Противостояние. Часть 3. Глава 5

Всегда тяжело принимать то, что твой поступок может оказаться роковым, что волей судьбы тебе суждено принять такое решение, о котором, спустя секунды, ты будешь жалеть.
 В этот самый миг я, скрюченная неудобной позой, отчаянно тяготилась знанием  о том, что предопределенности не существует, а есть лишь наше действие и именно оно руководит дальнейшей судьбой. В отчаянии я произносила имя ангела множество раз в слабой надежде на то, что буду услышана, но тщетно.
- Почему, когда я в нем особо нуждаюсь, его никогда нет рядом? Почему существа, которые сильнее людей и поставленные, чтобы нас защищать, никогда не приходят к нам на помощь? Почему, возложенные на них обязательства они скидывают на нас, слабых?
«Почему, почему» - металось в голове, словно это вопросительное слово было в силах что – то изменить. Но что в силах поменять слово? И возможно ли то, что все мои мольбы о помощи могут быть услышаны Жаниэлем?
- Жалкий тюфяк! – гневалась я, но в тоже самое мгновение думала, что, может, так и должно происходить мое взросление, мое овладение навыками Шеду? Может, ангел с самого начала видел будущее, знал, что будет происходить? – Но почему, почему, он не помогает мне сейчас?
А помощь была нужна мне. Была нужна как никогда.
Грязная, продрогшая, до самых внутренностей, когда уже практически перестаешь чувствовать руки и ноги, и даже мысли затормаживаются, я продолжала звать и ругать ангела, видя, как постепенно гаснет свет моих солнечного сплетения и рук. Да, меня покидала сила, то ли от пережитого потрясения, то ли от того, что я потратила слишком много сил на Даниила, но я вновь начала чувствовать поврежденную щиколотку, которая начала ныть тянущей болью. Продолжая лежать в той же позе, когда меня оставил Падший, я лишь повернулась на бок и подтянула ноги к животу, мысленно готовясь к самому худшему, когда перед моим взором предстала просто потрясающая картина: рождение истинной сущности Даниила.
Разрывы белой плоти, которые сделали мои руки, вспыхнули миллионами багряных вспышек и тут же, эта вскипевшая волна побежала к ногам Даниила, озаряя каждый сантиметр его  тела жестким, красным сиянием множества собственных звезд, высвобождающих его от заточения в человеческом теле. Эффект кровавого свечения был таков, что я невольно прищурила глаза и прикрыла их рукой, чтобы не быть ослепленной. В щелочки между раздвинутыми пальцами руки, я с восторгом наблюдала за Даниилом, который стоял не поворачиваясь ко мне, но показывая  в последний раз свою могучую спину и гордую посадку головы. Его тело постепенно обволакивало пурпурное облако: прозрачное, сквозь которое я все еще видела вспышки его кожи, постепенно таявшей в нем, как растворяется туман в реке. А дальше, дальше была пустота. Мрак. Такой, какой и окружал меня сейчас. Темнота. Которая была вокруг. И Даниил был частью их, частью темноты и мрака, по – крайней мере, я до сих пор не видела, что его новое тело и ночь, разные по цвету, но теперь они были едины. Я даже могла наблюдать, как непрекращающийся ливень проходит сквозь него, освещенный отблесками разрушающегося человеческого тела. Падший становился невидимым и я, со вздохом облегчения, осознала, что не увижу так страшащего меня козлиного или какого другого безобразного демонского облика, созданного человеческим воображением в течение многих веков существования литературы и живописи. А с облегчением, пришло и разочарование: неужели, истинный облик Падшего так и останется для меня невидимым?
В последний момент, когда облако все еще стояло подле Даниила, полностью очертив его фигуру, которая уже пропала с глаз, но обозначилась с помощью этой полупрозрачной субстанции, горящей огненной стихией, я увидела, как еще нерастворенное во мраке, ко мне обернулось радостное лицо Хранителя Тени. Удивительно, но его улыбка показалась мне наипрекраснейшей в этот момент: словно все положительное, которое еще было в Падшем, вдруг отразилось в этой эмоции радости. Демон радовался своей победе так открыто предаваясь торжеству, так откровенно улыбаясь и делая это с таким  триумфом явного веселья, что никогда бы не показалось, что его поступок несет за собой смерть и горе. Его улыбка являлась, по сути, чистым злом, но она была настолько обворожительна и открыта в этот миг, что я совершенно забыла ее суть, смысл ее: любуясь, восторгаясь.

