Надеждой живы

 
  Глава первая.


Лес вокруг неё, то щебетал, скрипел, звенел, пищал, жужжал…  то, вдруг, погружался в тишину, и ей становилось жутковато. Много  раз она проделывала этот путь к роднику, вроде бы всё знакомо, но опять её не покидает ощущение новизны, внутреннего благоговения и восхищения. Каждый раз у неё возникало желание петь, и с замиранием сердца она вслушивалась, как отвечает ей эхо, в отдалённых уголках леса. Каждое деревце, кустик,  цветок, травинка казались ей родными, а уж если посчастливится и вдруг увидит промелькнувший заячий хвостик, или предстанет среди поляны  олень, она замирала, боясь шелохнуться,  и во все глаза рассматривала лесного красавца, пока он, осознав, что ему ничего не угрожает, с достоинством удалялся.
Вот она и пришла. Теперь нужно спуститься в овраг, уже слышалось журчание ручейка. Он тоже пел свою песню, приглашая насладиться кристально чистой водой.
Она услышала треск сухих веток и увидела внизу мужчину. Он неотрывно смотрел на неё.  Никогда раньше ей не встречался здесь никто,  и это было для неё большой неожиданностью. Она замерла, но вдруг нога предательски подвернулась. Пытаясь,  удержать равновесие,   выронила кувшин. Он покатился вниз,  и она стала падать вслед за ним.
- Я… я не упала? – только и сказала она удивлённо.
- Нет. Не упала. – ответил он.
Молодой мужчина  крепко обнимал её, прижимая к груди. Она заглянула в его тёмные, как глубокая ночь глаза и… у неё внутри всё обмерло. А он улыбался. Она улыбнулась в ответ и попыталась высвободиться. Это было не просто.
- Отпусти! – и она оттолкнула его.
- Да – да! – проговорил он и разжал руки..
Не удержавшись на ногах, очень смешно размахивая   руками,  приземлился в середине ручья, разбрасывая в разные стороны  брызги.
- Ха – ха – ха! – захохотала девушка.
И зря. Потому,  что ноги её заскользили,  и вот она уже тоже сидела в ручье. Теперь смеялся и он. И они,  как дети,  стали плескать друг в друга водой.
 - Тудор. Меня зовут Тудор.
Проговорил он, захлёбываясь водой, которая попала ему в рот.
-  А меня зовут, Юстинья. – не переставала хохотать девушка.
… Капли воды падали ему на лицо. Забирались запазуху, он почувствовал,  как намокает рубаха, брюки. Вода была прохладная, капли щекотали.
 - Нет, это невозможно!
Проговорил Тудор, переворачиваясь на другой бок,  и тут совсем рядом,  загрохотало. Он открыл глаза. Небо заволокли тучи, сверкают молнии. Он сидит в луже. Вода стекает к нему отовсюду.
 - Ничего себе! Поспал.
Поднялся на ноги, огляделся. Сократ стоял рядом.
-- Ты почему не разбудил меня, дружище? – упрекнул он его.
А потом подумал и добавил.
- Нет. Хорошо, что не разбудил. Мне такой сон приснился… Юстинья…  ну, пошли.
- Да, а почему невозможно?
Продолжал он разговаривать сам с собой.
- Мне сон понравился. Слышишь, Сократ?
Сократ закивал головой.
- Ну, я  знал, что ты меня поддержишь. – улыбнулся Тудор.
Гроза продолжала греметь, дождь лить, но Тудора это не раздражало. Его охватило лирическое настроение.  Иордаке с большим подозрением взглянул на внука,  когда тот передал ему охапку цветов.

               
 Глава  вторая.


 С утра у Тудора не ладилось. Ещё вчера он замочил бельё для стирки, а сегодня оно будто живое, постоянно выскальзывало из рук. Когда же,  наконец, выстирав,  развесил его для сушки, верёвка оборвалась, и бельё дружно распласталось по земле. Дед исподволь смотрел на внука и посмеивался. Тудор, огорчённый, сгрёб в охапку перемазанные тряпки и бросил их опять в корыто.
- На сегодня с меня хватит. Завтра.
 Сказал он деду.
- Ты не пойдёшь в обход? - спросил его Иордаке.
Тудор вздохнул.
- Может быть. Попозже. А пока пойду - ка я, дедуля, почитаю.
- Ну - ну, иди, иди. А я в огороде повожусь.
Дед взял сапу и пошёл на участок.
Переживал он за внука, очень. Молод, статен, умом не обделён. Семью ему пора заводить. Да, где здесь взять девицу. Вокруг леса заповедные, птицы да зверьё, мошки да бабочки. Выбираться  надо отсюда.


Глава третья.


На следующее утро, Тудор успешно  закончил со стиркой.  Дед достал, откуда - то  маленькую шкатулку, бережно завёрнутую в шёлковую женскую косынку.
- Тудорчик, поди - ка сюда. - позвал он внука.
Тудор подошёл.
- Ты знаешь, что это? - спросил дед.
Тудор пожал плечами.
- Нет. Откуда ты её взял?
Иордаке вздохнул.
- В укромном местечке лежала, часа своего ждала. Больше ждать нельзя. Пора.
- Странности, ты какие - то говоришь дедуля. Ну, шкатулка, как шкатулка. Что в ней особенного. Бабусина, что ль? - недоумевал он.
- Да нет, шкатулочка эта, матери твоей, царство ей небесное. А лежат в ней, - дед открыл шкатулку, - вот эти, всего навсего два маленьких ключика.
Тудор взял ключи, повертел, вернул деду.
- Нет - нет, это твои. – поспешил уверить его дед.
- Как мои? И что мне с ними делать. - усмехнулся Тудор.
- Глупая твоя башка. - дед шлёпнул его по затылку. - Ключи эти, от твоего дома. Этот, что побольше, от калитки, он  во двор ведёт, который поменьше, от дома.
Тудор опять не понял.
- А это что. - указал он на их избу.
- Ты маленький совсем был, потому и не помнишь. Ключи от городского дома. Жил ты там с отцом и матерью, пока не случилась трагедия.
Сказал и сразу помрачнел.
- Дедуль, пусть они у тебя будут. Так надёжней. – сказал внук и вернул ключи деду.
Тяжело Иордаке было вспоминать. В автомобильной аварии погибли  сын с невесткой. Жена Иордаке, Полина,  пока жива была, жила с внуком в доме сына.  Через три года он и её схоронил.  Болеть она стала, всё по сыну тосковала,  даже внук не удержал.
Вот и остался один с Тудором, а тому всего шестой годик пошёл. Запер он сыновний дом на ключ. Взял с собой все, что необходимо было внуку, да и уехал с мальчиком к себе в лес. Всю жизнь работал лесником, как и отец его, и дед.  Сын только в город уехал, архитектором  стал, диссертацию защитил.  Работал в строительном институте и архитектор из него получился отличный. Гордился он сыном. В институте Лёнечка  и жену свою встретил, Варю. Жили они хорошо.  Сын по своему проекту себе дом построил. Что теперь с домом, он понятия не имел. Уезжая, просил соседку, сестру родную жены, приглядывать.  Да уж, сколько лет прошло. Мария, года четыре после смерти сестры, навещала их, а после,   ни слуху, ни духу.
Инспектора разве,  что наезжали. Каждый раз он просил их, книг ему  привозить, что те исправно и делали, не отказывали Иордаке. Уважали его  за службу. Тудора воспитывал и всему учил сам, а уж грамоте, Тудорчик  лет  с пяти был  обучен. Нарадоваться на него не мог. Хорош парень, получился.


Глава четвёртая.


Дед  настоял, чтобы они отправились в город.  Взяли отпуск, первый за долгое время,  и стали готовиться к отъезду.  Предварительно,  Иордаке договорился с соседом – лесником Егором Видрашку, чтобы тот присматривал за  участком, пока их не будет.   Долго собираться не пришлось. Какое тут у  мужиков хозяйство? Изба, в избе всё по спартански. Только самое необходимое, да конь. Гордость их, красавец. А без него,  как бы они здесь обходились. Иной раз столько отмахать приходится.  Тудор всё оставшееся время до отъезда,  посвящал тщательному обходу подведомственной им территории леса, и конечно без Сократа, в столь короткий срок не управился бы. А в эту глушь никто, кроме инспекторов к ним и не заглядывает. Утром,  собрались, оседлали коня. А  как же, не оставишь же.  Дня за два, решили,  авось доберутся.
 В первый день, когда погасла вечерняя заря, устроились на ночлег. Ночь окутала их нежным, тёплым покрывалом. Ослепительные звёзды мерцали в вышине между деревьями. Тудору не хотелось смыкать веки, погружаться во тьму. Глубокий сон одолел внезапно, исчезло небо, пропали звёзды…
       …Пламя костра,  взвивалось вверх,  и рассыпалось крохотными искорками в чернеющем небе. Вокруг костра, в танце, опустив руки на плечи  друг другу, медленно проплывали мужчины и женщины, старые и молодые. Торжественно, просветлённо, будто совершая старинный обряд, они плыли то в одну, то в другую сторону. Девушки грациозно изгибали тонкие талии, вытягивая свои и без того лебединые шеи. Стройные ноги, порой оголялись выше колен, не без помощи их лукавых владелиц, ослепляя своей белизной или загорелостью. Те, что постарше покоряли своим природным достоинством и статью. От мужчин веяло силой и надёжностью. Щёки у всех пылали, глаза лучились. Чарующе звучал най. Молодёжь парочками разбредалась по укромным уголкам. Резвые ребятишки прыгали в удовольствии вокруг костра, а наиболее неуёмных, матери и отцы время от времени оттаскивали от пылающих веток, кому - то из них доставались шлепки по мягкому месту или подзатыльники.
       Атаман гайдуков сидел, прислонясь к старому раскидистому тополю. К нему подсел Иордаке.
- Тудорчик! Да иди ты сам в круг, ну? Что ты сидишь, как не родной.
- Хотел бы, да не могу. - ответил атаман.
Иордаке, не сводивший глаз с танцующих, вдруг зашептал:
- Нет, ты только посмотри, она с тебя глаз не сводит, Виоричка. Вот ейной матери - то скажу, ишь ты, молоко ещё на губах не обсохло. Да…  -  будто вспомнил он. - Это почему ж ты не можешь?
Тудор вздохнул.
- Аурела Мытку помнишь? В прошлом году, ну, когда жандармы нам на пятки наступали, в их погребе дня три просидели, в Меренах?
Иордаке встрепенулся.
- Как же - как же, здоро - о - вый детина. Он ещё всё говорил, что к нам в леса хочет податься, да мать не может оставить, болеет   она очень.
- Да. Запороли его, до смерти.
- Да что ты? Такой красавец! А силищи в нём, сколько было... и запоро - о - ли.
Дед пригорюнился, заскорбел, закрестился.
- Помочь матери как - то надо. Пошлём к ней Санду Пэпушэ,  да бабку Маричику с Луминицей. Санду будет за старшего, он справится. - решил атаман.
- Санду? Справится. Может,  танцы  прекратим? - предложил Иордаке.
- Нет, дед. Пусть поют, танцуют, видишь как красиво. Не так и много у нас красоты этой,  да ночей таких спокойных и ласковых.  Плотной стеной их окружала сочная, густая зелень. Тихо потрескивали головешки в остывающем костре…


Глава пятая.


 ...Взрывом в сознании отразилась  музыка, гремевшая где-то совсем рядом. От внезапного грохота Тудор вскочил так быстро, что, не удержавшись на ногах, зашатался. Раскрытые глаза, освещённые ярким солнечным светом, постепенно открывали возникающую перед ним картину. Вокруг не было никого. А как же танцы, песни? Опять сон. Последнее время, странные, непонятные сны стали  повторяться так часто, что ему уже стало казаться, будто он ведёт какую - то двойную  жизнь. Что это? Почему? Где-то рядом, по – прежнему оглушающе ,  звучала музыка. Только он решил направиться в ту сторону, как в этот момент что - то сзади его толкнуло. Тудор обернулся. На карачках, с ошалелыми глазами, вокруг ползал его дед.  Он тронул деда за плечо.
- Ты что, дедуля?
Иордаке словно взвинтило, мигом вскочив, бросился на руки внуку. Был он небольшого роста, худенький и потому Тудору не стоило больших усилий удержать его, утешая как малого ребёнка.
- Тудорчик, внучек мой  родной, что же это происходит? Где мы? Куда мы попали?
-  Да,  в лесу вроде. Успокойся, дед.  Приди в себя. Перестань трястись, как осиновый лист на ветру. Что ты так вцепился в меня и обнимаешь, ну, как молодицу, какую.
- Слышишь, как грохочет, это чёрт нас предупреждает, что придёт сейчас! Под этот грохот наверно в горячий котёл бросают или на сковороде жарят.
Тудор рассмеялся.
-  Шутник. Так ты от этого так трясёшься? И много грехов у тебя?
- Что ты, что ты! Праведник я, за что всё это понять не могу!
- В аду - то темно говорят, а здесь вон свет, какой.
- Да – а – а - а, наверно это со страху у меня в глазах-то потемнело. Отвык совсем от цивилизации. Сколько мы прошли с тобой? Всего ничего. А уж  вокруг грохочет.
Безобразие. Всех зверушек перепугают. Птички оглохнут от трескотни энтой.
-  Вроде не вокруг,  вроде в той стороне. Ладно. Расцепи руки и слазь с меня, мамку нашёл.
- Ой, внучек, руки,  словно судорогой свело, не расчепляются. Ах, ты, дрить ты...
Тудор посадил старика на пень:
- Сиди и воюй с ними, со своими руками. Пойду,  посмотрю,  что там грохочет.
- Нет - нет, я с тобой! Ох,  ты! Ах ты! А – а – а - х. Вот. Фу-ты, кажется расчепил.
- Тогда пошли.
 Тудор подошёл к  коню, который спокойно щипал траву и на грохот совсем не обращал внимания.
- Вот дед. Смотри. Ему хоть бы что. Вроде мы такую музыку и не слушаем…
 Тудор  обнял, погладил  Сократа, тот в ответ тихонько заржал,  соглашаясь с хозяином. Вдруг словно ножом и музыку, и воздух прорезал женский крик:
- Помогите, а – а – а – а - а...
Тудор рванулся на крик.
- Стой, стой, Тудорчик! - взмолился Иордаке. - А вдруг это западня?
- Какая западня, что ты чушь городишь. Сиди, коня стереги, я сейчас.
- Я с тобой! Нет, я уж лучше здесь, подальше. Нет, я с тобой, нет...
- Да ты что? Бес тебя попутал что - ли? Ошалел совсем от страха. Не узнаю деда  Иордаке. Сиди здесь, говорю!
-  Сидю! Я сидю, а ты уж возвращайся скорей.
- Ну, точно, как дитя малое. Уж и не знаю, хорошо, что я взял тебя с собой или...
- Хорошо-хорошо. Вот уж! Это ещё кто кого взял. А как это ты в городе без меня?  Да иди же, не задерживайся, вишь, как надрывается-то,  и впрямь что-то случилось.
            

  Глава шестая.



Тудор исчез за стеной деревьев и кустарников. Продираться сквозь них было делом привычным, здесь он чувствовал себя, как в родной колыбели, и если надо сливался с окружающей его природой, растворялся в ней. Крик стал слышен совсем рядом. Он оказался на поляне, в центре стояла машина, сверкающая под лучами солнца, пробивающимися сквозь листву деревьев. В стороне от него увидел крупного сложения мужчину, пытающегося одолеть сопротивление женщины. Несколько мгновений, и он разнял их.
- Ты кто, и что ты вмешиваешься не в своё дело? - резко спросил мужчина.
- Звали на помощь, и как я понимаю, звала именно она. - спокойно ответил Тудор.
- Это наше дело, и мы сами разберёмся. - вновь резко проговорил мужчина.
- Я не намерена больше разбираться с тобой. Я тебе больше не верю.
Вмешалась в разговор женщина, с трудом переводя дыхание.
 - Вы на машине? - обратилась она к Тудору.- Отвезите меня домой!
- На машине?- переспросил Тудор.
- Ну, да, где она? Ведь не пешком же вы сюда пришли?
- Пешком. То есть,  нет... не совсем. - он не знал, что ей ответить.
- Никуда ты с ним не поедешь! Я привёз тебя, я и отвезу.
- Если отец узнает обо всём, тебе не поздоровится.
- Зря ты так думаешь.
Звонкая оплеуха разнеслась по лесу. Мужчина схватил её за руку, она от боли вскрикнула. Тудор перехватил его вторую руку и оба закружились в рукопашной схватке. Они перекатывались по траве, судорожно обнимая друг друга. Теперь, когда между ними уже никто не стоял, мужчина с остервенением пытался выместить на Тудоре свою обиду.
- Ладно, хватит. - сплёвывая скопившуюся во рту кровь, произнёс Тудор.
У него была рассечена губа и алая струйка крови, то и дело окрашивала подбородок. Выпрямившись во весь рост, мощным ударом он поверг противника на землю. Оглушённый, тот упал ничком, как подкошенный. На какое - то мгновение повисла тишина. Придя в себя, медленно поднимаясь, мужчина произнёс.
- Мы с тобой ещё встретимся. - пригрозил он.
- Может быть. - ответил ему Тудор.
- Не передумала? - вновь обратился мужчина к девушке, но его вопрос остался без ответа.
Тогда он сел в машину. Взревел мотор, затем она как - то яростно развернулась и умчалась в, словно расступившиеся перед ней кусты.
Тудор и девушка остались одни. Она села на землю, немного успокоилась и он смог разглядеть её. Светлые волосы, русые, слегка вьющиеся, ярко -  голубые, как небо, глаза. И не смотря на то, что была в длинных, туго обтягивающих стройные ноги мужских брюках, очень женственная. Ему не хотелось её ни о чём спрашивать, вгонять в краску, и так было понятно. Но один вопрос всё  же,  ему хотелось задать, что он и сделал:
- А если бы я не оказался здесь, то...
- Лиза. Меня зовут Лиза.
- Хорошо. Что бы вы делали?
- А у меня есть вот это. Думаю, что справилась бы.
- Что это? Можно? - он протянул руку, и она вложила ему в неё маленький газовый балончик.
- Вы никогда не видели? - она засмеялась. - Что вы, это чудесная вещь. Надо только умело и вовремя ею пользоваться.
Лиза взяла балончик из рук Тудора.
- Смотрите, я нажимаю здесь и...
Из баллончика с шипением вырвалась упругая струя воздуха, пахнуло резким раздражающим запахом.
- Не понимаете? Странно.
Она вновь нажала и направила струю на пролетавшего мимо шмеля, тот упал к её ногам.
- Это оружие? - спросил он.
- Нет, это средство для защиты. Оно отключает, обезвреживает нападающего только на время, не убивая его.
Словно в подтверждение сказанного, шмель зашевелился и стал старательно чистить крылышки. Пока Тудор разглядывал баллончик, Лиза разглядывала молодого мужчину;  чуть выше среднего роста, крепкого телосложения, мужественное лицо, густые тёмные до плеч волосы, вьющиеся крупными локонами. Во взгляде суровость и твёрдость, а где - то в глубине гипнотически тёмных глаз, затаённая неизбывная печаль. Одежда, ну прямо со сцены сошёл.
-  Вы что, всё время живёте в лесу? Это невероятно... Вы...
Тудор оказался в замешательстве.
- Я... да... вам... но... почему, же вы кричали и звали на помощь?
- А я не знаю, как-то само получилось.  Вернее,  думала, что крик остановит его. Ну, и где ваш дом? - не прекращала она расспросы.
Что он мог ей сказать.
- Здесь.
- Здесь? Интересно. Как вас зовут, может это тоже тайна? - улыбнулась Лиза.
- Нет, только... - вновь замялся Тудор.
Девушка смилостивилась.
- Хорошо, я буду вас звать - Лесной человек.  Вы  - мой Лесной человек.
У неё сзади,  что-то застрекотало.  В руках появилась   вещь, которую он видел только в рекламе газет и журналов, которые привозили  им из их ведомства.
- Да, слушаю? Это ты, папа? Хорошо, скоро буду дома. Ну, минут через тридцать, сорок. Всё ясно, пока. Пошли, мне нужно успеть. Проводите меня.
Тудор стоял неподвижно, как изваяние, в каких-то своих думах.
- Так вы проводите меня? - повторила она.
- Да, конечно.
- Идите же, я за вами. - вновь произнесла Лиза.
Он направился было, она его тут же остановила.
- Но, дорога совсем не в той стороне, странный лесной человек. Идите за мной.
Через несколько минут они вышли на дорогу, прорезавшую длинной серой лентой, обступившие её деревья.  Несколько раз мимо промчались машины, Лиза пыталась их остановить, но безрезультатно. Наконец, одна из них встала.
- Слушайте, - сказала она незнакомцу. - Я хочу, чтобы мы с вами встретились. Оставляю вам мобильный телефон, берите.
Тудор взял его.
- Да. Всё понятно. Пользоваться им надо так. - она быстро рассказала, и показала на что,  и в каком случае нажать.
- Если позвонят, говорите только когда услышите мой голос. Всё. Понятно?
Он кивнул головой.
- Меня зовут, Тудор.
-  Да? – Лиза засмеялась. – Рада знакомству с вами, Тудор, лесной человек. Пока. До встречи. Да, возьмите и это. 
Она сунула ему в руки баллончик, села в машину и умчалась.


Глава  седьмая.


                Тудор углубился в лес, туда, где его ждал дед. А когда подошёл,  увидел интересную картину.
Иордаке спал, умаявшись,  от ожидания.  Рядом с ним стоял конь, лениво обмахиваясь, время от времени пышным хвостом.  Тудор подошёл ближе и рассмеялся в полный голос.  Не смог удержаться. Иордаке, когда прилёг,опутал лозой свои ноги и ноги коня.  Очевидно боясь, чтобы тот никуда не пропал. Вот так и дремали оба, Сократ и Иордаке, пока деда не сморил сон. Смех Тудора разбудил Иордаке.
- Ой, батюшки, наконец - то. Ах, как я заждался тебя, внучек. А когда в той стороне что-то взревело, я уж было кинулся тебя спасать... да вот Сократ твой заупрямился, не захотел никак идти. А как его одного оставишь? Слава богу, вернулся. Ну, что? Что ты хохочешь? - проговорил он, еле продирая глаза. - Да вот. А вдруг? Вдруг он бы куда-нибудь? А там... мало ли... да нет, так уж надёжней. Так что, ну ладно. Ишь ты, ах ты... 
Он никак не может распутать ноги, так их затянуло.
- То руки, теперь ноги… дедуля,  с тобой весело! -  пошутил внук.
- Ох, Тудорчик, ну, помоги ж ты! Ах, ты, ей богу. Стой же ты спокойно! - прикрикнул он на коня. - Ну! Ах ты...
Тудор, всё ещё смеясь, склонился над дедом, вытащил нож и не торопясь, осторожно освободил его от пут. Сократ тоже был доволен вновь обретённой свободой и потёрся мордой о плечо хозяина. Размявшись немного, Иордаке спросил:
- А что же там грохотало внучек? Ты мне так и не скажешь?
 - На машине сюда заехали.
 - Ух, ты. Надо же. – недоумевал дед.
 - Конечно,  для леса странная музыка. – проговорил Тудор.
-  Конечно. Ну, что? Какие там наши планы? Признаться больно брюхо свело, очень есть хочется, я ж не лошадь, - покосился он на довольного и сытого коня. - чтоб травой питаться. Мало мы с тобой провианту взяли, не рассчитали. Считаю наипервейшим  делом – подкрепиться. Что это у тебя за штуковина?
Он взял мобильный из рук внука и стал вертеть его. Вдруг телефон зазвенел.  Тудор, забрал у деда телефон, выждал, когда мобильный умолк и положил его в карман, словно никогда и не расставался с ним.
- Дед, это мобильный телефон. Сейчас такие делают.   Вот не любишь ты читать, а то бы знал. Конечно, с нашей старой техникой не сравнишь.  Я тоже,  вот,  плаваю. Стыдно было даже, что не умею пользоваться.
- А откуда эта штука у тебя? Кто её дал?  - любопытство прямо распирало деда.
 - Девушка. Лиза.
- Девушка? Где она,  поглядеть хочется. Красивая?  - наседал дед.
 - Красивая. Она уехала домой.  Да,  и помолчи немного. Мне надо подумать.
- Чего думать – то. Дальше пошли. И так сколько времени потеряли. Впервые за свою жизнь в лесу такой грохот слышал. 
- Всё нормально дедуля. Наверстаем. Правда, Сократ?
Обратился он к коню, и тот, как всегда в таких случаях, когда Тудор обращался к нему, вновь  замотал головой.
- Вот видишь, Сократ со мной согласен.
- Он с тобой всегда согласен. – словно завидуя произнёс дед.
-  Тут рядом дорога. Может мы по дороге? – спросил деда внук.
- Дорога? А я и не помню. Давай. А то ж я  в городе был  ого – го когда,  в последний раз.
-  Вижу уж, не слепой.  Иван Сусанин. В общем, пошли деда.
Когда  Иордаке увидел серую ленту дороги, он сразу сказал Тудору, что она приведёт их в рай.  Всё ходил по ней туда - сюда и пританцовывал, пока Тудор не затащил его на коня.
 - Ты же спешил.
- Да, давненько мы в свет не выходили. Ишь,  как здорово. Какую дорогу проложили, одно удовольствие. - промолвил довольный Иордаке.
Так они и двигались по дороге, то на коне, то пешком, до самого вечера. Сократ очень настороженно воспринимал движение машин.  Тудору было понятно, не часто приходилось  двигаться по трассе.
 Когда усталое солнце, окунулось в чуть задремавший лес,  лучи его, готовые скрыться где - то за горизонтом, ласково защекотали верхушки деревьев. А через некоторое время, вечерняя заря погасла, небо разукрасилось гирляндами звёзд. Следовало поторопиться.  Дед с восторгом и завистью провожал  взглядом  редкие машины и всё мечтал на какой - нибудь прокатиться, а пока гладил бока коня. Впереди, где - то слева, в уже спустившемся сумраке ночи, замаячили два силуэта.


Глава   восьмая.


