О героизме, смелости и совсем другом...

               

Хорошо, что благодаря Интернету,  телевидению и другим видам СМИ, мы можем побывать во многих уголках нашего земного шара. И еще лучше, когда это наше путешествие состоится  по какому-то хорошему поводу.  Но, такое бывает далеко не всегда.  Как и в случае, с  аварией на судне «Булгария».

 А теперь,  немного слов со стороны о том, что на самом деле произошло на  прогулочном теплоходе «Булгария» в Татарии, исходя из суммы всех сведений, почерпнутых в СМИ. Самые, что,  ни наесть, корни этой беды. Начиная с 10.07.2011г., это название уже вошло в историю судовождения речного транспорта России (да и не только ее, судя по тому, что и в других странах сразу прошли проверки судов речного транспорта).  Вошло, как символ с одной стороны - большой трагедии, внезапно унесшей жизни очень многих ни в чем не повинных людей, но и с другой стороны – не меньшей, человеческой жадности и безответственности. Причем, так скажем – жизнь каждого из погибших ценна не только для него самого, для его родных и друзей, как минимум, но и для России тоже. Но, ведь, погибло еще и сколько детей! А это – вообще будущее страны! Кто и кому позволил так лихо разбрасываться жизнью людей и человеческими судьбами?  И давайте вместе подумаем, почему же это все случилось?

А причины, как выяснилось,  простые – безалаберность, равнодушие и жадность тех, кто организовывал эту поездку. Ведь других причин и нет. Неисправный, застоявшийся за несколько лет бездействия где-то в доке теплоход, подвергавшийся около четырех лет воздействию одного очень эффективного для выведения его из строя фактора – коррозии. Все мы, когда - то учили хотя бы в рамках школьной программы химию, многие – в пределах программы ВУЗов. И по опыту в быту, мы тоже имеем представление об этой химической реакции, а также ее последствиях. Зачем говорить о возрасте судна, если на протяжении нескольких лет оно не плавало, а спокойно стояло и ржавело, как обычная консервная банка. Потом его подлатали – подмазали на скорую руку. Тяп-ляп, так это называется.  И заставили насильно (заметьте, насильно!) плыть на нем людей вопреки их просьбам вернуться на берег, чтобы избежать штормовой погоды на водохранилище! Обратите внимание на то обстоятельство, что людей, которые умоляют капитана судна вернуться на берег, насильно везут на так называемую «прогулку», которая по факту становится для многих из них дорогой к гибели. И это произошло только потому, что хозяевам жалко было выпустить из рук полученную уже «добычу» в виде прибыли. Ведь, в случае отмены рейса, хотя бы часть пассажиров потребовала бы возврата заплаченных ими денег. Валюту, не так уж важно какую, разменяли на жизни около полутора сотен человек! Капитан, скорее всего, боялся потерять работу. А потерял – жизнь и не только свою. И где же произошла такая страшная трагедия? Люди, помилуйте - в водах водохранилища! Я и сама когда-то плавала на таком же теплоходе по Волге, путешествуя по Золотому Кольцу. И мы тоже попали тогда в этом же водохранилище в штормовую погоду. И все тогда обошлось, слава богу! Одно могу сказать точно – иллюминатор в нашей каюте был наглухо закрыт в то  время, когда на поверхности водохранилища началась «болтанка».

Но и это еще оказывается, не вся история!  Как выяснилось, здесь же, на водохранилище, не действует еще один очень важный закон взаимовыручки. Этот закон достаточно продолжительное время действовал и продолжает действовать во всем мире на воде. Основным  его пунктом является то, что при подаче сигнала SOS, все суда, находящиеся в ближайшем радиусе относительно  терпящего  бедствие, независимо от их государственного флага, идут на помощь пострадавшим. Таков закон абсолютно для всех стран мира. Однако, он, как оказалось, не действует на Куйбышевском водохранилище, в связи с небольшими размерами последнего. Там негде было, развернуться двум не очень мобильным суднам, которые спокойно продефилировали себе мимо. А люди, которые находились у них на борту, глядя на обломки потерпевшего крушение теплохода, за которые отчаянно держались, возможно, из последних сил пострадавшие пассажиры, даже снимали их на мобильные телефоны. Воистину, нравы людей за последнее время сильно переменились!  И, даже не в лучшую сторону.