Пахнул сырой и холодный ветер и видение распалось, оставляя меня в кромешной темноте. Почувствовав объятия налетевшего порыва, я несмело отняла руки от лица, и тут же передо мною явился лик Даниила: тень, видение, призрак. Он смотрел на меня несколько секунд и губы его, уже вновь яркие, четко очерченные, трогала легкая усмешка. Но прошло мгновение, и дух рассыпался в миллионы невидимых частиц, и прошел сквозь меня, когда я вполне ощутила холодные дух Падшего и его, едва ясный шепот в моей голове, язык которого я узнала сразу, а перевод слов навсегда оставил отпечаток в моей памяти:
-  Аlea jacta est!



                * * *

Жребий брошен…

Падший еще несколько минут шептал мне что – то на латыни, вкрадчивым, мягким голосом, чья интонация слегка поменялась, по – сравнению с тембром Хранителя Тени в теле человека: его тон стал  плавным, укачивающим и тихим – тихим, что мой острый слух едва улавливал слова мертвого языка. Как завороженная, с открытыми глазами, устремленными в небо, я слушала такой незнакомый, пластичный голос, не понимая, что значат неведомые слова и звуки, да, и, не желая знать. Мне было не понятно,  почему Падший не отходит от меня, неужели, он еще не получил от меня всего, чего хотел?

А слова все лились и лились, проникая в меня. Расслабившись, я внимала им, начав ловить каждое придыхание, каждое ласковое протягивание согласной буквы, внимательно слушая удивительный выговор и слушая переливы нежного интонирования. В голове слегка туманилось, в открытые глаза падали  капли воды – дождь немного поутих, но не перестал совсем – но я даже не зажмуривала их, до того был чуден голос, звучащий внутри меня. Я более не ощущала внешних раздражителей и практически перестав чувствовать холод, растянулась на скользкой, вымокшей гальке, свободно вытягивая ноги и руки.   Мне стало лень думать, мысли очистились, в голове посвежело, тело налилось приятной теплотой. Я даже закинула ногу за ногу, хотя противная, узкая юбка здорово мешала и начала постукивать пальцами о землю, в такт манящим и волшебным словам, которые уже начали казаться мне прекраснейшими из всех слышанных мною речей, льющихся подобно песне. Я даже пробовала подпевать, почему – то произнося на разные лады имя Падшего, пока одно единственное слово, произнесенное каким – то третьим голосом, не заставило меня замотать головой и мигом прийти в себя.
- Господин…
Одно слово, и я подхватилась с грязи дорожек, зло оскалившись на Лейлу, стоящую около меня, которая крутила головой, ощущая присутствие Господина, но не видя его.
Даниил умолк и у меня возникло пара спасительных мгновений, когда я вновь почувствовала всю сырость, боль и черноту окружавшей меня ночи. Сердце еще сладко замирало, вспоминая блаженные  вечности тепла и уюта под колыбельную прекрасных слов, но мозги приказали освободиться от губительного плена, и я, тотчас бросилась  на Лейлу, смело и грубо отталкивая ее с прохода и кидаясь по направлению к дому. Я воспользовалась ее замешательством, что помогло мне отодвинуть с моего пути крепкое, здоровое тело.
Видимо, Падший читал заклинания, чтобы меня заворожить, и я чуть было не поддалась ему. Вопрос здесь стоял другой: зачем ему это было нужно? К чему завораживать, если просто можно избавиться от личности, которая представляет угрозу? Неужели, меня ожидала еще какая миссия полезности для демона? 