Два маленьких сердца бились в унисон и душа каждого, бесстрашно стремилась в то неизведанное, что ожидало их впереди. Они не унывали. У одного из них то и дело в руках вспыхивали искорки, а когда он подносил руку ко рту, вверх тянулась струйка прозрачного дымка. Со стороны казалось, что по дороге идут два низкорослых мужичка.
- Федька, слушай внимательно, ничего не пропусти из того, что я тебе скажу. И вообще, будь, что называется начеку, а то как придёшь в город, да начнёшь рот разевать, то направо, то налево. Тогда считай, всё пропало. Делай как я, и не дай бог тебе отстать или заблудиться. - говорил тот, что был повыше и покрепче.
- Лёва, а мы мороженое купим? - спросил меньшой.
- Купим, купим, я у мамки три лея взял, одолжил,  то есть. Мы ж с тобой заработаем, ну и отдадим всё сразу. - успокоил его старший.
- Зато сейчас она места себе не находит. - вздохнул сокрушённо тот, который был Федя.
- Мы записку оставили. Ну, конечно, малость поревёт, но мы ведь ненадолго, так что... - начал оправдываться Лёва.
- Нам бы хорошую работу найти, чтоб побольше платили. - засоветовал Фёдор.
- Найдём! Не боись! Ой, стой, Федька, стой, чем - то ногу поранил. Стой... кровь. У тебя платок есть? Стекло.
Лёва склонился над ногой. Кусочек стекла кем - то брошенной разбитой бутылки вонзился ему в ногу.
- Нету,  Лёвка. Ой, как сильно идёт-то! - забеспокоился Федька.
- Ничего, щас... майкой перевяжу.
Лёвка стянул с себя рубаху, затем майку и стал обматывать ею ногу.
- Может, вернёмся домой, а? - попросил Феденька старшего брата.
- Ты чо, на мне всё заживает,  как на собаке. Во, видишь? Уж и не идёт. - заверил младшего Лев.
Кровь вроде бы действительно перестала идти, но через несколько мгновений на белоснежной ткани заалели пятна. Федька сразу заметил.
-  Не - е, ещё идёт.
-  Ну, так, чуть-чуть, ща перестанет. Жалко сигарета кончилась, стрелять придётся.
Лёвка изо всех сил старался показать, что ему совсем не больно.
- Говорил тебе, одень красовки. - напомнил ему Федя.
- Одень. Они что есть, что их нет, все дырявые, а там мы новые купим, фирменные. - уверенно сказал Лёва.
- Говорят, это очень дорого. - засомневался Фёдор.
- Ну и что, заработаем. - убеждал его Лев.
Несколько минут обсуждали новые красовки, какие они будут красивые и прочные.
- Может здесь, и заночуем? - предложил Федька.
- Нет, пойдём дальше.
Федя засомневался.
- Ты не сможешь.
- Смогу. Надо тренировать силу воли. Во всём, понял?
- Даже когда очень и очень больно? - восхитился братом Федюшка.
- Во всём! И когда! Иначе будешь голубой! - со знанием дела произнёс Лев.
- Голубой? Почему? - удивился младший.
- Не почему, а кто. - продолжал Лёва.
- Ну, кто. - очень ему хотелось узнать, а вдруг и ему это может грозить.
- Это те, кто не мужики, а как бабы! Ты ж не хочешь быть бабой? -  спросил он Федю.
Федька встрепенулся, только этого не хватало ему, быть плаксой и неженкой.
 - Ни-ни, Лёва, ни, я как ты, только мужуком и ещё сильным, и выносливым.
- Вот так, правильно. Ну, пошли. Ой! - Лёвку так всего и скрючило от боли.
Федька бросился ему помогать, схватил за руку.
- Давай поддержу. - испугался он за брата.
- Ни в коем случае! Это слабость! Я сам. Всё это мелочи, Федька, всё мелочи. Ты вот посмотри красота какая вокруг, а? - превозмогая боль, отвлекал он младшего.
Федька начал оглядываться по сторонам, а потом запрокинул голову и стал смотреть в небо.
- Да – а – а - а, красоти – и - ща. Как хорошо, что мы с тобой ушли, правда?
- Правда. Ты на меня не смотри, иди, иди себе. Даже если мне очень больно будет, я стерплю, так и знай. - настаивал Лёва.
- А мы ещё долго идти будем? - полюбопытствовал Федя.
Лев глубокомысленно помолчал и сказал.
- Долго. Ну, может вон до того поворота. - готов был остановиться и передохнуть Лев.
- Ты не спеши, потихонечку. - заботливо проговорил Федюша.
- Ладно-ладно. - успокаивал его Лев.
Нога болела, он не мог наступать на пальцы и опирался на землю пяткой.
- Лёва, ты слышишь? - неожиданно насторожился Федька.
Лёвка, прислушался.
- Чо? - спросил он.
- Цокает. - ответил Федя.
Лёвка не слышит и всё тут, может из-за боли.
- Чо цокает? - недоумевал он.
- Лошадь, копытами, слышишь? - сказал Фёдор и остановился.
- А ну? - Лёва сосредоточился. - И впрямь. Прячемся!
- Не надо. Может, помогут ногу тебе... - засопротивлялся Федька.
- Прячься, иди сюда, ай – ай  - йай. - они кубарем слетели в обочину.
- Ну,  вот, видишь. - удручённо проговорил Федька.
- Молчи, говорю. - приказал ему старший.



           Глава  девятая.



К ним медленно приближался всадник. Неторопливое цоканье копыт коня, сообщало им расстояние, которое непрерывно сокращалось.
- Только бы проехал, только бы проехал. 
Шептал Лёвка, превозмогая усилившуюся боль в ноге и зажимая рану, откуда вновь начала просачиваться кровь. А конь всё ближе, ещё немного и проедет.
- Эй! Жмурики! Выбирайтесь - ка!
Услышали они мужской голос.
- Лёвка! - с надеждой прошептал Фёдор.
- Молчи! - прервал его Лев.
- Дед, взгляни, кто там? Неужто нам показалось? - удивлённо проговорил другой  мужской голос.
Иордаке спустился с коня и приблизился к мальчишкам.
- Тудорчик, да есть тут, два опёнка. Я смотрел, смотрел,  сперва... понимаешь, идут два мужика, один курит, обрадовался попутчикам, а тут... опёнки тут. Сымай - ка ремень твой, он покрепче, воспитывать их значит буду.
- Не надо нас воспитывать, не тронь нас дядька! - не выдержал вновь Федя.
- Молчи, Федька! - приказал младшему Лев.
- Как это не тронь? Что это вы, мальцы такие, здесь делаете? Да ещё в столь позднее время? Почему не дома? Почему это молчи? Тудорчик, придётся из них выбивать эти сведения ремнём.
Тудор спустился с коня и направился к мальчишкам.
- Да, вижу оборону взяли крепкую, ну, а мы с тобой, дед, отступали когда-нибудь?
- Не - а! - подтвердил Иордаке.
- В таком случае, будем держать осаду. Стой, стой, стой! Э-э-э, брат, да ты ранен. Взгляни, дед, он воин! Истекает кровью и ни стона тебе, ни звука. - Тудор подхватил,  ускользающего,  было Лёвушку.
- Он мужик! - встрепенулся Федька.
- Да,  что ты? Уважаю! Мужик, сразу видно. А,  ну-ка,  покажи? - Тудор пытался разглядеть, что с мальчиком.
- Не тронь, не хочу! - яростно сопротивлялся Лёва.
Мальчик пытался выскользнуть из крепких рук Тудора. Иордаке засуетился.
- Да, что ж ты так ерепенишься – то… тебе сам атаман помощь предлагает, а ты...
У Тудора удивлённо округлились глаза и  приподнялись брови. Он вопросительно посмотрел на своего воинственного деда.
- Атаманы все уж давно вымерли... как мамонты.
Не сдавался Лев, однако силы уж больно не равны,  и он смирился.
- Может, и вымерли, а может... - начал было Иордаке.
Тудор тихонько деду:
- Дедуль, разве я тебе рассказывал про свои сны?
-  Какие сны?  Молчи внучек,  и со всем соглашайся. Пристращать надо пацанов, а то не удастся домой их отправить. Вишь, сорванцы, какие прыткие.
- Да сны мне последнее время часто снятся, будто я атаман.
-  Нет, не рассказывал. А… а  у нас в роду был атаман. очень известный, и звали его Тудором, как тебя. Расскажи, что же тебе снится?  – стал уговаривать внука Иордаке.
 - Ну, не сейчас же. - и громко обратился к деду командным голосом. – Дед, поищи - ка травки какой, кровь ему остановить надо. Правда, темно тут.
 Огорчённо добавил он.
- На вот. - Федька протягивает ему зажигалку, чиркает.
В руках у него засверкал огонёк.
- Ох, ты, едрёна - матрёна. - проговорил дед. - Свят, свят, свят… и откуда это у вас?
Лёвка произнёс.
- Дедушка, это ведь зажигалка.
А Федька стал совать её деду.
- Вот, посмотрите!
- Да, ладно, а то я не вижу. Огонь, как огонь. А детям, между прочим, с огнём баловаться запрещается.  - категорически парировал дед. –  Лес кругом, батюшки вы мои.  Давай – ка сюда.
И быстро так,  и ловко,  отобрал у Феди зажигалку.  Но,  этого им  было мало.
- Старшой, а  ну ка, сигареты выкладывай. Все – все. И отдай деду.  - скомандовал Тудор.
- Да нет у нас больше. Так. Огрызок был. –  потупясь,  проговорил Лёвка.
- Ладно, на первый раз поверим. Так атаман? – обратился дед к внуку.
- Только на первый раз. – согласился Тудор. - Траву говорю,  ищи.
 Напомнил он деду.
- Бегу, бегу!  А, ну, за мной малый, помогать будешь. – позвал он с собой Федюшку.
Дед Иордаке и Федька растворились в темноте, и только время от времени, вспыхивающий огонёк выдавал, где они находятся. Тудор туго перетянул тонкую, мальчишескую ногу.
- Посиди пока. Почему ты босиком? - участливо спросил он мальчика.
- Так. - однозначно ответил тот.
- Пространно. Как тебя зовут? - не отставал новоиспечённый  атаман.
- Лев. - гордо ответил Лёвушка.
- Ну - у? Хорошее имя, а другого мальчонку? - допытывался Тудор.
- Федька. - нехотя ответил Лев.
- И куда ж это вы, Лев с Федькой идёте? Молчишь? А ведь мамка - то ваша наверно не спит и слёзы льёт, и папка уж всех, и везде обегал. - усовещал Лёву незнакомый мужчина.
Лёвка молчит.
- Сколько лет - то Федьке? - поинтересовался он.
- В июне шесть исполнилось. - угрюмо ответил Лев.
- А тебе? - спросил атаман.
- Мне десять. Скоро. В феврале значит. - недовольный собой, что ему приходится отвечать,  произнёс Лёва.
- Да. Ты мужик, конечно. - одобрительно похлопал его по плечу Тудор.
- Конечно. - подтвердил его слова мальчик.
По дороге послышался топот Федькиных ног и его голос:
- Лёвка, Лёвка, нашли, нашли. - запыхавшийся и довольный,  он возник совсем рядом. - Сейчас дедушка Иордаке всё сделает, и ты вылечишься.
- Я и так вылечусь. - уверил Лёвушка брата.
- А так ещё быстрее будет. - убеждал его Федя.
Довольный тем, что брату сейчас окажут помощь, он уселся рядом и ждал, когда дед приступит к лечению.
- Это правда, дед у нас славный лекарь. - промолвил атаман, поднимая авторитет Иордаке. - Все травы знает, со зверями и птицами разговаривать может.
- А ну, дедушка, поговори, послушать хочется. - не удержался от восторга Федька.
- Все звери и птицы спят давно, одни вы чирикаете. - проворчал дед.
- Мы не птицы. - возразил ему Лев.
- Конечно, вы ещё цыплята, щенки значит. - насмешливо произнёс Иордаке.
Лёвушка обиделся было.
- То щенки, то цыплята. - недовольно произнёс он.
- И то, и другое, возраст ваш такой, щенячий. - не унимался дед.
Тудор улыбнулся и решил заступиться за мальцов.
- Ты дед  не особенно нападай на них, они хоть и щенки, но мужицкое начало, очень даже в них проглядывает.
- Да, если бы не проглядывало, то мы были бы голубыми. - очень авторитетно произнёс Фёдор.
- Голубые, это почему? - удивился Иордаке.
- Лев говорит, что голубые, это которые, как бабы. - прокомментировал Фёдор.
- А-а-а! Ну, тогда конечно. А  какого же цвета я тогда? Если не баба и уже не... кх, м - да. Ну, ладно, ладно. - он старательно и аккуратно, со знанием дела колдовал над Лёвкиной ногой. - Как? Как дела, Лев?
- Хорошо. - мальчик почувствовал,  как сок травы, проникая глубоко в рану,  постепенно снимает боль. - Спасибо. Лучше.
- На здоровье. - улыбнулся дед и подошёл к Тудору. - Что делать - то внучек будем?
- Вот я и думаю. - озадаченно произнёс внук.
- Почему вы его то и дело атаманом зовёте? - спросил Лев.
- А он и есть атаман. - получил он ответ от Иордаке.
- Мы же говорили вам, что их давно нет, а вы нас разыгрываете. - упрямо твердил Лёвушка.
- Да нет, ребятки, в том-то и дело, что есть, вот он - перед вами. - уверял их дед.
Лев упёрся взглядом в Тудора и долго не отводил от него глаз.
- Всё. Понял. Сразу надо было догадаться. У вас где - то здесь съёмки. Актёры часто так делают, входят в роль, перевоплощаются, значит. Ну, вот и вы. У вас здорово получается.
- Лёвушка, вот нам все завидовать будут. - обрадованно произнёс младшенький.
- Ага. - утвердительно ответил Лев.
И размечтались, словно и сами кинозвезды, какие.
- Значит так, едем домой. - прервал их фантазии Тудор.
- Нам не надо домой. - возразил Лёвка.
- Нам надо на работу, нам... - поддержал братишку Федька.
- Молчать, когда с вами атаман говорит! Тудорчик, ну посмотри, совсем никакой дисциплины, а ты говоришь, мужики. - возмутился Иордаке.
- Мы не пойдём домой, вы идите своей дорогой, а мы своей. - не унимался Лев.
- Лёвушка тоже командир, он тоже атаман. - не отставал от брата Фёдор.
- Ну, вот ещё! Опять расчирикались. - не уставал возмущаться дед.
- Значит так. Едем домой, а завтра мы покажем вам… 
Тудору не дал договорить Лёва.
- Съёмки?
- Да, покажем съёмки, а потом вы отправитесь куда надо. - уверенно произнёс атаман.
- Вот здорово! Лёвка, не отказывайся. Мы посмотрим немного, а потом...
Федька умоляюще смотрел на Льва и страшно боялся, что тот не согласится. Такой шанс!
- Ладно! Но, что мы мамке скажем?
- А вот дядьки скажут, что мы были у них.
- А записка как же?
Шушукались братья.
- Скажем, что пошутили.
- Ну, и влетит же нам. Вот ещё нога...
Уверенный и беспрекословный голос атамана прервал их размышления.
- Посовещались? Хватит. Думаю возражений нет. - подвёл итог их разговора Тудор.
- Нет. - был ответ Льва.
- Мы согласны. Возражениеф  нет. - довольный такой перспективой произнёс Феденька.
- Очень хорошо. - Тудор был рад, что удалось уломать мальчишек.
- Иордаке, подведи коня. Рассказывайте, куда ехать.
Атаман  посадил мальчишек на коня, и они неторопливо отправились в обратную сторону.


Глава  десятая.


                Перевалило за полночь. Тревога переполняла её, волнами перехлёстывая через край, и на неё накатывала тошнота. То и дело она отгоняла назойливые мысли, непрестанно возникающие в  голове, терзающие и ужасающие своими подробностями. Глаза припухли от слёз, лицо горело. Она, то вскакивала и выбегала за ворота, оглядываясь по сторонам, то бросалась из конца в конец усадьбы, то сидела неподвижно, как изваяние или покачивалась из стороны в сторону. Каждый шорох, каждый звук, заставлял  встрепенуться,  возрождал надежду. Без конца, как клятву, она шептала слова, обращённые к Богу с мольбой пощадить, спасти и уберечь  мальчишек. Записка, которую написал Лёва, жгла  руки. Она отбросила её в сторону и тут же подняла, прижимая к груди.
-  Вернитесь, вернитесь поскорее, Феденька, Лёвушка. Господи, образумь их, прошу тебя. Верни мне их, Господи!
Ксения вошла в дом, подошла к дочери. Василиска спала, раскинув в разные стороны ручки и уткнувшись носиком в подушку. Борис в таких случаях смеялся и говорил, что дочка дышит ушками. Ксения осторожно перевернула Ваську на бочок, прикрыла лёгким одеяльцем. Присев на краешек стула, подняла глаза, напротив, со стены на неё смотрел портрет мужа. Борис улыбался и словно подбадривал её. Она подошла к портрету.  Ласково погладила фотографию,  прикоснулась к нему губами.
-  Как ты мне нужен! Как ты мне нужен, дорогой мой, любимый...
Слёзы вновь навернулись на глаза. Она стремительно вышла из дома.
Сверчки неумолчно распевали свои песни. В ночные часы она всегда с восхищением вслушивалась в разнообразие их тембров и переливы голосов. Теперь же они не трогали её израненную душу. Ксения прошла вглубь сада.  Села на скамеечку, прислонилась к развесистой яблоньке. Отсюда, через распахнутые ворота, была видна дорожка к дому. У ног её примостился Геркулес. Она ласково потрепала его по шее. Пёс глубоко вздохнул. Ксения только теперь вспомнила, что не покормила его вечером, но обессиленная от переживаний уже не находила в себе силы подняться. Глаза смежили веки.  Она погрузилась в сон.


Глава  одиннадцатая.


Приближаясь к дому, мальчишки всё больше боялись взбучки от матери и одновременно сгорали от нетерпения обрадовать её своим появлением. Тудор с трудом удерживал их на коне.
Дом был погружён в темноту. Они остановились у ворот. Внезапно перед ними возник Геркулес. Огромный, мощный пёс преградил им дорогу и грозно, предупреждающе зарычал. Федька с Лёвой моментально сползли с лошади и бросились к собаке. Иордаке, выглядывая из-за спины Тудора, настороженно наблюдал, как обрадованный пёс лизал объявившихся мальчишек в их чумазые носы и радостно повизгивал.
Лёвушка умчался в дом и тут же моментально вернулся.
- Мамы нету.
Федя не выдержал и по саду раздался его крик:
- Мама, мама, где ты, мама! Я здесь! Я вернулся!
Он собрался было уж заголосить во весь голос, но тут нежные и ласковые мамины руки подхватили его, и он от счастья захлебнулся.
- Мамочка, милая, любимая моя, мамочка...
- Феденька, роднулька! А где же Лёвушка? Где он?
- Я здесь, мама.
Он сдержанно стоял поодаль, наблюдая за ними. И всё ожидал, что мать начнёт упрекать его за содеянное, ведь как – никак,  он старший,  и ответственность за происшедшее несёт он.
- Не плачь мамочка, не плачь, ведь мы же вот они - Лёвка и я. И вообще сама понимаешь, мы с ним мужуки, мы должны о тебе заботиться. Так что завтра уйдём опять.
- Как так? Как уйдёте? Федя, Лёвушка?
- Ну, не завтра, так послезавтра точно. Правда, Лёвка?
- Помолчи ты, балаболка. Никуда мы не пойдём. Успокойся, мама.
- Почему – у - у? - недоумённо вопросил Федюшка.
- Помолчи, говорю! Мама мы не одни.
- Как не одни, а с кем же? Кто...
Развернувшись, она увидела двух мужчин и коня. У Тудора так и ёкнуло сердце. Он и так был растревожен, наблюдая всю эту сцену, а теперь... и голос, и посадка головы, и руки и пряди волос - всё в ней напоминало ему женщину,  что являлась настойчиво последнее время,  в его странных снах. А когда она развернулась, и он увидел её заплаканные глаза, мягкий овал лица, нежные розовые губы, всё его существо застонало, и перед глазами поплыли круги. Иордаке, увидев Ксению, даже несколько раз перекрестился, словно пытался отогнать нечистых духов. Она  напомнила ему родную сестру прабабки в молодости, по сохранившейся старой фотографии.
- Мама, это дедушка Иордаке. А это Тудор, он атаман. - представил их Лев.
- Как атаман? Почему? - удивилась Ксения.
- Это нам сказал дедушка, а он всё знает. Он даже ногу Лёвке лечил. - поспешил сообщить Фёдор.
- Что? Ногу? Что с ногой, Лёвушка? Покажи, что с ней?
Ксения бросилась к ногам Лёвушки. Дед Иордаке забеспокоился.
- Нет, нет, не троньте, я всё сделал как надо, там травки. Завтра утром всё пройдёт, а сейчас не надо, не беспокойте.
- Как же так, надо промыть. Где же ты это, Лев? Почему  босиком?
- Мама, всё  нормально, уже не болит.
- Хорошо. Хорошо. – повторила она. -  Ну, что же мы стоим, давайте пройдём в дом. Вы наверно голодны. Хоть и поздний час, но ничего не поделаешь, выспимся днём. Лёвушка, накорми Геркулеса. Совсем про него забыла. И запри ворота. Проходите, проходите.
Она забеспокоилась, засуетилась.
-  Сейчас чайку поставлю.
Дед Иордаке обрадованно:
-  Давай, давай чайку.
-  Или молока?
-  Можно и молочка. - поспешил добавить Иордаке.
-  Плацинты есть у меня, картошечка. - перечисляла она.
-  Хорошо – о - о! Можно и плачинты, и картошечку. - не унимался разохотившийся дед.
Тудор грозно взглянул на деда и предостерегающе закашлял. Однако дед упорно делал вид, что он его не слышит и не видит. Он так проголодался, что теперь, когда до еды остался всего один шаг, удержать его было невозможно. Он крутился вокруг да около Ксении, без конца мешаясь у неё под ногами, но она мужественно переносила всё и только изредка на её губах появлялась улыбка. На Тудора она почти не смотрела, и это его беспокоило. Только раз, там, в воротах, она обожгла его своим взглядом, а теперь он мог только любоваться, то и дело вспыхивающим румянцем на её щеках, мягкими округлыми линиями плеч, бёдер. Что - то происходило между ними, какой-то внутренний монолог, хоть они и не сказали друг другу ни слова. Да это было и невозможно, рот у Иордаке, прям никак не хотел закрываться,  и он стрекотал без конца, как те сверчки.
Прошло ещё некоторое время и их всех сытых, умиротворённых, стал одолевать сон. Первыми сдались мальчишки и главный сверчок - дед Иордаке. Мальчикам Ксения постелила в комнате Василиски, а Иордаке и Тудору - у ребят. Было слышно, как дед тихонько и сыто похрапывал. Тудор же по-прежнему сидел за столом, и когда Ксения стала убирать, и мыть посуду, молча начал ей помогать. Она не отказалась и благодарно улыбнулась. Передавая ей грязные тарелки, разную другую посуду, ему нестерпимо хотелось прикоснуться к ней, почувствовать тепло её тела, но она всячески избегала случайных прикосновений, словно боялась их. Когда это неожиданно произошло, то прикосновение разошлось по телу сильнейшими разрядами молний. Он не выдержал и торопливо вышел во двор. На востоке начинало бледнеть небо. Было свежо, тихо. Умаялись сверчки, гасли звёзды. Тудор глубоко несколько раз вздохнул. Давно ему не было так хорошо.
- Только бы не исчезало. - произнёс он тихо.
Вошёл в дом. Все уже спали, быстро заснул и он. Лишь Геркулес оставался на своём посту, чутко охраняя их сон.


Глава  двенадцатая.


...Стремительное течение реки то и дело пыталось сбить его с ног. Несколько пуль обожгло спину, руку, он с трудом удерживал безжизненное тело Юстиньи. До последних сил не выпускал, но когда очутился под водой, и дыхание было на исходе, почувствовал, как оно медленно сползает с онемевших рук и уходит вниз ко дну. Ещё несколько долгих секунд,  плыл в направлении к берегу,  под водой, туда, где в прибрежных зарослях мог укрыться от преследователей. Голова раскалывалась, тело ломало и корёжило. В висках стучало: " Неужели конец, неужели конец..." - но он решил не сдаваться.
...В холодном поту, резко приподнялся с подушки, судорожно хватая ртом воздух. Опять!
 Странные, назойливые звуки, беспрерывно, монотонно повторялись где - то совсем рядом. Всё перемешалось у него в голове и вместе с постепенно успокаивающимся дыханием, сознание его возвращалось из того мира, где он вновь побывал. Звук не прекращался, он вспомнил про телефон. Отзвенев, телефон умолк.
- Неужели все ещё спят?  Или я ещё сплю? Совсем запутался. - подумал он.
Подошёл к окну, отодвинул штору, солнце перевалило к западу.


Глава  тринадцатая.


Осторожно открыл дверь, навстречу, сияя распахнутыми улыбками, обернулись все находящиеся в комнате. Стол был накрыт, его ждали. Согретый теплом внимательных и ласковых глаз, он не смог и сам удержаться от улыбки.  К нему бросилась рыженькая зеленоглазая девчушка.
- Дядя, а мы тебя ждём.
- Правда? Значит, я единственный такой соня? Наказывать будете? - словно извиняясь,  произнёс он.
- Нет, что ты! Не бойся! Мы на цыпочках ходим, вот так... и играть мама не разрешила. - торопилась ему всё рассказать Васютка.
- Неужели? - удивился Тудор, подыгрывая Василиске.
- Ага. Мам, а теперь можно? С Федькой в мяч поиграть? И ещё я хочу на лошадке покататься. Лёвка с Федькой катались.
- Молчи, ябеда. - прикрикнул на неё Лёва.
- Катался, катался, и я хочу! - не унималась Васька. Заждалась она совсем, пока дядя проснулся.
- Ну, что ж пошли. - Тудор направился было к выходу.
- Нет, нет, потом. - запротестовала Ксения.
- Так и быть, потом. Я сяду с дяденькой атаманом. - согласилась, вздохнув, Васька.
Ошеломлённый, обрадованный неожиданным натиском внимания и доброжелательности, Тудор испытывал угрызения совести.
- Дедуля, что же ты не разбудил меня? - прошептал он деду.
- Не велено было. - в тон ему ответил дед. - Ты уж извиняй меня.
- Не велено? А побывать на моём месте, не хотел бы?
- Хотел! Да не удастся, к сожалению. Разве я тебе соперник? В мои-то годы? - засокрушался Иордаке.
- Мне б умыться... - обратился Тудор к Ксении.
- Да-да, конечно, мы подождём! – ответила ему Ксения.
- Иди-иди, дядя Тудор. Мы ждём тебя! Хорошенько мойся и зубы получше чисть.
Васька взяла Тудора за руку и повела мыться.
Через несколько секунд Василиска вернулась.
- Мама, я подарю дяде зубную щётку, у меня их две.
- Нет, Васенька, она ему маленькая. Дай вот эту.
- Это, папина.
- Дай папину. - велела Ксения.
- Ладно. - согласилась девочка и умчалась в ванную.
- Я отнесу полотенце. - Лёва вскочил и помчался за Васей.
Феденька конечно тоже не удержался.
- Лёва, Федя, ну,  что вы все вскочили?
Когда мальчики вышли, Ксения осторожно спросила Иордаке:
- Дедушка, дети говорят, что Тудор атаман? Но...
- Это я так сказал, для страху, чтоб дисциплина была. Больно шустрые у Вас мальчата. Надо же было их домой вернуть. Тудор, мой внучек. Единственный.
Ксения рассмеялась.
- Ну, и правильно сделали. Я так вам благодарна.
- Я, это... к внучку... надо...
- Идите, идите, простите, что задержала. - извинилась Ксения.
Иордаке пошёл к Тудору. Уединившись с ним, выпроводив детишек, Иордаке сразу же заговорил о том, что его поразило в Ксении. Он осторожно произнёс:
- Внучек, а ты заметил, как Ксения похожа на...
Тудор побледнел.
- Молчи Иордаке. Душа моя в смятении, ум словно помутился... Как увидел её, чуть было не закричал - Юстинья...
-  Юстинья? Какая Юстинья? Я хотел сказать, что...
-  Дед я видел много раз её в своих снах...
- Кого, сестру  прабабки?
- Да нет, Юстинью!
- Да - а? Погоди, погоди… а ведь сестру – то,  как раз Юстиньей и звали… а  с Тудором, то есть с атаманом,  любовь у них была. Надо ж так. Когда же я услышу про твои сны, а?
- Я и тебя дедуля вижу  в своих снах.
- Да, ну? И как же я тебе снюся? Как? – забеспокоился  Иордаке.
- Да, хорошо снишься, хорошо! – успокоил его Тудор.
- Ну,  и, слава богу.  А то ж, переживания одни.  Неспроста всё это,  неспроста. Вот куда дорожка - то нас привела. Ишь,  ты... и детишки, какие все ладные, а вот гляди, с мужем не повезло.
- Не повезло? Почему не повезло? – удивлённо спросил Тудор.
- То есть может и повезло, да ведь нет его сколько, а она... Узнал я тут кое – что, пока ты спал. – оправдывался дед.
- Мне в глаза стыдно смотреть ей, пол дня проспал. – удручённо  сказал  Тудор.
- Не велела она будить. Хотел я, а она не велела. - извинялся Иордаке.
- Ладно, потом поговорим. Нас ждут. - закончил разговор внук.
Шумно, весело провели время за столом, потом для каждого нашлось дело. Иордаке, зря времени не терял, ожидая,  пока Тудор проснётся. С помощью Лёвушки обследовал всё их жилище, и теперь знал, где и куда нужно приложить руки. Работы было хоть отбавляй. Всё - таки без мужских рук плохо.
Ксения была рада всему, что происходило вокруг, а с другой стороны беспокоилась. Чем заплатит? Денег - то, лишних, нет совсем.  Вот и Лёвушке нужны ботинки, Феде - курточка, Васютке пальтишко - растут как грибочки. Она, было, заикнулась Иордаке насчёт оплаты, но он так разошёлся от возмущения, что ей пришлось, потом перед ним извиняться.
- И не дай бог тебе Тудору сказать ерунду такую! - отчитывал он её. - Не дай бог! Тогда не только тебе, но и мне влетит так, что забуду, как мамку родную звали.
На этом все разговоры и закончились. Ксения изо всех сил старалась им угодить. Дом жужжал, как пчелиный улей. Весь в заботах, занятый делом, излучающий свет и тепло. Не заметили, как спустились сумерки. Поужинали в саду. Иордаке долго смотрел телевизор,  переводил с программы на программу, вслушивался,  всматривался в мир, оказавшийся совсем новым, за время долгого в нём отсутствия, громко выражая то своё удивление, то восхищение, то негодование. Маленькую Василиску спать укладывал Тудор. Когда глазки её стали слипаться, она забралась к нему на колени, и ни за что не хотела сама идти в свою постельку. Тогда Тудор отнёс её на руках и сидел рядом, пока она не уснула, рассказывая удивительные истории.



