Полковник авиации

Встреча друзей детства обычно начинается со слов: «А помнишь». Именно в таком ключе произошла и моя неожиданная встреча возле одного из офисов со своим одноклассником Вовой Татьевым. Натренированным глазом военного Вова заметил меня и узнал сразу же, когда отъезжал от парковки на своём Ниссане приятного кофейного цвета. Резко остановившаяся у обочины машина, сначала несколько напугала, но потом, когда я увидел выходящего из неё старого приятеля, который хохотал как полоумный и держал при этом руки широко расставленными, как при детской игре, когда ловят друг друга, не помню уже, как она там называется, я тоже по-детски непосредственно развеселился. Хохоча столь же необузданно, как и мой друг детства, я всё же обратил внимание на то, что при этом упорно пытаюсь вспомнить название той детской игры, при которой таким образом раскидывают руки. И когда я уяснил, что думаю о столь несоответствующей моменту нелепице, то даже несколько рассердился на себя. А Вова шёл мне навстречу, продолжая неистово хохотать, неся своё полное округлое тело в добротной кожанке легко, я бы даже сказал, что по-спортивному легко. Впрочем, он же был коротышкой, так что лишний вес ему был, скорее всего, не столь тягостен, как если бы он являлся крупным и рослым.  Вовка не произнёс ни «здравствуй», ни «привет». Он сразу начал с воспоминаний:
- Санёк, помнишь, как мы с тобой ходили по грибы летом, не взяли с собой  воды и, как нас стала мучить жажда.
Широко усмехнувшись, я тем самым показал, что память мне не изменила, и мы крепко пожали друг другу руки. Обниматься я вообще не люблю, а тут и повода нет. Мы же не боевые друзья, которые вместе спали в одном окопе. Просто друзья детства. Тем не менее, я был рад не менее, так как не виделись мы со своим другом со времени окончания школы.
А Вовка сейчас просто хохотал от восторга, вспоминая нашу прогулку. Мы в тот день действительно сильно измучились из-за своей легкомысленной  непредусмотрительности. Так что, набрести на поле ещё не достаточно созревшей кукурузы было для нас тогда и счастливой находкой и просто счастьем. Довольные, мы бродили по полю, обгладывали молодые початки кукурузы, обгрызали их прямо на стеблях и, разжёвывая, извлекали живительный сок и пили его, выплёвывая обезвоженные зёрна. Кукурузный сок в тот день понравился мне не меньше берёзового. Благодаря кукурузе мы не умерли от жажды и даже решили сообща помолиться за здравие Никиты Хрущёва. А так как мы не знали, как это сделать, то просто, задрав к небу головы, истошно вопили:
- Боженька, отблагодари лысого Никитку! Боженька, передай ему от нас большущее спасибо!
Нам было весело и мы не мучились от жажды. Хотя грибов мы не набрали, но тот летний поход, с обгладыванием початков на колхозном поле запомнился крепко. Именно его и вспомнил мой школьный приятель.
Посмеявшись вдоволь, Вова спросил:
- У тебя где машина припаркована?
Узнав, что я вообще никогда не имел машины, он весьма удивился, хотя и обрадовался одновременно. Ведь отсутствие у меня личного транспорта позволяло сейчас нам ехать вместе. Что мы и сделали.
- Слушай, давай махнём ко мне, - предложил мой школьный приятель весьма решительно тоном непререкаемо командирским.
В ответ я лишь неопределённо пожал плечами, что было расценено, однако правильно. А я тут же спросил Володьку:
- А я слышал, что ты живёшь где-то в Сибири?
- А, где я только не жил за время службы, - с беспечным смешком отвечал Вовка, и продолжил, - и в Сибири тоже пришлось послужить.
Тут мы свернули в знакомый по детству двор. Я сам когда-то жил отсюда недалеко, да и школа наша располагалась буквально в двух шагах. В наше школьное время здесь жил и Вовка.
- Ты, что, хочешь показать меня своим престарелым родителям? – добродушно усмехаясь, пробубнил я.