А, кроме того, на пострадавшем судне еще сигнал  SOS не чем было передать в эфир. То есть, подготовка судна к этому рейсу была просто ошеломительной. Мы уже не будем акцентировать своего внимания на сильный крен судна, одностороннюю загрузку баков с топливом. И, наконец, элементарный перегруз теплохода. Плюс, не только не задраенные, но и просто открытые иллюминаторы.  Мы видим, что на теплоходе были проигнорированы сразу несколько законов физики, а также мореходного дела. В этих жестких условиях и новейшее судно благополучно пойдет на дно, а не то, что видавший виды и убеленный сединами речной старичок, который многие назвали бы просто убитым.
 
      А теперь,  давайте сделаем небольшое отступление.  Так получилось,  что я достаточно много лет проработала в органах государственной статистики, вся работа которой тесно связана с сопоставлениями и сравнениями.  Возможно, кто-то, незнакомый с характером этой работы, заметит нам, что там работают настоящие отпетые сухари, которые просто-напросто, постоянно утопают в цифрах,  но я вам скажу со знанием дела – в статистике работают самые прекрасные люди.  Люди красивые, ну, просто, как  по А.П.Чехову, и внешностью, и внутренним содержанием, и мыслями, и своими делами. Поверьте мне на слово – я знаю, о чем говорю. Так что эта привычка, сравнивать и сопоставлять все и вся, которая и так была у меня с самого детства, получила еще большее развитие в связи со спецификой моей многолетней работы.

И вот я хотела рассказать еще о чем. К чему и веду. Когда мне было всего шесть лет, мы жили на полуострове Камчатка в  крупном его городе – Петропавловске Камчатском. Лето там обычно было очень холодным. Бывало и так, что мы, дети,  ходили летом в демисезонных пальтишках. Однажды над нашим городком летом нависла необыкновенная и не характерная для этих мест жара – не меньше и не больше - до +32; С.  Однако, госпожа-природа приготовила нам вместе с бочкой меда еще и ложку дегтя. Она сделала это самым верным путем: наслала к нам в это же время холодные северные ветры, которые были направлены  в  сторону города все три дня. Результат не замедлил сказаться. Буквально все ребятишки города через три дня слегли с воспалением легких. Врачи – педиатры города сбились с ног в эти дни. Мы с моей сестрой тоже не были исключением и дружно слегли с зашкаливающей все допуски температурой и сильным кашлем.  Чем мы могли похвастаться перед другими, так это тем, что нам было болеть веселей, потому что мы заболели вдвоем и одновременно.  Маме же приходилось лечить сразу двух больных. Так как на полуострове был такой суровый климат, то в отпуска, вполне естественно, все старались выехать на запад страны. А у нас было, куда поехать – наши родные жили в Омске, Свердловске, на Украине, в Казахстане, более дальние родственники – в Москве и Ленинграде. 
 
Как раз тем летом мы и посетили почти всех своих родных и застряли в Северном Казахстане, в городе, который тоже назывался Петропавловском, только Казахским. Пока мы отдыхали, я умудрилась где-то подхватить вирусный гепатит. Поэтому, когда заканчивался папин отпуск,  ему пришлось ехать на службу одному, без нас. А мы «снялись с якоря» только спустя несколько  месяцев, когда мне можно было уже ехать на поезде на большое расстояние, после лечения в больнице.

