Возвращение из ада. Гл. 16

Письмо для Наташи.
Встреча.
Мужчины идут в Жемчужину пешком.

От своего решения ничего не говорить Наташе о плане Васили-ны мне самому же вскоре пришлось отказаться. А почему?.. Я поста-вил себя на место Наташи и представил, что мне вдруг сообщают, что мой муж находится не в госпитале, а в таежном поселке в доме жен-щины, у которой от него растет сын. И вот мне предлагают ехать туда на какую-то  встречу. Пропустив все это через свое сердце, я сам себе же и ответил, что никуда и ни за что не поеду. И так я вошел в образ Наташи, так прочувствовал создавшуюся ситуацию, что чуть не зары-дал. Так как же тогда быть?
  Выход подсказало письмо от Валентина, в котором он писал мне, что Василина по его просьбе нашла для него комнату у одинокой старуш-ки. Плата – чисто символическая: принести воды, наколоть дров, схо-дить в магазин, натопить печи, поговорить с бабкой и др. мелочи. Да-лее он сообщал, что начал лечиться у знахарки, живущей в соседней небольшой деревушке, что Василина возила его к ней уже два раза, и что есть сдвиги в здоровье в лучшую сторону.  Вот на этом я и решил сыграть.   Я сел и написал Наташе большое подробное  письмо, в ко-тором описал все, что произошло с Валентином с момента его отлета из Ростова и до переезда его в таежный поселок  Кедровый. Не скрыл  и то, что Василина уберегла его от самоубийства, приехавшая, в пред-чувствии беды, нависшей над Валентином, незадолго до намеченного им часа суицида над собою. Написал, что она по просьбе Валентина подыскала ему квартиру, и что уже два раза возила его к знахарке, и что уже есть положительные  сдвиги в  его  здоровье. Написал и об идее собрать всех на встречу в Жемчужине, кто сыграл судьбоносную роль в жизни Валентина. Написал и то, что ей – Наташе обязательно надо ехать на эту встречу, хотя бы ради своих детей.
  И я достиг желаемого результата. Наташа поверила мне и даже со-бралась, было ехать к нему одна, но я отсоветовал, убедив ее тем, что ехать всем вместе будет легче и в моральном смысле, и в материаль-ном.
День приезда был назначен на десятое августа. Мы же – Наташа с ребятами, Геннадий Иванович и я с Валей решили приехать порань-ше  дня на два, уступив желанию Наташе и ее ребятам – Максиму и Мише. Приехали тихо. Без труда нашли домик бабки Евдокии, у кото-рой Валентин снимал комнату. Свалились мы на него, как снег на го-лову. Валентин в это время работал во дворе, складывая в дырявое ко-рыто навоз,  чтобы отвезти его в навозную кучу. Мы сказали Максиму и Мише, чтобы они первыми подошли к отцу, а сами остались за ог-радой, наблюдая, как произойдет встреча Валентина с сыновьями, и узнает ли он их, сильно выросших за время разлуки.
Услышав скрип калитки, Валентин поднял голову и увидел двух, идущих к нему, подростков. И лишь всмотревшись в их улы-бающиеся лица, он узнал в них своих детей. Воткнув в навоз вилы, прихрамывая, он поспешил навстречу сынам, вытирая на ходу о бре-зентовый фартук руки. Они сошлись посреди ограды. Валентин обнял их за плечи и прижал к себе. Плечи его слегка вздрагивали. Мы, знающие причину его слабости, тоже не выдержали  и, отвернувшись друг от друга, стирали со своих лиц слезы.
