиной. – Не будешь. Ты не настоящая ведьма, в тебе нет зла. Ты знаешь, как приходит проклятье? Оно бывает послано кем-то. Оно не может появиться в тебе неожиданно. Оно как вирус, как чужеродное тело. Проклятие похоже на черную сущность, что-то вроде той тени. Оно приходит и вселяется в человека, начинает выживать его  душу, пока совсем не выживет и не наступит смерть. Люди не могут увидеть его, но души – могут. 
    Ты – не ведьма. Да и Алиса – не душа, она призрак. Это разные вещи.  А вот я - другое дело, я именно воплощение души. Я буду рядом с тобой, когда ты произнесешь заговор, и все его последствия падут на меня. Я встречу его вместо тебя, не дам к тебе подобраться.
   - Но, как же тогда ты?... – с трепетом в голосе спросила я.
   - А что я? Просто нужно будет исправить на одно дело больше. Поверь, мне это принесет намного меньше вреда, чем твоей подруге. – слишком непринужденно ответил Денис.
   - Это все так ужасно… - всхлипнула Лиса. Все это время она переводила взгляд с меня на Дениса и обратно. Теперь слезы снова потекли по ее щекам и она судорожно принялась вытирать их шарфом, отчего ее щеки стали болезненно-красными.
   Мы с Дэном смотрели на Алису, как два взрослых на ребенка. В этой обстановке она была такой хрупкой и несчастной, но не было времени на утешения. От нее сейчас зависело две жизни – моя и Дениса. Нужно идти дальше.
   - Алиса. Соберись. Ты сможешь. – отрывисто сказал Денис и в упор посмотрел на нее. Это подействовало.
   - Хорошо. – сглотнула подруга подступившие рыдания и сделала глубокий вдох. – Но где нам найти живую смерть?
   - Мне кажется, я понимаю, что это такое. – подала я голос. - Это младенец, родившийся мертвым. Только где нам найти такую могилу? Придется ехать обратно в город.
   - Не придется. – хмуро ответил Денис. – Я знаю, где можно такую найти. Бабушка рассказывала, что раньше в деревне жила женщина, у которой долгое время дети рождались мертвыми. Их даже хоронили безымянными – только даты на крестах писали. Их нужно будет поискать в старой части кладбища.
   -  Кошмар какой…
   - Дальше – «пусть мертвый петух спляшет». Как такое возможно? – спросила Алиса.
   - Ты никогда в деревне не жила. – констатировал, а не спросил Денис. – Когда отрубить живой птице голову, она несколько секунд после этого еще может бежать или прыгать. Мне придется где-то достать петуха… Ладно, найду. Яблоко, думаю, тоже найду. Огонь и вода… Тоже найду.  Зеркала у тебя случайно нет? – обратился он к Алисе.
   - Есть.
   - Хорошо.
Задумчиво осмотревшись, Денис невидяще посмотрел на нас и махнул рукой в сторону дороги, по которой мы добирались к чертовому дому.
  - Идите прямо, свернете у дома с красным забором и снова прямо. Кладбище сразу за лесом. Я скоро.
   Не дожидаясь ответа, парень взмыл вверх и только его и видели. Алиса, все еще удерживая книгу подальше от себя, отвела взгляд от неба и посмотрела на меня.
   - Перепиши заклинание и пошли. – кивнула я.
Отложив том на снег, Алиса трясущимися руками достала из своей сумки блокнот. Быстро переписав строки, подруга захлопнула книгу. Посмотрев на меня, она отрицательно покачала головой: мол, я больше это трогать не могу.
   Собрав все силы, я дотащила фолиант до порога и кинула в глубь дома. Уловив, что там, в темноте, что-то зашевелилось, я моментально вернулась к Алисе. Не оборачиваясь, подруга быстро пошла по заснеженной дороге. А я все же держала дом в поле зрения.
   
   Уставшая Алиса добралась до деревенского кладбища минут за сорок. Я летела рядом, периодически подбадривая подругу. Почти минуя лес, раскрасневшаяся Алиса остановилась.
   - Давай передохнем пару минут? – попросила она. Не дожидаясь ответа, Лиса отошла от тропинки и прислонилась к ближайшему стволу. Вокруг было тихо. Высокие сосны едва качали верхушками. Алиса тяжело вздохнула и закрыла глаза. На ее, ставшим резко болезненным, по сравнению с утром, лице, появилось легкое подобие улыбки.
   - Чего ты? – тоже заулыбавшись, спросила я.
   - Не знаю… - протянула подруга. – Вот так живешь-живешь, считаешь, что привидения и ведьмы только в сказках и вдруг – оп! – тебе уже самому приходиться сталкиваться с ними. И Денис этот, смешной такой, с крыльями… Пацан пацаном, а туда же – ангел!...
   - Думаю, он определенно добрее и приветливей, чем тебе могло показаться. Жаль, у вас не было времени, что бы познакомиться как следует.
   - Да ладно, он же меня в каком-то роде спас, что ли… Мне было так страшно! А потом пришел он, действительно, как ангел. Причем довольно таки симпатичный.
   Алиса улыбнулась. Обессилено, но блаженно. Я хмыкнула.
   - Что, проснулись старые привычки? Интересно, есть ли такое место, где ты не встретишь симпатичного парня?
    Подруга засмеялась и открыла глаза.
   - Есть.
   - Чувствую, это место называется женский монастырь. И то не факт! – скептически добавила я.
   Алиса открыла глаза и секунду непонимающе смотрела на меня, изогнув бровь. Я соединила пальцы в замок и профессорски покачала головой. Мы обе расхохотались. Звонкий смех Алисы пробежал меж деревьев.
   Внезапно подул холодный ветер. Опомнившись, подруга отошла от широкого ствола и вновь вышла на тропинку. Через пару минут мы уже вышли из лесу. Перед нами показался деревянный забор, опоясывающий старое, довольно-таки большое, деревенское кладбище, стоявшее в сосновой просеке.  Мы с Алисой невольно замерли. Я – по старой привычке, а она – от одолевавших сомнений.
   Ряды старых крестов, кое-где разбавленных насаженными березками, не внушали радости. Голые стволы берез выглядели зловеще, словно обгоревшие скелеты. Мне невольно вспомнился мой первый полет. От укрытых снегом могил веяло чем-то тяжелым. Казалось, еще немного и морозный воздух наполниться гнетущим запахом смерти. Сложно было представить, что еще пару минут назад где-то мог раздаваться смех.
   - «И я пройду сквозь царство тьмы без страха, потому что ты со мной» - сказала я. Невольно вспомнилось. Кажется, это из какого-то мистического рассказа.
