Исчезновения

история из цикла «Салон «Пестрая Лента»

    «Последний посетитель в этом году», - подумал Гарик Мерцалов. И, честно говоря, сам не мог понять, радует это его или печалит… «Последний» - как-то… - заметил парикмахер. – Звучит, мягко говоря, без энтузиазма».
    На улице было, однако, 29 декабря. А тридцатого Гарик намерен был пробежаться по магазинам; ну и вообще… Так что, как угодно, выходило, что посетитель – последний. Этот предпраздничный гость должен был явиться с минуты на минуту; было восемь часов вечера, за окном салона, выходящим в узкий заснеженный двор, стояла морозная тишина. Гарик отодвинул серебристую штору и с удовольствием отметил, как на темном снегу зажглись отблески от елки. Елка стояла на площади, отгороженной от двора домом; но блики оживляли темный двор, зажигали на снегу разноцветные пятна...
    Гарик, который страстно любил праздники, а Новый год – в особенности, потер пухлые ладони.
    И тут раздался звонок в дверь: гость прибыл.

    - Здравствуйте, - приветливо сказал Гарик Мерцалов и мимолетно оглядел незнакомца. Тут надо отметить, что посетитель был, точно, незнаком Гарику – что само по себе являлось примечательным, в некотором роде, обстоятельством.
    Дело в том, что – так уж повелось – в парикмахерский салон «Пестрая лента» являлись исключительно знакомые Гарика. Или – знакомые знакомых… В общем, одни только личные контакты и, между прочим, никакой рекламы… Так что Гарик Мерцалов, повторяю, неизвестного гостя осмотрел ненавязчиво, но внимательно. И сделал сразу два заключения. Во-первых, в парикмахерской незнакомцу делать было решительно нечего: он был отличнейшим образом (и совсем недавно) подстрижен. «Нездешняя работа», - с удовлетворением отметил про себя Гарик. Ну а вывод второй прямо вытекал из первого: гость явился вовсе не за парикмахерскими услугами, а с другой, пока неизвестной Гарику, целью… Гм…
    Пришелец, между тем, тоже огляделся; пробежал глазами по комнате и остановил взгляд на хозяине салона. Потом решительно провел рукой по стриженой голове, усмехнулся чему-то и, оставив на вешалке невесомую дубленку и замшевую кепку, сделал несколько шагов и остановился точно посередине комнаты.
    - Воротаев Геннадий Анатольевич, - негромко представился гость и, чуть замешкавшись, протянул руку хозяину салона. – Генеральный директор предприятия «Минвата-Север».
    - Минвата? – озадаченно повторил Гарик Мерцалов. После чего потер переносицу и, стараясь унять неукротимое любопытство, еще раз оглядел пришельца. Костюм – без замечаний. Тонкий свитер глухого синего тона – исключительного благородства оттенок, надо сказать – наверняка отмечен фирменным значком какого-нибудь «Кензо»… Гм. И дезодорант, будем уж откровенны, не отдает фруктовым рядом…
    - Прошу! – выговорил Гарик, указывая на кресло перед сверкающим зеркалом. Но гость, не отводя от хозяина взгляда, предложение занять парикмахерское кресло молча отверг.
    - У мастера я был. Две недели назад, - вежливо объяснил посетитель. – В Бельфоре, это французская провинция, - добавил он для чего-то.
    - Провинция, - чуть растерявшись, вымолвил Гарик. – Ну, работают там неплохо…
    - Я пришел к вам не как к парикмахеру, - повторил гость. – Позвольте, я сяду вот сюда?
И гость занял одно из двух низких кресел, которые стояли по обеим сторонам от чайного столика. Хозяину ничего не оставалось, как сесть в кресло напротив.
    - Давайте сделаем так, - предложил Генеральный директор. – Вы меня выслушаете (мой рассказ займет не больше двадцати минут), а потом просто скажете, что думаете по данному поводу.
    Гарик молча кивнул, с отчаянием признав (мысленно), что никакой другой возможности гость ему не оставил. Не гнать же, в самом деле, прочь человека, который явился к тебе зимним вечером в костюме от «Киндзо»…
    - Я с удовольствием послушаю вашу историю, - произнес Гарик Мерцалов.