          Глава  четырнадцатая.



Выйдя от Васи, ему показалось, что в саду уже никого нет, однако Ксения была ещё там, и как в первый раз убирала посуду.
Она думала о своём Борисе, так рано ушедшем из жизни. Она его очень любила. Любила его прозрачные зелёные глаза, два бездонных колодца, из которых без конца можно пить и не напьёшься. Его светлые короткие волосы, такие мягкие и такие непокорные! Когда они ещё не были мужем и женой, он говорил ей, что очень хочет девочку и чтоб она была похожа на неё... но получилось,  как хотела она, два мальчика и девочка... и к тому, же Василиска - вылитая Борька. Ксения была счастлива.
- Боренька, Боренька... - шептала она.
Подняла глаза, напротив,  стоял Тудор. Наклонившись, он поцеловал её руку. То, чего она боялась, произошло. От его ласкового прикосновения у неё закружилась голова. С самого первого взгляда, когда только увидела его, она почувствовала охватившее её волнение. Боялась поддаться своим чувствам, старалась избегать его. А тут, вдруг, он совсем рядом и этот внезапный поцелуй, обжегший ей руку и сами руки, такие горячие, такие зовущие.
Хотелось прижаться к нему, его широкой груди, выплакаться, задохнуться в жарком поцелуе, улететь высоко в небо, не расцепляя объятий и увидеть всю вселенную у себя под ногами. Оцепеневшая от нестерпимых желаний, внезапно охвативших её и парализовавших волю, она почувствовала, как его сильные руки обвились вокруг её тела. Губы жадно потянулись к её губам, и она поддалась неукротимому взрыву страсти. Задохнулась в его поцелуях, растворилась в его объятиях. Пальцы запутались в его кудрях, таких жёстких и таких непокорных... А трава вокруг была мягкой, воздух пьян от аромата цветов, голова кружилась в этом внезапном пиршестве любви, и казалось, ему не будет конца, и не хотелось, чтоб он был.
Звёзды побледнели от наступающей зари, давно пели петухи. Ксения осторожно освободилась от его рук. Зашла в дом, вернулась, подложила ему под голову подушку, накрыла пледом. Тудор крепко спал. Она не стала его будить, ночи сейчас ещё тёплые. Наклонилась, поцеловала и ушла к себе. Со стены, словно с укором, на неё смотрел Борис.
- Прости меня, любимый. - произнесла она вслух. - Прости и не осуждай.
Заглянула к мальчикам, Васеньке, поправила им одеяла. Вернулась к себе, думала, не заснёт. Было пять утра, но сон одолел и её. Теперь, спал весь дом, а вокруг розовело утро.


Глава  пятнадцатая.


В последующие дни Ксения избегала Тудора ещё более, чем до прошедшей ночи. Голова его раскалывалась от всевозможных догадок и предположений. В то утро он проснулся с полнейшим ощущением счастья, ему казалось, что жизнь улыбнулась ему. Но один лишь взгляд в её сторону, убеждал, как он заблуждался. От леденящего отчуждения и равнодушия, ему хотелось бежать сломя голову в глухую чащу, чтобы никого не видеть, не слышать, уткнуться в землю и больше не подниматься.
Иордаке сразу подметил неладное. Видел, как мается внук, и не раз предпринимал попытки сблизить их, но все они разбивались, словно брызги об утёс и угасали, растворяясь в безответном молчании. Одна радость для них была - это дети, неуёмные, славные, соскучившиеся по мужской руке и ласке. К концу недели их пребывания, поздно вечером, лёжа в постели, Тудор произнёс:
- Завтра на рассвете уйдём.
- Да, пора. - согласился Иордаке.
Хотя, ой, как ему этого не хотелось. Так он прикипел к ребятишкам, словно они его родные внуки. Дед перевернулся на другой бок и вмиг заснул.
Было ещё темно, когда Тудор подошёл к деду, и тронул его за плечо.
- Что? Уже? - вскочил тот.
- Да. Пошли. - тихо произнёс Тудор.
- Темно. А мне показалось, что только заснул.
Хорошо здесь, тепло, уютно.
- Нужно уйти, пока все спят. - добавил Тудор.
- Мы ещё вернёмся сюда. - произнёс дед, читая мысли Тудора. – Пойду,  выведу коня.
Тудор медленно открыл дверь спальни Ксении. Она спала на боку, подложив правую руку под голову, дыхание было тихим, неслышным. Так хотелось подойти к ней, так хотелось... он вышел во двор.
Ксения, всегда чутко спавшая, проснулась, прислушалась. Услышала шаги, тихие голоса, цоканье копыт, сразу всё поняла. Поняла, что теряет что-то очень важное в своей жизни. Хотелось вскочить, броситься, удержать, но не смогла! Не смогла, потому - что опять, со стены, на неё с укором смотрел её Борис... и она поникла, слёзы потекли из глаз, руки обхватили и вцепились изо всех сил в подушку. Прикусила губы, чтобы никто не услышал ни звука, ни стона, вырывающихся,  из её груди. Она будто видела, как медленно закрываются за ними ворота и вот уже размеренное цоканье копыт коня стало затихать, а вместе с ним и осторожное повизгивание Геркулеса. Вздрагивание её обнажённых плеч, выдавало сдавленные огромным усилием рыдания.
Чем дальше они удалялись от дома, тем меньше им хотелось говорить,  и они ехали, молча, каждый со своими мыслями. Рядом радостно бежал Геркулес. Вначале он, очевидно, думал, что они отправляются на прогулку, но по мере всё большего удаления от дома, пёс чаще и чаще стал останавливаться, оборачиваться назад. В конце концов, тявкнув,  пару  раз им на прощание, развернулся и помчался домой. Последняя ниточка, связывающая со ставшими такими дорогими для них людьми, оборвалась.


Глава  шестнадцатая.


Лес сплошной стеной обступал их сзади, а впереди открылась изумительная картина. Царственно поднималось солнце, не спеша, набирая силу и мощь. Огромный огненный шар низко повис над холмами. С его появлением поблекли и погасли розовые краски зари.
Мягкими линиями обрисовывались холмы. Обласканные, ухоженные, все в садах и виноградниках. Слева в низине виднелась деревня с множеством домов, чуть поодаль озеро, затем ещё одно, поменьше. Дорога, по которой они шли, терялась где - то за поворотом.
От свежего ветерка, лёгкие казалось вот - вот лопнут. Долго они стояли в немом восхищении, дыша полной грудью. Какая всё же красавица их Молдова. Обольстительная и чувственная, в округлых очертаниях холмов, влекущих и уютных долинах, ко всему хотелось прикоснуться, прижаться. Чувство радости и гордости переполняло их сердца. И пусть одно из них было молодое и сильное, а другое старое и мудрое, сейчас они бились вместе, и вместе сопереживали увиденное.
- Господи, красота какая! - не удержался Тудор.
- Тудорчик, я женюсь! - торжественно объявил Иордаке.
Тудора так и взорвало от смеха, а старик недоумённо глядел на него и говорил:
- Не смейся, ей - ей. Я чувствую, что ещё смогу, да - да. Как увидел красоту энту, так всё во мне и зашевелилось. Не смейся, может я помолодел.  Лет эдак на...  сорок, а?  Ну,  не хохочи ты, остановись.
- Уморил ты меня, дед, уморил вконец. Это ж надо, жениться!
- А что? От хорошей жизни кто хочешь, расцветёт. Вот и я, думаю при такой красоте только хорошая жизнь может быть. - разошёлся дед.
- Ну, ладно, поглядим, а там, чем чёрт не шутит, может и найдём тебе молодицу какую, если уж ты так разохотился. - Тудор решил успокоить деда.
- Да, ну уж. Зачем прям молодицу, можно и... нет, пожалуй справлюсь. - уверовал в себя дед.
Подобно  коню,  Иордаке повзбрыкивал, сам удивляясь своему неожиданному обновлению, пока его танец не прервал голос внука.
- Ну, что? Спустимся в деревню? - спросил он.
Словно деда уже ждала там молодица, Иордаке заторопился:
- Как же, как же, идём.
- По дороге пойдём или напрямик? - уточнил Тудор.
- Напрямик, напрямик, так быстрее. Прямо через виноградник. Шибко подержать в руках его хочется. - оправдывался дед.
- А я думаю по дороге. По дороге. - принял решение Тудор.
Иордаке пригорюнился, сник.
- Ну, что ты совсем как ребёнок. Да, иди, подойди к нему.
Иордаке встрепенулся, бегом спустился к винограднику и целовал его, и ласкал.
- Всю жизнь хотелось виноград вырастить, да не удалось. Ему солнце нужно, а у нас в лесу его не хватает. Тудорчик, я сорву. - опасливо зашептал дед.
- Да сорви, сорви. - успокаивая его, произнёс Тудор. - Нет никого, не бойся.
- Внучек, взгляни какие ягодки, а сладкие! - в умилении, причмокивая,  проговорил дед.
Тудор взял, попробовал,  дал пару ягод коню.  Сократ зашевелил губами, замотал головой и опять потянулся к дедовой руке с кистью винограда.
- Вишь,  ты, и ему понравился. На,  на,  ешь. - Иордаке был доволен.
Неторопливо они спускались в деревню, дед без конца стрекотал, пробуя виноград и комментируя его вкус.
Наконец виноградник кончился, они оказались на дороге. До окраины деревни оставалось совсем немного. Внезапно,  из - за крайних домов лихо вынырнули две машины и промчались мимо, обдав их пылью. Сократ встал на дыбы. Тудору пришлось его успокаивать. Ему показалось, что одна из машин, именно та, которую он видел в лесу. Через некоторое время в деревне послышались крики. Они ускорили шаг. Неподалёку от крайней избы лежал мужчина, уткнувшись лицом в землю. Несколько человек возбуждённо обсуждали происшедшее. Тудор склонился над лежащим, он был мёртв. По голове расползалось красное пятно и струйка крови, стекающая на дорогу, окрашивала дорожную пыль в бурый цвет.
- Ударили его сзади. Уж чем не знаю, но то, что ударили, точно. Вон, крови сколько. - утверждал невысокого роста человек. – Только я из дома вышел, смотрю,  несутся  как угорелые.
- Это опять те, из города, что в прошлый раз к Пысларю приезжали. - сказала пожилая женщина.
- Да не к Пысларю, а к Василию Пыргарю. - уточнил молодой, вихрастый парень.
- Какая разница, грабят они нас. А сейчас и вовсе... - сокрушённо проговорила тёмноглазая молодуха.
- Что будет с Евлампией, представить трудно. - тяжко вздохнула пожилая женщина.
- А зачем ударили - то? - недоумевал один из стоявших рядом.
- А ни зачем, просто так. Домой он шёл, до хаты. Вон, метров сто осталось. Эти гудят, а он не слышит, контузия ж после войны. Ну, идёт и идёт, а эти, вместо того, чтоб объехать, остановились. Вылез здоровый бугай, и как бац ему по голове... ну, Семён и свалился. - объяснял молодой, который видимо всё видел.
- Ой - ёй - ёй! Что же делать то теперь, как матери - то сказать, Господи! - запричитала молодая женщина.
Случай моментально разлетелся по деревне, и вокруг собралась огромная толпа сельчан. Не знала, кажется, только сама Евлампия.
Потом кто - то решился и сбегал к ней. Из крайнего небольшого домика, вышла маленькая, седая женщина и остановилась в воротах. Тогда Тудор взял на руки безжизненное тело погибшего мужчины и понёс ей навстречу.
Он прошёл во двор. Кто - то сбегал в дом, принёс покрывало,  и Семёна уложили на землю, прямо у крыльца. Евлампия не проронила ни звука. Подошла к сыну, опустилась перед ним на колени. Сидела и нежно гладила его по щеке.
К Тудору сзади тихонько подошёл дед Иордаке.
- Ну, и что теперь? - спросил дед.
- Вот нас как счастливая жизнь - то встречает. - грустно промолвил Тудор.
- Да - а. - опечалился Иордаке.
- Ну, вот. Давай – ка у  Евлампии  остановимся. - после долгого молчания решил внук.
-  Как это? Ко времени ли? - засомневался дед.
Правильно ли они поступят, ведь чужие вроде.
- Ко времени. Мы ей нужны. - уверенно проговорил Тудор.


Глава  семнадцатая.


- О чём ты всё время думаешь? - встревожено глядя на Лизу, спросил Корнел.
- Ни о чём. - пыталась его обмануть девушка.
- Лиза, но это не так. С тобой что - то происходит,  и я никак не могу найти причину. - огорчался молодой человек.
- Не ищи.  Всё нормально. Просто мне немного грустно. Пройдёт. - уверяла его Лиза.
- Пойдём, потанцуем? - предложил Корнел.
- Пойдём. - согласилась она.
Приятная музыка в стиле блюза, звучала негромко, неназойливо. Лиза обхватила за плечи Корнела, прильнула к нему. Он немного успокоился. Шаловливый ветерок обвевал их ночной прохладой. Пряди её волос приятно щекотали ему лицо. Музыка закончилась. Она, было, двинулась к столику, но Корнел крепко обнял её, и они опять поплыли в медленном танце.
- Не убегай, мне так хорошо. - прошептал он ей на ухо.
Они любили приходить сюда, в кафе. Кругом деревья, ветви опускаются низко к столикам, шелестит листва, цветы источают тонкий, знойный аромат.
- Завтра поеду на несколько дней к отцу. Поедешь со мной? - спросил он.
- Нет.
- Почему? Ты хотела с ним познакомиться?
Корнел растерялся, он не ожидал отказа.  Они неоднократно говорили о поездке в деревню и вдруг...
 - В другой раз. - пообещала Лиза.
- Когда? - не отступал Корнел.
- Не знаю. - не уверенно ответила девушка.
Он замолчал. Они погрузились каждый в свои мысли. Лиза думала о Тудоре. Вспоминала о нём и не понимала, каким образом и настолько сильно захватил её, этот совсем незнакомый, такой непонятный и странный человек. И чем больше проходило времени со дня их встречи, тем непреодолимее было желание увидеть его вновь. Сколько она ни звонила, он не отвечал.
- Знаешь, я поеду с тобой. - переменила вдруг она своё решение.
Не поверив ушам, Корнел так сильно прижал её к себе, что она от неожиданности вскрикнула. Все обернулись.
- Нел, ты чуть не раздавил меня. Кости мои целы? - улыбнулась Лиза.
- Целы, целы!  Извини, это я от радости.
Глаза Корнела засияли от счастья.
- Ну вот, все уже на нас смотрят.
Насмешливо проговорила Лиза.  Хотя в душе ей было приятно, что к ним проявляют столь пристальное внимание окружающие.
- Они и до этого смотрели.  Ты самая красивая. – шепнул ей на ухо молодой человек.
- Прям уж. - закокетничала девушка.
- А то, ты сама не знаешь? Оглянись, ну? Кто может с тобой соперничать? Ни – и - и кто, моя красавица.
Лизонька довольно рассмеялась. Они так увлеклись танцем, что не заметили, как к ним подошёл Игорь. Он положил руку на плечо Корнела.
- Свободен. - нагло приказал он.
- В чём дело? - взглянув на него, спросил Нел.
- Отвали! Понял? - угрожающе промычал тот.
- Игорь, ты пьян, успокойся. Нел, одну минуту, я сейчас.
Лиза отвела Игоря в сторону.
- Слушай, это невыносимо, перестань меня преследовать.
- Твой отец велел за тобой присматривать. - был ответ.
- Что - о? Те – бе - е? Вот неожиданность! - насмешливо произнесла она.
- Да. - пытался её уверить Игорь.
- Иди,  проспись, телохранитель. - посоветовала Лиза ему.
Она двинулась было, но он преградил ей дорогу.
- Я тебе говорил, чтобы ты с ним не встречалась?
Он склонился над ней, от него несло водкой, табачным дымом. Лиза с отвращением отбросила его руку, которой он обхватил её за талию.
- Не дури, я тебя не боюсь. - резко сказала девушка.
- Тогда придётся ему... - начал было Игорь.
- Только посмей! Пропусти. - настойчиво произнесла она.
Не выдержав больше, Корнел направился к ним. Лиза остановила его.
- Мне пора домой, пошли.
Она взяла его за руку,  и они направились к выходу. Отойдя от кафе,  Нел остановил Лизу.
- Нужно, чтобы я с ним поговорил. - Корнел хотел было вернуться.
- Нет, не нужно. - возразила Лиза. - Он скользкий и мерзкий тип. Не пойму, как отец этого не видит? Лучше не связываться. Он боится отца, а то бы... Посмотри, сколько с ним на машинах гоняют.
- Лиза, я не могу стоять в стороне. Пойми меня. Особенно, когда это касается тебя. - настаивал Нел.
- Но, я хочу как лучше. - отрезала Лиза.
- Больше не делай так, хорошо? - попросил Корнел. - Думаю, он не испортил нам вечер?
С надеждой, заглянул ей в глаза.
- Конечно,  нет. Пошли пешком? Машину заберёт Стас. - набирает номер по мобильному. - Стас, я оставила машину у оперного театра, забери. Пройдусь пешком. Не одна, с Корнелом. Пока. Ну, что, читальщик моих мыслей. Разве мы не созданы друг для друга?
И  рассмеялась. Они обнялись и зашагали через ночной город, домой к Лизе. А затем он пошёл опять же пешком, через весь город,  в общежитие, где живёт четвёртый год обучения. Сокурсник, сосед по комнате, спал. Не раздеваясь, Корнел лёг  и мгновенно заснул.


Глава   восемнадцатая.


Лиза успела юркнуть в постель, когда в комнате неожиданно зажёгся свет. В дверях стоял отец. Прищурившись и прикрыв глаза рукой, Лиза вопросительно смотрела на него.
- Что случилось? - вырвалось у неё.
Из-за спины отца показалась мать - пышнотелая, холёная женщина, в ярко красном шёлковом пеньюаре.
- Элизабет, тебе не кажется, что ты выбрала себе не того кавалера? - пропела она входя.
- Что с вами? - недоумённо спросила дочь.
- Приезжал Игорёк, - продолжила своё соло мама. - сказал, что ты пешком гуляешь ночью по городу с каким - то голодранцем.
- Мама, тебе сегодня неудачно сделали массаж? Или Кира приготовила невкусный ужин? С каких это пор я обязана спрашивать у вас, куда и с кем мне идти?
- Игорёк милый и воспитанный молодой человек. У него бизнес, он с папой...
- Мама, ты его совсем не знаешь. - возразила Лиза.
- Ну и что. Зато я вижу, Лизок, как он одевается, у него фирма, охрана... - расхваливала мама понравившегося ей Игорька.
- Какая фирма?
Лиза недоумённо смотрела на свою мать и поражалась её доверчивости.
- Как какая? А вот с ним...
Начала она было вновь рассказывать, да её прервал муж.
- Ну, ладно, Аспазия, иди спать. Сам поговорю с ней.
- Ах, да, у меня завтра... Ха-ха, сегодня, с утра шопинг.
И взбив пухлыми пальчиками локоны, своих ярко окрашенных  волос, выплыла из спальни дочери.
Дмитрий Петрович закрыл за женой дверь, присел в кресло у окна, закурил. Лиза подтянула к себе ноги, обхватила их руками и с любопытством смотрела на отца.
-  Что это на них сегодня нашло? -  думала она.
- Знаешь... - начал, было, Дмитрий Петрович.
Статный, красивый, уже седой, пятидесятилетний мужчина. Обременённый заботами  успешного бизнеса, надо сказать даже одного из самых успешных в городе. Умеющий превосходно вести переговоры на любом уровне, имеющего связи, предприятия и здесь, и зарубежом.  Он замялся, старательно подбирая слова в беседе с дочерью.
- Не - а. - как бы шутя, отозвалась Лиза.
- Знаешь, - продолжил отец. - мне всё время хотелось, чтобы было кому передать своё дело. Ну, сама знаешь, когда...
- Ты что? О чём ты думаешь?
- Постой, постой, это всё нормально! - успокоил он её.
- Нет, папуля, не нормально. Ты у меня совсем молодой, а уж силы... любой может позавидовать.
Она соскочила с кровати, обняла отца.
- Пап, ну, не ожидала от тебя такого... - поцеловала его в щёку. - недоверия.
- Лизонька, гулять по городу, ночью, с пьяным парнем! - журил он её.
- Что - о?! С пьяным? Ну, ты прям! Ну! Да, Нел никогда не пьёт, я и то больше. Таких как Нел, ещё поискать надо. Он замечательный, умница. Он лучший ученик на курсе, да не только... у него повышенная стипендия. Если бы ты видел, как его уважают педагоги! Он, он...
Она разволновалась, стала бегать из стороны в сторону по спальне, размахивая руками.
- Я еду с ним завтра в деревню. - неожиданно объявила она.
Молчание.
- Он познакомит меня со своим отцом. - добавила решительно.
Дмитрий Петрович продолжил, не слушая Лизу:
- Разбил витрину, чуть не угодил в полицию! Что ж достойного в таких поступках?
- Кого ты слушаешь? - Лиза была поражена.
- Игорь надёжный, знает чего хочет, добивается своей цели. - размеренно говорил Дмитрий Петрович.
- Об этом он сам тебе сказал? Ну - у... слов нет!
Лиза, даже в лице изменилась, не верила своим ушам. Она смотрела на своего отца, удивлённо подняв брови, не понимая, что происходит.
- Лиза, он меня ни разу не подвёл, не сорвал ни одного договора... - продолжал он.
- Да - а - а... Ну, мама понятно.  Но,  у тебя, где глаза?
Лизе не верилось, что она всё это слышит от отца.
- На месте. В общем, я не желаю видеть рядом с тобой... этого... - он замялся, вновь подбирая слова.
- Но папа?
Лиза была огорчена и расстроена. Никогда она не слышала от него ничего подобного. Она гордилась отцом. Ей казалось, что они понимают друг друга. А тут?
Поверили Игорю, а не ей, их единственной дочери. Её захлестнула обида, хотелось разреветься, как маленькой девочке.
- Не желаю больше ничего слышать.  Хватит. Спокойной ночи. - оборвал её мысли Дмитрий Петрович.
Вышел. Вернулся.
- Завтра проведёшь весь день дома. Никакой деревни.
Подошёл к тумбочке, взял мобильный телефон.  Выходя,  плотно закрыл дверь. Было слышно, как щёлкнул замок.


Глава  девятнадцатая.


Порфирий никак не мог успокоиться.  Сын, вот уже третий день  дома, а он не решается с ним заговорить. Корнел приехал усталым, угрюмым. Всё время молчит, поутру куда - то уходит, до самого вечера.
- Ну, хватит в молчанку играть.  Говори, что стряслось? Не сплю уже  вторую ночь. - проговорил он, входя к нему в комнату. - Сердце не выдерживает.
Присел у  изголовья сына. Корнел открыл глаза и долго вглядывался в его, такие дорогие черты. Постарел Порфирий, а ему ещё и пятидесяти нет. Разве это возраст? Зрелость только пришла и так много сил и желаний, а как обрубленный пень, выкинут и никому не нужен. Трудно одному.
- Как учёба? - спросил Порфирий.
Корнел молчит.
- Ну, и хрен с ней, с учёбой! Может,  домой вернёшься? Вдвоём легче. Землицу возьмём, делом займёмся, а? - пытался достучаться он до сына.
- Не волнуйся, с учёбой всё в порядке.
Ответил, наконец,  Корнел и опять замолчал. Порфирий видит, что сын не договаривает, да не знает как к нему подступиться.
- Влюбился я, отец. Так сильно, что голова кругом. - Корнел признался, как выдохнул.
У Порфирия, ну, прямо от сердца отлегло.
- Ну, и хорошо. - обрадовался он. – Время,  стало быть твоё пришло. Женись. Переезжайте ко мне, места всем хватит.
- Доучиться нам надо. Дело совсем в другом.
- Она тебя не любит? - забеспокоился вновь Порфирий.
- С ней что - то происходит,  и я не знаю что. Обещала приехать со мной, а на вокзал не пришла. - удручённо ответил Нел.
- Ну, мало ли, может заболела, может... - пытался успокоить его отец.
- Нет. Я звонил ей, она и трубку не берёт.
- Раньше времени не переживай. Женщины, они ведь, сегодня одно, завтра другое.
- Лиза не такая. - уверенно проговорил Корнел.
Порфирий похлопал его по плечу.
- Вставай - ка, у нас тут несчастье. Сына у Евлампии убили. Сегодня утром.
Корнел вскочил, сильнее молнии поразили его слова отца.
- Что? Семёна? Кто? За что?
- Да ни за что.  Просто так. - вздохнул Порфирий.
- Кто? Сволочи, ублюдки... а я... я ещё у него и не был...
Корнел лихорадочно натягивал на себя одежду и от волнения не попадал то в рукав, то в штанину.
- Что ж ты сразу не сказал, что же ты... Как же так? Семён! А что Евлампия?
И не дожидаясь ответа, выскочил из дома, не закрыв дверь.
Семён был старше его лет на одиннадцать. Но,  несмотря на разницу, они дружили, не разлей вода. Нежный и романтичный, на войну эту, треклятую, пошёл из романтических побуждений. Вскоре вернулся с тяжёлой контузией, потеря речи и слуха. Вроде бы руки, ноги целые, но стал совсем как ребёнок. Жалели его все, очень. У Евлампии он один был, единственная опора и надежда. Без мужа, она жила уж лет двадцать. Молодую  нашёл себе в городе, уехал к ней. Сына не навещал, словно его никогда и не было. Семёнушка её, поздний был, родила она его, ей уж за сорок было, когда и ждать – то совсем перестала. Только для него и жила. На войну не пускала. Ревела, умоляла не ехать, словно чувствовала. Вернулся, никакой, что есть, что нет. Врачи от него отказались. Предлагали только что, в психушку забрать.
Дом Евлампии был внизу и Корнел мчался к нему, через весь посёлок, не разбирая дороги, никого не замечая, не отвечая на приветствия. Калитка была открыта. Несколько сельчан стояли у ворот, вполголоса обсуждая случившееся. В дом вбежал запыхавшийся, еле переводя дыхание. Семён лежал на диване. Очень спокойное, как – то сразу осунувшееся бледное лицо и удивительная улыбка кончиков губ, словно извинялся перед кем, что  так вот вышло. Евлампия сидела рядом, прямая, строгая. Корнел огляделся, увидел среди сельчан двух незнакомых мужчин, старого и молодого. С молодым, встретился глазами. Подошёл к Евлампии, обнял её, опустился рядом с Семёном на пол, на колени.


Глава  двадцатая.


Тудор и Корнел стояли над свежей могилой, усыпанной цветами. До сих пор они не сказали друг другу ни слова. Все ушли в дом к Евлампии на помины, где хозяйничали соседки. Иордаке потихоньку увёл саму Евлампию. Приглядываясь к Тудору, Корнел удивлялся его обходительности, мягкости в обращении и одновременно, проглядывавшей в нём силе и необыкновенной твёрдости, сквозившей в каждом его слове, взгляде, да и во всём его облике. Он чувствовал сильнейшее желание поговорить с ним, узнать ближе. Дед Иордаке, тоже кладезь, какая – то. Нел считал, что такие вовсе уж перевелись, ан нет, вот, он, перед глазами. Тот не отходил от Евлампии, стал её ушами, глазами. Сельчане решили, что они дальние родственники и не судачили, как обычно, не к месту и не ко времени. Потому – то их появление в деревне и не стало особым событием. А когда  и вовсе остались жить у Евлампии, то окончательно решили, что так оно и есть.
Тудор постоял, потом медленно направился к дому, оставляя Корнела одного, но Корнел пошёл за ним следом. У самого выхода с кладбища, Нел задержался у одной из могил, ухоженной и аккуратной. С тёмной мраморной плиты на них смотрело миловидное лицо молодой женщины.
- Моя мама. – промолвил Корнел. - Мне было одиннадцать, когда её не стало. Отец так больше и не женился. Вы видели моего отца?
Тудор кивнул.
- Пошли. Возможно, нас ждут.
Так они и возвращались, почти, что плечом к плечу. Один, юношески стройный, подтянутый, другой, атлетически сложенный молодой мужчина в расцвете сил и лет.
Войдя во двор, они увидели за столом сельчан, Порфирия, сели рядом. Говорили мало, больше молчали. Также молча,  все расходились. Не спеша женщины помыли посуду, привели в порядок дом. Ушёл Порфирий. Кругом установилась тишина. Иногда лишь было слышно, как потрескивают свечи, освещая портрет Семёна, с широкой белозубой улыбкой, светлыми, ясными глазами. Иордаке следил и аккуратно менял свечи, чтобы не погасли.
Евлампия лежала в своей спаленке. За несколько дней, она стала ещё более маленькой и скорбной. Как ни уговаривал, как ни обхаживал её Иордаке, за это время она не проглотила ни крошки хлеба, ни капли воды. Ничего они не могли поделать. Подкошенный ударом организм,  отказался принимать всё, что могло поддерживать его силы. Слабо теплилась надежда, что горе отпустит её. В приоткрытую дверь была видна кровать, на которой она лежала. Время от времени они поочереди заглядывали к ней.
Вечерело. Закат был не из радужных, беспокойный. Солнце садилось в тучу, и отблески его казались кроваво – красными. Погода явно хмурилась. Иордаке отдыхал. Усталость свалила его, он лежал на стареньком матрасе в глубине сада, откуда изредка доносилось его похрапывание. Тудор сидел на крыльце, курил сигарету за сигаретой.  Помнил, что попросил у кого – то закурить, какой – то мужчина дал ему целую пачку. Корнел присел рядом. Теперь, когда они остались одни, его словно прорвало.  Он, взахлёб,  стал рассказывать Тудору о Семёне, каким он был замечательным, об их дружбе. Иногда, сквозь шквал слов, из глаз по щекам расползались слёзы, не замечая их, он продолжал говорить, говорить.  Не думал, почему рассказывает всё это совсем незнакомому человеку, зачем раскрывается перед ним, не стеснялся слёз, не боялся показать себя слабым.
Тудор давно перестал курить, молча, и сосредоточенно слушал. Исповедь юноши окунула его в новый мир, открывая ему глаза на многое, чего он ещё не постиг и с чем ему, возможно,  ещё предстоит столкнуться.
Корнел умолк. Неожиданно его охватила нервная дрожь, стало слышно, как стучат друг о друга его зубы.  Было видно, как извиваются в нервных судорогах мышцы его тела. Тудор протянул ему руку. Корнел увидел перед собой широкую сильную ладонь и опустил в неё свою. Удивительным образом дрожь отпустила, по телу разлилось тепло, он ощутил спокойствие и уверенность. В знак благодарности, в ответ, он крепко пожал руку Тудору.


