Интервью с самим Дьяволом

«Не обязательно нужны орудия пыток, гвозди или огонь, чтобы заставить мужчин и женщин желать забвения. Ты только представь – желать, чтобы ты никогда не жил» (с) Энн Райс

Молодая журналистка часто дышала и нетерпеливо крутила ручку в руке, глядя на кресло в самом темном углу комнаты. Отсутствие света в том углу не позволяло увидеть мужчину, сидящего в кресле, но вот его ноги, одетые в черные брюки, положенные одна на другую, и темный силуэт его тела, давали представление о его высоком росте и достаточно худощавом телосложении.
- Кхм, простите… мы можем начать интервью? – девушка поправила очки на носу и взяла в руку диктофон.
Силуэт в углу ни то хмыкнул, ни то подавил смешок, но все же ответил изнывающей от нетерпения девушке.
- Разумеется. Разве мы не за этим здесь?
Девушка покраснела, услышав приятный голос собеседника. Она, конечно же, много раз слышала, что Сатана знает все об искушениях, и готовилась к этому интервью, но впервые в жизни она слышала такой обольстительный голос.
- А… Эм… - девушка включила диктофон, пытаясь собраться с мыслями. – Как мне к Вам обращаться? Дьявол, Сатана или может быть Люцифер?
Силуэт вновь рассмеялся. Видимо, мужчину крайне забавляла вся эта ситуация, а особенно смущение журналистки. А ведь она была настоящим профи.
- Моя дорогая, поверьте, это не имеет никакого значения. У меня тысячи имен, на каждом языке. Кто-то называет меня Дьявол, кто-то Люцифер, кто-то Вельзевул или Мефистофель. Кто-то скажет, что я «Ангел Света», кто-то окрестит меня «Князем Тьмы». И каждый будет прав. И каждый будет ошибаться…
Журналистка внимательно вслушивалась в каждое слово. Она делала это тысячу раз, она умела видеть суть, умела задать вопрос так, чтобы собеседник раскрылся сам.
- Но кто же вы тогда? Помощник или противник господа?
На какое-то время мужчина замолчал, в задумчивости. Хотя быть может, он просто издевался над нетерпеливой девушкой, намеренно растягивая паузы. Она же не могла видеть его лица. Она же не могла знать замыслов Сатаны.
- Я бы сказал, что я Обличитель Господа, я тот, кто не трепещет перед его могуществом, я тот, кто неприемлет его методы. Не противник, а обвинитель. Но я Его творение, как и все в этом мире. Он Сам создал меня Таким. Я нужен ему… В конце концов, Если бы не я, его бы не любили так сильно. Даже серое на черном выглядит белоснежно, не так ли?
Журналистка не рискнула ответить на столь провокационный вопрос.
- То есть вы ненавидите Господа? – глаза девушки блестели под стеклами очков.
- Нет, конечно нет, - мужчина рассмеялся, но его силуэт оставался неподвижным. – Я бесконечно люблю Моего Господа, просто я не согласен с его методами…
В его голосе появились стальные нотки, но на следующий вопрос он отвечал как ни в чем не бывало.
- Но чего же Вы хотите?
- Я хочу, чтобы наступил тот день, когда врата Ада закроются навсегда. День, когда я снова буду только Ангелом Света. Только Его Ангелом.
Девушка задумчиво повертела ручку. Это было самое важное интервью в ее жизни. Возможно единственное важное интервью.
- Но вы же «Повелитель Ада», разве вам не нравится это место?
- О нет, такое место просто невозможно любить! – В его словах прозвучала горечь. – Вы просто не в состоянии представить, что это за место…
Из тени появилась его кисть, которую он положил на колено. У него была изящная рука пианиста, что совсем не вязалось с его деятельностью.
- Но разве это не подземное царство, где бушует пламя, в котором горят души грешников?
Мужчина вновь рассмеялся, словно девушка сказала какую-то хорошую шутку.
- Дорогая моя, Душа – это сгусток энергии, а в огне может гореть лишь материя. У Души нет физической оболочки, а значит, физическая боль ей не страшна. Да и нет смысла в боли тела. Никакого смысла.
