Ваша чертова кукла ч. 5

В зале все уже лежали возле камина на большой, пушистой шкуре. В комнате почти не было мебели – два больших дивана посередине, в дальнем углу – бильярд, и главное достояние – камин. Огонь отбрасывал тени на бревенчатые стены – и казалось, будто они двигаются.
Лерка шутливо надула губы, обращаясь к Данилу:
- Где ты был, милый? – а тот, подмигнув мне, ответил:
- За выпивкой ходил. Ну что, еще коньяка? – с этими словами он потряс в руке бутылкой и, довольный, свалился на одну из подушек, которыми был усыпан пол, снова вызвав у нас приступ смеха. Я присела невдалеке от Германа, решая про себя – правду ли мне сказал Данил или это – пьяные домыслы.
- Никто чай не хочет? – посмотрев по очереди на всех, я остановила свой взгляд на Германе. – А ты? – и обворожительно улыбнулась. Он медленно покачал головой, не сводя своих черных глаз. Я, будто смутившись, отвернулась первой, судорожно выдохнув. Вокруг люди все еще говорили, двигались, смеялись, пили – но между нами двумя реальность замерла, став томительно-тягучей. Я осторожно подвинула ладонь в сторону Германа и через мгновение почувствовала, как ее накрывает горячая, сухая рука с грубой кожей.
- Чьи это пальчики тут, - шепчет он, придвигаясь ближе, и вот уже наши локти касаются друг друга. В голосе - ни намека на пошлость, зато столько нежности, что хочется плакать от счастья и слезы уже начинают подступать к глазам. Огни смешиваются в хоровод, но тут же встают на место.
- Мои, - голос, вмиг охрипший, выдает с головой; живот сжимается от болезненного желания. Я попала, и Герман все понимает – такое невозможно не заметить, не почувствовать. Мы поменялись ролями, теперь соблазнителем, как и положено, становится он – но у него слишком сильная власть надо мной. Все страхи отступают, а голова кружится, будто не хватает воздуха – но мне нравится. Кажется, будто до этого я шла по тонкому льду, готовому вот-вот треснуть, а сейчас – все встает на свои места, и под ногами теперь – твердая опора.
- Мы спать, - Лерка, подмигнув, уводит Данила. Машка, догадавшаяся обо всем, уходит на кухню за чаем. Один только Слава сидит напротив, не сводя глаз с переплетенья наших рук - но я уже ни за что не выпущу ладоней Германа.
- Может, еще выпьем? – теперь мужчина пытается посмотреть мне в глаза, но я упорно избегаю этого. Ситуация нагнетает, все, чего я сейчас хочу – остаться с Германом наедине. «Славка женат, - всплывает в голове. – Ты ему ничем не обязана»
- Иди, - Герман кивает вслед удалившимся друзьям. – А мы с Ингой посидим, - и еще крепче сжимает ладонь – и еще одна сумасшедшая волна накрывает меня с головой.
А желваки у Славы ходят туда-сюда, он хватает рюмку, залпом выпивает до дна и , не проронив больше ни слова, уходит прочь, хлопая дверь.
- Мне казалось, вы – друзья.
- Тсс! – приложив пальцы ко рту, Герман опускается на шкуру, увлекая меня следом. Одно властное движенье – и я падаю ему на грудь; наши губы оказывается в каком-то миллиметре друг от друга. Мы оба замираем, а сердце радостно трепещет, делая два дела одновременно – бьется и любит. В следующую секунду нас толкает навстречу, и мужчина впивается в мои губы, гладит по волосам и накручивает их на длинные пальцы –а мне ничего больше и не надо, лишь бы быть рядом с ним всю оставшуюся жизнь.
- Инга, - шепчет он мне на ухо, и от его голоса не одной мысли в голове. Руки его медленно, но уверенно сползают вниз по спине, потом – по самому низу живота, повторяя линию джинс – и вот меня уже трясет от каждого прикосновения.
- Нет, - я вырываюсь из объятий, как только чувствую, что он расстегивает пуговицы на моей одежде.
- Ты же хочешь. Я тебе не нравлюсь? – Герман замирает в нерешительности. Подумать только, пару часов назад казалось, будто он вообще не знает этого ощущения.
- Нравишься. Но … у меня принципы.
- Ты странная, - улыбается он, уже заметно спокойнее. – И какие?
- Первое свидание, закончившееся сексом, будет последним, - я пожимаю плечами. – Если ты хочешь… мы можем. Но после уже не увидимся. Никогда.
Герман хохочет.
- Никуда ты от меня не денешься.