***

Юноша, Ваше отчество?
Абсолютно правдивая история
1
Путешествие началось легко и приятно. У Сергея было верхнее место, а у Максима, соответственно, нижнее, больше в купе, пока, никого не было. Сняв все ограничения, Сергей открыл пачку печения «ЧокоПай» и позволил сыну съесть столько, сколько .может. Максим маленькими, детскими пальчиками, аккуратно, с любовью, серьезной сосредоточенностью и без спешки вскрыл первую печенюшку. Чтобы не мешать сыну, Сергей взял книгу, приготовленную заранее в дорогу, и принялся с наслаждением читать. Впереди их ждали шесть суток пути и редкая возможность побездельничать всласть. Сквозь чтение, какой-то частью своего сознания, Сергей фиксировал звуки, доносившиеся с нижней полки, был слышен шелест упаковки и довольное сопение. Когда эти звуки прекратились, отец посмотрел вниз и увидел спящего сына. На столике стояла открытая пачка шоколадного печения, из двенадцати уцелело три, в руке спящего наследника был лениво укушенный «ЧокоПай», но, раненное печенье мальчик держал крепко, даже во сне.
Глядя на ребенка, Сергей еще раз удивился их сходству, сравнивая свои детские фото с  Максимом, он понимал, что в возрасте шести лет отличить их смогли бы только мамы.
Сын был тем, что оправдывало и придавало смысл его жизни. Мучительные вопросы: «Что я здесь делаю? Для чего пришел в этот мир? Кто меня позвал? И если я уж здесь, то почему моя жизнь такой трагикомичный сериал?» наконец-то получили ответы.
С появлением сына жизнь стала осмысленной. Появилось желание реализовать в нем то, что не смог сделать сам и уберечь его от повтора своих ошибок. Но какая-то часть разума говорила, что ценность представляют только собственные ошибки. Хотя все части соглашались, что  от некоторых ошибок нужно защищать даже ценой больших усилий.
Вполне приличная цель, которая наполняет смыслом жизнь, тем более, что ребенок, даже в таком юном возрасте, проявляет черты характера деда… А дедушка – очень серьезный, здравомыслящий мужчина. Значит, сын не будет жениться сразу, после школьного выпускного вечера. Потому, что его умственное развитие будет идти впереди полового, а не наоборот, как у папы.
Прощаясь с провожающей женой, Сергей обещал ей быть внимательным и заботливым отцом, хотя она и сама знала, что так и будет. Серега пообещал не шалить и лишнего себе не позволять, ОБЯЗАТЕЛЬНО навестить любимых тестя и тещу. Раздав обещания и успокоив жену, он смотрел на удаляющуюся супругу и считал. Досчитав до трехсот, Сережа радостно подумал: «Все! Триста метров от жены, значит я уже холост!».
О своей супружеской жизни Сергей старался не думать. Он не мог объяснить и понять, когда и куда делись те молодые, любящие люди, которыми еще совсем недавно были они с женой, люди, которые жили по безумным законам пламенной любви, страсти, бурного секса в неожиданных местах, скандалов и искренних примирений, со слезами и нерушимыми клятвами. Ему казалось – если вдруг ее не станет в его жизни, то все потеряет смысл. Жизнь станет безвкусной и пустой, без такой любви не стоит жить, а звезды не имеют права носить другие имена, кроме самого прекрасного.
Прошло совсем немного лет и все изменилось до неузнаваемости. Неужели во всем виноват серый быт и однообразные будни, жизнь от получки до аванса?! А все мечты вращались вокруг собственной кооперативной квартиры, как вокруг Солнца. Поэтому, в последнее время все чаще всплывал вопрос: «А стоило ли так гореть из-за всего этого?...» Признаться и ответить себе Сергей не решался. Он не хотел верить, что это и есть вся его жизнь. Заниматься нелюбимым делом, терпеть маразм руководства, которое получало видимое удовольствие от собственного идиотизма. Мелкие, примитивные интриги и сплетни на работе достали Сергея до такой степени, что от вида коллег его начинало тошнить. Но коллектив и работа – это все временно, заменяемо, а вот семья – это то, что хотелось бы навсегда. Ему были дороги и понятны семейные ценности. Сергей вырос в доме с мощными крестьянскими корнями. Мама всегда учила, семья и родные люди – это самое главное в жизни и ради детей можно все стерпеть и пережить.
Но, у ее сына, очевидно, мужества было меньше, или он чаше задавал себе глупые вопросы, например, «Куда девалась та девушка, с которой ему было так интересно, даже когда она молчала или спала?». Главное значение имело ее присутствие в его жизни. И что случилось с ними после брака, если ему дома хуже, чем на работе, особенно когда дома теща с тестем, а не дай Бог, тесть хочет пообщаться  с зятем, тогда это превращалось в изысканную пытку. Потому, что папа жены считал своим долгом поделиться жизненным опытом с малоопытным зятем. Повысив педагогический уровень тремя-четырьмя рюмками водки, тесть начинал поучать, как надо жить, и делал это искренне, свято веря в то, что его наставления – самое главное на текущий момент в жизни молодой семьи. Серега надеялся, что они когда-нибудь прозреют и поймут, что пытают его и их замучает совесть. До смерти.
И вот, весь этот букет остался на перроне. Впереди много суток спокойной лени дальней дороги.
Попутчики сели на легендарной станции Таксимо. В купе с трудом втиснулось два медведеподобных мужика. Это были старатели, закончившие мыть золото и на осеннее-зимний период разъезжавшиеся домой. По их лицам было видно, что они активно радуются свободе уже не один день. Парни принесли с собой сложный букет запахов – табака,  водки,  возбуждения  и денег. Посмотрев
на Сергея и Максима, парни представились:
– Леха.
– Антоха.
Выяснив,  что  всей  командой  дружно едут до Москвы, решили за это выпить, Серега отказался, сославшись на важность миссии. Мужики с пониманием отнеслись к веской причине и посочувствовали. Переодевшись, Леха с Антохой стали очень похожи. На обоих были абсолютно одинаковые спортивные костюмы. Только у Алексея гордо красовалась на груди фигура кошки в прыжке, а у Антона было веско вышито «ADIDAS».
