Девять жизней

Пролог

- Вот зараза,  - выругался я, вытаскивая из нагрудника очередной дротик.
Передать не могу, как меня уже достали эти ловушки. Я еще думал, нафига, отправляя меня на поимку очередного хакера местного значения в какой-то заброшенный подвал, меня не только снабдили полным боекомплектом ОМОНовца, но и дали пятерых таких же ребят на подмогу. Вот не зря оказалось. Хотя…
Вообще-то, дело обычное. Башковитых ребят, рубящих в компьютерах, в нашей стране всегда было много, на самом деле, а развитием и повсеместным внедрением информационных технологий им развязали руки. Вот и происходит, регулярно происходит, что те, кто не надо, вламываются туда, куда не надо. Секретов же у всех – у-у-у… Вот и додумались активные предприниматели (ФСБшники, вообще-то, но они предпочитают в этом деле не светиться) в свое время создать специальный Отдел, находящий таких вот хакеров-самоучек и «на законных основаниях» упрятывающий их туда, откуда они уже никогда ничего не смогут сломать. В большинстве случаев попадались юные недо-биллы-гейтсы, окрыленные своим успехом и не задумывающиеся о последствиях взлома сервера с какими-нибудь секретными правительственными архивами. Таких мне было даже жалко: вот был парень, а тут – бац! – наткнется поздней ночью на улице на толпу пьяных таджиков, пойдет в гололедицу прогуляться по лесу, в аптеке чего-нибудь не того купит – и нет парня… Вот и приходилось стиснуть зубы и смириться, таковы уж законы нашего Отдела.
Впрочем, попадались и действительно стоящие таких действий случаи.  Как сейчас, например: заброшенный подвал на окраине города, тянущий на средненький лабиринт, полный ловушек. Ребята явно настроены серьезно. Как будто и правда в этот раз имеем дело с настоящей преступной организацией. Точно судить не берусь – мне подобной информации никогда не давали, мое дело – чистка. На то, чтобы определять, с кем мы имеем дело и что именно в опасности – есть отделение хакеров (да-да, хакеры везде, даже у нас); если нарушителям сохраняют жизнь – в дело вступает отделение юристов, на «законных» основаниях способных упрятать кого и куда угодно, хоть в камеру номер пять Хох-Ау ; как их убрать, решают киллеры-теоретики (смешное название, но другого как-то не придумалось); ну а планы киллеров-теоретиков претворяем в жизнь мы, чистильщики. Нам просто говорят, куда пойти и что сделать, а почему, зачем – дело не наше, и мы соглашались не просить никакой информации, когда устраивались на эту работу. Платят тут, впрочем, вполне себе, так что можно и побыть время от времени слепым исполнителем.
Я скептически осмотрел дротик. Нет, ну в самом деле, что хотите мне говорите, а дротик – игрушечный. Да и все ловушки, встреченные нами на пути, были, конечно, не детсадовские, но выше уровня старшей школы явно не тянули. Что-то здесь определенно было не так.
- Марк, смотри, - окликнул меня один из моих бойцов.
Я оторвал свой полный презрения взгляд от дротика и перевел его на дверь. Ну что, обычная такая дверь, деревянная, разве что не покосившаяся. Очевидно, за ней и прятался наш главный злодей. Вот сейчас откроем ее, а там – компы, компы, компы… Пха. Что-то все сегодняшнее задание чувствую себя Станиславским.
- Всем стоять здесь, - приказал я. – Я пойду один. Не обсуждается, - прервал я собравшихся было заговорить ребят.
Проверив, легко ли выходит нож из чехла на бедре, я подошел к двери. Даже если некто по ту сторону вооружен чем-нибудь огнестрельным, мой пафосный бронекостюм он не пробьет. Ну а если он вооружен дротиками… постараюсь не заржать, это единственное, что я могу сделать. Сам я огнестрельное оружие не люблю – предпочитю холодное. Пафос – наше все, да. Всегда приятно смотреть в глаза жертвы, к горлу которой приставлен нож. Пули такого никогда не дадут.
Я нажал на ручку и толкнул дверь от себя. Тут произошло то, чего я уж никак не мог ожидать.
На меня обрушился поток ледяной воды. Зафыркав и замотав головой, я не смог сопротивляться толчку в спину и отлетел в комнату. Услышал, как дверь за моей спиной закрылась на засов, и развернулся.
Впрочем, осмотреться мне не дали. На меня тут же обрушился град ударов, да не чем-нибудь, а самым настоящим мечом. А, может, и саблей. Вода залила шлем, серьезно ухудшив видимость, яркая освещенность комнаты после полумрака остальной части подвала тоже давила на глаза, да и, честно говоря, я охренел от такого приема, поэтому рассмотреть, чем именно меня бьют, не представлялось возможности.
А удары были неплохими. Но не более того. Просто град ударов, не нацеленных, рассчитанных просто на то, что противник задолбается отмахиваться и пропустит какой-нибудь. Причем град недостаточно быстрый и довольно слабый. Хотя оружие, кажется, все-таки было заточено. Да даже если и так – мой костюмчик так просто не взять, да и противник задыхался и… всхлипывал?
Нет, мне это надоело. Я резко присел и так же резко встал, сильно кренясь вперед. Проще говоря, противник нехило получил шлемом в живот. Я услышал сдавленный стон, звон стали и бух коленок о пол. Распрямился, снял шлем, случайно отключив микрофон. Да, совершенно случайно. Длинные белые волосы рассыпались по плечам.
А, так это катана. Как мило. Всегда нравилось японское оружие – порхающая смерть в изящной и красивой форме. Да и воспоминания навевает, черт побери.
А вот компы меня разочаровали. Точнее, комп. В комнате был всего один ноутбук, и тот старенький. Как-то хило для злодейской базы.
Наконец, я решил удостоить презрительным взглядом нашего главного злодея и посмотрел вниз, на пол, где он корчился, хватая ртом воздух и пытаясь нащупать рукоять выроненного оружия. Тут меня ожидал даже больший сюрприз, чем ведро холодной воды.
Девушка. Моим противником была девушка.
Лет ей было явно не больше двадцати. Ну разве что чуточку. Не скажу, что она была вся такая хрупкая-тонкая, фигура была самое то: не много, не мало. Я бы залюбовался ее длинными, чуть вьющимися, выкрашенными в цвет крови волосами, если бы они не были спутанными и явно давно не мытыми. Одета она была по-админски: в ношеные джинсы и откровенно большую ей футболку.
Я ногой откинул почти пойманную дрожащими пальцами рукоять и, присев рядом с девушкой, за волосы грубо поднял ее голову, чтобы заглянуть ей в лицо. Меня встретил взгляд ярко-зеленых глаз. Они были бы красивыми, если бы не это выражение загнанного зверя и размазанная слезами косметика (ревела от ужаса, дожидаясь своей погибели в лице меня). Они просто излучали животный ужас… непонимание? И…
Я даже выпустил ее волосы от неожиданности. Да у нее на лбу было написано: «Ух ты, симпатичный парень».
Нет, что-то здесь определенно не так. Я ж убить ее пришел, черт возьми, и она не могла этого не понимать. И она меня боялась, действительно боялась, ощущая свою слабость и обреченность. Так откуда такие мысли?
Девушка воспользовалась моей заминкой (ну что ж, хотя бы двигаться она может, не парализована страхом) и метнулась к своему мечу. Подобрала его, кое-как перехватила рукоять и снова ринулась в ту же самую глупую атаку, даже не пытаясь метиться в неприкрытую голову.
Я раздраженно фыркнул и легко поймал клинок ее катаны рукой, одетой в толстую перчатку. Она попыталась выдернуть его, не смогла и застыла. Тогда дернул я. Рукоять легко выскользнула из ее вспотевших трясущихся рук. Я навалился на девушку и прижал ее к стене, одной рукой зафиксировав ее руки, а другой приставив нож к ее шее. Девушка была ниже меня где-то на голову, мне пришлось склониться, приблизив свое лицо к ее.
- Моли о пощаде, - тихо прорычал я.
И тут я увидел в ее глазах то, чего не ожидал увидеть. Злость. Нет, ярость.
Девушка оскалилась. Ее клыкам позавидовал бы, наверное, сам граф Дракула. Я, по крайней мере, позавидовал. Для полноты образа мне не хватало как раз таких клыков.
- И не подумаю, - прошипела она.
- И не думай, думать вредно. Ты делай. – Я надавил на клинок, и по ее шее стекла струйка крови.
Тут-то она не выдержала.
- Ну за что?! – взвыла она. Я похолодел: никогда, никогда еще я не слышал, чтобы люди издавали подобные звуки, ни за семь лет работы чистильщиком, ни за предыдущие двадцать – на холодных улицах моего родного города, где пятилетние дети убивали за хлеб.
- За что?! – выла девушка. – Каюсь, помогла отцу, взломала базу данных фирмы заказчика, заставила их поверить в то, что они заключили контракт с отцом, а не с конкурентами! Неужели это такое серьезное преступление, что нужно было убить моих родителей, брата и теперь – меня?! – Она захлебнулась рыданиями и жалобно посмотрела на меня. – Я же даже не наследила… Как они меня нашли?..
Я отпустил девушку и сделал шаг назад. Челюсть подбирать не стал.
У «главной злодейки» подкосились ноги. Она сползла по стене на пол и завалилась бы на бок, не подхвати я ее. Девушка попыталась вырваться, но я усадил ее к себе на колени и крепко прижал. Достал нож, показал ей и выкинул к противоположной стене, потом повернул к себе ее лицо.
- Пятнадцать секунд, напиши у себя в мозгу программный код, останавливающий истерику и заставляющий здраво мыслить. – По тому, как она притихла и нахмурилась, я понял, что она тут же стала думать о выполнении поставленной задачи. Хорошо, значит, случай не такой уж тяжелый. – Вот, молодец. Тебя как зовут?
- Алиса, - сказала она. Голос у нее уже был почти ровный. Вот он, истинный программист, выполняющий поставленную задачу в последнюю ночь перед сдачей проекта заказчику.
- Хорошо, Алиса, молодец. Я Марк. – Кто-то из моих ребят робко постучал в дверь. Действительно, я уже задерживался, к тому же, вопли отсюда доносились наверняка весьма занятные. Нужно было торопиться. – А теперь расскажи мне, пожалуйста, что, с твоей точки зрения, здесь происходит. Желательно уложиться в минимальное время, а то ребята с той стороны двери проникнут по эту сторону, и ты уже ничего не сможешь сказать в свое оправдание.
И она сказала.
Три фразы, от которых я впервые за годы работы на Отдел захотел, действительно захотел потребовать информации.

Глава 1. Марк

Говорят, в ту ночь, когда я появился в этом мире, на небе не было ни облачка, и яркий свет полной луны подарил мне свой цвет. Мне случилось уродиться альбиносом: смертельно бледная кожа, сквозь которую в иные периоды даже просвечивали наиболее крупные кровеносные сосуды, белые волосы, которые мне от рождения не стригли, блекло-серые глаза с красными прожилками. Встретишь такого на улице ночью – испугаешься, да и днем-то не по себе станет. Люди поговаривали даже, что у барона родился призрак.
Город принадлежал моему отцу, только поэтому меня не убили в первые же годы моей жизни. Люди ведь так не любят оставлять в покое похожих на себя, а в нашем городе кровавая резня – обычное дело. И пусть сына барона все же предпочитали лишний раз не трогать, крови я испил рано.
Мне было пять лет, когда соседские ребятишки, мои сверстники, решили забить меня камнями. Откуда же им было знать, что у меня за пазухой припрятан охотничий нож. Домой я вернулся сильно побитый и перемазанный в чужой крови – я был слишком гордым, чтобы оставить кого-то из обидчиков в живых. Помню, мама долго плакала. Я не понимал тогда, почему. С тех пор меня начали сторониться, но я сам регулярно провоцировал драки – мне нравился вид алой крови на моей белоснежной коже.
Вскоре я окончательно отдал предпочтение холодному оружию. Огнестрельное не приносило столько удовольствия от чужой боли и смерти; папа этого не понимал, а мама, разделявшая мою точку зрения, стала учить меня обращаться с мчами, ножами и всем, что только находилось в нашем доме. Особое внимания она уделяла своему любимому клинку – японской катане с белоснежной рукоятью. Больше мама не плакала.
Но однажды моя жизнь перевернулась.

* * *

- Держи барона! – вопил их главарь, отчаянно жестикулируя. – Не дайте ему добраться до оружия! Сучку его хватайте, она тоже может нам жару задать! Гаденыша, гаденыша ищите! Помните, как он наших детей резал? И нас так же поржет, только отвернемся! И огня, огня! А ну, не жалей масла, говорю, лей, чтоб занялось на славу!
Дом пылал неправильно красным пламенем. Неправильно – потому что красный должен быть цветом крови, а тут он отливал рыжим и даже давал какие-то желтые всполохи. Люди бегали туда-сюда. Слуги бежали из дома; кого-то из них убили, за кем-то из них не погнались. Налетчики, наоборот, бежали в дом. В третьем часу ночи они застали людей погруженными в сон, лишь привратник, развлекавшийся с молоденькой грудастой кухаркой, успел сделать ноги, да я отправился в чулан под родительской комнатой, ведомый предрассветной бессонницей.
Пусть спросонья, отец неплохо отбивался. Не зря все эти годы под подушкой он хранил пистолет. Да и мамины метательные ножи не знали промаха. Но налетчики знали, куда идут: собрались толпой, набрали оружия, даже собак прихватили. И огня. Дуреющим от дыма и пламени собакам было наплевать, кого рвать. Мне на лоб начали падать капли крови.
- Ищите, ищите это дьявольское отродье! – продолжал надрываться зачинщик. Ну, я предположил, что именно он был зачинщиком. – Во что бы то ни стало найдите этого упыря, иначе он придет за вашими душами!
О, это, кажется, уже про меня. Я стряхнул оцепенение и огляделся. Надо было уходить.
Благо, этот самый чулан и был хранилищем нашего с мамой оружия. Я повесил на пояс набор метательных ножей и не глядя схватил что-то колюще-режущее. Тайные выходы в этом доме были, но, судя по шуму, я был от них безнадежно отрезан. Даже черные ходы пожирало пламя. И, кстати, если я не потороплюсь – это самое пламя доберется до меня, как добралось до идиотов, принесших его сюда и не успевших вовремя унести ноги.
Оставался один путь – парадный вход.
Я усмехнулся. В конце концов, я все еще остаюсь хозяином в этом рушащемся доме.
До двери я добрался, так никого и не встретив: очевидно, налетчики и на секунду не допускали варианта, что я решу выйти сам, и теперь судорожно искали меня по всему дому. Что ж, там вас пламя и сожрет. Я решительно толкнул дверь, впуская в горящий дом порыв холодного ночного воздуха.
- Призрак! Чудовище! – Люди перед домом, мгновение назад такие уверенные в своей победе, в панике рвали глотки. – Он пришел за нашими душами!
В темном витраже двери я краем глаза увидел свое отражение. Бледная кожа, длинные белые волосы, белая ночная рубаха, копоть от пожара и разводы чужой крови на лице и на плечах, окропленная кровью катана, та самая катана с белой рукоятью, так любимая мамой, в руке. Классический подрастающий демон. Но самым страшным было не это. Глаза. Серые глаза с кровавыми отблесками, излучающие ледяное спокойствие.
Я криво ухмыльнулся и двинулся вперед. Небрежными движениями разрубал тех, кто позволил себе оказаться непростительно близко, неуловимо метал ножи в тех, кто остался далеко. Тех, кто пытался убежать, я, не стесняясь, атаковал в спину. Так я и шел, не ускоряя размеренного шага, пока не скрылся в лесу от погони, которой все равно не было, и от рева пламени, который все равно не затихал в моих ушах.
Так, в неправильно-красном цвете огня, я потерял свою семью, свой дом, свое положение в обществе. Свою прежнюю жизнь.
Мне было десять.

* * *

Началась новая жизнь. Другой город, другие люди, те же звериные законы: режь всех, не такого – убей. Имя моего отца здесь ничего не значило – впрочем, оно нигде больше ничего не значило, - и в моем распоряжении остались только несколько ножей, мамина катана да мои собственные умения. Новую одежду я снял с трупа, еду и домашнюю утварь я забирал у трупов, захваченных рабов я заставлял строить себе дома в лесу и убивал. Мной пугали детей, меня побаивались взрослые. На меня устраивали облавы, и я с радостью попадался им. С облав не возвращался никто, а будущие трупы строили мне новый дом на новом месте. Постепенно и здесь поползли слухи о белом демоне, собирающем жатву человеческих душ. Тех, кто пытался мне противостоять, становилось все меньше и меньше.
Так я взрослел еще семь лет.