Взяв себя в руки, Валентин, наконец, поднял голову и, посмот-рев в нашу сторону, улыбнулся. Тогда и мы, пропустив вперед Ната-шу, всей гурьбой двинулись к нему. На шум встречи из дома вышла бабка Дарья – хозяйка дома. Поздоровавшись, она пригласила всех в горницу. Бабка оказалась боевою, хотя ей было уже за восемьдесят. Она тут же начала отдавать команды: женщин заставила чистить кар-тошку, меня  - спуститься в подвал  за солениями, ребят – сбегать в магазин за хлебом, Геннадию Ивановичу приказала наколоть дров, да помельче, чтобы скорее разгорелось в печи пламя. А сама потихоньку куда-то ушмыгнула. Минут через тридцать она появилась, проверила нашу работу и приказала еще почистить дополнительно картошки, т.к. как она нам объявила, ожидает еще гостей, а ребят заставила принести из комнаты еще один стол и  оставшиеся там стулья. Когда под руко-водством бабки Дарьи мы уже заканчивали приготовления, появились гости: Председатель поселкового Совета Иван Макарович Лебедев, за ним  шел Егорыч и …Василина. Иван Макарович прямо с порога стал извиняться, что не встретили, т.к. не ждали столь раннего приезда. Мы же в голос все заявили, что так даже лучше, что мы  люди скром-ные, что излишнее внимание к нам даже вредно. А потом пришедшие стали с каждым из нас знакомиться. А поскольку я оказался к ним ближе всех, то и знакомиться мне пришлось первому, а после и пред-ставлять каждого из нашей прибывшей компании.
  Когда я подошел к Василине и окинул ее взглядом, признаюсь от-кровенно, сердце мое дрогнуло. Нет, ее нельзя было назвать броской красавицей. Скорее она была обыкновенной. И одежда на ней была скромная: ситцевая блузка, заправленная под черную короткую юбоч-ку, чуть прикрывавшую колени, поддерживаемая в талии узким ре-мешком. Но от ее чисто русского  открытого лица, не прикрытых одеждой рук и ног, окрашенных бронзовым загаром, веяло здоровьем и свежестью. А скромная одежда не в силах была  умолить красоту ее молодого упругого тела. И, помимо всего этого, от нее исходила ка-кая-то притягательная сила. Таких женщин мне приходилось встре-чать в жизни, хотя они встречаются не так уж часто. Но всегда, где бы они ни были, они всегда были предметом всеобщего мужского внима-ния. Что касается бывшего шрама на ее лице, то явных следов от него и от операции я не заметил, настолько хирурги профессионально сде-лали свое дело. Василина подала мне руку и улыбнулась. Я тоже улыбнулся, пожимая ее крепкую загорелую руку,  и, как старый зна-комый, спросил ее о здоровье малыша и родителей.
  Подошла очередь представить и Наташу. Мне было любопытно, как поведут себя во время знакомства две соперницы. Но надо отдать должное как той, так и другой. Их знакомство произошло на уровне официальных приемов – сдержанно и при улыбках, хотя я всем своим нутром чувствовал, как тяжело далось это знакомство Наташе, ведь соперница превосходила ее и в молодости, и в обаянии. Правда, и На-таше нельзя было отказать в этих качествах. В свои за тридцать она еще многим женщинам, даже моложе себя, могла дать фору в красоте лица и фигуры.
  Открывая наше застолье, председатель поселкового Совета сказал, что поскольку гости еще собрались не все, он не собирается произно-сить речей, но хотел бы с нами посоветоваться, как выйти из создав-шейся ситуации.
-А дело вот в чем, - говорил он, - мы первоначально планировали для заброски гостей и провизии в Жемчужину заказать четыре рейса вер-толета – два туда и два обратно. Но как выяснилось, тех денег, кото-рыми мы располагаем, хватает лишь на два. А время, вы сами пони-маете, сейчас какое: деньги уехали к хамам в карманы на обмане, а у простого честного народа остались лишь шиши на аркане. В общем, кругом полное безденежье. И все наши попытки хоть что-нибудь на-скрести, ничего не дали.
-Иван Макарович, - перебил его Валентин. Мы вполне обойдемся двумя рейсами. Предлагаю всем сидящим здесь мужчинам сегодня после обеда уйти в Жемчужину пешком. А на вертолете десятого ав-густа полетят наши женщины и гости с Кубани и Подмосковья.
-Иван Макарович, - поднялась Василина, - я внесу небольшую попра-вочку: поскольку тропу лучше меня никто не знает, я уйду вместе с мужчинами. А вы, как глава нашего поселка, встретите остальных гостей, и вместе с ними, Наташей и Валей  прилетите на вертолете.
-Ура! – закричал я. Это же прекрасно!
-Голосовать будем? – спросил Иван Макарович.
-Единогласно. – вставил свой голос, до этого не проронивший ни сло-ва, Геннадий Иванович. Вот только осилит ли дорогу сам инициатор похода?