   - Потому что ты со мной… - эхом отозвалась Алиса. – Дина, давай тут твоего Дениса подождем? Не хочу туда заходить.
   - Боишься?
   - Почему-то нет… Это не страх. Сомневаюсь, что я теперь смогу чего-то бояться.
   Я не стала спрашивать. Подождем, так подождем.
   К сожалению Алисы, долго ждать не пришлось. Не прошло и пары минут, как из за деревьев появилась бледно-светящаяся на фоне снега фигура. Сложив крылья, Денис нес в каждой руке по мешку. Я со смешанными чувствами осознала, что в одном из мешков что-то шевелиться и вспомнила строки заговора.
   « Пусть мертвый петух спляшет…»
Судя по тому, как Алиса прикрыла рот рукой, ее посетили те же мысли.
   Не оставляя на снегу следов, Денис приблизился к нам.
   - Чего вы ждете? – хмуро спросил он. Из мешка послышался петушиный крик. – Возьми. Боюсь, не смогу удержать. – протянул парень Алисе мешок с петухом. Ей ничего не оставалось, как покрепче его сжать.
   - Я все достал…
«Даже спрашивать не хочу, где и как» - промелькнуло у меня.
   - …только, кажется, какой-то дед видел, как я отпирал сени. Надеюсь, он решит, что привиделось. Пойдемте, нам нужно в старую часть кладбища.
   С трудом пробираясь через сугробы, Алиса побрела к воротам погоста. Я была рядом с ней, а Денис уже стоял у первого ряда могил.
   Когда подруга подошла к воротам, он достал из второго мешка моченое яблоко.
   - Держи. – бросил парень яблоко Алисе. – Кати от забора. Думаю, он достаточно «покосившейся».
   Вздыхая и стараясь не уронить мешок с птицей (что-то он уж сильно затих, неужели умер?), Алиса покатила яблоко меж могил. Денис шел впереди, читая надписи на надгробиях. Минуя пятый ряд, я заметила, что каменные надгробия сменились деревянными крестами, а смерти датируются в основном 80-ми годами. Денис шел впереди меня ряда на три и неожиданно остановился.
   - Алиса, иди сюда. – чуть повысив голос, крикнул он, а затем прибавил шепотом. - Я нашел.
   Пять деревянных крестов, стоящих в ряд. Ни имен, ни фамилий, только даты на табличках.
   Докатив яблоко, Лиса подошла к нам. Выпрямившись, она осмотрела детские могилки.
   - Такое чувство, что этот день длится уже сотню лет. – вздохнула подруга.
   - Начнем. – уверенным тоном сказал Денис. Что еще было в его интонации. Неужели мне послышался трепет?
   - Стой! – сказала я от внезапно пришедшей в голову мысли. – Когда я вернусь в себя, ты сможешь вывести Алису отсюда?
   Парень кивнул.
   - И обеспечить ей полную безопасность до самого прихода домой?
Опять кивок. Алиса переводила взгляд с меня на Дениса.
   - Тогда давайте. – с едва заметной легкостью вздохнула я.
Денис достал из мешка плошку, свечу и бутылку с водой. Налив воду, он зажег свечу – спичечный коробок был все в том же мешке – и обратился к Алисе, стоявшей у ограды и лихорадочно прижимавшей к себе мешок с петухом. Птица вновь принялась подавать признаки жизни, словно чувствуя, что скоро с ней попрощается.
   - Все готово. – сказал он, обводя взглядом этот жертвенник. Внезапно его лицо переменилось. – Нет!
   - Что? – хором воскликнули мы.
   - Прядь волос. В огне нужно сжигать волосы! У нас их нет!
Я молчала. Что сказать?
   - А мне кажется, есть. – неуверенно пробормотала Алиса. Прижав по сильнее мешок, она открыла свою сумку. Через пару мгновений на свет появилась расческа, полная светлых волос. Алиса пристально изучала ее, а потом аккуратно достала несколько длинных темных волос. Я безошибочно признала в них свои.
   Денис никак не прокомментировал это, но я заметила что-то, похожее на улыбку облегчения.  Склонившись над брошенным у могилы мешком, он достал оттуда последнее, что там было – длинный широкий нож. Не легкой рукой он передал его Алисе. Бросив сумку на землю, подруга взяла орудие, положила мешок с петухом на землю (благо, тот был завязан) и достала заготовленное зеркало, аккуратно завязала на мизинце мои волосы, что б ни потерять, и вынула листочек со словами заклинания. Мы все трое переводили взгляды друг на друга. Вот теперь все было готово.
   Перед тем как начать, Денис встал перед крестами. Он быстро что-то проговорил, перекрестился и отошел. Алиса тоже перекрестилась свободной рукой. Я мысленно попросила прощения. Господи, что мы делаем…
   - Держи петуха крепче и не забудь про песню. – напоследок добавил парень.
   С отрешенным видом Алиса подкатила яблоко к самой могиле. Затем, словно во сне, она развязала мешок и достала из него петуха. Птица, достаточно сильно замерзшая, едва сопротивлялась. Алиса даже не держала его, просто посадила рядом с крестом. В этот момент мне показалось, что она сейчас потеряет  сознание – так явственно боль и отвращение проступили на ее бледном лице.
   Взяв нож, другой рукой она прижала петуха за шею. Ни всхлипа, ни вздоха, ничего. В это мгновение мы с Денисом напряженно смотрели на Алису.
  Секунду помедлив, Лиса резко полоснула начавшую дергаться птицу по горлу. Голова отлетела в сторону, обезглавленное тело дернулось, сделало  кульбит и упало сторону. Алиса вся была залита кровью. Мне казалось вот-вот – и она упадет в обморок.
   - Пой. – тихо шепнул Денис.
   Алиса неуверенно завела голосом какую-то мелодию. Стараясь не смотреть на мертвого петуха, она разрезала яблоко и бросила «в ноги покойнику». Она почти не сверялась с листком, делая все как в анабиозе. Затем положила за крестом зеркало и, стараясь не видеть в нем себя, сожгла в пламени свечи мои волосы. Мне было видно, как маленький огонек отражается в круглом зеркальце. Когда мой последний волосок ярко вспыхнул, Алиса дрожащим голосом заговорила, сверяясь с листком из блокнота:
   - Бранили за жизнь, как петух ни кричал…
     Пели в колыбели, как девка не пела…
     Давали то есть, а яблока слаще не давали…
Голос ее срывался и дрожал. Проговорив третью строчку, она жалобно подняла на меня глаза. Одними губами я прошептала «Пожалуйста! Ты сможешь…»
   Подруга глубоко вдохнула, а на выдохе продолжила:
   - В зеркало-то глядел, а в мое не успел!