* * *

- Э-эй, - снова позвала она. – Я же видела, как ты забрался на это дерево. Пожалуйста, слезь оттуда и отведи меня в город.
Смуглая, стройная, высокая, с короткими темными волосами, длинным носом, пухлыми губами, миндалевидными глазами цвета шоколада, в простой футболке и коротких шортах, девушка уже битый час с самым растерянным видом бродила по округе. Городская дура одна заблудилась в чаще леса. Сначала у меня была мысль изнасиловать ее и убить, как я время от времени поступал с забредающими сюда девушками, повинуясь животным инстинктам, но что-то меня остановило, и я просто наблюдал. В какой-то момент я позволил ей себя заметить, надеясь спугнуть, но эффект получился обратный: девушка не только не убежала, но еще и пристала ко мне со своими просьбами о помощи.
- Ну давай же. – Она потрясла дерево. Впрочем, я уже сидел на другом. – Я тебя накормлю, напою, спать уложу… даже помыться дам!
Ух ничего себе предложение! Не вовремя же я решил устроиться поудобнее. От удивления я совершил неосторожное движение, сухая ветка обломилась под моей рукой, лишая меня опоры, и я с треском и руганью рухнул на землю.
- Ты живой? – всполошилась девушка и побежала ко мне, но еще до того, как она коснулась меня, я резко выпрямился во весь рост, превозмогая неприятную боль в ушибленном колене. Одного взгляда на мои спутанные белые волосы, на мои искрящие красным глаза, на мою призрачно-бледную кожу должно было ей хватить. Я приготовился услышать визг.
Однако девушка продолжала меня удивлять.
- Зря ты так резко вскочил, - сказала она, выбирая листья из моих волос. – Ты же мог что-нибудь сломать. Не переживай, не бойся меня, я не страшная, я ничего тебе не сделаю.
Вот тут я уже не сдержался. Мой смех прошелестел ядовитой змеей в сухой траве. Она не страшная. Она мне ничего не сделает.
Кажется, девушка неправильно поняла причину моего веселья. Подумав, очевидно, что я перестал ее бояться, она тоже улыбнулась и взяла меня за руку. Я вздрогнул: давно мои руки не касались человека не с целью убить.
- Меня Света зовут, - сказала она, - а тебя?
- Марк, - произнес я с некоторой заминкой. Сколько уже лет я не пользовался этим именем?..
- Хм, необычное имя, - с сомнением произнесла девушка. Кажется, она подумала, что в эти секунды задержки я выдумывал имя, чтобы не говорить ей настоящее. Что ж, пусть думает, что хочет. Между тем девушка снова взялась за свое: - Ну, раз уж ты в порядке, может, все-таки проводишь меня домой? – Она улыбнулась – на этот раз лукаво – и, маминой катаной клянусь, состроила мне глазки.
Я издал горловой звук, близкий к рыку.
- Пойдем уже, - сказал я и потянул ее в сторону города. Предупреждая ее попытки заговорить, я шел быстро, не выбирая дорогу и крепко держа ее за руку, чтобы ей приходилось мириться с зарослями крапивы, обжигающими ее голые ноги, с молодыми упругими ветками, хлещущими ее по лицу, и с моей скоростью. Однако девушка попалась не из неженок, она молча стерпела все трудности нашей не романтической не прогулки, и наконец мы вышли к черте города.
Тут-то я и услышал долгожданный визг.
- Света! – истошно верещала светловолосая девушка, по-видимому, подружка. – Беги быстрее, это же Белый Демон Леса!
Парни угрожающе сжимали кулаки. Точнее, они отчаянно пытались сделать это угрожающе, но на деле получалось испуганно.
- Дурочка, - заливалась слезами другая девушка, с каштановыми кудряшками. – Я же предостерегала тебя, говорила тебе не ходить в лес… Дурочка приезжая…
Приезжая. Причем, похоже, только-только из дальних краев. Так вот почему она меня не испугалась.
Света непонимающе смотрела то на своих друзей, то на меня. Я покрепче сжал ее руку и оскалился.
- Белый Демон Леса? – переспросил я. – Интересное же прозвище мне дали в народе. Ну что сказать? Оно мне льстит. А знаешь, - я повернулся к Свете, чья ладонь вспотела и похолодела в моей, - почему меня так прозвали?
Шоколадные глаза окрасились страхом. Девушка кивнула.
- Я не поверила, - дрожащим голосом сказала она. – Все эти россказни больше походили на страшилки для непослушных детей, и я просто не смогла в это во все поверить. Я решила, что в лесу живет какой-то отшельник, которым люди от нечего делать пугают друг друга. Мне стало так тоскливо, когда я подумала, что он там совсем один, и решила ему помочь…
Я рассмеялся, запрокинув голову, и, притянув дрожащую девушку к себе, обнял, нахально положив руку ей на бедро. Парни дернулись, но ринуться в нашу сторону не спешили. Света всхлипнула.
- Ну что, сестра милосердия, - я провел длинными ногтями свободной руки по ее шее. – Все еще хочешь мне помочь?
Ответить она не успела – раздался визг тормозов, и из трех припарковавшихся у обочины бело-синих машин высыпало около дюжины стражей порядка с пистолетами наготове.
- Стоять, не двигаться, - приказал один из них. – Руки за голову.
Я оскалился. Ненавижу ментов.
- Так руки за голову или не двигаться? – спросил я, нарочно растягивая  слова, и, оттолкнув от себя девушку – она упала на землю и, кажется, ушиблась – медленно, с грацией пантеры двинулся к ним.
От пуль уворачиваться просто. Особенно если пистолет сжимают дрожащие руки - все-таки хорошая обо мне легенда, работает на меня, как часы. Не знаю, что там с остальными, но меня не зацепило.
Первому я вырвал кадык и оттолкнул его на второго. Тот упал на спину, не удержав мертвого товарища, да так и остался лежать. Кому-то я сворачивал шею, еще кому-то выдавливал глаза, кого-то резал ножом, что всегда висел на моем поясе – кроме тех моментов, когда я им убивал; когда остался последний, я повалил его на землю, сломал ребро, вспорол ножом живот врага, вынул отломанную кость и всадил ему в горло.
Тут-то я и почувствовал жжение в боку.
Вот зараза. Мент, лежавший с самого начала под трупом товарища, выбрался-таки и решил выстрелить в меня. Прицел у него явно был сбит, но бок мой он все же зацепил. Причем, судя по ощущениям, пуля пропорола желудок. Если мне в срочном порядке не окажут медицинскую помощь, смерть моя будет мучительной . Дьявол, это не входило в мои планы.
Последнее, что я помню, это как один из парней, бывших со Светой, со смуглым лицом и раскосыми глазами, накинулся на последнего живого мента, не давая ему выстрелить в меня еще раз, как девчонки кинулись ко мне, не давая упасть на землю, как Света взволнованно звала меня по имени…

* * *

Я открыл глаза. В принципе, ничего не изменилось: в помещении, где я находился, было настолько темно, что я даже не сразу сообразил, что я еще в мире дольнем, а не в горнем, и боль в туго перебинтованном боку сыграла не последнюю роль в осознании сего факта. Я лежал на чем-то мягком и был укрыт чем-то теплым. На ощупь я нашел две стены и край кровати – почему-то мне верилось, что лежал я именно на ней. Сел, свесил ноги, нащупал пол и осторожно встал, пошатываясь от слабости, пошел вперед, вытянув перед собой руки. Судя по тому, как быстро нашлась противоположная стена, я находился в чем-то наподобие кладовки; это так же объясняло отсутствие здесь элементарных источников света – окон. Приглядевшись, я обнаружил на полу тонкую слабо светящуюся полоску и смог судить о расположении двери. Подошел к ней и бесшумно открыл. До меня тут же донеслись приглушенные голоса.
- А вот сейчас он проснется, проголодавшийся, и пойдет убивать нас, - говорил юноша.
Раздраженный вздох.
- В сотый раз повторяю: если бы он хотел кого-то из нас убить, он бы сделал это еще там, у леса, сразу же, как мы к вам вышли. Ты же видел, как он расправился с этими, в погонах. – Это уже Света.
Судя по уставшим и почти равнодушным голосам, спор шел уже давно. Это сколько ж я провалялся без сознания?
- Но он просто отвратителен, - сказала одна из девушек. Блондинка, если я правильно помню ее голос. – Как можно было… - Она сдержала рвотные позывы, вызванные образом сцены кровавого побоища, устроенного мной.
- Однако, хотел он того или нет, он нас спас, - возразила вторая девушка. – Да и вдруг он все-таки вспомнит, кто не дал тому менту его порешить и кто залатал ему бок, и не станет нас убивать.
Я распахнул дверь и нарочито громко прошел на звук голосов, тут же испуганно стихших.
Четверо ребят и три девушки в простой – почти бедной – одежде с трудом помещались вокруг маленького стола на тесной кухне, свет в которой был выключен. Тусклое сияние окна давало понять, что уже глубокая ночь.
- Она права, - сказал я, не скрывая, что слышал их разговор. Теперь им придется думать о том, с какого момента я их слушал. – В мои планы не входит вас убивать. По крайней мере, в ближайшие планы.
Ну не сдержался.
- Мы спасли тебе жизнь, - тихо начал смуглый юноша, тот самый, который накинулся на последнего мента. – Уходи с миром, мы никогда больше не попадемся тебе на глаза.
- Да куда он в таком состоянии пойдет? – Света встала со своего места и подошла ко мне. – Марк, ты же сейчас свалишься, тебе нельзя было вставать.
- Я в порядке, - отмахнулся я от потянувшейся к моему лицу руке и снова посмотрел на смуглого юношу. Судя по тому, что выступал он чаще всех и сидел во главе стола, он и был здесь главным. – Простите, что напугал вас. Конечно же, я не собираюсь убивать тех, кто спас мою жизнь. Если я смогу вас за это как-то отблагодарить…
Поднялась девушка с длинными темными косами. Судя по тому, что поднялась с колен главаря – его подружка.
- Ты не дал милиции нас схватить, так что мы квиты, - начала она, - но, если хочешь, можешь остаться здесь и защищать нас и дальше в обмен на еду и ночлег.
Шесть пар глаз разом удивленно уставились на нее.
- Согласен, - кивнул я прежде, чем поступили какие-то возражения.
Очевидно, раскосый был не из тех, кто берет слова назад, даже если это были не его слова. Скрипнув зубами, он тоже кивнул. Остальным оставалось лишь последовать его примеру.
Честно говоря, не знаю, зачем мне понадобилась эта шайка. Семь лет я жил один и не замечал в себе стремления вернуться в человеческое общество.
Мой взгляд скользнул по Свете и задержался на ней.
Да, я хотел понаблюдать за этой девушкой.

* * *

Ребята оказались шайкой хулиганов. У кого что своровать, продать что краденое, найти запрещенный к продаже товар, дать денег в рост – это все к ним. Они могли бы жить и в условиях получше – конечно, до особняка далеко, но хотя бы в квартирке попросторнее и с едой покачественнее, – но кто-то вбил в их головы, что в скромной лачужке проще спрятаться от властей. А власти за ними… не то чтобы охотились, но и особо расслабиться не давали. Поэтому ребята как-то так и перебивались. Они все, кроме разве что Светы, довольно рано остались сиротами, и другого способа прожить у них просто не было. Света же была с ними всего каких-то пару недель, она сбежала от родителей и переехала в другой город, потому и не была еще испугана россказнями о Белом Демоне.
Я действительно остался с ребятами. Помогал им в разборках с местной шпаной и милицией, через некоторое время мне достали фальшивые документы и диплом о преподавательском образовании, и я открыл секцию, где обучал всех желающих самообороне (да, я могу не только убивать), а иногда и атаке. Таким образом, я приносил какие-никакие деньги и не становился нахлебником. Руки мои все реже окрашивались кровью, и постепенно ребята перестали меня бояться.
Уже через месяц я смирился с тем, что без памяти влюбился в Свету, такую добрую и заботливую Свету, всегда прятавшуюся почему-то именно за моей спиной, когда начинало пахнуть жареным. Очень тяжело было сдерживать себя, чтобы не убить всех мужчин, подходивших к ней на расстояние вытянутой руки, но я сдерживался, потому что она бы огорчилась. Я наблюдал за тем, как Артем (главарь нашей шайки) ведет себя с Мариной, своей девушкой, и старался так же ухаживать за Светой. Получалось глупо и неуклюже, но она все чаще и все нежнее улыбалась мне. Спустя год мы стали парой. Она стала светом в моей жизни, делавшим меня лучше и чище. Любовь к чужой крови на моих бледных руках была вытеснена любовью к Свете.
Я был абсолютно счастлив еще два года.

* * *

- Какая-то зловещая сегодня луна, - произнесла Света, зябко кутаясь в мою куртку.
Мы как обычно за полночь возвращались с прогулки. Весна уже вступила в свои права, но по ночам еще дул прохладный ветер.
Я посмотрел на темное небо, озаренное рыжеватым диском луны. Не нравится мне этот цвет.
- Просто такое расположение планет: свет, отраженный от Марса, падает на Луну, и мы видим ее не белой, а непривычно-рыжей, - брякнул я какую-то астрофизическую чушь. – Видишь, - я обнял свою девушку за плечи, - все объяснимо и совсем не страшно.
Она кивнула, но все же пробормотала:
- У меня плохое предчувствие…
О, великая интуиция женщины. Отныне и впредь буду к тебе прислушиваться.
Издалека мы увидели сине-красные огни, освещавшие улочку, ведущую к нашему дому. Я велел Свете оставаться на месте, а сам пошел вперед.
У нашего дома царила неразбериха. Кровавая неразбериха. Менты, шпана и наши – все смешалось в общей свалке человеческих тел, разбавляемых сталью ножей и свинцом пуль. Я зарычал и с разбегу запрыгнул в открытое окно нашей со Светой комнаты, благо, квартирка нашей шайки была на первом этаже. Там меня встретили трое парней в форме, один из них как раз застегивал ширинку, с довольным видом отходя от заплаканной кудрявой Олеси. Марина и Наташа лежали рядом в том же состоянии. С улицы раздался захлебывающийся предсмертный вопль Артема.
Перед моими глазами встала темная кладовка, на мой лоб закапала чужая кровь, в ушах зазвучал треск деревьев, пожираемых огнем.
Десять лет назад я потерял родителей.
Сейчас я точно так же теряю друзей.
Одним движением я допрыгнул до стены, вырвал из висящих на ней ножен катану и разрубил от плеча до пояса последнего удовлетворившегося насильника. Оставшиеся двое попытались достать пистолеты и выстрелить в меня, но я был гораздо, гораздо быстрее их. Еще два мертвых тело упали на пол, а я уже выпрыгнул из окна. Моя катана порхала, вспарывая животы, отсекая головы, разрубая на две половины. Я видел, что все наши ребята мертвы или умирают, поэтому рубил всех, не вглядываясь: менты это были или такая же шпана, как мы. В голове стучало: если бы только мы со Светой не пошли гулять, если бы только мы вернулись раньше, я бы смог этого всего не допустить; только бы ничего не случилось и со Светой…
Моим надеждам не суждено было оправдаться. Я услышал девичий визг, но не смог ринуться на него, потому что дорогу мне преграждали все новые и новые будущие трупы. И откуда их столько взялось?
Внезапно раздавшаяся незнакомая сирена оглушила, а яркий свет фар ослепил. Лишенный двух немаловажных в поединке чувств, я интуитивно попытался отмахаться, но клинок моей катаны наткнулся на броню, которую не смог разрубить. Оружие за клинок просто вырвали у меня из рук, а меня просто скрутили и повалили на землю.
- Света-а-а! – прокричал я, и, воспользовавшись этим, неизвестные затолкали мне что-то резиновое в рот.
А потом я провалился во тьму.

* * *

Я очнулся в светлом помещении. Лежал я настолько удобно, что и двигаться ни к чему – по крайней мере, именно так думали те, кто меня сюда привез, и, чтобы я с ними не спорил, они крепко-накрепко привязали меня к моему ложу. Даже голову было не повернуть. Мне оставалось только моргать и перебирать пальцами ног – кажется, только потому, что эти части моего тела было возможно, конечно, зафиксировать, но это было уже как-то чересчур.
А еще я мог свободно двигать челюстью. Неужто меня собирались допрашивать?
Металлический голос, раздавшийся их не видимых моим глазам динамиков, подтвердил мои догадки.
- Марк, тебе меня хорошо слышно?
- Да, - вздохнул я. Парень по ту сторону стены – я был уверен, что в комнате кроме меня никого нет, все сидят где-то еще – сразу дал мне понять, что кое-что он обо мне знает, раз знает кое что – значит, знает все, и врать ему бесполезно.
- Как ты себя чувствуешь?
- Как новорожденный младенец. Спасибо за ваше волнение, - не смог не съязвить я.
С той стороны хмыкнули.
- Вижу, рассудок твой не помутился. Судя по всему, ранняя потеря родителей и семь лет полудикой жизни в лесу не только не свели тебя с ума, но и закалили тебя.
Ох, а дяденька и правда много знает.
- Есть такое дело. – Я бы пожал плечами. Честно.
С той стороны заключили, что я смирился и готов сотрудничать.
- Перейдем к делу, - предложил металлический голос. – В последнее время очень быстро развиваются информационные технологии. Представляешь себе компьютер?
- Обижаете, - снова не удержался я от иронии, - я даже пасьянсы умею раскладывать.
У родителей компьютера не было, тогда еще не было информационного бума, в лесу ему неоткуда было бы взяться, в нашей с ребятами квартире стоял один, но в основном он был оккупирован Данилой, нашим умником, искавшим нам работу в сети, так что представлять я себе компьютер и его базовые функции представлял, но особо дела с ним не имел.
- Так вот, - продолжил голос, - на компьютерах сейчас завязано чуть ли не все, что есть в нашем мире: финансы, персональная информация, связь… что угодно назови, без компьютеров это не заработает. И, разумеется, есть умельцы, которые воруют информацию. Соответственно, ей нужна защита – как виртуальная, так и физическая. Отбить атаку на сервер – задача осуществимая, но не все удовлетворяются лишь виртуальной защитой. Некоторые заказчики хотят, чтобы кто-то выследил нарушителя и без очевидных нарушений закона убрал его. Как раз такими вещами и занимается наш Отдел. Пока все ясно?
- Суть улавливаю, - заверил я. – Только зачем вам нужен я?
- Мы довольно долго наблюдали за тобой – около шести лет, с тех пор,  как до нас впервые дошли слухи о некоем Белом Демоне, - и пришли к выводу, что ты – первоклассный убийца. В один момент мы, конечно, начали переживать, что ты бросил это дело, но в той последней твоей стычке мы увидели, что демон лишь спал до поры до времени и теперь вновь пробудился. Испугавшись, что тебя там все-таки добьют, наш человек, следивший в тот момент за тобой, вызвал наш отряд, и мы тебя оттуда вытащили. И теперь мы предлагаем тебе вступить в наш Отдел в качестве чистильщика – того, кто берется за заказ в случае, когда заказчик желает смерти нарушителя.
Я вздохнул. Эти интриганы просто выбирали момент, когда моя жизнь в очередной раз будет разрушена и мне будет все равно, что делать дальше. А ведь они предлагали неплохой вариант. Он делался только лучше с повышением надежности пут, которыми я был привязан к кровати.
- Идиот бы не согласился, - вслух заключил я и, почувствовав, что путы меня больше не держат, сел и подвигался. Я действительно лежал удобно: ни малейшая мышца не затекла. Заботятся, сволочи, о будущем сотруднике: меня было невозможно разубедить в том, что таинственные работодатели ни секунды не сомневались в моем согласии.
- Вот и хорошо, - произнес металлический голос. – Вопросы есть?
Только один.
- Где Света?

