Не героическая быль. Часть 13. Дела нынешние

«В древних легендах о коневодах Эл-Хады говорится, что они даже спали в седле. А лошади их были столь выносливыми, что могли отдыхать прямо на ходу. Вот бы ему суланию тех легендарных всадников! Не сказать, конечно, что нынешние джеды плохи, но они карлики по сравнению с теми древними наездниками. По совести, я сам не выдержал бы того сказочного темпа. Нынче никто уже не смог бы. Даже джедра-ханы степей, как бы они не хвалились своими лошадьми, и те не показали бы себя лучше, чем гет-хи. Да и чем хвалиться им? Распылили они своё лошадиное счастье по пескам Эл-Хады. А могли бы, ой как могли бы сами стать легендой, не упусти меж пальцев жемчужину, лишь раз рождающуюся. Смог Мшет Жадный ухватить, да не смог удержать. Говорят, мол, никчёмный народ, асенары. А одного у них не отнять – коль что возьмут, так поди, вырви... Ничего, мы ещё с ними потягаемся. Что там друид сказал? Большой караван идёт, да при охране? Посмотрим мы на эту охрану. Три десятка дольеров, сколь бы не щетинились своими соломинками, против джеддов не устоят. Двое ар-браифэ - посложнее. Ничего. Рано, конечно, свою силу показывать, да воины проверенные. Не сейчас, так года не пройдёт, а узнают, когда я в эти края ирг-сулании поведу. Так что – пусть удивятся! Артефакты... Понять-то не смогут они, что там к чему, а слухи пойдут. Это полезно. Легенда о новом о-хане… ради этого стоит!»

Приятные мысли прервал Даста.
- Можно выступать.

Бргох вышел из шатра. Его сулания, будущее ядро его непобедимой орды, стояла, готовая выступить. Бргох вскочил в седло и простёр руку в сторону друида. Несчастный, подвешенный за руки, медленно покачивался на ветру. Язык друида торчал между зубов, проколотый гибкой лозой. Друид молчал, даже стона не раздавалось в предутренней тишине. Только безумный, ненавидящий взгляд сверлил Бргох’а. Говорят, есть столь сильные маги, которым для волшбы не потребны ни руки, ни речь. Друид к таковым явно не относился, а то бы гореть Бргох’у и всем его оркам неугасимым пламенем.
- Смотрите, - сказал Бргох, - вот выродок, предавший собственную кровь и отрекшийся от своих корней. Вы слышали о них – но не слышали о победах над ними. Теперь же вы – первые орг’хи, кто привезёт домой весть о новой угрозе. Ходят слухи, что их словам нельзя верить. Что ж, теперь мы сами проверим это. И пусть он молит своих богов о том, чтобы его слова оказались правдивы!
- Мы далеко зашли на север, - сказал Бргох, - Мы узнали всё, что нам надо было узнать. Пришло время возвращаться к своим шатрам. Мы ещё вернёмся сюда, в силе. Тут будут поля нашей славы. Асенары, просыпающиеся в ужасе от крика «Оро!». Северные чудовища, которые до сих пор не расплатились с орг’хи за смерть Варбара. Люди, чьё второе имя – предательство. Все узнают вскоре - что такое власть Настоящего Народа!
- Впереди нас ждёт славный бой. Асенары спят, - сказал Бргох, - и мы станем их ночным кошмаром. Не холодная роса – холодный пот и горячая кровь выступят на их изнеженных телах. И пусть асенары даже свою потаскуху, которую мнят богиней, призывают в помощь, - нас не остановит их ушастая баба! Аз’гтох благословит наше оружие!

Взгляд друида прояснился уже к середине этой странной молитвы. Казалось, он не умирает тут, перед строем орков, а внимательно, со скрытым злорадством следит за своими мучителями. Вот уйдёт сулания – и спрыгнет он на землю, отряхнёт свои когда-то белые одежды от грязи и крови, и направится по своим тайным делам.

Орки спешили. Теперь на их стороне были только их кони. Слитной массой узайят двинулся на север. Друид не знал точно – встанет ли караван на ночёвку на старом стойбище, или пойдёт по дороге ночью, спеша к Злому Распадку. Быстрее было бы пойти к стойбищу напрямик, тогда точно до рассвета успели бы. Но если караван не ночевал, то это верный шанс его упустить. Бргох не хотел рисковать.

Первая неудача случилась, когда орки вырвались из теснин на открытое место. Хоть глазом ещё не видно было, но слух не подводил пока опытных наездников – топот чужих коней явно вплелся в слаженный гул орочьей сулании. Несколько джеддов вырвались вперед отряда, но не смогли догнать ночных всадников. Стало ясно – отряд обнаружен. Вот только – кем? И почему разъезды орочьи не уследили? Таинственные всадники, к крайней досаде Бргох’а, разделились. Один шел на северо-запад, к Злому Распадку, второй на северо-восток, скорее всего к стойбищу, на котором должен был ночевать караван, а третий мчался впереди сулании напрямую к дороге. Кони были резвыми, джедды не могли угнаться за ними. Кто? Люди или асенары? Когда три всадника удалились достаточно далеко, стало слышно, что позади орков сопровождали ещё два или три всадника.

Бргох пытался разгадать эту новую загадку. Один всадник наверняка помчался за подмогой к людям. Оставшиеся продолжают следить. Отвлекаться на них опасно – даже если удастся перехватить, загнав в холмы, только время потеряешь и растратишь у своих воинов пыл от успешной молитвы. Оставшиеся двое – явно один отвлекает, а второй предупреждает. Вот только кто? Бргох решил не менять направление.