    - Историю? – чуть удивленно повторил гость. – Впрочем, вы правы. Это целая история. Начну с того, почему я здесь, в вашей «Ленте».
    - В «Пестрой ленте», - поправил Гарик. – Но неважно…
    - Мне рекомендовали вас как человека, который может дать совет. Это, собственно, главная причина… Мне нужен совет, и я готов его купить.
    Гарик вскинул брови, изумление его росло. Генеральный директор, какая-то «Минвата», французская провинция… Совет!
    После короткой паузы гость продолжил.
    - На моем предприятии пропали два человека. Исчезли безо всякого следа. Причем, насколько я могу судить, ни тот, ни другой, не покидали территорию завода. Минутку!
    Последние слова были обращены к Гарику, который сделал слабое движение, намереваясь что-то спросить.
    - Минутку! – решительно повторил Геннадий Анатольевич Воротаев. – Я договорю, с вашего позволения. Так вот, эти двое пропали… Хочу отметить, что всего в интересующий нас период на «Минвате» трудились пять человек. Вместе с плотником,  который находился вне пределов цеха, в собственной каморке…
    - Двое из пяти! – с непонятным чувством повторил Воротаев и прямо посмотрел на Гарика Мерцалова.
    - Если так пойдет, - заметил Гарик, - ваша «Минвата» опустеет… Я имею в виду – если эти исчезновения продолжатся… Извините!
    Тут Гарик нервно хихикнул, а его гость высказался с неожиданной грустью:
    - К сожалению, всё так и есть. Но дело не в одном только производстве… Эти двое исчезли… безо всякого следа. Это беспокоит меня больше всего, понимаете? –  немного простодушно прибавил Воротаев. – Я не могу  - даже чисто теоретически – предположить, что же произошло!

    - Вся наша «Минвата-Север» - это один-единственный цех, - продолжал, после короткого молчания, гость. – Довольно крупный цех, в котором и производится продукция, строительное волокно. Думаю, важно иметь в виду, что само производство, в некотором роде, - ноу-хау… Новое слово, без преувеличения…
    - Вы, Гарик, вероятно, знаете, для чего в принципе используется минвата? – внезапно спросил Воротаев.
    Гарик Мерцалов удрученно покачал головой.
    - Минвата используется как основа различных фасадных утеплителей. Для теплоизоляции, - пояснил гость. – Это если в общих чертах… Существуют, конечно, и другие варианты, но наш цех производит именно этот продукт – причем, хочу заметить,  производит весьма дешевым способом. У меня есть все основания полагать, что в ближайшем будущем мы можем стать в некотором роде монополистами на строительном рынке… Могли бы стать, - добавил Воротаев с горечью.
    Гарик Мерцалов машинально кивнул.
    - Ага, - заметил он рассеянно. – Вы могли бы стать монополистами, но в цехе творится форменная чертовщина…
    - Именно, - сердито сказал Воротаев. Потом поднял глаза на Гарика и неожиданно усмехнулся.
    - Вы ведь никогда не бывали на производстве?
Гарик вторично кивнул.
    - Так вот, представьте себе наш цех. Это довольно обширное помещение... В самой середине вы увидите железную лестницу, которая ведет к двум печам. Это плавильные печи, в них и происходит плавление шихты.
    - Шихты?
    - Это мелкие камни, из волокон которых производится минвата. Перед печами – небольшая площадка. Что еще? Компрессор, от его гула дрожат железные ступени лестницы… Компрессор качает воду из бассейна (вода, на определенном этапе, должна охлаждать продукт)… Впрочем, скажите прямо: это всё ненужные, лишние подробности? Пропали люди…
    Гарик Мерцалов почесал сверкающий ежик волос и мягко заметил:
    - Смотря что вы хотите узнать. На какие вопросы найти ответы… Если, допустим, вам интересно -  к у д а  подевались ваши люди – то, понятное дело, - не мешает подробно описать устройство цеха. Ну а если вам надо знать – з а ч е м  они исчезли? Или – по чьей воле исчезли? Тогда мне куда интереснее выслушать рассказ не о производстве, а о тех людях, которые с этим производством прямо связаны…
    - Понял, - решительно произнес Воротаев. – Так вот: меня интересуют оба аспекта. Естественно! Я вложил в «Минвату» время и деньги… И того, и другого, поверьте, предостаточно…
    - А милиция? – спросил Гарик, неприметно потягиваясь в своем кресле.