 Переодевшись, ребята достали из огромных рюкзаков банки тушенки, консервы были без этикеток, покрыты тонким слоем какой-то смазки, к которой, как присыпка, прилип табак из развалившихся пачек «Примы». Глядя на тушенку, Сергей почему-то подумал: «Военные склады. Сталинские запасы». Потом вспомнились слова из песни: «Советские ракеты всех буржуев в пыль сотрут». После тушенки, на столе оказались большая кружка, бутылка водки и шампанского. Все это беспардонно потеснило скромные печенье, лимон и чай отца и сына. Пришла проводница… Понюхала воздух, вздохнула… Взяла билеты, вручила постель и попросила ребят вести себя достойно. Леха искренне пообещал, что повода для недовольства у проводницы не будет, а Антоха узнал, можно ли взять стаканы.
Сергей видел много разных режимов питья, но у старателей был свой, фирменный рецепт, простой, но результативный. Огромным кинжалом, за один вид которого можно привлекать, вскрыли банку тушенки. Чудное оружие, великолепный клинок, на котором очень уместно смотрелась бы свастика. Потом разлили по стаканам водку и шампанское.
– Ну, чтобы дорога была легкой!
Выпив водку, старатели запили ее шампанским.
– Самоубийцы…  –  подумал  Сергей.  Антон  увидел
взгляд молодого отца и по-своему его объяснил:
– Серега, ты точно не участвуешь?
Получив отказ, Антон сказал:
– Ну, как знаешь, а мы повторим!
После  второй  их сразу развезло. Ребята таяли на глазах.
Им страстно захотелось поговорить, сказывался дефицит общения в тайге и очень узкий круг собеседников. Поэтому, они использовали по-максимуму уши Сергея, и то, что из купе далеко и надолго не убежать, тем более с маленьким сыном.
Сначала они рассказывали о своей артели. Говорили парни как большие, простодушные дети. Сразу было видно, что это обыкновенные, работящие, трудолюбивые люди, способные терпеть значительные трудности и обходиться самым малым. Сергею вначале было по-настоящему интересно. Он задавал вопросы, интересовался подробностями. И не только из любопытства. Внутри него росла потребность перемен. Больших перемен. И начинать надо было с работы. Поэтому, он, как человек, по большому счету здравомыслящий, оглядывался, прислушивался и присматривался. Просеивал информацию и выбирал. Но когда пацаны рассказывали одно и то же по второму и более кругу, это слегка утомляло. И, зная все истории наизусть, Серега порой подсказывал пьяному рассказчику, когда тот сбивался. Леха с Антохой рассказали, сколько закрыли за трудодень, сколько получили на руки, какие сделали покупки. Короче, были они счастливчиками, что едут с Максимом и Сергеем. Потому что, большую часть времени проводили в коматозном состоянии, приходили в себя, принимали дозу и снова возвращались в нирвану. Чаще всего это происходило несогласованно, кто-то из них всегда спал и между собой они не могли поговорить. Поэтому, они начинали мучить Сергея. Задавали вечные вопросы: «Почему?... За что?.. И до каких пор?,,.».
Леха  все  хотел выяснить,  почему, когда он приезжая
домой щедрый и обеспеченный, делая дорогие подарки, получал утром от взрослого сына пожелания хорошего дня и холодное пиво, а поиздержавшись, всего этого лишался. Задав эти вопросы, он какое-то время смотрел в окно, на уплывающие в даль пейзажи. Сергей дипломатично молчал. Поразмыслив, Леха сам себе отвечал:
– Есть  деньги – ты  товарищ  Носов, нет денег – ты член
носатый, – и очень глубоко вздыхал.
Похмелившись и вскрыв очередную банку тушенки страшным кинжалом, Алексей без аппетита ковырял стратегический запас. Налил еще и предложил:
– Сергей, ну давай жахнем, Максим спит, никто не заметит!
Получив отказ, он с удовольствием выпил, подцепил кончиком клинка волокна мяса, без удовольствия пожевал и предложил:
– Серега, давай споем!
– Алексей, мы в купе, общественность не одобрит, сын спит. Да и не могу я, жаль мне вас. Мое пение можно слушать только под общим наркозом. Я, однажды, у тещи на юбилее запел, так жившая у нее пара попугайчиков – умерла, а рыбки предпочли покончить жизнь самоубийством, выпрыгнув из аквариума.
–А теща?
– Две недели под капельницей и петь больше не просит.
–  Убедил! И мне не пой, и не свисти. Ты мне лучше вот что скажи – почему жизнь такая сука, а мы такие дураки и трусы? Ну вот, живу я, работаю здесь, мои заработки отстают от запросов жены и сына, им все мало. Не семья, а скотный двор. А у меня ведь была любовь… Да не смог я уйти, бросить все. Струсил. А были деньги, мог купить квартиру, жить с любимой женщиной, не тащить свою жизнь из одного дня в другой. И так, год за годом, всю семейную жизнь. Ненавижу себя за слабохарактерность, плывешь, как дохлая рыба по течению, боишься что-то сделать для себя. Цепляешься за то, что есть. А есть только трусость и уходящая жизнь. Если не рискнуть, так ведь и не узнаешь, стоило оно того, или нет. Приеду, и в первый же день, соберу вещи. Хуже не будет. Пора и о себе подумать.
Что-то я разболтался, Серега, но ты же знаешь – в поезде можно. Откровенничать можно только с умирающим и с попутчиком в поезде дальнего следствия… или следования. Что одного, что другого ты уже скоро не увидишь. Давай выпьем! Можешь пить что-то одно, совмещать не надо, глупая комбинация, но результативная, благодаря газикам шампусика. Я вот еще раз совмещу и перехожу на классику. – Налил, выпил, сходил покурить и вернулся только потому, что спортивный костюм знал дорогу. Абсолютно пьяный.
Алексей залезть на верхнюю полку не мог и потому рухнул сверху на товарища. Антоха недовольно замычал, места было мало, он сел, огляделся. Ему было плохо, он частями возвращался в реальный мир. С первой попытки смог спросить:
– А что, выпить уже нету?
Сергей убирал алкоголь под стол, за сумки. Редко, но все же иногда лениво ходили милиционеры из сопровождения. Зачем лишний раз давать повод и злить представителей власти? Сергей ментов категорически не переносил и этот вопрос контролировал – прятал под газету, лежащую на столе, страшный кинжал, оставлял на столе только стаканы, лимон  и банку тушенки. Милиционеры заглядывали и даже раз один спросил:
– Они хоть живые? Сколько раз ходим, они все лежат, – и коротким пальцем показал на старателей.