      Приходи, Диана, забери свое да в зеркало глянь!
   - Бей зеркало! – крикнул Денис.
   Я на мгновение отвела взгляд от Алисы, посмотрев на окончательно потемневшие облака. «Надеюсь, он доведет ее до дома» - успела подумать я.
   Раздался звон бьющегося стекла, и наступила абсолютная тишина.
***
   С силой ударив зеркалом об ограду, я повалилась на снег. Глянув туда, где еще мгновение назад стояла Дина, я никого не увидела. Она просто исчезла. Пропала.
   Силы закончились. Меня словно очень долго били – все болело, я ни хотела ничего чувствовать. Появилась даже некая жалость ко всем этим ведьмам. Интересно, они тоже чувствовали подобное?
   Тяжело дыша, я следила за Денисом из-под полуопущенных ресниц. Он замер в нескольких метрах от меня, закрыл глаза и словно прислушивался к чему-то. Стояла нереальная тишина, по ней можно было ток пускать.
   Резко открыв глаза, парень вытянул руку вперед. Я увидела то, что видела он – маленький черный клубочек, появившийся в воздухе. Он был похож на пылевое облако, которое то рассеивалось, то собиралось в шар. Несколько мгновений клубок зависал над рукой Дениса, уклоняясь то в мою, то в его сторону. Парень настойчиво приближал руку к черному шару. Кажется, тот сдался – плавно оседая на ладони, он последний раз разлетелся на пыль, а затем молниеносно вошел в руку.
   Похоже, Денис этого не ожидал. Ему стало больно. Сжав руку в кулак, он прижал ее к себе и упал на колени. Я видела, как мышцы его лица напряглись, как все его тело прошибает, словно от электричества.  Мне захотелось попросить прощения.
   А затем он затих. Опершись руками о землю, парень сделал несколько глубоких вдохов. Почти уверенно поднявшись, он осмотрел свои ладони. Разведя крылья, он обернулся, просматривая и их. Да, они стали темнее.
   Интересно, как выглядели крылья Дины?
   Вернулась ли она?
   Нужно подняться.
   Усилие – и я уже стою, опираясь на оградку.
   - Нужно собрать все это. – напоминает чуть потускневшим голосов Денис.
   Я киваю, и принимаюсь аккуратно бросать осколки в мешок.

Часть вторая.
Попытки и пытки.
   
   Это заняло меньше доли секунды. Ни хлопка, ни туннеля, по которому следует пролететь, ничего. Вот я стою на кладбище, слышу звон стекла, и вдруг я уже лежу. Точнее, это не полностью я. Я ощущаю, как на больничной кровати лежит мое тело, а мое сознание лишь чувствует его. Мы будто разделены невидимой преградой.
   Не открывая глаза, я слушаю, как медленно дышу. До меня доносятся отголоски боли в ногах, ноющие ребра и сломанная рука. Господи, а какая рука? У меня вроде был перелом левой, но они обе болят!
   Начинаю чувствовать трубки, давящие на губы. Слышу мерный гул техники. Приглушенные голоса в коридоре.
   Отчего я не чувствую, как приятно вновь быть живым? Наоборот, ощущаю непривычную тяжесть оболочки. Не могу лететь. Я так привыкла к той легкости, которую чувствовала несколько месяцев… Да, я ожидала от своего возвращения большего. Где радость от воссоединения с телом? Где восхитительный вдох больничного воздуха, который должен казаться сладким?
   Ничего. Только боль, разочарование и беспокойство за подругу. Хотя, Денис сказал – Денис сделал. Надеюсь…
   «Так, нужно открыть глаза» - приказываю себе.
   Раз, два, три!
   Я открываю. Свет довольно яркой лампы под потолком не слепит меня. Для моего тела он есть ( я рефлекторно щурюсь), но сознанию безразлично. Да я когда на крыше вечера коротала, и то было  больше рефлексов! Я их хоть могла чувствовать!
   От разочарования хочется плакать.
   Тяжко вздохнув, я приподнялась, кое-как опираясь на правую руку. В этот момент один из приборов издал протяжный писк и вновь замолчал. О, новое ощущение – головная боль.
   Чуть сощурив глаза, я осматриваю палату. Тут всего четыре кровати, я в углу. Три остальных кровати пусты. Внезапно в противоположном углу палаты я увидела то, отчего захотелось перекреститься. Не может этого быть! Я же вернулась!
   В противоположном от меня конце небольшого помещения, на полу сидела довольно миниатюрная девушка. Подтянув к себе обхваченные руками колени, она уткнулась в них лицом. Его скрывает копна светлых кудрей. За спиной ее сложены два практически белых крыла. Денис бы позавидовал такому результату – ни одного черного пера.   
   Что ж, я продолжаю видеть чьи-то души. Класс! По-крайней мере, это облегчит общение с Денисом.
   Мое горло пересохло, я закашлялась. Девушка подняла на меня голову. Она такая же светлая, какой я была всего пару дней назад. Хм, а казалось. Это было так давно…
   Девушка, на вид она не намного старше меня, не отводит взгляда. Я тоже пристально смотрю на нее.
   - Ты меня видишь? – неуверенно кивает мне незнакомка. Ее голос похож на плеск воды. Она и сама словно из жидкости, почти просвечивается. От нее исходит едва заметное сияние. У нас с Денисом такого не было.
   Я утвердительно киваю.  В момент девушка оказывается у моей кровати.
   - Как тебя зовут? – хрипло спрашиваю я.
   - Помоги мне! – она игнорирует мой вопрос. – Помоги, прошу! Я не могу пройти дальше! Понимаешь, существует место, где души оказываются, когда человек между жизнью и смертью…
   - Я знаю. – в моем голосе звучит что-то такое, что она замолкает. Что в ее взгляде? Страх и жалость?
   - Тогда ты поймешь…
Внезапно дверь палаты открывается. Высокая женщина в халате смотрит на меня сквозь мою новую знакомую, опешив.
   - Очнулась! – восклицает она и  пытается меня уложить. – Тебе нельзя двигаться!
Я молча повинуюсь.
   - Сейчас я позову врача.
Медсестра выходит. Мы вновь остаемся одни. Девушка начинает говорить быстро, словно боится, что я перестану ее видеть.
   - Мое последнее дело не завершено! Помоги! Там, - она указывает на последнюю кровать. – там, под плитку упал с тумбочки мой крестик! Меня с ним крестили, ношу с самого рождения. Его никто не может найти, а моя семья не сможет спокойно жить дальше, зная, что я похоронена, а он, как часть меня, утерян. Он меня не отпускает. Я не могу спокойно пойти дальше.
