Картошка

Ольга Николаевна хоть и была человеком открытым, но после того, как её предала лучшая подруга, считала, что оголять душу глупо и чревато последствиями. Так и жила в своём окукленном мирке. Очень близки ей стали слова Высоцкого: «Я не люблю, когда мне лезут в душу, тем более – когда в  неё плюют». Глубокий болезненный след остался от порушенной дружбы. И она решила: «Больше у меня не будет никаких подруг». Внешне же оставалась весёлой, со всеми вела себя непринуждённо и легко.

Шли перевернувшие всё в стране с ног на голову девяностые годы. Материальное положение её семьи ухудшалось с каждым  днём. И однажды  Ольга Николаевна, не выдержав, поделилась с коллегой своими переживаниями:
– Ума не приложу, как быть? Денег катастрофически не хватает, у дочки кредит, а зять пить начал.
Напарницу тронула её откровенность. Схожие взгляды на происходящее в некоторой степени их сблизили. Любила сотрудница порассуждать на разные темы, и на любой житейский случай имелась у неё поговорка. Особенно понравившиеся изречения Ольга Николаевна записывала в ежедневник, пополняя свой «народный словарь». Когда услышала от приятельницы  точное определение начальницы: «Прилетела, как  ведьма с Лысой горы», хохотала до слёз, согласившись с такой образной характеристикой. Действительно, та почти  каждое утро, не раздеваясь, влетала поочерёдно во все кабинеты и с порога озадачивала подчинённых новыми поручениями. Казалось, ничего более важного не существует в её жизни. И не доходили до неё насмешливые реплики, отпущенные вслед, вроде: «Ночами, наверно, не спится бедняжке, всё думает, чем бы нас ещё загрузить?». Энергия  её  не  знала  предела, отчего рабочие дни в отделе протекали бурно: с утра все стояли на ушах…

Выслушав Ольгу Николаевну, коллега предложила помощь:
– Я могу одолжить вам четыре тысячи рублей на две недели. Поезжайте в какую-нибудь деревню. Купите несколько мешков картошки и продайте на базаре. Вернёте мне долг, и сами выгоду получите. 
Ольга Николаевна поначалу растерялась. Она не была уверена, что из этого выйдет толк, но всё-таки решила не отказываться от помощи: «Попробовать можно, вдруг что-нибудь да получится». Если бы раньше ей посоветовали такое, наверное, оскорбилась бы. А тут принялась рассчитывать, сколько уйдёт на бензин и на покупку картошки.

О своей затее рассказала мужу. Виталий одобрительно хмыкнул, и в ближайшую субботу поехали в Богатырку. Там удалось быстро купить картошки, крупной и ровной, как лапоть, по довольно низкой цене. Деревенские жители рады были хоть как-то продать собранный урожай – самим ехать на рынок было накладно. Да большинству и везти-то было не на чем.

Картофель продавали прямо с «Газели». Муж наполнял  пакеты  и  вёдра  покупателей, а  Ольга Николаевна взвешивала и вела расчёт. Поначалу всё шло хорошо. А затем Виталий нагрубил одной  бесцеремонной дамочке, которая откидывала не понравившиеся картошины в сторону.   
Та закатила скандал, и через несколько минут покупателей как ветром сдуло. Хорошее настроение продавщицы улетучилось.
– Виталь, ты, как всегда, не ценишь то, что идёт в руки. Видишь, всё испортил…
В воскресенье вновь поехали на то же место. Взяв инициативу на себя, Ольга Николаевна распорядилась:
– Твоя работа – наполнять вёдра и молчать, понял?
Муж недовольно сопел, но исполнял, что было приказано. Жена не скупилась. Вёдра наполняла с верхом. К вечеру картошку продали.

Всё получилось, как и предполагалось. Выручка составила восемь тысяч рублей. Они и подумать не могли, что за два дня можно столько заработать! Но, как говорят в народе, голь на выдумку хитра, а когда прижмёт, то и силы откуда-то появляются, и сноровка. Отложили четыре тысячи на возврат долга, оставили заначку на ближайшие расходы и решили купить аккумулятор для «Газели».

На следующий день Виталий пошёл в магазин. Вернулся – на нём лица не было: аккумулятор не купил – все деньги потерял.
– Украсть их никто не мог, – утверждал он, – я бы почувствовал. Наверное, выпали из кармана.
У жены не было слов. Столько труда – и всё насмарку! 
Когда она рассказала коллеге о случившемся, та тихо произнесла:
– Ши-нель…
Ольга Николаевна не сразу поняла её. После небольшой паузы коллега уточнила:
– Почти как в рассказе Гоголя «Шинель».