Сергей посмотрел честно в глаза и кивнул, представители закона пошли дальше. Если бы они знали, что он о них думает и мечтает  с ними сделать, они бы сразу его застрелили. Стреляли бы до тех пор, пока были бы в обойме патроны, по окончании боезапаса, оружие бы перезарядили и стреляли снова.
Молодой отец достал водку и шампанское, сам налил и убрал бутылки. Старатель одобрил:
– Молодец, боец, соображаешь! Нам такие нужны. – И выпил.
«Страшная смесь» подумал Сергей и вспомнил свою студенческую молодость и свой фирменный коктейль. Когда-то, будучи студентом, он с друзьями часто выезжал за город, иногда с ночевками. Брали мальчики с собой спиртное и, по-возможности, приглашали девочек. Так как студенты ограничены в средствах, а возможности организмов в таком волшебном возрасте просто фантастические, надо было найти такой напиток, который совмещал в себе главные качества – не дорогой и мощный. У Сергея был неограниченный доступ к медицинскому спирту по очень скромной цене. После долгих поисков и комбинаций был выведен коктейль таких пропорций: 0,5 литра спирта + 0,7 литра сухого белого столового вина. Дешевле получалось только пиво. Крепость была 40 %, но не было водочной резкости и горечи, можно было даже не запивать. Главное, что девушки, делавшие вид, что не пьют водку, и те, которые еще не успели этому научиться, легко соглашались выпить за компанию рюмочку-другую. Подкупал приятный запах и заверения, что это не водка, не самогон, а так, легкое баловство, почти витамин.
После премьерной дегустации на которой Сергей представил свое детище под рабочим названием «Бабоукладчик», все принимавшие участие крепко перебрали. На следующий день при обзоре результатов, главный заказчик, большой друг Сережи, Яша, попросил пересмотреть название и внес предложение окрестить напиток «Асфальтоукладчик», для краткости, эликсиру дали имя «Асфадчик».
Яша был Сергею как брат, они при первой встрече почувствовали родство душ и общность взглядов, хотя были друзья очень разными, и по характеру, и внешне. Познакомились парни при очень романтических обстоятельствах – в летнем ресторане. Харчевня находилась в райском месте – на склоне густо заросшего лесом холма. Прямо посередине склона, выше – центр Киева, а под ногами – Речной вокзал, правее – пешеходный мост, по которому можно перейти через медленно текущий мудрый Днепр и оказаться на центральном пляже. Пляже, с ласковым песком и манящей прохладой мощных деревьев, которые скрывали не одно поколение молодых киевлян и киевлянок. Фантастическое место, пропитанное мудростью веков и бьющей энергией молодой жизни.
Вот   эта   молодая   жизнь  со   всей  широтой  гуляла   в
ресторане. Сергей впервые увидел Яшу, когда того била пара нетрезвых босяков. Яков тоже был крепко выпивши. Повинуясь непонятному порыву, Серега сделал то, что раньше никогда не делал – он заступился за незнакомца. Когда исчезло численное превосходство, драка стала выравниваться. Получилась хорошая, боевая ничья. У Яши – подбитый левый глаз и разорванная на коленке штанина, у Сергея горело правое ухо, которое от удара распухло, ему было мало места, поэтому оно оттопырилось, как румяный вареник. Но не это огорчило Сережку – ему оторвали рукав рубашки, совсем новой! Оторвали мастерски, по шву, как опытный портной не смог бы сделать. Сергей рукав аккуратно свернул в рулончик и убрал в задний карман джинсов. Недруги были оба с разбитыми носами, которые распухли и стали похожи на картофелины. После быстротечной драки недавние враги задружили и пили мировую. Выяснилось, что у них даже есть общие знакомые. Мировую пили активно, общались шумно и даже пели песни. Сережа пел старательно, что вызвало протест соседей, которые вызвали милицию. Утром, тихо попрощавшись с милиционерами и коллегами по хоровому пению, у которых носы стали еще больше и зацвели круги под глазами, Яша привел Сергея к себе домой. Дома были дедушка и бабушка. Они с тихой грустью выслушали абсолютно правдивую историю внука. Бабушка, которая в свое время шила для половины Варшавы, взяла рубашку Сереги и рукав, оставив мужчин на кухне. Дедушка, рассматривая Сергея, спросил:
– И где же ви живете, маладой человек? – Сергей назвал адрес, а дедушка констатировал: – Далеко… – Поднялся, вышел, вернулся с бумажником и дал Сереже червонец, прося ехать сразу домой на такси. Посмотрел на ухо Сергея и сказал:
– Какой чудный, редкий цвет! Берегите его, юноша! Так ви точно раньше Яшу не знали? – Получив утвердительный ответ, дедушка тихо проговорил – Я таки не пойму загадочную русскую душу…
– Украинскую!
– Шо ви говорите?
– Я не русский, я украинец.
Старый еврей снова открыл бумажник, достал еще три рубля и молча протянул Сергею деньги.
Яша хорошо играл на гитаре и пел. В лесу, у костра, его гитара и искрометный юмор делали чудеса. Только вот иногда Яков мог перебрать и тогда с ним случались неприятности – травматизм, потеря личных вещей и денег. Или, например, он мог сесть в автобус неизвестного маршрута и оказаться, вследствие этого, в далекой, незнакомой местности. Без денег, с одним своим неповторимым еврейским очарованием. Яша даже был у Сергея на свадьбе свидетелем. Дружили они долго и крепко. Серега часто бывал у Яши дома, хотя семья у друга была довольно таки закрытая.