    - Милиция, - угрюмо выговорил гость, - занялась этим делом совсем недавно. Уже после второго исчезновения… В этой проклятой истории имеются кое-какие детали…
    - Ну еще бы! – едва слышно вставил Гарик Мерцалов и снова потянулся в кресле. Таким невинным образом он скрывал свое разгоревшееся любопытство…

    Гость заново приступил к рассказу.

    Первым исчез Саша Баранов. Бригадир, бородатый человек средних лет. Между прочим – с высшим образованием… Биография, однако (подчеркнул рассказчик), у Баранова была отчасти причудливой. В молодости – что-то вроде романтика выпечки шестидесятых годов… Песни у костра и всё такое прочее…
    - И уже тогда – сплошная водка. Но это как водится, - хмуро высказался Воротаев.
Потом в биографии Саши появляются первые, ничем не заполненные дыры… Пьянство, надо думать, и где-то в промежутках - студенческие годы. Опять же с большими перерывами…
    - Потом, - рассказал Воротаев, - болтался, кажется, где-то на Севере и, наконец, осел у нас. Ему сейчас сорок восемь лет. Было бы сорок восемь лет… - прибавил гость Гарика Мерцалова.
    - Вы думаете, он умер? – прямо спросил Гарик.
    - В том-то и дело, ничего такого я не думал. До самого последнего времени, - сказал Геннадий Анатольевич.

    Саши Баранова поначалу никто не хватился. И вот почему.
    Дело в том, что бригадир исчезал не в первый раз. Водился за ним такой грех… Поизносившийся бородатый романтик уходил в леса… То есть это так называлось: уходил в леса. На деле же прибивался к местным бомжам, которые испытывали к Саше гигантский пиетет (главным образом, за то, что бригадир снабжал их сигаретами); и вот жил с ними по неделе, а то и по две, расслаблялся…
    - Расслаблялся? – спросил Гарик.
    - Пил, - кратко ответил Воротаев. – Беспробудно. До видений и галлюцинаций.
    - Чего же его не гнали? – задал Гарик еще один вопрос.
    Воротаев пожал плечами.
    - Гнали. А потом обратно принимали. Работал он на «Минвате» с самого первого пуска, производство знал до тонкости и, знаете, как ни странно, любил свою работу…
    - Ясно, - сказал Гарик. – Человек не появился на работе, но его не хватились, поскольку знали за ним привычку время от времени… исчезать.
    - И еще одно, главное, - сказал Воротаев. – Через несколько дней после исчезновения Саши у нас появилось определенное свидетельство, что Баранов жив-здоров. Дубровский (это директор «Минваты») ехал на машине домой…
    - Один? – быстро спросил Гарик Мерцалов.
    - Не один. Подвозил главного инженера Пырина. И вот на улице Разина они увидели Сашку… Тот топтался около ларька.
    - Два свидетеля, - задумчиво заключил Гарик.
    Воротаев замялся.
    - Увидел Баранова, собственно, Юра Дубровский. Увидел, и тут же указал на его фигуру попутчику. Однако Пырин как раз Сашку толком не разглядел…
    - Что же они не остановились? Не подошли?
    - В том-то и дело, что Баранов словно растворился! Дело было около городского рынка, ну он, видно, и скользнул за торговые ряды… Да, собственно, у Дубровского и Пырина не было особых причин преследовать Баранова! Заметив его, они определенно решили, что он собственной персоной со дня на день вернется на работу.
    - Что же дальше?
    - А дальше (точнее, через два дня после мимолетного явления Баранова) исчез второй человек.
    - Можно, я угадаю, кто? – быстро спросил Гарик. Его щеки, покрытые короткой щетиной, вспыхнули, а шелковая куртка распахнулась на полной груди.
    Воротаев пожал плечами. Его, надо заметить, несколько смущал азарт Гарика Мерцалова: тоже, мол, нашел игрушку…
    - Исчез главный инженер Пырин. Тот, кто был попутчиком и не разглядел вашего бригадира. Ну что, угадал?
    - Угадали, - обескуражено выговорил Воротаев.
