Delirium tremens

Иванова разбудил неясный гул похожий то ли на работающий в отдалении пылесос, то ли на жужжание роя рассерженных пчел.
Некоторое время он лежал,наблюдая танец багряных сполохов под закрытыми веками.
Голова болела невыносимо.
Постепенно из окружавшего его шума стали выделяться отдельные слова и предложения, вылетавшие из общего роязвукового хаоса и больно жалившие его мозг.
- Забавное искажение эмиграцией русского языка…Как новый подвид, возникший на изолированном острове.
Иванов решился открыть глаза.
Первое, что он увидел, был нависший над ним белый потолок спальни.
Он попытался сфокусировать взглядна одной точке, но это никак не удавалось. Глаза все время съезжали куда – то вниз и вбок.
- …однако дом был безлолитен.Чувствуете, какое цельное и емкое по своему значению слово подобрал Набоков для характеристики потерявшего свой смысловой стержень пространства? – Отчетливо произнес приятный лекторский баритон.
Иванов свесился с кровати, и его мучительно вырвало на пол.
- Так кто же он, «набоковский»мужчина? – вопросил лектор. – Кто этот герой, на долю которого выпадают муки неразделенной любви, сдобренной общественным порицанием?
На Иванова внезапно и тяжко навалился вчерашний вечер.
Было чудовищно душно.
Через открытые настежь окна врывался уличный шум.
Он налегал на коньяк и недорогую дебелую проститутку.
В самый последний момент, когда многотонный состав оргазма уже неудержимо несся на застрявшего на перепутье греха Иванова, капелька пота с его лба упала падшей женщине в жирно подведенныйглаз.
Она взвизгнула.
- Очевидно, мужчина этот слаб.Можно даже говорить о том, что в его психике преобладают феминные черты. Вместотого чтобы самому распоряжаться своей сексуальностью, он позволяет сексуальности овладеть им.
В висках Иванова паровым молотом стучал пульс.
- Также, «набоковский» мужчина попричине своей слабости конформист. Он предпочитает следовать навязаннымобществом моральным нормам. Вместе с тем он нарциссичен и эгоистичен. Однако! –тут невидимый лектор сделал многозначительную паузу. Иванова снова вырвало. –Однако! Нельзя однозначно ставить мужчине в вину нарциссизм, ибо он, подобно эксгибиционизму у женщин, представляет неотъемлемую часть его природы.
Кое-как поднявшись со смятой и загаженной постели, Иванов начал шарить по комнате, пытаясь определить источник звука. Со стуком опрокинул хлипкий журнальный столик.
- Противоположность мужчине,женщина, наделяется порой преувеличенной витальностью. – Бодро продолжал голос.– Плотское отнюдь не является для нее запретным, и потому сладким именно в своей недоступности. Оно абсолютно естественно и физиологично.
Иванов в ванной сунул голову подструю ледяной воды.
Лектор притих и стал невнятным, потонув в ее шуме.
В ванне плавал, весело кружась вводовороте возле слива, использованный презерватив.
- К какому же выводу мы приходим?– Прорвавшись сквозь струю воды, весело спросил баритон неведомых слушателей.
Иванов сел на пол и сжал голову руками.
- А приходим мы кпротивопоставлению чувственного и телесного. Причем чувственное представлено как нечто болезненное, патологическое, а телесное – как естественное и здоровое.
- Отвлечемся от Набокова и вообще от эмигрантской литературы. Возьмем, к примеру, господина Иванова. Что же мы видим? Вполне стандартный русскоязычный мужчина постсоветского типа. Запросы смещены относительно нормы в сферу телесно-материального. При общем пониженном уровне психофизиологического развития…
…
- Грузи, поедем откачивать. –Сказал санитарам хмурый немолодой доктор.
Слабо сопротивлявшегося Иванова взвалили на носилки.
- Deliriumtremens. – Пробормотал доктор. – Да, гражданин Иванов?
- Можете Вы мне сказать, ктотакой «набоковский» мужчина? – Неожиданно добавил он ужасно знакомым Иванову лекторским баритоном.
И засмеялся, довольный.