В семье у Якова мужчины все были по финансовой части. Дедушка Яши, так получилось, увидел внука, когда тому было почти два года.  Дед Иосиф взял внука на руки, говорил ему какую-то ласковую чушь, а Яша молча сделал то, что всех удивило и порадовало. Он залез деду во внутренний карман пиджака и вытащил бумажник. Без колебаний, как будто делал это всю жизнь, открыл кожаное чудо и начал перебирать деньги. Купюры, как и положено, были сложены аккуратно и по достоинству. Перебрав маленькими пальчиками содержимое, вынул самую крупную и начал зачарованно ее рассматривать. Дед молча поставил внука на пол и вышел в соседнюю комнату. Вернулся через минуту, в руке он держал три купюры, деньги были поставлены рядком и соприкасались, как веер. Подойдя к внуку, дедушка преподнес ему этот денежный букет, в котором была красивая советская купюра, наивысшего достоинства, доллар и фунт стерлингов. Поколебавшись секунду, Яша взял двумя пальчиками фунт. Все радостно заговорили. Дед Иосиф прокомментировал выбор внука:
– Ой, хороший мальчик! Ой, хороший! Мы все будем когда-нибудь брать у него в долг.
С тех пор, дома Яшу все ласково называли «фунт стерлингов».
Но получилось чуть-чуть иначе, Яша долго себя искал, работал мультипликатором, рабочим сцены в драматическом театре и много еще кем, прежде, чем занялся семейным делом и усвоил уроки дедушки Иосифа. Дед работал главным бухгалтером на каком-то предприятии легкой промышленности и вот что шутя говорил Якову:
– Вот представь, ты работаешь, у тебя есть три рубля. Ты делаешь из них девять рублей, оставляешь себе пять, а за четыре рубля получаешь премию. Главное быть скромным и не жадным.
Сергей приезжая в отпуск, всегда стремился первым делом повстречаться с другом. В последнее время Яков сильно изменился – женился, поправился, в субботу вел себя, как положено, внешне стал холеным, а вот глаза были печальными. Последний раз Сергей видел друга в августе 1986 года. Вся его семья дружно засобиралась на историческую родину. Дедушка Иосиф ехать не хотел, он хоть родом и был из Варшавы, но Киев любил, как главный город своей жизни. Он слегка и тихо помешался от событий в Чернобыле, все время бормотал:
– Ой, да что же они сделали с землей? Нельзя так себя вести, придется платить по счетам. Ой, дорого, очень дорого обойдется нам наша дерзость. Бедные мои дети и внуки… Бедные, бедные…
Во время последней встречи, увидев друга, приехавшего на новой машине, Сергей сказал:
– Шолом, Яша! Козырные колеса. Вижу, у тебя все кошерно.
Друзья обнялись, хлопая друг друга по плечам и спине. Потом отпустили. Еврей смотрел на украинца молча и счастливо улыбаясь, заговорил:
– Встречаются два друга…
– Это что, анекдот? – спросил Сергей. Яша всегда прикалывался с первых секунд встреч любил рассказывать анекдоты.
– Нет, притча. Так вот, встречаются два друга. Один спрашивает у другого: «Ну, как жизнь, успехи?» Второй отвечает: «Да вот, стал импотентом». Первый (с сочувствием): «Ну и как?» «Ты знаешь, гора с плеч», отвечает второй.
– Это что за заявка? – весело спросил Сергей.
– Да так, почему-то вспомнилось, – ответил Яков.
– Друг, нам это не грозит, мы молоды будем всегда!
– Скромными и не жадными, – добавил Яша.
Когда вечер был в разгаре и друзья обнявшись, вспоминали былое, Яков вдруг серьезно спросил (он умел серьезно говорить об очень смешных вещах, и наоборот):
– Сергей,  ты  не  знаешь,  за  сколько  можно продать
молодую, крепкую еврейку? Она сильная, может огород копать.
Сергей не знал, что сказать, сидел с открытым ртом и думал:  «У  них  не  лучше,  чем  у  нас». В  это  время  Яша
посмотрел на новый перстень Сергея и продолжил мысль:
– Или обменять… – И весело, почти искренне, рассмеялся. Веселились друзья, как в молодости, зажигали по полной программе. Они знали, что расстаются, но верили, что не навсегда. Тогда еще они умели и верить, и дружить…
Антон, выпив, сидел, сжавшись в комок несколько секунд. Только делал судорожные глотательные движения, видно было, что жидкость не согласна и рвется на свободу. Протолкав поглубже, и найдя напитку место, он начал ровнее дышать. В слезящихся глазах появилось вялое движение мысли. Сергей жалел и ухаживал за попутчиками, практически насильно заставлял закусывать. Поев и еще выпив, Антоха вдруг сказал:
– А знаешь, Сергей, как я зову свой бульдозер? Терминатор! Он у меня красавец и умница. Надежный и мощный, как настоящий мужик! Я с ним разговариваю. Прихожу на работу – здороваюсь, и верю, что он меня слышит и узнает! Когда мы работаем, мы одно целое, он мое продолжение, как меч у  самурая. Терминатор – полноценная моя часть. Я даже за ним скучаю. У меня в бумажнике есть его фотография. Я с Терминатором могу горы свернуть, как, в принципе, мы и делаем. Боже, что люди делают с землей, ради горстки золотишка… Мы ее просто убиваем и насилуем. Враги ведут себя лучше, чем мы, свои… Но что я могу сделать – я раб! Мне сказали, я делаю. Не буду я, на мое место желающих много. А у меня семья, алименты, будь они не ладны. После нас убитая тайга не может прийти в себя сотню лет, а сколько мы ключей загубили… Земля нам этого не простит. Мне порой кажется, что она живая, все видит, терпит, и ждет момента нас наказать. Не хотел бы я дожить до этого времени и увидеть, что она сделает с людьми. Что-то я бред несу… Ты меня не слушай, я просто пьян. Как говорил Гойя «Сон разума рождает чудовищ». И домой мне ехать не хочется… Это все похмелье, и депрессняк, как следствие, пора тормозить. С завтрашнего дня! А то жена начала сниться, что-то она злится и грозит во сне. Скоро будет и наяву. Ох, давай еще жахнем!
Слова попутчика очень тронули Сергея. Когда-то ему довелось видеть, как добывают уголь открытым способом: огромная воронка показалась Сергею страшной раной, несовместимой с жизнью. Выпивший Антон продолжал размышлять:
– Вот скажи, Серега, почему человек ведет себя, как сын глупости и несчастного случая? Неужели нет другого пути? Вот, например, я. Когда я развожусь, то кажется, что развожусь с самой подлой бабой! А когда снова женюсь, то думаю, что новая жена самая прекрасная женщина. И каждый раз ошибаюсь… Пора поумнеть – нет, все думаю, что я все знаю, что ошибиться может кто угодно, только не я! А ошибаться могут все, только не все потом готовы исправлять свои ошибки. Вообще, ошибка – это двигатель прогресса! И прячась за достижения прогресса, за его могучую спину, мы допускаем ошибку, так как он рвет нашу связь с природой, с нашими корнями и началом. Это как маленькая ложь, рождает большую, а следующая – еще большую… Не в ту сторону мы идем. Человек слишком занят самолюбованием, и отравлен манией величия, плюс – жажда наживы любой ценой. Это я так думаю, но кто я такой – простой провинциальный работяга. Сильно и давно пьяный.
