Интервью с Петром Дрангой

               
В одном из своих интервью аккордеонист Петр Дранга сказал: «Ремарк научил меня не осуждать людей». Замечательное качество, свидетельствующее о серьезном уровне мудрости в душе. Петр Дранга, невзирая на свой  юный возраст, удивляет профессиональной виртуозностью и психологической основательностью. Мужчина в внешностью мальчика. Профессионал с мечтами юноши.

Разговаривать с ним легко, при условии, конечно, что вы к нему пробились. Допуск к телу музыканта осуществляется по строгим правилам. Вы не должны принадлежать к «желтой прессе», никаких вопросов о личной жизни и последний тест – первые вопросы. Если Петру интересно, разговор продолжится. Мне повезло. Наша беседа состоялась.

   
- Петр, давайте, начнем с самого начала. Вы говорили в многочисленных интервью, что ваше детство было недетским…
- Да, имеется в виду, что меня с детства решили приучать к труду, то есть, к музыке. В пять лет отдали на фортепиано, а в шесть – на аккордеон. Когда ты занимаешься этим один день, два, три, пять, шесть, а на седьмой вроде бы должен быть выходной, но его нет - это сложно. И ты не имеешь права сказать через месяц: я устал. В занятиях музыкой самое важное – бег на длинную дистанцию.

- Это правильно так поступать с детьми? 
- Меня приучали к системе. Более того, учили делать это все с разумением, а не автоматически высиживать на уроках музыки. В таком режиме я жил с 6 до 14 лет.

- Вас это тяготило?
- К любой системе можно привыкнуть, самое главное, как ты себя настраиваешь. Если ты оптимист, то быстро подстраиваешься под такие условия.

- Хотели заниматься музыкой?
- Конечно, когда тебе в пять лет дают любую интересную игрушку, то первое время это интересно…

- Когда «игрушка» надоела, протестовали?
- Да, я человек вспыльчивый, но быстро отхожу. Были моменты, когда я говорил: «Все, больше не хочу, не могу…», кричал, плакал, но эти состояния быстро проходили. В целом нельзя сказать, что это было постоянное травмирование психики.

- А что было в вашей жизни до пяти лет?
- Беззаботное детство. Помню, мне было два годика, я уже стоял на ногах и разговаривал, - заговорил я рано, года в полтора, - мы с отцом ехали на лодке в жаркую погоду. Отец сказал: «Мне жарко, я искупаюсь» и бултых в воду. И я – в ответ: «Мне тоже жарко», и за отцом – в воду.

-Поплыли?
- Нет, отец достал меня за шкирку. Бесшабашный я был. А потом с пяти лет началась музыка…  Я себя без аккордеона почти не помню, настолько сильно это вживлено в меня, в нервную систему, в мышление.

- У вас еще были две старшие сестры?
- Мои сестры были старше ровно настолько, насколько это позволяло им вести иной образ жизни. Я помню, что меня заставляли спать после обеда в три года, а они уже гуляли где-то. Сестры сильно на меня повлияли, они научили меня общаться с дамами, они взрослели на моих глазах…

- Кроме музыки были игры? Во что играли?
- Я любил животных, программы Дроздова, вырезал речки из цветной бумаги, животных, играл в зоопарк. Когда меня спрашивали: «кем ты будешь?» - я отвечал: «Директором Земли»,  имея в виду, что у меня будут зоопарки, заповедники и так далее…

- Любимые детские книги?
- Самые первые – «Чук и Гек», «Малыш и Карлсон», попозже «Мио, мой Мио». Астрид Линдгрен мне нравилась уютом, домиками на крышах, постоянными приключениями.

- Астрид Линдгрен чаще всего писала о сиротах или одиноких детях, Вы ощущали себя таковым?
- Что-то такое было во мне, только не в плане брошенности - родители меня очень любили. Я  чувствовал себя другим по отношению к своим одноклассникам и не видел в этом ничего зазорного. Мне часто говорили друзья: «Ты чудаковатый, Петя». Нет, я не думал, что я талантливый, но некоторые вопросы в возрасте 6-7 лет, которые мне задавали, казались мне глупостью: например, меня спрашивали: «ты вчера играл эту пьесу, а зачем ты ее сегодня снова играешь?». Я знал, что ответить, но чаще даже не отвечал, просто понимал, мне суждено по-другому немножко думать. И по поведению,  по характеру, я тоже чувствовал, что я – другой.

