Архитектор вселенной. Глава1

Предисловие:
Странный мир. Мир, в котором можно оцифровать почти все: любые воспоминания, любые эмоции и чувства. Одним нажатием клавиши мы превращаем в единицы и нули фотографии – моменты жизни, которые нам так дороги, глядя на которые мы вновь возвращаемся назад, переживая радость, счастье, ненависть, вдохновение и сочувствие. Одна клавиша – и любимая песня или фильм, с которым тебя так много связывало, оказываются в твоем личном мирке в виде бездушного набора цифр. Ноль и единица. Хорошо ли это? Или плохо ?Есть ли в них подобие души, или это только иллюзия? Правильно ли это? Или нет? Когда мы живем оцифрованными мечтами?  Ведь если так, то что, если есть мир, в котором можно оцифровать любовь?


Глава 1.

Повернувшись на бок, Кид постепенно начал приходить в себя, медленно возвращаясь к реальности. С трудом разлепив непослушные веки, он тут же поспешил их сомкнуть, плотно зажмурившись. Однако, даже сквозь закрытые глаза, его настиг ослепительно-яркий солнечный свет. Где-то вдалеке раздался размеренный шум океана и щебет птиц, которые судя по звукам, небольшими стайками неугомонно носились взад и вперед, шумно перепрыгивая с ветки на ветку. Налетевший порыв бриза, приятной волной прошелся по коже и взъерошил волосы. Пахло свежестью. Соленой водой, смесью цветущих трав, тропических плодов и, кажется, еще чем-то едва уловимым.
Кид поежился, и собрался было окончательно сдаться и, перевернувшись на другой бок, продолжить свой безмятежный сон, под убаюкивающий шум прибоя, как над его головой, почти в самое ухо кто-то мягко прошептал:
- Приятного пробуждения, Киди.- Девушка произнесла эти слова так тихо, что Кид лишь сонно зевнул, пропустив их мимо ушей. Натянув на себя одеяло, он попытался закрыться от слепящего солнца, которое, по всей видимости, находилось в самом зените.
Обладательница женского голоса не заставила себя долго ждать:
- Напоминаю, что ты просил прервать сон в одиннадцать часов сорок минут по единому сетевому времени. - На этот раз в ее интонации отчетливо прослеживались осуждающие нотки.
Кид, выругавшись, попытался оторвать свинцовую голову от подушки. Та издала пронзительный писк и в ту же секунду изменила форму, став твердой будто камень. После нескольких тщетных попыток вернуться в горизонтальное положение, он нащупал рукой холодный кусок пластика и швырнул его куда-то в сторону. Поверхность, которую скрывала подушка, оказалась ничуть не лучше своей предшественницы, и Киду нехотя пришлось признать поражение. О продолжении сна не могло быть и речи.
Парень огляделся по сторонам. Никого, кому мог бы принадлежать женский голос, вокруг себя он естественно  не обнаружил. Зато в нескольких метрах ниже в свете солнца поблескивала набегающая полоска воды. Время от времени пенящаяся вода с шипением выплескивалась на берег, затапливая растущую рядом пальму, на одной из веток которой, дружно уселись несколько цветастых птиц.
Конечно же, это был не настоящий океан. Обыкновенный симулятор пространства. Обычная голограмма, многоканальный звук и навороченная система климат контроля, создающая ветер, погоду, запах моря, грозы, да впрочем, чего угодно. Несколько устройств, подключенных к домашнему терминалу - вот и все, что было нужно, чтобы взамен душной комнаты с единственным окном, выходящим в лучшем случае на какую-нибудь монорельсовую эстакаду, получить берег тихого океана или, скажем, вершину Эвереста. Для особых клиентов, опытные команды пространственных дизайнеров готовы в мельчайших деталях разработать лунный пейзаж, или, к примеру, создать иллюзию пребывания на Титане, вместе с его невероятно-красивыми зеркальными озерами из жидкого метана и неповторимым скальным рельефом. Однако такая экзотика не каждому по карману, разве что если ты сам не являешься хорошим пространственным дизайнером. Но, к сожалению, а может и к счастью, по-настоящему талантливые дизайнеры встречаются довольно редко, и крупные корпорации, не говоря уже о мелких фирмах, ведут за них настоящие баталии.