Сергея беспокоило то, что порвав связь с природой, перестав быть ее частью, люди как-будто стремятся нанести планете максимальный ущерб. Может кто-то ставит над людьми эксперимент, чтобы понять, до какой степени, как далеко может зайти человек в своем безумии, в своем добровольном самоубийстве. Сергей всегда интересовался окружающим миром, географией, биологией. Даже едва не поступил на биофак. Не став профессиональным зоологом, он остался навсегда натуралистом, поэтому он часто  спрашивал себя: «Возможен ли технический прогресс и гармоничное, добрососедское сосуществование человека и природы? На алтарь прогресса брошена экология – это плата за удобства, комфорт и сытую жизнь. Или есть другой путь развития науки, техники, но по какой-то подлой причине, его от нас скрыли, или заставляют приложить усилия для его поиска. Неужели человек и гармоничное сосуществование с природой – несовместимое понятие? Или какой-то загадочный наблюдатель хочет довести человечество до последней, крайней точки и посмотреть, окажется ли эта последняя точка первой точкой подъема. Хватит ли у землян ума и мужества. А может они с наслаждением ждут, когда люди совсем озвереют и с удовольствием будут наблюдать, как цивилизованные люди рвут друг другу глотки за бочку нефти или стакан чистой воды…»
За сутки до Москвы Сергей купил два полноценных обеда у тетки из ресторана. Тетя возила по вагонам тачку с пивом и соком, но могла и накормить, хотя чаще втихаря пихала водку, ее спрашивали чаще, чем обеды. Ребята с трудом съели корм и начали потихоньку выбираться из запоя. Похмелились только водкой. Когда узнали, что совсем скоро Москва, дружно сказали:
– Доехали быстро!
2
Отец с сыном купили билеты на ближайший поезд до Киева, фирменный «Москва – Кишинев». Ехать от Москвы до Киева на таком поезде только одну ночь, поэтому они не расстроились, когда им предложили верхнюю и нижнюю «боковушки». Попутчики были пожилые и очень взрослые дамы, поэтому, как только получили постельное белье, оставив вещи и попросив за ними присмотреть соседей Сергей с Максимом отправились в ресторан. В таких поездах часто бывает хорошая кухня и Сергею захотелось нормально поесть.
Вагон-ресторан был почти пуст. Сделав заказ и ожидая  еду, Сергей  любовался  сыном. Когда  они шли по перрону к вагону, произошел любопытный случай.
У Максима был свой рюкзачок, миниатюрная копия взрослого, с карманами и ремнями, красивая вещь и относился мальчик к нему серьезно. Он всеми силами пытался отцу помочь и с удовольствием всегда это делал. По дороге к вагону рюкзачок сына немного сместился на плечах и было видно, что это мешает идти ребенку. Сергей остановился и начал поправлять его рюкзак. Мальчик от ходьбы и небольшой нагрузки был румяный, путешествие его увлекало, глаза блестели, а светлые кудрявые волосы искрились на солнце на легком ветерке. Занимаясь сыном, отец услышал тихий, приятный голос:
– Какой красивый мальчик!
Сергей повернулся и увидел молодую женщину с открытым, красивым лицом и большими выразительными глазами. Имелось в этих глазах что-то особенное. Бывают у женщин такие глаза, что когда с ними встречаешься, то чувствуешь всей кожей какую-то притягательность, в этом есть какая-то тайна. Древняя, первобытная загадка, власть и сила. И возникает желание узнать эту тайну и подчиниться этой силе. А мысль посопротивляться этому взгляду в голову мужчине просто не приходит. Это как приговор – он приводится в исполнение.
Сергей   не   имел   привычки   рассматривать народ на
перроне. Для него это просто пассажиры, массовка. Но слова ему понравились, и он посматривал на молодую женщину. Возле нее стояла дама, аккуратная, хорошо одетая. Она проследила взгляд молодой женщины и сказала:
– Да, чудный. Но не отвлекайся, Надюша. Доченька, хорошая моя девочка, я так волнуюсь…
Сергей, когда услышал обращение «хорошая моя девочка» сразу вспомнил слова Яши, который объяснял, чем отличается хорошая девочка от нехорошей: «Хорошая девочка, это та, которая умеет делать все то же, что и плохая, только лучше».
Около дам находился носильщик с тележкой, на которой стояли коробки от известных производителей дорогой обуви и одежды. Возле носильщика суетился пожилой мужчина, у него был вид и оскал застоявшегося коня, предчувствовавшего приятную свободу широкого поля. В руках мужчины-коня были зачехленный костюм и свадебное платье. С этим богатством он вошел в вагон, а носильщик потащил за ним две большие сумки.
До женщин было метра три, не больше. Мимо проходили спешившие пассажиры, но это не мешало слушать дам. Сергей неторопливо проверял шнурочки на ботинках сына, а сам слушал и смотрел.
– Наденька! Мне так жаль, что я не могу ехать с вами. Как ты сама справишься?
– Мама, я не одна. Мы с папой все отлично сделаем, тем более, что без тебя мы будем не долго. Ты же выезжаешь за нами завтра.
– Доченька, я знаю твоего папу тридцать лет, он как был беспомощным и с двумя левыми руками, так и остался. Это когда трезвый! А когда выпьет, так совсем одаренный.
– Мама, ты несправедлива, его очень ценят в институте…
В это время Максим решил, что техосмотр затянулся и решительно сказал:
– Папа, все нормально. Нам надо идти, мы можем опоздать. В вагоне надо быть за полчаса до отправления.
Где он это услышал и от кого, Сергей не знал. Но хозяйка чудных глазок прокомментировала слова ребенка:
– Какой красивый и умный мальчик!