Глава 2. Алиса

Всем знакомы случаи, когда папа очень хочет мальчика, и тот факт, что рождается девочка, совершенно не мешает ему воспитывать мужчину. Мамы в этом случае отчаянно пытаются хоть как-то скомпенсировать отцовское жесткое воспитание рюшечками-печеньками, и в результате это все розовое великолепие начинает перевешивать, особенно к периоду полового созревания.
Мои же родители оба хотели мальчика. И их обоих ни разу не смутило рождение девочки. И даже рождение Кости спустя четыре с половиной года после меня им глаза не открыло. Они только порадовались, что теперь будут растить двух пацанов.
Спасибо, хоть имя дали в соответствии с полом… Хотя до сих пор ума не приложу, что мешало им назвать меня Женей или Сашей.
Кстати, с рождением брата мальчишеское отклонение в моем воспитании только усугубилось. Если раньше все ограничивалось машинками-самолетиками, то теперь родители решили, что надо бы старшее дитё по возможности сплавить из дома на день, чтобы не мешало возиться с младшим, и меня отдали в секцию. Даже в три, чтоб совсем уж наверняка. В будни – карате, в субботу – плавание, в воскресенье – футбол. Причем родителей не смутило даже то, что самые младшие мальчики (девочек там не было, да) в этих секциях были года на три меня старше. А стригли меня всегда коротко и одевали по-мальчишески, так что объектом насмешек я была потому, что «мальчик, а зовут, как девочку». Тогда я обижалась, с возрастом начала выпадать в осадок. Ну а кто бы на моем месте не выпал?
Чуть лучше стало, когда мне исполнилось семь и меня отправили в школу. Хвала не знаю кому, кто там отменил чисто мужские школы, а то мои родители туда бы меня и запихнули, вот ни секунды не сомневаюсь. Количество секций сократилось до карате по понедельникам, средам и пятницам и плавания в субботу. В школе я, само собой, была своим парнем. Девчонки меня за свою даже не считали – и так было класса эдак до восьмого. Причем родители меня так же не считали особью женского пола до того же восьмого класса, в частности, до того момента – нет, грудь у меня начала расти в шестом, родителей это по прежнему не смущало – до того момента, как у меня не начались месячные. Кстати, будучи абсолютно незнакомой с женской физиологией, я сильно испугалась. Но мама мне все рассказала, и в ближайшие выходные мы с родителями поехали за девчоночьей одеждой для меня. Дошло до них, дошло.
Впрочем, сама я все эти юбочки-маечки-каблучки долго еще не носила, да и волосы продолжала стричь под мальчика. Неосторожно попалась на удочку волосатого одноклассника и подсела на металл, вскоре после чего он же утащил меня в клуб ролевого фехтования, возглавляемый его братом (с которым мы впоследствии стали друзьями не разлей вода), где я радостно махалась со всеми, кто попадался, не смущаясь множеством синяков – карате было брошено классе в шестом (плавание и того раньше), но от боли я не отвыкла. В общем, девочкой себя не признавала. Лет до семнадцати.
Пока не встретила Андрея.

* * *

- «Грация»! Тормозим взаимное зарубание и встречаем новичка!  - на всю залитую весенним солнцем поляну проорал Максим, наш мастер, обладатель орлиного профиля, светло-карих глаз, немного вьющихся каштановых волос  до лопаток и на вид хрупкого телосложения. По нему и не сказать было, что в свои двадцать он уже два года как возглавляет клуб ролевого фехтования.
Быстрым ударом я выбила последний хит  у Юли, с которой в тот момент махалась на саблях, встала по стойке «смирно» и отчеканила:
- Клуб ролевого фехтования «Грация» приветствует новичка и обещает не превратить его в фарш за первые полчаса тренировки! – Финт саблей и пафосный поклон. – Хотя за вторые полчаса лично я не ручаюсь…
Макс заржал и похлопал вновь прибывшего, крепко сбитого юношу среднего роста с широкими скулами и темными прямыми волосами до плеч, по спине.
- Это наш Алик, - представил меня мастер и, проследив недоуменный взгляд новичка, перебегающий с моей стрижки под мальчика на мою грудь, продолжил: - В простонародье Алик, по паспорту Алиса. Родители этого создания долго не могли решить, какого же все-таки пола их чадо, что сказалось на психике создания.
- Интересно, - хмыкнул вновь прибывший и тепло улыбнулся мне. – Меня зовут Андрей. Не могу, к сожалению, похвастаться столь же интересной биографией.
- Или к счастью, - фыркнула я.
- Юля, - представилась моя давешняя оппонентка, с умеренной заинтересованностью разглядывая новичка. – Ты, Макс, еще про пари ему расскажи.
- Точно, пари же! – хлопнул себя по лбу Макс и повернулся к Андрею. – Я предлагаю его всем юношам, знакомым с нашим Аликом.
- Начни предлагать его девушкам, - ехидно предложила я.
- Пщщ, - махнул на меня рукой Макс, - эдак ты совсем лесбиянкой вырастешь. Так вот, - снова обратился он к Андрею, - пари заключается в том, чтобы разбудить в нашем Алике девушку. В случае твоего выигрыша с меня большой и вкусный торт. Если не удастся – просто пополнишь ряды тех, кому не удалось.
- Впечатляющие своим размахом ряды, - снова ввернула я.
- Э-э, - снова с досадой махнул на меня рукой мастер. – В общем, Андрюх, пари беспроигрышное. Соглашайся.
- А что, мысль интересная, - кивнул Андрей и поймал мой взгляд. Никогда бы не подумала, что у темноволосых людей могут быть такие пронзительно-синие глаза.
- В общем, - сказал Андрею Макс, познакомив его с остальными членами клуба, присутствовавшими на тренировке, - отдаю тебя на растерзание Алику. Она у нас уже прошла через стадию берсерка, уже контролирует удар и видит дырки в чужой обороне, проще говоря, вполне способна обучать, уж на начальной стадии так точно, и, что самое главное, она у нас катанщица. Ты ведь катану  хочешь в результате?
- Угу, - кивнул Андрей.
- Ну и славно, - сказала я, подошла к пеньку, из которого торчало все оружие, бывшее сегодня в нашем распоряжении, и, выдернув из него два полутора – оружие наиболее близкое к катане, но гораздо менее стремительное и как следствие больше подходящее для новичка, - кинула один Андрею. – Начнем с этого.
- Как скажешь, сенсей. – Андрей обворожительно улыбнулся.
Тренировка продолжалась.

* * *

Андрей оказался способным учеником. С каждой тренировкой он бил все увереннее и точнее. Мне очень нравилось фехтовать с ним. Вскоре, впрочем, мне пришлось признаться себе в том, что мне нравилось и просто проводить с ним время. Это не было похоже ни на что: ни на ужины в кругу семьи, ни на посиделки с Максом и прочими волосатыми товарищами, ни на ролевки или неформальные сходки… Жили мы на соседних станциях метро, поэтому с тренировок и периодически на тренировки ездили вместе; я теряла равновесие от резкого старта или торможения поезда, и, когда он подхватывал меня, не давая упасть, мое сердце резко убыстряло свой темп, а из головы разом пропадали все мысли.
Вскоре выяснилось, что музыкальные пристрастия у нас с Андреем почти полностью совпадают, и мы стали вместе ходить по концертам. Да и просто погулять по вечерам выбирались довольно часто. Он кормил меня мороженым и рассказывал смешные истории, и я не могла поверить, что знаю его всего несколько недель.

* * *

- Ты доверяешь мне? – спросила я.
- Доверяю, - кивнул Андрей.
Уж коли на улице вокруг никого нет, почему бы не испробовать на нем любимый прикол нашего мастера?
- Не двигайся.
Я раскрутила катану и со всего размаху опустила ее на голову Андрею, остановив клинок, лишь коснувшись его волос. Он не шелохнулся, только глаза расширились.
- И правда доверяешь, - плотоядно улыбнулась я.
Андрей шумно выдохнул и оперся на свой меч.
- Ну ничего себе проверка нервов, - еле выговорил он минуты через полторы.
Я ободряюще потрепала его по плечу, протянув прикосновение несколько дольше, чем действительно было нужно.
- Макс это делает еще и со страшным воплем и безумной мордой, - сказала я. – Тебе, считай, повезло, что этот тест провела я. Испугался, конечно, но зато, когда Макс спросит тебя о доверии, сможешь в панике заорать: «Не-е-ет!» и закрыть голову руками. Он поймет и поржет.
Андрей истерически рассмеялся, а потом, внезапно посерьезнев, отставил меч.
- А ты мне доверяешь?
Не веря в то, что он уже настолько контролирует удар, но слегка успокоенная тем, что меч он все-таки оставил, я с опаской, но все же кивнула.
- Тогда закрой глаза.
Я непонимающе приподняла бровь, но глаза все же закрыла. И тут же почувствовала его руки на своих талии и лице.
Я поняла, что все это время я хотела, чтобы он прикоснулся ко мне, чтобы поцеловал меня.
Мои желания исполнились.

* * *

- И-и-и победитель получает то-о-орт! – на всю кухню пророкотал Макс, выуживая из холодильника тот самый торт, огромный и на вид очень вкусный.
- Так вот зачем я тебе была нужна, - пихнула я в бок Андрея.
Он засмеялся и сгреб меня в объятия.
- Должно же у тебя быть приданое, - сказал он.
- Осталось уговорить ее отрастить волосы, - задумчиво протянул Макс, разливая чай.
- Уже, - улыбнулась я. – Отращу длиннющий хаер и выкрашу в красный.
От природы я медно-рыжая. Многие очень хотели бы быть такого цвета, многие в него даже специально красились и жутко завидовали рыжим от природы,  но мне быть рыжей никогда не нравилось. Рыжий всегда казался мне неправильным, недоцветом. Хотелось покраситься во что-нибудь полноценное, и выбор мой пал на красный. У меня от природы бледная кожа, а удлиненным вследствие какого-то несущественного генетического отклонения клыкам позавидовал бы граф Дракула, так что с длинными красными волосами я выглядела бы эпично.
Макс присвистнул.
- Это что же, мне тебя теперь Алисой величать? – спросил он. – Я ж не переучусь.
- Переучишься, - заверил его Андрей. – Мы после чаепития пойдем Алисе за юбкой.
Макс пронес торт мимо рта и некоторое время только и мог, что хлопать глазами.
- Я с вами, - решительно заявил он наконец. – Тут такое событие намечается, что я просто не могу остаться в стороне. – Он прожевал-таки несчастный кусок торта и посмотрел на меня: - Тебя родители-то узнавать будут?
- Будут, - кивнула я, беря за руку Андрея. – Куда они денутся?

* * *

Как-то вот так я и стала девушкой. Конечно, мальчишеские замашки во мне остались, куда они денутся, да и фехтование я даже не думала бросать. Но я отрастила волосы до такой длины, что на них можно было сидеть – оказалось, что они у меня немного вьются – и действительно покрасила их в кроваво-красный, стала носить юбки, да и поведение в целом стало гораздо более женственным.
Мы с Андреем расстались в конце лета. Это случилось без слез и соплей, по обоюдному согласию:  как выяснилось, его во мне привлекал именно мальчишка, что стало поводом для многочисленных подколок, а я, осознав себя девушкой, оказалась в совершенно новом мире, в котором юноши смотрели на меня сосем по-другому, и захотела изучить его без необходимости хранить кому-то верность (ну да, строить глазки мальчикам и заигрывать с ними оказалось интересно, а мои внешние данные и внутренний мир привлекали ко мне многих – не только из наших, неформалов, но и из цивилов, черти бы забрали всех этих псевдомальчиков в узких джинсах). В общем, влюбленность прошла, зато осталась крепкая дружба. Он стал вторым моим лучшим другом – после Макса, естественно, Макс вообще бессменный.
В то же лето я поступила в институт – в технический, как настоящий парень, на программиста. Немаловажную роль в этом решении сыграло то, что половина «Грации» - в частности, Макс – училась именно там. Обзавелась кучей новых друзей обоих полов, пережила множество обычных и несколько головокружительных романов. Училась со средней степенью успешности, отношения с домашними сохранялись исключительно доброжелательными, несмотря на переходный возраст Кости.
А через три года безмятежной жизни пришел конец.

* * *

- Алик, дома? – услышала я, подняв трубку. Макс так и не научился называть меня Алисой, невзирая на мою косу ниже пояса, косметику и регулярно носимые юбки. Для него я оставалась Аликом, дружбаном, который всегда поможет и поддержит, и меня это несказанно радовало.
- Дома, - ответила я.
- Дык меняй тапочки на башмаки, хватай дрыны  и вываливайся на улицу, - велел мастер. – Я у твоего подъезда.
Я посмотрела за окно. Мир, труд, май; мир скоро не поленимся и завоюем, труд был в институте, май на улице так и провоцировал погулять, и черт с ними, с собирающимися тучами и мелькнувшим в глубине сознания странным предчувствием.
- Да, мастер, - отчеканила я, положила трубку и меньше, чем через минуту, была на улице.
Славная погода, славная компания давнего друга, красивое фехтование в парке недалеко от дома. Мое настроение не ухудшили даже закапавшие на нос капли, хотя на самом деле я не люблю дождь. Мы взяли плитку шоколада на двоих и устроились на лавочке под раскидистым дубом, чьи листья пока что спасали от падающей с небес воды.
- А откуда ты в моем районе-то взялся? – спросила я Макса, шуршавшего оберткой шоколадки. – Ты ж на другом конце города живешь.
- Очередная неудачная свиданка, - развел руками мастер. – Совершенно скучная девушка. Спровадил ее домой, сославшись на плохую погоду, и решил, что никакого морального права не имею побывать в твоем районе и не заставить тебя вымокнуть под дождем теплым июньским вечером. Вот и позвонил.
- И правильно сделал, - улыбнулась я. – Нужен же мне будет повод на ближайшей тренировке порвать тебя и стать вторым мастером. Осознание необходимости мести за промокание мне только поможет.
- Мечтай, - засмеялся Макс, - ты меня ни за что не порвешь, и я не собираюсь тебе поддаваться.
Я не успела сказать, что порву его и в честной схватке – у нашей лавки неведомо откуда материализовались четверо гопников.
- Ну че, голубки, - с глупой беззубой ухмылкой начал один из них, - закурить есть че?
Макс инстинктивно потянулся к рукояти сабли, которую я одолжила ему на сегодняшний вечер. Хороший, конечно, рефлекс, но конкретно сегодня он стал огромной ошибкой.
- Э, че, - возмутился второй пацанчик. – Ты нас че, бить, что ли, собрался?
- Э-э, нехорошо. – Третий достал их кармана складной нож и откинул лезвие. Макс, уже было разжавший руку, снова дернулся к оружию. Зря, очень зря. Вторая ошибка стала роковой.
Вооруженный пацанчик бросил нож в Макса. Я не увидела, попал ли он, потому что в тот же момент четвертый из этой шайки зашел за наши спины и столкнул Макса со скамейки на землю, второй рукой хватая меня за волосы.
- Че, толкинисты? Толкинисты, да? – спрашивал первый, сопровождая вопросы ударами ногами, приходившимися Максу по ребрам.
- А телочка-то ничего, - заметил четвертый, заставляя меня подняться со скамейки и выгнуться назад.
- Развлечемся, - похотливо переглянулись остальные. – Но лучше потом расслабимся, сейчас давайте этого эльфа отучим за железку свою чуть что хвататься.
На Макса обрушился град ударов ногами, а я почувствовала, что к моей груди тянутся потные грязные руки.
Чертовы длинные волосы. Вырываться было довольно неприятно.
Державший меня гопник отлетел к дереву и, судя по звуку, ощутимо приложился спиной. Остальные, увидев это, отвлеклись от Макса, что позволило мне, схватив катану, раскидать их в стороны и встать в боевую стойку, поставив ноги по разные стороны от скорчившегося на земле друга. Бравые ребята попытались оттащить меня и продолжить избиение. Но пожалели об этом: пусть моя катана не была заточена, била она весьма больно. Все-таки сталь же. Я хорошо контролирую удар: могу затормозить клинок в последний момент, а могу и переломать кости.
Храбрости у пацанчиков явно поубавилось. Но я уже была зла как тысяча чертей.
- Только троньте, - возвращаясь в стойку, прошипела я и сама испугалась звука, вылетевшего из моего горла. Оскалившись, я обнажила клыки, и этого оказалось достаточно, чтобы все четверо моих оппонентов с воем бросились в разные стороны.
Я отбросила катану и опустилась на колени рядом с Максом.
- Ты в порядке? – взволнованно спросила я.
- Не то чтобы очень, - слабо улыбнулся он и показал мне свой бок, из которого торчала рукоять ножа и сочилась кровь.
Так вот что помешало ему самому встать и надавать этим уродам по морде. Он ведь мог бы, я знаю.
Я почувствовала леденящий душу страх. Уж не знаю, какими силами я заставила себя не поддаваться панике, вызвать скорую и даже спрятать клинки до приезда белой машины с крестами. Поехала, естественно, с ними, и всю дорогу не могла оторвать помутившегося взгляда от красных капель крови Макса на своих бледных руках.

