Интервью с Давидом Голощекиным

                Маэстро «Джаз»

Точное определение этой музыке не могут дать до сих пор: музыковеды, изучавшие истоки джаза, обнаруживают в нем всю историю «черного континента». Из Африки джаз подался в Америку, а затем завоевал и Европу. В России он открыл новую страницу своей старинной и непростой судьбы благодаря Давиду Семеновичу Голощёкину.

Русский джаз… Вслушайтесь в это многозвучие: то печальные трели соловья, доносящиеся из лесной чащи, сливающиеся с журчанием ручья, то глухие ритмичные барабаны, разливающиеся по кругу над ночным костром, то мощное течение музыкальных струй, словно гигантский водопад обрушивается в долину, а вот тоска матери, разлученной со своим ребенком, чья-то обида и одиночество, усиливающееся под стук вагонных колес. Но вдруг все стихает, замирает на мгновение, чтобы разлиться  с новой силой. И вновь зазвучало – на саксофоне - дерзко, на скрипке - пронзительно, на арфе – шелково, на рояле – многомерно и всеобъемлюще -  на любом инструменте, каком хотите, может звучать музыка народной души.  Она вхожа в любые двери, - и в сизые от сигарного дыма  американские ночные бары, и в просторные залы филармоний, и в аристократические музыкальные гостиные. Джаз уместен всегда, вот только для того, чтобы его играть, надо уметь чувствовать, и при этом, быть свободным – пальцами, телом, сознанием.

Давид Семенович Голощёкин посвятил джазу, шутка ли сказать, добрых полвека. И с печалью замечает, что минули они почти как один день.  «Джаз – неиссякаемый источник моей энергии», говорит он, и, глядя на подтянутого мужчину чуть за шестьдесят, в это веришь безоговорочно. В 1989 году он создал Филармонию джазовой музыки, а спустя пять лет его же трудами возник фестиваль «Свинг белой ночи», благополучно существующий и по сей день. В его трудах есть результат на вечность, сиюминутное его не поработило. В то же время, его высказывания полны скромности и самокритичности. Во время разговора мы предприняли попытку погрузиться в прошлое джаза, по ходу дела обсудили жизнь сегодняшнюю. Не обошлось дело и без нечаянных признаний. 

Давид Семенович,  джаз начинался как музыка «черного континента»…

…совершенно верно, джаз – это столкновение двух разных музыкальных культур – африканской и европейской. Основной признак этой музыки – барабанный ритм. Важно то, что он родился в подавленном сообществе, сообществе рабов, целью которого было вырваться на свободу. Этот музыкальный стиль развивался как противопоставление культуре буржуазной.
Даже в музыке есть разделение на аристократию и простой люд…
Да, если классическая музыка рождалась во дворцах и церквях, то есть она благородного происхождения, то джаз изначальный светским искусством не назовешь, он вышел из самых низов, из самых темных закоулков, портовых борделей, скажу я вам честно. И ничего стыдного в этом нет. Потому что народ поет сердцем. Это музыка честная, искренняя.  Она прошла долгий путь, она менялась, в нее вливались новые ноты, новые вариации. Из низов она стремительно взлетела, перед ней открылось высшее общество. Сегодня джаз самое, что ни на есть светская музыка, по сути, то же самое, что и современная академическая музыка.

Но ведь потом джаз начал взрослеть?

Именно так. Джаз первой половины XX века – это бытовая музыка, более того, у нее не было альтернативы, потому что не было попсы, хип-хопа, рэпа и так далее. Джаз был  инструментальным, танцевальным, клубным. Но потом в него пришли образованные музыканты, интеллектуалы, он усложнился, приобрел формы классической музыки. В нем появились сложные мелодийные уровни, и не всякий отныне его мог слушать. Кроме ритма, появились мудреные вариации, переходы, возникла джазовая технология. И вот на этом рубеже появляется утверждение: «Джаз – не для всех».
 
Какой джаз сегодня?

Он очень разнообразен. Все его ранние стили живы. Они более легки для восприятия, доступны для широкой аудитории, в то же время есть и усложненные течения.

В чем секрет хорошего джаза?

Спонтанность и талант. Вариации определяют суть джаза. Он этим и хорош – возможностью играть сообразно ситуации и настроению.

Вы играете на многих инструментах, есть ли у вас какой-то любимый инструмент?

Я, как джазмен, люблю играть на разных инструментах, потому что в процессе у меня возникают разные ощущения. Музыканту классическому этого не понять, он всю жизнь играет на чем-то одном. Мне было интересно попробовать, ведь на каждом новом инструменте одна и та же композиция может звучать по-разному. Любимого инструмента нет, предпочтения чему-то одному не отдаю.

Правда ли, что сегодня в Америке джаз переживает упадок?

