lЯ помню. Глава 22 Натан Яковлевич Эйдельман

Друзья, помощники, интереснейшие творческие личности – они были дружны и между  собой.  Я говорю о Л.Б. Либединской, В.И. Порудоминском  и Натане Яковлевиче Эйдельмане.

 Натан Яковлевич – замечательный исследователь  русской  истории и культуры. Каждая его книга или статья – бестселлер. Он писал и говорил о 18-19 веках. Все его герои – живые люди, жившие в своих обстоятельствах.
Его отличал уникальный стиль, легкость, парадоксальность, яркий язык. Всё это сочеталось с научностью, подтверждаемой документами.
 Он был честен,  добросовестен, талантлив.  Главным его интересом была личность в истории.Его интерес к истории никогда не был ограничен рамками одного периода.Он никогда не повторял себя.Каждый раз звучали новые исторические подробности.

Натан Яковлевич читал лекции. Успех его лекций был невероятен. Во все концы Москвы ездили за ним сотни людей, один раз услышавшие его вдохновенные выступления.Та легкость,которую отмечали все его слушатели,была кажущейся.Он готовился,нервничал.Впервые я услышала его в пушкинском музее на Кропоткинской(Пречистенке).
Там была особенная аудитория,любители,ценители,знатоки русской литературы,прекрасно знавшие жизнь и творчество Пушкина.

Вот его словестный портрет.
 Взлохмаченная шевелюра, живое подвижное лицо, ужасная дикция, которая не мешала его слушать, и придавала особую привлекательность.Когда он говорил,он впадал в артистическое вдохновение:глаза сверкали,лицо покрывалось румянцем.Он был
неотразим. Таким  я видела Натана Эйдельмана.

Он рассказывал о Пушкине, Лунине, декабристах, о Павле. Каждый момент истории, о  котором он  говорил, был взаимосвязан  с  происходившими событиями во всем мире. И всегда возникали параллели с настоящим временем. И каждый раз я удивлялась
его фантастической памяти-тысячи имен и дат в их взаимосвязи.
Он был как пушкинский импровизатор в "Египетских ночах".


 Ему я обязана знанием истории и литературы этого периода.
Первая его блистательная книга ”Лунин” потрясла читателей. Прочитав её, я стала постоянной его читательницей и слушательницей.
Последняя его книга - ”Революция в России сверху. ” Его главная идея состояла в преобразовании страны на основах демократии,экономических реформ,культуры и просвещения.
Он закончил книгу, имея ввиду  перестройку, словами: «… мы верим в удачу: не одноразовый подарок судьбы, а трудное движение с приливами и отливами, но все же – вперед. Верим в удачу - ничего другого не остаётся».

После него трудно было выступать.На юбилейном вечере Б.Окуджавы
Жванецкий просил выпустить его на сцену до Эйдельмана.Но  все же ,выйдя после историка, он сказал:"После Эйдельмана выступать трудно. Ведь он сам гораздо более популярен,чем люди,о которых он пишет."

В 1986 году он называл преступлением высылку А. Сахарова и Ю. Любимова из Москвы, называл их политическими узниками.
 Он первым сказал о Катыни и секретных протоколах.

Натану Яковлевичу принадлежит известная мысль о том, что от любого человека до другого человека на Земном шаре – 4-5 рукопожатий.
Натан Яковлевич  много раз выступал в ЦДРИ. У меня сохранились приглашения на вечера с его участием. Темы - ”Непрочитанные рукописи” (о Пушкине), ”Пушкин - историк. Находки и размышления”. ”Необыкновенная судьба Александра Одоевского”. Из новых разысканий.

 С ним всегда можно было посоветоваться, поделиться  сомнениями,  чем я бесстыдно пользовалась. Однажды, не постеснявшись, посвятила я ему несколько строк:

«Потомки все архивы разгребут
Двадцатого трагического века
И Эйдельмана, Эйдель-человека
За вольный ум и неподкупный труд
Министром просвещенья назовут».

Мысль написать эти строки возникла, когда я прочла в «Новом мире» статью Н. Эйдельмана о Н.Карамзине. В статье говорилось, что после появления «Истории государства Российского», стали приходить  Николаю Михайловичу  благодарные письма читателей. В письмах его называли министром просвещения.
Я была читательницей и слушательницей Натана Яковлевича  Эйдельмана. Он часто приходил в ЦДРИ.
Вечерами, бывало, мы возвращались вместе. Мы ехали в 107-ом автобусе по одному маршруту от Лубянки.  Я выходила у Никитских  ворот, а он продолжал путь по Кутузовскому проспекту до Триумфальной  Арки.
 Беседы в полупустом, из-за позднего времени, автобусе были мне безумно интересны.
 Он делился своими взглядами на только что увиденный фильм,рассказывал о матери-Марии Натановне,о  тяжелой судьбе
отца-Якова Натановича,о дочере Тамаре,преподающей в школе, рассказывал о себе.

 Начинал он с должности преподавателя истории в вечерней школе  в Орехово-Зуеве. В подвале этого дома был архив, где он нашел неизвестную переписку Герцена.
Последнее выступление его было 26 октября 1989 года.
Это было в Пушкинском музее. Он рассказал о том,что прочитал в знаменитом американском архиве в Станфорде.

Он был не в силах скрыть гордость за русскую науку,так достойно сохраненную в условиях эмиграции.Это был подарок,выпавший Натану Яковлевичу в последние месяцы жизни.
10 недель работы в знаменитом архиве.Его поразили условия работы:"Представляете,я сам делаю ксероксы,сколько хочу,когда хочу,ничего не надо переписывать".
Сколько бы он мог сделать, если бы мог работать в таких условиях несколько лет!
В архив он приходил первым и уходил последним.

28 ноября он дожен был выступать там же. Этот день стал его последним днем.

Натан Яковлевич был удивительно оптимистичным человеком.
Он выступал в музеях, в Домах  творчества, успел написать огромное количество книг и статей. Многим  друзьями  его   недостает.
Умер он внезапно , ему было 58 лет. В ЦДЛ прощались с ним. Это было горе не только для семьи, для пережившей его матери, но и для тысяч людей, приходивших поблагодарить и попрощаться.
Этот человек был свободен. И людей, интересующихся  его творчеством, он делал свободными.

Послесловие:В 2003 году вышла в свет книга,
подготовленная вдовой Н.Эйдельмана Юлией Эйдельман.
"Дневники Натана Эйдельмана."М; "Материк",494 стр.тираж 2000 экз.
В "Дневнике" использованы 7 крупноформатных тетрадей,в которых автор делал для себя записи. Ю.М.не только расшифровала неразборчевые записи,но и раскрыла по возможности их смысл и обстоятельства появления. В результате сложилась книга,
запечатлевшая драматизм, комизм и трагизм жизни необыкновенной
личности и общего нашего существования.
Сегодня, читая дневники историка, где то и дело мелькают имена бунтаря Солженицына, мученика режима Аркадия Белинкова, Юлиана Оксмана, отбывшего 10 колымских лет за «попытку срыва пушкинского юбилея», - думаю о том, что история была для Эйдельмана еще и средством познать современность и рассказать о ней.

Продолжение: http://proza.ru/2011/08/26/438