- Нет больше родителей, умерли, - помрачнев, пояснил мой приятель.
- Я не знал, - извиняющимся тоном промямлил я, чувствуя неловкость.
- Да ничего, - Вовка глубоко вздохнул и припарковал своё авто возле старого, ещё довоенной постройки дома, который выгодно отличался от хрущёвок более высокими потолками и более вместительными комнатами.
Очутившись в квартире, я сразу понял, что мой приятель живёт холостяком. Не потому, что отсутствовал порядок, но этот порядок был какой-то казённый, аскетически армейского образца.
Пройдя на кухню, Вова усадил меня за добротный стол и включил телевизор, висевший на стене наподобие картины, но тут же его и выключил:
- Мировые новости ты и без меня посмотришь, - пошутил он, доставая из холодильника снедь и выпивку.
 Друг оказался на редкость запасливым, в его весьма объёмистом холодильнике оказалось даже несколько бутылок минеральной воды.
- После нашего грибного похода ты, видать, просто боишься оставаться без достаточного количества припасов, - пошутил я и, мы вместе вновь расхохотались.
А потом мы начали вспоминать детство, школу, ибо после окончания школы я более с Вовкой не встречался. Правда я знал, что он временами наведывается сюда, но, так как мы получили квартиру совсем в другом районе, то я его просто не мог встретить. И когда я мимоходом, уже после того, как мы изрядно посидели и о многом поговорили, посетовал на то, что так долго не виделись, Вовка извиняющимся тоном крепко пьяного человека добродушно остановил меня:
- Да я почти не с кем и не встречался, когда приезжал в Самару.
- Чё так? – не мог я скрыть невольного удивления.
- Я ведь сюда в основном в командировки приезжал, а отпуск то мы с семьёй на море проводили
Только тут я спохватился, что ничего не расспросил друга о его семье и почему он сейчас обитает один.
- Кстати, а где твои то, семья то есть, сейчас? – подхватывая из тарелки маслинку, что далось мне не без труда, поинтересовался я.
- Супруга осталась в Сибири с новым мужем, сын служит, как и я некогда в авиации, ну а я вот здесь, в родных пенатах.
- Тебя бросила жена? – пробормотал я заплетающимся языком в крайнем удивлении, не понимая, как можно уйти от настоящего полковника.
- Он оскорбилась? – еле выговорив фразу, пояснил Вовка.
- Не понял, чем? – всматриваясь пристально, насколько это было возможно в моём подпитом состоянии в лицо друга, недоумённо пробубнил я, искренне возмущаясь поступком столь бесчувственной и нехорошей женщины.
- Ей передали, что я встречаюсь с Катькой Стрепухиной.
- Как со Стряпухиной? Это же наша одноклассница, как она могла оказаться в Сибири.
- Не, её там никогда не было, - мотая энергично головой и делая ладошками неуверенные пассы, отвечал Вова.
- Оклеветали! – искренне возмутился я на неизвестных мне злодеев.
- Не, всё чистая правда, - вытягивая по направлению ко мне указательный палец, опроверг мою гипотезу Вова.
- А как? – я сделал ладошкой колебательное движение, призванное показать необъятность расстояний от Самары до Сибири.
- А командировки, - разливая из неизвестно какой по счёту бутылки остатки  непонятного напитка с заграничной этикеткой, отвечал с расстановкой Вова, всматриваясь пристально в рюмку.
- Это ты, когда приезжал сюда в командировку, то встречался с Катькой? – радостно смеясь, подытожил я.
- Вот именно, тогда она была ещё не замужем.
- Так ты что же, надолго приезжал в командировки и часто, что ли? – несколько с заторможенной интонацией, спросил я, как будто это имело принципиальное значение.
- Я сюда пригонял самолёты ремонтировать шасси, - доверительно, как о делах давно минувших дней сообщил друг, слегка наклоняясь вперёд и тут же откидывая корпус назад, к удобной спинке добротного стула.