И вот как раз в то время, когда отец и сын ждали свой обед, в вагон-ресторан вошла пара –  довольный свободой мужчина-конь и его обаятельная дочь. Сели они в дальнем конце вагона-ресторана, но видно их было отлично, садясь, женщина открыто посмотрела на отца с сыном и слегка улыбнулась. Сергея ударило током. А потом от этой улыбки в нем начался какой-то химический процесс. Это совсем мужчину не обрадовало. В его противоречивой жизни была не раз возможность пережить подобный процесс. Поэтому Сергей смиренно сделал то, чего не собирался делать – пошел и купил бутылку сухого красного вина. Максим неодобрительно посмотрел на покупку, Сергей еще раз сходил в буфет и вернулся с шоколадкой, сынок сдержанно поблагодарил, а папа подумал, что мальчик делает успехи.
За столом отца и дочери происходила любопытная сцена. Заказ официантке делала дочь, слов не было слышно, но было видно, как отец что-то подсказывает или предлагает дочери. Она же, не обращая внимания на просьбы, продолжала делать заказ, поглядывая в меню. Папа проявил инициативу и напрямую обратился к официантке, но так как заказ делала женщина, работница ресторана посмотрела на даму, та сделала рукой отрицательный жест. Мужчина как-то сразу сдулся и погрустнел.
Обед был хорош, особенно борщ, не такой волшебный, как у мамы, но весьма неплох, тем более для вагона-ресторана. Максим съев свою порцию отодвинул тарелку и подвел итог:
– Душевный борщ!
Сергей который раз за день поймал себя на мысли, что сын его приятно удивляет. На протяжении обеда, Сергей аккуратно поглядывал на отца с дочерью. Молодая женщина больше ни разу не взглянула в их сторону. Но примерно минут через тридцать она не спеша поднялась, взяла красивую плоскую дамскую сумочку, достала пачку сигарет и неторопливо пошла к тамбуру. Сергей сказал Максиму, что пойдет покурит и, поэтому, он недолго побудет один. Сын взглянул на отца с таким видом, как будто хотел сказать: «Сначала вино, потом покурить, а что будет дальше?!».
Сергей  давно  не курил, но  по  такому  случаю  готов
был вспомнить. В тамбуре кроме женщины никого не было. Дама стояла в ожидании, как будто знала, что Сергей сейчас появится. В одной руке была тонкая длинная сигарета, а в другой – зажигалка. Когда зашел Сергей она слегка взглянула на него и молча протянула зажигалку. Сделав несколько затяжек, тихим, приятным голосом, представилась:
– Надежда.
– Сергей – ответил мужчина и открыто и долго посмотрел в ее лицо.
– Я Вас с сыном видела на перроне, при посадке. Красивый мальчик. Лет пять-шесть, наверное?
– Скоро будет шесть, в январе.
– Козерог? А где мама, если не секрет?
– Мама дома, а я везу сына к родителям, в Киев.
– Прекрасный город! Была неоднократно.
Заходящее солнце ярко, рывками заглядывало в тамбур, по стенам бежали причудливые тени. Резко чередовались свет и темнота.
– У Вас, Сергей, никогда не было ощущения, что с Вами происходит то, о чем Вы уже знали или догадывались, что это произойдет? Вот например, я курю сейчас с Вами в тамбуре, а я уверена, что это уже было с нами. Мы вместе выходили покурить, говорили, смеялись, как добрые знакомые… Как будто происходит повтор каких-то событий.
– Несколько раз было, и ощущения, реальность того, что я уже бывал здесь, переживал что-то, очень велика. Но
сегодня для меня все очень неожиданно.
– Неожиданные встречи часто бывают очень хорошо продуманны.
– Что Вы хотите сказать?
– Вы любите стихи, Сергей?
– Спокойно отношусь, хотя помню многие.
– Вот послушайте.
Женщина  открыла   сумочку,   достала  небольшую
книжицу, быстро нашла нужное место и сказала:
– Это стихи не слишком пока широко известного московского поэта. Послушайте.
Не порвана памяти нить
С грустью в сердце трудно жить,
Тень болью застыла на стене
Здесь я был уже во сне.
Тоска – зверь не ручной
С цепи отпущена тобой.
Она жестокий зверь,
Перед ним не закроешь дверь.
Тоска цепко держит след,
Не счесть ее побед.
Но она не страшна,
Когда цель тебе ясна.
Если прошло время подлости, измен,
А мир наполнен ветром перемен,
Когда надежда в сердце моем
Тоске нет места в нем.
Читала женщина очень чувственно, красиво. Когда прозвучало последнее слово, Надежда серьезно посмотрела на Сергея. Он ответил:
– Красиво и правильно.
– Да, правильно. Чтобы так написать, нужно хорошо знать, о чем пишешь. Пойдемте, Вас ждет сын.
Они зашли в вагон. Максим с интересом смотрел в окно на убегающий вид. За время их отсутствия, на столе у отца Надежды появился графин с чистой, прозрачной жидкостью. Надежда с грустью взглянула на отца и направилась в буфет. Купив коробку конфет, подошла к столику Сергея и Максима с вопросом:
– Позвольте составить вам компанию, мужчины?
Максим посмотрел на отца, тот утвердительно кивнул
и сказал:
– Да, пожалуйста, присаживайтесь.
– Спасибо. А  это  Вам, юноша, – женщина  протянула
конфеты мальчику. Малыш не спешил взять, Надежда внимательно наблюдала за реакцией ребенка. Максим с вопросом посмотрел на отца, папа кивком разрешил взять подарок.
– Благодарю.
– Какая прелесть! Благодарю! Чудный малыш. А что же вы, такой взрослый парень и не умеете завязывать шнурки? Я видела, как на перроне папа Вам завязывал шнурки на ботинках. Пора уже научиться!
Мальчик с обидой ответил:
– Все я умею, это отец почему-то решил мне их проверить.
Надежда с пониманием взглянула на Сергея, то смущенно опустил глаза.
– А что ты еще любишь и умеешь, малыш?
Мальчик, как будто ждал этого вопроса, поэтому без заминки ответил.
– Стихи люблю. Мне нравится «Муха-Цокотуха», «Айболит»… Могу рассказать! Я все помню.
– А чем ты еще занимаешься, увлекаешься?
– Мы с папой ходим в спортзал. Он таскает металлолом, а я играю с мячом и лажу по канату гипностическому.