    - Исчезнуть должен был именно он, - удовлетворенно повторил Гарик. – Смотрите! Все ищут одного человека. Ну, ищут-не ищут, однако – человек исчез. И вдруг двое свидетелей проезжают по улице, а этот исчезнувший преспокойно топчется около киоска. Один (директор Дубровский) тут же указывает второму на знакомую фигуру. А второй (Пырин) эту фигуру упорно не признает. Что же из этого следует? Пырин, по какой-то причине, не желает  у з н а в а т ь  Баранова!
    - Для чего? – с раздражением вставил Воротаев.
    Гарик Мерцалов нетерпеливо коснулся рукой сверкающего ежика волос.
    - Скажите, - заметил он, внезапно надувая щеки, - вам когда-нибудь доводилось читать детективы?
    - Простите?
    - Не Дарью Донцову, само собой – а настоящие детективные сочинения? Буало и Нарсежака, к примеру?
    - Что-то не помню…
    - В детективном произведении, как известно всякому поклоннику жанра, имеются две реальности. Минимум… Одна – предъявленная нам автором – внешняя. То есть та реальность, которую мы должны принимать за чистую монету. «А» говорит «Б», что в пять часов вечера он был в кино, что может засвидетельствовать «В». Это, грубо говоря, первая, видимая реальность, представленная нам автором детектива. Но во  в т о р о й (скрытой) реальности всё происходило несколько иначе. «А» действительно находился в кинозале, и «В» его действительно там видел. Но! Во время сеанса увлеченный зрелищем «В» не заметил, как «А» выскользнул из зала, взбежал на третий этаж дома напротив, совершил там преступное действие по отношению к «Г», которого через день обнаружили в собственной кухне с перерезанным горлом; а потом вернулся обратно в кино. Да еще обсудил  с «В» подробности фильма, виденного ранее. Две реальности, вот в чем дело! Видимая и скрытая.
    Воротаев, кажется, Гариковым рассуждением был потрясен.
     - А как же кровь? – глухо спросил он. – Неужели этот «А» окровавленным явился в зал? Человека не зарежешь бесследно…
    Гарик Мерцалов с участием посмотрел на гостя.
    - Кровь? – растерянно повторил он. – Ну, этот мой рассказ только пример. Я хочу подчеркнуть другое. На вашей «Минвате» что-то происходит. Помимо  в и д и м ы х событий, имеют место  н е в и д и м ы е. И вот из двоих свидетелей один ясно видит исчезнувшего человека, а другой упорно отрицает этот факт… Хотя!
    Тут лицо Гарика приобрело странное, почти бессмысленное выражение. Дело в том, что в голове его шевельнулась догадка.
    «Ага, - пробормотал Гарик. – Именно. Исчез – этот, как его… Пырин. Однако исчез совсем по другой причине!»
    - Одну минуту! – внезапно выговорил Воротаев. – Я кое-что припомнил… Вы тут говорите – видимая реальность, невидимая – так вот, я вспомнил. Незадолго до своего последнего исчезновения Баранов искал встречи со мной. Мы, собственно, уже уговорились… Но тут Саша исчез. А я о предстоящем разговоре забыл, естественно…
    - Вот интересно, - заметил Гарик, - о чем намеревался беседовать бригадир с Генеральным директором?
    Воротаев пожал плечами.
    - У нас на «Минвате», - объяснил он, - достаточно демократичные правила. Людей, как я уже отмечал, работает совсем мало; и в принципе, любой рабочий может обратиться к директору или даже ко мне с предложением, которое касается производства…
    - Но Баранов, - опять высказался Гарик, - решил говорить именно с вами. А не с Главным инженером… И не с директором.
    Геннадий Анатольевич Воротаев, подумав, сказал:
    - Меня это и самого несколько удивило. Что правда то правда… Однако Саша был причудливым человеком… Не лишенным собственного достоинства, - добавил он для чего-то.
    - Дальше! – нетерпеливо выговорил хозяин «Пестрой ленты».
    - Да, собственно, это почти всё. Как вы догадались, вторым исчезнувшим оказался Сергей Николаевич Пырин, наш Главный инженер. И – что совершенно выбило меня из колеи – он, по словам сторожа, также не покидал территорию предприятия. Невероятно! Не мог же сторож проглядеть двоих!
    - А что, - спросил Гарик Мерцалов, - «Минвату» охраняет один сторож?