Глава  двадцать первая.


Несмотря на нахмурившийся было вечер, утро наступило ясное и тихое. За ночь облака все разогнало, ветерок ещё не проснулся, лениво шевелил травку, листочки.
В доме спали, лишь один жаворонок – Иордаке был на ногах. Он любил,  и ложиться с солнышком, и вставать вместе с ним. Дед зажёг свечи у портрета Семёна, погасшие за ночь. Заглянул в комнату к Евлампии, удостоверился, что она спит. Вышел в огород – скудненькие грядки, несколько рядов винограда.  Подтянул две лозы, отяжелевшие от налившихся гроздьев. Завтрак собрал во дворе. Поедят и сразу пойдут к Семёну. Услышал, как хлопнула калитка, пришёл Корнел. Из дома вышел Тудор, он давно не спал, но не хотел мешать Иордаке,  хлопотать по дому. Сели за стол. Теперь нужно, чтобы вышла Евлампия. Подождали. Корнел направился к ней сам. Осторожно открыл дверь, подошёл к кровати. Евлампия,  как легла вчера, так и продолжала лежать на правом боку, лицом к стене. Корнел легонько коснулся её плеча. Безответно. Позвал её. Не шелохнулась. Тогда он наклонился, заглянул ей в лицо, взял за руку. Глаза плотно закрыты, губы сжаты, рука затвердела и холодна. Евлампия была мертва. Ночью, тихо, она ушла вслед за сыном. Господь сжалился и забрал её к себе.
Корнел опустился на стул, закрыл лицо руками. Прошло время, он почувствовал взгляд, обернулся, в дверях стояли Тудор и Иордаке. Они всё поняли. Спустились во двор, разлили по полным стаканам горькой, выпили. Впереди вновь тяжёлые дни, надо их выдержать.
На третий день, в день похорон Евлампии пошёл дождь. Могилу ей выкопали рядом с сыном, которого любила она больше жизни и смерть его не смогла пережить. Дождь лил и лил не переставая. Гроб несли закрытым,  и сразу же опустили в могилу. Застучала земля по крышке.  Мокрая, она прилипала к ней, скоро её не стало видно. Рядом со свежей могилой Семёна появилась новая, могила его матери. Где – то упали две звезды, две жизни оборвались и ушли одна вслед другой. Дай Бог, они встретятся вместе в новом мире, где не будет боли, страдания и лишений, где они будут счастливы.


Глава  двадцать вторая.


Когда стемнело, село засветилось  редкими огнями домов. В дверь постучался Корнел.
- Тудор, я за тобой, отец приглашает к себе.
Иордаке спал, его решили не беспокоить. Намаялся, пусть отдыхает.
Тудор вышел во двор. Тёмное небо в рваных тучах, порывистый северный ветер гонит их куда - то на юг. То там, то тут, нет, да и сверкнёт сквозь прорехи туч лучистая звёздочка. Отсыревшая земля скользит, ноги то и дело погружаются в лужи. Он чувствует, как вода затекает к нему в ботинки и чавкает, чавкает. Корнел подсказывает, где наступить, но в кромешной темноте улицы, это мало помогает. Наконец они пришли. Зарычала собака. Корнел приказал ей "место", та успокоилась. Из глубины сада, навстречу им заспешил Порфирий, в резиновых сапогах, с полным ведром душистых яблок.
- Ну, добрый вечер. Проходите, я следом.
В доме чисто, уютно, деревенский быт перемежается с городским. Корнел провёл его в самую большую комнату,  мимоходом показывая.
- Это комната отца, это моя, а это... это мамина.
У одной из стен стоял большой книжный шкаф. Корнел словно прочитал его мысли.
- Тебе интересно? Посмотри. А я всё думал, почему ты назвал коня - Сократ.
Тудор улыбнулся.
- Жил когда - то давно,  очень умный человек.
- Тудор, вот, у меня есть здесь... - он вытащил толстую книгу. - Почитай о нём.
- У меня тоже есть, но всё равно спасибо.
 Тудор взял книгу.
Нел оставил его одного. Тудор открыл книгу, присел на диван, стал медленно листать страницы. Не заметил, как вошёл Порфирий. Даже звуки голоса не сразу смогли его оторвать.
- Евлампии вы кем приходитесь, извините, что беспокою. - спросил Порфирий.
- Никем - ответил Тудор.
- Никем? - Порфирий был весьма удивлён.
- Мы оказались здесь случайно.
- Однако все считают вас её родственниками. - пояснил Порфирий свой вопрос.
- Нет. И я, и дед, мы лесничие. Даже прадед мой был лесничим... Только отец…  он был архитектором. - объяснил Тудор.
- Был? Почему был? - спросил Порфирий.
- Его нет, давно. И мамы. Они погибли в автокатастрофе, когда я был ещё маленьким.  Дед меня вырастил.
- Да. Извините. - Порфирий чувствовал себя неловко. - Корнел… вы ему очень понравились.
- Он мне тоже. - с удовольствием выразил свою симпатию Тудор.
- Лес, это хорошо. - заметил Порфирий.
Тудор молчит, не зная, что ответить. Порфирий продолжает, видно, что это для него болезненный вопрос.
- Да – а. Сейчас мало кто работает по своей профессии. Большей частью купи – продай. За Нела боюсь.  Вуз закончит, а работу может не найти. Что тогда? Заграницу ехать, как большинство? Кто их там ждёт? Да и что? Ведь в основном работают там строителями да официантами. Горько за них. Почему они здесь никому не нужны? Очень меня это беспокоит.
- Корнел хочет уехать? - с удивлением спросил Тудор.
- Не говорит он мне. Ему ещё год учиться осталось. Послушаем – ка прогноз погоды.
Включил телевизор. Новости заканчивались и следом за спортивными новостями заговорили о погоде.
- Ну, хорошо, что потеплеет. Рановато осени – то ещё. С полей не убрано.
- Будет ещё тепло. – проговорил Корнел, входя в комнату.
Он захлопотал у стола и так ловко всё у него получалось.
- Молодец! И готовить умеет, и постирать,  когда надо. – расхваливал Порфирий сына.
Корнел рассмеялся.
- Хвалит, как девицу на выданье.
Тудору так хорошо было, таким теплом веяло от сидящих рядом двух мужчин. Их внимание, забота, разморила его. Он сидел, улыбался, глядя на них. Хотелось даже помурлыкать, как коту, пригревшемуся на тёплой печке. Порфирий вновь разговорился. Вконец, неожиданно, махнув рукой, умолк.
- О чём ни говори, всё к одному сводится. – резюмировал он. – Не – бла – го – по – луч – но у нас. Ладно. Что тоску – то навевать, и без того тяжко. Уж больно тяжёлыми были прошедшие дни. Вам отдохнуть хорошенько надобно. Пойду – ка спать. Спокойной ночи.
Много интересного услышал Тудор в прошедший вечер от Порфирия. Много вопросов назрело в его голове, хотелось поговорить с Корнелом. Однако напряжение последних дней сказалось на обоих, и они быстро заснули крепким сном.



      Глава  двадцать третья.

      
      
        В самом начале лесного массива, в окружении могучих деревьев, стоял старинный особняк, много лет в нём располагался ресторан "Дубовая роща". Место живописное, отменная кухня, просторная сауна, рядом оживлённая трасса, приезжали сюда из города, да и со всех окрестностей.
С утра лил дождь. У ворот две машины, одна из которых, директора. Вчера шумная компания отмечала день рождения. Во время таких застолий иной раз приходится задерживаться до первых петухов, а то и позже. Платили хорошо, он соглашался, да и для сотрудников,  дополнительная копейка далеко не лишняя.
Обычно, на следующий день, на работу выходил не раньше полудня. Сегодня приехал расстроенный, не выспавшийся, позвонила "крыша".  Даже дождь, который любил с детства и тот раздражал.
- Надоели, блин, чёрт бы их побрал! - выругался он вслух.
Георгий был деловой, предприимчивый, несмотря на смутное время, ему удавалось держаться на плаву. Налоги платил исправно, а наезды отравляли ему жизнь. Не один раз  говорил себе, откажу, выгоню, да всё откладывал. Слухи об Игоре ходили уж очень нехорошие, не за себя, за семью опасался. Но всему есть предел, он чувствовал, что подкатило.
Трёхцветная кошка Манька, тёрлась о ноги и громко мурлыкала. Георгий нашёл её совсем маленькой, на дороге, при выезде из города, привёз сюда. Третий год живёт. Красавица стала, еды хватает, любят все. Спит у него в кабинете, на диване. Привык к ней.
- Эх, Манька, Манька... - вздохнул он, поглаживая её. - Хорошо тебе. Никаких - то проблем, даже коты сами из деревни бегают.
Услышал автомобильный сигнал, "крыша" приехала. В окно увидел, как серебристый джип и тёмно - синяя бээмвэшка, подкатили к воротам. Четверо мужчин и две молоденькие девицы направились к дому.
- Опять за мой счёт гулять будут! - обозлился он.
В кабинет, широко улыбаясь, долгожданным гостем вошёл Игорь.
- Здорово. - промолвил он, протягивая Георгию руку и опускаясь в глубокое директорское кресло.
Георгий, когда тот прикасался к его руке,  испытывал чувство брезгливости и омерзения. А когда тот разваливался в его кресле, то его охватывало  чувство остервенения. Хотелось Георгию схватить этого паразита за грудки,  и вышвырнуть через окно, да так, чтоб дорогу сюда забыл. Да вот статью не вышел, да вот, что потом - то.  Он ответил кивком головы.
Игорю было безразлично, что испытывает директор ресторана. Он ёрничал, хватая то одну,  то другую бумагу, поднося к глазам и не видя в них ничего. Зачем? Ему и так платят аккуратно, а пожрать задарма и с девками здесь время провести, одно удовольствие.
- Баньку растопил? - лениво изрёк пришедший.
- Минут через пятнадцать будет готова.
- Хорошо. Закуску сообрази. Пивка. Водочки. - командовала "крыша".
- Приготовят. - сквозь зубы отвечал Георгий.
- Вот за это люблю тебя. Молодец, всё у тебя в ажуре. - похлопал Георгия по плечу. - Что - то ты неважно выглядишь? А? Или мне показалось?
- Устал. - тихо проговорил Георгий.
- Давай с нами, расслабимся. - нагло улыбаясь ему в лицо, прошептал Игорь. - Девочками угощу.
- Дел полно.
- Правильно, главное работа. Трудись. Мы пока попаримся, ты все, что надо приготовишь.
В кабинет заглянул банщик:
- Георгий  Игнатьич, готово.
- Лады. - довольно промолвил Игорь и направился в сауну.
Георгий  вымыл хорошенько руки, взял щётку, яростно почистил кресло,  и лишь потом сел в него. Сложил разбросанные Игорем бумаги. Маньки нигде не было.
- Удивительно, - подумал он, - как животные чувствуют человека.
Каждый раз, когда Игорь заходил в кабинет, она тот час же исчезала. Он прилёг на диван, закрыл глаза, задремал.


 
 Глава  двадцать четвёртая.



Усталость отразилась в кошмаре, который замелькал в его голове. Отбивался, убегал от кого - то, а когда казалось, вот - вот поймают, неожиданно проснулся. Вспомнил про Игоря.
- И здесь кошмар. - произнёс он вслух и глубоко вздохнул.
Взглянул на часы, прошло полтора часа. В дверях вновь появился банщик.
- Что там, Степаныч? - обратился он к нему.
- Георгий Игнатьич, этот хочет, чтоб вы пришли.
Степан никогда не называл Игоря по имени, только этот. Много чести, говорил, будет.
- Иду. - после долгого молчания проговорил Георгий.
Нехотя встал. Сауна находилась в другом конце дома. Он пересёк большой ресторанный зал, затем по длинному коридору, по обе стороны которого находились два банкетных зала, спустился по лестнице вниз, затем вновь поднялся. Вошёл в просторную комнату, посредине неё стоял бильярдный стол, несколько кресел, два журнальных столика. Кроме входной, было ещё три двери, одна из них вела в маленький коридорчик, где находились туалет, душ, бассейн, парилка, массажная комната. Вторая дверь вела в бар, третья в небольшую интимную комнатку, которую ему пришлось оборудовать большой мягкой кроватью, по просьбе своих постоянных посетителей.
Компания была навеселе. Игорь предложил ему водки. Георгий отказался. Налил себе воды в стакан, глотнул. Двое из парней играли в бильярд. Девушки сидели безучастно и отчуждённо, время от времени исчезая с кем - нибудь из парней в маленькой комнате или в парилке. Георгию неожиданно стало жалко девчонок, бледных, худеньких, явно без желания выполняющих свою "работу". Его мысли прервал голос Игоря.
- Слушай, а у тебя неплохо идут дела. Ты можешь платить и больше.
Георгий от неожиданности такого заявления резко встал.
- Сядь. Не парься. Я же вижу, вон стройку затеял. Со следующего месяца, на пятьдесят процентов.
Георгий поставил стакан и вышел. Услышал вслед:
- Не будешь платить, пожалеешь. Да будет поздно.
Он не шёл, бежал в свой кабинет. Ему перехватило дыхание, он задыхался. Поискал Маньку, её по - прежнему нигде не было, но он знал, она появится,  как только эти уедут. Маленькое верное существо всегда придавало ему силы, успокаивало.
- Что - то надо делать... Что - то надо... - твердил он без конца и не находил ответа.
В полицию звонить? Однажды он уже обращался туда, ему отказались помочь, за отсутствием улик. После того случая Игорь ещё крепче ухватил его, ведёт себя как хозяин.
- Тошно. - с горечью произнёс он.
Ему казалось, что его выгоняют из родного дома. Не стал, как обычно, дожидаться Игоря. Распорядился передать ему конверт, сказал, что сегодня больше не будет. Дождь продолжал идти, прохладные капли немного охладили его горящее лицо. Сел в машину. Она тронулась, разбрасывая в стороны фонтаны водяных брызг.
Только к вечеру из ресторана, нетвёрдой походкой, вышел Игорь со своей "свитой". Здоровые парни,  висли на худеньких плечах девчонок.
 - Поедем к Ксеньке. - буркнул Игорь, плюхаясь на заднее кресло джипа. - Пора закончить дело.
Один из парней, еле ворочая языком, попробовал возразить:
- Может в другой раз? Мы вроде не в форме?
- Заводи м - ля... - угрожающе пробубнил Игорь.
Обе машины, под стать своим пьяным пассажирам заелозили по мокрой дороге. Когда же поехали по земле, колёса по очереди или вместе без конца буксовали. Игорь выгнал девчонок,  помогать парням,  толкать  машины. Туфли на высоких шпильках были брошены под кресла салона. Грязные, мокрые, униженные, девушки безропотно терпели. Медленно, но упрямо они приближались к намеченной цели.


       Глава  двадцать  пятая.


С утра Ксения занималась по хозяйству. К вечеру собрала детишек в спальне и стала читать им сказки братьев Гримм, любимую книгу своего детства, которую подарила ей бабушка. На обложке было написано: "На память от бабуси, любимой внучке Ксенюшке, в день начала успешного обучения в школе. " Открывая книгу, каждый раз, она целовала короткие строки, прижимаясь к ним губами, щекой, надеясь почувствовать тепло любимых бабушкиных рук.
Дождь не прекращался с утра. Воздух пропитан сыростью, прохладой. Шелест листвы и шёпот капель дождя создавали особое настроение. Они уютно устроились в своём тёплом гнёздышке, согревая друг друга. Васютка прижалась к маме, обхватив её руками. Ксения прочитала им сказку - " Белоснежка и Алоцветик",  про злобного карлика, медведя, который превратился в красивого юношу - принца. Почитала про портняжку, который благодаря своему уму женился на принцессе.
Лёвушка ушёл к себе в комнату, готовить уроки. А Ксения, который раз, стала читать "Мальчик с пальчик", любимую Васюткину сказку. Довольная девчушка, задремала. Феденька сопротивлялся,  хотелось ему дослушать до конца.
В такую погоду, Ксения никогда не оставляла Геркулеса во дворе, только запирала ворота. Пёс, лёжа на коврике у кровати, время от времени приоткрывая глаза, уши,  чутко вслушивался в каждый звук за дверью, не забывая про службу. Постепенно монотонный шум дождя сморил всех, незаметно они уснули.


       Глава  двадцать  шестая.

      
       Машины остановились у закрытых ворот. В доме тихо. Игорь толкнул калитку, ворота. Заперты.
- Сигналь. – велел он.
По – прежнему  тишина.
- Давай ещё. Пока не откроет.
Ксения вздрогнула, очнувшись от сна. Её разбудил неистовый, захлёбывающийся лай Геркулеса. Пёс бросался на дверь и рвался наружу.
- Что случилось? Геркулес, молчи.
Успокоила она его и услышала непрерывные сигналы машин.
Дети проснулись и устремились к окну.
- Лёвушка! – позвала Ксения старшего. – Закрой за мной дверь. Геркулес, место. Уведи его, Феденька, в свою комнату.
- Мама, я пойду с тобой. – заявил Лёва.
Ксения строго посмотрела на него.
- Я скоро вернусь.
Она набросила на себя плащ мужа,  и вышла на крыльцо.
- Открывай, гости. – услышала она голос Игоря.
- Что тебе? – спросила она.
- Открывай, поговорить надо. Ты ж не хочешь, чтоб мы ворота выломали?
Ксеня молчала, не зная,  как ей поступить.
- Открывай. - с угрозой в голосе произнёс  Игорь.
Она почувствовала, он не шутит. Руки не слушались, замок с трудом поддавался. Игорь резко распахнул калитку, чуть не ударив её дверцей, и сразу направился к дому.
- В дом не пущу. – сказала Ксения.
- Дождь же? Чего мокнуть?
- Не пущу. Говори здесь. – твёрдо повторила она.
Ему не хотелось заводиться.
- Ладно. Давай хоть в сарай зайдём, что – ли? – предложил он.
Ксения направилась к сараю. Открыла его.
- Заходи. – промолвила она.
В сарае было тихо и тепло. В левом углу, в глубине, стояли две козочки и лениво жевали траву. В правом поленницы дров, горка душистого сена. Поблёскивал фарами старенький велосипед, валялись железки, банки и прочие на первый взгляд ненужные вещи. Ксения включила свет,  и, придерживая дверь, пропустила Игоря вперёд. Её обдало запахом водочного перегара.
- Говори быстрей. – заторопила она его.
- Дверь закрой.
- Зачем? Я тебя прекрасно слышу. - она насторожилась.
- Дует.
Подойдя, он резко захлопнул дверь и в следующее мгновение, она очутилась в кольце его крепких рук.
- Отпусти, отпусти сейчас же! – задыхаясь, прошептала она.
Он повалил её на солому. Противные, жирные губы скользили по её лицу, шее. Грязные руки, пьяно и судорожно, срывали одежду.
- У меня ещё никогда не было таких женщин, как ты, – на срывающемся дыхании твердил он.
-  Не смей! Отпусти,  отпусти…
Она  сопротивлялась изо всех сил. Мгновениями, ей казалось, что не выдержит сердце. Ксении удалось ухватить попавшееся под руку полено и обрушить его на голову Игоря.
Тот мгновенно отпустил её, застонал:
- Дура, дура…
Не слушая его, она выбежала из сарая, бросилась к дому. Дети ждали её, наблюдая из окна. Лёвушка сразу же открыл дверь. Васютка бросилась ей на шею:
- Мамочка, мамочка, что с тобой?
Ксения никак не могла отдышаться. Федя прижался к ней.
- Всё хорошо, Васенька, Феденька, всё хорошо.
- Мама, давай выпустим Геркулеса, давай мама? - захлёбываясь от ненависти к Игорю, упрашивал Лев.
- Ма – мо – чка! Мне стра – а – шно! – в голос разревелась Вася.
-  Милые мои, прошу вас, успокойтесь. Успокойтесь. Они не зайдут сюда. Всё будет хорошо.
Из сарая пошатываясь и потирая голову, вышел Игорь. Подошёл к двери и заорал в закрытую дверь.
- Через месяц, чтобы вас здесь не было! Слышишь? А - а! Голова! Не уберёшься, пожалеешь.
- Мама, давай спустим Геркулеса! Он разорвёт его!
- Нельзя, Лёвушка, нельзя! Они убьют его!
- Ты помнишь, где твой муженёк? - не унимался Игорь. - Вспомни, советую.
Ксения не удержалась, глубокий всхлип встряхнул её, она зажала себе рот,  и, взяв себя в руки, повторила:
- Всё будет хорошо, мои дорогие. Они сейчас уедут.
И, правда. Через некоторое время стало слышно, как отъезжают машины.
- Мамочка, у тебя руки в пятнышках. - заметила Васютка.- Плохой дядька. - добавила она.
Ксения взглянула, руки в синяках.
- Ударилась о поленницу, пройдёт. - сказала она.
- Плохой дядька. Плохой. - повторила Вася.
- Жаль, что сейчас с нами нет дяди атамана.- вздохнул Федька. - Он бы ему задал.
- Это точно. - подтвердил Лёва.
Ксения боялась признаться себе, но она тоже этого хотела бы.
- Ну, ладно. Хватит рассуждать. Сейчас поужинаем и спать. Лев, ты уроки сделал? - поинтересовалась она, изо всех сих,  стараясь унять бешеный стук сердца.
- Все. - уверенно сказал Лёва.
- Проверим. После ужина. - пообещала мама.
- Проверяй.
Феденька доложил.
- Уехали. Мам, запереть ворота?
- Я сама. Включи телевизор.
Ксения вышла на кухню, прислонилась к стене и горько заплакала. Только бы дети не увидели, только бы не увидели. Она схватила лук,  и стало его мелко резать. Вдруг зайдут, вдруг увидят, скажет от лука.
В эту ночь, спали все вместе, в маминой постели. Ксения, Васютка рядышком, а на папином месте Феденька с Лёвой. Геркулес на коврике, у кровати. Дождь не переставал идти. Прислушиваясь к каждому шороху за окном, она заснула под утро.


Глава  двадцать седьмая.


Последние дни Корнел часто общался с Тудором. Говорили обо всём, правда Тудор больше слушал и о себе почти ничего не рассказывал. Корнел сперва обижался, он то,  вроде как, всего себя раскрыл, а Тудор как был "закрытая книга", так и остался.  Потом подумал, ладно, если подружатся, всё равно узнает о нём, рано или поздно. А стать его другом, ему очень хотелось. Когда Тудор заинтересовался городом, пообещал показать его и пригласил к себе в общежитие, жить - то надо где.
Тудору же стыдно было признаться Нелу, что он всю жизнь прожил в лесу и никогда нигде не был. Что вся его школа, уж так получилось, это книги, которых благодаря деду было у них не мало. Да и сам дед, с его жизненным опытом и знаниями. И то, что дом у него оказывается,  в городе есть, не мог сказать, потому,  как не помнил о нём. Теперь и дед - то не знает в каком он состоянии, может,  развалился весь, или вовсе снесли. Мало ли.
Нел давно обратил внимание на мобильный телефон Тудора, который время от времени подавал голос, но,  ни разу не видел, чтобы тот говорил по нему. Вчера он зашёл на кухню, когда зазвонил телефон, рядом никого не оказалось. Поднял его, произнёс обычное "алло" и услышал женский голос и это был голос, который он не спутает ни с каким другим. Это был голос Лизы. Вошёл Тудор, взял из его рук телефон:
- Алло, алло, Тудор! - услышал голос Лизы.
- Да, Лиза, я вас слушаю. - тихо произнёс он.
И обратил внимание, как при слове "Лиза", вспыхнули глаза Корнела,  и побледнело его лицо.
- Я слушаю вас. - повторил он.
- Тодор, почему вы не отвечаете на мои звонки? С вами всё в порядке?  - недоумевала Лиза.
- Да, всё. - уверенно проговорил Тудор.
- Где вы? Я к вам приеду.
- Нет, не надо. Сейчас не надо.
- А когда можно? - настаивала Лиза.
- Нет, извините. Не знаю. - отключил и заложил телефон за пояс.
Всё было настолько странно и необъяснимо, что Корнел долго не мог прийти в себя. Имя Лиза, не давало ему покоя. Какая Лиза? Конечно, Лиз много, но голос, голос! Он стал убеждать себя, что ему показалось, что голос просто похож. Да и где Тудор мог познакомиться с его Лизой, если он даже в городе не был.  Нел гнал прочь свои подозрения, которые начали разъедать его душу.
Тудор решил, что сам поедет в город. А Иордаке? Да и коня надо пристроить. Нел стал уговаривать деда пожить у отца, а можно и у Евлампии, дом свободен. Иордаке долго сопротивлялся, но потом неожиданно напомнил Тудору о Ксении, хотя тот её и не забывал.
Поблагодарив Корнела, Тудор рассказал ему о Ксении, что она живёт одна с детьми, что ей нужна помощь и что дед будет там очень кстати. А уж дед как обрадовался!
- Я поеду с вами. - сказал Корнел. - Оставим деда и в город.
- Согласен. Завтра и отправимся.


Глава  двадцать восьмая.