Кид нехотя поднялся на ноги. Голограмма померкла, съежившись до блеклого изображения на стенах. Климатический режим начал неспешно возвращаться в норму, о чем незамедлительно сообщила картинка на главном мониторе терминала. Полоска, имитирующая столбик ртутного термометра, застыла на отметке плюс восемнадцать по Цельсию. Кровать с тихим гудением сложилась, втянув в себя простынь, и, будто, вывернувшись на изнанку, превратилась в упругий темно-зеленый диван с подлокотниками.
Кид поежился, недовольно посмотрев вверх, раздосадованный неожиданной прохладой. Световые панели, из которых еще совсем недавно струился яркий солнечный свет, горели приглушенным желтоватым светом. Парень с опаской шагнул в душевую кабинку, что стояла в самом углу комнаты. Полупрозрачная дверца заботливо закрылась и сверху хлынул поток ледяной воды. Кид, отчаянно вскрикнув, попытался сделать воду горячее, но спустя мгновение, она сама набрала нужную температуру. Холодный душ смыл остатки сонливости, но Кид все еще был зол:
- Какого черта, Мэри?!
Стенка душевой мгновенно стала зеркальной. В ней парень обнаружил себя, совершенно голого, с гневно шарящим по сторонам взглядом. Присмотревшись к себе, он обнаружил густой слой пятидневной щетины. Впалые глаза были красными, а под ними отчетливо выделялись темные мешки. «Не мешало бы побриться» - подумал Кид, проведя ладонью по щеке.
- Неважно выглядишь, Леон. – За спиной, скрестив руки на груди, стояла девушка. Она с легкой ухмылкой изучала парня. Кид, прикрывшись,  попытался обернуться, но вовремя спохватился, вспомнив, что это всего лишь изображение в мультимедийной панели. «Пора бы и привыкнуть» - подумал он, но вслух сказал:
- Ты как всегда вовремя, Мэри.
- Да, я знаю… - беспечно ответила девушка. – Ты же меня сам такой сделал.
- Знаешь, я иногда жалею об этом. – Сухо сказал Кид, выключая воду. Он потянулся было к панели, чтобы включить режим сушилки, однако, передумав, предпочел мягкое полотенце струям теплого воздуха. – Вот возьму и сотру когда-нибудь твою личность, напросишься однажды. – Девушка в зеркале показала ему язык и демонстративно отвернулась.
Досуха вытершись, он обвязал полотенце вокруг пояса и вышел из душа. Изображение Мэри последовало за ним вдоль стены.
- И кстати, да… я передумал. За душ спасибо! – Бросил Кид, присаживаясь на диван. – И приготовь мне, пожалуйста, кофе, - немного подумав, добавил он.
- Вот так всегда, - всплеснула руками Мэри и принялась готовить кофе. Красное тоненькое платье сменила нелепая форма, которую, как правило, носили служанки в старых двухмерных фильмах. На пляже возник небольшой бар с соломенной крышей и крохотной барной стойкой, за которой Мэри размалывая зерна в ручной кофемолке.
Кид неспешно оделся и сел на высокий стул возле стойки. Часть комнаты, отгороженная баром, служила здесь чем-то вроде кухни. Конечно же, в прямом смысле слова, это не была кухня, ведь еду уже давно никто не готовил. Это было слишком дорого и нерационально. Приготовление стандартного обеда занимало всего пять-семь минут и сводилось исключительно к загрузке в лоток пищевого концентрата, содержащего все необходимые вещества и элементы и в выборе нужной программы. Вот и весь процесс. Так что все действия Мэри, были лишь красивой иллюстрацией к обыденной процедуре. Глянцевая обложка к дешевой книге. Такая пища была ничуть не хуже натуральной, да и по содержанию была более полезной и сбалансированной, ведь в концентратах не было вредных жиров и генетически-модифицированных белков. Однако была и обратная сторона. Когда ты каждый день съедаешь на завтрак кусок поджаренного стейка, то уже через месяц можешь во всех деталях вспомнить его вкус. Мягкий, сочный и чрезмерно идеальный. Слишком идеальный! Ведь, машина не может ошибиться, пережарив его до хрустящей корочки или, наоборот, не дожарить, оставив внутри немного сырой мякоти с кровью.