   - Ты… ты решила остаться наверху? – не сразу доходят до меня ее слова.  Спрашивать «Ты умерла?» показалось мне немного не вежливым.
   - Да. Я давно решила это, но лишь недавно поняла. – спокойно ответила девушка. Голос ее стал расслабление. – Меня зовут Аня.
   - Дина. – машинально отвечаю я.
   - Прошу, отдай крестик моей маме! – вновь просит меня Аня. - Ее зовут Наталья Сергеевна, наш адрес есть у врача. Только не забудь!
   - Да, конечно, как только я выйду отсюда… Ты можешь быть спокойна.
   - Спасибо. – легко и светло улыбается девушка. Она начинает становиться прозрачнее, ее свет пропадает. Миг – и я могу заметить лишь выражение ее умиротворенных глаз. Она исчезла.
   Не успеваю я опомниться, как распахивается дверь палаты. Заходит строгого вида мужчина в халате, с ним две медсестры. Меня о чем-то спрашивают, заставляют следить за пальцами руки, отвечать на какие-то вопросы… Медленно, но верно я начинаю ощущать себя «в теле». Боль, несколько минут назад казавшаяся далекой, подступает совсем близко. Мне хочется спать. Я прошу сообщить моей маме о своем здоровье, но получается как-то тихо и невнятно. Когда же они заметят, что я устала?
   Вскоре меня оставляют в покое. Медсестра гасит свет и я поворачиваю голову на бок, готовясь уснуть.
  «Только не забудь!»
  «Не забуду.» - мысленно говорю я и засыпаю. Нет, все-таки хорошо вновь ощущать мягкую подушку и приятную тяжесть наступающей дремы.

   Утром следующего дня началось с того, что меня перевели в другую палату. Навязчиво гудевшие приборы было решено убрать, но гипс на руке, понятное дело, остался.
   Моя новая точка обитания была двухместной. Напротив меня лежала полненькая девочка лет десяти, со слишком серьезным, по моему мнению, лицом. У нее были переломы ног, но спросить, как это случилось, я не решилась. Мы вообще мало разговаривали – она предпочитала книги.
   Не успела я улечься на довольно удобной кровати, как ко мне пришли визитеры: мама, тетя Поля, и та, кого я ждала с замиранием сердца – Алисочка.
   Мама сразу же начала плакать и обнимать меня. Тетя Полина только радостно вздыхала. Алиса молча смотрела на меня. Мне хотелось расспросить ее о многом, и в то же время, было страшно. Безумно приятно было всех их видеть, но я не могла заставить себя оторвать взгляд от волос Лисы, большая часть которых была скрыта вчерашней смешной шапочкой. Слишком ярко я помнила, отчего некоторые ее пряди так резко сменили цвет, а точнее, утратили его. Я не заговаривала с ней. Казалось, она вот-вот скажет мне что-то касающееся вчерашнего дня. Нет, все-таки, я не хотела говорить об этом. Лишь кивнула ей, так, что бы мой жест поняла только она. Подруга чуть заметно кивнула в ответ. Мы без слов поняли друг друга.
   А потом к нам я вилась медсестра и настойчиво попросила посетителей покинуть палату. Мама последний раз меня обняла, тетя Полина пожелала выздоровления, а Алиса только оглянулась на прощание. За все время их пребывания мы не перекинулись ни словом. Но у меня осталось чувство, словно провели очень длинный и тяжелый разговор.
   Когда все вышли, я обессилено откинулась на подушку. Не тут-то было! До самого обеда мне делали процедуры, а когда наконец отстали, я молча проглотила больничную еду и уснула. 
   Проснулась я, когда кругом была темнота. Интересно, сколько время? У моей соседки был светящийся циферблат часов, на котором я с трудом разглядела цифры. Начало четвертого. Время между волком и собакой, как говорила одна моя знакомая.
   Поежившись от этого воспоминания, я попыталась уснуть.
   Кто сказал, что считать овец – верный залог здорового сна?! Убейте этого человека!
   Я тяжело вздохнула и вновь поежилась. Нет, никто не заслуживает смерти. Даже в шутку.
   Время тянулось медленно. Небо за окном было как антрацит, лишь белизна снега позволяла различить предметы за окном. Хорошо, что тут высокие кровати, и я могу свободно смотреть, что твориться внизу. Да впрочем, ничего особого там не было.
   Снова улеглась на подушку. Внезапно о себе дали знать сломанные ребра, отзываясь легкой ноющей болью. Надо спросить, сколько они будут заживать. Тугая перевязка, которой я была смотана, что б ребра не двигались, мешала дышать.
   Хотя, действительно ли это была она?
   Я понимала, что спокойно спать и дышать мне мешают совершенно другие проблемы, мысли о которых я отгоняла с самого утра.
   Что делать дальше?
   Обратно мы меня вчера вернули, но что теперь? Ну почему нельзя все было обсудить вчера или позавчера?! У нас было столько времени, все можно было до деталей выяснить!
   От разочарования я ударила головой подушку. Несчастная башка тут же заболела.
   Мне нужно поговорить с Денисом. Он знает, что делать. Он всегда знает, что делать.
    Да как же мне с ним поговорить? За что мне это… Хорошо, попробую рассуждать сама. Я не могу считать себя человеком полностью, так как моя душа всего лишь вернулась в тело. Я не ощущаю себя целостно. Моя задача – вновь попасть туда, где можно все исправить. Помниться, Денис называл это Последним Шансом. Как это сделать? Вновь прыгнуть с крыши.
   Как просто. Та легко, что меня пробрало холодным потом. Нет, лучше я не буду думать об этом в одиночестве. Мне нужно увидеть Дениса. Если вчера я смогла увидеть ту девушку, то его-то тем более увижу. Только вот когда?
   На светящихся часах моей соседки была уже половина пятого.
  Интересно, если его позвать, он меня услышит? Он же был мне кем-то вроде проводника по тому свету, пусть теперь помогает не заблудиться в этом.
   В голове все еще оставался образ того, что мне вновь придется прыгнуть. Он не давал мне уснуть. Хотя, чего бояться? Ведь теперь я знаю, что ждет меня за чертой. А учитывая, сколько времени я провела, терзая подушку, то умирать легче, чем засыпать.
   Все, хватит об этом. Спать.
