Мой бывший

Часть I. Ещё вчера подобная ситуация показалась бы мне бредом: Он, сидящий напротив, за одним столом со мной и моим мужем, и, как ни в чём не бывало, намазывающий бутерброд. Но это был не бред, а реальность. И можно было даже протянуть руку, чтобы дотронуться до его руки…

А произошло это в день моего рождения. Утром раздался телефонный звонок.

- Привет, узнала?

Ещё бы я его не узнала! И хотя прошло уже целых три года после нашей последней встречи, этот звонок не стал для меня громом посреди ясного неба. Наоборот, я как будто заранее знала, что Он позвонит (или, может быть, просто хотела этого?)
Мне казалось, я давно переболела наше расставание и даже чувствовала себя «победительницей» -  у меня появился любящий и любимый муж, я стала мамой... Но почему-то мне не хотелось ранить его своими новостями, и я очень осторожно сказала:

- Знаешь, я вышла замуж...

В трубке было тихо.

- И ещё... у меня ребёнок...

Он молчал.

- Может быть, заедешь как-нибудь в гости? 

Сама не знаю, зачем я ему это предложила. Мой муж как человек демократичный, конечно, не возражал.

И вот мы уже сидим все вместе за одним столом – я, Он и мой муж. Просто сон какой-то!
- Ещё салатика? - я вошла в роль гостеприимной хозяйки.
- Спасибо, спасибо, я сам.

Нет, Он ни капельки не изменился! Те же интонации, то же выражение глаз – смесь самодовольства с иронией. И то же обаяние – его чертовское обаяние…
Мы познакомились восемь лет назад, почти детьми, на дне рождения лучшей подруги. Вообще-то Он «предназначался» её сестре, но вышло так, что в этот вечер Он провожал домой именно меня…

А потом мы снова встретились, и Он посадил меня в свою недавно подаренную отцом белую «копейку». Каким же взрослым он казался мне в свои девятнадцать лет: такой высокий, с немного отпущенными волосами, да ещё и за рулем собственной машины!

Я сидела рядом, на переднем сиденье, и вдруг мне стало неуютно. Я почувствовала, что ему не нравятся мои косички и расплела их. Он довольно улыбнулся (похоже, что эта первая маленькая уступка и определила стиль наших дальнейших отношений: он изъявляет желания - я покорно повинуюсь). А потом мы поцеловались. И я сразу влюбилась в эти теплые мягкие губы.

Первый поцелуй. Незабываемый! Не похожий больше ни на какой другой… Мне нравилась густая львиная грива его пепельных волос, нравилась его худощавая мальчишеская фигура и плавная кошачья походка. Нравилось целоваться с ним – Он умел делать это так медленно и чувственно... Спустя время случилась и первая в жизни близость – разве такое когда-нибудь забывается?! Правда, произошло это далеко не сразу: сказывалось врождённая стеснительность и строгое родительское воспитание: «до свадьбы – ни-ни!». Но всё-таки это случилось и тогда…

Одним словом, это была ЛЮБОВЬ. Та самая. Когда-то один пожилой профессор сказал, что вывел её научное определение. Так вот, по его мнению, любовь – это «выраженная половая мотивация, имеющая острую персональную направленность». А я думаю - это неправда. Любовь не поддаётся научному познанию, она вообще ненаучна по своей сути, так как слишком абсурдна, непредсказуема, нелогична, спонтанна, а главное – для каждого она своя.

Моя любовь стала настоящей зависимостью. Только для меня, не для него! Потому что по-настоящему он мне не принадлежал никогда. 

Часть II. Постепенно моя жизнь разделилась на две составляющих: с ним и без него. Жизнь без него превращалась в тоскливое ожидание нашей встречи, где бы я в тот момент ни находилась и чем бы ни занималась. По вечерам я могла часами просиживать на подоконнике и ждать, когда во дворе появится его машина (я даже научилась узнавать ее по фарам в темноте). Но если Он был со мной – это были часы, полные счастливого безрассудства.

И всё же я не была счастлива с ним. Скорее, наоборот, я была очень несчастна. Потому что всегда - даже, когда мы были только вдвоём - Он оставался немного отстранённым, на каком-то непостижимом для меня расстоянии. Задумчивый, сонный или смеющийся – Он сосуществовал в параллельном со мной мире. Со мной и не со мной. Рядом и не рядом. А когда я своими объятьями и поцелуями пыталась нарушить границы этого мира, Он удивлённо смотрел на меня, словно не понимая: как из зазеркалья на него вдруг могла свалиться я – такая горячая, большая, заполняющая собой всё его обособленное личностное пространство. Наверное, ему было так страшно, что я затоплю его своей любовью (или удавлю). Бедный, недолюбленный ребёнок! Я тешила себя надеждой, что рано или поздно смогу излечить, отогреть своего Кая. Но всякий раз Он отталкивал меня, а я … сходила с ума от отчаянья. И плакала, плакала, плакала….