– Гимнастическому, если быть точным, – поправила с улыбкой Надя.
– Извините,  – смущенно сказал мальчик.
Сергей с нескрываемым наслаждением любовался сыном и его разговором.
– Так вы ходите в спортзал, чтобы быть сильными, здоровыми? – продолжала расспрашивать Надежда.
– Нет, папа говорит, что мы ходим за удовольствием. Если бы спорт был полезен, то на каждом турнике висело бы по три еврея.
От таких слов женщина звонко рассмеялась.
– Это мощный аргумент, юноша!
Не совсем понимая реакцию женщины, мальчик сразу
сослался на автора слов:
– Так папа говорит.
Посидев еще немного и поговорив с Максимом, Надежда поблагодарила за компанию, уходя к себе за столик, предложила Сергею после паспортного контроля и таможни прийти в ресторан и выпить кофе.
Рассчитавшись, отец и сын направились к себе в вагон, но когда они проходили мимо столика Нади, ее отец неожиданно и достаточно резко окликнул Сергея:
– Эй, парень, постой!...
– Пожалуйста. Вы забыли сказать «пожалуйста». Мы не большие друзья и совсем не знакомы, поэтому рекомендую обращаться официально, на Вы.
Сергей не любил хамов любого возраста и не упускал возможности продемонстрировать сыну свою позицию и линию поведения в этом вопросе. Надежда с тихой печалью молча наблюдала за происходящим, а ее папа продолжал непослушным языком вещать:
– Ты знаешь, кто я?
– Товарищ Носов, – мгновенно ответил Сергей. Папенька не оценил шутки и продолжал упрямо наезжать. Максим растерянно смотрел на взрослых и видно было, что мальчик начинает нервничать, реагируя на враждебную интонацию мужчины. Сергей спокойно взял сына за руку, сжал мальчику ладонь чуть сильнее, чем обычно, и спокойно держал в своей руке.
– Я имею спецподготовку и сломаю руку тебе, мальчишка, если притронешься к дочке! Ты меня понял?!
Не дожидаясь ответа, бдительный папаша перевернул графин над стаканом, позволяя жидкости освободиться. Когда упала последняя капля, папа не спешил сосуд поставить на стол. Может где-то заблудилась стеснительная капля или две?
После обеда у Сергея осталось сложное чувство, дело было не в выпившем отце Нади, хотя это и оставило неприятное послевкусие. Главное было то, что Сергей не мог объяснить явный интерес Нади и ее вопросы. Его женщины, иногда, своим поведением ставили в тупик, а умные – тем более. Они непрогнозируемы, чем они руководствуются в своих поступках трудно понять. Конечно, в действиях женщин есть своя мотивация. Но она понятна только им и для них это естественно, а то, что мужчины их не понимают, женщины объясняют мужской грубостью и похотью. Делая свой выбор женщины, знают, что это предполагает цену и ответственность, но в такой форме и таком необычном виде, что подавляющее большинство мужчин отказываются это понять, объясняя это отсутствием смысла, а на самом деле, этим прикрывают нехватку возможностей, внутренних сил. Слишком велика женская тайна. Ее величие и подлость. Ее святость и низость.
Сергей доверял своим инстинктам и указанному в билете времени прибытия. Поэтому, если что-то и должно случиться, то это произойдет скоро и быстро.
3
После пересечения границы, почитав сыну «Волшебник Изумрудного города» и уложив спать, Сергей попросил бабушек-соседок присмотреть за сыном, если мальчик проснется. Но Максиму он честно признался, чтобы сын не удивлялся, если он проснется, а отца не будет рядом – папа в гостях, но скоро придет, на что Максим серьезно сказал:
– Мне не страшно. Ты идешь в гости к тете?
Сергей не мог соврать и подтвердил предположение сына. Максим спокойно попросил возвращаться побыстрее.
В ресторан Сергей пришел раньше Надежды, но только он сел, подошла и она. В красивом платье с глубоким вырезом, выгодно преподносившем крепкую грудь. В таких нарядах редко появляются в вагонах-ресторанах, в основном в спортивных костюмах, поэтому многие с вниманием рассматривали красивую женщину. Сергей предложил заказать по случаю шампанского или вина, но Надежда отказалась.
– Я не люблю алкоголь. К тому же папа выполнил норматив за двоих.
Решили, учитывая возможности вагона-ресторана, оставить выбор на кофе и рулете. Инициатива, явно, была в руках Нади – она задавала вопросы, спрашивала о совершенно разных вещах. На вопрос Сергея, чем она занимается, неожиданно ответила:
– У меня послезавтра день рождения, мне будет тридцать лет. – Увидев удивленные глаза спутника, она сказала: – Да, я знаю, что выгляжу немного моложе. А еду я, с отцом, на свадьбу. На свою свадьбу в Кишинев. Мой жених, Михась, хочет, чтобы свадьба была проведена по национальному обряду – костюмы, народная музыка, национальная кухня, вино…
Говорила женщина спокойно, ровным голосом, но было видно, что думает она еще о чем-то.
– Ты какие фрукты любишь, Сережа? – неожиданно спросила Надежда.
– Вишни. Люблю абрикосы, но всему предпочитаю вишню, спелую, даже с трещинкой на переспевшем боку. Знаешь, бывает такая стадия спелости. Вишня почти черная от сока и его так много, что он рвет кожицу вишни и от этого она еще аппетитнее.
– Да, понимаю. Понимаю, потому что, как ни странно, я тоже предпочитаю вишню всему остальному, если есть выбор.
После минутной паузы Надежда продолжила:
– Мы с Михасем однокурсники. Он влюблен в меня с первой встречи. Михась очень умный и способный. После института он поступил в аспирантуру. Я занимаюсь компьютерами, за ними большое будущее, Сергей.
– Не знаю, у меня даже видеомагнитофона нет, пока.