Спасительный дом. Мне все еще казалось, что там меня ждут. Ждут, чтобы помочь, спасти. Я до сих пор тешила себя надеждой, что у архангела есть дела поважнее, чем один – единственный сбежавший Падший, - если до сих пор, он не обратил свой взор на события, взявшие меня в кольцо.
Беспрепятственно, я добежала до дома, который показался мне входом в рай, хотя его мрачная наружность нисколько не изменилась с тех пор, как я увидела его впервые.  Неожиданно, мне дали передышку, за что я мысленно поблагодарила Лейлу – насколько я поняла, Шеду Падшего ждала объяснений от Господина за происшедшее.
 Взявшись за ручку входной двери, я дернула несколько раз, но дом был закрыт. Я уже чувствовала спиной приближение Падшего, мороз пошел по коже и, обезумев от безысходности, я начала как оглашенная стучать по дверному массиву и звать на помощь.
Мои истошные громкие возгласы сначала вроде остановили демона, наверное, изумили его, потому что холодное движение, которое я чувствовала каждой клеткой своего тела, прекратилось, но после, усилилось, и я снова услышала в своей голове убаюкивающую латынь.
- Отче наш, сущий на небесах… - обессиленная, я мучительно начала вспоминать начальные слова молитвы, которая некогда так помогла мне, когда почувствовала, как коснулись моего плеча: раз, другой. Нежно, аккуратно, мягкими, трогательными прикосновениями. В крови было столько адреналина, что я уже не дрогнула, но рефлекторно разворачиваясь, ожидала увидеть пустоту перед глазами, наполненную демонской чернотой.
Его фигура полыхала огнем: руки и ноги были охвачены ярким заревом, а волосы и лицо лизали крупные языки пламени, обличая белую кожу, глаза, благородную, жесткую форму рта и подбородка, и подсвечивая их кроваво – красным, страшным цветом пожарища. Тело Даниила было столь же призрачным, каким я видела его несколько мгновений назад, когда сквозь него просвечивались окружающие нас предметы. Дымка некогда белоснежного туловища была багряной с чернотой, и лишь лицо, со страшными, мрачными глазами, было лилейным, несмотря на то, что его окружал огонь, лаская  смоляные волосы, захватывая ушные раковины и шею демона.
Припав к двери в слабом, безнадежном порыве, я приникла головой к ее деревянному массиву, прижавшись настолько тесно, что почувствовала едва уловимый запах старой сосны, из которой она была сделана. Пусть Падший и не был агрессивен в своем поведении относительно меня, но определенно имел цель, ради которой я была еще нужна ему.
Он приблизился на пару шагов, и пахнуло сухим морозом, обдувшим мои мокрые волосы и лицо порцией льдистого воздуха, отчего дрожь, переходящая в конвульсию, сотрясла мое замученное, озябшее тело и я поспешила закрыть глаза, потому что смотреть на подходившего ко мне Падшего, было невмоготу. Захлопывая веки, я мечтала о спасающей темноте, а значит, дальнейшем неведении ситуации. Пусть будет, что будет.
 
Я почувствовала, как Падший взял меня за плечи – удивительно, но его бесплотные руки были полны силы, -  и приподнял над землей, очень свободно и быстро привлекая к своему нагому, горящему телу только на миг. Единственный миг, который прошел и остановился внутри меня, давая возможность испытать единение с Хранителем Тени. Я была одновременно и внутри него, и чувствовала телом его тело. От этого странного ощущения я раскрыла глаза и встретилась взглядом с огненным заревом его жуткого взгляда, но страх прошел, как прошли и любые другие эмоции. Был только он, и только я. И пожар его сущности везде, где только падал мой взор. Пожар льда и снега. Ужасно и странно до безумия. Хотя, что можно назвать помешательством, если не последние дни моей жизни?

Никогда прежде я не ощущала такого холода. Он не просто обволакивал трескучей стужей, пробираясь под мокрую одежду и висящие паклей волосы, он прошибал до самой глубины души, до самого сердца, чей ритм замедлился как у впадающего в спячку животного, хотя, еще пару минут назад неспокойно билось, отдаваясь в ушах гулом быстро бегущей крови. Повернув лицо к Падшему, я больше не сводила  с него взора, уже мало что понимая. Вместе с сердцем замедлился и поток моих мыслей, когда я подумала, что, должно быть, так всегда происходит у замерзающих насмерть людей. Моей жизненной энергии и ангельской силы было недостаточно, чтобы противостоять демону.  Я устала бороться. Хотелось отдохнуть: от страха, мыслей, жизненных переживаний, вечной спешки, опостылевшей работы и любви, не принесшей удовлетворения. И пришло спокойствие, когда я ладонью оперлась о крепкие мышцы живота Падшего, которые чувствовала ничуть не меньше, чем когда он был в человеческом обличье. Странное у него было тело: прозрачное и сильное, как – будто имеющее физическую основу. Но это мало удивило меня: на ум пришли неясные рассказы о великих войнах Хранителей Тени и Света. Как бы они противостояли друг другу, не имея крепости в руках? Впрочем, думать не хотелось, не хотелось изумляться, бояться, сопротивляться. И этого всего не было. Зато был Даниил. Удивительно, но я в первый раз за время его перевоплощения подумала о Хранителе Тени как о Данииле. Произнеся несколько раз чудесное имя, я смаковала каждый звук и улыбалась: было хорошо. А надо мною лилась всепоглощающая мелодия его голоса, убаюкивающая прекрасными, незнакомыми словами, которые были лучше всех колыбельных человеческого мира.   

