Руки

Больше всего мне запомнились ее руки. Длинные изящные пальцы с продолговатыми ногтями, узкие кисти, тонкие запястья. Полупрозрачная нежная кожа, сквозь которую можно было различить бегущие дорожки вен. Слегка искривленные безымянный палец на левой руке, едва заметная нитка шрама на ладони. Ее руки казались настолько хрупкими, что порой мне становилось страшно, когда я брал их в свои грубые ладони. Она тревожно улыбалась уголками губ и опускала глаза. Мы шли по тихому осеннему городу, и я смотрел, как ветер вплетает паутинки уходящего лета в ее медные волосы. Иногда я прижимал ее к себе и чувствовал, как на мгновение замирает биение моего сердца. Мне казалось, что весь мир с восторгом смотрит на нас. Я любит ее.

Любил. Иногда с ней было слишком сложно. Она требовала того, чего я не мог дать, - меня целиком. Ее могло обидеть случайно сказанное слово, и тогда она плакала насколько безутешно, что я терялся, не зная, как себя вести. Ей никогда не было достаточно моей любви, казалось, внутри нее по-прежнему невыносимая пустота, которую невозможно наполнить нежностью, заботливостью и любовью. Она просила встречаться с ней чаще, чем я мог ее выносить. Мне была дорога моя свобода, я не мог любить с той же беззаветностью. Она плакала и нервно щелкала длинными пальцами, уродуя самое прекрасное, что в ней есть – ее руки.Я срывался в отчаяние, до хрипа в груди и останавливающегося дыхания. Метался по городу, приезжал к ней ночью и не звонил, боясь разбудить. Она любила меня.
Любила - и мне становилось страшно. Любила, когда я был с ней ласков, еще больше – когда больно ранил. Она не замечала мои недостатки, терпела недели исчезновений, мое наигранное равнодушие. Я ненавидел ее мягкость и желание принять меня любым, я не понимал, зачем ей нужен.

Я пришел к ней, когда день склонялся к закату, и, нерешительно взяв за руку, повел за собой. Мы шли по городу, где осень разбрасывала багряные листья и туман, и я смотрел, как ветер развевает ее медные волосы. Я боялся слишком сильно сжать в своих грубых ладонях ее узкую кисть. Мы шли далеко, выходя за пределы знакомых мест. На едва освещенном шоссе я прижал ее к себе и почувствовал, как быстро бьется ее сердце. Мне захотелось его остановить. Я нащупал в кармане нож, который захватил с собой. Несколько ударов. Когда она умирала, я держал ее за руки. Она улыбалась. Я любил ее.

Больше всего мне запомнились ее руки.