БАС

             

Идет в театр, как волонтер –
По собственному лишь желанью,
Тогда в себе, на то актер,
Не чужд чужих переживаний.

А ради заработка – чушь:
Грош лишь вызванивает бедность.
Коль так, актер театру чужд,
Нет грима, чтоб закрасить бледность.

Но, если в нем зарыт талант,
То не позволит кроху фальши.
Он держит группу, как атлант,
И сам, пусть через силу «пашет».

Готов пожертвовать собой –
Немым стать, разорвав все связки.
И не услышит он – слабо…
Я не рассказываю сказки.
Л.Г.

   Когда-то, давным-давно, а, может быть, и недавно… Зависит от того какими мерками измерять время. Давно – так как существовал еще Советский союз, недавно – так как прошло каких-то пятнадцать лет.
  Тогда-то я и посетил, по тем оценкам, провинциальный оперный театр в городе Ташкенте. Давали «Паяцы». Попал почти случайно – уговорили осмотреть архитектуру здания. Действительно, театр был замечательный, прекрасно вписались элементы национального орнамента.
   Пусть и приходилось мне не раз слушать «Паяцы» и раньше, но опера сильная, почему бы ни послушать ее еще раз. Я вошел в зал и сразу же был удивлен: зрителей было немногим больше, чем актеров. Позже я узнал, что «насильно», естественно за деньги, распределяли абонементы на несколько спектаклей. Абонементы были вынуждены выкупать, а на спектакли ходить не обязательно – это их право.
   Обстановка в зале и на сцене была вялая. Случайные зрители, чаще всего командировочные, явно скучали. На сцене же актеры абсолютно не выкладывались. Они не перемещались по сцене и, опаздывая за музыкальным сопровождением, пели вполголоса. Мне казалось, что я был на репетиции, на так называемом прогоне. Просто актеры должны были вспомнить свои роли перед ответственным спектаклем.
   Отвлекшись от сцены, я поплыл по волнам воспоминаний. И как перед глазами, предстал рассказ деда. Попробую его пересказать, принося извинения за возможные незначительные искажения.
   В их родной город приехала гастролирующая труппа, Она была не велика. Поэтому многие пьесы шли с меньшим количеством персонажей, чем в оригинале, некоторые актеры ухитрялись исполнять несколько ролей, особенно в эпизодах.
   В каждой труппе была примадонна, играющая последние сорок лет девушек не старше тридцати, актер – красавчик – первый любовник, и, наконец, величественная фигура, назову его условно басом, исполняющая героические роли. Это должен быть высокий мужчина крепкого телосложения с величественными жестами и громовым голосом (бас). От его успешной игры во многом и зависел успех пьесы.
   Так вот, в это труппе был  замечательный бас. Когда он лишь слегка форсировал голос, то дрожала люстра, и мурашки пробегали по коже зрителей. Уверяю вас, не из-за люстры.
   Спектакли шли своей чередой. Публики немного, сборов хватало на пропитание, но не на отъезд. Труппа в городе задержалась.
   И вот однажды, перед ответственным спектаклем (давали то ли Отелло, то ли Бориса) у баса сел голос – элементарная простуда. Он не говорил, а хрипел, вернее, говорил шепотом. Были приняты срочные меры: теплое молоко с маслом, теплый чай – не помогало.
   Спектакль отменять нельзя. Финансы на исходе. Заменить баса неким. И он решает выйти на сцену. Ситуация была ужасная. Говорил он еле слышно, иногда на короткое время голос его прорывался и затем он опять стихал.
   Публика недовольна. Уже слышались смешки, хлопки, кто-то стал шумно уходить.
   Нервы баса были напряжены до предела, он ежеминутно вытирал со лба пот. Актер он был опытный и знал, что может, как говорят музыканты, исполнить фортиссимо, но оно будет последним – оборвутся связки. Знала это и труппа.
   И вот наступает момент заключительного монолога, и его бас загудел, как Иерихонская труба. Он превзошел самого себя.
   Зрители прижались к креслам, актеры испуганно переглядывались. А он закончил свой монолог, торжественно подняв руки.
   Аплодисменты, поклоны. Занавес поднимали больше десяти раз – настоящий триумф? Нет – настоящая трагедия: он не мог произнести ни единого звука.
   Вскоре бас ушел из труппы и бесследно исчез. Поговаривали, что его видели среди грузчиков, другие – среди бурлаков.
   По крайней мере, ходили упорные слухи, что видели на Волге немого бурлака огромной силы, он всегда надевал первую лямку. И даже в напряженном полусогнутом положении сохранял величественную осанку. Не знаю, почему мне тогда, вспомнилась эта старинная история?