Я не перестала чувствовать стынь, но постепенно, начала впадать в ту степень прострации момента, когда кажется, что так было всегда. Всегда были эти могучие объятия, это стальное тело, горящие, черные глаза и сладкий шепот ярких, небольших губ и никогда не было чистых и трогательных моментов с тем, другим, глаза которого были иными. Кто был тот, другой? Я силилась вспомнить, ловя в пустой голове обрывки неясных воспоминаний и дежавю, кидаясь на обманчивые игры подсознания, что момент, подобный этому, был.
Были объятия, но другие и обнимающий был другой. Другие руки. Другие плечи. Другие волосы. Все другое. Но пришла прежняя боль и я с досадой отмахнулась от назойливого образа.
- Мне кажется… - думала я, - Был только Даниил.

Я жаждала наслаждаться лишь этим моментом. Навсегда. И блаженство пришло, а вместе с ним спокойствие и полное забвение. Я не отводила глаз от прекрасного белого лица Хранителя Тени и, улыбаясь ему, протянула руку к его взъерошенным волосам, чей беспорядок привел меня в легкое недоумение: вроде, они всегда были так гладко уложены?  Приглаживая ладонями его непослушные, жесткие вихры, я задевала руками гладкую кожу щек и лба, умиляясь ее безупречности и как завороженная следила, как языки пламени, охватывающие его голову подобно ореолу, проходили сквозь мои руки, нисколько не калеча их, но заставляя по – особенному светиться. Странно, но мне казалось, что я уже видела подобный свет моих рук, но когда это было? Я попыталась вспомнить, но вновь пришла боль и я отступила, бросив воспоминания, уже как совсем ненужный фактор моей жизни.
Мне понравилось свечение. И на мгновение, оставив глаза Даниила, я взглянула на свое тело, которое покоилось в сильных объятиях. Сквозь смятую, и порванную в нескольких местах рубашку, мерцала моя кожа, легким, голубым сиянием.
- Смотри, как красиво. – в мыслях сказала я Даниилу и вновь встретилась с глубокой чернотой глаз того, кто прижимал меня к себе, - Я достойна тебя, ведь правда?
И я ни на мгновение не задумалась, почему свет, исходящий от нас такой разный, а Даниил не ответил, но сильнее прижал меня к своему пылающему телу и огонь, не сжигающий его, полыхал на мне и во мне, смешиваясь с кристальным, теплым сиянием моего тела.    
Если, вдруг, кто спросил бы меня сейчас, что я понимаю в смысле моего вопроса о достойности, я вряд ли смогла ответить. Еще недавно ненавидящая и презиравшая суть Падшего, я трепетала от одной мысли, что нахожусь близко от него, робела и стеснялась факта, что меня держит на руках не человек, но существо куда выше и могущественнее. И меня уже не посещали мысли его принадлежности темной стороне, стоящей против человечества. Меня волновало и трогало, что сейчас это, в высшей степени прекрасное создание,  улыбалось мне и тихо шептало на ухо хлесткой латынью, в его устах звучавшей плавно и протяжно. И я  упивалась его улыбкой: казалось, я еще никогда в жизни не испытывала подобного наслаждения. Наслаждения тесными прикосновениями, слуховой усладой, что приносили мне его слова (которые я не понимала, но мне это было и не нужно) и той колоссальной энергией, что исходила от Даниила и которую я видела сквозь огонь, охраняющий его. Я припоминала, что уже видела эту бурлящую субстанцию со всполохами молний внутри, и было это в те далекие времена, когда я еще ненавидела Хранителя Тени.  В голове вновь поплыли образы: темная комната, я лежу на диване, Даниил стоит в углу и чертит пальцами загадочные знаки, после чего вокруг него появляется этот движущийся ореол, отец, спящий на диване…
Отец?
Я напрягаюсь в сильных объятиях, но шептания так хороши, обхват рук так нежен! Я мотаю головой и думаю о том, насколько же мощно чувствуется его энергия, которая существует отдельно от Даниила и поддерживает его силу. Стараясь припомнить человеческие ассоциации, которые были бы сходными с ощущениями его ауры, я вспомнила удар током, сильный морской ветер в лицо, тряску в автомобиле по лесному бездорожью, как если бы все это слилось в одно звучание энергетики Даниила, которая не входила в меня, подобно огню, но обтекала со всех сторон. А обтекая, сливалась с моим свечением.
 Я присмотрелась и удивилась. Там, где происходило объединение моего сияния и ауры Даниила, свет превращался в весьма заметные точки, которые сначала были похожи на мелкие, едва заметные бисеринки, но, вращаясь вокруг собственной оси, все росли, пока не увеличивались до размера крупной, жемчужной капли, которая отрывалась от моего тела и, словно притянутая магнитом, вливалась в энергию Даниила, тут же оборачиваясь из сверкающей, светлой в темную, с энергетическими  вспышками.
- Что это? – задала я вопрос Хранителю, но его голос стал лишь тише и слаще.