    - Почему? – с легким удивлением выговорил Воротаев. – Сторожей трое, и они работают посменно.
    - А исчезли эти двое во время дежурства разных сторожей?
    - В том-то и дело, о времени ничего определенного сказать нельзя. Что касается Саши – то он вообще имел иногда обыкновение ночевать на территории цеха. К примеру – в душевой…
    - О господи! – изумленно вставил Гарик.
    - Пырин тоже нередко задерживался в цехе. Но опросили, естественно, всех трех сторожей.
    - И что? – шепотом спросил читатель детективов Гарик Мерцалов.
    - Что я и говорил. Ни один не отметил ухода ни Баранова, ни Пырина.
    - Конечно, территорию завода обыскали? – со вздохом спросил Гарик.
    - Будьте уверены.

    Гарик Мерцалов внезапно произвел следующее действие. Он встал из кресла, подошел к окну и резко отодвинул штору. В комнате вспыхнули зеленые и рубиновые рефлексы от невидимой новогодней елки.
    Постояв некоторое время около окна, Гарик отвернулся от зимней улицы и твердо сказал:
    - По-моему, они умерли. Оба. И лежат в вашем цехе.
    Воротаев – это было нетрудно заметить – вздрогнул и побледнел. Он предпринял попытку что-то возразить  Гарику, но передумал, покачал головой и закрыл рот.
    - В детективах, - заметил Гарик, не отходя от окна, - имеется еще одна важная вещь. Без этой составляющей происходящие события теряют смысл. Я имею в виду мотив. Без данной пружины, - важно заключил Гарик Мерцалов, - всё прочее рассыпается в прах.
    Воротаев с неожиданной твердостью возразил:
    - Чтобы искать мотив, необходимо, как минимум, найти жертву. Вам не кажется?
    - Да, - сказал Гарик. – Но давайте предположим, что  н а ш и  трупы мы нашли. Извините… Я хочу сказать – чтобы двинуться дальше, нам необходимо сделать это печальное допущение. Поэтому я предлагаю – просто в качестве опыта – обсудить 
в е р о я т н о с т н о е  преступление!
    - Обсуждайте, - угрюмо откликнулся гость. – Я готов.
    - Вопрос первый, - немедленно откликнулся Гарик. – Как вы относитесь к чаю каркаде?
    Гость, побледневший и усталый, поднял на хозяина неодобрительный взгляд. Но Гарик не смутился. Он неожиданно легким шагом покинул комнату и уже из кухни долетело его заверение, что он – мигом. И что пусть гость не беспокоится: каркаде как раз тот вид чая, который не требует кропотливой работы… Гость откликнулся неопределенно и угрюмо. В наступившей тишине внезапно раздался звук, слабо напоминающий удар грома, после чего серебристые шторы озарились букетом огней: над площадью вспыхнул фейерверк.
    «Лежат в вашем цехе! – фыркнул гость. – Ничего себе… Что же, я не замечу два трупа, которые  л е ж а т   в   ц е х е?!». Против воли человек в кресле передернул плечами.
    Через несколько минут вернулся Гарик. Серебряный поднос с чаем был установлен на столик; около чашек с синими драконами в низкой вазочке обнаружилась свежая вишня… Гарик Мерцалов с удовольствием оглядел стол.
    - Прошу! – сказал он и потер пухлые ладони.
    Гость мимолетно посмотрел на стол и сморщился.
    - Слушайте! – сердито выговорил он. – Может, перейдем к делу? Я хочу сказать, положение мое достаточно сложное, чтобы…
    - Чтобы пить чай? – удивленно выговорил Гарик. – Ну, как хотите.
В руках хозяина салона появилась хрупкая синяя чашка с темно-рубиновым напитком. Он сделал маленький глоток, беззвучно вернул чашку на место и, привычным движением коснувшись голубоватого ежика волос, сказал:
    - Лучше всего начать с ваших потерявшихся сотрудников, верно?
Воротаев раздраженно пожал плечами.
    - Возможно, - глухо ответил он. – Впрочем – не знаю… Я потому и хочу получить совет.
    Гарик Мерцалов спокойно повторил:
    - Вот вам мой совет: давайте начнем с покойников.
Воротаев передернул плечами, но промолчал: поступайте, мол, как хотите!