-С такими друзьями и с такими сынами обязательно осилю, - ответил ему Валентин.
-Ну, тогда, солдаты, в путь! – в тоне команды сказал Геннадий Ивано-вич.
  Все весело зашумели, лишь Наташа и моя Валентина как-то сразу сникли.
-А вы что загрустили, красавицы? – обратился к ним Иван Макарович. У меня есть для вас работа. Если вы не против, то завтра с утра с вами и начнем. Ну, как?
-Согласны мы, согласны, - весело застрекотала моя Валентина.
-Ну, вот и прекрасно, - заключил Иван Макарович.
  После обеда мы начали готовиться в дорогу. Егорыч тоже решил от нас не отставать. В назначенное время он пришел вместе со своим ко-нем, на которого мы сгрузили всю нашу поклажу. И Егорыч, помахав нам с седла, отправился вверх по тропе. Следом за ним отправилась и наша пятерка и черная овчарка по имени Дик.
  К вечеру мы перевалили перевальную гряду и остановились на спус-ке  в долину возле ручья под старым могучим кедром, где два года на-зад Валентин и Василина останавливались на ночлег. И сейчас мы не стали нарушать традицию Василины и тоже решили здесь провести ночь. Эта ночевка у костра: праздничный ужин по случаю встречи и выхода в тайгу, чай на бадане с золотым корнем, веселые истории и острые анекдоты, сон под пологом возле надьи надолго запомнилась не только Геннадию Ивановичу, ни разу не бывавшему в тайге, но и всем остальным участникам перехода, не говоря уже о ребятах. Для них эта ночь была подобна сказке.
  С самого начала пути Василина старалась держаться ближе ко мне. Да оно и понятно: переписка сблизила нас, да и в присутствии сыно-вей Валентина она старалась не привлекать к себе внимание. И все же боковым зрением я улавливал, что она урывками, но  все же старалась следить за моим другом, готовая в любой момент прийти к нему на помощь. Ведь это был для него после госпиталя первый длительный переход.
  На следующее утро, оставив нам небольшой рюкзак с посудой и не-большим запасом продуктов, Егорыч отправился в Жемчужину даль-ней дорогой, т.к. спуск на дно цирка, куда мы направлялись, для ло-шадей был непреодолим.
  После Егорыча отправились в дорогу и мы. Теперь впереди шла Ва-силина, находя дорогу лишь по ей одной известным приметам. Мне, уже много лет не бывавшего в тайге, составляло огромное удовольст-вие шагать по мшистой тропе, временами выходящей на заросшие цветами лужайки и вновь нырявшей под кроны деревьев и кустарни-ков.  Наконец по узкой расщелине мы поднялись выше границы леса, и вышли в зону высокого разнотравья. Травы, в  общем-то, росли те же, что и на наших равнинных лугах, но здесь они были в два, три раза выше, а порою достигали человеческого роста, что очень порази-ло Геннадия Ивановича, никогда не видевшего альпийских лугов. А когда ему показали цветущие островки батуна, золотого корня и ма-ральника, он даже расчувствовался:
-Это же надо, какое здесь богатство! Это же надо! - приговаривал он, срывая стрелки лука.  А когда вышли к озеру и, обойдя его, останови-лись на краю перевального плато над цирком, когда панорама горных цепей открылась нашему взору, тут уж все оказались очарованными открывшейся красотой. Валентин подошел к своим сыновьям, обнял их за плечи и, не в силах сдержать свои чувства, произнес слова из песни Владимира Высоцкого:
                «И ты не встретишь, как не гнись,
                За всю свою счастливую жизнь
                Десятой доли таких красот и чудес»
 -Ребята, подняв на отца глаза, соглашаясь с ним, утвердительно пока-чали головами, заворожено глядя на цепи, убегающих в даль хребтов. А Василина, глядя на нас, пребывала в каком-то особом торжествен-ном состоянии, гордая за свой родной край. Я же, зная привычку Ва-силины, делать здесь привал, спросил:
-Василина, а чай будет?
Она улыбнулась мне.
-Обязательно. Объявляю привал.
-Ура! – закричали мы хором и начали собирать для костра сухие ветки карликовой березки, густо разросшейся на перевальном плато.
                Продолжение следует.