Вот и сейчас, когда Мэри закончила готовить кофе, из отверстия пищевого синтезатора выехала чашка ароматного лате, Кид сделал несколько крошечных глотков. Кофе был восхитительный! Такой же идеальный, как и вчера, как позавчера… и вот как уже много дней подряд.
- Отличный кофе. – Машинально произнес Кид.
- Спасибо, Леон. – Девушка смущенно улыбнулась. Бар в мгновение исчез, и теперь она снова стояла на песке в своем красном, развевающемся на ветру, платье.
- Мэри, я же просил тебя, не называй меня так! – Нервно бросил Кид, не отрывая взгляда от планшетки, куда он был всецело погружен, просматривая почту.
- Как хочешь. – Девушка равнодушно пожала плечами. – Это же твое настоящее имя. А Кид… как то не солидно, по детски, что ли. – Она сосредоточенно шагала по песку, вычерчивая ногой затейливые линии. Налетевшая волна разом смыла ее художества. – Ну вот… а я так старалась, - с сожалением вздохнула Мэри, и похоже тут же об этом забыла.
Кид пропустил вышесказанное мимо ушей, успев краем сознания подумать, было ли это развлечение Мэри, или, пущенная рэндомом волна, действительно случайно смыла странный сюрреализм девушки.
- Леон? – неожиданно спросила девушка. У Киди сложилась ощущение, что она смотрит ему прямо в глаза. Мэри прищурилась и прикрылась ладонью от солнца. – Ты вчера принял суточную дозу нейроактиваторов!
- Ну и что?! – Кид вышел из себя. – У меня было много работы…
- Ты знаешь, что они вызывают необратимые процессы в коре головного мозга?
- Отстань, Мэри… я не собираюсь перед тобой отчитываться. – Он попытался взять себя в руки.
- И ты слишком много времени проводишь в виртуальности. – Она вопрошающе посмотрела на него, и словно захотела еще что-то сказать, но лишь добавила: - так нельзя, Леон, – и отвернулась.
Кид нашарил пульт и одним нажатием отключил домашний интеллектблок. Изображение на стенах помутнело, выгнулось и исчезло. Следом, немного померцав, погасли световые панели. Леон остался в темноте. Единственное в комнате небольшое окно в реальный мир светилось тусклым оранжевым светом. Кид медленно подошел к нему. Сквозь тройной стеклопакет, был виден кусок грязно-желтого неба. Бледный диск солнца боязливо прятался за серое облако. На горизонте маячил каскад массивных труб, и из них плотными клубами валил дым. В основном серый, реже коричневый с оттенком рыжего, а совсем слева из маленькой трубы клубился фиолетовый туман. Это были заводы. Огромные, бесконечные распластавшиеся до самого горизонта, будто им нет ни конца, ни края. Будто вся планета – один-единственный завод.
Немного ближе расположились жилые кварталы. Неоновые вывески чередовались с нелепыми зданиями, втиснутыми между ними стоянками, плакатами, грязными подворотнями и бетонными многоуровневыми магистралями.
На подоконнике лежала опрокинутая баночка. Высыпавшиеся из нее полупрозрачные изумрудно-зеленые шарики, раскатились по всему подоконнику.
На улице по монорельсовой эстакаде прогрохотал поезд. Стекла завибрировали с легким гудением. Леон взял один из шариков и поднес на ладони к лицу. Затем он зачем-то осторожно приподнял его пальцами и посмотрел сквозь шарик на небо. Грязно-желтая пелена окрасилась в нежный изумрудный цвет.