Крылья моли. философская сказка

С детства каждому известно, как красивы и легки в полёте бабочки, но какими безобразными и прожорливыми бывают их гусеницы, знает далеко не каждый. В обществе гусениц свои понятия о красоте: чем толще и безобразнее гусеница, тем больше её уважают и, наоборот, чем она симпатичнее, тем хуже к ней отношение окружающих. Так случилось и теперь, когда в обществе гусениц появилась новая, непохожая на остальных, особа. У  нее была броская расцветка, длинные бархатистые шерстинки и держалась она скромно и простенько. Гусеницы бабочек сразу узнали в ней гусеницу обыкновенной моли, потому и отнеслись к её превосходствам снисходительно-деликатно.
 — Подумаешь, красавица! — заскрежетали безжалостными  челюстями окружившие её гусеницы. — И за что только даны такие достоинства таким бездарностям?!
— Эту красотку ждет «прекрасная» участь: грызть драное старьё в шифоньерах или, в лучшем случае, собирать пыльцу с болотных цветов, — насмехались над ней гусеницы-махаоны, как можно больнее выщипывая её восхитительные ворсинки.
— Скоро наступит пора окукливания, вот тогда и посмотрим, кто и что из себя представляет, — чуть не лопались от гордости чрезвычайно смешные и толстые гусеницы бабочек-монархов.
Гусеница-моль никогда не спорила со своими благородными соседками. Да и глупо было бы ей, моли, вести дискуссии с ними, будущими прекрасными бабочками. Но однажды, когда все гусеницы, спрятавшись от жары под листьями, принялись перемалывать друг другу несуществующие косточки, гусеница-моль не выдержала и высказала своё мнение:
— Я не согласна с тем, что красота — это признак превосходства. Узоры поблекнут и осыпятся. Красота должна быть скромной, молчаливой...
— Вот ты и молчи, раз родилась такой уродиной!—  возмутились её дерзостью высокородные гусеницы.
— Я вовсе не уродина! — смело заявила гусеница-моль,  сверкая даже в тени своим волшебным ворсом.
— Сейчас не уродина, но очень скоро ею станешь, — дружно издевались над молью будущие бабочки.
— Пусть так, но и вы не станете лучше только оттого, что у вас вырастут большие красивые крылья, ведь махать-то ими будут все те же завистливые гусеницы!..
— ...Всякое мы о себе слышали. Но чтобы какая-то моль  называла нас, благородных бабочек, гусеницами! Этого мы не потерпим!
— Скандал! Скандал! — гусеницы бабочек грозно надвигались  на беззащитную гусеницу моли.
У бедняжки совсем не оставалось шансов хоть раз в жизни помахать своими серыми, невзрачными крыльями. Но именно в этот момент наступил долгожданный для всех период окукливания.
— Да что с неё взять-то-о-о, — дружно  зазевали  гусеницы,  — придёт время, тогда и посмотрим, кто из нас пра-а-ав.
Гусеницам предстояла трудная работа: сделать коконы и расположиться в них соответственно своей будущей красоте и занимаемому в обществе положению. Всю долгую зиму будущие бабочки мечтали о том, какими они вылезут из своих коконов. Наступила долгожданная весна. Вы можете мне верить или не верить, но те гусеницы, что мечтали проснуться яркими и красивыми, стали, действительно, сногсшибательными. А те, что довольствовались в мечтах неброскими, серенькими расцветками, в самом деле, сделались невзрачными и тусклыми. Наша моль всю зиму мечтала только об одном: иметь за спиной большие красивые крылья, но не стать при этом высокомерной и бездушной. И когда после мучительных переживаний она,  наконец, раскрыла свои крылья, все так и ахнули. Так прямо и сказали:
— Ах! Кто бы мог подумать?! 
— У моли, и такие крылья!
— Вот уж, действительно, загадка природы...
— Ну что вы, что вы, — засмущалась  моль, — какие же  это крылья?
Но оставаясь, по-прежнему, естественной, она не смогла больше притворяться некрасивой. За спиной у неё торжественно и просто трепетали два долгожданных красивых крыла.
—  Мы принимаем вас в наше общество, — все с тем же высокомерием объявила бабочка-махаон.
— Мы принимаем. Мы принимаем... — сквозь зубы цедили остальные размалеванные бабочки.
— Извините, но меня уже ждут. — Счастливая красавица откланялась и полетела к порхающим неподалёку обыкновенным молям. — Прощайте, я улетаю к своим!
— Неужели Вы предпочтёте нас молям?! — дружно недоумевали бабочки, завидуя ярким сочным краскам на её крыльях.
Они категорически отказывались понимать, как можно, имея такие красивые крылья, оставаться при этом самой обыкновенной молью.