* * *

Врачи, вышедшие из операционной, сказали, что жизнь Макса вне опасности, но какое-то время ему придется провести в больнице. В себя он придет только утром, а мне пока лучше поехать домой и поспать, если нужно – принять успокоительное. Его девушка? Нет. Близкий друг.
Я поехала домой, но не стала глотать успокоительное, так что так и не заснула. Мне было страшно. Появились мысли о том, что у других гопников тоже могли быть ножи, что ко мне запросто можно было подойти со спины и зарезать. Но за свою жизнь мне стало страшно только дома, а в тот момент я защищала Макса, и ничто другое меня не волновало.
Макса выходили. Он даже смог выходить из больницы для посещения экзаменов и весьма успешно их сдал – в больнице-то делать особо нечего, вот и готовился чуть ли не целыми днями. После сессии его выписали.
Я, кстати, тоже сессию сдала, со средними результатами, но зато без хвостов. Фехтовать Макс пока не мог, поэтому назначил меня мастером без ритуального поединка и временно исполняющим обязанности главы клуба до кучи, так что тренировки в «Грации» шли своим чередом. Андрей помогал мне, как мог: он здорово вырос за эти три с небольшим года и уже стал мастером, чему я, честно говоря, немного завидовала. Даже братец мой, Костя, заинтересовался фехтованием и присоединился к нам.
В общем, ничего особенного не происходило.
А в середине июля случился второй удар.

* * *

- Лиса-Алиса, - позвал меня папа, входя в распахнутую настежь дверь моей комнаты. Он только что проводил маму и Костю в магазин. - Хотел переговорить с тобой без лишних ушей. Не отвлекаю?
- Не, - я отложила книгу и заинтересованно уставилась на отца. – Слушаю тебя, родитель.
- Скажи мне, ты за этот учебный год очень задолбалась взаимодействовать с компами? – поинтересовался он, воровато озираясь.
- Да нет, - пожала я плечами.
- Тогда есть у меня для тебя одно дельце…
Отец мой работал в фирме, продающей медицинское оборудование. Буквально вчера конкурирующая фирма каким-то грязным способом увела у нее из-под носа весьма выгодный контракт, ради которого она отказывала другим покупателям, и теперь она рисковала прогореть. Суть «дельца» была в том, чтобы залезть в базу данных заказчика и заменить контакты фирмы-конкурента на контакты отцовской фирмы. В связи с тем, что договоренность была пока только устной, должно было прокатить. Но действовать нужно было быстро, потому что договор отвозили на подпись уже завтра.
Конечно, было бы лучше посоветоваться с Максом, как лучше все это осуществить, но по телефону такие вещи не обсуждают, а увидеться с ним удалось бы только дня через два – его сграбастали в больницу на диагностику. Поэтому я положилась на свои собственные силы.
Дело было сделано еще до прихода мамы с Костей, поэтому папе не пришлось оборонять мою комнату от их вторжения: мы с ним сошлись во мнении, что кроме нас об этом дельце никому не стоит знать. И пусть задача была совсем не сложной, дело было все-таки не вполне законное, поэтому нервишки у меня расшалились изрядно. Я решила пойти прогуляться в парк, успокоиться. Была мысль взять с собой катану, потренироваться, но подумалось, что одной скучно, и я оставила оружие дома.
Лучше бы взяла. Лучше – бы – взяла.
Подходя к дому, я заметила в подворотне два черных джипа с тонированными стеклами. Мне это ой как не понравилось. Желание заходить в дом через подъезд бесследно исчезло. Я запрыгнула на пожарную лестницу, с которой, при должной сноровке, которая у меня была, можно было перепрыгнуть на окно в комнате Кости, и забралась на свой шестой этаж. Прыгнула на окно, заглянула внутрь и чуть не свалилась вниз.
Посреди комнаты в луже своей крови лежал мой брат. На его животе и груди виднелись пулевые ранения.
Не думая о том, что делаю, я выбила стекло и забралась в квартиру. Выскочила в коридор. Там лежали мои родители, и состояние у них было не лучше, чем у Кости.
И еще там были двое человек в черных доспехах типа ОМОНовских, но на вид значительно более подвижных и тем не менее крепких.
- О, еще одна, - глухо произнес один и потянулся к кобуре. – И откуда вылезла?
Я не знаю и знать, в общем-то, не хочу, что было дальше. Шок, боль от постепенно приходящего осознания того, что моей семьи больше нет, что моя старая жизнь разрушена, и панический ужас от вида нацеленного на меня пистолета полностью погасили мое сознание.
Я очнулась, царапаясь во входную дверь Андрея окровавленными пальцами.

* * *

Домой возвращаться я не стала – ни секунды не сомневалась, что там меня ждут. Благо Андрей жил один и смог приютить меня, даже несмотря на то, что я рассказала, что со мной случилось. Уж не знаю, как мне удалось уйти и удалось ли. Может быть, эти люди в черном – я была уверена, что их значительно больше, чем двое – просто решили пока меня не трогать и еще придут за мной. Проблемой было то, что у меня почти не было при себе денег, и я получилась нахлебницей, боящейся даже нос показать на улицу. Впрочем, надолго я все равно не задержалась.
Я вспомнила один из полузаброшенных домов на окраине – там был весьма любимый нами подвал-лабиринт, оканчивающийся с одной стороны вполне удобной комнаткой с прилежащим сан-узлом. Электричество и водопровод там до сих пор сохранились – по крайней мере, прошлой осенью они там еще были. Андрей съездил на разведку и подтвердил их наличие и сегодня. Я чуть с ума от страха не сошла, пока его не было: прийти за мной могли в любую секунду, особенно когда нет лишнего свидетеля.
Хотя что уж говорить о свидетелях – я и сама, в общем-то, не знала, за что убили мою семью и хотят убить меня, Андрей не знал тем более. Единственное объяснение – конкурирующая с папиной фирма обиделась – казалось неправдоподобным. Слишком жестоко. Слишком быстро. Ума не приложу, как можно было за каких-то пару часов прознать о взломе чужой базы данных, найти взломщика и прислать за ним опер-группу.
В общем, Антон снабдил меня консервами и старым ноутбуком, и я отправилась в подполье (почти в прямом смысле этого слова). Помимо еды и компьютера он дал мне спальный мешок, каких-то старых курток, футболок и штанов, книг и кучу дисков с фильмами и музыкой, чтобы не было скучно. Из веревок, клея, каких-то палок и кучи дротиков для детского дартса мы устроили в лабиринте несколько шумных и, в общем-то, членовредительских ловушек. Задумка была в том, чтобы убрать часть преследователей по дороге или хотя бы предупредить меня об их приходе. Для верности на финишной прямой к комнате мы установили сигнализацию, тихо пищавшую и выдававшую экран смерти у меня на компьютере.
А еще Андрей дал мне заточенную стальную катану. Есть у него знакомые в кузнице, они продавали нам многое оружие значительно дешевле, чем продается в магазинах. В принципе, чего им стоило один из клинков сделать не тренировочным, а боевым.
В холодном подвале, борясь со страхом, я прожила три дня. Три самых долгих дня в моей жизни.
А потом ноутбук издал тихий писк.
Я сжала катану, встала около открывающейся вовнутрь двери и почувствовала, что не могу унять дрожь. Я мечтала о том, чтобы ручку заело, чтобы эта дверь, пропустив меня сюда, резко стала вести в другой мир – о чем угодно, лишь бы те, кто пришли за мной, не вошли сюда…
- Всем стоять здесь. Я пойду один. Не обсуждается, - раздался глухой голос из-за двери.
И дверная ручка повернулась.

Глава 3. Охота

- Я помогла папе обскакать конкурента в тендере. А потом мою семью убили. Теперь охотятся за мной.
После того, как Алиса чуть подробнее описала сам взлом и оперативную реакцию на него, я окончательно утвердился во мнении: мы шли убивать не ее. Значит, где-то наши программисты-аналитики допустили ошибку. Значит, мы не только чуть не загубили невинную жизнь, но и не нейтрализовали врага.
Но как такое могло произойти? И – как часто такое происходило, как часто мы убивали не тех? Хотя с моим-то прошлым… не мне думать о загубленных невинных душах. Эх, все же изменила меня Света, навсегда изменила…
В общем, я решил, что мне нужна информация.
А еще я, сам не знаю, почему, решил, что красноволосая девчонка нужна мне живой.
- Значит так, слушай внимательно, - сказал я, поднимаясь. Девушка сползла с моих колен, ловко перекатилась и схватила свой меч, встав в позицию отдыха. Ну хоть убивать меня не собирается прямо сейчас, и на том спасибо, потому что мне, если честно, было скучно от нее обороняться. Хотя, на самом деле, из этой позиции можно мгновенно нанести удар. – Мы сейчас выйдем из этой комнаты. Там стоят еще пятеро таких же, как я, ребят. Нам надо будет с ними поговорить и убедить их, что ты ни в чем не виновата и тебя надо отпустить. Но это будет непросто, потому что нас, в общем-то, учили делать то, что нам приказано, не задавая вопросов и не задумываясь. Приказали – убить, значит, надо убить, а кто там виноват – дело десятое.
- А ты почему меня не убьешь? – перебила она.
Я не знал, что ей на это ответить – просто она была зачем-то нужна мне живой, - поэтому проигнорировал ее вопрос и продолжил:
- План такой. Мы выходим, я тебя держу, ты прячешь меч за спиной. Я пытаюсь с ними поговорить и убедить задать вопросы руководству, авось получится. Если не получается – что наиболее вероятно, на самом деле – меч мне, сама обратно в комнату и отсиживаешься там, пока я всех не убью и не позову тебя. – Бойцы у нас хорошие, уложить их будет непросто, и мне не помешала бы помощь хотя бы слабой девочки, но от этой будет мало толку. Она запаникует, и ее убьют. - Все ясно?
- А ты с ними один справишься? – спросила девушка.
- Справлюсь как-нибудь, - ухмыльнулся я. – Все, пошли, пока мои ребята не выломали дверь.
Я взял девушку за волосы – постарался сделать это не очень грубо, уж очень хороши были эти волосы – и в той же руке сжал рукоять катаны, спрятав лезвие в длинной и густой красной волне. Чертовски хорошие волосы. Вымыть бы. И расчесать. Отодвинув засов, я вперед себя вытолкнул ее за дверь и властно рявкнул:
- Убрать оружие! Я ее взял.
Мои ребята, ждавшие за дверью, повиновались, не знаю, от испуга ли или благодаря выучке. Однако один умник все же нашелся, черт бы его побрал.
- А зачем живой? – спросил он. – Сказано было: устранить…
- Это не она, - быстро оборвал я. Почувствовал, как Алиса напряглась. – Мы же явно шли ловить кого-то крупного. А эта – спасибо, что не школьница. В системах Отдела произошел сбой, и нас отправили не туда. Сами посмотрите.
- Ты что же, - начал другой умник, - решил ослушаться приказа?
- Вот именно, - поддакнул третий. – Сказано: устранить, значит, надо устранять, а не думать. Отдел всегда прав. Мы согласились с этим, когда нанимались туда.
- Заканчиваем балаган, - отрезал четвертый. – Убей девчонку, и мы ничего не скажем начальству. Или мы убьем вас обоих.
Ребята приготовились стрелять на поражение.
Эх, коротким же оказался разговор.
Я оттолкнул Алису назад, выводя катану в боевую позицию. Точнее, я попытался оттолкнуть девушку, но вместо того, чтобы отлететь назад, она ловко вывернулась из-под моей руки и, точным движением выбив пистолет у ближайшего бойца, вывернула ему руку и спряталась за его телом от пуль остальных ребят. Краем глаза я залюбовался движением, основное же мое внимание было направлено на четырех еще не нейтрализованных врагов.
Как странно. Минут пятнадцать назад мы с ними работали вместе, и вот уже собираемся друг друга поубивать. Насколько мне известно, в истории Отдела такого еще не было – ведь если бы было, ползли бы слухи, да и начальство было бы строже. Кажется, я приношу смуту всюду, где оказываюсь.
Верхним рубящим ударом, каким самураи до пояса разрубали своими двуручными катанами американцев в броне да с оружием, я оглушил одного из бойцов и бросил его тело на остальных троих. Кажется, этим ребятам никто не говорил, что в бою лучше рассредоточиться. Судя по двойному стуку, Алиса крепко приложила об стенку того, которого держала, и его бесчувственное тело свалилось на пол; девушка же в немыслимом прыжке сбила с ног шагнувшего было вперед из той тройки, что еще стояли на ногах. Остальные двое попытались в нее прицелиться, но одному от нее ногой, а второму от меня катаной досталось по пальцам, и они выронили пистолеты. Броня у нас, конечно, хорошая, но перчатки довольно хилые, а по пальцам получать всегда больно. Воспользовавшись заминкой, я тяжелым ударом сверху в шлем вырубил ближнего ко мне и так же хотел поступить с дальним, но передо мной внезапно выросла Алиса и, накрест зажав между предплечьями лезвие и крутанувшись, прижимаясь в окончании движения ко мне спиной и слегка сгибаясь, вырвала у меня оружие и повторила мой удар.
- Мое оружие, в конце концов, - пожала плечами девушка.
Я лишь потряс головой. И откуда в ней взялась эта ловкость, грация и сила? Где плачущая и трясущаяся девочка, которую я нашел в той комнате?
Алиса будто прочитала мои мысли.
- Мне же страшно было до одури, - сказала она. – Сидела в подземелье, ждала верной смерти, а тут еще и вваливается классический мэн ин блэк. Готова поспорить, я под краской поседела к чертям собачьим. А тут появился заступник, защитник, у меня же есть какой-никакой опыт поединков, я чувствую, кто силен, а кто нет, и я чувствовала, что ты вполне можешь меня отсюда вывести. Поэтому я перестала бояться, начала соображать, да и умения свои вспомнила, сколько я боевыми-то искусствами всякими занималась.
Я подошел и положил ей руку на плечо.
- Ты меня приятно удивила, - сказал я. – Не помню, чтобы я когда-то дрался с кем-то в команде настолько слаженно.
Она обворожительно улыбнулась. Ах, что за клыки…
Я погнал прочь начавшие образовываться в голове мысли. Уж кому-кому, а мне грех подобное о других девушках думать, особенно теперь.
- А с этими ребятами надо что-то делать, - кивнул я на своих бывших товарищей. – В живых оставлять нельзя: сдадут нас Отделу. А так еще можно сказать, что с нами отправили недостаточно бойцов, вот и перебили всех, я один спасся.
- И они поверят, что ты чудесным образом спасся один? – недоверчиво подняла бровь Алиса.
- Ну уж, - я ухмыльнулся, - если даже ты, впервые меня видящая, уверена, что я сильный, то что уж говорить о них, долго наблюдавших за мной… Я как-то дюжину вооруженных ментов голыми руками раскидал. И вообще семь лет жил в лесу. Так что в Отделе знают, что я способен скрыться от кого угодно.
- Ну если так… - Красноволосая пожала плечами.
- А теперь нам нужно сделать так, чтобы я действительно остался единственным выжившим, - сказал я и выразительно посмотрел на меч, который Алиса все еще сжимала в руке.
Она проследила за моим взглядом и побледнела. Пожалуй, мы с ней сейчас были приблизительно одного цвета. Девушка отчаянно замотала головой.
- Что, неужели при всех занятиях боевыми искусствами ни разу не хотелось испить чьей-нибудь крови? – с издевкой произнес я, по очереди снимая шлемы с оглушенных бойцов. – Твои клычки ну просто обязывают. Давай же, детка. – Я поднял одного из бойцов и слегка повернул ему голову, подставляя Алисе то место на его шее, где была сонная артерия. – Полосни его острым лезвием, припади губами к ране и пей, пей, пей… Сама же сказала, что это твое оружие, - кивнул я на катану.
Девушка сглотнула.
- Твоя жизнь сломана. Теперь, чтобы выжить, тебе придется научиться убивать, - твердо сказал я. – Так лучше обагрить свои руки кровью сейчас, чем так вот ломаться в бою.
Алиса жалобно посмотрела на меня. А потом ее взгляд вдруг заледенел. Она коротко кивнула и занесла меч.
Я выпустил мертвого бойца. Его голова откатилась к дальней стене. Алиса между тем подошла к следующему и четким движением отсекла голову и ему. Третий, четвертый удар…
Пятый боец застонал и зашевелился. Когда Алиса подошла и встала над ним, он открыл глаза.

Только в этот момент я поняла, что все это не сон, что те четыре трупа – это дело именно моих рук, и на лицо следующей жертвы кровь стекает именно с моего клинка. Захотелось закричать, но альбинос смотрел, и я не могла снова показать ему маленькую паникующую девочку. Что-то в нем заставляло меня повиноваться, становиться сильной и безжалостной.
А парень-то совсем молодой… Чуть ли не младше меня… А глаза-то – ужас и мольба… Отбросить бы катану в сторону и накинуться с кулаками на Марка за то, что заставил меня все это сделать, а юнца отпустить…
Но, в конце концов, это он совсем недавно хотел убить меня.
Я стиснула зубы. Пальцы крепче сомкнулись на рукояти.
Зажмуриваться не стала.
Клинок вошел в горло врага.

Я облегченно улыбнулся. Воистину, когда этот парень открыл глаза, хуже того, когда Алиса поймала его взгляд – я боялся, я правда боялся, что девчонка сломается. Но нет.
Хотя с какой стороны посмотреть… Нечто человеческое в себе она ломала, я заставлял ее ломать.
Я присел рядом с одним из трупов, снял перчатку и обмакнул пальцы в лужицу крови, вытекшую из обрубка шеи. Красное на мертвенно-бледном… Эти костюмы и огнестрельное оружие до сегодняшнего дня лишали меня истинного удовольствия.
Подойдя к Алисе, я коснулся ее губ окровавленными пальцами. Она в ужасе расширила глаза, но я не позволил ей отшатнуться, крепко обхватив ее голову второй рукой.
- Пей, - велел я. – Пробудись, зверь, и больше никогда не засыпай.
Алиса закрыла глаза и послушно облизала мои пальцы. А я снова погнал прочь непрошенные мысли.
- Ты демон, - сказала Алиса, открыв глаза, подозрительно влажные глаза.
Я подхватил ее на руки – какая же она легкая - и отнес за угол, чтобы не было видно следов кровавого побоища. Там опустился на пол, не отпуская девушку, и покрепче прижал ее к себе.
- Ты тоже, - прошептал я ей на ухо. – Ты – теперь – тоже.