Ксения уговаривала себя, забыть Тудора и без конца твердила :
- Это был сон, сон, сон...
Масса бесконечных забот отвлекала от переживаний, но, то Федя, то Лёвушка, то Васька, время от времени задавали ей один и тот же вопрос:
- Когда приедет атаман и дедушка Иордаке?
Что ей было отвечать?
- Не закончились съёмки.
А Федюшка ещё и ворчал, что вот де обещали показать им,  как снимается кино, а сами с собой не взяли.
Хоть и тепло ещё, да осень уж начинает сигналить листочками, дождями. Утеплять надо ребятишек, поизносились совсем. Стыдно ходить в школу в заштопанной одежде. Благо Лёвушка молодец, аккуратный мальчонка, да и за младшими следит.
День выдался пасмурный. С утра всё валилось из рук. Детишки не слушались. Сломался телевизор. Она решила, самое время съездить в город. По пути завернёт в деревню к Николаю, попросит починить технику. Наказала Лёвушке никому не выходить за ворота.
В деревню дошла быстро, лесом, по короткой дороге. Договорилась, что к вечеру Николай заглянет.
Села в автобус, отправилась в город. До него недалеко, минут сорок, до центрального базара минут пятнадцать - двадцать. Одна из самых оживлённых улиц, Армянская. Хаос несусветный, то и дело норовишь с кем - нибудь столкнуться. Вот продают, вот покупают.  Вот бегут на базар, натыкаясь на всех, вот сгибаясь под тяжестью сумок,  идут с базара.  Вот праздные лица, не ясно чем занимаются.  Вот старушка, протягивает ей руку, прося о помощи, а она не может ничего дать.  Там ребёнок, на какой - то убогой подстилке, согнув коленки, молит прохожих о копеечке.  Да ещё и машины умудряются ездить среди немыслимой толпы. Всевозможные товары, и всё на контрастах, деньги-деньги и нищета...
Ксения помчалась вдоль улицы,  вдоль рядов стоящих с товарами людей. Очень скоро убедилась, что всё ей не по карману. Как ни хотелось порадовать детишек новыми вещами, да не удастся.
Поехала в сторону железнодорожного вокзала, рядом с ним базар, где продаётся не новая, ношенная одежда. Здесь она не в первый раз и знает, начнёшь выбирать, забудешь про время, а ей некогда. Поторговалась, и вот в сумке лежат красовки, зимние ботинки ещё крепкие Лёвушке, курточка, колготки тёплые Васютке, джинсы и шерстяной свитер Феде, даже на забавную зелёненькую обезьянку дочке хватило. Она остановила себя, вышла из базара, села на троллейбус. Поехала в сторону дома. Взглянула на часы, незаметно прошло три часа, как она в городе.
Не доезжая центральной площади, троллейбус неожиданно остановился. Всё движение застопорилось. Она услышала, что площадь перекрыта. Люди сновали в поисках удобного для себя маршрута. Остановка автобуса, на котором она может добраться домой, находится через площадь, в противоположной стороне города. Ксения спустилась к театру Чехова и пошла в сторону Соборного парка. Приближалась к улице Пушкина, когда навстречу ей,  из - за угла,  стали выбегать люди. Ещё через несколько мгновений она услышала непонятную дробь.
- Что происходит? - обратилась она к женщине, оказавшейся рядом с ней.
- Полиция. Гонит студентов. - немного отдышавшись ответила та.
- Как гонит? А дробь? Что это за дробь? - Ксения была в недоумении.
- Дубинки. Бьют дубинками по щитам. - проходя мимо, добавила незнакомка.
Множество народу стояло вдоль дороги, и смотрели в сторону парка. Она не могла стоять, она спешила к детям. Ксения перешла дорогу, углубилась в парк. Вниз от площади, цепочкой двигались полицейские, они теснили молодых ребят. Юноши и девушки, отступая, время от времени запускали в тех всем, что им попадало под руки, будь то комья земли, мусор, мелкие камни. Ксения шла,  с замиранием сердца, не останавливаясь. Вот уж и молодые люди оказались за её спиной, а она одна, стояла в самом центре, напротив полицейской цепочки.
- Что они сделают? Что? – спрашивала она себя.
Ксеня ждала, когда занесённая дубинка опустится на неё. Почувствовала, как молодой полицейский грубо её толкнул. Удивительно, но она была готова ко всему, что сейчас с ней может произойти. И тут она услышала:
- Проходите, проходите, скорее, а то в вас могут попасть камнем.
Она увидела перед собой офицера, и словно очнувшись, продолжила свой путь.
На одной из лавочек парка, её внимание привлекла молодая девушка. Она сидела и… рыдала в голос. Ксения не могла не подойти.
- Что с вами? Что случилось? - спросила она.
- Они ударили меня по голове. Дубинкой. Я просто стояла, ничего не делала. Больно, очень, тошнит. – рассказывала девушка.
- Вам нужно в больницу. Вы сможете идти? Я помогу вам. Ксения склонилась над ней.
- В сумочке телефон. Позвоните, пожалуйста, отцу.
- Да, конечно. Сейчас.
Ксения взяла мобильный телефон, набрала номер, который ей продиктовала девушка,  и услышала мужской голос.
- Пожалуйста, приезжайте в Соборный парк. – проговорила она. – Сейчас же. Вашей дочери нужна помощь. Что? Не волнуйтесь, она рядом. Где мы находимся? Слева от лестницы. Да.
Девушка, казалось,  немного успокоилась, изредка всхлипывая. Ксения гладила её тонкие, нежные пальцы и думала, как же это могло случиться?
- Как вас зовут?– спросила она.
- Лиза. – еле слышно ответила девушка.
Скамейку успели окружить любопытные и сочувствующие. Со всех сторон сыпались советы. Лиза сильно побледнела, её стало тошнить. Неожиданно в толпе появился  солидный мужчина.
- Звонили Вы? Благодарю Вас. - обратился он к Ксении. - Вот вам моя визитка. Всегда к вашим услугам.
Он подхватил Лизу на руки и поспешно понёс из парка, к стоящему у тротуара джипу. Через несколько секунд они затерялись в потоке машин.
Всё произошло так быстро. Ксения была рада, что помогла девушке. Заторопилась домой. Шла по тротуару, вдоль центральной улицы. Так ближе. По проезжей части, полицейские продолжали теснить другую толпу студентов. Двести или триста  девочек и мальчиков, живущих впроголодь на свои крошечные стипендии, доведённые до отчаяния, были вынуждены выйти с протестом против своего нищенского существования, чтобы защитить своё человеческое достоинство и быть, наконец услышанными.
Она смотрела на их лица, совсем дети, и обливалась слезами. Не могла их сдержать, они ручьями омывали её лицо, и она не стеснялась их.
- Это ведь наши дети! - шептала она. - За что их так унижают? Почему их так не любят?
Ей хотелось броситься и защитить их, всех до одного! Пусть лучше её бьют, пусть! Пусть её унижают, она вытерпит. О, Господи, как страшно! Что ждёт их? Что ждёт её детей?
Она подошла к молодому человеку.
- Что же это? Скажите мне? Почему?
- Если нас не услышат, это будет только начало. Мы не отступим.  -  уверенно произнёс он.
- Я желаю вам... я так хочу, чтоб у вас всё было хорошо.
Ксения коснулась его руки и пошла, пошла ускоряя шаг. Её всю трясло.  Дома её ждали дети, её дети.


Глава  двадцать девятая.


Когда они проснулись,  день был в разгаре. К полудню солнце успело подсушить лужи, а к вечеру они отправились в дорогу.
Корнел взял у отца старенький, но ладный, ухоженный " жигулёнок". Дед Иордаке был безмерно счастлив, что, наконец - то сядет в машину. Чувствовал себя барином, ходил павлином. Тудор оседлал своего верного Сократа, и они не спеша поехали.
Когда среди зарослей леса, открылась поляна и на ней, появился дом, когда они услышали детские голоса и навстречу им, с яростным лаем, выскочил Геркулес, о, как неистово забилось сердце Тудора. Счастливая улыбка, неудержимо расплывалась по лицу, и как он не старался, не мог её сдержать. Геркулес, ах он, сукин сын, узнал их, и лай сменился на радостное повизгивание. Пёс бросался то к деду, то к Тудору, а потом помчался во двор, словно хотел сообщить долгожданную весть об их появлении.
В недоумении, в воротах показалась Ксения, растрёпанная, с мокрой тряпкой в руках, то ли стирала, то ли мыла полы.  Обмерла от неожиданности, вспыхнула, увидев Тудора,  и убежала в дом.
Они остановились и не знали, заходить им или нет. Но в это время, навстречу, обгоняя друг друга, выбежали ребятишки. Федька с Лёвой повисли на Иордаке, отчего дед с трудом удерживался на ногах. А Василиска враз забралась на руки к Тудору, и стрекотали они все трое без умолку. Геркулесу передавалось их возбуждение, и он прыгал, лаял, крутился за своим хвостом, как юла.
Корнел стоял в стороне, удерживая коня. Через некоторое время вышла Ксения. Она переоделась, прибрала волосы,  и видно было, как залучились глаза от переполнявшей её радости, как запылали алым румянцем её щёки.
Иордаке был счастлив, даже прослезился, словно вернулся в свою родную семью. Мальчишки быстро утащили его за дом, видно что - то у них там назревало.
Наконец Ксения увидела Корнела. Поздоровалась, улыбнулась ему, показала,  где поставить коня, куда машину. Корнел знал её и слышал о трагической гибели Бориса. Вся деревня тогда гудела. Кто не знал лесничего? Все хоронили его. Хороший был человек.
Ксения снова засуетилась, а Тудор с Корнелом помогали ей, как могли. Василиска крутилась возле коня, то и дело подсовывала ему травку, хлопала по крутым бокам. Затем куда - то исчезла, вновь появилась с полной миской варёной картошки и куском деревенского хлеба. Когда конь, шевеля губами, касался её ладошек, визжала от удовольствия.
Глядя на всю эту удивительную картину, переполненную любви и радости, Корнел понял, как нелепы были его подозрения. Он оттаял, расслабился. Общее веселье закрутило и его. Он не сопротивлялся.
До поздней ночи они хлопотали в доме, во дворе. Василиска задремала, обмякла на руках у Тудора. Он понёс её в кроватку, то ли сквозь сон, то ли ещё наяву, она вдруг произнесла:
- Плохой дядька, плохой... уходи...
Тудор насторожился, хотел было спросить её, но она уже спала. Деда уложили в ребячьей комнате, оттуда ещё долго доносилась возня,  и усталое покряхтывание Иордаке. Тудор с Корнелом устроились в саду. Ночь была тёплой, небо усыпано звёздами. Тудор долго боялся сомкнуть глаза, вглядываясь в глубокое небо. С тревогой думал об обронённых словах Василиски,  с нетерпением ждал утра. Почувствовал, как подполз к нему Геркулес. Протянул руку, потрепал пса за шею, обнял мощное тело, притянул к себе и вот так в обнимку заснул.
Ксения лежала в постели и вновь плакала, как тогда, ранним утром, когда они уезжали. Плакала то - ли от счастья, то - ли ещё отчего. Уж и не ждала она их более, думала,  не увидит.  Особенно после той ночи, после которой стала сторониться и избегать Тудора. Она словно перелистывала страницы. Каждая минутка, мгновение, пробегали перед ней с самого того момента, как они появились. И удивлялась тому, что помнит всё, что он говорил, каждый его взгляд, каждое движение. Поняла, что плачет от счастья, поняла, что любит этого человека и ничего не может с собой поделать. Первый раз за последнее время она заснула с улыбкой,  и спокойствием в душе.
Нел уснул быстро, удовлетворённый,  в своих несостоятельных подозрениях и во сне грезил о своей Лизоньке.


    Глава  тридцатая.


       Тудор открыл глаза. Корнел крепко спал. Заря только - только начала розоветь. Обрадовался, ему хотелось встать первому. Однако, вновь  не удалось.  Он увидел Ксению.  Она сидела в саду за столом, руки жили какой - то своей самостоятельной жизнью, она чистила картошку.  Мысли её  витали где - то далеко, на губах блуждала лёгкая и немного грустная улыбка. Тудор молчал и не отводил от неё глаз. И вдруг глаза их встретились. Миска с картошкой сползли с колен, картошка покатилась, покатилась... Тудор вскочил. Ксения хотела было бежать, да ноги словно вросли в землю. Да руки, сильные, нежные, обхватили её, подхватили. Она вновь полетела куда - то. Голова закружилась, дыхание оборвалось. Губы жгучие, упрямые, обожгли, испепелили.
- Я люблю тебя, люблю... люблю, люблю, очень... - шептала она, без конца повторяя одно и то же.
- Не уходи. Останься. - умолял он её.
- Я люблю тебя люблю, люблю, очень. - успевали прошептать её губы.
- И я тебя люблю. Очень.
О, как она была счастлива. Все были счастливы, она это знала. Да и Борька, глядя на них с портрета, на стене их спальни, тоже счастлив, за неё счастлив.


Глава  тридцать первая.


- Вставай, соня, вставай.
Тудор приоткрыл глаз. Васька, разбойница, уселась ему на грудь и безжалостно хватала за нос.
- Совсем соня. Мы уже давно поели, а ты всё спишь.
- Наказывать будешь? - улыбаясь и гундося сквозь зажатый Васькиной ладошкой нос, спросил он.
- Не - а. Мамка будет. Готовься.
Мысль о том, что вот уже несколько дней, его не беспокоят его странные сны, мелькнула в голове,  и он улыбнулся. Ведь что – нибудь, это да значило! Может это говорит о том, что он,  как скиталец – корабль, наконец причалил к родному берегу? А его сны были ему путеводной звездой? И не зря, Ксения, так похожа на Юстинью! А он полюбил её всей душой, и чувствует, что уже не сможет оторваться от её губ, от её нежного взгляда, от этих…озорников.
Тудор захохотал. Подхватил Ваську и давай её подбрасывать, а ей словно это и надо было. Заливалась смехом и требовала ещё.
Когда устав, Василиска, наконец, присмирела, Тудор осторожно спросил:
- А ну - ка, расскажи хохотушка, что это за дядька плохой был тут у вас?
- А - а - а, был, два, нет, а… многа… дядьков. Пло - о - охой, прям, не знаю даже,  какой плохой.
 Васька нахмурила лобик и всплеснула сокрушённо ручками.
- И что же хотел дядька?
- Забирай, говорил, своих вырадкав и уезжай отсюдова. Побыстрей. А то плохо будет.
- Кому плохо?
- Которыйи отродии её, не жить ей здесь. Папку убили и всем не жить.
- А мамка?
- А мамка? Не уйду, говорит, а потом плачет. А мы подглядываим.
Тудор сжал зубы так, что у него свело скулы.
- Завтра придёт. - продолжала сообщать Васька.
- Завтра? - переспросил Тудор.
- Ну, завтра, наверно, или ещё завтра. Бы - ва - а - ет.
Она растянула последнее слово,  и от этого оно обрело двойной смысл.
- Ну, хватит валяться. - он подхватил её и опустил на пол.
- Пошли чистить зубы.
Напомнила Васька и взяв за руку, повела в ванную.
 - Иначе останешься голодным. - добавила она.
Когда они вышли во двор, за столом в саду сидела Ксения и Корнел, ни деда, ни мальчишек не было видно. Тудор боялся, как бы Ксения вновь не отстранилась, не стала его избегать, но она встретила его широкой, счастливой улыбкой.
- Привет лежебокам. - приветствовал его Корнел.
Он лёгким щелчком скользнул по Васькиному носику. Васька фыркнула и умчалась за дом. Ксения заспешила за дочкой.
- Пойду, взгляну, что у них там. - словно извиняясь произнесла она.
- Трудно ей с тремя детьми, а она вся светится, только ими и живёт. Три года будет, как Бориса убили. Источник целебный у них за домом, ну, там где ручей, в овраге. Из деревни многие ходят сюда за водой. На него кто - то позарился. На воде сейчас большие деньги делают. Борис кому – то,  как кость в горле был. Они думали,  убьют его, Ксения испугается, уедет. А она видишь, стойкая оказалась. - рассказывал Нел, пока Тудор поедал приготовленный ему завтрак.
- Да.
Только и вымолвил Тудор. Помрачнел, отодвинул тарелку.
- Мельницу какую - то сооружают. - сказала Ксения подходя к столу.- Измазюкались... и дед с ними. Нужно воды нагреть, отмывать придётся.
- Отмоем, вычистим, сверкать будут. И ярче всех Иордаке! - засмеялся Нел.
Тудор улыбнулся Ксении,  и она ответила ему. Как она умеет скрывать свою боль, и не обмолвилась, и не пожаловалась.
- Вы сколько пробудите - то у нас? - спросила она.
Корнел ответил, взглянув на Тудора:
- Да дня два наверно, да?
Тудор промолчал.
Корнел вновь заговорил, словно уточняя:
- Ну, может два, а то и четыре.
И будто разряжая возникшую неловкость, Ксения стала рассказывать:
- А я была в городе в четверг, нет,  в пятницу. Пасмурный день выдался, ну я и поехала. В магазин давно нужно было. А в городе... до сих пор не могу успокоиться. Номер телефона остался, позвонить хочу, узнать как там.
- И что же там? - поинтересовался Тудор.
Ксения обратилась к Корнелу:
- Корнел, ты наверно знаешь? Ты ведь учишься в университете, да?
Нел был в растерянности:
- Да. Но я ничего не знаю.
- Правда? Признаться думала, ты тоже там. Студенческие волнения. - произнесла Ксения.
- Что? - Корнел вскочил.- Не может быть! Хотели провести акции протеста в конце октября, даже ноября!
- Нет. - подтвердила Ксения. - Были. Я проходила совсем рядом. Их разгоняли, дубинками.
- Что? Не может быть? - Корнел был поражён.
Ксения продолжала.
- Я проходила через соборный парк, оказалась в самом кольце, между студентами и полицейскими. А уже в глубине парка, на лавочке, увидела молодую девушку, она рыдала. Полицейский ударил её дубинкой, по голове. Ей становилось всё хуже и хуже. Она попросила меня позвонить отцу, он приехал и забрал её. Мне очень хочется узнать, как она теперь себя чувствует. Девушка,  очень миленькая, просто красавица, светленькая, голубоглазая. Зовут её Лиза, Елизавета,  как английскую королеву.
Корнел побледнел.
- Какой номер вы набирали?
Ксения вытащила из кармана платья визитку отца Лизы. Увидав визитку, Корнел вскочил, побежал к машине.
- Тудор, уезжаем, немедленно. - заторопил он его.
- Извини, сейчас не могу. Я тебя найду. Адрес у меня есть. - ответил ему Тудор.
Он понял, что девушка, о которой рассказала Ксения,  далеко не безразлична Нелу. Но он не мог так сразу уехать от Ксении, тем более после тех слов, что случайно услышал от Васи.
- Хорошо. Прощай. Нет, пока. До встречи. - Корнел сел в машину и только пыль на дороге говорила, что он здесь был.
Ксения сидела опустошённая, поникшая. Тудор подошёл к ней, обнял. Она приникла к нему.
- Всё будет хорошо. Не волнуйся. - сказал он спокойно и уверенно.


Глава тридцать вторая


- Внучек, вставай! А то опять будешь ругать меня, что не разбудил.
Дед тормошил его за плечо.
- Да? Что?
Молодой мужчина приподнялся.
 – Ах, дедуля, спасибо, что разбудил. А мне всё кажется, что это сон..
Добавил он улыбаясь.
- Ну, как же, - чуть было не обиделся дед. – Что я, привидение,  какое. Ксения давно ушла в деревню. Так, что поднимайся, пока дети спят, пройдёмся малость, не ты ли об этом мне говорил.
Обошли дом, усадьбу, спустились в овраг, к роднику.
- Дедуля, я здесь был.
- Как это был? Когда ты здесь успел побывать? – недоумевал Иордаке.
 - Да, нет, я не был, но и был. Помню этот родник, овраг. Здесь она шла, а здесь споткнулась…
- Кто? Ты случаем не бредишь внучок? Дай – ка лоб пощупаю.
Потянулся к внуку дед. Тудор, будто не слышал деда и продолжал рассуждать вслух.
- А говорят, чудес не бывает! Ещё как бывает. Бывает, слышишь, дед!
Он схватил деда на руки и закружил.
- Ой – ёй – ёй! Отпусти! У меня вистибуларный аппарат хромает.
Заголосил Иордаке.  Внук опустил деда на землю, тот приземлился на пятую точку,  и приходил в себя.  Тудор же скакал вокруг, взбрыкивая, будто молодой жеребец.
- Ну – ну, пошалил и хватит. – утихомиривал его дед. – Видно и вправду тут без нечистой силы не обошлось.
- Да, нет, что ты. Самой, что ни на есть, чистой силы! Спасибо тебе, Господи! О - го – го! – закричал он на весь лес.
Прокричало вслед,  несколько раз,  лесное эхо. Со стороны усадьбы они услышали топот ног и взволнованный голос Ксении. Потом появилась она,  и,  споткнувшись на спуске о корень дерева, стала падать. Тудор подхватил её.
- Ну, вот дедуля, я же говорил, что здесь она споткнулась.
Прижимая к себе, Тудор крепко держал молодую женщину  в руках.
- Я не упала? -  проговорила Ксения, сдерживая дыхание и не веря себе.
 - Нет, не упала. – утвердительно ответил ей Тудор.
- Что случилось? Вы кричали. Я… я испугалась… за вас…
 Она отстранилась в замешательстве.
 Вмешался, как всегда дед.
 - Всё замечательно. Отлично! Это в нас кровь бродит, прямо кипит!  - почему – то он сказал в нас.
Тудор вспомнил, как взбрыкивал дед, обещая жениться,  и  засмеялся.
- А – а – а. Ну, да.  Ну, хорошо.  Спасибо, Тудор.
 - Хорошо. – сказал Тодор.
- Что,  хорошо?  – не поняла Ксения.
-  Хорошо, что не упала.
- Упала, не упала… расчирикались. – обиженно проговорил Иордаке, лишённый внимания. – Может вернёмся уже? А то боюсь, он опять меня закружит.
 -  Ага. – не понимая о чём говорит дед, сказала  Ксения. -Да – да, конечно. Идёмте.
Она  легко поднялась по склону оврага. Тудор устремился за ней. И услышал вслед.
- Внучек, внучек, а как же я?
- Догоняй дед! – крикнул Тудор, исчезая среди деревьев.
- Догоняй. Догонишь вас, как же! Разве, что на крыльях.
А где их взять?
И Иордаке закряхтел, поднимаясь вверх по склону оврага.


Глава  тридцать третья.


Дорога, то расплывалась, то возникала перед глазами. Корнел ехал,  будто в тумане. Несколько раз, не рассчитав поворот, чуть не вылетел на обочину. Над его головой словно витал сгусток отрицательной энергии, сконцентрированный на крошечном отрезке времени. Он стремительно разрушал всё, что Корнелу было бесконечно дорого. Ему непременно надо собрать все силы, выжить и не сломаться. Не зря он звал с собой Лизу, может он предчувствовал?
Несколько раз Нел пытался дозвониться до неё  по мобильному, но  телефон не отвечал.
Въехав в город, через пятнадцать минут он был у её дома. Солидный двухэтажный особняк, за высоким каменным забором, стоял молчаливо и высокомерно. В многочисленных глазницах окон, казалось,  затаилась тревога и ожидание. Он позвонил, охранник по мегафону ему ответил, что хозяев нет. Корнел пытался узнать про Лизу, но агрессивным лаем и рычанием, ему ответили только огромные дворовые псы.
Голова у Корнела шла кругом. Где её искать? Куда мог отвести её отец, в какую больницу?
Поехал на университетскую кафедру, надеясь там выяснить подробности и узнать.
К его удивлению, там все хранили молчание и не желали вступать в разъяснения. Мало того он получил взбучку, за пропуски занятий, ему велели писать объяснительную. Лишь когда он уже уходил из деканата, секретарша шёпотом, на ушко, словно это была военная тайна, сообщила в какой больнице лежит Лиза.
Сердце у него бешено колотилось, когда он приближался к её палате. Медленно открывая дверь, увидел небольшую комнату, в центре стояла высокая на колёсиках кровать, рядом, с правой стороны,   капельница. На стуле, у кровати, он увидел её мать. Лиза лежала бледная,  глаза закрыты. Неловко прикрытая дверь щёлкнула. Обернулась Аспазия Феликсовна и сердито замахала на него руками, выпроваживая из палаты. Глаза Лизы открылись, она увидела Нела. Тихо, но твёрдо, попросила маму выйти.
- Я тебя ждала. - сказала девушка.
Протянула ему, свободную от капельницы  руку. Он обхватил её, прижался щекой, поцеловал. Лиза улыбнулась. От охватившего его волнения он не мог произнести ни слова. Только ласкал взглядом любящих глаз, в которых сквозила тревога и беспокойство.
- Мне уже лучше. - прочла она его мысли.
- Лизонька, моя дорогая... - прошептал он.
- Ты можешь приходить, когда захочешь. Не волнуйся так. У меня всё будет хорошо.
Дверь открылась, вошла Аспазия Феликсовна.
- Уйдите пожалуйста. - обратилась она к Нелу, а затем к Лизе. - Лизонька сейчас придёт папа.
Корнелу так не хотелось выпускать Лизину руку.
- Наклонись. - попросила она.
Он наклонился и почувствовал, как её нежные губы коснулись его щеки. Тогда не стесняясь её матери, Нел поцеловал её в губы, а потом, не оглядываясь, вышел из палаты.
- Лизонька, неужели так далеко зашли ваши отношения? - недовольно произнесла Аспазия.
- Мама, не хочу это обсуждать.
       Одновременно счастливый и несчастный, Корнел вышел из палаты и побрёл, будто ослепший, по длинному больничному коридору. Он даже не заметил, как наткнулся на  широкоплечего, средних лет мужчину, двигавшегося навстречу ему в небольшой группе врачей.
- Извините. - произнёс он и хотел пройти мимо.
Однако в тот же момент почувствовал, как его запястье обхватила крепкая и жёсткая рука.
- Идите, я вас догоню. - сказал мужчина своим спутникам.
И обернулся. Корнел увидел отца Лизы. Глаза их встретились.
- Запомни раз и навсегда. - глухо сказал Дмитрий Петрович. - Не желаю тебя видеть рядом со своей дочерью. Не смей сюда приходить.
- Почему? - удивился Нел.
- Предупреждаю  в первый и последний раз. - непримиримо произнёс отец Лизы.
- Но, почему? - недоумевал молодой человек.
- Разве не ты виноват в том, что случилось с Лизой?
- Я?
Корнел не верил своим ушам.
- Ты и такие как ты! Ничтожество! - негодующе добавил Дмитрий Петрович.
- Не смейте оскорблять меня.
Он заметил, как они повысили голос и окружающие стали вопросительно оборачиваться в их сторону.
- У вас нет на это никакого права и оснований. - защищался Нел,  понизив голос.
- Ты увидишь,  какое у меня есть право.
Ответил ему Дмитрий Петрович, развернулся и пошёл к палате.
Всю ночь юноша терзался беспокойством.  Когда на следующее утро помчался к Лизе в больницу, у её палаты его встретил огромный верзила, закрывший собой весь дверной проём. Он понял, что к Лизоньке ему так просто не пройти.  Удручённый  и раздосадованный, Корнел сел в машину. Внутри него всё пылало от гнева и несправедливости.  Когда он почувствовал, что немного успокоился, завёл машину и поехал в университет, на занятия.


       Глава  тридцать четвёртая.


       На следующий день, ранним утром, Тудор попросил Лёву не задерживаться на занятиях, потому что собирает всех на совет. Заинтригованный,  Лёвушка помчался в школу, будто от этого уроки у него станут короче.
       Тудор с Иордаке закрылись в ребячьей комнате,  и долго о чём - то совещались, не посвящая в свои секреты даже Ксению. А ей было не до секретов, она с раннего утра хлопотала на кухне, да и других забот хватало. Часам к двенадцати из комнаты, взволнованный и озабоченный вышел дед, а за ним и Тудор. Они бродили по саду, вокруг дома, вновь  внимательно осматривали всё хозяйство,  пристройки, прилегающий лес. Федька с Васькой без конца мешались под ногами, пока Иордаке,  в конце концов, не рассердился  и не послал их присматривать за Сократом, который щипал траву у родника. Федьке поручение понравилось,  и они с Васькой отправились его исполнять.
- Как Лёва придёт, так сразу домой. - велел им дед.
Тудор вошёл в комнату Ксении. Она строчила на машинке, ткань так и летала у неё под руками. Словно угадав его мысли, Ксения проговорила:
- Моя бабушка была замечательной рукодельницей, обшивала всю родню. Мне до неё далеко.
- У тебя тоже ловко и красиво получается.
Тудор присел на стул. Он ждал, чтобы Ксения сама рассказала ему о том, что произошло. Машинка остановилась.
- Знаешь, первое время думала, не смогу здесь долго жить, ведь я выросла в городе. Кругом лес, до деревни семь километров, но... теперь не могу без этого буйства природы, без деревьев, они для меня как живые. Пенье птиц порой просто завораживает, от воздуха пьянеешь.
Тудор слушал и любовался ею.
- Да и некуда мне ехать отсюда, не к кому. Никого из родных не осталось. Мы совсем одни. Понимаешь? - тихо добавила она.
- Не уезжай.
- Придётся. Мне стало страшно. Не сплю ночами, прислушиваюсь к каждому звуку, шороху. Мне страшно за Ваську, за Федю, Лёвушку. Потом подумаю, а чем буду кормить их, когда перееду в город?  Здесь огород, сад, у нас две козочки, куры. Сам видишь, какое - никакое, а хозяйство. Они сыты, а там? - на её глазах заблестели слёзы.
- Ты не одна. Больше не одна.
Он подошёл к ней, опустился на колени, обнял.
- Ты больше не уедешь? Ты не оставишь нас? - спросила молодая женщина.
Её глаза погружались ему в самое сердце. Он был настолько взволнован, что не смог сразу ответить.
- Ты даже представить себе не можешь. - заговорил он после некоторого молчания. - Сама судьба привела меня к вам. Невероятная. Удивительная. И я молю Бога, непрестанно, чтоб это не было сном.
- Я не сон, разве ты не слышишь, как бьётся моё сердце? - прошептала Ксения.
- Слышу. Хочу попросить тебя переехать на время в деревню, там есть дом, совершенно пустой. Попрошу отца Корнела, чтоб он вас навещал.
- Ты... ты всё знаешь? - Ксения удивлённо смотрела на него.
- Нет, не всё. Но, хотел бы знать. - словно в укор ответил Тудор.
- Да, прости. Конечно,  я тебе расскажу. Но, я никуда отсюда не уеду.
- Почему? - спросил молодой мужчина.
- Это мой дом, я буду защищать его. Вместе с тобой. - уверенно произнесла она.
- Но, это опасно. Для жизни, ты знаешь. - предостерёг он её.
- Я не боюсь за себя, боюсь за детей.
- Вот видишь!
- Ради них я и останусь. - и смущаясь добавила. - С тобой мне ничего не страшно.
- Хорошо. - Тудор сдался. - Но обещай мне выполнять всё, что я не потребую.
- Обещаю. - со счастливой улыбкой,  прошептала Ксения.
В комнату,  запыхавшаяся и возбуждённая,  влетела Васька.
- Федьку обогнала. - хохотала она. - Лёвка уже идёт, вставай скорей! - она схватила Тудора за руку и затеребила. - Скорей, скорей. Ма – а - а, опоздаем.
- Куда опоздаем - то? - удивилась мать.
- У нас племум. Скажи, дядя атаман.
- Кто так сказал? - спросил Тудор.
- Федька. Будем сидеть как в параменти, ну дядьки разные, сидят, сидят... И мы посидим тут. Могём чиво высидить.
Многозначительно так, задумчиво,  вдруг произнесла девчушка,  и вновь заторопила всех.
Тудор подхватил её на руки:
- Раз так, то поспешим.
Вышли в сад. За столом уже сидели мальчишки. Под деревом валялся Лёвкин ранец. Лица у ребят, серьёзные, сосредоточенные, глаза горят, полны нетерпения.
- Васятка, приведи - ка деда. - попросил Тудор.
Василиска помчалась и вот уже тащила Иордаке из сарая, где дед сколачивал развалившийся табурет. Когда запыхавшийся дед уселся, все уставились на Тудора, в ожидании, что же он скажет.
Тудор перестал улыбаться, посерьёзнел.
- Прошу меня не перебивать. Всё о чём я буду говорить, требует беспрекословного подчинения. Так ведь, дед?
- Так, внучек, так! - закивал Иордаке.
- Ну, вот, а теперь слушайте...