И вот, наконец, мы на пути домой. На поезде мы тогда ехали достаточно долго. Как минимум, несколько суток. Впрочем, я никогда не страдала от таких дальних поездок через всю нашу страну. Всегда находила себе какое-нибудь интересное занятие. Но,  больше всего любила, да и теперь люблю, смотреть в окно на быстро пробегающие перед глазами леса, особенно на бескрайнюю зеленеющую малахитом сибирскую тайгу, необъятные поля, высокие живописные горы, широкие полноводные сибирские реки, большие и малые города, села, деревеньки и полустанки. Это все, ни с чем несравнимая, красота родной земли, которая протянулась от края до края на тысячи километров.

То волнение, которое охватывает тебя, когда  ты  вместе с поездом с  громыханием многочисленных колес о стыки металлических рельсов летишь, будто  над пропастью,  по громадному металлическому мосту, а внизу, впереди и сзади в окнах расположилась светло - синяя,  с блестящим отливом лента одной из великих Сибирских рек, не забыть никогда. А, ведь,  каждая  из этих рек,  даже, когда едешь на поезде, кажется, не имеет ни конца, ни края. На станциях ты видишь разных людей, даже слышишь отличный один от другого говорок, который у нас называют  просто – диалектом, а частенько слышишь речь на разных языках, некоторые из которых ты не знаешь.  Каждый вокзал, возле которого останавливается наш скорый поезд, является визитной карточкой своего родного города.  Все эти населенные пункты и  города  одновременно и разные, и чем-то похожи, как и люди, живущие в них. В каждом городе  медленно или быстро течет своя собственная жизнь. И, за всем этим было очень интересно наблюдать из окон скорого поезда. 

Дух захватывало, когда внезапно откуда-то навстречу нашему поезду выныривал встречный поезд и они, как две параллельные прямые, не пересекаясь, разминувшись через несколько минут, бежали, как ни в чем, ни бывало, каждый, своим путем. Так же, как внезапно поезд попадал в туннель, темный и гулкий. Но, как всегда, вскоре, в конце последнего появлялся яркий свет. 

Ночью же, когда ты смотришь в окно купейного вагона, пока все вокруг тебя спят, мимо окон летящего поезда мелькают немногочисленные звездочки огней  небольших сел и деревень, и тысячи, и даже миллионы огней, фейерверком вспыхивающие сначала в перспективе, а затем – совсем рядом, когда ты проезжаешь большие города. И тебе кажется, что, когда ты вырастешь, ты можешь попасть в каждый город, увидеть там много интересного и, может быть, найдешь там новых друзей, а возможно, и останешься там жить навсегда. Такими раздумьями была постоянно заполнена моя детская голова, хотя возраст и не располагал, казалось бы, к таким серьезным размышлениям и мечтам.
   
 Наконец, мы добрались до самого города и морского порта Владивостока, оттуда наш путь пролегал уже через его величество, с которым не спорят,  Тихий океан. В порту Владивостока мы сели на старое суденышко, название которого  я и сейчас помню. Его мне не забыть никогда. Это была «Двина». Мы зашли на теплоход по деревянному скрипучему трапу и отправились вместе с нашими вещами в свою каюту, которая, впрочем, была довольно удобной из тех, что были в распоряжении пассажиров. В ней  мы расположились втроем – мама и мы с сестрой. Это старое, наполовину деревянное судно, которое сразу, при посадке, не вызвало ни у кого из пассажиров особого доверия в смысле его прочности и безопасности, потихонечку отплыло от берега, развернулось на почти живой морской волне, и отправилось путешествовать по Тихому океану, курсом к  своему пункту назначения. На нашем теплоходе, возможно, скажем  с небольшой натяжкой,  можно бы было снимать какой-нибудь фильм, вроде «Наследник казначея Стамбула», так как в его состав входило много различных деревянных деталей, которые были присущи судам, построенным в  более ранние исторические времена, чем то, о котором мы повествуем.