* * *

Я повез Алису на свою вторую квартиру – однокомнатную малышку в тихом спальном районе, служившую мне прибежищем, позволявшим спокойно посидеть в одиночестве и утихомирить убийцу в себе перед тем, как возвращаться домой. И вот теперь квартирка пригодилась, чтобы спрятать там Алису. Отдел, конечно, знал о существовании этой квартиры, но слежки за ней не велось, это точно: в обмен на отсутствие у подчиненных излишнего любопытства касательно заданий начальство не интересовалось тем, чем они занимаются вне работы. Так что здесь Алиса могла чувствовать себя в безопасности.
Первым делом я отправил девушку в душ, велев запихнуть вещи в стирку, а самой пока надеть махровый халат цвета горького шоколада. Она послушно скрылась за дверью ванной, а я принялся чистить от крови ее клинок – сомневаюсь, что сама воительница в этом хоть что-то смыслит.
Примерно через час Алиса вышла из ванной – посвежевшая; длинные мокрые волосы разметались по плечам. Красное на почти черном – тоже неплохо…
- Прости мне мою наглость, - сказала она, - кровь убиенных врагов – это, конечно, хорошо, но не найдется ли у тебя чего-нибудь более существенного, что можно было бы зверски сожрать?
- Уже даже шутишь. - Я улыбнулся, подошел и погладил ее по голове. – А раз проголодалась, значит, точно нервная система приходит в порядок.
Девушка пожала плечами.
- Честно говоря, мне до сих пор слабо верится в то, что все это сделала я, - призналась она.
- Ничего, ты еще научишься получать от убийства удовольствие. – Я хищно оскалился, кажется, испугав ее. Но надо отдать этой девочке должное: она сделала над собой усилие и не отшатнулась. Я убрал руку с ее головы и повернулся в сторону кухни. – Тебе лапша из пакетика сойдет?
- Мне сейчас что угодно сойдет, - прорычала Алиса.
Поглощая импровизированный обед – сколько же она просидела в своем подвале без еды? – красноволосая с недоумением наблюдала за тем, как я облачаюсь в полный боевой доспех. Когда она расправилась с огромной миской лапши, я протянул ей свой пистолет и нож: он был покрыт специальным напылением, благодаря чему резал даже наше обмундирование.
- Теперь у тебя особое задание, - сказал я. – Чтобы моя легенда выглядела правдоподобной, мне нужно быть хоть немного побитым.
Девушка взяла протянутый нож и, подбросив, перехватила обратным хватом.
- Что, ты прям безоружный будешь? – спросила она.
- Да, - кивнул я, - но я все-таки кое-что смыслю в рукопашке. Впрочем, защищаться всерьез я сейчас не стану, а ты меня не жалей, я должен быть по-настоящему побитым.
- А если в квартире вдруг что раздолбаем?
Я улыбнулся.
 - Постарайся не раздолбать.
Через полчаса исполнения мною роли боксерской груши для снимающей стресс юной каратистки мой шлем был разбит, лицо было изрезано осколками, пальцы рук двигались с трудом, суставы болели, дышать приходилось маленькими порциями, голова кружилась и полнилась мыслями о том, что сначала надо было предложить Алисе надеть хотя бы белье под халат. Чую, если бы она хоть на секунду задумалась о том, что я увидел, не жить мне.
Однако, наши бронекостюмы оказались гораздо менее надежными, чем мы все свято верили. Надо будет доложить разработчикам между делом.
- Уф, - раскрасневшаяся девушка бухнулась на диван. – Надеюсь, теперь твоя садомазохичная душенька довольна. – Она встряхнула почти уже высохшими волосами. – Никогда бы не подумала, что благодарность за спасение, кров  и пищу может быть такой.
- Могла, между прочим, так не усердствовать, - проворчал я, чувствуя во рту солоноватый привкус крови.
- Ты же сам просил больше правдоподобности. – Девушка виновато улыбнулась, обнажая вампирские клыки.
Я только фыркнул. Задала же она мне жару… ни в жисть больше с ней драться не буду. Перестала, блин, девочка меня бояться. С оханьем, руганью и помощью Алисы я вылез из боевого облачения.
- Сейчас поспи, поешь еще, если хочешь. Тут есть телевизор, в каком-то из шкафов вроде бы завалялась парочка книг, компьютер, в общем-то, подключен к сети. Короче говоря, развлекайся.
- А ты куда? – настороженно спросила Алиса.
- Отчитываться о проведенной операции, в Отдел, - сказал я и направился к выходу. Почувствовал, что девушка вцепилась в мой рукав. Обернулся и увидел почти ту самую девочку, встретившую меня в той подвальной комнате с катаной наголо. Почти – только в глазах теплился уже демонический огонек. Я накрыл ее руку своей. – Не бойся, - сказал я тихо и – сам себе удивился – нежно. – Я вернусь.

* * *

Отчет о проделанной работе – равно как и принятие задания – отличается от «собеседования» только тем, что ты уже не лежишь, хорошенько зафиксированный, на кровати, а сидишь на стульчике, обладая полной свободой перемещения. В пределах все той же комнаты, естественно. В остальном – все то же самое.
- Значит, - кашлянул металлический голос из динамика, услышанный мною впервые семь лет назад, - все убиты, а ты один выжил?
- Да.
- Вы убили кого-нибудь из них?
- Насколько я видел, нет.
- То есть, вы упустили их всех, полностью провалив задание?
- Да.
Тишина.
- Раньше ничего подобного не случалось. Работа всегда выполнялась чисто. Умирали все, кто должен был, невзирая на то, скольких жизней наших людей это стоило.
- Все когда-то бывает впервые. На сей раз мы недооценили противника.
Снова тишина.
- Значит, нам снова нужно их выслеживать… - проскрежетал, наконец, голос, - … и теперь они будут более осторожны. – У меня появилось ощущение, будто меня прожигают взглядом. Как же был разозлен говоривший со мной, если это ощущалось даже по односторонней камере и сквозь стены. – Тебе, случайно, не заплатили, чтобы ты предал нас?
- Нет. – Святая истина: Алиса мне действительно ничем не платила. Даже натурой. Тьфу, да что за мысли…
- Ну и что прикажешь с тобой делать?
- Позвольте мне восстановить боевую форму и исправить нашу ошибку, лично доведя дело до конца.
- Самоуверенно. – Некто по ту сторону стен хмыкнул. – Знаешь ли ты, что сначала ищейкам придется найти их, и лишь потом мы сможем передать кому-то приказ о зачистке?.. А, впрочем, ладно, - решил голос. - Пусть будет так, как ты хочешь. Иди, лечись, мы вызовем тебя.

* * *

Оставшись в одиночестве, я почувствовала себя неуютно. Не то чтобы я абсолютно комфортно чувствовала себя в обществе этого демона, заставлявшего меня делать странные и страшные вещи, но без него, в пустой квартире, стало совсем худо. Начало подступать осознание реальности произошедшего. Все еще хотелось есть, но я поняла, что, пока ем, мои мысли меня просто разорвут. А усталость, накопленная за несколько дней нескончаемой нервотрепки, давала о себе знать, поэтому уснула я, едва коснувшись головой подушки.
Уж лучше бы я мучилась бессонницей.
Мне снились события прошедших дней, но в мире грез они стали еще более жестокими, кровавыми, страшными. Я рвала противников голыми руками, а они рвали меня; иногда я вырвалась из этого ужаса, но тут же снова проваливалась в изматывающий сон. Окончательно я проснулась, лишь когда Марк, одетый в белое, разрубил меня надвое вдоль катаной с белой рукоятью.
Я чувствовала себя совершенно измочаленной. По дороге в душ – во время сна меня будто бы облили из ведра – я бросила взгляд на часы и выяснила, что проспала почти пять часов. А Марка все не было.
По спине пробежал холодок.
Не поверили. Схватили. Убили. И теперь придут за мной. И без Марка я от них не спрячусь.
Я залезла в душ, заставляя себя громко распевать приходившие на ум песни. Это отвлекало от мыслей. Потом включила какую-то глупую телепередачу и принялась методично уничтожать все съестное, что завалялось в холодильнике и на полках. Съестного там было не очень много, что вызвало недовольство моего желудка.
А Марка все не было.
Я еще не поняла, как же все-таки к нему отношусь. С одной стороны, он был безжалостным убийцей, присланным за мной, и я боялась его до жути, несмотря на то, что он все-таки вытащил меня их того подвала живой. Как раз по этой причине я, плевав на страх, хотела быть с ним рядом, вцепиться в его руку и ни на секунду не отпускать, потому что, вообще говоря, моя старая жизнь окончилась и у меня остался только он. Ну и, не могу отрицать, он был чертовски красивым, кроме того, исходило от него что-то такое… манящее. Я уже начала осознавать, что потихонечку в него влюбляюсь.
Когда еды больше не осталось, я перебралась в комнату и включила компьютер. Надо бы пошарить по программистским форумам и попытаться понять, как так получилось, что вроде бы серьезная организация вдруг пошла по ложному следу и чуть меня не прищучила.
И тут я вспомнила, как Макс рассказывал мне об одном из своих не слишком законных проектов. Дело в том, что хакеры, вламываясь куда-нибудь, неизбежно оставляют следы, пусть даже едва заметные, и мощные компьютеры вполне могут эти следы обнаружить и по ним прийти к злоумышленнику. Такие компьютеры по карману далеко не каждому, но Отдел на них наверняка разорился. Суть же проекта Макса была в том, чтобы найти двух хакеров, совершающих взлом в один и тот же промежуток времени, и поменять местами их следы. Предположительно, Макс работал на кого-то, иначе откуда ему взять такие вычислительные мощности. Вполне вероятно, что та организация, за которой охотился Отдел, купила этот алгоритм и с его помощью подставила меня, неудачницу, которая волей случая полезла помогать папе в неподходящий момент.
Нужно узнать, на кого работал Макс. Тогда Отдел поймает свою дичь и оставит нас с Марком в покое. Неплохо бы еще предоставить им исходный код как вещественное доказательство.
Но после разговора с Максом придется очень быстро бежать в Отдел, чтобы оправдаться перед тем, как они пошлют отряд уничтожить Макса и перехватить нас. Причем желательно бежать туда с Максом. Хотя черт его знает, не убьют ли нас на пороге чисто для профилактики.
Монотонные действия и шевеление мозгами ненадолго успокоили меня, но эта мысль меня добила. Еще и Марка до сих пор нет.
Я села в коридоре, прямо на пол, напротив двери, и, почти не замечая текущих из глаз слез, стала смотреть на дверную ручку, мечтая о том, чтобы она повернулась.
Дежа вю, черт бы его драл.
На этот раз моя мечта все-таки сбылась. Ручка повернулась, дверь открылась. Я ринулась навстречу вошедшему Марку, живому и здоровому (ну… насколько я оставила его здоровым), но тут же отшатнулась.
В руке он держал катану с белой рукоятью.
Ту самую, которой убивал меня во сне.
В Отделе его убедили, что все-таки нужно меня убить?..
Марк непонимающе смотрел на меня, а я и слова не могла выдавить от страха. Только стояла и мелко дрожала, ожидая, что он вот-вот выхватит смертоносный клинок их ножен и разрубит меня надвое.

Стараясь поймать блуждающий взгляд ее кричащих от ужаса глаз, я в какой-то момент все-таки сообразил, что с ней случилось, и торопливо бросил катану на пол. Молодец, что еще сказать. Девочка и так перепугана, а тут еще я – пришел неизвестно откуда с оружием. Представляю, что она подумала.
- Алиса, милая, - я вытянул руки в знак добрых намерений и сделал шаг по направлению к девушке, - прости… я не хотел тебя пугать…

Разумное начало все-таки взяло верх над паникой. Когда он отбросил катану, я поняла, что зла он мне не желает, а оружие, вероятно, взял, чтобы было, чем отбиваться в случае нападения.
Паника отступила резко. Так же резко из глаз хлынули слезы. Ноги перестали меня держать, и я рухнула в объятия Марка.

Я подхватил на руки дрожащую и всхлипывающую девушку и отнес ее в комнату. Уселся на кровать, прислонившись спиной к стене, усадил Алису на колени и крепко-крепко к себе прижал. Я гладил ее волосы и пытался успокоить какими-то пустыми и глупыми словами, а она вцепилась в мой рукав и не желала отпускать.
- Тише, - приговаривал я, вновь и вновь проводя рукой по кроваво-красной волне. – Отдел больше не тронет тебя. Все будет хорошо.
Она подняла на меня заплаканные и неожиданно серьезные глаза.
- Я помогу тебе, - решительно сказала она. – Помогу поймать этих уродов, из-за которых погибла моя семья.
Не могу сказать, что ни секунды не сомневался в том, что услышу от нее эти слова. Но я очень хотел их услышать. И Алиса все-таки не разочаровала меня.
Я улыбнулся, поцеловал ее в лоб и снова прижал ее голову к своей груди, гоня прочь мысль о ставших совсем яркими от рыданий губах.
- Поможешь, еще как поможешь, - прошептал я.

***

После отчета перед начальством я решил съездить домой. И Алису чуть позже потревожить хлопаньем входной двери – пускай девочка хотя бы на пару часов дольше поспит, - и вещь одну надо было из дома забрать, тем более, что в Отделе меня подлатали, и я выглядел побитым на уровне тренировочных боев. В таком виде я не вызову подозрений.
А забрать мне нужно было катану. Мамину, с белой гардой и в белых ножнах. Тысячу лет уже ей не пользовался – в Отделе нам выдавали более подходящее, на взгляд начальства, оружие, а вне работы мне не с кем было фехтовать, вот и лежала, красавица, без дела. Да и, в общем-то, не встречал я все эти годы противника, который был бы достоин выйти против маминой катаны.
Однако Алиса определенно того стоила.
Эта девочка обладает огромным боевым потенциалом. Она запросто может стать несокрушимым противником, ей нужно лишь избавиться от страха перед смертью – своей и чужой – и кое-чему поучиться. С первым я с грехом пополам заставлял ее бороться, а для второго я и забирал из дома клинок.
Алиса… Уверен, живи она моей жизнью, она не сломалась бы, как многие, она стала бы такой же, какой я сейчас. Да и, прожив свою собственную жизнь, она все равно на меня похожа. Эта девочка, увидев смерть своей семьи, не встала под пули убийц, а побежала, спасая свою жизнь. Перебарывая звериный ужас, она защищалась от убийцы, пришедшего непосредственно за ней. Наступая на горло своей человечности, она забрала жизнь тех, кто покушался на ее жизнь. И пусть она дрожала и плакала – она просто слишком долго жила в добром и уютном мире. Со временем она тоже станет демоном. Я заставлю ее стать демоном.
Потому что я хочу, чтобы она стала еще ближе ко мне. Нас только близко, насколько это возможно. И чтобы она приняла мен таким, какой я есть. Потому что я устал скрывать свою сущность от своей женщины.
Я поймал себя на том, что глупо улыбаюсь. Да уж, Алиса – полная противоположность Светы.

Я толкнул входную дверь и зашел в квартиру.
- Я дома!
- С возвращением. – Из гостиной вышла Света с Костей на руках. Моя жена с нашим полугодовалым сыном. – Как прошли соревнования?
- Из нас сделали отбивную. – Я развел руками. – Вон, даже мне досталось.
Света не знала ни о каком Отделе. Для нее я был тренером нескольких юношеских сборных по различным боевым искусствам, и мы с ними регулярно выступали на соревнованиях, как в нашем городе, так и в других, из-за чего я, бывало, сутками отсутствовал дома. К счастью, Света верила мне, а боевые искусства на дух не переносила (будь у меня иная возможность зарабатывать деньги, вариант тренера по боевым искусствам не прокатил бы, но другой возможности у меня не было, а у Светы, рано сбежавшей из дома и умеющей разве что следить за хозяйством, и подавно), поэтому алиби было безупречным.
- И знаешь что? – «пожаловался» я. – Нас с каратистами сегодня же вечером тоже отправляют на соревнования.
- Ой, - Света нахмурилась, даже Костя помрачнел, - это ты не успеешь восстановиться?
- Ничего страшного, - улыбнулся я, поцеловал в лоб сына и в губы – жену, только сейчас, спустя столько лет, отдавая себе отчет в том, что у меня, в общем-то, уже никаких эмоций не вызывают ее поцелуи и объятия. – В этот раз я не буду принимать вызов тренера соперников, отсижусь в сторонке. Честно.
Света пристально посмотрела на меня.
- Ну ладно, - наконец, сказала она. – Так уж и быть, езжай. – Помолчала. – Есть будешь?
- С удовольствием, - чуть было не прорычал я на манер голодной Алисы. Света бы это не оценила.
Набив живот – как выяснилось, есть я хотел зверски, – я прошел в комнату и открыл шкаф.
Вот она… Знакомая с детства рукоять легла в ладонь, как влитая. Я вытащил катану из ножен, сделал несколько взмахов и прислушался к пению стали. Жду не дождусь, когда две катаны в наших с Алисой руках начнут исполнять смертельный танец.
- А это тебе зачем? – удивленно спросила жена, вслед за мной зашедшая в комнату.
- Ну… - замялся я. Вот дубина, мог бы, между прочим, предугадать настолько банальный вопрос и придумать на него правдоподобный ответ. – Я на соревнованиях одного паренька встретил… - Ишь ты, даже пол Алисы меняю, уже не задумываясь. Ой не к добру. – Как его увидел в бою, сразу захотел поучить фехтовать. Он согласился, даже в наш город ненадолго приехал – у него тут тетя…
- Ясно, - задумчиво проговорила Света. – А зачем тебе меч сейчас? Ты же уезжаешь с каратистами.
Тут я уже быстро сообразил, что ответить.
- Ну надо же форму восстановить, сколько я уже не фехтовал. Вот в поездке и позанимаюсь.
Света только вздохнула.