Я нисколько не тревожилась, но все наблюдала, как от меня отделяются капли, которых с каждой минутой становилось все больше и больше.
Процесс прогрессировал, и это было красивое зрелище, чем – то похожее на звездопад, как красиво окрестили люди, попадающие в атмосферу Земли метеоры, какие летя на сумасшедшей скорости, разогреваются и светятся, сгорая еще до того, как достигнут твердой поверхности. Было что – то общее с естественным фейерверком Вселенной и сотнями жемчужных капель, которые брызгами вытекали из меня и растворялись в Данииле.
- Удивительно… - думала я, полуприкрытыми веками наблюдая королевское пиршество для глаз.
Любоваться было чем и осоловевшая от яркого зрелища, я взглянула на Даниила, который, казалось, тоже с восхищением и восторгом попеременно смотрел то в мое лицо, то на яркое тело, которое просвечивалось сквозь одежду, а энергетические капли, нисколько не смущаясь ткани, свободно проходили сквозь нее.
 И эта его улыбка…
- Ты очень много улыбаешься. – послала я мысль Хранителю Тени, - Я знаю тебя так давно и ты, словно весь пропитан радостью.
При словосочетании « я знаю тебя так давно» Даниил усмехнулся и хитро посмотрел на меня. Уголки его губ дрогнули, немного покривились и в местах носогубных складок возникли мелкие, неглубокие морщинки. Противоестественно было видеть морщины на призрачном лице, но не более чем ощущать твердость пресса того, кто просвечивался.
- Что позволяет тебе быть таким счастливым? – я не хотела отступать, благо, ни о ком, кроме Хранителя Тени, сейчас думать не могла.
- А ты разве не радуешься, когда все идет так, как ты рассчитывала? – в свою очередь переспросил Падший, перейдя на русский язык и очень быстро проговаривая каждое слово, но закончив, также быстро опять зашептал на латыни.
Меня на секунду смутил его вопрос и то, с какой поспешностью он ответил: сказать честно, я даже не до конца поняла его, потому что попросту не помнила жизненной ситуации, когда бы все получалось так, как я хотела.
- Я, наверное, никогда ничего не желала. – подумала я, пытаясь успокоить себя, но внутри  неприятно потянуло, - Воспоминания доставляют мне неудобства.
Даниил кивнул, поддерживая меня в моих словах, и я затихла, более не пытаясь о чем – то спрашивать или рассуждать.
Физически я ослабла и тяжело осела в руках Даниила, уже безвольно роняя руки и без особого интереса рассматривая, как капли моего свечения теряются в теле Хранителя. Поначалу, этих светящихся точек было много, спустя минуты, движение замедлилось и теперь, лишь отдельные экземпляры отделялись от моей кожи.