Абсолютная правда. Я бредил Америкой много лет. Когда меня туда пустили, думал, сойду с ума от счастья, я, простой советский парень, оказался рядом с моими кумирами, на родине джаза. И вдруг я обнаруживаю странную вещь: американцы не знают и не ценят джаз. Для них это повседневная музыка, которая идет фоном – она слышна из баров, кафе, из машинных радиоприемников и так далее. Мне говорили: «Ты классно играешь, а вообще по жизни, кем работаешь?». То есть, у них в мыслях не было, что для кого-то джаз может быть работой, образом жизни.

Для вас музыка – это работа, но все-таки вы отдыхаете, если да, то как?

Моя работа – это общение, трата нервной энергии и сил, и я так устаю за год, что когда наступает время отпуска, хочется как можно больше тишины и как можно меньше людей вокруг. У меня есть участок на 29-м км. Приозерского шоссе, участок хороший, лесной, деревья я не вырубал. Там построен настоящий деревенский дом, скромный – две комнаты и мансарда, но нам с супругой хватает. Там тишина, воздух и совершенно другая атмосфера. Еще у меня есть полдома в Карелии, на Ладожском озере. Приобрел я его совершенно случайно и недорого. Это старый финский дом хуторной системы, на берегу озера, ближайший дом - на расстоянии 300 метров. Красота. Кроме всего прочего, я - рыбак, люблю тишину, камыши, поплавок, дрожащий на воде, для меня важен сам процесс, а не сколько я наловлю рыбы. Дивные места, и что самое главное - целебная тишина вокруг. Вот так я отдыхаю.

Остается время на чтение?

Я много читаю, но в основном специальную музыкальную  литературу, сейчас столько вышло и выходит книг в этой области. Ведь когда я только начинал, мы жили в абсолютном неведении относительно не только джаза, но и всего остального. Музыку я знал со слуха, - с рентгеновских пластинок, из радиоприемника  на коротких волнах. Того, что я мог поймать, мне было мало, а хотелось знать больше. И вот сейчас есть такая возможность, я узнаю то, что должен был узнать лет тридцать назад. И во многом разочаровываюсь.
 
Почему же?

Тогда я думал, что мои коллеги – великие джазовые музыканты – были идеальными людьми, теперь выясняется, что это не так, большинство из них оказались персонами сложными, противоречивыми.   

Из художественной литературы что читаете?

Пелевина, друзья рекомендовали, но в восторг не пришел. Дмитрий Быков мне нравится, потрясающий человек, гениальный писатель. Русскую классику я неоднократно  перечитывал, в моей семье была великолепная библиотека, собрания сочинений Толстого, Достоевского, Тургенева, Бунина, Паустовского, Чехова. В 20 лет я прочитал «Бесы» Достоевского с «ять». Это было антикварное издание. Можете себе представить мои ощущения. Люблю Бродского, Довлатова. С последним был знаком лично. Он частенько приходил на наши подпольные концерты, мы пили портвейн, в то время пить портвейн было дело опасным. Бродского я слушал, когда он читал свои стихи в кафе «Восток» на улице Правды (в помещении ДК Пищевиков – А.Б). Сейчас это место уничтожено.

Испытываете ли вы ностальгию?

В июне мне исполнилось 67 лет, у каждого человека в таком возрасте возникает ностальгия по молодости, по началу. Время было трудное, но невероятно интересное, много было запретного, что хотелось преодолеть. Многое было овеяно романтизмом. Я жил мечтами, стремлениями. Сегодня у меня таких мечтаний нет. Это плохо, потому что, когда человек мечтает, он движется вперед. Я не говорю, что я  усталый циник, которому ничего не интересно, это неправда, но я часто возвращаюсь в воспоминаниях к тому времени, но и в нашем времени есть плюсы:  гораздо больше возможностей - играю, что хочу и с кем хочу, никто не говорит мне: «Это нельзя, то нельзя…».

Какие у вас стремления сегодня?

Сыграть давно знакомую мелодию лучше, иначе, с иными вариациями. Но не думайте, что я всего достиг и мне некуда стремиться. Наоборот, я считаю, что не очень хорошо играю, в моем представлении нужно играть иначе, но я никогда не достигну того уровня, на каком нужно играть настоящий джаз.

*В этот момент в комнату входит роскошный кот-сибиряк с яркими хризолитовыми глазами.

- Какой мужчина, красавец!

- Да, это хранитель нашей Филармонии – Филармонии джазовой музыки. Зовут Митька. До него была кошка, прожила 15 лет, завели ее в свое время потому, что у нас рядом ресторан «Тройка», и там, само собой, бегали мышки, как только появилась кошка, они тут же выписались. Но потом она умерла, и мы взяли котенка мужского полу. Митька, Митенька, дружелюбный, ласковый, всеобщий любимец. Он слушает музыку, даже играет на рояле, не очень пока хорошо, но он способный.
 
Ваши пожелания читателям?

Давайте напишем коротко: «Откройте для себя джаз»…

(Опубликовано в журнале Business Partner, №4, 2011г.)