Когда за мной закрылась входная дверь, я спустился по лестнице на два пролета и, опустившись на ступеньку, обхватил голову руками.
Год мучительного ожидания, два года отношений и еще семь лет брака; долгие попытки завести ребенка и наконец-то полгода назад рожденный сын; уютный дом, в котором меня любят и ждут, которого я лишился в пять лет и вновь обрел только в двадцать.
Какого черта эта красноволосая девица вдруг появилась в моей жизни? Махнула катаной, показала клыки – и вот я уже готов бросить все и сцепиться за нее с Отделом. С Отделом, полным сильных и умелых бойцов, в свое время запросто скрутивших меня… набросившись впятером на уставшего и скорбящего о смерти близких демона.
Что хуже всего, эта девочка в одночасье лишилась старой жизни, и единственный, к кому она может сейчас пойти – это я, и теперь, когда я сам вырвал ее из когтей смерти, я просто не могу ее бросить.
Я встал и потряс головой. Нужно просто вести себя отстраненно. В конце концов, я ведь муж и отец.
Однако, когда я пришел к Алисе и увидел, в каком состоянии она ждала меня, оставаться холодным у меня не получилось.

***

Закончив, наконец, рыдать, я принялась излагать Марку свои домыслы. Кажется, я даже морально убила его таким резким переходом. Мы сошлись во мнении, что нужно узнать у Макса, на кого он работал, и тогда мы если и не получим тех, кто меня подставил, то хотя бы выйдем на их след. Однако самой мне было опасно ехать к Максу, поэтому я подробно объяснила Марку, где его найти, и понадеялась, что крепкие нервы моего друга выдержат внезапное пришествие неведомого альбиноса, утверждающего, что он «от Алика», а давняя наша с ним дружба и то, в какое положение я попала, заставят его поделиться своими секретами.
Надеялась не зря. На следующий день Марк отправился «на разведку», и уже через два с половиной часа вернулся с приветом от Макса и не только подробной информацией о заказчике, но и с исходным кодом проекта на флэшке. Я не смогла побороть искушение тут же его изучить. Пока я сидела и восхищалась тем, насколько же красиво Макс пишет, Марк приготовил обед.
- Ну что, - спросил он у меня, - можем мы с этой флэшкой отправиться в Отдел и доказать твою невиновность?
- Вполне, - кивнула я, - но перед этим неплохо бы найти истинных виновников торжества и преподнести их твоему начальству на блюдечке с голубой каемочкой. В конце концов, тебе же придется признаваться в убийстве пятерых своих бойцов. Не лишним будет заслужить прощение.
- Ну, строго говоря, я их не убивал, - хищно ухмыльнулся альбинос.
- А я что? – Я подняла руки. – Я ничего. Это ты сказал «фас», я – простой исполнитель. Твоему Отделу на меня наплевать с высокой колокольни.
- А что им мешает убрать заодно и исполнителя?
- Тогда тем более сначала ловим виновных, - решительно заявила я.
С помощью Всемирной Сети и информации, предоставленной Максом, мне удалось установить расположение организации, на которую работал мой друг. Это оказалась частная стоматологическая клиника, расположенная на первом этаже одного из многоквартирных домов.
Черт возьми, подозрительно.
Подозрения мои усилились, когда я попыталась вломиться в их внутренние базы данных и натолкнулась на такую защиту, что у меня аж челюсть отпала. С тем же успехом можно было бы пытаться с деревянным ножом штурмовать танк.
- Скажи, Марк, - обратилась я к альбиносу, - никому из твоего начальства в недавнем времени не вырвали любимый коренной зуб?
Он недоуменно уставился на меня.
- Ладно, забудь. – Я вернула серьезность. – Ты знаешь, за кем именно охотится твой Отдел? Хотя бы где их штаб-квартира, к примеру…
Марк отрицательно покачал головой.
- Тут уже я – простой исполнитель, - сказал он. – Мне, конечно, сказали место, куда пойти и убить, но это оказался твой подвал, так что я ничего не знаю.
- А ты мне можешь как-то помочь найти следы твоего Отдела и непосредственно в его базах данных посмотреть интересующую меня информацию?
Марк поперхнулся.
- Только в том случае, если мы оба резко захотим умереть в течение ближайших двух часов. Они тут же отследят тебя и без раздумий отправят оперативный отряд на зачистку.
Я вздохнула. Хотя на самом деле этого следовало ожидать.
- А что, если, - начал Марк, - нам приехать в ту псевдо-клинику и устроить им допрос с пристрастием вживую?
 - Пожалуй, это единственное, что нам остается, - кивнула я.
- Предлагаю сегодня же вечером этим и заняться. А пока, - прищурился альбинос, опережая мой вопрос «почему не сейчас?», - я собираюсь тебя кое-чему научить.
***

Удар. Жесткий блок. Контратака. Увернулся. Атакую снова, верхний удар в левое плечо. Слила и проводит такой же. Заблокировал.
- Не то, что эти ножи, не так ли? – ухмыльнулась Алиса.
- Так ли, - кивнул я. – А ты не отвлекайся.
Рубящий удар в выставленное вперед правое колено. Она все время его подставляла, сил моих нет это и дальше игнорировать. Отвела ногу назад – ничего себе растяжка! – и одновременно кольнула меня в плечо, затормозив клинок, стоило ему коснуться моей одежды.
- Ты тоже, - съехидничала красноволосая.
Я вернул уведенный в сторону удар. Она успела подставить клинок и заблокировать, но блок получился слабым, и я его с легкостью продавил.
- Все же в Отделе нам предпочитают выдавать огнестрельное, - продолжил я. Пока мы тренировались, я рассказывал Алисе, в чем суть Отдела, кто и чем там занимается и что использует для работы. Больше всего я знал, конечно, о броне и оружии. – На случай ближнего боя – ножи. Якобы их удобнее носить, чем «устаревшие клинки», как там говорят. Я долго просил разрешения использовать катану и только ее, но кто б меня спрашивал.
Алиса боком подсела под мой клинок, схватила меня за запястье и добавила инерции. Я перелетел через нее и растянулся на земле.
- Кстати, мне тут стало интересно, - начала Алиса. - Если вы заключили контракт с какой-то фирмой о вынесении другой фирмы, а потом та вторая фирма делает вам заказ на первую – вы что, берете деньги вперед и выносите всех?
- Нет. В договоре есть пункт о ненанесении физического и виртуального вреда заказчику до тех пор, пока заказ не выполнен. Впрочем, после того, как мы вынесем вторую фирму, мы вполне можем принять заказ от третьей и пойти выносить первую.
Как только я поднялся с земли, Алиса атаковала. Она провела несколько быстрых ударов, которые я с трудом успел парировать, а потом ее катана прилетела в меня с совершенно неожиданной стороны. Защититься я не успел и, потирая бок, глупо на нее уставился.
Алиса как ни в чем не бывало крутила восьмерку. Красивая, правильная восьмерка. Я сначала не мог понять, что же резало мне глаз, а потом до меня дошло. Красноволосая держала катану в левой руке.
- Амбидекстер? – спросил я.
- Глобально – нет, - покачала головой девушка, - но, что касается фехтования…
Она вдруг отбежала к дереву, у которого мы оставили остальное оружие, взятое с собой в парк для тренировки, подхватила саблю и, вернувшись, атаковала меня с двух рук.
Я, конечно, слышал о владении двумя клинками одновременно. Кое-кто из наших ребят даже пытался пользоваться двумя ножами одновременно, но они путались в собственном оружии, и их было очень легко вынести, несмотря на то, что с одним ножом каждый из них был исключительно хорошим бойцом. Когда я представил себе фехтование двумя длинными клинками, я осознал, что фехтовальщик скорее зарежет себя, чем врага. Впрочем, вживую я подобное ни разу не видел: мама никогда даже не говорила об управлении двумя клинками, а после нее мне и не на кого было посмотреть.
Алиса развеяла все мои предположения. Она умело работала двумя руками, и я едва поспевал блокировать, сливать или уклоняться. Стоит ли говорить, что почти с каждым ее ударом приходилось делать хоть маленький, но шаг назад. О контратаке даже мысли не было.
Однако в какой-то момент я заметил, что, стоило ее клинкам оказаться в одной плоскости, она отскакивала назад, меняла их взаимное расположение и только после этого снова кидалась в атаку. Когда после моего жесткого блока оба клинка встали параллельно моему поясу, я не дал Алисе провести обычный маневр и сильным ударом отправил оба ее клинка в землю, придавил ногой и вскинул свой к ее горлу.
- Ты раньше не видел дуальщиков? – спросила она, отступая.
- Так вот как вы называетесь, - подтвердил я ее догадку и расхохотался. – Прости, девочка, я тебя недооценил! Оказывается, и мне есть, чему у тебя поучиться!
- А я, честно говоря, - Алиса опустила глаза, - тебя переоценила. Не думала, что хотя бы раз по тебе попаду. Ты мне казался непобедимым.
- Эй, вообще-то я хорошо фехтую, - деланно возмутился я. – Просто ты тоже хорошо фехтуешь. Да и в принципе непобедимых бойцов нет. А за всю свою жизнь я ни разу не проиграл из-за своего устрашающего вида. Я же демон – и пользуюсь этим. Чего, кстати, и тебе советую.
Алиса вздохнула.
- И сколько крови должно быть на моих руках, чтобы стать демоном? – с грустной усмешкой спросила она.
- Да хоть бы и нисколько. – Она была уже готова возмутиться («Какого черта тогда ты заставлял меня убивать?», - отчетливо зазвучал ее голос в моей голове), но я поднял указательный палец, заставляя ее замолчать. – Для этого нужно быть готовым пролить кровь. Причем не просто пролить кровь – а убить. Искоренить в себе милосердие. Никогда не оставлять позади побежденного, но живого врага, иначе он поднимется и всадит нож тебе в спину. Ну и, - я хищно оскалился, - устрашающая внешность тоже не помешает. – Я подошел к ней, положил ладонь ей на скулу и большим пальцем провел по губам, обнажая ее зубы. – Твои вампирские клыки вполне подойдут.
Она посмотрела мне в глаза.
Ее губы были так близко…
В кармане истошно зазвонил телефон. Я судорожно отпрянул от Алисы и взял трубку.
- Д-да? – заикнулся я.
- Здравствуй, дорогой, - раздался с той стороны голос Светы. В ее голосе слышалось непонимание, что уже меня насторожило. Следующие ее слова заставили меня мгновенно замерзнуть посреди теплого июльского вечера. – Тут какие-то люди к тебе пришли, говорят, что они с работы… Я им сказала, что ты в другом городе, а они меня уверяют, что ты никуда не уезжал и собираются тебя дождаться… Кто из вас меня обманывает?
Алиса с беспокойством смотрела на меня. Наверняка я изменился в лице.
- Света, - дрожащим голосом сказал я. – Придумай какой угодно предлог и уходи вместе с Костей из дома. Можешь даже оставить там этих людей, главное – уходи сама. Я скоро приеду и заберу тебя. – Впрочем, ничто не помешает им проследить за ней и таким образом выйти на меня, а потом нас всех убить. Хотя после этих моих слов Света наверняка выдала беспокойство, которое не было не замечено, и никуда ее не выпустят. – Я не отдам тебя им, - твердо сказал я, перебивая пытавшуюся сказать что-то жену. – Я не позволю кому-то снова забрать у меня семью. – И отключился.
Алиса только смотрела на меня, приподняв бровь, и молча ждала пояснений.
- Я не все тебе рассказал. У меня есть жена и ребенок, - нехотя признался я, отводя глаза. Было ощущение, что я ее предаю. – Ребята из Отдела пришли за ними.
- Значит, - сипло начала Алиса, прочистила горло и продолжила: - Значит, надо быстрее ехать туда и спасать их. – Глаза ее блестели, но говорила она твердо. – Хватит с них моей семьи, твою они не получат.
Я благодарно посмотрел на нее, подобрал оружие и побежал к метро. Лишь когда за нами захлопнулась дверь поезда, я осмелился спросить:
- Ты… злишься на меня за то, что я не рассказал о жене?
Мое сердце сжалось. Пусть так было бы лучше для всех, я не хотел услышать, что Алисе все равно.
- Честно говоря, это меня… обескуражило. – Алиса грустно улыбнулась и неожиданно пихнула меня в бок. – Обещай, что усыновите меня, когда вся эта хрень закончится.
- Удочерим, - улыбнулся я в ответ.
- Нет, - решительно замотала она красноволосой головой. – Именно усыновите. Я ж мужик, меня даже все Аликом называют. – И неожиданно подняла на меня полные слез глаза. – Так мне будет проще отказаться от тебя.
Я сдержал порыв обнять ее и поцеловать. Только произнес:
- Мне тоже приходится от тебя отказываться.
Кажется, я сделал только хуже. Впрочем, Алиса быстро справилась с эмоциями.
Сейчас это все не имело значения. Сейчас нужно было спасти мою семью.

***

Н-да, чего я совсем не ожидала, так это того, что у Марка нарисуются жена и ребенок. Я ведь почти уже привыкла к мысли, что теперь буду жить с этим альбиносом, что мы вдвоем разберемся с ребятами, которые хотят меня убить, и все будет хорошо, совсем как в американских фильмах. В принципе, с ребятами-то мы и так разберемся, просто жить мне придется одной… в родительской квартире… той, где были убиты мама, папа и Костя…
Я решительно отогнала прочь подобные мысли и сжала рукоять катаны. Ни в коем случае нельзя сейчас о них думать. Ведь совсем скоро мне предстоит встреча с врагом, из которой мне самой надо выйти живой, да еще прихватить с собой семью Марка и его самого до кучи.
Надеюсь только, что я еще не превратилась в демона, который ради своего благополучия позволит кому-то умереть…
На одной из станций Марк схватил меня за плечо и буквально выпихнул из вагона. Бегом мы промчались по вестибюлю, по эскалатору и потом по лестнице на улицу, не сбавляя темпа, бежали, пока не добрались до дома, в котором и жил альбинос. Он поднял голову и заглянул в одно из окон. Выругавшись сквозь зубы, рванул на себя дверь подъезда, напрочь забыв или просто наплевав на кодовый замок. Впрочем, для него не составило труда просто оторвать дверь. Мы вошли в подъезд и по лестнице взлетели на третий, кажется, этаж. Точно не скажу – в таком безумном темпе пролеты смешались в моем сознании, и посчитать их было выше моих возможностей.
На лестничной клетке курил мужчина в синих джинсах и застиранной черной футболке. Сосед, очевидно. Причем он явно сильно поссорился с женой – рука и нога у него были в гипсе, на левой скуле красовался кровоподтек.
Альбинос застыл.
- Здравствуй, Марк, - поздоровался мужчина, удивленно и почему-то со злостью глядя на меня. – Вот уж не ожидал, что ты приедешь так быстро, да еще и успеешь привести на наш огонек эту очаровательную девушку.
- Что вы с ними сделали? – прорычал Марк, и я поняла, что никакой это не сосед, это один из коллег Марка по Отделу. Мужчина удостоил его беглым взглядом.
- Они живы и здоровы… пока что. В отличие от моего напарника. – Он снова со злостью посмотрел на меня. – А ты, я гляжу, ни одной косточки не сломала?
- С чего бы… - начала я, но Марк резко махнул рукой, заставляя меня замолчать.
- Что вам от нас нужно? – спросил он.
- О, все просто. – Мужчина затушил бычок об стену и бросил его на пол. – Отделу в целом нужно, чтобы ты пришел, рассказал все, что знаешь, а потом куда-нибудь исчез. Если ты спокойно пойдешь с нами, твою семью не тронут.
В моей голове мгновенно пронеслась мысль о том, что нужно сдаться, чтобы не подставлять под удар Свету и Костю, и я уже открыла было рот, но тут же со стуком его захлопнула: догадалась, что мужчина подразумевал под словом «исчезнуть». Умирать мне по-прежнему не хотелось.
- Соглашайся, Марк, - между тем продолжал мужчина. – Тебя даже не станут убивать – просто переселят в глушь типа той, из которой тебя семь лет назад вытащили. Разве плохо вернуться в безвинное прошлое? Хотя ты-то всегда был демоном…
- Меня, значит, не станут убивать… - Марк оскалился. – А Алису?
- Что до этой девчонки… - Мужчина нарочито медленно потянулся к кобуре, из которой поблескивала ручка пистолета. – Ее я лично убью. Что, - он положил руку на рукоять, - не помнишь меня, сучка?
Я почувствовала, как Марк напрягся. Да и сама не сказала бы, что готова к погружению в медитацию.
- А то, как ты убила моего брата, тоже не помнишь? – Мужчина сорвался на крик. – Ты должна была сдохнуть в своей квартире вместе со своей чертовой семьей, а не убить моего брата и искалечить меня! Да ты должна была размазаться об землю, выпрыгнув из окна шестого этажа!
Я непонимающе смотрела на этого мужчину. Что он несет?
А потом я вспомнила то, что было заперто на задворках моего сознания перенесенным шоком. Вспомнила, как именно в тот день, когда за моей семьей пришли, мне удалось спастись.

Один из мужчин в черных доспехах потянулся к кобуре. Но прежде, чем он успел что-либо сделать, я спрыгнула с подоконника и молнией метнулась к нему, выбрасывая локоть вперед и вверх, метясь ему аккурат под основание шлема. Шлем слетел, обнажая лицо, по которому я тут же полоснула напряженными пальцами другой руки. Метилась, вообще-то, в глаза, но попала по скуле, рассекая ее ногтями. Он потянулся рукой к раненому лицу, я же в это время вырвала у него пистолет и в упор выстрелила в грудь второму, пытавшемуся схватить меня, подкравшись сзади, и выбросила пистолет в окно.
Уж не знаю, насколько хороши были их доспехи, но этого выстрела они не выдержали. Мужчина осел на пол.
- Ах ты, сучка… - прошипел первый, в отсутствие пистолета выхватывая из ножен на бедре большой охотничий нож. Он прыгнул на меня, замахиваясь для удара, но то ли он был ослеплен яростью, то ли я была лучшим бойцом, чем он, и я без усилий левой рукой схватила его за запястье, отвела удар в сторону, а правой, делая шаг с той же ноги вперед и поворачивая корпус, что есть силы ударила его в локоть. Раздался неприятный хруст костей. Мужчина взвыл, роняя нож, но почти сразу же развернулся и снова бросился на меня. Я подсела под него и, используя его инерцию, перекинула его через себя. Однако места не хватило – он врезался спиной в стену, а его ноги остались у меня на плечах. Воспользовавшись этим, я сломала его коленный сустав о свое колено, как некогда ломала доски, еще когда посещала секцию каратэ.
Мужчина не издал не звука. Умер ли он от удара об стену или просто отключился – я не знала. Да и меня это не особенно волновало. Мне хотелось одного: бежать.
Подскочив к окну, я, не долго думая, сиганула из него вниз. В полете кувыркнулась, но, не долетая до земли, была поймана деревом, росшим под окном. Ломая ветки, я полетела дальше и наконец приземлилась. Кое-как поднявшись я, шатаясь, побежала туда, куда могла добраться своим ходом: к Андрею.