    - Назовите мне все помещения вашего цеха. Цеха и всей прилежащей территории.
Геннадий Анатольевич ответил с готовностью. Видно было, он и сам не раз – и фактически, и мысленно – исследовал производственный участок.
    - Цех - это просторное помещение, в котором, как я говорил, расположены две печи, компрессор, бассейн. Имеется также и ряд вспомогательных механизмов…  Вот и всё, не считая кабинета Иваныча, - усмехнувшись, добавил Воротаев.
    - Иваныч – наш плотник, - объяснил Геннадий Анатольевич. – Весной  стукнет 88 лет. Если доживет…
    - Хороший возраст, - задумчиво выговорил Гарик и поднес чашку ко рту. – Почему не дожить?
    Воротаев нетерпеливо пожал плечами.
    - Он собирался помереть ровно три года назад. Такой имел план… Для чего, - добавил Геннадий Анатольевич, - даже изготовил гроб. По примеру знаменитых отшельников, так сказать…
    - И что же гроб? – спросил Гарик Мерцалов. Он был заметно потрясен.
    - Гроб? Стоит, - спокойно выговорил Воротаев. И, внезапно засмеявшись, добавил: - Стоит, порождает суеверия…
    - Так, - произнес хозяин салона и потер рукой лоб. Гроб, как видно, подействовал на его воображение…
    - Суеверия? – выговорил он, помолчав. – Расскажите, очень интересно.
    - Ничего интересного, - заметил Воротаев холодно. – Напротив – стандартно и ожидаемо… Три года назад, когда гроб был установлен в мастерской Иваныча, секретарша подняла скандал. Который был поддержан ее подружкой, бухгалтершей… Они явились в кабинет к директору и прямо заявили Юре, что гроб – вот только дайте срок! – возьмет своих жильцов.
    - Ага, - кивнул Гарик. – То есть намекали, что пустым ему стоять недолго?
    - Именно. Юра Дубровский был, помню, несколько подавлен, так что даже явился ко мне и предложил убедить Иваныча убрать гроб с территории завода. Да только Иваныч уперся. Заявил, что убрать гроб разрешит только когда сам ляжет в него, и все дела…
    - Ценный работник? – с сочувствием спросил Гарик Мерцалов.
    - Вечный работник, - подумав, сказал Воротаев. -  У б и р а т ь   его, пожалуй, такая же дурная примета, как держать гроб. К сожалению.
    - Ну а потом, - продолжил рассказ Геннадий Анатольевич, - наши девушки не то чтобы смирились – а просто упустили из внимания зловещий предмет…
    Гарик Мерцалов кивнул и задумчиво произнес:
    - Сам цех. Мастерская. Гроб.
Воротаев внезапно рассмеялся.
    - Гроб осмотрели, - заявил он. – Сразу после исчезновения Баранова. Собственно, искали не труп… А просто опасались, что спьяну уснул, а крышку нечаянно захлопнул…
    - Баранов, - выговорил Гарик. – Это который бородатый и уходил в леса… Его увидел ваш директор Дубровский из окна машины… А Пырин – Главный инженер – не заметил… После чего исчез сам!
    - Ну и что? – с надеждой спросил Воротаев.
    - Три человека. Трое… Не считая вас, конечно.
    - В каком это смысле?
    - Ну как же вы не понимаете! – удивился Гарик. – Допустим, Саша Баранов, бригадир, который хотел с вами о чем-то поговорить – поговорил. Ваша беседа состоялась…
    - Я же сказал, что нет!
    - Забыли? – спросил хозяин парикмахерского салона. – Две реальности – внешняя и внутренняя. Две!
    - Ясно, - буркнул Воротаев. – Подозреваете меня. Что ж…
    - Для литературного текста, - заметил Гарик Мерцалов, - вы, действительно, подходящий подозреваемый. В жизни, однако, на эту роль не годитесь… Сейчас объясню!
    Видите ли, все участники этой истории связаны друг с другом исключительно производственными отношениями. Очень сомневаюсь, чтобы ваша, Геннадий Анатольевич, личная жизнь пересекалась с личной жизнью вашего бригадира… Ну-с, а отсюда следует вывод, что и мотив необходимо искать в производственной сфере. Вы на вашей «Минвате» - лицо номер один. Следовательно, нет никакого смысла искать и предъявлять  В а м   компромат  против  В а с. Логичнее предположить, что какие-то неправильные действия совершил кто-то из ваших подчиненных… Баранов хотел с вами поговорить. Как вы думаете – о чем?