– Сергей, оглянись, на улице 1993-й год! Идет время компьютеров и новых технологий. Старое умрет быстро. Так вот, взаимностью я не отвечала Михасю, он мне был симпатичен, я ценила его как друга и специалиста, он мне очень сильно помогал. С отцом моим они дружны. Папа, когда трезвый, чудный, умный мужчина. Потом я вышла замуж, а Михась уехал за границу. Год назад – развелась. Своей семейной жизни и разводу я очень благодарна. Я получила прививку от наивности и глупости. Теперь я знаю, что в мире кроме подлости и обмана есть много интересного. Каждый новый день – это чудо, независимо, идет дождь или светит солнце. Возможность видеть зарю, лес, дышать – это все волшебство. Я научилась управлять своей жизнью и стала нужна себе. Забочусь о своем физическом и душевном здоровье, если этого не будет, то все остальное просто не имеет смысла. Меня удовлетворяет состояние моей психики, я испытываю душевный комфорт, спокойствие и удовлетворение. Мой брак может мне многое дать: внимание, заботу, качество жизни и все это я буду беречь и защищать. После свадьбы мы сразу уедем отсюда. И ты, Сергей, если можешь – уезжай. Сейчас это уже проще сделать.
– Да как то я не очень готов к таким переменам… К тому же, кому я там нужен? Это твой муж-гений кому-то необходим, его ждут, а я на свой счет не заблуждаюсь. Надя, а ты можешь еще почитать стихи только тебе известного поэта? – попросил он, желая поменять тематику разговора.
Не доставая сборника, женщина, подумав, прочла:
Как полезно для здоровья знать,
Где можешь завтра ты упасть.
Как важно для карьеры знать,
Кому вежливо «Здравствуйте» сказать.
Знать бы, с кем в постель ложиться,
А на кого можно положиться
И когда надо остановиться,
Чтоб не хотелось утром похмелиться…
– Сергей, это здесь ты никому не нужен, – продолжала Надежда, не обращая внимания на отклонение от темы. – Вокруг царит глупость и подлость. А командует всем жадность. Совдеп давно подсел на нефтяную иглу, страна превратилась в наркомана.
– Просто старое, добровольно не желает уступать место новому, отсюда такая болезненная ломка.
– Сережа, наркоманы никогда не умирают от ломки, дохнут они от передозировки. Передоз – это будущее России. Я не хотела сейчас об этом говорить, просто подумай. Просто посмотри вокруг себя и подумай. Ради сына. Пошли, покурим, пожалуйста.
В прокуренном и заплеванном тамбуре было очень неуютно. Надя взяла сигарету, а Сергей достал зажигалку. Женщина не стала прикуривать, а плавно подошла вплотную к мужчине, положила руку на плечо и заглянула в глаза Сергею. Что она там хотела увидеть, он не знал, но в глазах Нади был и приказ, и просьба, и абсолютная уверенность в своей правоте. Увидев все, что ей нужно, женщина спокойно и нежно поцеловала Сергея. Аромат волос и запах тела здоровой молодой женщины прогнали последние сомнения и глупые мысли, типа «Что я делаю?» и «Надо ли мне это?».
Сергей уговорил проводника своего вагона освободить служебное купе на один час. Проводник сидел у себя, а его напарник согласился за неприлично большую сумму посидеть у соседей. Максим крепко спал, зажав в кулачке любимую масштабную модель спортивного автомобиля, вторая ручка лежала поверх книги «Волшебник Изумрудного города». Книга была хорошо иллюстрирована, особенно нравились сыну и отцу рисунки саблезубых тигров.
Когда Сергей закрыл дверь купе, Надежда повернулась к нему и ее платье как-то плавно, само, начало освобождаться от хозяйки, демонстрируя нежную шею, плечи и крепкую грудь. На шее под гладкой кожей пульсировала кровь, взгляд женщины был полон тепла и покоя… Уходя, Надя подержала в ладонях лицо Сергея, поцеловала глаза, губы, тихо вздохнула «Прощай» и спокойно ушла.
Сергей не мог уснуть и решил еще раз увидеть женщину. В ее вагоне было тихо и чисто. Это был вагон СВ. Дверь в ее купе была слегка приоткрыта. Надежда лежала на нижней полке в странной позе – на спине, прижав согнутые ноги к животу, а руками обхватив колени. Было ощущение, что она прислушивается к чему-то или слушает кого-то. Но в купе было тихо, папа уныло дремал. Рукав пиджака в районе плеча разорван, видно было светлую подкладку, а под глазом сиял нежным цветом синяк. Надежда говорила, что папа – мужчина умный, поэтому он, наверняка, скажет встречающему жениху и его заграничным друзьям, приехавшим на экзотическую свадьбу, что он защищал девушку от свирепых украинских казачков, посягавших на честь невесты. Бдительный отец стойко оборонял дочь и отражал атаки злобных мужиков. Ценой собственной крови! А доверчивые буржуи будут с ним фотографироваться и гордиться своим знакомством с отважным отцом невесты своего друга. Фото будет стоять в рамочке на каминной полке.
Поезд пришел вовремя на первый путь. Был тихий, солнечный день. В Киеве в такие ласковые осенние дни удивительно голубое небо, без единого облачка и, глядя на это небо, чувствуешь его глубину и величие. Если прищурить глаза, чтобы можно было подглядывать за солнцем, и максимально глубоко вздохнуть, можно почувствовать свою причастность к этой глубине и красоте.
Взяв сумку и поправив рюкзак на плечиках непривычно молчаливого сына, Сергей с Максимом неторопливо пошли к вокзалу по высокой платформе. Идя вдоль вагонов, Сергей неожиданно резко остановился, как будто споткнулся. Повернувшись к вагону, он увидел за окном купе Надежду. В его душе мгновенно возник всплеск радости и удачи. Надя нежно ему улыбнулась, а когда Максим приветливо ей кивнул, она прижала ладонь к сердцу, потом к окну. Сергей тоже прижал ладонь к губам, потом к сердцу и окну. Когда кисти рук совместились, ему показалось, что он почувствовал тепло ладони Надежды. Он был уверен, что их руки соприкоснулись. Сергей готов был держать руку вечно, но Надя, через минуту, продолжая с благодарностью улыбаться, убирая кисть, прощально махнула. Максим взял отца за руку и они пошли к вокзалу.

ЭПИЛОГ
А в это время в темноте и холоде равнодушно и грозно к планете Земля летела компания огромных каменных глыб с одной простой задачей: преподнести урок хороших манер сошедшим с ума детям этой несчастной планеты. Камни еще размышляли, стереть полностью неразумных с лица прекрасной Земли, или в виде последнего шанса вернуть детишек обратно в каменный век.

Киев, осень
 Нежной и умной подруге Марине посвящается