- Так сдохни, наконец, сучка! – истерическим голосом завершил мужчина, выхватывая из кобуры пистолет и целясь в меня.
Марк среагировал безупречно. Рука мужчины полетела в сторону. Следующим движением он пронзил его сердце.
Из второй, до этого сжатой в кулак, руки мужчины что-то вылетело. Кажется, наши враги предполагали, что их посланца могут убить, и решили узнать об этом до того, как Марк ворвется в квартиру.
Раздался противный писк. Одну из дверей вынесло мощным взрывом, внутри квартиры, куда она вела, начался пожар. Детонатор…
- Света! – истошно заорал Марк и рванулся внутрь, прыгая в зазор между двумя мужчинами в точно таких же доспехах, как те, что приходили тогда за мной, как те, в которых был сам Марк, когда мы с ним впервые встретились.
Кажется, мужчины не ожидали от Марка такой прыти – они были настолько удивлены, что не последовали за ним, а меня еще даже не заметили. Я решила воспользоваться преимуществом. Прыгнув вперед и доставая катану, я тем же движением рубанула ближайшего по тому месту, где, по моим расчетам, между шлемом и нагрудником был зазор. Расчет оказался верным – послышался хрип, из-под доспеха хлынула кровь, и мужчина осел на пол. Второй потянулся за пистолетом, но сильным ударом по кобуре я сорвала ее с его пояса. Он не стал поднимать ее, подставляя под мой удар свою шею, вместо этого перехватил мой клинок. Будь прокляты его перчатки! Я отпустила рукоять, отошла и зашипела, обнажив клыки. Он непроизвольно сделал шаг назад. Неужто я таки переняла мастерство становиться демоном у Марка?
Рванувшись вперед, я накрест поставила руки по обе стороны от лезвия катаны и, сделав шаг вперед, быстро повернулась и наклонилась. Конечно, этот прием рассчитан на то, чтобы отбирать оружие у противника, держащего за рукоять, а не за кончик клинка, так что я порезалась, но результат был ожидаемым: катана снова оказалась у меня. Я схватила рукоять и с разворота рубанула. Физических повреждений мой противник не получил, но не справился с инерцией удара и завалился на бок. Я подскочила к нему, уселась сверху и сорвала с него шлем.
Совсем еще молодой парень, даже младше меня, наверное. И такие честные и наивные голубые глаза… Ну опять двадцать пять…
И потрясла головой, зажмурилась и занесла меч. Убить. Не оставлять живого врага за спиной, иначе догонит и наподдаст. Я четко видела перед собой лицо Марка, ожидающего, когда же я, наконец, сделаю последний удар.
Зарычав, я повернула запястье и сильно ударила парня рукоятью в висок. Когда он придет в себя, у него будет просто раскалываться голова. Ой не похвалит меня Марк…
Я вбежала в квартиру и в полыхающей прихожей столкнулась нос к носу еще с одним дядей в черном.
- Ооо, как вы мне надоели, - простонала я, стуча кончиком клинка ему по шлему и засмеялась, осознавая идиотизм происходящего. Но что поделать – нервишки сдали, здравствуй, неадекват. – Гюльчатай! – продолжила я, видя, что мой противник в замешательстве. – Открой личико, а? Или у тебя там собачья морда под шлемом?  – Я взяла катану в зубы и решительно стянула с него шлем. Просто же оказалось это сделать.
Такого удивленного выражения лица я еще в жизни не видела. Кажется, наступил день, когда моя наглость была способна спасти мне жизнь.
- Вот что, дядь, - сказала я, снова взяв катану в руку. – Я шлем-то одолжу, хорошо?
И, не дожидаясь ответа, изо всей силы треснула его этим самым шлемом по лицу.
- Спасибо, - сказала я оседающему на пол телу.
В то же время в прихожую вышел еще один. А из комнаты напротив послышался детский плач.
Судя по свисту стали, рассекающей воздух, Марк был в другой комнате. Поэтому я решила, что мне срочно надо к его сыну.
- Дядь! Лови! – весело сказала я вышедшему из детской, аккуратно кидая ему шлем. Он отвлекся, я смогла подскочить к нему и сильным ударом плечом в живот сбить с ног. Впрыгнула в комнату, захлопнула за собой дверь, опрокинула стоявший рядом шкаф, блокируя проход, и обернулась.
Еще один мужчина был без доспеха. Он склонился над колыбелью плачущего ребенка.
- Аллах-бабах, да сколько вас тут? – простонала я, прикидывая, как бы отобрать у него Костю.
- Двинешься – убью его, - сказал мужчина, приставляя нож к горлу мальчика.
Костя… А парня ведь зовут совсем как моего погибшего брата… Моего убитого брата…
Да шли бы они к черту, эти долбанные вершители правосудия! Я не позволю им убить еще одного ребенка!
«Кто сказал, что меч – не метательное оружие?» - любили шутить реконструкторы. Вот и я подумала – кто сказал такую глупость?
Я перехватила катану на манер копья и метнула в детоубийцу. Его отнесло от колыбели, пригвоздив к стене, рядом с окном. Клинок проткнул его аккурат между ребрами. Не знаю, задело ли сердце, но, судя по хрипу, легкими он уже воспользоваться не сможет.
Я убила его.
От осознания этого мои колени подкосились, но я заставила себя устоять на ногах. Сентиментальные сопли потом распускать буду, сейчас нужно вытащить Костю и вернуться за Марком.
Мужчина, оставшийся в коридоре, ломился в дверь, еще немного – и он отодвинет шкаф достаточно, чтобы проникнуть внутрь. В комнату начинал проникать дым – скоро и она загорится. Значит, путь мне - в окно. Тем более, как выяснилось, я в этом деле не новичок.
Я подхватила на руки Костю, который почему-то тут же перестал плакать, и посмотрела вниз из окна. С одной стороны, было не так высоко, как у меня дома, с другой - ни одного дерева в округе не видно. Только двухполосная дорога, по которой уже не ездили машины, да дом на другой ее стороне. Даже козырек над подъездом остался слишком далеко слева.
В тот раз я о подобных мелочах даже не думала.
В этот раз я, черт возьми, в здравом уме и твердой памяти.
Эх, была-не была.
Я глубоко вздохнула, прижала к себе Костю и выпрыгнула.

Я ворвался в квартиру, прошмыгнув между двумя бойцами и направился в нашу со Светой спальню, не дожидаясь, пока Алиса за мной последует – сейчас я уже жалел о том, что взял ее с собой. Она ведь так и не могла убивать – я понял это, стоило увидеть, какими глазами она смотрела на того мужчину, от которого, как я понял, уже убегала тогда, когда за ней пришли в первый раз. Хотя надежды на то, что красноволосая бросит меня и убежит, спасая свою жизнь, было мало.
Я впрыгнул в дверь, захлопывая ее спиной и запирая на засов, как раз вовремя, чтобы увидеть, как не одетый в доспехи чистильщик полоснул ножом по горлу Светы и кинул мою жену на пол.
Издавая змеиное шипение, я рванулся к нему, но был сбит с ног мощным ударом сбоку. Второй чистильщик был в доспехах. Он направил на меня пистолет, но я махнул ногой, ломая ему пальцы. Молниеносно вскочил и, не давая ему опомниться от болевого шока, ударил самым острием клинка туда, где под зазором между шлемом и нагрудником было его горло. Подождал, пока на меня брызнет кровь, выдернул меч из горла трупа и неспешно повернулся ко второму, чувствуя жар пламени за своей спиной.
- Ты… - Тот смотрел на меня расширенными от первобытного ужаса глазами. – Демон… Демон из преисподней…
- Да, - прошипел я, медленно направляясь к нему. – И я пришел за твоей душой.
Я вытянул свободную от катаны руку и сжал его горло. Он, скованный ужасом, даже не мог сопротивляться. Кажется, даже смерть сейчас казалась ему менее страшной, чем я.
Вот и хорошо. Значит, я могу убить его медленно. Пускай помучается на последок. Тот, который… мою жену…
Страшное осознание вспыхнуло в моем сознании, из глаз хлынули слезы, я вырвал его кадык и бросил его на пол. Потом склонился над женой. Ее били… готовили моральное оружие на случай, если я попаду в квартиру, не убивая стража снаружи…
В комнате становилось все жарче. Я осознал, что пламя уже почти лижет мою кожу.
Понимая, что от огня, этого неправильно-красного огня, можно только бежать, а сквозь кордон чистильщиков, наверняка готовых уже выломать дверь, я к сыну не пробьюсь, я, желая лишь того, чтобы Алисе хватило ума или страха дать деру, зарычал, словно раненый зверь, и выглянул в окно. Третий этаж, что уж там. Выживу, даже не ударюсь.
Я убрал катану в ножны, подхватил жену на руки и выпрыгнул.
Жесткое приземление на спину вышибло весь воздух из моих легких. Какое-то время я судорожно вдыхал, потом сел и оглянулся. Врагов вокруг не было.
Я положил Свету – точнее, сгусток мяса и костей, который был когда-то Светой – на асфальт. Вот я и лишился очередной жизни. Вот и погас мой свет. Мой сын… и моя Света.
Мысль, в последнее время мелькавшая в моей голове и вызывавшая стыд и чувство вины перед моей семьей, обожгла рассудок правильным красным пламенем чуть вьющихся волос.
В отчаянной надежде увидеть свой дрожащий лучик восходящего солнца я осмотрелся. Алисы нигде не было. Я вскинул взгляд наверх.
Из соседнего окна вырвалась тень с развевающимися волосами и упала на землю; кувыркнулась несколько раз по инерции и приподнялась, опираясь на три конечности.
Опирается. Живая.
Три? Что эти козлы сделали с ее рукой?
Алиса села, тяжело дыша, опираясь на одну руку. Второй рукой она прижимала к себе сверток.
Кричащий сверток.
Я бессильно опустился на колени.
Она вытащила оттуда моего сына.

Клянусь бородой деда Мороза, с прыжками из окон отныне завязываю. Больно, черт побери.
Судя по крикам, режущим мой обалдевший от моего же безрассудства слух, сын Марка был если не здоров, то хотя бы жив.
Так, а где сам Марк?
- Алиса. – Белая тень метнулась ко мне и, едва не повалив обратно на асфальт, сжала в медвежьих объятиях. – Хвала всему на свете, ты жива. И… и Костя тоже жив…
Марк обнимал меня и своего сына и… плакал. По лицу водопадом лились слезы, плечи сотрясались, из легких вырывались хрипы и стоны. Я неловко подняла руку и погладила его бок.
- Все хорошо, - просипела я, - теперь все будет хорошо…
- Не будет. – Марк отодвинулся и посмотрел на меня полными боли глазами. – Они убили Свету. – И снова зарыдал, рухнув мне на плечо.
Вот уж не думала, что однажды увижу этого демона в подобном состоянии. Кажется, он и правда любил свою жену.
Только этот ступор помог мне не зарыдать. И только благодаря этому мне удалось услышать слабый стон откуда-то из-за спины Марка.
- А ну-ка… - Я отодвинула альбиноса и вручила ему его сына. С трудом поднялась на ноги и подошла туда, где лежала смуглая женщина с короткими каштановыми волосами.
Ее горло было рассечено, из него хлестала пузырившаяся кровь. Пузырится – значит, женщина еще дышит.
Я сняла футболку, плевав на то, что остаюсь в одном белье, разорвала ее и плотно перебинтовала женщине шею.
- Быстро, - обернулась я на Марка, не понимавшего смысла моих действий. – Вызывай «Скорую». Она еще дышит. Она будет жить, - сказала я, выделяя слово «будет».

Она будет жить.
Сквозь океан отчаяния и боли забрезжил луч надежды, за который я ухватился обеими руками. Да что и говорить – голос Алисы отрезвлял и возвращал к действительности.
Мой сын не будет расти без матери.
Я потянулся к телефону, чудом не разбившемуся в моем кармане во время прыжка.

Вызвав «Скорую», он подбежал к нам, передал мне сына и подхватил на руки жену. В подтверждение моим словам, Света открыла глаза и хотела что-то сказать, но я быстро и аккуратно зажала ей рот.
- Ничего не говори, - велела я. – Береги жизнь, пока врачи не приедут. Потом все ему выскажешь, и про странных людей с работы, и про непонятную девку, и про раздолбанную квартиру.
Света закрыла глаза. Марк гладил ее волосы и бормотал что-то бессвязное и нежное. Мне было больно видеть эту его нежность к жене, но я решительно отогнала от себя эти мысли. Марк – не мой мужчина, и сейчас не время и не место, чтобы предпринимать жалкие и бессмысленные попытки оспорить это.
Костя вдруг закашлял, да и я, наконец, ощутила в легких жжение. Что же за дрянь эти гады взорвали? Чем мы все надышались в полыхающей квартире?
Приехала «Скорая». Нам тут же выдали кислородные маски, погрузили в машину и повезли в больницу. На месте санитары тут же укатили Свету в операционную, не позволив Марку пойти вместе с ней.
- Вы не можете меня не пустить, - прорычал он.
Увидев, что он собирается включить демона, я решительно взяла его за плечо и встряхнула.
- Оставь все врачам, - твердо сказала я, отдавая Костю медсестре, которая унесла его куда-то на процедуру по очищению легких от дыма. – Если ты туда пойдешь, будешь только мешаться. Хочешь помешать и стать причиной, по которой не удалось спасти твою жену?
Марк жалобно на меня посмотрел.
- С днем рождения, демон, - тихо сказал он и, отойдя от меня на несколько метров, сел прямо на пол.
От его слов мое сердце ухнуло куда-то в холодную темную бездну. Кажется, я только что сказала ему самые жестокие слова из всех возможных.
Превозмогая кружение в голове и тошноту, я пошла по коридору и сползла на пол, лишь свернув за поворот. Я не могла оставаться у Марка перед глазами. Он не хотел меня видеть, я чувствовала это, и моя жалость, жалость демона, ему была не нужна. Черт возьми, ты сам превратил меня в такую… хотя вряд ли ты мог предположить, что это выльется во что-то подобное…
Теперь нам оставалось только ждать окончания операции.

***

Я сидел со Светой, в той палате, куда ее поместили после операции. Она пока не пришла в себя, и я был полностью предоставлен своим мыслям и чувствам.
Хирург сказал, что они сделали все возможное, но она потеряла слишком много крови, а ее редкой группы не было для переливания. Оставалось только ждать, чтобы она сама восстановилась, но этого может не произойти. Тогда Света умрет.
От этой мысли мое сердце снова сжали ледяные когти ужаса. Я старался верить в то, что она справится.
Костя сильно отравился дымом – иммунная система у него еще не до конца сформировалась, поэтому ему досталось сильнее, чем нам всем. Впрочем, за его жизнь можно было не беспокоиться.
В худшем случае я останусь одиноким, но хотя бы отцом…
Одиноким?..
Меня захлестнуло отчаяние.
Алиса…
Совсем, совсем не нужно было называть ее в тот момент демоном. Безусловно, ее слова были жестокими, даже слишком, и она не могла не ожидать подобной реакции, должна была ожидать, и, будь у меня возможность вернуться в тот миг, я не поступил бы иначе, потому что это действительно были слова бессердечной твари, но…
Я горько улыбнулся и уронил голову на руки. В конце концов, Алиса оставалась пусть уже не беспросветно, но все еще наивной девочкой. Наверняка там, в моей квартире, она кого-нибудь, да убила. А тут еще я – сломленный и зареванный, самому стыдно. Ей нужно было действовать, отрезвляюще, быстро и решительно, и с натянутыми как струна нервами эта бедная девочка могла и чего похуже ляпнуть… хотя не представляю, что может быть хуже. Так, как эта красноволосая, никто еще по моим чувствам не проезжался. Бессмысленно отрицать, я сам хотел, чтобы она стала демоном. Но не таким.
Не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить ее.
Не знаю, сможет ли она когда-нибудь простить меня…
От размышлений меня оторвал слабый стон. Света открыла глаза.
- Марк… - тихо прошептала она. – Где наш сын?
- Он в порядке, - сказал я, хватая ее за руку. – Врачи проводят с ним кое-какие процедуры, но его жизнь и здоровье вне опасности. Прошу тебя, молчи. Береги силы. Ты все еще… все еще…
- …все еще умираю, - закончила Света, проигнорировав мою просьбу. – Не нужно обманывать меня, я знаю, что умру, я уже чувствую, что старуха с косой стоит в дверях и ждет, пока я скажу тебе последнее «прощай»…
- Что ты говоришь, дурочка. – Я крепче сжал ее руку, чувствуя, что вот-вот опять разревусь. – Ты поправишься, все будет хорошо, мы заживем, как раньше…
- Как? – Шепот Светы стал громче. – Как я буду жить дальше? Мой дом разрушен, мой сын неведомо где, мой муж обманывал меня все эти годы, убивал за моей спиной…
Я чуть не выпустил ее руку. Если после жестоких слов Алисы внутри меня еще теплился какой-то огонек, то теперь стало совсем пусто.
- Твой сын в одной из соседних палат, - упавшим голосом сказал я. – А я… Я не мог отказаться от работы на этих людей… иначе мне не вернули бы тебя…
- Не нужно оправдываться, - оборвала меня Света, - и в чем-то меня убеждать. Уже – не нужно.
Она замолчала, переводя дыхание. Я едва нашел силы, чтобы собраться с духом и спросить:
- Этого достаточно, чтобы ты больше не любила меня?
Света не стала отвечать. По ее взгляду я все понял сам.
Но слез больше не было. Кажется, это перестало быть главным для меня.
- Я не потеряла сознание, когда тот человек перерезал мое горло, - заговорила Света. – Я все осознавала. Ты вытащил только меня. Костю вытащила та девочка, что перевязывала меня? – Увидев мой утвердительный кивок, она попросила: - Приведи мне их. Хочу поблагодарить ее… и… попрощаться с сыном…
- Прощаться я тебе с ним не дам, - прозвучал твердый голос. Я обернулся и увидел в дверях палаты Алису, державшую на руках зарумянившегося Костю. – Обнять – пожалуйста, прощаться – ни в коем случае, потому что ты никуда не уходишь.
Света повернула голову и посмотрела на Алису. Я тоже. Судя по ее бледности, почти сравнимой с моим природным цветом кожи, девочке немалым усилием воли далось войти в эту палату.
У меня же не было никаких сил испытывать эмоции.
Алиса подошла к Свете и встала на колени рядом с ее кроватью, так, чтобы та могла коснуться сына.
- Спасибо, что вытащила его оттуда, - сказала моя жена, улыбаясь. – Ты дала ему жизнь, которую у него чуть было не отняли. Теперь у тебя есть право и даже обязанность стать ему матерью… - Она стиснула руку Алисы. – Обещай мне, что вырастишь из него достойного человека.
- Ты сама сможешь это сделать, только береги силы, - проговорила Алиса, потупив взгляд.
- Ты же честная девочка, хоть ты не обманывай меня, - улыбнулась Света, второй рукой беря мою руку. – Я понимаю, что твои родители могут этого не понять… - По лицу Алисы пробежала тень, но она ничего не сказала. - …но теперь у тебя есть свой собственный сын… и муж. – С этими словами Света соединила наши руки. Я и не заметил, как мои пальцы переплелись с пальцами Алисы. Осознанно или нет, не знаю, она сжала мою ладонь, и я ответил на пожатие – совершенно осознанно. – Будьте счастливы.
С этими словами Света обмякла.