- Одиночество не тяготило?
- Мне всегда было интересно наедине с самим собой,  я мог найти себе занятие по душе…Мог начать рисовать и увлечься этим на неделю с лишним. Или разыгрывал в голове разные ситуации, придумывал истории. Можно сказать, играл в театр одного актера.

- То есть внутри вас шла не заметная никому другая жизнь…
- Да, совершенно верно.

- А были какие-то мечты, не связанные с музыкой?
- Ветеринаром быть хотел. Мы переехали в Волоколамск и там, на ферме я встретился с настоящей, живой природой. Узнал, что такое лошадь здоровая, что такое лошадь, когда она никому не нужна. Еще вчера она возила сено, а сегодня  она уже со вспоротым брюхом, потому что, как мне говорили, свое отслужила. Кроме этого, рождение жизни часто видел – телят перводневных, еще  влажных, нестоящих на ногах. Еще меня восхищали аисты, представляете, выходишь утром рано на речку, а он – высокий такой – выныривает откуда-то, прямо на тебя летит,  ты стоишь на речной коряге, он тебя за дерево принимает, - и размах крыльев у него от берега до берега.   

- Машинки вас, как мальчика,  не интересовали?
- Нет, интересовали именно животные, честное слово. Хотя, помню, занимался некоторое время тем, что клеил модели самолетов, танков, но это я у друзей увидел, и сам захотел своими руками сделать. Сейчас у меня мечта есть, хочу купить самолет, на батарейках, радиоуправляемый, в детстве я не мог себе этого позволить, но все время хотел создать такую ракету или самолет.

- Первомайские демонстрации  застали?
- Нет, я застал отголоски всего этого. Я помню парад, когда был совсем маленьким.

- Кризис 90-х годов на вас отразился?
- На семье чуть-чуть отразился. Трудно родителям было, детей трое, - я и мои старшие сестры, - а родители хотели дать нам образование и оберегали нас от всяческих проблем. Помню, были финансовые проблемы, но мы пережили это…

- Вы рано пошли работать, с чем это было связано?   
- Мне было 11-12 лет, я тогда выиграл первый конкурс аккордеонистов, и после этого во мне что-то изменилось. Я знал, что отныне не буду у мамы просить денег. Усвоил к тому времени важную вещь,  если что-то хочешь получить, то добивайся этого сам. 

- Вашей первой работой был аквариумный дизайн, как вы пришли к этому, где приобрели специальные знания?
- Многое я делал по наитию. Сначала у меня была баночка, потом аквариум маленький, затем аквариум побольше, и я начал всем этим болеть. А когда ты чем-то болеешь, то это состояние подсказывает тебе правильные решения, они  приходят к тебе даже ночью, потому что на протяжении дня ты все время об этом думал. Во сне твой творческий потенциал увеличивается многократно. К тому же это все было очень красиво: представьте себе, -  голубая бездна,  лежат камни, образующие пещеры, как скалы подводные, из которых произрастают водоросли, и все это пространство постоянно пересекают разноцветные рыбки. И весь этот подводный мир сразу хочется перенести в свой аквариум, к себе домой. Ходишь по речкам, и наблюдаешь, как там в этом мире все происходит. Вот глиняный обрыв, вот живописные корни деревьев, обнажившиеся от долгого соприкосновения с водой, напоминающие картины художников-авангардистов, вот волны набегают на песчаный берег, окрашенные закатными лучами…

- Занятие для романтиков?
- Не сказал бы. Для людей, ценящих красоту, но обладающих терпением. Когда мое увлечение окрепло, оно дало мне теоретические и практические знания.  У меня были пещерные рыбы – циклиды, и я стал изучать, какие бывают камни, виды подводных ландшафтов, чтобы оформить их жилище. Я пережил это внутри себя, с любовью, и уже потом пошел работать - мог подойти к любому аквариуму и сделать его красивым.

- Долго работали в этом?
- Нет, года два-три, это уже был другой этап.