       Глава  тридцать пятая.



       В субботу утром, Ксения отправила Фёдора, отнести Георгию козьева молока. Тудор решил пойти вместе с мальчиком. Шли лесом. Неторопливо. Федя, то и дело показывал Тудору разные цветы, травы, рассказывал о них.
- Вот, смотри дядя Тудор, видишь эту травку – муравку? Называется – гусиная, любит она к земле прижиматься. Цветочки ма - а – аленькие, зелёно – белые, видишь? А вот розовенькие цветочки у травки, видишь? Видишь? Если живот заболит или грудь, поможет. А этой травкой, дедушка Иордаке, Лёвке ногу лечил. Сумка пастушья называется. Приложишь к ранке, и кровь остановится.
Тудор слушал и удивлялся, как много Феденька запомнил. Когда Иордаке успел, так много своих знаний передать столь любознательному мальчику.
На проезжую дорогу они вышли прямо перед « Дубовой рощей». Рядом, как обычно стояли несколько машин. Перед входом в ресторан Тудор остановился.
- Пошли, дядя Тудор. - подбодрил его Федя.
Тудор улыбнулся и поднялся на крыльцо дома.
- Дядя Георгий очень хороший. Когда папка был жив, мы ходили к нему в гости, он здесь самый главный.
Мальчик уверенно провёл его по уютному залу ресторана, за столиками сидели несколько мужчин и две женщины. У одного из столиков стояла официантка. Свернул влево, по коридору и остановился у одной из дверей. Постучался. Никто не открывал. Федя дёрнул за ручку, закрыто.
- Подождите здесь, я сейчас.
Феденька скрылся за поворотом коридора. А через несколько минут появился, ведя за руку невысокого полноватого мужчину.
- Здравствуйте. - сразу заговорил тот представляясь. - Георгий. Будем знакомы. Извините, что заставил ждать.
Протянул руку, крепко пожал и открыл дверь кабинета.
- Проходите, садитесь, Тудор. - пригласил войти. - Федя успел, рассказать мне о вас.
Тудор протянул ему бидон.
- Молоко. Возьмите, пожалуйста.
- Ах, да - да. Спасибо. Козье молоко мы берём только у Ксении, любят и дети, и жена. Сейчас перелью в банку и поставлю в холодильник. Федюха, сходи в буфет и возьми у тёти Кати пирожное, на всех, отнесёте домой. А себе можешь взять ещё и булочку.
- Спасибо. - обрадовался Фёдор.
- Тудор, вот деньги за молоко, держите. Хорошие детишки у Ксении, и Феденька, и Лёва, а Васютка... на Бориса похожа, просто копия. Вы не знали его? - спросил он.
- Нет. - ответил Тудор.
- Федя сказал, что вы актёры, были на съёмках. - продолжал Георгий.
- Нам пришлось так сказать. Мы встретили их поздно ночью, нужно было вернуть домой. - объяснил Тодор.
- Да? - удивился Георгий. - Куда же они направлялись?
Тудор улыбнулся.
- Да на работу устраиваться, в город.
Георгий помрачнел, помолчал и потом вновь заговорил.
 -Трудно конечно Ксении. Чудесная была пара. Борис, каких поискать. Честный, ответственный. Время наше смутное.
В кабинет, сквозь приоткрытую дверь, вошла Манька. Проходя мимо Тудора, она потёрлась о его ноги.
- Смотри, признала вас. Значит вы свой. Манька чует душу человечью. Да, Манька? - Георгий привлёк к себе кошку, погладил по лоснящейся гладкой спинке. - Умница ты моя!
И продолжил.
- Борис был лесником, строгим, справедливым. Лес берег, и зверьё всякое не позволял уничтожать.  - рассказывал Георгий.
- Нашли, кто убил? - спросил Тудор.
- Нет. Полиция бездействует, а из жителей, кто догадывается, а кто и знает, но молчат. Боятся. - удручёно ответил Георгий.
- Мне нужна работа. Не найдётся ли у вас? Временно, любая. А потом... потом… я ведь тоже, я -  лесничий, как Борис.  - попросил Тудор.
- Помогу. На работу можете выходить завтра же. - долго не думая утвердительно ответил Георгий.
- Я очень надеялся, что вы не откажете, и благодарен вам за это. Мне было приятно с вами познакомиться. - обрадовался Тудор.
В кабинете, перемазанный пироженным, с коробкой в руках появился Федюшка. Двое мужчин не смогли удержаться от смеха, при виде сей уморительной мордахи.
- До свидания. До завтра. - сказал Тудор вставая.
- Что, мы уже уходим? Так быстро? - разочаровался Федька. - А я хотел в компьютер поиграть?
Георгий похлопал мальчика по плечу.
- Приходи завтра, с Тудором, наиграешься.
- Дядя Тудор, а вы завтра снова сюда придёте? - удивился мальчик.
Тудор взял коробку из его рук и подтолкнул к двери.
- Приду, приду. И завтра, и послезавтра.
- Ну, тогда пошли. - согласился Фёдор.
Георгий провёл их до самого леса.
- Привет Ксении. - крикнул он вдогонку.


     Глава  тридцать шестая.


       Прошло  несколько дней, Тудор решил ехать в город. Ну, и конечно Иордаке с ним, не отстаёт. Хотел Тудор, чтоб он остался, всё ему спокойнее было бы за Ксению, да за ребятишек. Но нет, упёрся дед, любопытство его вишь распирает, на город взглянуть хочется.  Больно давно не был, да и на дом тоже. Ну, Тудор уступил деду, авось ненадолго, дня на три - четыре.
Переоделись они в свою старую одёжу, ежели, что не так, скажут на съёмки или со съёмок. Помнил Тудор, как дети на них просились. Ксения не удерживала, хотя конечно с ними ей было спокойнее. Попросила ребятишкам конфет купить, давно не баловала.
- До города не очень далеко. Если бы на автобусе. А так подольше, когда вы на Сократе решили.
- Не беда. Прогуляемся маленько зато. Засиделись. - уверил её Иордаке.
- С тобой засидишься. - улыбнулся внук.
Он взял Ксению под руку и повёл вглубь сада. Васька было увязалась за ними, да дед придержал её.
- Стой, стой, стой Васюха. Задание тебе, принеси - ка пару картофелин варёных коню нашему, чтоб не голодал в дороге. Забыл совсем.
- Да - а? Как же ты дедуля забыл? Подожди, сейчас принесу. - помчалась на кухню.
Ксения боялась взглянуть на Тудора, всё внутри у неё дрожало от напряжения,  и эта внутренняя дрожь передалась ему. Тудор прижал Ксению к груди.
- Успокойся. Время есть. Мне необходимо съездить. Корнел не звонит, мобильный его не отвечает, возможно,  что - то там ещё случилось. Возьми. - он протянул ей Лизин телефон. - Если что, немедленно звони. Немедленно. Слышишь? Звони  Корнелу, его номер ты знаешь. А я буду звонить тебе. С Георгием я договорился.
- Всё будет хорошо.  - дрожащим от волнения голосом произнесла она. - Мы вас будем  ждать.
Тудор приподнял её лицо, заглянул в глаза и попрощался долгим, ласковым поцелуем.


      


        Глава  тридцать седьмая.


Двигались по дороге. Мимо, то и дело мчались машины, порой Сократ не выдерживал и норовил свернуть на обочину. Взобравшись по дороге на очередной холм, они увидели внизу долгожданный город.  За прошедшие немалые годы,  город  расстроился, выглядел внушительно.  Дед онемел на некоторое время, переваривая увиденное, а у Тудора только ярче вспыхнули глаза, и он заторопил Сократа.
Когда они оказались у ворот города, Тудор не мог понять, где им ехать на своём Сократе. Конь разнервничался и никак не хотел двигаться дальше. Машин было много, большие и маленькие, некоторые тихо проезжали, другие  рычали, и их обволакивало дымом.  Тудор направил коня,  посредине дороги.  Вдруг они услышали пронзительные свистки,  и они  увидели, как навстречу им бегут трое одетых  в полицейскую форму люди.


 Глава  тридцать восьмая.


      Сократ поднялся на дыбы. Иордаке, просто повис на коне,  чуть не свалился. Надо же такое.
- Спокойно. Спокойно, Сократ. Всё хорошо. – успокаивал он коня. – Дед,  как ты там?
- Как, как, еле жив. – жалобно пролепетал Иордаке. – Дай ка я сойду на матушку землю. А то неровен час, зашибусь тут.
- Граждане, - услышал Тудор. - что же вы нарушаете движение?  Здесь двигаться  не положено. А, ну - ка, давайте отойдём.
Пригласил полицейский. Он подождал, когда проехали машины и повёл их в сторону от дороги.
- Не положено? Почему не положено? -  спросил  Тудор. - Сократ, Сократ, спокойно дружище, спокойно.
Успокаивал он коня, похлопывая его по крутым бокам и гордой крепкой шее.
- Не положено, потому,  что не положено. И опасно. Смотрите, как конь волнуется. А ну, его понесёт?
- Не понесёт. - вдруг заговорил напуганный Иордаке, возникая перед ними из - за спины Сократа. - Не понесёт, потому,  что у атамана железная рука и конь её знает.
- У какого ещё атамана? - последовал вопрос одного из полицейских. - И вообще, как - то странно вы выглядите.
- А мы, мы, мы, это... Тудорчик, что же ты молчишь? - видно дед забыл с испугу, что нужно говорить.
- Мы со съёмок. Кино снимали. - сказал Тудор.
- Кино? Интересно! - глаза полицейских засветились любопытством.
- Кино, кино. Очень интересное. Про атамана. - затараторил Иордаке.- И про меня, и про Сократа, коня нашего.
- Ну, это другое дело. Вы на самом деле похожи на актёров. Фильм - то наверно исторический, судя по вашей одежде?
- Ага, ага. - не унимался дед, не давая внуку вставить слово. – Очень,  исторический.
- Конь красавец, красавец... можно его погладить? - не унимался любитель фильмов.
- Гладь, гладь можно. - вновь откликнулся дед. - Тудорчик, можно ведь?
- Погладьте, рядом со мной не страшно. - улыбнулся, пряча волнение, герой фильма.
- Да - а. Кино это хорошо, но...  опасно, же,  так двигаться по дороге. Давайте,  мы вас проводим. С эскортом.
- Как - как? - не понял дед.
- Дед, ну ты,  и правда киношный. Куда вам нужно? - спросил полицейский.
Тудор,  сперва замялся, а потом решил.
- Нам необходимо попасть в общежитие Госуниверситета. Там нас должен ждать ещё один важный актёр.
- Без проблем. Какое там общежитие? Будете ехать за нами. Так и коню будет спокойнее. Дед можешь сесть в машину. - обратился один из полицейских к Иордаке.
Иордаке,  вначале  обрадовался, хотел было уж согласиться на предложение, да потом почему - то передумал.
- Не могу. Я с атаманом должен быть.
- Ну, лады. - ответил полицейский. - Как хочешь дед, моё дело предложить.
Они сели в машину, развернулись в сторону центра.
- Что стоите? - крикнул им один из них. - Давайте за нами.
Тудор оседлал коня, за ним вскарабкался Иордаке и они неторопливо последовали за машиной.
Так на самом деле было спокойнее. Через некоторое время Сократ перестал нервничать. Мало того, он стал красоваться, гарцевать и пританцовывать по ходу движения, привлекая к себе взгляды окружающих.
Деду было хорошо, он мотал головой то в одну, то в другую сторону. Молодых, красивых,  стройных девушек  в совсем короткий юбочках, было так много, что ни на что другое,  он не мог обращать внимание.  И без конца выражал вслух своё восхищение. Тудор не выдержал.
- Дед, давай про себя, а?
- Про себя? - переспросил Иордаке. - Да, можно и про себя. Забылся совсем, ты уж прости меня старика.
- Ладно, ладно. - успокоил его Тудор. - Прекрасно тебя понимаю.
Так они неторопливо двигались по городу, непрестанно привлекая к себе внимание. Прохожие останавливались и провожали их любопытными взглядами, некоторые даже помахивали им рукой. Дед с удовольствием отвечал и даже пытался раскланиваться.
- Ух, как мне это нравится! - то и дело восклицал он.
Чем глубже они погружались в город, тем всё больше становилось магазинов.  Повсюду стояли торговые точки, с взгляда деда вокруг было сплошное изобилие. Только Тудор подмечал сиротливо пристроившегося малыша и протягивающего ручку за подаянием.  Пожилого человека, будь то старушка или старик, просящих милостыню.
- Многовато что - то. - произнёс он вслух.
Иордаке подхватил, не зная,  о чём говорит Тудор.
- Не - е. В самый раз. Глянь, глянь, какое богатство.
Наконец машина остановилась.
Полицейские вышли из машины, подошли к « артистам ».  Тудор слез с коня.
- Мы приехали, - сказал,  старший из них. – Вот и общежитие. – он показал на красивое старинное трёхэтажное здание. - Вход со двора. Когда будет премьера, вы уж нас пригласите. Мы с удовольствием придём.
- Да – да, конечно. - пообещал Тудор.
- Ну, счастливо. – добавил тот.
Полицейские пожали руки Тудору и Иордаке, который тоже сполз с коня. Затем сели в машину и уехали.
- Ну, что, пошли во двор. Они сказали, вход со двора. – Тудор разговаривал, как бы сам с собой.
- Пошли, пошли. – Иордаке заробел и шёл по пятам за внуком.


       Глава  тридцать девятая.


       Двор был большой. Старые деревья, такие же, как и сам дом, кусты, несколько скамеек.
- Посиди пока. 
Предложил он деду, привязывая Сократа к дереву.
Подошёл к одному из трёх подъездов, возле которого стояла небольшая группа молодых людей.
- Где тридцать восьмая комната, не подскажете. - обратился он к ним.
- Подскажем. - ответил белобрысый паренёк. - Идите в средний подъезд, на третьем этаже.
- Спасибо. - поблагодарил Тудор и направился ко второму подъезду. Поднялся на третий этаж. Увидел множество дверей, по одну и другую сторону длинного коридора. Пошёл наугад направо. Запутался в цифрах, дверях и когда,  хотел, было возвращаться, рядом с ним открылась дверь, вышла высокая худенькая девушка.
- Вы кого - то ищите? - спросила она.
- Мне нужна тридцать восьмая комната. - оглядываясь по сторонам проговорил он.
- Да вы рядом с ней стоите. Вам  нужен Корнел? - спросила девушка. - Но он вероятнее всего на занятиях.
Она постучала и толкнула дверь.
- Закрыто, видите. Скорее всего, он будет уже вечером. Извините.
Девушка застучала каблучками по коридору и поспешно удалилась. Тудор постоял, постоял и вернулся во двор.
- Нет его. На занятиях. - сообщил он Иордаке.
- Будем ждать. Давай пожуём чего. Вон сколько всего Ксения надавала. У меня уж слюнки текут. - предложил дед.
- Ешь. Мне не хочется. - отказался Тудор.
Дед разложил на лавочке пару свёртков с едой и стал уплетать. Привязанный к дереву Сократ стоял,  лениво обмахиваясь хвостом.
Тудор вышел на улицу. Только теперь он стал осознавать, что находится в большом городе. Когда ехал, был, словно в тумане, следил за дорогой. Теперь же блуждая по его улицам, он  окунулся в его ритм, стал одним из местных горожан и совсем не обращал внимания на взгляды окружающих. Изучал витрины магазинов и зашёл лишь в один, где на витрине увидел сладости.
Когда вернулся во двор общежития, Иордаке по – прежнему,  сидел на скамейке.
- Не пришёл. - ещё издали сообщил ему дед.
- Дождёмся. - Тудор присел рядом.
- Может,  я пройдусь, маленько, а? - осторожно так спросил дед, как бы на всякий случай.
- Нет. Сиди. Тебя не найдёшь потом. - строго сказал внук.
- Ну, нет так нет. - вздохнул Иордаке. - Ну, расскажи тогда, что видел?
Не унимался он.
- Это пожалуйста. - улыбнулся Тудор.
Так они и сидели до позднего вечера. Темнеть стало. Начали было уж сомневаться, может адрес перепутали. Нет, вроде. Корнел сам писал, да и девушка сказала, где он может быть. Тут во двор въезжает машина, дед радостно закричал:
- Наша. Наша.
Да, наконец,  появился Корнел. Дед бросился навстречу. Корнел обрадовался, увидев их.
- Долго ждёте? - спросил он, выходя из машины.
- Да... - начал было Иордаке.
- Да нет. Не долго. - прервал его Тудор.
Корнел подошёл к коню.
- Привет, Сократ. Как тебе в городе? - погладил его по голове. - Недалеко приятель мой Павел живёт, у него дом на земле, небольшой дворик. Зато свой. Думаю,  он не откажет. Поселим Сократа временно там.
Корнел стал набирать по мобильному номер телефона.  Отошёл в сторону и несколько минут говорил по нему. Затем вернулся.
- Сокурсник, с которым живу, будет в общежитии только через несколько дней. Он уехал к своей девушке. Так что нас никто не будет стеснять. Дедушка Иордаке, пойдёмте, провожу вас в дом. - предложил он деду.
- Нет уж, я с вами. Почему это меня в дом. - заобижался дед.
- Вы наверно устали. Вам нужно отдохнуть. - пробовал уговорить его Корнел.
- Кто это устал? Это я -  то устал? Ну, уж нет! Я о - го - го! Ни - ни - ни, я с вами.
Тудор смотрел на деда, его разбирал смех, и ничего не мог сказать. Корнел поспешил успокоить Иордаке.
- Хорошо, хорошо. Пойдём все вместе. Здесь недалеко.
- Вот и ладненько. Пошли тогда, чего стоим - то. - распорядился дед.
Минут через сорок, когда вернулись, они сидели в небольшой комнате и пили чай. Две кровати, тумбочка с телевизором, гардероб, стол, два стула, вот и вся обстановка.
За дверью, несмотря на поздний час,  было довольно шумно. Несколько раз в проёме  двери, без стука, появлялись девушки или ребята, и, извиняясь, тотчас исчезали. Корнелу надоело, он запер дверь. Сидели допоздна, было о чём поговорить.

 
 Глава  сороковая.


На следующий день, когда Корнел уехал на занятия, и они остались одни, Иордаке вытащил клочок бумаги, невесть откуда и протянул Тудору.
- Внучек, вот у меня бумажка, старая уж. Это адрес твоего дома. Читай. Я  не вижу.
Тудор берёт пожелтевший листок бумаги, раскрывает его, читает.
-Улица Садовая, дом 35.
- Ну! А дальше?
- Дальше ничего. – ответил Тудор вертя листок.
- Как ничего? Ориентиры какие то…
- Ничего дедуля.
- Ну,  и ладно. Будем искать. Как похоронил сына с твоей матерью, так и не приезжал больше сюда. Тяжело было находиться там. Где он стоит?  Память словно отшибло.
- Ну, и ладно. Дом не пёрышко, авось не улетел. – успокоил его внук.
- Времени – то сколько прошло. Кто его знает.
К своему удивлению  нашли они его быстро. Дед  разволновался страшно. Серый высокий забор,  калитка и ворота стояли крепко и надёжно.
Тудор толкнул калитку, не поддаётся.
- Стой, стой, стой.  У меня же ключ. Щас дам.
И стал искать его по всем карманам, и везде, где только можно было. А ключа нет нигде.
У деда от испуга  даже испарина на лбу появилась.
- Спокойно, дед. Вспомни, куда ты его положил.
- Куда -  куда. В карман вроде. – ответил Иордаке, побледнев ещё более.
- Какой карман?  - продолжал Тудор.
- Может этот,  а может… этот… ах, я дурак старый! Надо было тебе его сразу отдать!
- Не кипятись! Найдём. А не найдём, так откроем.
- Как так? – не понял дед.
- Ну, что делают, когда домой попасть не могут?
- Ой! Внучек,  неужто дверь ломать будем?
Чуть ли не заголосил Иордаке  и, схватившись за голову, стал бегать, то и дело причитая.
- Ах, я осёл этакий! Осёл,  козёл, баран упрямый…
-  Ну, вот. У нас оказывается ещё кроме Сократа и  другие домашние животные имеются. Стой, стой, стой! – повторил Тудор слова деда. – Не шевелись!
Иордаке затрясло, словно под ним оказалась мина и она вот – вот взорвётся.
- Что - что – что случилось? – зашептал дед.
Тудор направился к деду.
- Нет – нет, внучек! Не подходи!
- Это почему? – удивился внук.
- А – а – а - а…. – у деда уж и слова пропали от страха.
- Дедуля! Взгляни!
- Ку - ку – ку - ку - да? – закудахтал Иордаке.
- Да вот же они. Вот!
Тудор наклонился и вытащил из штанины деда, ключ. Дед так и сел на землю.
Смеётся и плачет старый. Тудор поднял, обнял его.
 - Дедушка. Карман  твой видно  прохудился. А как стал ты тут бегать, ну,  он прямёхонько,  наружу запросился.
- Ах, ты, дрить ты…
Иордаке вытащил карманы брюк наружу и впрямь. В одном из них зияла дыра. Не такая уж и большая, потому и не выпал сразу.
- Зашью тебе дырку, дед, а то начнёшь всё терять.
- Открывай! – торжественно изрёк Иордаке, вытирая намокшее от слёз и волнения лицо.


Глава  сорок первая.


Вдруг они увидели, как из калитки рядом стоящего дома, выскочила старушенция,  и прямиком к ним.
- Что это вы здесь делаете – то голубчики. В чужой дом лезете? Это частная собственность. Сейчас полицию вызову.
- Что значит вызову полицию?  - разошёлся Иордаке. – Наш это дом, старуха. Сына моего.
Старая женщина сначала онемела, потом, будто запричитала.
- Иордаке? Да неужто  ты? А это кто? Неужто – Тудор? Господи ты,  боже мой! Иордаке, я ж Мария!
Ну, и потекли бабьи слёзы по морщинам. Только щёки,  как спелые яблоки и остались на её когда – то миловидном лице.
 - Ах, как рада я. Наконец – то вернулись. Думала,  больше не увижу вас. Похоронила мужа,  уж семнадцать годков будет, поди. Болела я шибко. Ноги совсем отнимались. Вот и перестала наезжать к вам. Ты прости меня, Иордаке. Ну, а дом  - то ваш целёхонек.
- Мария… Мария… - дед обнял её, а больше сказать ничего не получалось.
Да, конечно. Изменились оба очень. Мария располнела. Седина  под косынкой.  Ноги.  опухшие,  виднелись из под цветастой юбки.
 - Мы вроде ровесники с тобой, Иордаке. Полина меня на четыре года младше была.
Иордаке был растроган не меньше Марии.
 - Вот Тудор. Это твоя тётка Мария, сестра родная твоей бабушки Полины значит. Ты маленький был,  она приезжала к нам.  Помнишь её?
- Да вроде вспоминаю. Смутно конечно. Зато помню, как она меня пряниками кормила.
- Привозила, привозила внучек. Медовые,  ты любил. А ещё эти кругленькие такие на палочке, как леденцы,  чупса – чупс кажется. Помнишь?
- Помню бабушка Мария. Помню. – ответил ей Тудор.
-  Она твой дом и стерегла. Правду я говорю, Мария?
- Правду, правду. Вот как вас увидела, сразу и выскочила. Думала воры, какие. Их теперь полно. Бомжи разные.
- Ну, открывай внучек.  - повторил  Иордаке. - Что мы здесь стоим. Дома и побалакаем.
Тудор вставил ключ.
- Не поворачивается ключ, дедушка. Заржавел замок – то наверно.
Мария засуетилась.
-  Прости, Иордаке, давно туда не хаживала.
Тудор прошёлся вдоль забора и вернулся к калитке.
- Махну -  ка я через забор. А?
- Да как же ты? Он вон какой высокий. –  засомневался дед.
- А вы мне помогите. Вас двое. Как – никак помощь.
-  Здоров ты больно, внучек. – то ли с гордостью, то ли с досадой промолвил старик.
- Ты ж сам не хочешь дверь выламывать. А перелезу, открою как – нибудь  изнутри.
Убеждал его Тудор.
- Давай. Сигай.
Общими усилиями Тудору удалось оказаться за забором, во дворе. Всё вокруг покрыто травой и деревьями. Он будто провалился в зелёную перину. Взглянул вверх,  неба не видно.
- Дед. Да здесь прямо как у нас в лесу. Всё заросло. - закричал он оттуда.  - Даже дом  не виден. Ух, ты!
- Калитку! Калитку открывай. – Иордаке был весь в нетерпении.
- Сейчас, дед. Сейчас. Только голыми руками ничего не получится.
- Тогда иди к дому. Авось там что и найдёшь. – рассуждал дед.
- А в какую сторону – то? Не видать ничего. – вновь отозвался Тудор.
Вмешалась Мария.
- Прямо, прямо иди внучек, шагов двадцать, а потом вправо. Так в дом и уткнёшься.
Раздвигая кусты, высоченную  траву, Тудор стал продвигаться в густых зарослях  заросшего зеленью двора. Неожиданно наступил на что – то упругое, мягкое и,  неудержав равновесие  свалился. Раздвинув траву, увидел старенький полуспущенный облезлый детский мяч.
- Дед, я мяч нашёл! – крикнул он.
- Иди – иди. Там много ещё чего твоего. Не мог же я всё с собой увести.
Тудор двинулся дальше. Мячик он прихватил с собой. Его охватила нежность к этой игрушке и к месту, где когда – то он родился и жил. Ему стало казаться, что войдёт он в дом, а там будет сидеть мама, рядом с ней он увидит отца. Оба такие молодые и красивые, как на фотографии, что висит у них дома,  в лесу.
Наконец сквозь кусты он увидел фрагменты здания, затем веранду, крыльцо. Дом был красив. Отец постарался. Недаром слыл лучшим архитектором.
- Дед! Дошёл! – радостно закричал он.
- Ну, вот и хорошо! Стоит? – в ответ прокричал Иордаке.
- Ещё как стоит! – восхищённо ответил внук.
- Ну, давай! Ищи, что покрепче и возвращайся. А то уж мы с Марией умаялись, пока ты там разгуливаешь
Тудор обошёл вокруг дома.  Нашёл поржавевшую кучу всевозможных  железок, выбрал покрепче,  пошёл назад.
С трудом, но засов поддался. Осталось открыть ворота.
- Дедуля, вы там поднажмите вдвоём. – крикнул он деду.
Хорошо. – отозвался Иордаке.
Медленно, сминая кусты  и траву, ворота открылись.
- Ничего себе! – не удержался дед. – И впрямь, как у нас в лесу.
- Ну, надо же, ну надо же,  как всё заросло. – Мария никак не могла остановиться и без конца повторяла эти слова.
 - Надо, не надо. – прервал её дед. – А заросло. Ну, и работы нам здесь! Пошли к дому.
Когда подошли к дому. Иордаке опять прослезился.
 - Дедуль, успокойся. Давай ключ. С ним – то всё в порядке?
 - С ним, да.
Дед  достал верёвочку с ключиком, висевшую у него на шее,  и передал внуку.
- А почему ты оба ключа,  так не приспособил? – удивился Тудор.
- Да, дурень я. Сам не пойму.
 Тудор вставил ключ, но и он не поворачивался,  ни в одну сторону.
- Да. – вздохнул он. – Что будем делать – то? Не открывается.
- Мария, беги -  ка за маслом, и инструменты какие прихвати. Прочистим, смажем, откроем. – авторитетно заявил дед, словно всю жизнь только этим и занимался.
 - Бегу. Бегу. Мигом. 
Мария исчезла в зарослях.
- Дед. – обратился к нему внук. – Мне кажется, что мы невесту тебе нашли.
-Что? Какую невесту? 
Будто никогда и не говорил об этом, невинно поинтересовался Иордаке.
- А что? – продолжал Тудор. – Она женщина свободная, симпатичная. Да и знал ты её давно. А ноги можно подлечить. Ты ж у нас доктор, то,  что надо. И  зубы у неё целые, я обратил внимание, как она улыбаться стала.
- Ладно, ладно. – заворчал Иордаке. – А может я себе помоложе хочу.
-  Да?   Поживём, увидим. Помоложе и загрызть может. – улыбнулся внук.
Зашелестела листва и появилась Мария.
Мужчины долго возились с замком, чуть было не отчаялись. Но всё закончилось их победой. Раздался щелчок. Тудор толкнул дверь. Она распахнулась. Изнутри пахнуло затхлостью и пылью, но это было всё родное. Дед с внуком жадно втягивали в себя застоявшийся воздух. Тудору хотелось уловить и узнать хоть какой – нибудь знакомый запах своего раннего детства. Он даже не предполагал, что дом будет таким большим: пять комнат, кухня,  ванная, туалет, большая веранда.
Тудор прошёлся по всем комнатам, и вдруг, уткнувшись, в затянутый паутиной угол, заплакал, тихо и горько. Ни Иордаке, ни Мария его не трогали. Пусть выплачется.
Иордаке повернулся к Марии и тихо проговорил.
- Если сможешь…
- Смогу, смогу. – перебила его Мария. – Всё, что смогу сделаю в доме. А вы двор очистите, от лишнего. Там есть и фруктовые деревья, может и с плодами. Ты ещё сам сажал.
- Хорошо. Спасибо, Мария. – дед был растроган.
- Да, что уж. Не чужие.
- Внучек! Рассиживаться некогда, сам видишь. Так что, засучай рукава и за дело. Обживаться будем!