***

Я осторожно уложила Костю на кровать рядом со Светой. Положила ее руку так, чтобы мать обнимала свое дитя. А потом резко выдернула свою руку из руки Марка и пулей вылетела из палаты, пока слова не сорвались с моих губ.
Я люблю тебя.
Долбанный демон, заставлявший меня убивать, не только когда это было необходимо, но и просто так, для закалки. Да если бы ему снились мои сны, он бы свихнулся. Он ведь даже не знает о них – мы не спали в одной кровати, а я умудрялась не кричать, просыпаясь, и ничего ему не рассказывала.
Несчастный мальчик, которого огонь лишил целых двух семей…
Не удивлюсь, если он меня ненавидит. После этих слов, что я сказала ему… Теперь мне даже близко к нему подходить не стоит, не то что пытаться заменить жену, которую он вот-вот потеряет… если уже не потерял…
Даже если бы я не сказала таких резких слов – зачем я ему сейчас со своими чувствами, берущими надо мной верх совершенно не к месту.
Зачем я сжала его ладонь… Зачем мне кажется, что он мою – тоже…
«С днем рождения, демон».
Я оступилась, когда его голос снова зазвучал в моей голове, но не без помощи стены сумела сохранить равновесие. Подбежала к окну и уперлась лбом в холодное стекло.
Его слова были жестокими, но я заслуживала гораздо большей жестокости.
Нужно достать где-то оружие – свою катану я оставила в горящей детской – и пойти в ту псевдо-клинику. Завтра же. Кровь я уже сдала, сколько можно было – удивительно, что Света оказалась обладательницей той же долбанной редкой группы, что и я, это ли не судьба? – поэтому выяснить правду или умереть было единственным, что мне оставалось.
Ведь у меня теперь не осталось даже Марка.
Шум ли в голове из-за резко понизившегося вместе с количеством крови в жилах давлении мне помешал, или я слишком погрузилась в свои мысли – я не услышала шагов за спиной.

Вскакивая, я опрокинул стул, впрочем, успел его поймать до того, как он загрохотал, ударяясь об пол. Нет, кажется, с той же скоростью мне передвигаться не стоит.
На ватных ногах я подошел к двери, вышел из палаты и пошел по коридору.
Потому что ее рука была холодной, но нежной.
Потому что в непроглядной тьме, заполнившей меня, все-таки брезжил ее рассвет.
Потому что, черт побери, мы сможем друг друга простить.
Она стояла у окна, прислонившись лбом к стеклу. Услышала мои шаги, резко развернулась – и угодила прямиком в мои объятия.
У меня не было слов. Да и не знаю, нужны ли они. Я гладил ее волосы и спину, она вцепилась в мои плечи и теперь упиралась лбом в мою грудь. Такая маленькая и беззащитная, в то же время сильная и страшная… такая родная.
Она отстранилась и заглянула мне в глаза. Зеленые омуты были полны раскаяния и нежности.

Впервые красные проблески в серых глазах показались мне не страшными.

Я наклонился к ней. Она обвила руками мою шею. Заостренные клыки слегка царапнули мои губы.

Прядь белых волос упала на мою щеку.

Светало.

***

Мы приехали домой и завалились спать, черт побери, потому что весь предыдущий день размахивали мечами, то тренируясь, то непосредственно сражаясь, а всю ночь торчали в больнице у Светы и Кости, и никаких сил на нечто большее ни у кого из нас просто не было.
Зато мы впервые спали, крепко обнявшись.
И я впервые осознал, что этой несчастной девочке каждую ночь теперь снятся кошмары.
Проснулись мы под вечер слегка «вареные», но прохладный душ взбодрил нас, а плотный завтракоужин привел нас в состояние полной боевой готовности. Справедливо решив не тянуть больше, подхватили катаны и отправились к псевдоклинике.
К тому времени, как мы были на месте, уже стемнело, но на крыльце у входа стояло двое мужчин. Причем ладно бы они курили – просто стояли, и их плащи странно приподнимались ниже колен.
- Смотри-ка, - тихо сказала Алиса. – Мечи используют. Чтоб если вдруг что – не перебудить выстрелами половину района, а по-тихому всех, кого надо, прирезать.
- Мило с их стороны, - оскалился я. – Отказом от огнестрельного оружия они существенно облегчают нам задачу.
Красноволосая хмыкнула и положила руку на рукоять своей катаны.
- Э, нет, - я положил свою руку поверх ее, - тебе это пока не понадобится. Первым пойду я: выманю охрану на улицу, отвлеку их, а ты в это время проскочишь внутрь и начнешь разборки с компами. Я тебя догоню, как только закончу.
- Почему так? – нахмурившись, спросила Алиса. – Зачем нам их отвлекать? Мы же просто можем вдвоем их всех вырезать, а потом вместе пойти внутрь. Не проще ли так?
Я улыбнулся, положил руку ей на голову и взлохматил ее волосы.
- Успокойся, демоненок. – Хм… демоненок… попробовал бы я Свету так назвать… - Тебе не нужно больше убивать.
Алиса посмотрела на меня холодными зелеными глазами. Но где-то на их дне я все-таки увидел благодарность.
Оставив ее за углом дома, я быстрыми шагами выскочил на улицу, подошел к псевдоклинике, на ходу вынимая катану из белых ножен, и с последним шагом рубанул одного из стоявших на лестнице. Второй что-то громко крикнул и ринулся на меня в атаку, но я схватил его за руку и, продолжая его движение, помог спуститься со ступеней, бросил его на асфальт лицом и с силой наступил на его шею. Раздался хруст позвонков, слегка приглушенный лязгом вытаскиваемых из ножен мечей еще троих мужчин, выскочивших из здания.
- Ну что ж, - прошипел я, вставая в стойку, - пришло время развлечься…
Все трое ринулись на меня одновременно. Я отскочил назад и в бок, не давая себя окружить, и рубанул наотмашь ближайшего. Хотел отрубить ему руку, сжимавшую оружие, но немного не дотянулся. На землю полетели обрубки его пальцев, вместе с ними упал и меч. Он упал на колени, из-за него выпрыгнул еще один и нанес удар сверху. Я защитил голову, слив его меч, и тут же развернулся, парируя удар третьего, напавшего со спины. Удар оказался сильным, да и второй уже снова атаковал. Мне пришлось сделать прыжок назад, и я почувствовал пятками ступени.
Нельзя подниматься на лестницу. Нельзя давать им преимущество, позволив атаковать снизу.
Это была моя последняя мысль. После нее сознание померкло, потушенное резкой болью в затылке.

Я увидела, как из двери, как раз в тот момент, когда Марка оттеснили к лестнице, вышли еще двое. Один из них, не долго думая, приложил альбиноса по затылку рукоятью.
Ноги альбиноса подогнулись, он рухнул на землю.
Ударивший спустился и сильным пинком отодвинул Марка от лестницы. Все четверо мужчин встали вокруг него, видимо, решая, что делать.
Что ж, раз уж наш план провалился, то надо бы и в расчеты этих дядек внести еще один фактор, который нужно будет учесть при принятии решения.
Я вытащила катану из ножен и рванулась к Марку.
Сдохну, в этот раз точно сдохну. Ну да и черт с ним. Главное – заберу с собой столько этих мерзопакостных дядек, сколько смогу утащить. Я смогу я много, ух-ха-ха-ха-ха.
Они услышали мои шаги и отпрыгнули от Марка. Вот и молодцы.
Одним прыжком я преодолела оставшееся расстояние и приземлилась, поставив ноги по обе стороны от Марка.
- Только троньте. – Может быть, эти слова и угадывались в шипении, вырвавшемся из моей глотки.
Мужчины вздрогнули и замялись, но из псевдоклиники вышли еще двое. Они атаковали, и их приятели последовали их примеру.
Я парировала и контратаковала, немыслимо вертясь и изгибаясь, не отходя от Марка.
Совсем как тогда, когда я защищала от гопников Макса.
Только вот теперь у меня были гораздо более прокачанные противники.
Сталь мелькнула совсем близко к моему лицу. Я уклонилась, но недостаточно быстро. Короткая вспышка боли.
И я вдруг осознала, что больше не вижу правым глазом.

Что-то липкое пролилось на мою щеку. Я с трудом разлепил глаза, еще собирая остатки сознания по расколовшемуся болью затылку, и увидел на асфальте и на лестнице два трупа, а над собой - сгорбившуюся Алису. Она прижимала руку к правому глазу, из под ее пальцев текла кровь. Да и не только – ее руки и ноги были покрыты порезами разной степени серьезности.
Что здесь…
Какого черта?!
Я попытался приподняться на руках, но тут же упал обратно. Кажется, ударом мне повредили двигательный центр. Оставалось только лежать и смотреть.
Алиса резко распрямилась. Издав что-то среднее между львиным рыком и змеиным шипением, она еще яростнее замахала мечом. Кто-то захлебнулся криком, кто-то упал.
А я снова невольно подумал о Свете. О том, что она никогда не встала бы надо мной вот так и не сцепилась бы с теми, кто хотел меня убить. О том, что она убежала бы, если бы страх не парализовал ее ноги. О том, что даже ради меня она не стала бы пачкать руки чужой кровью.
Алиса, люблю тебя… Надеюсь, еще будет шанс тебе об этом сказать…

Из здания вылетели еще четверо. Да откуда их там столько? Они что туда, как кильки в банку набились?
Сил сражаться у меня уже не было. Судя по тому, что Марк едва пришел в себя и теперь тихо рычал, у него – тоже.
Вот и сказочке конец.
Однако ничто не мешает мне зарубить еще парочку.
Странная, ни на что не похожая сирена уже давно робко стучалась в мое всецело поглощенное боем сознание, но четыре бронированные машины я заметила, только когда они, взвизгнув тормозами, остановились, едва нас не придавив. Из них тут же высыпали бойцы в черных доспехах – о, старые знакомцы, мать их, куда только этот Отдел не добрался – и кинулись на моих врагов. Разобравшись с ними в какие-то секунды – ну да, огнестрел, он, конечно, быстрее –некоторые из них рванулись внутрь здания, судя по донесшимся оттуда выстрелам – убивать, оставшиеся скрутили меня и Марка.

- Опять двадцать пять… - из последних сил простонал я. Дежа вю семилетней давности, черт побери. – Ну сколько можно…

***

Я очнулся в знакомой до чертиков ситуации. Лежал я идеально удобно, но мог самое большее разговаривать и моргать. А, да, еще я мог двигать пальцами ног, конечно.
- Очнулся? – раздался механический голос. Мои губя растянулись в ухмылке. До чертиков знакомо.
- Что вам от меня нужно?
- Не поверишь. – Готов поклясться: в железной интонации была ирония. – Мы хотим нанять тебя.
- Чего?! – Голос был прав: я не поверил. Точнее, вообще не понял, о чем он.
- Понимаешь… - Шум из динамиков, вероятно, означал тяжелый вздох говорившего. – С последним твоим заданием мы хорошенько попали впросак. С помощью этой дурацкой программы им действительно удалось нас обмануть…
- Откуда вы… - «знаете о программе?» Мне не удалось договорить.
- Забыл, что ли? – оборвал меня голос. – Сначала я говорю, потом ты задаешь вопросы. Итак. – Он откашлялся. – Ты, безусловно, был не прав, когда убивал наших сотрудников, в частности – своих непосредственных подчиненных, тогда, в самом начале. Наказать бы тебя в нашем стиле… - Я непроизвольно съежился. – С другой стороны, благодаря вашим и изначально, в общем-то, твоим действиям нам удалось не только выйти на след тех, за кем мы охотились, и поймать их, но и приобрести двух ценных сотрудников. Молчать. – На этот раз я только рот успел открыть, от резкого оклика слова тут же застряли в горле. – Ну так вот. Мы, ты и наша организация, неплохо понаставили друг другу палок в колеса, и мы поймем, если ты не простишь нас, и дадим тебе уйти отсюда. В свою очередь, мы тебя простили и готовы снова принять на работу, потому что, безусловно, ты один из лучших наших бойцов. Ну так что, ты согласен и дальше на нас работать?
Пф. Ну да, они дадут мне уйти отсюда. И ведь действительно дадут. Вероятно, я даже вернусь домой. Правда, там меня будет поджидать здешний киллер. Далеко не теоретик.
- Согласен, - сказал я. Мне оставалось что-то другое?
- Ну вот и славненько. – Металлический голос теперь казался довольным. – А теперь и ты можешь поговорить. Вопросы есть?
Только один. Снова.
Разве что немного другой на этот раз.
- Где Алиса?

Эпилог

Зазвонил телефон. Я поблагодарил что-нибудь – «Спасибо тебе, великое Что-Нибудь, за то, что я вытащил его из кармана, но далеко не откидывал!» - за ненарушенное блаженство развалившегося после душа на диване дико уставшего человека и поднял трубку.
- Здравствуй, Марк, - прозвучал из динамика голос Светы. – Ты помнишь, какой завтра день?
- Конечно, помню, - улыбнулся я. – Не такой я хреновый отец, как ты думаешь.
Забыть про день рождения сына? Да ни за что. Пусть я уже с ним и не живу…
- Приедете? Или снова на задание? – Второй вопрос прозвучал как-то совсем холодно.
- Да хоть раз было, чтобы мы пропустили день рождения сына? – дружелюбно огрызнулся я. – Особенно тот, в котором мы оба принимали участие.
Да, ровно пять лет назад был тот пожар, в котором я лишился второй семьи. Впрочем, мои жена и ребенок выжили.
Ну, строго говоря, бывшая жена.
И не без помощи будущей. По крайней мере, я очень надеялся, что она все-таки согласится за меня выйти. Пока упирается. Вот уже года три с половиной.
Так что у Кости теперь два дня рождения. И две мамы. Кажется, мы поломали психику ребенку.
- Приходите к трем. – Голос Светы заметно потеплел. – Будем рады вас видеть и попробуем все-таки поженить. – С этими словами она повесила трубку.
Ну да, сама-то замуж уже второй раз выскочила, года полтора назад. Я был рад за них с Костей. Игорь – мужчина спокойный, надежный, с ним живется легко и радостно. Не то, что со мной, демоном, вечно где-то пропадающим и балансирующим на грани жизни и смерти.
Впрочем, кому-то и с демоном неплохо.
Хлопнула входная дверь.
- А вот и я! – возвестила Алиса, скинула сапоги, плащ, прошла в комнату и бухнулась на кровать, чуть не спихнув с нее меня. – Работа выполнена, как всегда, успешно!
Ну еще бы иначе. Не будь мы с тобой лучшими, не быть нам в особом отряде, отслеживающем справедливость действий Отдела. Не без помощи Макса, естественно, ныне возглавляющего отряд программистов.
- Ты не обнаглела, красноволосая? – в шутку возмутился я, передвигаясь подальше от края.
- Я уставшая и голодная, - отрезала она, - так что иди готовить еду, альбинос. – С этими словами девушка решительно спихнула меня с кровати. Я уселся на полу и засмеялся. Она меня тут же поддержала.
А шрам, пересекший правую бровь и часть лба, и глаза демона ничуть ее не портили.
Потому что этот демон уже не видел страшных снов, но все еще мог не только убивать.
Мы со Светой не смогли друг друга простить. Поэтому развелись. Благо, была у меня «служебная» однокомнатная квартирка, куда я и перебрался.
Мы с Алисой простили друг друга. Поэтому я засыпаю, зарывшись носом в красную гриву.
- А знаешь, альбинос… - Вдруг посерьезнев, Алиса села на кровати и взяла в руку прядь моих волос, пропуская белый локон сквозь пальцы. – Если… если эти все кошмары днем и ночью, во сне и наяву… - Ей было сложно говорить, но она глубоко вдохнула и продолжила: - Если это было ценой за жизнь, которая у меня есть сейчас, то… - Она подняла на меня глаза. Теплые. – То я согласна на такие расценки.
Я поднялся с пола, сел рядом с ней и крепко обнял.
- Знаю, красноволосая, - прошептал я ей на ухо. – Знаю… - Я закрыл глаза, чувствуя тепло ее спины и ее руки, ложащиеся поверх моих. – Потому что я тоже согласен.

Потому что я знаю: эта, последняя, жизнь у нас на двоих.

Апрель-июнь 2011