- Животные и рыбы – существа разные? Обычно те, кто любят мягких и пушистых, к хладнокровным равнодушны…
- Это другая любовь, эгоистичная. Любить мягких и пушистых легче, чем мокрых и скользких. Я это не осуждаю, не говорю, что это плохо. Просто есть единая любовь к природе, когда ты любишь и игуану, и лягушку-квакшу, и скорпиона. Ты не напрягаешься, чтобы найти в этом красоту, ты ее видишь. Это значит, любить природу в целом. Есть много животных, которых я  не потрогал руками,  но до сих пор помню, как  в детстве получал огромное удовольствие, когда видел бегущую норку, - маленькая, рыженькая, как лисичка, она словно струится по дереву,  ты рукой обозначил движение, и ее уже нет.. Очень красиво.

- Человеческий зародыш проходит фазы формирования, свойственные рыбам, то есть, мы как бы из них состоим…
- Конечно, тем, кто этого не понимает, можно сказать по-другому: животных нельзя обижать потому, что они слабее. Человек сильнее, ему так дано. Но животные бескорыстнее, честнее. Нельзя обижать животных, - если кошка нашкодила, а человек ее за это ногой пнул, кошка ему ответить не сможет. Не говоря уже о том, что в животных больше Божественного начала, они – чистые, и кроме прочего, выше нас по эволюции – это понятно, потому что они раньше нас появились на Земле. Я верю в Бога, а они все – божьи творения…

Корни, философия и чудеса

- У вас дед – грек, ощущаете в себе корни «солнечного народа»?
- Ощущаю. Греки – музыкальные, волевые, свободолюбивые, это все во мне есть, и возможно, это  идет оттуда, из глубины рода… Греки изначально были всегда люди очень серьезные, если они что-то делали, то делали это на совесть. И еще – они настоящие мужчины…

- Каким же должен быть настоящий мужчина с поправкой на современность?
- В первую очередь – спортивным,  потому что сейчас время больших психологических нагрузок. Человеку, который не занимается спортом, трудно во всем этом ориентироваться. Во-вторых, мужчина должен быть ведущим.  И, наконец, мужчина должен быть философом, уметь беречь себя, потому что дороже нервов нет ничего – нервный криз - и ты никому не нужен. Если только рядом нет человека, который все бросит, чтобы остаться рядом  с тобой.

- У вас есть такой человек?
- Я - такой человек.

- Звучит грустно. Древние говорили: человек приходит в этот мир одиноким и уходит одиноким…
- Человек в этот мир приходит не одиноким, его в этот мир приводят. И уходит он уже не одиноким. Да, бывают моменты, когда он остается наедине с самим собой, но он не одинок уже хотя бы потому, что он часть природы. Нельзя так говорить, жизнь, которая ему дается –  подарок, радость.

- Чем должен обладать талантливый человек?
- Мудростью, добрым отношением к происходящему. Для некоторых людей стоит больших усилий не обидеться на человека, который что-то сделал не так. Я умею отнестись к нему по-доброму, и посмотреть на него совершенно иным взглядом: не с обидой или претензией. Талантливые люди должны быть аккуратнее остальных во всем. Жить по принципу: я - талантливый, мне все должны, - значит сделать большую ошибку.

- Есть ли конкретное качество, которое способствует успеху? 
- Доброта. При этом нужно быть усидчивым, иметь мозги. Нужно учить себя полету, без этого никак.  Ты не имеешь права сказать: Я талантливый, вы мне, пожалуйста, за это помогите.

- Не берегут у нас в России талантливых людей…
- И все равно надо гореть. Это раз, а во-вторых, кто-то бережет, меня во всяком случае. Я верю в чудеса, поэтому со мной они происходили и происходят, но это не для прессы…

- В вещие сны верите, это ведь тоже из категории чудес?
- Бывает, видел, но рассказывать об этом не могу…

- Сны – это переход в иное измерение, как вы себя там ощущаете, берете ли что-то оттуда для этой жизни?
- Это мой секрет, боюсь, если я об этом расскажу…, не имею на это право, извините, я  вам потом не для прессы  отдельно об этом расскажу.

- Вы имеете в виду считывание информации?
- Да, но об этом нельзя рассказывать.