***
Следующее утро началось с моей вымученной фразы «День второй».  Все пошло по накатанной – мерзкая каша на завтрак, процедуры, мама с мандаринами, сон, каша, подобие сна…
   Если бы не обещание, данное девушке из реанимации, я бы уже давно попросила маму забрать меня отсюда. Но мне нужно туда пробраться. Интересно, если я пойду ночью, в случае чего оправдание «я заблудилась» сработает? И к тому же, непонятно, как я дойду – у меня одна нога вся в каких-то страшных железках и винтиках. Ладно. Надеюсь, у них найдутся  костыли…
***
   Костыли нашлись. Что ж, уже неплохо! Теперь я могла спокойно выбираться в коридор – подышать свежим больничным воздухом.
   Первый раз я вышла как раз после ухода мамы (наверно, продеться просить врачей что бы ее не пускали так часто – она, бедная, убивается, словно я не выздоравливаю, я помираю каждую минуту).
   Лучше б не выходила!
   Дело в том, что никто до этого момента мне зеркало не показывал. И хорошо! Это был удар, когда я набрела на зеркальную стенку в коридоре.
   Было непривычно видеть себя «в цвете». С первого взгляда я и не признала свои темные брови и карие глаза. Но это были только цветочки!
   Сломанный нос за время моего бессознательного состояния сросся и стал чуть с горбинкой, да к тому же, его все еще покрывал жутковатый синяк с желтыми оттенками. Вчера с моей головы сняли повязку и теперь я выглядела как представительница неформальной молодежи – короткие волосы меня явно не украшали. Левую щеку рассекала довольно грубая полоса шрама, несколько более тонких полос «украшало» лоб и подбородок. Да я теперь просто «Девочка-которая-выжила»!
   Повздыхав пару минут у зеркала, я побрела дальше. Ладно, чего уж теперь? Волосы отрастут, горбинка на носу сделала его даже более симпатичным, шрамы… Ну и что? Друзья любят меня не за внешность, а врагам я себя и так обидеть не дам.
   День завершился довольно быстро. Вернувшись с «прогулки» я опять уснула, а когда проснулась, за окном стояла темень. Больница готовилась ко сну, нянечки уже начали гасить свет по палатам. 
   Выждав для приличия час, я вышла в коридор. Спать совершенно не хотелось. Опираясь на костыли, я медленно ковыляла по полутемному коридору. Кто пытался хоть раз бесшумно пройти в моем положении – тот поймет. В противоположном конце был медицинский пост, откуда доносились всхрапы санитарки, которую все называли Баба Лена.
   Никем не остановленная, я дошла до конца коридора. Тут было довольно низкое окно с широким подоконником. Конечно, не очень приятно сидеть рядом с туалетом, но тут точно лучше, чем в палате. Взобравшись на подоконник, я вздохнула. Ребра тут же мне ответили неприятной тяжестью. «Нечего жаловаться» - мысленно ответила им я – «Мы еще легко отделались».
   За окном простилался больничный двор. Последние дни были довольно теплыми, и снег внизу стал грязной кашей. Это был довольно унылый пейзаж. Машины скорой помощи неровным рядом выстроились у кирпичного забора. Фонари, со своим противно оранжевым светом, не добавляли картинке очарования, делая все вокруг печально-мистическим. Голые ветки деревьев время от времени качались от едва уловимого ветра.
   Закрыв глаза, я прислонилась лбом к холодному стеклу. Сознание сказало что-то о микробах, но я его проигнорировала. Мне было удивительно печально.
   - Вы все такие одинаковые… Сбегаете из палат, чтобы помечтать под окном и поныть о своей внешности, испорченной шрамами и порезами. – раздался тихий голос рядом со мной. Я не дернулась от испуга, что для меня не характерно, но внутри все похолодело. Медленно повернув голову, я открыла глаза.
   На той стороне длинного подоконника сидел мальчик. Он был меньше меня. Тощий, с всклокоченными волосами, болезненными чертами лица и большими глазами. Грязный халат висел на нем, как тряпка. Тонкие руки были скрещены на груди. Взгляд его не выражал ничего, кроме тоски и… омерзения, что ли?
   За что призраку испытывать ко мне неприязнь?
   Да он был призраком. Я могла спокойно рассмотреть все щели на стене за его головой. Он мог бы быть удивительно бледным, если бы не был столь прозрачным. Призрачным.
   - Я тебя вижу, так что советую держать свои мысли при себе. – проговорила я, наблюдая за его реакцией.
   Он не смутился. Едва только удивление проступило на его лице.
   - Видишь? Тебе же хуже-то. Не грусти, - медленно проговорил мальчик. – но скоро ты умрешь.
   Мне вдруг стало смешно. Он говорил таким надменным тоном, к которому у меня даже подобающего сравнения не было.
   - Спасибо, что предупредил. – усмехнулась я, вновь прижимая лоб к холодному окну. – Я, кстати, вижу не только тебя. Я сама недавно с того света.
    - Интересно, и ты нас не боишься? – вздернул он бровь.
   Я качнула головой.
   - Это все равно, что бояться себя. Мне не хочется рассказывать тебе всю историю.
   - Да мне и не интересно-то. Такие как ты, появляются тут чуть ли не каждые пять лет: холят с опустошенным видом, думаю, как бы им исправиться, а потом  - все.
   - Такие как я?
   - Ты же вернулась оттуда, - он показал указательным пальцем вверх. – но не успела исправить свои ошибки?
    - Молодец, возьми с полки пирожок. – пошутила я. Судя по его выражению лица, он не понял.
   - Не строй самую умную-то. -  обиделся он, искривив губы в усмешке. Слетев с подоконника, он взвился под потолок и вдруг громко крикнул. Судя по тому, как дрогнуло стекло, этот крик вполне хорошо мог слышать весь этаж, если не вся больница.
   - Что ж ты делаешь? – возмущенно спросила я, слезая с подоконника.
   - Посмотрим, как ты будешь с медичкой объясняться! – рассмеялся он и исчез в боковом коридоре.
   Я схватила свои костыли и как можно тише сделала несколько мученических шагов в туалет. В коридоре уже было слышно, как шаркает своими тапками баба Лена. Надеюсь, она меня не найдет.
   Выждав немного, я отправилась в палату. Какой все-таки неприятный этот малой! Еще раз увижу – не знаю что с ним сделаю. Хотя нет, сначала выясню, как он тут оказался.
***
   Третий день начался с прихода врача. Осмотрев мою руку, он сказал, что гипс можно снимать. Я робко спросила, когда можно будет «освободить» ребра, но он лишь покачал головой.
   - У вас, девушка, перелом трех ребер. Можете считать везением, что ваши легкие остались целыми. Учитывая характер травм, это просто невероятное везение! Повязка пока останется и старайтесь меньше двигаться. А точнее, вообще не вставайте.
   Доктор вышел.