Ни на мгновение у меня не возникло ощущения, что в данной ситуации творится неладное и надо пытаться противодействовать. Напротив, мне казалось, что все идет так, как должно идти и не может иначе. Моему вялому уму было невдомек, что происходит, ему вполне хватало ощущения всепоглощающего спокойствия, чтобы усыпить бдительность. Мои конечности застыли, наливаясь тяжестью, глаза  замерли на верхней точке плеча Хранителя Тени, а голова обессилено склонилась на бок. Более ничего не волновало и не трогало меня, никогда в жизни я не чувствовала себя настолько безразличной ко всему. Лицо  Даниила больше не казалось красивым, в какой – то миг я перестала понимать, что в моем видении является прекрасным. Все стало выглядеть несущественным, не стоящим внимания, мыслей, места в моих мозгах! Желания отступили: пришло полное отупение и прострация.
Багряная масса тела Даниила полыхала огнем, мерцала, била по сетчатке жестоким цветом, но я уже забыла, что такое зажмуриваться и мне даже не хватило сил охнуть, когда в глазах появилась резь и жжение, после чего пришла воронкообразная чернота и я провалилась в нее, теряя зрение. Перестав видеть, я еще несколько минут слышала свое тело, налившееся грузом тяжести и тупой болью, но скоро и это чувство пропало, а осталась  лишь темная воронка и свободное падение в пространстве.
Даниил исчез, а в ушах свистел ветер, хлопая странным звуком закрывающейся форточки. Вокруг меня были толи черные дождевые облака, налившиеся дождем, толи таинственная атмосфера неизвестного мною места, но я все летела, а тяжелый воздух все обступал и ронял меня. Нес вглубь, рождая  в воображении нереальные мифические картины жизни. А, может быть, смерти? Подо мною, там, где заканчивалась воронка, был город со множеством домов, погрязших в липкой тьме и лишь по мерцающим окнам, я поняла, что это – здания, странной и  ненормальной архитектуры. Чувств, что у меня распахнуты глаза – не было, но я отчетливо видела, что все жилища были без крыш, а в больших и кривых помещениях передвигаются какие – то сущности.
Отчаянно захотелось сморгнуть или хотя бы поднять руку и проверить на наличие у меня век и зениц, но, ни того, ни другого я сделать не смогла и мне оставалось надеяться, что происходящее – галлюцинация, плод больного подсознания, благо, так думать было легко, потому что летела я очень высоко, а видела существ хорошо. Сложением они в точности были как люди, но тела их просвечивались, как если бы они были бесплотными духами. Устрашившись такому большому количеству созданий похожих на Даниила в его истинной сущности, я попыталась крикнуть - но даже не смогла открыть рта, замычать сквозь плотно сомкнутые губы – но тоже не вышло. В замешательстве и испуге до меня стало доходить, что я разобьюсь, коснувшись земли, но, тут же успокоилась – как я могу разбиться, если все происходящее – нереально? Наверное, коснусь твердой поверхности и спокойно пойду по ней. Почти успокоившись, я стала всматриваться в существ самого близкого ко мне дома, вновь не на шутку струхнув: лица всех четырех были обращены на меня и выражения их отнюдь не показывали радость и удовольствие. Скорее, неприязнь, приправленная щепоткой удивления и отвращения. Всмотревшись в дома, находившиеся далее, я везде видела созданий, смотревших на меня.
- Что за дикая галлюцинация? Сколько их тут? – подумалось мне.
Вплоть до горизонта, раскинулась площадь мрачного города и, куда бы я не глянула, везде были дома, настолько тесно приткнутые друг к другу, что места для улиц просто не было, их заменяли узкие и мерзкие на вид проходы, которые едва освещались единственным источником света – окнами домов без крыш, в которых тлел огонек  лучины или еще какой старинной системы, которая была мне неизвестна. Несмотря на слабость света, видимость была хорошей и я все с большим замиранием сердца наблюдала за тем, с какой бешеной скоростью приближаюсь к поверхности земли странного места. Существа переговаривались между собой, кто, активно жестикулируя, кто, в спокойной манере, но абсолютно все показывали на меня пальцами,  высоко вскидывая руки и задирая головы. Среди них были молодые мужчины и женщины, но не было стариков и детей. Их полуобнаженные тела – они все были лишь в коротких, серых туниках, - были бледными и худощавыми, а лица – овальные, тонкие, со впалыми щеками. Существа казались изможденными и лишь их глаза горели знакомым мне, алым светом.
- Да это же Падшие! – выдохнула я сама себе, - Тысячи Падших! Но почему я не чувствую их? Где моя способность за километры знать о приближении Хранителей?
И тут, я словно проснулась, вынырнула из одной реальности в другую: внезапно почувствовала свое тело и начала переворачиваться в воздухе, оглашая окрестности дикими воплями. Вмиг вспомнились капли энергии, вытекающие из меня и вливающиеся в Даниила, и пришел весь ужас осознания того, что я лишилась ангельской силы, столь милостиво подаренной Жаниэлем. Перед глазами в жестоком хороводе воспоминаний, замелькали картинки моей жизни и я приготовилась к самому худшему,  кое – как скрестив руки на груди и насколько позволяли хлеставшие меня потоки воздуха, поджала под себя ноги.