- Вам гадали когда-нибудь?
- Да, было дело…

- Верите?
- Не особенно. Просто мне попадались очень сильные психологи, цыганка, которая мою руку взяла, и я понял, что она начала гипнотизировать. Когда люди брали мою руку и открывали рот и только открывали рот…(подносит палец к губам), знаешь все, а мне не рассказывай…

- Сами читаете по руке?
- Нет, вот этого я не умею…

- Чего опасаетесь в жизни?
- Соблазнов.

- И каких же именно?
- Выйдите сейчас на улицу и задайтесь вопросом: куда пойти?  Куда ни зайдешь, везде интересно – дельфинарий, театры, клубы. До 8-10 презентаций в день, друзья приглашают на вечеринки, презентации. Человеку, который не занимается спортом, трудно во всем этом ориентироваться. Ему не хватает стабильности, он не может отсекать лишнее. Спорт дает волю, умение вовремя спать, стержень, умение стоять на ногах. И мне спорт очень сильно помогает.

- У вас есть такой человек, который останется рядом с вами, даже если все вокруг рухнет?
- Я не могу сейчас про такого человека говорить, и вообще не хочу на этот вопрос отвечать. Лучше, чтобы ничего не "рухало". Мне такие люди встречались, они появляются и тебе помогают, а вообще, надейся только на себя. Я получился таким человеком, сдержанным и требовательным, прежде всего, к самому себе.

- Вы тяжело переживаете неудачи, крах надежд?
- Ко всему в жизни стараюсь относиться философски с понятием, что все однажды в песок перетрется. Когда все хорошо, тоже нехорошо. Иногда стараюсь самого себя развеселить.

- Быстро плохое забываете?
- Достаточно, но себя надо к этому приучать. Многое зависит от того, как ты к этому относишься.


Любит - не любит

- Что-то вы грустный?
- Просто недоспал немножко.

- А где-то вы говорили, что встаете с петухами?
- Пока молодость позволяет вставать с утра пораньше, как жаворонок, и ложиться, как сова, поздно. Но иногда организм говорит: «Слушай, друг, успокойся, ляг, полежи», тогда я ложусь.

- Есть ли у вас какой-то писатель, который в определенный момент жизни помог вам?
- Джек Лондон. Повесть «Мартин Иден». Семь лет тому назад это было.  Я так сильно увлекся работой, что ни о чем другом думать не мог. И вдруг встречаю на гастролях человека, который мне говорит: «ты вообще давно вокруг себя смотрел?». И у меня в руках оказалась эта книга. И я увидел мир его глазами. Мне не было грустно заканчивать читать эту повесть, когда он утонул, я почувствовал облегчение. Эта книга совпала с моим состоянием на тот момент. Когда я ее открыл, то с первых страниц понял, что она попалась мне в нужный момент. Как только я начал читать, понял, что это то, по чему я сильно соскучился… Кстати, это было в Италии.  Я уехал отдыхать и читал эту книгу, лежа на пляже у моря.

- А современные писатели?
- На современных писателей времени не хватает. Недавно купил книгу Станиславского – заметки о том, как он впервые приходил на уроки актерского мастерства. И сейчас я довольно часто обращаюсь к этой книге.

- А Паоло Коэльо?
- Сам не читал, но рядом со мной есть человек, который знает и любит этого писателя. Я знаю, что Паоло Коэльо из тех, кого можно читать и цитировать через строчку. Я приду к этому в тот момент, когда поеду отдыхать.

- Любимые напитки?
- Кофе ….фредо. Это итальянский кофе, который помогает мне взбодриться. И настроение становится лучше.

- А из продуктов?
- Нет, я всеяден. Не гурман. Не сказал бы, что отношусь с особой деликатностью к тому, что ем. Меня мама многим хорошим вещам научила относительно еды. Но я сейчас в таком положении, когда у меня нет возможности в один день устроить себе завтрак, обед и ужин. Есть моменты, когда я знаю, что мне надо съесть, чтобы продолжить свое существование. Я беру стакан кефира, выпиваю, и это гораздо  лучше, чем бутерброд. Или суп съедаю, каши люблю – фрутоняню.

- Серьезно?
- Абсолютно.

- Где-то прочитала, что вы умеет готовить. На каком уровне?
- На первобытном. Схватил продукты, бросил на сковороду и поджег…(смеется).