    - Думал! – решительно высказался Воротаев. – Саша – прямой человек. Был… И честный…
    - Стало быть, нечестным в этой компании мог оказаться кто-то другой?
    - Мог, - угрюмо согласился хозяин «Минваты».
Гарик Мерцалов вдруг переменил тему.
    - Гроб осмотрели, - задумчиво выговорил он. – Гм. А бассейн?
    - Естественно. Я же сказал: мы осмотрели абсолютно все помещения.
    - Стало быть, труп растворился? Два трупа? – серьезно вымолвил Гарик.
    - Растворился, - повторил Воротаев.
Его лицо, заметил хозяин «Пестрой ленты», сделалось неподвижным.
    - Я слабо разбираюсь в технических вопросах, - признал Гарик Мерцалов. – Это мягко говоря… Однако, могли бы вы определенно сказать, с какой нагрузкой работают эти ваши… печки… каждый день?
    - Печи? Безусловно. Учет энергии ведется ежедневно и заносится в соответствующий документ. Круглосуточно, - подчеркнул Воротаев.
    С его лица, надо отметить, все еще не уходило выражение странного оцепенения, будто какая-то мысль – чересчур нелепая, чтобы оказаться правдой – внезапно пришла ему в голову.
    - Знаете, - выговорил он минуту спустя, - я, пожалуй, мог бы ответить вам с точностью. Прямо сейчас.
    - Ага, - заметил Гарик. – Думаем об одном и том же… Поскольку конкретного вопроса я пока не задал…
    - Нас интересуют числа с 15 декабря и, по крайней мере, до 20! – азартно выговорил Воротаев; в руках его появился мобильный телефон.
    - Позвоню дежурному на станции, - выговорил он, нажимая кнопки.
     Гарик вздохнул и подошел к окну.
    - Если это правда, - выговорил он неслышно, - а это правда… То что получается? Получается, один из них –  Синяя Борода… Гм!
    - Данные за пять дней. Если можно – в динамике, - говорил Воротаев в трубку.
Наступило короткое молчание.
    «Сейчас!» - подумал Гарик и потер ладони.
    - Повторите! – вскричал Воротаев. – Во сколько раз? – упавшим голосом переспросил он.
    - Спасибо, - пробормотал Геннадий Анатольевич напоследок.
    Гарик Мерцалов, прищурившись, посмотрел на своего бледного гостя, несколько напрягся и произнес:
    - Крупный перерасход энергии? Если я правильно понял.
    - Гигантский, - выговорил Воротаев потрясенно. - 15 декабря…
     - День первого исчезновения?
Воротаев молча кивнул.
Гарик вскинул светлые брови.
    - Неужели, - спросил он, - в этой печи может так запросто исчезнуть человек?
Геннадий Анатольевич вскочил на ноги. Он провел рукой по лицу.
    - Да поймите! – наконец выговорил он. – Туда упасть практически нет возможности. Железная ограда доходит взрослому человеку до пояса…
    - Если бы я был преступником, - заметил Гарик, - то не полагался бы на случай…
    - Что вы хотите сказать?
    Гарик кашлянул.
    - Тот, кто избавился от вашего бригадира, по моему мнению, вначале оглушил его. Или напоил – что, в сущности, одно и то же…
    - Помните, я упомянул, что нас – связанных с процессом производства – только четверо? Вместе со мной…
    - Конечно, - сказал Гарик.
    - Следовательно, Сашу… толкнул один из двоих? Если, конечно, вы исключаете меня?
    - Приходится исключить! – охотно откликнулся Гарик. – По причинам, которые я уже называл.
    - Один из двоих, - повторил Геннадий Анатольевич. – Подумать только…
    - Ну, - заметил Гарик Мерцалов, - выбор не такой уж сложный. Если учесть, что второй претендент – ваш Главный инженер – также исчез, то остается только один возможный исполнитель…
    - Стойте! – вдруг сказал Воротаев. – Если следовать вашей логике, то второй человек исчез тем же способом, что и первый?
