Не крутите мне мои фаберже!

Так давайте не будем терять времени, пройдемся вместе по этим торговым
рядам, где грудами лежат розовые шматы сала, пузатые баклажаны, которые
каждый уважающий себя одессит называет только «синенькие», и особые
одесские помидоры, пахнущие солнцем и горьким степным ветром. Пройдемся
и послушаем и посмотрим,как сегодня идут дела на одесском привозе.

— Куры, куры! Парные куры! Дамочка, идите сюда! Посмотрите, это же не
кура, это мечта!
— Я уже подошла. Теперь вы мне скажите: Чем ви кормите своих курей?
— А зачем это вам?
— Как это зачем? Может, я тоже хочу так похудеть?
Тут же другая тетенька продавет куриные яйца. Я подхожу и покупаю  десяток и вижу,что одно разбитое. Прошу продавщицу заменить. Та удивленно смотрит на меня и советует:
- Таки Вы его сейчас выпейте - и получите удовольствие!
Я не соглашаюсь.
- Хорошо, придите домой - бросьте на сковородку- у Вас получится такая яичница, что Вы оближите свои пальчики и меня долго будете благодарить.
Я опять не соглашаюсь.
- Ну, слушайте, дамочка: Вам то не так и эдак - не эдак. Заберите уже свое яйцо и уйдите - не расстраивайте меня.! Сказала,как отрезала,и я забрала и ушла....А вот с моим приятелем  Моней-совсем другая история.Трогательная и пикантная: Его любили все!И те....и эти... Еще и потому, что принимали за священника (должно быть, из-за окладистой бороды). Те, кто умел различить семитские черты его лица (это нетрудно), полагали, что видят перед собой отца Александра Меня, и подходили, чтобы пожать ему руку, особенно если он в этот момент обсуждал со своим недавно крестившимся другом особенности неофитства. Те же, кто не был специалистом в антропометрии, считали его священником просто по признаку обросшей физиономии, а иногда и по той причине, что, живя неподалеку от церкви Петра и Павла в Москве, он оказывался на улице, когда прихожане шли в храм.
И вот в какой-то момент ему стало неловко посещать овощной магазин возле своего дома. Стоило ему приоткрыть дверь, как нетрезвая продавщица с подбитым глазом прекращала скандалить с очередью.

— О!!!!К нам сегодня пришли? — умильным тоном обращалась к нему записная грубиянка. — Вам чего наложить?
— Моя очередь подойдет, — смущался он, не понимая, чем вызвал такой интерес, и разглядывая кровоподтеки на лице продавщицы.
— Ни в коем разе, — решительно отметала она его скромность. — Тише, граждане, я всех щас обслужу, вот только вначале нашего батюшку.
— Да не батюшка я, милая, не батюшка, — отбивался он.
— Да уж знаем, знаем, видали, — подмигивала продавщица, накладывая тем временем отборнейшую картошку. — А морковочку возьмешь? Ой, я тебе огурчиков щас дам, у меня для тебя огурчики есть.

И он,благодарный, выходил из магазина, нагруженный первосортными продуктами, не отстояв полчаса в очереди, со странно смешанными чувствами. С одной стороны, кто он, если не самозванец, а с другой — он был почему-то горд и почти счастлив, как будто  отчасти и по праву принимал почести, положенные священнослужителю (это в атеистическом-то большевистском государстве!).
Однажды в трамвае он уступил место старушке, которая, по всей очевидности, возвращалась из храма домой. Усевшись, старушка стала говорить что-то неразборчивое. Он глядел в ее прекрасные голубые глаза и думал, что блаженная разговаривает сама с собой. Но нет, он вдруг осознал, что она обращается к нему.
- Во храме-то был,милок, сегодня?
- Нет, — ответил он и запнулся на том, что хотел добавить: — Нет еще. Но удержался.
- Что так? — продолжала старушка.
Он замялся. Не хотелось ее огорчать.
- Так ты, может, и вовсе в храм не ходишь?
- Только из любопытства, посмотреть, — признался он.
- Так ты не русский, что ли?
Он несколько напрягся, но признал и это.
- Это же надо? Такой красивый — и не русский! — посетовала старушка. — Ну, ступай,блаженный, ступай, — ласково добавила она, заметив, что ему пора выходить.....
 А Вы говорите...."Почему все раввина имеют бороды"?-Как то  спросили Моню в Одессе?
 -Я не знаю,печально ответил он.А скажите мне пожалуйста, почему все кролики имеют уши? Это же так естественно! Или? Это вопрос с подвохом?-ответил Моня и взгрустнул.....
Но его грусти не остается и следа,когда он идет дальше,дальше по такой непредсказуемой Жизни!.