Ещё одним фактором, отдалявшим меня от любимого, была его семья. Я так и не поладила с ними, несмотря на всю внешнюю благопристойность наших отношений.

Когда Он впервые представил меня своей маме, та в ответ просто сказала: «Галя!», - и, рассмеявшись, тут же поправилась: «Галина Анатольевна!». Однако, несмотря на такое очаровательное знакомство, за последующие пять лет я не стала для нее хоть сколько-нибудь близким человеком. Я не могла понять, как эта милая, симпатичная женщина с тихим голосом и добрым лицом, которую любили друзья, а муж ласково называл «Галчонок», создала между нами совершено непроницаемую, ледяную стену. Нет, между нами не было ни ссор, ни скандалов. Просто обычно, после моих стараний на её кухне, я могла услышать что-нибудь вроде: «Кто же так картошку чистит!» или «Ты всегда режешь хлеб такими толстыми кусками?», и ни разу ни полслова одобрения. Со временем я поняла, что чем-то сильно раздражала ее. И по мере нашего общения это раздражение только усиливалось. Особенно на даче, где мы проводили все выходные напролет.

Дача – это отдельная веха в нашей с ним совместной жизни. И, да простят меня дачники, я возненавидела ее всей душой. И даже не потому, что я - городская девчонка - не могла привыкнуть к заскорузлым рукам, мерзлой воде в рукомойнике (вечно хранящееся на улице мыло никогда не мылилось), неудобному туалету (сидя на корточках, нужно было метко целиться в маленькое отверстие в деревянном полу, а в случае неудачи – ликвидировать последствия вонючей тряпкой) и прочим атрибутам дачной жизни. Я ненавидела дачу потому, что она на целый день разлучала меня с предметом моего обожания. И не раз, сидя в одной из грядок, в процессе абсолютно непонятного и чуждого мне занятия, именуемого «прополкой», я задавалась философским вопросом: «Что, собственно говоря, я здесь делаю?!»

Обычно «дачный» выходной проходил так. Уже с утра в воскресный или субботний день мы, не позавтракав (потому что его родители ждали нас к завтраку), мчались через всю Москву из Беляево в Крылатское, где уже недовольная его мама – «Опять они поздно приехали, и я ничего не успею» - собирала пожитки в виде рассады, каких-то банок, сумок и прочего. Потом всё семейство погружалось в машину (иногда нам выпадало счастье ехать в его машине вдвоем) и целый час мы, плотно утрамбованные, ехали по Минскому или Можайскому шоссе в маленькую подмосковную деревню со странноватым названием «Часцы».

Там и начинались мои мучения. Любимый обычно целый день был занят ремонтными работами по дому с отцом, а я или слонялась «не пришей кобыле хвост» за его мамой с вечным вопросом: «Чем мне Вам помочь?», или, наконец, напросившись, доблестно сражалась с сорняками на грядках. Главное было продержаться до позднего обеда, потому что потом оставалось два-три часа до отъезда обратно в Москву.

Кстати, как раз по дороге с дачи Он однажды решился сделать мне предложение. Вообще-то решение жениться на мне за него уже давно принял его папа. Полковник ФСБ он, разумеется, «пробил» меня и моих родственников по своим каналам. Удостоверившись, что со мной и родственниками всё в порядке, он вдруг стал торопить сына со свадьбой. Только сейчас, по прошествии нескольких лет, я поняла: да не хотел Он на мне жениться! Наверное, уже разлюбил, хотя мы и продолжали встречаться. И вот, его родители быстренько сварганили нам свадебку, к организации которой нас даже не подпустили. 

Часть III. Как ни странно, именно после свадьбы я впервые почувствовала, что наше расставание не за горами. Стены малогабаритной «двушки» в Беляево (подаренной его папой на свадьбу), крашеные белой краской двери, простенькая отделка, которая так часто встречается в старых хрущёвках, всем своим видом говорили мне: «Не твоё это, недолго тебе здесь…». И когда по ночам я прижималась к его спине, прислушивалась к биению сердца, к его сонному дыханию, мне всякий раз хотелось прижаться еще крепче, еще сильнее в страхе, что вот еще немного, и его у меня отнимут.