   Ладно, не вставать – так не вставать. Кто в моем возрасте прислушивается к врачам?
   К обеду пришла Алиса. В первую секунду, когда открылась дверь, я хотела притвориться спящей. Лучше мама просто посидит рядом, чем опять расплачется над моей, и без того невезучей головой. Но как только из-под опущенных ресниц я заметила копну светлых волос, мои глаза тут же распахнулись. Подруга нерешительно стояла на пороге палаты, сжимая в руках пакет.
   - Алиса, это ты … - радостно вздохнула я.
   Она улыбнулась и присела на край моей кровати.
   - Привет. Твою маму не отпустили с работы, так что пришла я.
   - А школа? – недоверчиво спросила я, стараясь принять сидячее положение.  Прикусив губу от боли в боку, я все же сделала это на счет «три».
   - С каких пор биология на седьмом уроке стала мне помехой? – лукаво улыбнулась подруга и завела рукой выбившуюся прядь за ухо. Я машинально проследила за ее волосами.
   - Я покрасила их, – ответила но мой немой вопрос подруга.
   Я положила свою руку ей на ладонь. Прости меня, пожалуйста…
   - Вчера приходил Денис. – сказала Алиса. – Попросил спросить тебя, когда он может прийти.
   Я фыркнула. Бог мой, сколько такта!
   Покосившись на свою соседку, я увидела в ее ушах наушники, но все же понизила голос.
   - Пусть приходит к одиннадцати часам. Я буду ждать его в коридоре. Кстати, как все закончилось в тот вечер? Понимаю, это неприятно вспоминать…
   - Нормально. Мы все довели до конца. – зашептала Лиса. - Ты знаешь, этот твой Денис – молодец. Он действительно взял проклятье на себя. Это даже со стороны выглядело… страшно. Похоже, ему было больно.
   «Больно? Ничего. Он еще и не с таким справлялся. Спасибо я ему скажу, но жалеть не стану» - подумала я. Моя совесть с презрением смотрела на меня.
   - Он переживет. – ответила я. Совесть добавила – «Надеюсь».
   - Со мной же все было в порядке. Он довел меня до самого дома. Он милый. – после некоторой паузы добавила Алиса.
   Я стиснула зубы, что б ни расхохотаться. Мои ребра не пережили бы этого. 
   - Давай не будем об этом, – с легким смехом попросила я и сделал неглубокий вдох.
Алиса просидела со мной еще около часа. Мы больше не вспоминали о плохом, болтая о разных школьных пустяках. Передав мне все школьные сплетни и новости, с чистой совестью Алиса ушла.
   Как только дверь закрылась, я легла на подушку и отвернулась к стене. В горле был горький комок, глаза начало предательски жечь. Мимо моей воли, по щеке сползла предательская капля. Вдохнув настолько, насколько я могла сделать это безболезненно, я закрыла глаза. Пока мы говорили, я не могла не заметить, как Алиса то и дело отводила взгляд от моего лица. Шрамы, черт бы их побрал! Неужели она уже никогда не посмотрит на меня нормально? Разве это так важно? Я знаю, ей это неважно. Но то сочувствие, тот взгляд!
   Внутри меня что-то закипело и мне пришлось приложить максимум усилий, что бы оставаться внешне спокойной. Все в порядке. Все будет в порядке. Алиска всегда была натурой нежной и ранимой, жалость – одна из ее черт. Единственная из ее черт, которую я не приемлю по отношению ко мне.
***
   День прошел быстро.
После обеда с меня сняли гипс, и всю послеобеденную половину дня я развлекалась игрой «Научись пользоваться своей рукой опять». Это напомнило мне «упражнения» с камушком, тогда, на крыше, когда я пыталась брать его своими не слушающимися пальцами. В том деле я так и не преуспела…
   Зайдя после процедуры к своему лечащему врачу, я спросила, когда смогу выписаться. Скептически осмотрев меня, мою руку, стянутые корсетом ребра, костыли, на которые я опиралась, дядечка тяжело вздохнул.
   - Идите, Диана, идите в палату. Не понимаю, как с такими травмами вы так спокойно ходите, но, впрочем, у каждого свой болевой порог. Не хочу обнадеживать, но домой вы сможете отправиться минимум через неделю. Но запомните, только с условием полного соблюдения режима! Что б никаких гулянок! А то мне медсестры рассказывают, что вы слишком уж часто по коридорам разгуливаете.
   Сказав спасибо, я выползла в коридор. Кто ему что рассказывает? Пару раз вышла и то, только до окна пройтись.
   Наконец наступил вечер. Из коридора донеслись шаркающие шаги нянечки, гасящей по палатам свет. Заглянув к нам, она скептически осмотрела меня, усиленно играющую роль «тяжелобольной спящей девочки», мою соседку с книгой и без лишних предисловий выключила свет. Тяжело вздохнув, Настя (я вчера выяснила, как зовут девочку с переломами) отложила очередную книгу и попыталась устроиться на подушке. Мне было ее жаль. Ее сломанные ноги поддерживала какая-то страшная конструкция, держащая их на весу, и не дававшая Насте нормально лежать. Я старалась помогать ей, но иногда Насте все же приходилось звать вечно недовольную нянечку (впрочем, они тут все были такие). Девчонке действительно не повезло.
   Время близилось к одиннадцати.
Стараясь не шуметь, я взяла костыли и  вышла в коридор. Аккуратно ступая, я то и дело посматривала на медицинский пост. Сегодня дежурила какая-то новая медсестра и видимо, спать ей не хотелось.
   Добравшись до моего излюбленного окошка в углу рядом с туалетом, я устало присела на подоконник. Надеюсь, не найдя меня в палате, Денис додумается выйти в коридор.
   Не прошло и пары минут, как он действительно появился. Меня охватило чувство радости, и я не смогла сдержать легкую улыбку. Нас, конечно, сложно было назвать друзьями, но кроме него близких знакомых с того света у меня  нет.
    - Привет. – как всегда, с хмурым безразличием сказал парень, оказавшись рядом со мной. Нет, можешь играть, сколько хочешь – я знаю, ты рад, что я жива.
   - Привет.   
   - Ну как ты? – спросил он, осматривая сначала больничный коридор, а затем переведя взгляд на мои костыли.
   - Как видишь, жива, сердце мое бьется. – в тон ему постаралась ответить я. Мне это не понравилось и я стала говорить нормально. – Спасибо за Алису.
   Он сделал какое-то странное движение рукой, которое я расценила как «Пустяки».
   - Назад возвращаться планируешь?
   - Да. Я думала об этом. Мне действительно придется еще раз упасть с крыши?