Собственно в этом и состоит наш извечный спор с Богом. Он считает, что физические страдания закаляют душу, и ему все равно, что станет с этой душой. Он берет к Себе в Рай только тех, кто любит его, и ему невдомек, что зачастую именно из-за его «страдайте на земле, и да пребудете со Мной в Раю», люди не могут попасть в Рай. Потому что они ненавидят Его всей своей измученной душой. Именно это плодит в душах ненависть, именно это толкает на преступления. Я же учу людей радоваться жизни, быть счастливыми, ибо только это помогает сохранить любовь к Нему, только это является путевкой в Рай.
Но в Аду их по прежнему много, и они все пребывают. Несчастные создания, реагирующие на жестокость созданного Им мира еще большей жестокостью. Они поступают ко мне полными ненависти ко всему сущему, ко всему созданному Господом и к самому Господу. А я учу их раскаянию. Только раскаявшись, они смогут простить себя и этот мир, а значит, смогут простить и Создателя.
Девушка нахмурилась и потрясла головой. Сейчас внутри нее шла перестройка извечных истин. Но вот она не была уверена, что Люцифер не лжет. Это же Люцифер, в конце концов.
- Но если в аду нет пыток, то как вы заставляете грешников каяться?
И вновь Дьявол рассмеялся своим бархатным смехом. Наверное, так могут смеяться только мягкие и добрые люди, только те, кто принимает всю несправедливость мира и все равно любит его. А еще так может смеяться сам Дьявол.
- Милая моя, знаете ли вы, что существуют вещи пострашнее, чем излюбленные пытки человечества? О, сколько вы их придумали в Средние Века… - в его голосе мелькнули теплые нотки, которые совсем не вязались с его словами. - Знаете ли вы, что преступники боятся спать? Потому что им все время снятся их преступления. Об этом мало кто знает, но самой страшной пыткой являются воспоминания. Ад переполнен воспоминаниями, он буквально соткан из них. И каждая душа, раз от раза переживает свои преступления, раз от раза смотрит в глаза своим жертвам, которые немо вопрошают «За что?». Это сводит с ума, выкачивает все силы… Но самое страшное, что они так же видят, как все МОГЛО сложиться в их жизни, если бы они не ступили на тропу преступников. И все эти грешники, сходящие с ума от ужаса, раз от раза переживая самые страшные моменты своей жизни, начинают молить Бога о прощении или о забвении, но в сущности никакой разницы. Бог их все равно не слышит. Но суть в том, что стоит им начать молить Бога, и они начинают раскаиваться в своих грехах. По-настоящему раскаиваться. А пока они молят Бога о прощении, в них исчезает ненависть к Нему. И все. Я отправляю их в Рай.
- Наверное, все эти души грешников безумно вам благодарны? – журналистка улыбнулась.
- Куда там… - Дьявол усмехнулся. – Они благодарят Господа за милость. Они считают, что если бы не Он, то они бы остались навечно в Аду. Хотя ему, в сущности, все равно.
Мужчина замолчал. Он уже утомился рассказывать столь важные вещи девушке, которая вряд ли сможет сразу понять смысл, вряд ли сможет сразу сделать вывод. Если не для всего человечества, то хотя бы для себя. А это означает, что сейчас он терял время не напрасно.
- Я думаю на этом стоит закончить. Было приятно с вами поболтать. И да, я надеюсь, что эта неудача не сильно вас расстроит. Просто люди еще не готовы узнать правду…
Девушка посмотрела в темный угол. Она ничего не поняла, кроме того, что интервью закончено, но не стала переспрашивать.
- Спасибо вам, кстати, я дам вам свою визитку..
Журналистка наклонилась к сумке и достала красивую карточку, но когда она подняла голову, кресло в углу оказалось пустым. В комнате больше никого не было.
Пожав плечами девушка открыла ноутбук и включила на диктофоне начало записи.
«– Как мне к Вам обращаться? Дьявол, Сатана или может быть Люцифер?
- Моя дорогая, поверьте, это не имеет никакого значения. У меня…»
Диктофон издала характерный звук зажовывания пленки и выключился. Журналистка быстро открыла крышку и достала маленькую прозрачную кассету. Она поднесла ее к глазам, которым не в силах была поверить. Пленки не было в кассете, вернее внутри кассеты остались только ее маленькие обуглившиеся кусочки. Лента сгорела вместе со всеми записанными на ней словами.
- Вот Дьявол! – выругалась девушка, понимая, что интервью безнадежно утрачено.
Это было простое ругательство, но в следующую секунду журналистка зажала себе рот рукой.