- Так часто ломались? – с запоздалым беспокойством поинтересовался я участливо.
- Не, не ломались, - словно прилипнув к спинке стула, опроверг мою версию Вовка.
- А почему? – я покрутил ладонью, словно изображая вращение колеса.
- Ты Сёмку Горшкова из параллельного класса помнишь? – сделал неожиданный курбет в сторону мой школьный товарищ, выставляя ладони так, словно держал в них за донышко кастрюлю.
- Лыжника? – уточнил я.
- Ну!
Услышав это утвердительное «ну», я тоже нечётко повторил:
- Ну!
- Так вот к нему я и приезжал.
- А как же Катька? – не видя никакой связи, протестуя, пробубнил я.
- Я приезжал сначала к Сёмке, а потом к Катьке, - наклоняясь вперёд и тяжело опираясь о стол, терпеливо объяснял Вовка.
Но у меня от его объяснений округлились глаза.
- Ты, что, гомик что ли? – с осуждающем недоумением пробормотал я, встряхнув головой так, словно избавляясь от наваждения.
- При чём здесь гомик? - удивлённо поинтересовался мой пьяный друг, нисколько, однако, не обидевшись, что ещё более укрепило мои нехорошие подозрения.
И, чтобы окончательно развеять мои грязные сомнения, спросил:
- Ты знаешь, кем работал тогда Сёмка?
Ничего не отвечая, я лишь вскинул вверх брови и слегка покачал головой в знак отрицания.
- Во, вот с этого вопроса и надо начинать, - нравоучительно произнёс Вовчик.
- Считай, что я уже задал тебе этот вопрос, - охотно пошёл я навстречу пока ещё непонятным для меня рассуждениям друга.
Вова же, радостно рассмеявшись, сообщил:
- В те годы Сёма был начальником цеха шасси, на нашем авиационном.
До моих отуманенных выпивкой мозгов всё же упорно не доходило, при чём здесь Сёма и его должность на заводе.
- Ну? – тупо промычал я, требуя более детального пояснения.
- Вот ему то и сдавал самолёт, - нисколько не обижаясь моей непонятливости, терпеливо просвещал меня Вовка.
- И? – вновь с глубокой тупостью поинтересовался я.
- А что «и»? – самодовольно пробасил Вовка, предлагая чёкнуться, что мы и сделали весьма нетвёрдо.
Потом Вовка отобрал у меня вилку с подцепленной вновь маслинкой, подцепляя вместо ягоды кусок красной рыбы.
Безропотно приняв закуску, я настырно спросил:
- Ну, и?
Вованчик весело рассмеялся и довольно пояснил:
- Сёма загонял шасси в угол цеха, потом через полмесяца ставил его вновь на самолёт и весь ремонт.
- Ты летал с неисправным шасси? – в ужасе вскричал я, возмущаясь коварством Сёмки и беззаботностью Вовки.
- Да шасси не надо было ремонтировать! – стуча пальцем по столу, буквально разжевал ситуацию Вован, - Шасси было в порядке, лишь по документам проходя ремонт.
- Но знаешь, я за эту услугу не брал с него много, так, чуть-чуть, для Катьки на рестораны - добродушно пояснил Вовка.
- В конце концов, по стоимости ремонт шасси это не одна машина «Волга» по тем деньгам и если я даю возможность другу заработать, то имею право отщипнуть и для себя чуток? – спросил меня мой откровенный друган.
- Ну, да, - согласился я.
Однако пора было уходить, и вскоре я уже был за порогом. Вовку я оставил благоразумно в квартире. Я не пошёл к остановке автобуса, предпочитая немного пройтись пешочком. Погода была чудесная и я, шагая, вспоминал под впечатлением встречи с другом наши школьные годы, вспоминал, каким патриотом был Вован, как он всегда потешался на уроках истории над нехорошими лидерами империалистов, которые постоянно строили козни нашему шагающему к коммунизму государству. Ей Богу, это были хорошие годы.