Евгению - от володи послание

ЕВГЕНИЮ - ОТ ВОЛОДИ ПОСЛАНИЕ
  В ВИДЕ ПАРОДИЙ

  ВСТУПЛЕНИЕ
Уважительно воспринимая литературные способности поэта Е. Евтушенко, всё чаще замечаю в его стихах преувеличенную самооценку своего литературного вклада и возвеличивание образа России, которые нередко совмещаются в одной строке, а также часто повторяемые спорные мысли о благородстве и духовной чистоте, якобы, присущие любому простому русскому человеку. Начиная с толстовского крестьянина Каратаева и заканчивая образом религиозной евтушенковской бабки Нюры, эти представления, как правило, присутствуют только в воображении русских литераторов, почти не встречаются в реальной жизни, а лишь тешат национальное самолюбие, особенно, когда речь идёт о православии. Келейно-слащавая риторика православных русских священников всегда сочеталась с деяниями совершенно другого рода. В качестве примера напомню, что Патриарх России Алексий II недавно лично вручил Кондратенко, бывшему губернатору Краснодарского края и зоологическому антисемиту, высший знак отличия, а поп Сергей из прихода Ведено Ярославской области нацепил на концы креста, стоящего на крыше местной церкви, знаки свастики. Оба деяния никто в России, в том числе и замечательные литераторы, не заметили, хотя эти проявления антисемитизма и фашизма являются знаковыми для понимания психологии российских прихожан. В стихах Е. Евтушенко можно встретить, как обязательную дань объективности, и совершенно справедливые строки, однако, не они отражают сущность написанного, потому что тонут в многословной массе общего текста. В этом смысле последние циклы стихов талантливого российского поэта не являются исключением.
 
К СТИХАМ ЕВГЕНИЯ ЕВТУШЕНКО, ОПУБЛИКОВАННЫМ В ГАЗЕТЕ «НОВОЕ РУССКОЕ СЛОВО» 26-27 АВГУСТА 2000 ГОДА

1. УДИЛА.

«Мне с властью никогда не по пути –
ей надо по своим делам идти,
а у меня все главные дела –
перекусить любые удила…».
Е. Евтушенко. Развод без женитьбы

Как конь кусает удила,
Поэт кусается для славы.
Неважно, как идут дела.
Пусть затрепещет вся держава!

Забыл поэт, что с властью споря,
Объездил мир и всю страну.
Он жил, почти не зная горя,
Всегда в почёте, на виду.

Хочу напомнить для порядка,
Как Мандельштам кусал «царя».
Какая вышла с ним накладка!
Пусть пухом будет мать - земля!

2. ЧТО ИЗ НАС ПОЛУЧИЛОСЬ.

«Мы кой чему в СССР научились.
Может быть, всё-таки мы получились?»
Е. Евтушенко. Советские иммигранты.

Мы в России все учились,
  Но не все мы получились!
Имя наше потому что
Не звучало благозвучно.

Я хотел быть инженером,
Мне сказали не по делу:
  «Все вакансии закрыты,
  Нет свободных мест. Иди ты!»

Я хотел стать дипломатом,
Отказали чуть не с матом.
Не пустили в медицину,
Чтоб не портил всю картину.

Я хотел быть адвокатом,
Разрешили стать солдатом.
Тайны мне не доверяли
И в Сибирь меня послали.

Много лет прожил в России,
Но всегда я был бессилен.
Жизнь пришлось начать сначала:
Получил обид немало.

Мы, конечно, научились
Понимать, где мы родились.
Мы, наверно, получились,
Коль инфаркты не случились! 


       3. СОЛЁНЫЙ ОГУРЕЦ

«Как же он провёл нас - превеликий
Против привилегий всех борец,
Ухвативший столько привилегий,
Словно бомж – солёный огурец?»
Е. Евтушенко. Неприкосновенность.

Вождь наш был джигит и молодец.
Коль имел так много привилегий.
И когда скончался, наконец,
В мавзолей пристроили коллеги.

Волкодавом был среди овец,
Люди стали жертвами обмана.
А когда он умер, наконец,
Засолили злобного тирана.

          До сих пор стоит в Москве дворец,
  Как в крови, покрытый весь гранитом.
  Вождь лежал в нём, словно огурец,
  Весь рассолом до мозгов пропитан.

Был он для народа, как отец.
Маленький, с усами таракана.
Превратился бы в солёный огурец,
Если бы не закопали рано!

ВЛАДИМИР ОПЕНДИК

29 августа 2000 года.
4.  НАША ПУПОВИНА.

«Но вытянет каждого,
Словно сына,
Зарытая в русской земле
Пуповина.
Что нас дотащило
Сквозь кровь
До Берлина?
Последний спасательный трос –
Пуповина».
Е. Евтушенко. Пуповина.

На дальнем погосте,
Под старым овином
Лежат наши кости
В земле с пуповиной.

Мы жили, как гости,
В Союзе едином
И рвали пупок,
Чтобы быть с пуповиной.

А нам всё кричали
Со злобою в спину:
«Вы, что, позабыли
Свою пуповину?»

И мы в сорок пятом
Дошли до Берлина,
Хотя разрывали
Нам связь с пуповиной.

И мы воевали
В лихую годину,
А нас обвиняли
За связь с пуповиной.