    - Да, - сказал хозяин «Пестрой ленты».
    - Не годится, - заявил Геннадий Анатольевич и промакнул лоб бумажным платком. – Не годится, поскольку со средины декабря у нас появилась возможность ввести третью смену. Ну а сбросить человека в печь на глазах у всей бригады – это, знаете ли…
    - Ах! – выговорил Гарик Мерцалов. – Кажется, вы пришли получить у меня совет?
    - Купить, - хмуро поправил Воротаев. – Купить совет.
    - Ну, тем лучше… А если так, то – скажите мне, ради бога – какой грех вы не простили бы своим ближайшим подчиненным? Так сказать – какой из семи?
    - Из семи?
    - Ну не знаю… Или сколько там смертных грехов?
    Воротаев к вопросу Гарика отнесся с неожиданной серьезностью. Он развернул второй бумажный платок и вновь приложил его ко лбу.
    - Трудно сказать… В целом я неплохо отношусь к своим подчиненным… Лучше многих, смею надеяться… Плачу хорошие деньги…
    Гарик кивнул.
    - И, надо думать, не потерпели бы, если бы вас попытались надуть… Пардон – обвести вокруг пальца и нанести материальный ущерб?
    - Да, - ответил Воротаев коротко.
    - А теперь, - заметил Гарик Мерцалов, - как говорила моя учительница производственного обучения (женщина темная и пьющая, да ладно!) – подведем итоги.
    Ваше производство на подъеме. Деньги идут, а в перспективе должны пойти еще большие. В самом конце года (время подведения финансовых итогов, а?) встречи с вами ищет ваш бригадир Саша Баранов. Именно с вами – а не с Главным инженером и не с директором! Из чего легко заключить, что этим обоим людям он не доверяет…
    - А кстати, - спросил внезапно Гарик, - какие финансовые обязанности лежат на директоре?
    - Сбыт продукции, - ответил Воротаев. – Договоры о ценах…
    - То есть ему доверены доходы предприятия?
    - Да…
- Итак, у Баранова появляются основания не доверять директору и Главному инженеру. Это недоверие – заметьте – позволяет нам объединить директора Дубровского и Главного инженера Пырина как соучастников…
    - Но Пырин-то тоже исчез!
    - Соучастники, - пожав плечами, заметил Гарик, - не всегда могут договориться. Иногда один начинает шантажировать другого, и тогда…
    - Впрочем, - заметил Гарик Мерцалов, - судя по всему, о смерти Саши Пырин не знал ничего. Потому и не увидел Баранова из машины; да и не мог увидеть – Саши к тому моменту уже не было в живых! А вот о махинациях Дубровского с ценами на продукцию скорее всего знал или догадывался; и начал на директора давить, чтобы тот… как это говорится? – делился.
    - Так, - доставая третий платок, выговорил Воротаев. – Но, как я уже сказал, освободиться от тела Пырина убийца… Дубровский прежним способом никак не мог. Что вы на это скажете?
    Гарик Мерцалов поднес ко рту синюю чашку и со вздохом выговорил:
     - Дам вам совет. Как вы и просили. Распорядитесь вторично осмотреть гроб. Хотя… хотите один опыт?
    Воротаев покачал головой.
    - Не знаю. Вряд ли.
    - Это довольно страшный опыт, - задумчиво заметил Гарик. – Хотя и телефонный… Я, однако, рискнул бы… с вашего позволения…
    Геннадий Анатольевич подал плечами и на мгновение прикрыл глаза.
    - Наберите мне вашего Дубровского, - велел Гарик Мерцалов.

    Через мгновение отошедший к окну Генеральный директор услышал следующий монолог.
    - Юра… Это я… Ты должен меня узнать… Ты должен меня узнать… Я – Сергей… Встал, открыл крышку, подошел к телефону… Ты можешь представить, как я сейчас выгляжу? Не хрипи, а слушай. Если положишь трубку, я приду к тебе… Я приду, и тебе придется увидеть меня собственными глазами… Что такое ты бормочешь? Неужели, заколочена? Неужели ты заколотил крышку гроба?
    - Всё, - сказал Гарик Мерцалов.
    Бледный гость молча смотрел на него.
    Пятна от праздничного фейерверка мелькали на светлых стенах.