 
Глава  сорок вторая.


Иордаке, как ранняя пташка, проснулся раньше всех, и маялся, ожидая пока отоспятся Тудор и Корнел. Включить телевизор не решился, боялся, он был совсем не такой, как у Ксении. Выйти на улицу также не мог, не смел ослушаться внука. Сидел и смотрел в окно, оно выходило во двор, видно было машину.
Наконец молодые люди, один за другим открыли глаза и встали. Корнел сразу побежал на общую кухню ставить чайник. Тудор стал застилать постель.
- Тудорчик, Сократа надо кормить.- беспокоился Иордаке.
- Сейчас пойдём. - успокоил его Тудор.
В комнате появился Корнел, с горячим чайником в руках.
- У меня сегодня три пары. - сказал он.
- Сократа нужно кормить. - повторился дед, раскладывая оставшуюся Ксенину еду.
- Да, да, конечно. - Нел разливал чай. - Купим овса, отвезу вас к Павлу и на занятия. Потом мне нужно навестить Лизу, ну, а потом я свободен и в вашем распоряжении.
- Солнце вон как высоко. Заспались совсем. - ворчал Иордаке, уплетая Ксенины пирожки.
- Дед, сейчас начало восьмого утра. Мы всё успеем. - сказал Тудор.
- Да? Неужто? Восьмого только? А мне показалось, что больше. - немного успокоился дед.
- Если хотите, возьму вас в больницу, к Лизе. Познакомлю. Ей приятно будет. - предложил Корнел.
- Это удобно? - спросил Тудор.
- А почему нет? На будущей неделе её должны выписать. Только вот... Ну, там, на месте посмотрим. Пойдёте?
Нел ждал ответа.
- Пойдём. - решил Тудор.
- Встретимся здесь? - спросил Корнел.
- Ещё чего! Мы по городу гулять будем. - заявил Иордаке. - Интересно больно.
- Тудор, условимся, где встретиться. Что вы здесь уже знаете?
Тудор подумал и ответил.
- Давай, у кондитерского магазина, здесь недалеко.
- У кондитерского? Это рядом со спорттоварами? - уточнил Корнел.
Тудор вспоминал витрины.
- По - моему да.
- В шесть часов вечера. Хорошо?
Корнел протянул ему деньги, но Тудор отклонил его руку.
- Спасибо, Нел. Но я ведь рассказал тебе, что работал у Георгия,  и мы с дедом  не безработные,  отпускные получили. Так что в этом плане у нас  всё в порядке. Ещё раз спасибо.


Глава  сорок третья.
      

Как и договорились, в восемнадцать часов,  они встретились у кондитерского магазина. Тудор не стал ждать другого времени, купил детишкам конфет. Иордаке опять первый увидел машину Корнела. Тудор сел рядом с Нелом, Иордаке устроился на заднем сидении, ну как барин,  какой.
- Трогай! - велел он Корнелу.
Нел рассмеялся.
- Нагулялись? - спросил он. - Много впечатлений?
- Да уж, особенно после ЦУМа. - ответил Тудор.
Будучи молодым, он быстро осваивался в городе, а деда иногда заклинивало.
- Скалатор мне шибко понравился. - заявил дед.
- Эскалатор? - уточнил Корнел.
- Он самый. Так понравился, что я повернуться не успел, а его уж нет. - рассказывал внук. - Бегаю, ищу его везде, а он на  лестнице катается. Когда б не стал спрашивать про деда, так и не нашёл бы. Благо, что не заметить его мог разве, что слепой.
- Да уж, я видный мужчина. - убедительно вставил дед.
Тудор с Корнелом переглянулись, спрятав улыбку, чтоб не обидеть Иордаке.
- Не высовывайте голову из машины, нельзя. - предупредил Нел деда.
Тот не мог пропустить ни одной юбки.
- Нель - зя - а? А почему нельзя? Шибко интересно. Вглядеться не успеваю. - огорчённо проговорил дед.
- Опасно для жизни. - объяснил Нел.
- Да ну? Тогда не буду. - согласился дед и устроился поудобнее на сидении.
Когда подъехали к больнице, дед вышел из машины,  пошатываясь.
- Ох, даже голова закружилась... То туда, то сюда...
Молодые люди подхватили его под руки и направились к корпусу больницы.
У входа остановились.
- Подождите меня здесь. Узнаю, есть ли кто у Лизы. - попросил Корнел и вошёл в здание.
Иордаке пришёл в себя,  и его дальше потянуло на подвиги. Через стекло просторного холла он увидел, как групками,  по нескольку человек,  входят в маленькую кабинку и исчезают. И пока Тудор рассматривал газетный киоск, дед не преминул забраться в кабинку. Что с ним там было, можно только догадываться.  Внук,  спохватившись деда, увидел только как того,  опять же под руки выводят на полусогнутых ногах из лифта,  женщина и мужчина. Иордаке,  бледный, перепуганный, при виде нахмуренных бровей Тудора, забормотал:
- Тудорчик, никуда больше от тебя, ни на шаг, никуда.
Из левого коридора появился Нел.
- Сегодня у Лены дежурит Стас. А это значит мы можем идти. - сказал он и направился к лифту.
Перед известной дверью, дед стремительно развернулся и рванул в сторону. Тудор успел перехватить Иордаке за рукав. Дед сопротивляясь, забуксовал.
- Не - не, не пойду в эту... не - не... - упирался дед.
Корнел удивился.
- Что случилось? Что с ним? - спросил он у Тудора, нажимая на кнопку вызова.
- Да так, ничего особенного. - успокоил его Тудор.
Дверь лифта распахнулась.
- Хватай его за вторую руку. - сказал он Нелу.
Мужчины внесли трясущегося деда в лифт и пытались поставить на ноги, но не тут - то было.
Тут уж дед вцепился в них, повис,  и ни за что не хотел становиться на пол. Так они его и вынесли уже на седьмом этаже.
- Вы уж извиняйте внучики деда, но технических прогрессов  я у себя в лесу как – то не наблюдаю. Что та лестница самокаталка, что этот подъёмник – опускатель. В лесу их не видать.
- Дед, ну, что ты! – пытался успокоить его Тудор.
- А что, дед? Мне и так кататься нравится! Я лёгонький. Стал.
- Ну, хватит! Опускай его Нел. Люди смеются.
- Смех полезен для здоровья. – не унимался Иордаке.
- Сейчас посадим на пол. И смеши дальше себя сам. - пригрозил внук.
- Ладно, ладно. Уж и пошутить нельзя. Сурьёзные,  какие.
Дед  опустился на пол и засеменил за Тудором. Они шли по длинному коридору, по обе стороны которого было расположено множество дверей.


 Глава  сорок четвёртая.


Лиза  стояла у окна.  Корнел неслышно подошёл и обнял её за плечи. Лиза не испугалась, она его ждала.
- Я скоро уеду. Надолго. – тихо сказала она.
- Уедешь? – не ожидал Нел.
- Отец оформил академический отпуск. Везёт меня в Италию, на реабилитацию. А потом…
- Что потом? – заволновался молодой человек.
- Потом он хочет, чтобы я продолжила учёбу в Англии, ну,  или во Франции.
- А ты? – голос Нела дрожал.
- Не хочу!
Лиза развернулась к нему.  Он увидел в её ясных глазах прозрачные, хрустальные капельки слёз. Корнел нежно привлёк Лизу к себе.
- Поехали к твоему отцу. Ты ведь звал меня.  – прошептала она.
-  Правда? – ему не верилось.
- Правда. - улыбнулась Лиза.
Корнел засуетился.
- Одевайся скорей.
Лиза засмеялась.
- Ну, не сейчас же, сразу.
- А когда? - в нетерпении произнёс он.
Неожиданно предательски заскрипела дверь, на мгновение показалась голова Иордаке, и тотчас же внезапно исчезла.
Корнел бросился к двери, распахнул её.
- Извините, заставил ждать.
В проёме показались дед и молодой мужчина.
- Тудор?
- Лиза? - Не менее, чем она, удивился  мужчина.
Теперь пришло время удивляться Корнелу.
- Вы знакомы?
- Да. Совсем мало. - взволнованно произнесла Лиза. - Не думала уже, что увижу вас  вновь.
- А я почему - то верил, что мы встретимся. - уверенно проговорил Тудор. - Извините, я не могу вам сейчас вернуть мобильный, да и газовый балончик. Он не пригодился. Пока.
- Не надо. Не беспокойтесь. Они  ваши. Я вам их подарила.
Корнел сразу вспомнил звонки и голос, показавшийся ему тогда таким знакомым. Он вспыхнул и вылетел из палаты, даже не закрыв дверь. Ревность обожгла его. Он мчался по больничному коридору, то и дело на кого - нибудь натыкаясь.
- Извините, простите... - бормотал он, пробираясь к выходу.
- Я сейчас. - Тудор вышел.
Он почувствовал неладное,  и бросился вслед Нелу.
  - Что это, наши мальчики разбежались. Вы прилягте, барышня. Не волнуйтесь. Я так думаю, они помчались... за цветочками.
         Дед стал успокаивать взволнованную девушку.
- Вы так думаете, дедушка? - побледнев, произнесла она.
- Ну, конечно. Дед Иордаке ещё никогда не ошибался.
               

               Глава сорок пятая.



                Корнел выскочил из здания и бросился к машине. Как часто бывает, в таких случаях, мотор не хотел заводиться.
- Друг!  Лицемер! - возмущённо шептали его губы.
Наконец машина завелась. Он рванул, но тут же, резко затормозил. Впереди, широко расставив ноги, стоял Тудор.
Корнел упрямо вёл машину, пока она не уткнулась  в молодого мужчину.
- Уйди! Слышишь? Уйди! - не выходя из машины, кричал Нел.
Тудор не двигался с места,  молча и спокойно,  выслушивал его крики.
- Отойди! - продолжал кричать Нел.
Тудор, наконец,  заговорил.
- Выйди. Поговорим. 
Корнел колебался. С одной стороны, он готов был оставить мокрое место от новоявленного друга. С другой,  твёрдость и спокойствие Тудора  убеждали его,  что нужно выйти и поговорить.
 Заглушив мотор, Корнел вылез из машины.
Выждав, когда Нел чуть остынет, Тудор произнёс.
- Собственно, я могу тебе сказать только одно. Познакомились мы случайно, и сразу же расстались. Вот и всё.
- Всё? - с издёвкой  спросил Нел.
- Всё. - стараясь не придавать значения тону голоса Корнела, ответил Тудор.
- Уйди с дороги. С меня достаточно и этого.
Тудор отступил.
- Если ты не вернёшься, ты сделаешь большую глупость.
- Не учи меня! - сидя в машине и вновь,  пытаясь завести мотор,  кричал Корнел.
- Я думал ты умнее. - проговорил разочарованно Тудор и направился в сторону больницы.
Он услышал, как завелась машина и Корнел уехал.



                Глава  сорок шестая.



Тудор медленно поднялся в палату.
- Вы догнали его? - не пряча беспокойства, спросила Лиза.
- Да. Он скоро вернётся. Как вы себя чувствуете? - спросил Тудор.
- Спасибо. Хорошо. Никогда не видела его таким.
 Лиза не знала, что и думать.
- Горяч. Как молодой жеребец.- не преминул вставить своё дед. - Сам был таким. Девки,  так и падали, то в одну сторону, то в другую...
- А почему падали - то? – улыбаясь, спросила Лиза.
- Устоять не могли. Любили шибко. Ох, а я - то их любил...
- Где ж ты дед столько девиц нашёл? Не видел я их  в лесу - то нашем. - заметил Тудор.
Иордаке не унимался.
-  Ну, ты не видел. А это... это… было. В ранней молодости, моей. Вишь  ли! Орёл я был, орёл!
- Вы и сейчас орёл, дедушка. - поддержала его Лиза.
- Правда? - лицо деда, прямо  расплылось от улыбки, такое довольное стало.
- Вот видишь внук, а ты говоришь...
Дверь внезапно резко распахнулась. Не дав деду выговориться в свою пользу, в палату буквально ворвался Корнел.
- Что? Косточки обмываете? - бросил он всем. - Стоило только на минуту отлучиться.
- Куда там. - заворчал дед. - Они за мои, взялись.
И тут в руках Корнела, которые он  держал за спиной, засверкал огромный букет пушистых белых хризантем. Лизонька даже ахнула от столь неожиданной красоты.
- А вы думали что? – улыбаясь, спросил он.
- Мне дедушка Иордаке сказал, что ты за цветами поехал. - Лиза сияла от радости.
- Да? - Корнел был обескуражен.
Лизонька потянулась к цветам, поцеловала Корнела в щёку.
- Спасибо, Нел. Хоть дедушка и сказал, что ты за цветами поехал... мне не совсем верилось.
Взглянув на деда, Корнел улыбнулся.
- Да, дед у нас необыкновенный. Разве от него что скроешь.
В палату вошла медсестра.
- Давайте - ка, молодые люди, распрощаемся. Освобождайте помещение. Мне уколы и процедуры пора делать. Завтра придёте.
Дед прямо защебетал, вторя медсестре.
- Молодые люди, молодые люди... давайте, давайте, уходите не мешайтесь.
Тудор и Корнел вышли.
- И вы тоже дедушка. - сказала женщина Иордаке.
- А я не молодой. Могу остаться. - заупрямился дед.
- Ну, вот ещё, шутник нашёлся. - пробурчала под нос сестра, готовя шприцы для уколов.
Дед не унимался.
- Тогда скажи, что я молодой. - продолжал он упрямиться
- Ещё чего не хватало. Какой же вы молодой? - не зная характер деда, продолжала медсестра.
Лиза вмешалась.
- Дедушка, да вы самый молодой!
- Да? - зарделся дед, прям свекольным румянцем. - Ну, тогда внученьки, ухожу. Ребятки, вы слышали?
Он обернулся, а их нет. Дед бросился к двери. Распахнул её.
- Лизонька, внученька, душа моя, повтори, что ты сейчас сказала. Для них.  - показал он на Тудора и Корнела. - Чтоб знали.
Лиза засмеялась.
- С удовольствием даже. Слушайте, молодые люди. Дедушка у нас самый молодой! Самый - самый!
- Слышали? Слышали? А? Что молчите? - требовал ответа дед.
Тудор с Корнелом, вместо ответа, подхватили деда под руки и вынесли из палаты, а там прямым ходом в лифт, и на улицу. И лишь тогда вспомнили, что толком даже не попрощались.
- Ничего страшного. Я позвоню ей. - словно читая их мысли проговорил Корнел.



                Глава  сорок седьмая.



    Выйдя из больницы, Иордаке направился к машине, но Тудор остановил его.
- Пройдёмся.
- Как пройдёмся? - не понял дед. - Мы ведь... мы ведь заблудимся.
- Дед, прошу тебя, помолчи.
- Почему? - опять было начал Иордаке, но взглянув на внука, понял, надо послушаться.
- Есть. Молчу. Хоть и не понимаю почему. - добавил он, обиженно.
Они вышли на дорогу.
- Ну, и куда мы пойдём? - спросил дед.
- А куда ты хочешь?
- Мне б на завалинку. Не видишь, что ли, дед старый. Ему отдохнуть надо. Да есть больно хочется. Пузо,  то и дело марш играет. Может,  домой пойдём.  Авось у Марии что - нибудь сготовлено.
- Успеем. Старый... Неужели так быстро постарел? - хитро улыбаясь, спросил Тудор.
- Ну, не придирайся. Старый. Очень... Ух, ты, мы ж в гору идём. Ух, ты! Совсем старый... - прокряхтел он и добавил. - Сегодня.
Сзади раздались гудки машины.
- О! - оживился дед. - Это ж Корнельчик!
Внук молча,  продолжает идти.
- Что? Не сядем? - обратился дед вновь к Тудору. - А, что это между вами произошло. А? Что это вы не поделили. А?
Корнел остановил машину. Вышел, догнал Тудора.
Дед набросился на Корнела.
- А ну ка, говорите деду, что случилось. Не то ремень сыму, и двоим надаю, шалопаям. Ты смотри на них! Нервничать заставляют. Измаялся дед, небось. А они….
- Дедушка, подождите. Идите, сядьте в машину, а я поговорю с Тудором.
Стал успокаивать его Нел.
- Поговоришь? - уточнил дед.
- Поговорю, поговорю. Идите.
- Ладно, идю. - сурово сказал дед, а сам вприпрыжку готов был бежать к машине.
Он медленно стал удаляться от молодых, любопытство разбирало, как это он ничего не знает.
- Извини. Прости меня, Тудор. Погорячился я. - обратился Корнел к Тудору.
И тут же перед ними возник Иордаке.
- Что - что - что? За что ты Тодорчик, должен простить Корнельчика?  - не унимался дед.
- Виноват я,  дедушка. Прошу Тудора простить меня, а он молчит.
- Погорячился? - дед задумался. – Ну,  и ладно. А уж,  какой я горячий был! Вулкан!
Тудор не удержался и засмеялся.
- Вулкан! Прямо, как кличка,  какая.
Он повернулся к Корнелу.
- Мир.
Корнел подошёл к нему, обнял.
- Ты мне как брат. Прости ещё раз.
- Забыли. - повторил Тудор.
- Ну, поговорили и хватит. Поехали. - нетерпеливо проговорил Иордаке.
Все уселись в машину. Она без капризов завелась.
- Знаешь, братец. - обратился Тудор к Нелу. -  Поедем - ка мы в другую сторону. Это для тебя сюрприз будет. Правда, дед?
- Ага. - только и сказал Иордаке.
Глаза его хитро и радостно сощурились, рот расплылся в подобие улыбки, как -  никак,  секрет. Пока.
- Секрет, так секрет. А адрес? - не сопротивлялся Корнел.
- Садовая,  35. -  гордо сказал дед.
- Садовая, так Садовая. Поехали.  – Нел нажал на педали.
Тудор с дедом переглянулись.
Корнел включил радио,  и салон заполнила музыка. По дороге, как всегда, Корнел много рассказывал и показывал. Он ведь не знал, что за  несколько дней дед с Тудором этот район знали уже назубок. Молодые люди много смеялись и шутили. Вдруг они услышали странные, непонятные звуки. Корнел заволновался, подумал,  в машине возникла проблема. Внезапно их осенила мысль, что звуки исходят сзади, а там сидит дед.  Они одновременно обернулись и увидели измаявшегося деда. В слезах,  вздыхающего и мечущегося  из конца в конец,  на заднем сидении.
 Корнел подъехал к обочине и остановил машину.
- Что случилось? - испуганно спросили они Иордаке, и  опять же получилось одновременно.
Дед не захотел даже взглянуть на них. Отвернулся в окно и продолжал мученически вздыхать, и всхлипывать.
- Да что с тобой? Дедуля? - заволновался внук.
Тудор давно не видел, чтоб дед,  чуть ли,  не плакал.
И тут деда прорвало.
- Да - а - а! Ишь ты! Ишь вам...! А мне? Ка - а - ак?
- Что как?  Что нам? Говори,  что случилось - то?
Иордаке волновался,  речь его состояла из обрывков фраз, слов и многоточий. Сплошные эмоции. А когда так, Тудор знал, дед чрезвычайно взволнован.
- Дедуля тебе плохо? Может в больницу?
- Да - а - а - а!!! Теперь деда можно и в больницу. Можно и совсем избавиться.
- Как это избавиться? Что за глупости  ты говоришь? - недоумевал Тудор.
- Да - а - а? Глупости? - дед вновь пошёл в наступление. - У тебя - Ксения. У него - Ли - и - за. Ишь,  какие! Довольные! Радуются тут. А я?
- Что ты? Что дедуля? 
Тудор не на шутку забеспокоился. Он вышел из машины, сел рядом с дедом, привлёк к себе и стал утешать, как ребёнка.
Иордаке всхлипывал, прижимаясь к крепкому плечу внука,  и продолжал.
- А как же? Сам что обещал?
- Что? - растерянно спросил внук.
- Молодуху! Обещал? Где она?
- Ха - ха - ха - ха!.. - неудержимо захохотали Тудор и Корнел.
Тут им машины не хватило,  и они выбрались из салона, шатаясь от смеха и держась за животы.
- Вам смешно. - продолжал жаловаться Иордаке, выглядывая из салона. - А мне как? Сиротинка я на этом свете. Никому не нужен. Горемычный. Ох, ах, ох, ах…
- Да найдём мы вам  невесту. Найдём. Выбирать ещё будете. – стал успокаивать его,  Корнел.
-  Найдёте? Ну, тогда ладно. Тогда поехали. А когда? – уточнил дед, не желая затягивать с обещанным.
- Ну, не завтра же. Тебе дед, что? Любая нужна? – спросил Тудор.
- Ну, вот ещё! Самая,  что ни на есть! Ну, в теле чтоб была и зубы, чтоб были цельные. А то,  что я с ней беззубой делать буду?
- Если что, вставим зубы. Не волнуйтесь. – пообещал Нел.
- Вставите? Зубы? А мне? Наперво мне вставьте. – рассудил новоиспечённый жених.
- Помолодеете сразу. Девицы табунами бегать начнут и на шею вешаться. – смеялся Корнел.
- Да что ты? Пусть. Пусть бегают и вешаются на шею. Мне это по нраву.
- Успокоился? – спросил Тудор.
- Ещё бы. Весь в ожидании.  – ответил Иордаке.
- Приехали. – неожиданно объявил Корнел.
 - А и вправду.
Обрадовался  было дед, но вспомнив, что Нел ни о чём не знает, стал делать вид, что он здесь впервые.
- Тудорчик. А ты не видишь, где этот номер? Я не вижу. Может мы не доехали?
- Да,  как не доехали? – недоумённо проговорил Корнел. – Взгляните, дедушка Иордаке.  Вот, написано, номер тридцать пять.
 - Ну, надо же.  –  засокрушался Иордаке. – Совсем слепой стал. Внучек и очки мне не мешало бы купить. Только модные. А то какой я тогда жених.
Тудор улыбался, глядя на деда, до чего артистичный,  до чего органичный. Талантище просто. Он  первым вылез из машины.  Подошёл к длинному забору, открыл калитку, вошёл во двор. Корнел  сидел, молча,  и ничего не понимал. Открылись ворота.
- Заезжай, – услышал он голос Тудора.
Нел осторожно провёл машину и очутился в большом дворе. Он услышал тихое ржание Сократа и увидел, как тот щиплет траву в глубине двора.
- Когда вы его привели сюда? – спросил он.
- Вчера. Здесь много травы. Просторно. Здесь он дома.
Корнел смотрел на Тудора непонимающим,  вопросительным взглядом.
Тудор улыбнулся.
- Это наш дом. Твой дом был нашим, а наш будет твоим. Очнись.  Ты не спишь.
В это время в распахнутых настежь дверях дома появилась фигура Марии.
- Ну, наконец – то, – сказала она, вытирая руки о фартук. – Уж который час жду.
- Это Корнел. Про него мы тебе рассказывали.  Нел, а это – Мария. Она родная сестра моей  бабушки.
- Супруги моей. Царство ей небесное. – добавил перекрестившись дед Иордаке.
Нел  до сих пор так и не произнёс ни одного слова.
- Нелушка. – словно запел дедуля. – Мы тебе не говорили. Потому, как не знали, сохранился ли дом. А может его и не стало уж.
- Как это не стало. – решительно вмешалась Мария. – А я на что здесь?
- Да уж столько лет прошло. - вздохнул Иордаке.
 - Это да.
И Мария вздохнув, смахнула набежавшую слезу.
- Дом этот сына моего, отца Тудора… да – а – а. Заросло здесь всё. Ну,  мы вот до сих пор ещё разгребаем. Сам видишь, сколько работы. Зато дом есть. Вишь,  как сохранился. Сын его по своему проекту строил. Спасибо сынок, спасибо милый.  – вновь закрестился Иордаке глядя в голубое небо.
- Да, -  перехватил инициативу Тудор. – Наш дом – твой дом. Сегодня ты наш гость. А дальше, братишка, живи,  сколько хочешь. Места в доме много.
- Спасибо.
Только и смог промолвить Корнел.


 Глава  сорок восьмая.


