***

Владимир ЦАРЁВ               


Из писем одинокого человека.

РАССКАЗ
                «Под старость лет,
забыв святое,
Сухим вниманьем я живу».
                (А. Блок)

     Наденька! Доченька моя. Как там поживаете? Что-то долго от вас нет писем. Последнее письмо ваше мною получено в декабре 2003 года, а на дворе 2004, май! После длительных холодов, с не менее длительными и противными дождями первый раз проглянуло солнце, заглянуло и в окна вашей с Дашенькой комнаты. После смерти Маечки, я стараюсь там ничего не менять,  в надежде на встречу с вами. Очень хочется увидеть вас. Дашенька наверное выросла. Сколько ей? Я по старости уже путаюсь, – никак десять или двенадцать годков? Передавай привет Мишане, покойная Маечка его тогда приняла всем сердцем. А я что? Я старый, никому не нужный человек. Даже не верится, как пролетели годы, и мне уже пошёл 82 годок! После того, как  Маечка покинула этот мир, все знакомые перестали захаживать, да и звонят всё реже и реже. Маечка была душой компании. Как было весело! У нас, если ты помнишь, собиралось чуть ни полгорода творческих людей. Мама твоя пела великолепно, играла на фортепьяно, читала стихи. В неё, если не изменяет мне память, был влюблён этот, как его? – Мартынов, наш прозаик, – по нему все женщины города сходили с ума. А я не ревновал. Не думай, что я не любил её. Просто я гордился ею и всегда боялся её обидеть, тем более такой глупостью, как ревность. У Пушкина об этом хорошо сказано:   
            Да, да, ведь ревности припадки
Болезнь, так точно, как чума,
Как чёрный сплин, как лихорадка,
Как повреждение ума,
Она горячкой пламенеет,
Она свой жар, свой бред имеет,
Сны злые, призраки свои.
Избави бог, друзья мои,
Мучительней нет в мире казни
Её терзаний роковых…

Если это нужно, прочти Михаилу… Извини. Кто-то звонит в дверь. Не иначе Палыч. Достал меня своими шахматами! Но других  на горизонте нет, пойду открывать дверь…
                Целую, твой папа. 02.05.2004 г.   

    Надюша! Родная моя! Не было возможности писать. У меня в августе случился инсульт. Слава Богу, ишемический. Всё уже позади. Я дома, в квартире, потихоньку навожу порядок. В вашей комнате, не волнуйтесь, всё на месте даже кукла Дашина, всё как в старые добрые времена, – ждёт, не дождётся вашего приезда. На здоровье не жалуюсь, потихоньку кандыбаю по квартире, вечерами спускаюсь во двор послушать дворовые сплетни, пообщаться с мужиками. Палыч повадился вытаскивать меня во двор играть с ним в шахматы. Телевизор смотреть не могу. Больно. Я человек прошлого столетия, из совдэповских времён. Когда при мне начинают ругать коммунистов, я ничего плохого о них и сказать то не могу. Квартиру эту, которую берегу для вас, дали они. Строительный институт я окончил тоже в те времена. И, кстати, инженеров тогда уважали намного больше. А жили мы тогда большой дружной семьёй народов. А сейчас что? Поэтому телевизор я отдал Палычу. Пусть смотрит. Он любитель всяких политических дрязг, и большой мастак говорить на эти темы, в отличие от меня. Извини Надюша, опять я всё не о том. Как там внучка? Воюете с ней? Как она сейчас хотя бы выглядит? Пришлите мне её фотографию. У меня ведь в основном все фотографии давнишние, вы уже давно другие. Приезжайте, порадуйте старика. Летом у нас хорошо. Я вас и на море свожу. Палыч обещал подключиться, если нужна будет в чем-либо помощь. Не думайте, я самостоятелен, мне помогать не надо. Я пока умею и приготовить, и убрать за собой, и постирать. Слава Богу, пока не отношу себя к немощным. Пиши, пожалуйста! Не забывай о своих корнях. Понимаю, у вас сейчас своя жизнь, и в ней вряд ли есть место для меня. Я не обижаюсь, понимаю. Но не навестить меня и Маечку – большой грех. Я в Бога хоть и не верую, но последний год меня стали посещать мысли о вечном. Похоже, они приходят вместе со старостью. Может, он, Бог и есть. Но меня забыли, – и он, и люди… Извини, видимо, я не прав. Стучат в дверь. Не иначе, Палыч со своим терренкуром. Противоза ещё тот. Но других нет.   
                Целую. Жду писем. Папа. 08.10.2005 г.