   - Скорей всего, да. Это самый подходящий вариант для тебя. – не раздумывая ответил Денис.
   Что ж, я была к этому готова.
   - Врач сказал, что меня можно будет выписать  уже через неделю. Кстати, ты знал, что я не смогу ощущать боль в полной мере?
   - Ну… догадывался. Да и глядя на тебя, не скажешь, что только четвертый день на ногах. Считай, что это такой положительный побочный эффект. – усмехнулся парень.
   Внезапно я поняла, что меня в нем негласно настораживало. Голос, интонации, он сам… Он стал таким же, каким был несколько месяцев назад. Странная перемена.
   - Ты сам как? – спросила я, осматривая его действительно посеревшие крылья.
   - Я в порядке. – резко ответил он. Ухмылка мгновенно пропала с его лица и он стал прежним хмурым Денисом, оставленным мною на кладбище несколько дней назад.
   Его ответ отбил у меня охоту рассказывать об остальных своих злоключениях. Теперь мы просто стояли и смотрели в разные стороны.
     - Ну, я, пожалуй, пойду. – медленно проговорил парень.
     - Иди. – бросила я, не отрываясь от созерцания пейзажа за окном.
     - Будут вопросы – найди способ со мной связаться. – напоследок сказал Денис. Краем глаза я увидела, как парень сделал несколько шагов в сторону коридора, а когда обернулась, он уже исчез.
   Лучше бы не приходил. Не знаю почему, но от его настроения испортилось и мое. Жаль, я думала, он опять станет таким, как раньше. Я улыбнулась. Помню, когда-то сказала, что он говорит как кот. Сейчас он больше походил на замученного сторожевого пса.
   - Твой парень? – неожиданно послышался голос сбоку.
Я вздрогнула от неожиданности и обернулась. Рядом вновь был призрак мальчика с болезненным лицом.
   - Друг. – ответила я и отвернулась, говоря уже через плечо. – Надеюсь, сегодня ты не будешь орать, словно тебя режут?
   - Это была просто шутка! – скрипуче ответил призрак.
   - Было не смешно.
   - Да ладно тебе, я просто уже забыл, что можно с кем-то разговаривать. Меня бояться.
   - А ты не пробовал не говорить своим собеседникам, что видеть тебя – знак скорой смерти? Авось и появятся слушатели! – съязвила я и повернулась к нему. Вытянутое личико было печальным. Мне даже стало как-то стыдно и я решила исправиться. – Ну ладно, ладно, извини. Тебе сколько лет… было? – прибавила я, подумав.
   - Двенадцать. А в этой больнице я уже почти пятьдесят лет.
   - Солидный возраст…
   - А то! Я вообще в инфекционном отделении живу, сюда только иногда прихожу. В 60-м году краснуха была, у меня осложнения начались. Сюда положили, в инфекционное… Помню, ночью кашлять захотелось, плохо стало. Я в палате один был – думал, повезло! А мне даже медсестру позвать некому было… Она-то должна была со мной сидеть, а сама в сестринской спать улеглась! Я кашлял, кашлял, да и задохнулся… Медичка-то утром пришла – а я уж, того…  - путано принялся рассказывать мальчик, словно от озноба, кутаясь в свой халат. – Вот с того года-то и брожу тут, медсестер пугаю. Нечего им спать на дежурствах! Иногда, конечно, и такие как ты приходят… Но они все плохо-то заканчивали.  К слову, меня Мишей зовут.
   - Диана. – вежливо ответила я. Он подал было руку для приветствия, но осекся, и вновь стал кутаться в свой халат. – Зачем же ты всех пугаешь? Тут же совсем маленькие есть! Нам всем не повезло заболеть, зачем же хуже делать?
   - А я специально ничего-то и не делаю. Всегда смотрю, кто провинился – того и наказываю. Кому совсем плохо, того, конечно, трогать не буду.
   Мне показалось бесполезным что-то объяснять этому Мише. Мне его жаль – с такими рассуждениями прожить тут полвека! Это ж с ума сойти даже призраку можно.
   - Вот этот-то, ангел, что приходил-то к тебе, - продолжал тем временем Миша, - таких как он я никогда не трогаю!
   - Денис? – удивленно спросила я, - Ты его знаешь?
   - Конечно! – расплылся мальчик в непонятной улыбке. – Он часто к себе приходит, каждый день почти. Он в реанимационном отделении лежит, я его часто там видел-то: придет, да сидит рядом с собой, все думает о чем-то. Или, коли мать его придет, он за ней встанет, да шепчет все что-то… Хороший, видать сын, да неудачник, раз сюда попал.
   Надо же! А Денис никогда не говорил, что лежит со мной в одной больнице. Хотя, это не так уж важно, если подумать. Зато теперь ясно, куда он пропадал каждый день.
   Хороший сын….Да, он когда-то рассказывал о своей семье. Вроде бы, у него несколько сестер.
   - Извини, мне пора идти. – сказала я Мише и отправилась назад в палату. Что-то сегодня мне приходиться комкать все разговоры, какие не начну.
***
     Утром четвертого дня из палаты забрали мою соседку Настю – девочке разрешили отправиться домой. С легкой грустью я следила за тем, как родители собирают ее вещи, а санитары аккуратно перекладывают на каталку. Мы обменялись несколькими положенными в таких случаях словами, я пожелала скорейшего выздоровления и осталась в палате одна.
   Вздохнув, я поправила подушку и попыталась сесть удобнее. За окном снова повалил снег. Пепельные хлопья почти замели промерзший асфальт больничного двора. Интересно, придет ко мне кто-то сегодня?
   Остаться в этой комнате одной было весьма печально. Хотя нет, какой там комнате - это пропахшее лекарствами и давно не видевшее ремонта помещение можно было назвать только палатой. Раньше меня как-то отвлекали шелест страниц, мерное дыхание моей соседки, ее постоянно звонящий сотовый… Теперь я лежала в полной тишине.
   Плюнув на рассматривание унылой картины «Больничный дворик», я опустила с трудом устроенную подушку и легла.
   Шесть дней. Или неделя. Это совсем немного – и я смогу отправиться домой. Дом, мама, моя комната, выздоровление, новое падение вниз. Это же не страшно. Просто вернуться туда еще раз, разобраться с одной ведьмой и домой! Все просто.
   Разобраться. Что же все-таки произошло тогда на крыше? Она забрала мое перо, и я стала призраком… Да, так и было. Мы словно поменялись ролями. И если я вновь вернусь, то все встанет на свои места? Наверное.
***
   В этот день ко мне так никто и не пришел. Алиса была в школе, мама – на работе. Дениса я видеть все еще не хотела, да и он меня, наверняка, тоже.