Проснулись рано утром. Когда собрались завтракать, то не обнаружили Иордаке. Что было крайне странно. Обыскали везде, побывали у Марии. Как сквозь землю провалился. Вот незадача.  Где его искать? Куда его понесло? Город всё – таки большой. У Нела зазвонил мобильный.
- Это Лиза. – сказал он. – Лиза, приветик. Что? Когда? Сейчас? Прямо сейчас? Хорошо, хорошо. Сама? На такси? Подъедешь к общежитию? Хорошо. Ждём. Целую, дорогая. Ура! Лиза будет совсем скоро с нами.
Он бросился обнимать Тудора.
- Я конечно рад за тебя. Но где искать деда? Если уйдёт далеко, может и заблудиться. Ты езжай в общежитие и по пути поглядывай. А я тут вокруг его поищу. – попросил его Тудор.
  Корнел уехал. Тудор бродил по окрестным улицам и переулкам. Город давно проснулся.  Что- то ему подсказывало, что деда нужно искать поблизости от базара. А это буквально в квартале от  общежития Корнела. Тудор свернул  в сторону базара и вдруг услышал знакомый голос, а затем увидел и самого Иордаке. Обосновался дед основательно у винного погребка. Рядом целая толпа собутыльников, несколько подвыпивших  мужиков и две бабы, тоже навеселе. В общем, отрывался дед по полной. Да ещё и с утра пораньше. То песню затянет, то пританцовывать начнёт. А мужики видят, дед дорвался, ну и подливают ему ещё, втихомолку. Окосел Иордаке  здорово! Так окосел, что и внука своего не узнал, когда тот подошёл совсем близко.  Даже обнял его, чарку суёт. Но когда попытался отойти в сторону от несговорчивого собутыльника, то тут почувствовал на себе медвежью хватку. Деда чуток прояснило,  так прихватывать его мог только внучек, знал его силу богатырскую. Вскинул глаза и ахнул! А это внучек и есть, родненький.
Ну, а Тудор, хвать  подмышки, народного певца и танцора и вперёд к Нелу. Благо общежитие совсем рядом. Видно Иордаке давно облюбовал себе этот погребок,  да случая не было подходящего. А тут представился. Как упустить.
Ну, дед сразу и речи лишился,  и притих, как мышь полевая. Уж и не слышно его. Только глазами хлопает, этак непонимающе. Мол, что это такое с ним происходит. Только рот хочет открыть, а Тудор ему:
- Молчи.
 Принёс он его к Нелу,  тот давно уже был там. Посадил деда на стул, а он со стула валится. Уложил его в постель. Развезло деда. Вот – вот Лиза должна подъехать. А Иордаке  вскочить норовит,  и убежать пытается. Его вновь укладывают.  Хорошо тут силы особой и не требуется. Вдруг дед не выдержал и как закричит:
- Внучек, родненький! Лопну сейчас! В клозет мне надо. Немедленно!
Подхватил Тудор вновь деда на руки  и помчался с ним в туалет. После облегчения  Иордаке заметно повеселел.  Корнел стал отпаивать деда кефиром, тот не сопротивлялся. Лимон принёс,  взял у кого – то по соседски.
У Нела зазвонил мобильный.
- Алло? Лиза, мы ждём тебя. Что? Хорошо, я понял. Да, так действительно лучше. Спасибо Стасу. Ждите нас. Договорились.
Несколько мгновений Корнел молчал, глядел на Иордаке, затем заговорил.
- Лиза сюда не приедет.
- Как не приедет? – удивился Тудор.
Иордаке так и заелозил на кровати.
- А что? Лизавета должна была приехать?
Нел продолжал.
- Возможно,  отцу Лизы рассказали, что мы были у неё. Он сегодня решил забрать её  из больницы. Лиза и Стас уже ждут нас за городом!
Дед попытался встать, но ноги его не слушаются.
- Надо. Надо…
 Начал было Иордаке.
 - Угораздило же тебя дедуля. Ну, что нам с тобой делать, когда ты на ногах не держишься? Тебя трезвого на машине укачивает, а сейчас что будет?
Укорял его Тудор.
- Ребятки! Ребятки, спасайте деда! Спасайте. Мне от кефира получше… Лимончика мне дайте ещё…
 Нел выскочил за дверь и через несколько секунд вернулся.
- Глотайте дедушка.
Сказал он, протягивая деду пригоршню чёрных таблеток.
- Это тоже очень хорошо помогает.
 Тудор протянул деду стакан воды.
Дрожащей рукой дед взял таблетки и залпом проглотил их.
 - Вот спасибо, внучки. Уж теперь точно полегчает.
- Хорошо бы.  – с надеждой проговорил  Нел.
- Тогда поехали. - сказал Тудор. – Надо заехать к нам,  забрать всё, что просила Ксения,  и Сократа конечно.


 Глава  сорок девятая.


   Ещё с утра Ксению стало одолевать беспокойство. Пошёл уже седьмой день, как Тудор и Иордаке уехали в город. Тудор время от времени звонил, она отвечала, что всё спокойно. А эту ночь, она провела, постоянно просыпаясь и вздрагивая от малейшего звука.
 Когда рассвело, выпустила по обыкновению, курочек во двор. Козочек отвела за дом, на поляну, недалеко от родника,  где они обычно кормились. Трава здесь всегда была особенно густой и сочной. Скоро Лёвушке подниматься в школу. Она приготовила ему завтрак, положила в ранец пару бутербродов, яблоко и грушу. Зазвенел будильник. Лёвушка всегда сам заводил его и аккуратно просыпался с его звонком. Вот он  позавтракал,  она проводила его,   до ворот.
 Занялась хозяйством. Вновь почувствовала, что беспокойство не покидает её. Она даже взяла мобильный,  хотела просить Тудора приезжать скорее, но подумала,  и положила телефон на место.
Федя с Василиской играли на заднем дворе.  За работой время летит быстрее. Вот уж и Лёвушка вернулся из школы. Очень довольный, получил по математике отличную оценку. Пообедали.
Все вместе помыли посуду. Время приближалось к вечеру. Она надеялась, что день так и закончится спокойно, что её беспокойство будет напрасным.  Но в опускающихся сумерках вечера, неожиданно послышался шум подъезжающих машин. Детишки, которые каждый день, с нетерпением ждали возвращения Тудора с дедом, бросились к воротам. И увидели, как к их дому приближаются три машины. Они уже знали, чьи они,  и в испуге бросились сообщать об этом матери.
Ксения собирала в огороде картошку.
- Мама, мама, они приехали! – закричал Лёвушка,  подбегая к ней.
- Кто? – с надеждой в голосе, спросила Ксения.
- Они. Нехорошие. А Тудора нет с нами. И деда нет. Что мы будем делать,  мама?
Дети были испуганы и растеряны.
- Тихо, тихо Лёвушка.   Не кричите. – стала успокаивать их мать. – Ты уже забыл, о чём разговаривал с нами Тудор? Как он велел себя вести и что делать? Все трое бегите сейчас же к дяде Георгию. Скажите ему обо всём. Он знает, что нужно делать. Я сейчас позвоню Тудору. Бегите, бегите… только осторожно.
- Мамочка, я не оставлю тебя одну. Я буду с тобой. – стал уговаривать её Лев.
- Нет, Лёвушка – спокойно и твёрдо приказала Ксения. - Ты старший. Мне пока больше не на кого рассчитывать.  Ты отвечаешь за Феденьку и Васю. Береги их. Когда приедет Тудор, командовать будет он. Ну, не задерживайтесь, скорее уходите.
 Поцеловала всех,  и стала подталкивать их к лесу.
- Да,  - словно опомнилась она. - возьмите с собой Геркулеса, он вам пригодится.
 Лёвка свистнул, и Геркулес оказался тут как тут, как Сивка – Бурка. Ксения постояла, посмотрела, как они исчезли в лесных зарослях.
Затем  выгнала курочек за пределы двора, туда, где паслись козочки.  Побежала в дом, позвонила Корнелу и просила передать Тудору, о случившемся.  Отключила телефон, положила в карман.  Вышла. Заперла дверь. Её охватило удивительное спокойствие. Ей было не страшно. Она села и стала ждать. Что будет дальше.


                Глава пятидесятая.


Мария,  конечно,   очень расстроилась, когда услышала, что они уезжают. Пыталась деда уговорить остаться, мол в возрасте уже, здесь комфорт, пусть отдохнёт от лесной жизни.  Куда там, дед успел порядком протрезветь, обрёл твёрдую походку и всё торопил внука и Корнела.
- Ну,  что? Поехали?
- Поехали. – наконец решил Тудор, убедившись, что ничего не забыл. – Дед,  садись в машину, я на Сократе.
Мария попробовала опять вмешаться.
- Да, оставьте его здесь, вон сколько травы.
Тут уж не выдержал дед.
- Нет. Там у Ксении ему лучше. Да и привык он к лесу.
Нел выехал из ворот. Ехал он, не спеша, чтобы не загонять следующего за ним Сократа.
У всех было приподнятое настроение. Дед соскучился по детишкам. Тудор по Ксении. А Корнел был счастлив, что будет, наконец,  с Лизой.


Глава  пятьдесят первая.


Когда подъезжали к окраине города, Лизиной  машины нигде не было видно.
Корнел   забеспокоился, но тут раздались три коротких сигнала,  и из  придорожных кустов выехал мягкого бежевого цвета, кабриолет. За рулём сидел Стас. Нел боялся,  что стук его сердца, услышит даже Тудор, ехавший следом на своём Сократе. Он выскочил из машины и бросился навстречу Лизе.
- Лизонька, как ты? Как я рад!
- Я тоже. Нел, милый,  поехали скорее. Отец уже знает, что я сбежала из больницы.
- Хорошо, хорошо.
Нел помчался к своей машине. Лизонька перебралась к нему. А дед Иордаке к Стасу. Стас выехал на дорогу, Корнел за ним и следом Тудор. Внезапно Стас остановился и подождал остальных.
- Думаю, - сказал он. – что нам не следует ехать к твоему отцу, Корнел.
- Да. Согласен. – ответил ему Корнел.
У Лизы зазвонил мобильный.
- Это отец.  Да, папа?
 Корнел услышал голос Дмитрия Петровича.
-Ты где?
- Здесь. – произнесла Лиза.
- Где здесь? – голос отца стал срываться. – Что за шутки? Ответь мне?
- Со мной всё в порядке. Не волнуйся. Я тебе позже позвоню.
Ответила ему Лиза и отключила телефон.
- Теперь он поднимет на ноги всю полицию. Думаю,  Нел, он приедет к твоему отцу.
- Пусть. Ты боишься?
- Нет. Совсем нет. Я достаточно взрослый человек, чтобы отвечать за свои поступки.
Теперь у Корнела зазвонил мобильный.
- Да? Ксения? Что случилось? Хорошо. Хорошо. Мы едем. Жди нас.
Подъехал Тудор,  и по взволнованному лицу Нела понял, что у Ксении что – то случилось.
- Они приехали, на трёх машинах.
Тудор дёрнул Сократа,   и помчался было вперёд.
- Стой. Стой, Тудор. – прокричал ему вслед Корнел.
Стас тоже остановился.
- Нел, то, что я боялся больше всего, случилось. У Ксении беда. Я должен мчаться к ней. Прости.
Голос у Тудора был взволнован.
- Стоп. – остановил его Корнел -  Неужели ты думаешь, что сумеешь с ними один справиться?
Иордаке, успел услышать имя Ксения,  и не преминул напомнить о себе.
- Тудорчик, ты забыл,  как мы план против них составляли?  Я не останусь в стороне. Я их, ух! – дед потряс кулаком. – Надо скорее, там деточки.
- Да,  без тебя дедуля никак.  – успокоил его внук.
-Так поехали же! Что мы стоим? – заторопила всех Лиза.
- Вам туда нельзя. Там бандиты. Корнел, ты отвезёшь Лизу к Георгию, в  «Дубовую рощу». Думаю, что Фёдор, Лёвушка и Василиска уже там.  Лиза,  надо будет за ними присмотреть. Ты понимаешь? Это дети.
- Понимаю. Конечно. Хотя мне хотелось бы быть с вами.
Тудор продолжал.
- Корнел, возьмёшь Георгия и к нам. Ну, по коням.
У Корнела вновь  зазвонил мобильный,  он передал его Тудору.
- Да. Ксения, слушаю. Мы уже на пути к тебе. Скоро будем. Держись.
- Пусть он будет  у тебя, Тудор. Тебе он сейчас очень нужен. У  нас мобильные есть.



 Глава пятьдесят вторая.

 

Она сидела в глубине двора и не отводила глаз от ворот. Увидела как старые, но ещё крепкие ворота,  разлетаются вдребезги под напором рвущихся машин.  Вот они резко затормозили посреди двора. Машина Игоря остановилась чуть поодаль. Из машин повылезали здоровые,  наглые парни. Ксения посчитала, их было восемь. Они все обернулись в сторону Игоря. Ждали его. Тот будто нехотя выбрался из своего серебристого джипа. Вразвалочку,  медленно подошёл к крыльцу дома, схватил стоящий  у ступенек маленький Васин стульчик и запустил им в окно. Посыпались стёкла. Один из парней рванул ставни, влез в дом и открыл двери дома.
- Никого. – доложил он Игорю.
- Да вон она. – заметил вдруг один из них.
- Приведи. – приказал Игорь.
Ксения была спокойна.
- Ты одна? – словно удивился Игорь. – Ну,  и хорошо. Меньше будет визга и рёва. Вот только интересно, где они сейчас? Детишки – то, а?  Странно. Обыщите везде.
Велел он.
Прошёл в сад. Сел за стол. Ксении велел сесть напротив.
- Сама будешь собираться или тебе помочь?
 Ксения молчала.
Он вынул из кармана пистолет,  раздался выстрел. Ксения вздрогнула. Сидевшие на  деревьях птицы, устроившиеся  на ночлег, с громким криком сорвались с ветвей и улетели от греха подальше.
 Подошёл один из бугаёв, весь взмокший, отряхиваясь от прилипшей грязи и листьев.
- Нет их нигде. Везде облазили. И у родника были, вон, даже свалился.
Недобрым взглядом засверкали глаза Игоря.
Резким толчком ноги,  он  опрокинул скамейку, на которой сидела Ксения. Она упала на спину, сильно ударившись головой и позвоночником. Хотела приподняться, но тут грубые руки Игоря, схватили её за волосы.  Глядя в её глаза,  ослепшим от ненависти взглядом, он прошипел.
- Ох, и худо тебе будет, если кому проболтала. Ох, и худо!
От сильной боли у Ксении из глаз текли слёзы, но она молчала.
Из – за угла дома  промчался парень. Он пытался поймать козочку, но той удавалось вывернуться.
- Всех перебейте. Всех коз,  кур, всех кто будет попадаться. – приказал Игорь.
- Да они по всему лесу разбежались. Их до завтра не выловишь. – стал объяснять  парень.
- Ну…   хрен с ними.  Займитесь делом. Начните с сарая. Всё сравнять с землёй. Эту. – он кивком головы показал на Ксению. -  Привяжи к дереву в саду.  Пусть любуется.



                Глава пятьдесят третья.



 Подходя к « Дубовой роще», запыхавшиеся дети,  увидели, как из ворот выезжает машина дяди Георгия и поняли, что им её не догнать. 
- Вперёд! Вперёд Геркулес! Догони! – в отчаянии закричал Лев.
И пёс, вот уж умница, бросился вслед машине. Он мчался, оглашая округу своим лаем. Догнал,  и заставил-таки Георгия остановиться. Тот сразу узнал собаку Ксении. Выйдя из машины,  увидел её детишек, которые бежали к нему. Он всё понял. То, о чём рассказывал ему Тудор, свершилось. Посадил детей в машину, Геркулеса, развернулся и поехал обратно.
Разместил всех в кабинете, велел Лёве  принести из буфета, поесть.
 - Дети, не волнуйтесь. – успокаивал он ребят. – С мамой будет всё хорошо.
Сам в это время набирал номер полиции. Услышав ответ, вышел в коридор.  Только поговорил с полицией, увидел, как к нему спешит Степан.
- Что случилось? Смотрю, вернулись? – обеспокоенно спросил он Георгия.
- Игорь с бандой нагрянули к Ксении. Я уже вызвал полицию. Пора их поймать. Слишком много зла и крови от них. Степан, оставляю детей на тебя. Еду к Ксении. Думаю, Тудор, тоже мчится к ней.
У Георгия  зазвонил мобильный телефон.
 - Тудор? Только о тебе говорили.  Да, знаю. Ты близко?    Хорошо. Жду тебя у развилки. Жду. Степан, дай ружьё. Заряди. На всякий случай.
- Хорошо. Мигом. Только вы там осторожней. Они все ведь вооружены. – обеспокоенно посоветовал Степан.
Георгий вышел из ресторана и  увидел две подъезжающие  машины. Узнал Корнела. 
 Стас смотрел на Лизу.
 - Да – да, конечно, Стас.  А я здесь,  с детьми. Всё будет хорошо. Ты там нужнее.
- Спасибо.  – с благодарностью сказал Стас.
Он пересел к Георгию и  машины уехала. Уже достаточно было темно, и они  быстро скрылись из глаз.



                Глава пятьдесят четвёртая.



     Аспазия, конечно же, была в истерике. Пропала её единственная дочь. Она обвиняла врачей,  полицию,  Дмитрия Петровича, всех, кого только можно было. От всего этого у неё разыгралась мигрень и она,  стоная и охая,  лежала,  не поднимаясь,  на своей огромной, непомерно огромной кровати.
Отец Лизы уехал к своему другу, комиссару полиции города, надеясь получить от него помощь. Они были одноклассниками и дружили ещё со школы.  Дмитрий Петрович догадывался,  где могла быть его дочь, но явиться туда самому, ему казалось недостаточным. Украли дочь! Так он считал,  по крайней мере.  Написал заявление,  как положено, и с нарядом полиции  направился в деревню,  к Корнелу.



 .         Глава   пятьдесят  пятая.



Парень схватил Ксению за руку и потащил в сад. Туго перетянув руки, привязал к старой яблоне.
- Здесь тебе неплохо будет видно. Любуйся. Фильм широкоформатный. –  заухмылялся,  и ушёл в сторону дома.
Ксения увидела, как из дома полетела мебель, одежда, посуда. Увидела, как яростно вылетела из дома рамка с фотографией Бориса, как разлетелись осколки стекла. Тело и руки ныли от нанесённых побоев,  и туго перевязанной верёвки.
Темнело. Курочки по привычке стали собираться во двор и крутились у разворошенного сарая, или точнее у того, что он него осталось.
 Из – за угла  появилась козочка, любимица Васютки – Нюша.
- Нюша, Нюша! – стала звать её Ксения.
Козочка, услышав зов хозяйки, заблеяла, бросилась в её сторону. Один из парней, выстрелил в неё, она упала.
Слёзы потекли по лицу Ксении.
- Нюша,  Нюшенька, кормилица. – шептала она,  глотая слёзы.
Козочка отлежалась немного и  ползком, ползком стала приближаться  к хозяйке. Она была ранена, а Ксения ничем не могла ей помочь.
- Нюшенька, Нюша,  потерпи милая. – шептала она козочке, когда та подползла.
- Что вы носитесь за курами?  Идиоты! – орал на своих подельников Игорь –  Я вам что велел?
 -  Может мы их, потом… сожрём.  А чё, добру – то пропадать? – заикнулся один из них.
- Ладно. Давайте. Ловите и в багажник. Куда потащил?  Придурок! Шею ей сверни. Живую,  что ль запихивать станешь. Будет она там сидеть,  и ждать тебя. – захохотал он.
И началась чахотка с курами. Темно уже. Только и слышно одно кудахтанье.
-  Может, сарай зажжём? Начнёт полыхать. Всё видно будет. – предложил, запыхавшийся верзила.
- Какой сарай? Олухи! Хотите, чтобы нас застукали?  Включи фары. – вновь заорал Игорь.
Самый жирный из них, которого они звали Бегемот, направился к машине. Всё пространство перед домом озарило светом.
- Совсем другое дело. Быстрее дело пойдёт. Поторапливайтесь. – злорадно хохотал Игорь.
Двое  парней разбирали крышу. Остальные продолжали крушить   всё, что попадалось им на пути.



                Глава пятьдесят  шестая.


Неожиданно Ксения почувствовала горячее дыхание Геркулеса, почувствовала, как он прижался к ней своим могучим телом. И вот уже руки её оказались на свободе, а она сама в крепких объятиях Тудора.
Она чуть не вскрикнула от неожиданной радости.
-Тссссс, тсссс. – услышала она тихий шёпот любимого.
Слёзы опять хлынули из её глаз, но уже от долгожданной радости.
- Всё будет хорошо. Георгий вызвал полицию. Мы все здесь. – нежно поглаживая Ксению по спине,  прошептал  Тудор.
- Мама… - хотел что – то сказать Лёвушка.
- Лёва, ты, что здесь делаешь? Зачем ты здесь? – заволновалась было мать.
-  Пока они  пересаживались, он в тихую забрался в машину. Не волнуйся, Ксенюшка. Куда не надо,  он не полезет. Так, Лев?
Обратился Тудор к Лёве, сгоравшему от нетерпения вступить в схватку с противником.
- Ага. – только и сказал Лёвушка.
- Где Игорь? – спросил Тудор, Ксению. – Не видно его.
- Он в доме. Был. Сейчас не знаю.
- Найду.
- Осторожно, прошу тебя. Их много. – прошептала Ксения.
- Ты сможешь, находиться здесь, по -  прежнему?  Они не должны ничего заподозрить. – спросил её Тудор.- Пока. Но, если ты увидишь, что к тебе направляется кто- нибудь из них, немедленно скройся в темноту и иди к Георгию,  к детям. Мы здесь справимся сами. Лев, ты тогда пойдёшь с мамой.
 Лёвушка неохотно кивнул головой.
- Да – да, конечно.  Уходите. Возьмите только Нюшу. Она ранена. Перевяжите её.
Тудор подхватил козочку и они скрылись в темноте. Ксения вздохнула с облегчением и напряжённо стала всматриваться в происходящее вокруг дома. Теперь она не чувствовала себя одинокой и беспомощной.



                Глава пятьдесят седьмая.



Сарай был  развален,  дом стоял и смотрел вокруг пустыми дырами окон. Рамы, все были выдраны, разбросаны по двору вперемежку с одеждой, посудой,  мебелью. Крыша почти разобрана.
Из – за угла  дома показался Бегемот. Под мышкой у него была  курица. Второй он собирался свернуть шею. Но тут неожиданно свалился, как тюфяк, на землю.  Курицы  разбежались в разные стороны. Возникшие,  как из под земли,  Георгий и Иордаке, мгновенно оттащили Бегемота за ноги,   во тьму.  И можно только догадываться, что там  с ним было дальше.
А в это время Стас и Корнел, поднимались на крышу,  где бандиты продолжали  крушить   кровлю.  Подобравшись незаметно к ним, они ловко сбросили их вниз. Те, едва оправившись от падения,  увидели, как в воротах появились полицейские.
- Игорь! Полиция! – заорал один из них и оба скрылись за домом.
Главарь  выскочил наружу. Первого, кого он увидел, был отец Лизы, который всё ещё не верил, в виновность  своего подопечного. В руках у Игоря был пистолет. Он направил его на Дмитрия Петровича, который появился в воротах вместе с  полицейскими. Раздался выстрел. Пуля обожгла плечо Дмитрия, врезалась в стоящий сзади серебристый джип. Выстрелить повторно ему помешал Тудор. Игорь оказался на земле.
- Ты хотел, чтобы мы ещё раз встретились? Ну, привет! Ты рад? – спросил он Игоря.
В ответ, изловчившись, тот подсёк ноги, стоявшего над ним Тудора, и помчался в лес. Тудор побежал следом.


                Глава пятьдесят восьмая.

    В сплошной темноте, не просто было преследовать, но это только тому, кто не знал лес. Как опытная ищейка, Тудор неумолимо приближался к убегавшему, шёл буквально по пятам.
Да и не сложно было догнать грузного, задыхающегося  от бега Игоря. Растратив все имеющиеся у него силы, Игорь затих и привалился к дереву, надеясь передохнуть. Через несколько секунд, он услышал совсем рядом, голос Тудора.
– Притомился?
Рванулся было, а поздно, и оружие не поможет.
Пистолет уже оказался в руках Тудора.
- Остынь. Тебе уже ничто… и никто,  не поможет.
Однако Игорь, в ослеплении и ярости бросился на Тудора.
Скрипели сучья,  ломались ветви. Они,  как и в первый раз катались по земле, то и дело,  натыкаясь на деревья и кусты. То один, то другой, брал верх над противником.
Внезапно лес вокруг них озарился светом фонариков. Полицейские оттащили Игоря от Тудора, в которого он вцепился, как тонущий, который хватается за любую соломинку. Одели ему наручники и повели к машинам.
Тудор, продолжал сидеть на земле, стараясь привести в норму дыхание.  Зашелестели кусты и он почувствовал, как его обвили руки Ксении, как она прижалась к нему всем телом, и он услышал, как бешено, вместе с его, бьётся и её сердце.
- Всё позади. Всё хорошо, Ксюша. – прошептал он ей.
-Да. Наконец – то. – отозвалась она,  дрожащим от волнения голосом.
-Пошли? А то,  теперь нас будут искать.  – сказал он,  улыбнувшись.
- Да. Пошли. – согласилась она.



                Глава пятьдесят девятая.


    Дед Иордаке развернул целый госпиталь, трудился не покладая рук, до тех пор,  пока не прибыла бригада скорой помощи. Он успел перевязать руку Дмитрию Петровичу, лапку козочке Нюше, не оставлял без внимания никого и ничто, даже просто синяк. Ему помогал Лёвушка.
Все, кроме двух бандитов были пойманы.  Их продолжали искать, пока к погребу не подбежал Геркулес,  и не начал  лаять.
Подошёл  Стас, открыл дверь погреба и оттуда, на карачках, выползли оставшиеся  два бандита, вдрызг пьяные. Домашнее вино, которое там хранила Ксения, очевидно,  очень пришлось им по вкусу. Картина была  уморительной и если бы не обстоятельства, все долго и от души бы посмеялись.  Арестованные,  были усажены в машины,  и полицейские уехали.
Шум машин затих, стало тихо.
 Картина вокруг была удручающей.
- Хорошо, что пожара не случилось. А так всё можно быстро восстановить. Не огорчайся, Ксения, помогу. – заговорил Георгий. - У меня сейчас,  как раз бригада строителей работает.
 - Да и я помогу. Обязательно.  – добавил Дмитрий Петрович.
 - А мамы нет. – вдруг заметил Лёвушка.
- Как нет?  И Тудора нет.  Где же он? Где мой внучек? – забеспокоился  Иордаке.
И тут, откуда не возьмись,  мимо них пролетела Василиска и прямиком к лесу.
- Это ещё что такое? Вернись Васятка. Вернись. – закричал Иордаке.
- Пусть бежит. - проговорил Корнел.
- Там Тудор с Ксенией идут. Мы только подъехали, не волнуйтесь. Не могли мы там больше усидеть. - добавила улыбнувшись Лиза.
Она подошла к отцу, поцеловала его в щёку. Он ответил ей тем же.
И правда, в свете  лучей фар,  из лесу вышли, обнявшись,  Тодор и Ксения.  Усталые, грязные, как и все,  но счастливые и сияющие. У Тудора рубашка и брюки,  просто висели  клочьями.
И на руках у него, конечно,  Василиска.
-Вотани мы! – кричала довольная Василиска. – Пабидитили.
Её восторг передался ребятишкам и вот они уже кричали ура. Геркулес не отставал, прыгал, лаял.
Дмитрий Петрович подошёл к Ксении, взял её за руки.
- Я узнал Вас. Ведь это Вы звонили мне,  когда с Лизой случилось несчастье. Я ваш должник. Не переживайте, мы поможем вам. Правда ведь, Корнел? – обратился он к Нелу.
- Конечно. – ответил ему Корнел.
Ксения улыбнулась и поблагодарила.
Рассвет был совсем рядом.
- Дмитрий Петрович, Корнел, Ксения, идёмте скорее,  я должен вам показать… вы должны это увидеть… - неожиданно заторопил всех Тудор.
Все встрепенулись, заинтригованные.
- Что? Что мы должны увидеть? – услышал Тудор со всех сторон.
-  Идти – то  далеко? – по - деловому, спросил Дмитрий Петрович.
- Не очень. Быстрее, быстрее. – ответил Тудор.
- Не очень. Тогда по коням.- добавил Дмитрий.
- Но,  у меня один конь… - не понял Тудор.
- По машинам. – скомандовал Георгий.
- Вы по машинам. А я на Сократе,  впереди.
Все расселись по машинам и двинулись следом. Минут через десять Тудор остановил их. Поставили  машины,  на  проходящей  дороге, подошли к кромке леса.
Они успели. 
- Смотрите. Сейчас, –  проговорил Тудор.
- А что там,  дядя атаман? – не понимая, что же будет происходить,  кстати,  как и все, заговорила громко Васютка и затеребила Тудора.
- Куда смотреть? – вторил ей Феденька, боясь пропустить то особенное, ради чего они так сюда торопились.
- Вперёд смотрите, вперёд, – подсказал  им Иордаке, который  давно понял, что хочет показать  внук.
Затаив дыхание,  молча,  они вглядывались в очертания раскинувшейся внизу долины, окружающих её холмов.
Внезапно горизонт вспыхнул бледно - розовым цветом. Вместе с мощно и торжественно поднимающимся светилом, по небу, сквозь небольшие тучки, побежали яркие, ослепительные лучи солнца,   забираясь в самые узкие расщелины, самые густые заросли леса.
С восторгом, зачарованно, они наблюдали за рассветом. Он был особенный у них, как и прошедший  день. Солнце медленно воцарялось на небосводе. Вместе с окружающей природой светлели и теплели от пережитого их души, сердца.
Они наполнялись верой и надеждой в неиссякаемую, неистребимую силу добра и красоты. Верой в своё будущее, такое же прекрасное, как и восход солнца.