    Надюша! Доченька! И лето пролетело, и осень. Долгая зима позади. Столько передумалось – ты себе не представляешь! Стала мучить бессонница. Маечка ночью часто стала приходить. Садится напротив, смотрит укорительно. Молчит. Качает головой, будто я в чём-то виноват, что вы не приезжаете к нам. Как там Дашенька? Мишаня работает? И где? Передавай ему привет, пусть не обижается за те трения, которые были меж нами, когда вы поженились. Мы с Маечкой тогда за тебя больше переживали. А он всё равно молодец. Да и доченька у вас удалась. Мне она, когда вы были здесь, напоминала Маечку. Что-то от бабушки она всё же переняла. Попробуйте её отдать в музыкальное. Хотя она, уже взрослая, и сама решает что ей делать. Сколько ей? – никак тринадцать или четырнадцать годков? Ну а я продолжаю воевать с одиночеством. У Михаила Светлова, помню, такие строки:
 «Как узнать мне безумно хочется – имя-отчество одиночества…».
 Здоровье моё ничего. Держусь молодцом. Правда за зиму ухитрился сломать правую руку, и поэтому в шахматы играю левой. А всё виноват Палыч: пойдём, да пойдём, говорит, терренкур ему, видите ли нужен. А этаж, как вы помните, у нас седьмой. Вот и споткнулся на ровном месте. Не думайте, что пьяный. Я отродясь это безобразие  не употреблял. При Маечке, если помнишь, принимал не более одной рюмки армянского коньяка. А сейчас полки супермаркета забиты, а коньяка такого нет и в помине. Поэтому принципиально не пью. На улицу выходить мне наши горе-лекари запретили, поскольку признали у меня преходящее нарушение кровообращения. Поэтому Палыч стал подшучивать надо мной, и чуть что, спрашивает, – пришло оно ко мне или не пришло? Если не пришло, то мы с ним идем играть в карты, в дурака. Я чувствую, что ты удивлена. Помнишь, как я не любил эту игру? Но в моём возрасте сейчас это подходит, как никогда. Старому дураку играть в дурака сам Бог велел. С юмором, как видишь, у меня пока в порядке. И при памяти, хотя стукнуло в этом году 84 года. Жду только твоих писем, Надюша. Весна у нас выдалась очень тёплой. Очень прошу, приезжайте все вместе в отпуск. Я вас не обременю, только на могилку к Маечке съездим, а там вы будете отдыхать, как вам заблагорассудится. Я мешать не буду. Хоть на море, хоть куда. Я, слава богу, пока в форме. Как говорил Райкин: 
 «Если меня прижать к тёплой стенке, то я еще очень и очень…»
 Извини. Звонит кто-то. Хотя, что тут думать. Конечно, Палыч! На днях ему притащили нарды. Так он меня теперь в свою веру обращает. А я уже как присказку говорю: других то нет…
До свидания! Жду писем. Твой папа. 21.04.2006 г. 

     Наденька, солнышко моё, здравствуй! Пишу тебе письмо и надеюсь, что ты сможешь разобрать мой ужасный почерк. Зрение, увы, потихоньку падает, да и со слухом тоже появились проблемы. Если бы не Палыч, сидеть бы мне в своём скворечнике. Ты не обращай внимания на мои жалостливые нотки. Я это только от желания высказаться, поплакать по-стариковски тебе в жилетку. Вы у меня с Дашенькой и Мишаней одни остались. А кому я могу ещё об этом …Открываю окно в вашей комнате, благо, оно выходит на зелёный дворик. Из окна видны горы, Маркхотский хребет, лесистые склоны, облака…Вот я и предаюсь своим мыслям, пока вас нет. Много ли надо в моём возрасте. Недавно стукнуло 85 годков, так долго, говорят, не живут, а хочется ещё многое увидеть и прочувствовать. Время, оно как песок сквозь пальцы, просыпалось, ушло, и нет его, остались одни воспоминания. Надеюсь, что в это лето приедете? Лето есть лето. Погода изумительная. Тепло, море, солнце. Даже мои старые косточки перестали потрескивать и ныть. Сижу у окна, умудрённый жизненным опытом, сверхбогатый на свободное время. Мне бы радоваться. Ан нет. Телефон молчит. В дверь никто не стучит. Палыч, если и начнёт барабанить в дверь, то только после семнадцати часов. Сижу, пишу письмо. Пытаюсь представить себе, как ты читаешь его и улыбаешься на причуды старика. Дашенька интересно рядом, когда ты читаешь мои письма?  Чем она там занимается? Я уже и не знаю, дождусь я вас, или нет?  Уверенности такой уже нет. Опять приходила Маечка. Без слов, и взгляд какой-то скорбный. Покачала головой и ушла. Я и спросить не успел, почему такая скорбь в глазах?.. Как твой Мишаня? Всё у вас с ним нормально? Передавай привет от старика. Как там у Есенина:
 «Угасла молодость моя,
 краса в лице увяла,
 и удали уж прежней нет,
 и силы – не бывало!..»…
Кажется, кто-то громыхает в дверь. Палыч что-ли? Или в голове у меня стучит? Извини дочка. Пойду открою. Если Палыч, то будет мне на орехи. Опять отлает меня, зачем мол на все засовы запираюсь. Ругается, но всё же живой человек. Других то нет…             
Обнимаю, целую. Ваш… (нет, почему Ваш? Ничейный, никому не нужный!!!..)
          
                Любящий папа и дедушка… 13.06.2007 г.