Впрочем, сначала все было хорошо. Мы подключились к обычной морской жизни пассажиров, преодолевающих расстояния водным путем. На нашем судне шла обычная жизнь пассажирского морского транспорта. Мы время от времени видели и капитана, и матросов, которые быстро и четко выполняли команды вышестоящего руководства. Кое-где мне удалось хорошенько рассмотреть, как сделаны швы в обшивке стен теплохода, что меня тоже заинтересовало по тем временам. Вся эта, малознакомая для меня жизнь, была очень интересна. Хотя, я, уже не раз была до этого в гостях в папиной каюте на  настоящем военном корабле, одном из тех, что бороздили просторы Тихого океана, с целью защиты морских границ нашей страны. Но была там, даже с ночевкой, только в то время, когда корабль стоял на якоре в бухте, то есть, отдыхал. Отсюда понятно, что я уже была не совсем новичком во всей этой морской жизни. Кроме того, это было уже не первое мое плавание на полуостров.

Между тем, мотор судна равномерно и монотонно гудел, ведя эту морскую машину четко в одном направлении, неукоснительно приближая всех нас к цели нашего путешествия. Мы, как и другие, плывшие с нами пассажиры, время от времени выходили на палубу и прогуливались по ней не спеша, потому что спешить куда-то на такой небольшой и довольно ограниченной площади не имело смысла. Теплоход слегка покачивало на его полном ходу. Так как время плавания было не таким уж и коротким, то пассажиры, естественно, беседовали между собой, знакомились, или просто наблюдали за всем, что происходило вокруг.
 
Через некоторое время после начала нашего плавания,  погода начала заметно портиться.  Мы могли видеть  - кто  в иллюминаторе, а кто - прогуливаясь по палубе, как в небе быстро собирались сначала кучевые облака, которые быстро преображались прямо на наших глазах в тяжелые плотные темные тучи, уже низко нависающие над потемневшей поверхностью океана. Океана,  отдельно подчеркиваю, одного из самых суровых и беспощадных во время его штормового каприза. Цвет же его воды является отражением окраски неба, поднимающегося обычно высоко и, охватывающего морскую стихию высокой необъятной синей сферой в тихую погоду.

 Перед нашими же глазами вставала уже совсем иная картина.
Такие же черные тучи на небе над сушей, не представляли бы, скорее всего, большой опасности. Они пролились бы ливневыми дождями, конечно, если последние не затянуться на несколько суток. Но, тучи над морем – это совсем другая история. Все усиливающийся порывистый ветер не только гнал по небу тучи, но и подгонял высокие волны, в которых наше небольшое суденышко бросало из стороны в сторону. Стеклянная прозрачная поверхность нашего иллюминатора, в которую мы с мамой с беспокойством и не без страха смотрели, то и дело заливала пенящаяся вода набегающих волн, которые не оставляли ее в покое даже на минуту.

Вскоре началась самая настоящая буря.  В самый разгар шторма пассажиры все были прикованы к своим койкам в каютах, а команда вместе со своим капитаном в это время вступила буквально в настоящие боевые действия с разыгравшейся стихией. Судно все скрипело, отвечая так своим обиженным голосом на все те удары, толчки и деформации, которые наносила ему одна волна за другой.

В своем иллюминаторе мы видели все превращения и трансформации погоды, неба и океана. В нашей небольшой каюте в это время происходило следующее: из-за сильной бортовой качки мы все, лежа на своих местах, занимали, чуть ли не вертикальное положение, поочередно, то почти становясь на голову, то на ноги. Такие импровизированные «качели» мало кого оставят совершенно равнодушными ко всему происходящему. Мама, хотя и старалась держаться, но слезы сами наворачивались на ее глаза.  И она, уже, наверное, думала и возможном неблагоприятном,  исходе, этого нашего плавания.   На руках она держала сестру, которой в ту пору не было еще и трех лет.  Думаю, что все описанное мной происходило с небольшими вариациями  и в каютах с другими пассажирами.