   Хуже всего стало вечером. Вновь демонстративно не открыв глаза, когда в палату заглянула пресловутая баба Лена, я распахнула их, лишь услышав щелчок выключателя. Мне не спалось. Наверно, это был еще один побочный эффект не свершившегося единения моей души и тела. Все таки сон – самое бездарное занятие. Я буду скучать по свободным ночным часам, когда вернусь сюда опять.
   Если вернусь.
   Не хочу об этом думать.
   Что бы держать мозг в приятной опустошенности, я принялась изучать ночные очертания палаты. Выходить в коридор мне сегодня не хотелось.
   Внезапно послышался тихий скрежет, будто кто-то робко постучал в дверь. Я опустила взгляд – никто не вошел. Может, показалось?
   Стук повторился. Мне стало жутковато.
   - Кто там? – прошептала я. Вместо ответа сквозь дверь появилось светлое облако. «Очередной призрак» - пронеслось в моей голове.
    Да, так оно и было. Это была маленькая девчушка, одетая в длинную ночную рубашку. Ночнушка была ей велика и полностью скрывала ноги. Волосы девочки были заплетены в косички, со смешными бантиками. Наверно, при жизни она была рыженькой – на белом личике остались едва заметные  следы от веснушек.
   - Привет, - улыбнулась девочка и помахала рукой. Она оставалась у двери, не решаясь подойти. – Меня зовут Соня.
   - Привет, я – Дина. - осторожно ответила я.
   - Миша сказал, что ты можешь нас видеть. Ты правда не боишься? – уточнила девочка.
   - Нет, не беспокойся. – протянула я и улыбнулась. В этот момент в моей голове пронеслись все мысли, связанные с призраками, поэтому улыбка скорей всего вышла зловещей.
   - Это хорошо… - девочка подошла чуть ближе и встала у моей кровати. – Меня прислала Аннушка. Она просила напомнить тебе об обещании.
   Секунду я вспоминала, кто такая Аннушка. Аня! Девушка из реанимации.
   - Спасибо, я помню. Передай ей, что она может быть спокойна.
   - Хорошо. Я передам. – Соня смешно нахмурила носик и потупила взгляд. Я с выжиданием смотрела на нее.
   - А почему Аня не могла прийти сама? – вдруг спросила я. Девочка встрепенулась, как ото сна.
    - Она решила остаться там, наверху. Ей уже нельзя спуститься – она очень долго оставалась здесь. А у меня сегодня был сороковой день, мне разрешили подняться ко  всем, посмотреть на бабушек.… Это было чудесно. Там я видела и Аню. Она переживает, что бы ты не забыла о своем обещании. – грустно улыбнулась Соня. – Аннушка хорошая. Когда я осталась здесь, она сказал, что бы я ни боялась. Это хорошо, что она смогла уйти, но мне теперь так одиноко без нее. – вздохнуло привидение.
   - Не расстраивайся. – постаралась улыбнуться я.
Соня улыбнулась в ответ.
   - Ну, я пойду. – шепнула она и выплыла сквозь закрытую дверь.
   Я тяжело вздохнула. Интересно, что вообще может быть хорошего в жизни призрака? Это же так сложно, десятками лет существовать в своем ограниченном пространстве и молча наблюдать, как другие проживают жизнь. Мне даже в чем-то жаль эту ведьму, из-за которой я здесь. Но впрочем, она заслужила такое существования, а эти дети? Даже страшно представить, в чем виновата эта девочка. Или этот неприятный Миша, он же тоже был совсем ребенком. Все-таки у потустороннего мира слишком странные законы.
   Не в состоянии уснуть, я смотрела в потолок. Любопытно, а отделение реанимации на ночь закрывают? Что, если я пойду туда прямо сейчас?
   Внутри меня словно зажегся огонек, лишающий сна.
   Через несколько минут я уже аккуратно ступала по кафельным плитам, прислушиваясь, есть ли кто на медпосту. Если я не проберусь туда сегодня ночью, то уже вряд ли смогу пройти когда-либо.
   Осторожно минув два этажа, я вся была в холодном поту. Первый раз я шла так далеко. За каждым углом мне мерещилось, что вот-вот выйдет дежурный врач или медсестра.
   Дойдя до больших прозрачных дверей с надписью «Реанимационное отделение» я сделала глубокий выдох. За дверями был освещенный, пустой коридор. Мысленно помолившись, я толкнула дверь. Она легко поддалась и я вошла.
   Тут было абсолютно тихо. Насколько помню, моя палата была третьей.
   Миновав несколько дверей, я медленно опустила ручку третьей. Войдя внутрь, я обессилено привалилась к стене. Все, если меня здесь «запалят», то это будет конец.
   Палата была не пуста, в ней горел свет. Моя бывшая кровать и соседняя с ней были заняты. Если верить листку, прикрепленному к дверям, это были «Ольхова Н.А.» и «Рук Л.Д.».
   Пройдя мимо Ольховой и Рук, я остановилась у пустой кровати. Именно рядом с ней я первый раз увидела девушку с крыльями. Что ж, поищем крестик.
   Отложив костыль, я медленно села на пол, опираясь о второй.  Пальцы коснулись холодной плитки. Так, плитка, вторая, шов между ними, а вот и трещина. Рука скользнула по маленькому кусочку метала – усилие, и я уже сидела с простым, плоским серебряным крестиком в ладони. 
   Напряженно выдохнув, я уже хотела встать. Подтянув к себе второй костыль, я приподнялась…
   
   Поле. Широкое поле, покрытое чистейшим снегом. Вверху ясное небо с россыпью звезд. Такого не увидеть в городе. Снег словно источает мягкое сияние – тут светло. Я оборачиваюсь и вижу за собой реку, покрытую тонким льдом. Странно, ведь снег начал идти совсем недавно. Как все успело замерзнуть?
   За рекой, вдалеке, горят огни. Это мост, а за ним город.
   Тут очень тихо и безветренно. Но все же мне холодно.
 
… и чуть не упала назад. Снега не было, все заливал только сероватый свет ламп. Мои пальцы сжимают чужой крестик. Что произошло?
   Раньше такого никогда не было. Это была галлюцинация, видение? Но холод! Я словно действительно побывала на том заснеженном поле.
   Ничего не понимая, я пошла назад. Больница спала.   
   Укутавшись в больничное одеяло, я пыталась уснуть. Получалось плохо. От необъяснимости того, что произошло, я до боли кусала губу. Мне очень нужно поговорить с Денисом. Это перемещение было словно знак – пора возвращаться.
***