И нас убивали
Не раз с половиной,
Когда нам стреляли
Предательски в спину.

Остались могилы
В Яру и за тыном.
Срослась с пуповиной
В них мать вместе с сыном.

От гибели в трюмах
Стальной субмарины
Спасла нас еврейская
Часть пуповины!

Не держим мы злости
На нашу чужбину,
Но помним, где кости
Лежат с пуповиной!

                В Израиле древнем,
В камнях, словно мина,
                Заложена нашей
Земли пуповина.

И тянет магнитом,
Как блудного сына,
Землёю прикрытая
Та пуповина!

ВЛАДИМИР ОПЕНДИК

10 сентября 2000 года

 К СТИХАМ ЕВГЕНИЯ ЕВТУШЕНКО, ОПУБЛИКОВАННЫМ В ГАЗЕТЕ «НОВОЕ РУССКОЕ СЛОВО» 07-08 ДЕКАБРЯ 2002 ГОДА

1. ВКУС СМЫСЛА ЖИЗНИ

«Ещё немного дай поцарюю
Внутри даруемого царства губ.
У смысла жизни – вкус поцелуя.
Господи, спасибо, что ты не скуп.
Тебя, любимая, я драгоценю.
С тобой мы всюду, как в свежем сене…».
Е. Евтушенко. «Читая Ромена Гари»,
ноябрь 2002, госпиталь, Талса

Я один над всем царюю,
У меня над всеми власть.
Захочу - я жизнь дарую,
Захочу кого, казню я,
Захочу – в засос целую,
Утоляя свою страсть.
 
Я женщину драгоценю,
Насытившись ею всласть.
На сене собой согрею,
От запахов совсем одурею,
От воздуха осоловею,
Не дам волоску упасть.

Нет второго Евтушенки,
Чтоб игрался с властью в масть.
Как артист, играю сценки,
Я не встану на коленки,
Не прижать меня у стенки,
Я везде снимаю пенки
И не дам себе пропасть!

2. МИР ВАМПИРОВ

«Разрушен был весело мой пьедестал,
и я пятьюстами мальчишками стал.
И вместе, как равные, без болтовни
Мы были Россия – и я, и они.
И мне в Чусовом
Так прекрасно спалось.
Поверить в Россию
Мне вновь удалось.
И чувствовал я – надо мною парят
Пятьсот ненаглядных моих вампирят».
Е. Евтушенко. Такой городок, 23 ноября 2002, Талса

Если дети – вампирята,
Значит, вырастут вампиры.
Берегитесь их ягнята,
Будет вам не до сатиры!

И хотя всё это сниться
Там, где кости Мандельштама,
В золото не превратиться
То, что создано из хлама.

Помечтать, конечно, можно,
Для того живут поэты!
Но в мечтах, неосторожно,
Можно стать хвостом кометы.

Улететь на край Вселенной,
Там, где нету пьедесталов.
Там, где только Евтушенки,
Фантазёры аморалов.

3. МЫ – НЕ ПОДОНКИ ВРОДЕ

«И хотя вроде все не подонки –
не с ножницами и не с дубьём,
кто-то вспомнил:
«Она ж неподоена!
Опростаем,
Тогда и убьём!»
Е. Евтушенко. Мясомолочная баллада,
ноябрь, 2002, госпиталь, Нью-Йорк.

Мы совсем не хулиганы,
Когда трезвы, а не пьяны.
Не стреляем из наганов,
Мы невинны и сильны!

Опростаем мы бурёнку,
Молока её попьём,
С мёртвой, ведь, не будет толку,
А потом её убьём!

Так евреев обижали,
Их "доили" до конца.
При погромах убивали
И молились за Творца.

За чертою их держали,
Больше века длился день!
Результатом труд считали
За неполный трудодень.

Автоматов не жалели,
Кении продали «Скад».
Убивать везде евреев
Обучали всех подряд.

И сегодня, в самом деле,
Удаль снова на виду.
Так она видна в постели,
Как на танках Поти съели,
До сих пор не отрезвели,
Как за пазухой в аду.

Ах, эта удаль опасная, пьяная!
Сама не знает, что и почём!
По пьяни кричит глоткою рваною:
«Сначала подоим, а после - убьём!»

4. РОДСТВЕННЫЕ ДУШИ

     «Я судьбы своей не охаю
     ни в издёвках, ни в клевете,
     и не в госпитале, подыхая
     с болью пушкинской в животе.
Нет, я не рождён дуэлянтом,
но, исклеванный вороньём,
если с Пушкиным не талантом,
так хоть болью одной рождён»
Е. Евтушенко. Ноябрь 2002, госпиталь, Талса.

С аппендицитом я валялся
На койке в Талса-городке,
А Пушкин кровью обливался
На Чёрной речке, вдалеке.

Я болью с Пушкиным сравнялся
По ощущенью в животе.
С Дантесом он в упор стрелялся,
Меня достали в клевете.

Как наши судьбы две похожи,
Хоть я с дуэлью не знаком.
Его клевали, меня тоже,
Мы оба - с болью под ребром.

А что касается таланта,
Нам предназначено давно.
Его судьба – быть дуэлянтом,
Мне быть писателем дано.


ВЛАДИМИР ОПЕНДИК

  22 ДКАБРЯ 2002 ГОДА