С каждым днем я всё сильнее ощущала, как мы отдаляемся друг от друга. Но его это, похоже, не особенно волновало. Он поздно приходил домой, рано уходил. Мы почти не виделись по будням, а на выходных Он уезжал к родителям (в последние наши дни я старалась избегать этих поездок). Он обижался и почти не разговаривал со мной.
В отчаянии мне хотелось совершить что-нибудь безрассудное, что-нибудь, что заставило бы его обратить на меня хоть какое-то внимание! Но самое большее, на что я решалась – закурить перед его приходом домой (ему не очень-то нравилось, когда я курила), хотя я вовсе не была курильщицей. Я курила, а Он, заходя в комнату, говорил тихим голосом:

- Не кури дома, - и настежь открывал окна, чтобы проветрить. И всё. Ни одного упрека, ни одного вопроса типа «Что-нибудь случилось?»

И в один прекрасный день, а точнее ночь, я вдруг поняла, что должна уйти. Не раздумывая, без оглядки. Ну и что, что из отдельной квартиры придётся вернуться к папе в коммуналку, а за душой  - ничего, кроме старого холодильника и письменного стола. Что подумают родственники и друзья? Как рассказать на работе, где будет злорадствовать моя вечная конкурентка Танька? Наплевать. Я хочу бежать отсюда, бежать из этого места, где меня не любят, где я постоянно одна, где нет ничего, кроме пустоты и одиночества, где мне так холодно и больно, причём уже очень давно!
Это было самое настоящее Божье провидение, потому что я до сих пор не понимаю, как могла решиться уйти, ведь я его ещё очень любила.

Потом был развод. В тот день Он как всегда опаздывал. Но пришёл при полном параде: новый костюм, галстук. В голове пронеслось: «И чего это Он так вырядился?». Мне стало смешно. Он тоже был как будто в приподнятом настроении. Так всё и прошло, шутя и полюбовно. Через полчаса мы с новыми голубыми свидетельствами в траурных коричневых рамочках оказались на улице. Подошли к его машине.

- Ну, пока?

- Подожди, - Он сунул руку в карман и достал маленький прозрачный пакетик. - Возьми, это твоё.
Содержимое поблёскивало золотом. Это были колечки – обручальное и два подаренных им в дни моего рождения. И ещё браслетик – тоже его подарок. Я оставила их в спальне на самом видном месте (пусть знает, что мне от него ничего не нужно!). И сейчас не стала их забирать:

- Спасибо. Слишком дорого для меня, - довольно высокомерным тоном заявила я.

- Ну, как знаешь.   

Часть IV. Прошло несколько месяцев новой жизни без него. Я понимала, что это будет нелегко, но даже не предполагала, насколько. И если бы не новое увлечение танцами и новые друзья, не знаю, как бы я пережила этот отрезок жизни.
Где-то в глубине души я всё ещё продолжала надеяться, что может быть, это ещё не конец. Но Он никак себя не проявлял и не делал никаких попыток к возобновлению отношений. Он просто исчез из моей жизни. Растворился в огромном городе. Стал одним из всех. Казалось бы, чего ещё можно было ждать после официального развода? Но я ждала какой-нибудь случайной (или не очень случайной) встречи. Подсознательно, конечно. И дождалась. Есть такая примета – если чего-то очень сильно хочешь, это обязательно случится. Правда, поводом к нашей встрече послужило отнюдь не  радостное событие.

Спасаясь от одиночества, я приютила у себя бездомного щенка – жертву людской безответственности. Но нам с ним не повезло: через пару месяцев бедняга заболел, от чего впоследствии и умер. Однажды, придя домой с работы, я увидела, что собаке моей плохо. И тогда я не придумала ничего лучшего, чем обратиться за помощью к своему бывшему.

Он приехал. Когда мы вернулись из ветлечебницы, была уже глубокая ночь, и ему «пришлось» остаться у меня ночевать и … естественно, между нами произошло то, чего не могло не произойти. Так начались наши послеразводные отношения. 
В одной психологической статье я читала, что подобное явление довольно часто встречается среди недавно распавшихся пар: люди вроде бы расстались, но какое-то время сохраняют интимные отношения. Так произошло и с нами.