- Что цените в людях?
- Забавный переход (смеется). Искусство жизни  в том, что нужно принимать в людях все то, что в них есть. Человек должен уметь слушать. Меня отталкивают люди, которые не умеют слушать: есть диалог, а есть прямая речь, которая прерывает любые попытки другого человека что-то сказать. Со стороны это выглядит очень глупо. С некоторыми людьми помолчать иногда лучше, чем поговорить. Совместное молчание – это обмен энергией, а общение – обмен информацией.

- А  что не любите?
- Некоторые люди пытаются красиво строить фразы, а за этой красотой – пустота и никакого желания превращаться слова в действия. Мне было 13, когда я понял, лучше мало говорить и много делать.  Не люблю болтливых мужиков. Девушке я могу это простить, потому что это девушка, могу ее к груди прижать,  пусть говорит дальше,  я в это время о своем буду думать.

- Влюбляетесь часто?
- Влюбляюсь, конечно, я же живой человек. У меня это мгновенно происходит, раз, и что-то зажглось внутри. Если я что-то чувствую, то этим чувствам даю волю, ведь это чувства хорошие. 

- Что Вы не можете простить близкому человеку?
- Предательство

- Оно бывает разным
- В принципе, простить можно все. Меня предавали. Я пытался настроить себя на позитивную волну, и все забыть, но все равно остался нейтральным к человеку, с которым у меня произошла эта ситуация. Не сдвинулось ничего с места, дистанция не сократилась, сердце не расположилось так же, как это было до конфликта, как было до этого.  А вообще (пауза) Рената Литвинова сказала: «Я все могу простить, если только меня топором не зарубят…» (смеется).

- Вы человек, который не может долгое время находиться на одной ступени, вам нужно все время подниматься все выше и выше?
- Как рыбка по водопаду…Они так прыгают во время нереста. Так лосось делает. Выпрыгивает из воды высоко-высоко и наверху погибает…

- Это не о вас…
- Да, это не обо мне.

- Ваше впечатление от Петербурга?
- Для меня этот город очень много значит. Когда-то в далеком детстве я жил два дня у музыкального критика Ястребова на окраине Ленинграда. А сейчас, когда я приезжаю сюда, мне этот город кажется родным, будто я жил здесь всегда.  Мне этого покоя немножко не хватает, потому что честно признаюсь, Москва и Питер города очень разные. Москва – город суетливый, люди там бегают быстрее в сотни раз, все куда-то спешат . Питер же сохранил свою неторопливость. И поэтому, когда я приезжаю сюда, то сразу понимаю, что буду делать, куда отправлюсь. Здесь я и сам приобретаю нерасторопность, медлительность, но очень хорошую, добрую медлительность. Человек здесь может сам с собой побыть наедине, понимая, что после этого он начнет делать что-то важное.

- Какие места в Питере Вам по сердцу?
- Ну, во-первых, достаточно пройтись по Невскому. Во-вторых, здесь много рок-клубов, я люблю рок-музыку. Юсуповский Дворец, бываю в нем часто, вспоминаю, как много лет тому назад вместе с друзьями попал в Екатерининский зал, который впечатлил меня необыкновенно. Мы попали в него поздно вечером, когда все залы были закрыты для посетителей и выключен свет, а картины, словно вглядывались в тебя, выступая из мрака. Вообще я люблю Петербург за его нетронутость, он один из тех городов, чья исконная красота смогла сохраниться с годами (увы, нынче Петербург потерял статус неприкасаемого города, современные застройки вторгаются в его старинный центр, конфликтуя с произведениями зодчих – К.Ф-Я).

- О чем мечтаете?
- У меня много планов, но о них рассказывать не хочу. Самое главное – хочу дарить людям любовь. Надо заниматься своим делом, а там жизнь подскажет. Далеко я не загадываю, живу настоящим моментом. Написать книгу, интересно, в кино сыграть – интересно. Но это все замыслы далекого будущего. Я не мечтатель в бесполезном смысле этого слова…

- Что бы Вы могли пожелать окружающим вас людям?
- Будьте смелыми, если  хотите сделать что-то хорошее, не бойтесь ничего, гоните от себя черные мысли, верьте в то, что делаете. И будьте добрыми…

(Опубликовано в журнале Lime)