Как правда и то, что во всех помещениях, в которых находились люди, которые, по долгу своей работы, взяли на себя ответственность переправить пассажиров на полуостров Камчатка, в порт города Петропавловска, шла усиленная и ни на минуту не прекращающаяся работа. Капитан и его команда в это время не пили различных горячительных напитков, не развлекались в компании, не дрожали перед всем этим штормом, хотя было по-настоящему страшно, и не готовили для себя лодки и спасательные пояса. Они спокойно, дружно и слаженно, без паники и лишних разговоров, делали свое дело. Каждый на своем месте. Так, как обычно и ведут себя люди, чьи жизни связанны с морем, то есть,  действуя в соответствии с девизом, относящимся при его подробном изучении не только к мушкетерам, а и ко всем без исключения  морякам, да и не только к ним: «Один за всех – все за одного!».

 Так как мне тогда было всего шесть лет, то я, что вполне объяснимо, не запомнила, сколько по времени длился этот настоящий разгул или спор водной и небесной стихий. И я прекрасно понимала, несмотря на малый возраст, чем это грозит нам. Но, мы, слава богу, вверили свои жизни настоящим морякам.  Через какое-то время, на небе рассеялись тучи, проглянул сквозь них кусочек светло - синего неба, и первый же несмелый пучок  солнечных лучей постепенно открыл дорогу солнцу. Наш теплоход, казалось бы, совсем утлый, просто какое-то старое корыто в сравнении с современными тогда судами, благополучно и даже немного торжественно зашел в гавань. Зашел не сразу. Сначала мы увидели вдали поистине долгожданный берег, который постепенно,  все увеличивался в размерах и, наконец, занял всю панораму горизонта.  Приближаясь к нему,  мы увидели во всех подробностях темно-коричневую землю и все, что в  это время на ней находилось. То есть, довольно высокие теснящиеся темные сопки, на которых где компактно, где  свободно, устроились дома, высотой в один – три этажа, дороги, деревья и машины, подъемные краны  -  все то, что характерно для городского современного пейзажа портового города. А, главное, мы вот-вот должны были ступить на твердую землю, не боясь, что нас сейчас опять, как следует, с силой качнет или «поведет» в какую-нибудь сторону, так, что временно потеряешь равновесие,  а то и вовсе потянет в морскую пучину. 

Когда наше судно подошло вплотную к пирсу, матросы быстро и умело бросили  якорь, перекинули деревянный трап. Капитан нашего судна, который на самом деле был еще к тому же и достаточно молодым темноволосым и красивым мужчиной,  вышел вместе со всей своей командой в форменной одежде, проводить на берег людей,  благополучно доставленных в пункт назначения. Стоя на краю палубы возле трапа, он лично со сдержанной и в то же время приветливой улыбкой опытного «морского волка», пожелал каждому из нас счастливого пути, удачи. Пассажиры - мужчины, пожимали ему руку в знак своей благодарности. Мы, наша семья, и все, кто был рядом с нами, были просто счастливы.  Радостно вдыхали вовсе не надоевший нам во время этого беспокойного плавания свежий морской воздух, повисший над бухтой, в которую мы вошли, любуясь нашим, казавшимся в этот момент таким красивым городом, с радостью смотрели на попадавшихся нам навстречу по дороге прохожих. И знали самое главное – мы все – живы! 

И я вам честно скажу – несмотря на то, что мне было всего шесть лет, я сразу влюбилась в нашего капитана, который со своей командой спас наши жизни, не потеряв своей, в условиях, действительно по-настоящему сложных. Ведь нельзя же, в самом деле, сравнивать, в конце концов, с великим Тихим океаном Куйбышевское водохранилище! И даже то, что их судно было старым, не помешало капитану и команде привести его к цели путешествия целым и невредимым.
 
Вот перед вами два разных случая, два капитана, две команды, возможно, что-то еще более важное и глубинное, подумайте об этом сами. Но здесь мы можем увидеть главное – разное отношение к людям, к любимому делу, к жизни, как таковой вообще!  И, хоть в большинстве своем вы и не работники статистики, смотрите и сравнивайте. Ведь сравнивать и сопоставлять, тоже иногда бывает полезно! И просто интересно!