Он говорил, что счастлив, что очень соскучился. Однако вскоре пропал, ссылаясь на занятость. Мне нужно было сделать соответствующие выводы, но я ждала. Ждала, что мы отметим вместе Новый год, но Он сказал: «Знаешь, я буду с родителями отмечать, так что пригласить тебя не смогу». Ждала, что встретимся на новогодних праздниках, а в ответ – «Извини, с машиной надо разобраться»… Любимый, ты врал! Врал мне, пусть и бывшей, но своей первой, бескорыстной, верной любви. Ты встретил Новый год не с родителями, а с другой девушкой. И праздники ты провел с ней, а не в гараже со своей машиной. Я узнала об этом от общих друзей. А после всего этого ты имел наглость позвонить мне на работу и как ни в чем не бывало сказать:

- Вот я и освободился, теперь мы можем, наконец, встретиться!

- НИКОГДА МНЕ БОЛЬШЕ НЕ ЗВОНИ!!!

Я бросила трубку. Меня трясло. Мне было холодно. Мне было очень, очень плохо. Даже хуже, чем в день развода или в день моего ухода от него. Напиться. Всю ночь бродить по городу. Пойти на любую дискотеку, подцепить кого угодно и переспать… В итоге эти мысли были вычеркнуты, я пришла домой и протанцевала полночи, снова и снова отрабатывая трудные места. До насквозь мокрой одежды. До полного изнеможения.

Часть V. Спустя какое-то время, боль утихла и … мне снова стало его не хватать. И я опять позвонила ему. Скажете, что я дура? Да я и сама это прекрасно понимала, но по-другому не могла. Тот, кто ушел, громко хлопнув дверью, обязательно вернется, не так ли?

Я предложила ему встречаться исключительно ради секса. Прямо как у Марты Кетро, которая написала: «Прекрасна телесная близость при полном внутреннем отчуждении. Есть особая, освежающая свобода в том, чтобы принадлежать партнеру лишь телом, сохраняя душу одинокой». Но это мне только казалось, что соединяться с ним я буду лишь телом, а на самом деле моя душа по-прежнему рвалась к его душе.

Никогда не забуду, как в тот вечер мы стояли с ним в душе. Я даже помню запах геля "с тропическими фруктами". Я плакала, а он утешал меня. «Знаешь, если мы когда-нибудь встретимся, - сказал он, целуя меня в глаза, - сколько бы лет ни прошло, мы кинемся друг другу в объятия». Той ночью я сказала ему, что люблю, а на следующее утро плакала в троллейбусе всю дорогу домой. Я понимала, что дальше так продолжаться не может, что я завязла в этих отношениях, что бегаю по кругу, и, если буду продолжать в том же духе, когда-нибудь упаду и больше не смогу подняться.

И я в очередной раз оборвала эту связь. Наверное, это случилось только благодаря моему походу в храм, где я исповедалась. Батюшка в храме подарил мне молитвослов и благословил. А через два месяца я познакомилась с моим нынешним мужем.
С тех пор в моей жизни всё изменилось. Мой муж стал моим надёжным другом, верным рыцарем, даже в какой-то степени братом и отцом. В общем, всем для меня. Я купалась в его любви. Я впервые ощутила, что значит быть любимой. И всё у нас было прекрасно, и родилась дочка, и появилось своё жильё, и своя машина, и поездки, и много всего такого, что делает жизнь приятной и радостной. И вдруг - звонок.  Воспоминания. И что-то ёкнуло в груди, когда мы вдруг оказались на кухне вдвоём с Ним.

- Может, помочь? – мне показалось, что Он стоит немного ближе ко мне, чем нужно.

- Нет, что ты, я справлюсь, - тут его рука невзначай коснулась моей. Он всё не уходил, словно что-то хотел сказать, но не решался. Сердце стучало у меня в висках от волнения. Чтобы он не заметил это, я под каким-то предлогом вышла.
 Вскоре ¬н ушёл. А я в этот вечер … снова ревела в подушку и сама не понимала почему. Ведь я люблю своего мужа, у меня всё хорошо. Почему в душе такой хаос? Почему снова вернулась давно забытая боль?

На следующий день я услышала эту песню Семёна Канады. Вообще-то я не очень люблю шансон, но лил дождь, и из наушников лилось:

Больше было хорошего -
Ты, конечно же, знаешь.
Белой бабочкой прошлого
Ты ко мне прилетаешь…

Больше было хорошего – вот что главное. Эта песня стала утешением для меня. И неважно, кто прав, кто виноват, кто первый разлюбил, и кто кого бросил. Всё получилось так, как получилось, и теперь это часть моей жизни. А Он – Он навсегда останется частичкой моей души, ведь мы никогда не забываем тех, кого по-настоящему любили. Вдруг я осознала, что больше никогда не буду жалеть о том времени, о своих «понапрасну» растраченных чувствах. Ведь это были МОИ чувства, и любовь эта была прекрасна, потому что любовь – прекрасна всегда.