Как птица

Аэропорт Майами. Самолеты приземлялись и быстро выплевывали пассажиров. Разноцветные люди, спешно и суетливо, таща за собой небольшие чемоданчики ручной клади, превращались из тонких и плотных ручейков людских потоков в водовороты прилетевших пассажиров в большом, но темном зале прилета. Зал опустевал и наполнялся, снова опустевал, то быстро, то неспешно. Я была усталой и растерявшейся. Впереди были поиски транспорта до отеля. Это не давало получать удовольствие от мысли, что я прилетела отдыхать в теплое и красивое место, о котором принято мечтать и рассказывать с придыханием, томно закатывая глаза куда-то вверх. Запах в аэропортовских помещениях был один-в-один, как в Тунисе. Я шла, рассматривала указатели на английском, ставшем уже немного привычным за последние дни, вдыхала этот запах и думала о своем близком человеке, заполнившем все мои мысли в последние месяцы. А, может, и годы. Я шла и думала о том, что воздух тут, в аэропорте Майми, как в Тунисе. И он тоже был когда-то в Тунисе. Только отдельно от меня, в иное время. В иные дни. И даже годы. От меня. Отдельно. Как и я сейчас была отдельно от него. Физически. Но не внутренне. Внутренне я так и осталась с ним, в холодной Москве, покрытой снегом, обдуваемой февральскими метелями. Я придумала себе, что живу у него в левом нагрудном кармане и ежесекундно слышу биение его сердца. И у меня начинается в Майами вечер, а у него утро. И мне ничего без него не надо: ни Майами, ни вечера с красным солнцем, ни запаха Туниса. Мне надо холодное с ним утро в просыпающейся Москве.

Я вскрикнула. Где-то за спиной раздался сухой и звонкий щелчок, выведший меня из оцепенения мыслей и заставивший вздрогнуть. Испугавшись, я обернулась и стала искать причину резкого звука. Первое, что я увидела, был чемодан, валявшийся без владельца в центре зала. Видимо, звук именно его падения так напугал меня. И тут в глаза бросилась женщина лет сорока восьми, бежавшая через весь зал, раскинув руки, как птица. Я поняла, что это ее чемодан, который был брошен, как мешавший бежать. Лететь. Парить. Навстречу ей широкими шагами, почти прыгал мужчина. Седой. Некрасивый. Обычный. Со светящимися глазами. Ее глаз мне не было видно. Только полноватая фигура и раскинутые руки. Еще миг - и они стали единым целым. Они обнимали друг друга и не могли перестать. Целовали и не могли отодвинуться друг от друга даже на сантиметр, что бы хотя бы посмотреть в глаза друг другу. Они не могли оторваться друг от друга, а я - от них. Буря эмоций. Куча вопросов у меня внутри. Кто они? Кто они друг другу? Почему они были в разлуке? И как долго теперь смогут быть вместе? А, может быть, они живут вместе много лет, но так и не потеряли чего-то главного? Как они рассмотрели друг друга, что бы увидеть вот так, так глубоко, ведь они - обычные ничем не примечательные. Как они познакомились? И нужно ли им будет теперь вообще расставаться? И если они теперь навсегда вместе, то будут ли они счастливы так, что бы хотеть умереть в один день? И подумала, что стоит жить уже ради такой вот встречи. Когда женщина летит к мужчине, как птица. А мужчина не может от своей женщины оторваться, заключив ее в объятия.

Смотрела я на них и думала о своем мужчине. И о том, что точно так же бросилась бы к нему сейчас. Так же, или как-то по-другому, но бросилась бы. Если бы могла. Я смотрела на эту пару и завидовала. Смотрела и радовалась за них. Смотрела и понимала, что эти два человека - избранные. Им ведомо чувство, которое так и остается неиспытанным до самой смерти большинству людей. А им, уже немолодым, но еще не старым, это чувство подарили. И... и неважно, что там будет дальше. Сейчас они - единое целое. Настолько единое, что спустя 10 минут они, не разъединяя объятий, неловко пошли в строну чемодана. Нагибались за ним они тоже вместе, что бы не разъединяться. Периодически они останавливались, гладили друг друга, сбивчиво, неловко, потом так же неловко двигались дальше. Потому, что для людей естественно - ходить по одиночке. И никак не слитно с другим организмом. Я вдруг подумала, что вряд ли они понимают, куда вообще идут. Ведь им - лишь бы уйти сейчас от толпы, мешавшей гулом и суетой.

Я стояла на середине зала. Очнулась, когда поняла, что мне холодно. Футболка была мокрой на груди и шее. Оказалось, что все это время по моему лицу текли слезы.