На дорогу орки вышли ещё в темноте. Асенар, оторвавшийся достаточно далеко, свернул направо. Бргох пожалел о своём решении – надо было идти напрямую к стоянке! Всё-таки его обманули. Или нет? Или пытаются обмануть сейчас, уводя его в противоположную сторону?

Вопрос решил один из двух разъездов, ходивший к Злому Распадку и как раз возвращавшийся вдоль дороги, на запад. Бргох придержал суланию, поджидая своих разведчиков. Весть была хорошая – караван ещё не проходил этих мест, а в форпосте не слышно лошадиного ржания и на дороге не видно следов копыт. Оставалось надеяться, что второй разъезд перехватит одного из вестников, и асенары не будут вовремя предупреждены, успеют приготовиться к бою.

Когда первые лучи солнца позолотили снежные вершины северных гор, орки уже преодолели более двух третей расстояния до стоянки. Коней не жалели. Сейчас, на рассвете, был виден столб пыли, поднимаемый копытами. Но это было не важно. Теперь ничто не могло спасти асенаров от внезапной атаки. Кони стелились над дорогой. Копыта выбивали древнюю песнь, горячившую кровь.

Впереди на дороге показалась тень. Словно кто-то безрассудный, до того сидевший у обочины, неотличимый от придорожного камня, выпрямился и загородил дорогу сулании. Орки и не думали останавливать коней – что может быть лучше, чем оросить кровью их копыта перед славным боем!

Кони остановились сами. Они храпели, становились на дыбы, но вперед идти отказывались. Казалось, кони наткнулись на стену, на магическую преграду, а не на усталого, безобидного путника.

Когда первая волна досады и ненависти схлынула, Бргох смог разглядеть это неожиданное препятствие. Посредине дороги стоял старик в чёрном плаще. Капюшон был откинут. Густые кустистые брови нависали над непроницаемыми глазницами. Немного кривой, с лёгкой горбинкой нос, сжатые в нитку губы. Лицо старика было изрезано то ли глубокими морщинами, то ли шрамами – в полумраке было не разглядеть. Старик опирался на копье. Казалось бы – что такого, обычное копьё эльера, как с ходу определил Бргох, но наконечник копья слегка светился голубоватыми огнями, перебегающими по узкому лезвию. Но больше всего Бргох’а поразил Даста. Даже сейчас, при плохом свете, было видно, как побелел опытный воин. Как выпрямился в седле и судорожно сжал свой топор.

Орки молчали (кто посмеет заговорить первым в присутствии выгатара?). Молчал и Бргох, внимательно наблюдая за стариком и за Дастой. Первым подал голос старик.
- Вижу, узнал ты меня.

Даста выехал немного, на полкорпуса, вперед. Поднял топор, указывая на старика.
- Твой плащ почернел, Древесный. Или жадность до орочьей крови сделала из тебя Чёрного Шрота?

Голос у Дасты чуть заметно дрожал, временами срываясь на шёпот. Тишина стояла необычайная. Ни птицы, ни прочие твари, в полях живущие, не издавали ни звука. Даже кони перестали храпеть и, казалось, даже не дышали. Слова Дасты были хорошо слышны.

«-Шрот! Древесный Шрот!» - понесся горячий шепот по рядам. Орки начали потихоньку съезжать с дороги, охватывая старика полукольцом. Тот стоял спокойно, казалось, ничего не замечая.
- Вижу, узнал. Ты помнишь тот день? И что я тогда сказал?
- Прошло уже много лет. То время рассыпалось песком под копытами орочьих коней!

Даста попытался взбодрить себя. Раз Шрот говорит – значит, сила не на его стороне. А вдруг? Сердце Дасты ныло от ужаса – и от этого сладкого «а вдруг?», взывавшего к отмщению.
- Глупец! Не твоему коню быть мерилом! – воскликнул Шрот, поднял копьё и бросил его перед собой поперёк дороги. На орков напал великий страх. Пугали даже собственные кони – вдруг они решат двинуться вперёд? Казалось, копья вываливаются из рук, такая слабость вдруг овладела орками. Бргох, перед этим попытавшийся было пробудить силу своих артефактов, почувствовал, что они стали бесполезными. Талисман на шее уже не горячил кровь, а словно наоборот, высасывал из него остатки жизни.
- В прошлый раз ты меня удивил, - спокойным голосом продолжил Шрот, - ты сделал неожиданно правильный выбор. Каким решением ты меня удивишь в этот раз?

Даста молчал. Голова у него кружилась, он даже не вполне понимал слова, к нему обращённые. В памяти вставало то, прошлое бегство, боль и стыд это бегства, разрывающие сердце до сих пор в редких ночных кошмарах. Теперь он мог сделать действительно правильный выбор.

Даста, как ему казалось, дал шенкеля коню и послал его на Шрота, на свой единственный страх, преследующий его всю жизнь. Он так близко! И так беззащитен!

В действительности же Даста только чуть шевельнул ногами. Может быть, вышколеный конь и двинулся бы вперёд даже от этого слабого движения, но повод перехватил Бргох. Он внимательно следил за своим агадаром и совсем не собирался его вот просто так терять. Как и своих джеддов. Про Древесного Шрота Бргох знал не мало, а страх, поразивший всех его воинов, на Бргох’а действовал далеко не так сильно. Как ни удивительно, но самый, казалось бы, бесполезный амулет, неказистая статуэтка, спрятанная в одежде, смогла противостоять силе Древесного Шрота!
- Решения тут принимаю я!

Голос Бргох’а прозвучал неожиданно звонко. Джедды, словно просыпаясь от дурного сна, зашевелились. На лицах показались восхищённые улыбки. Бргох выехал немного вперед и оказался один на один с Древесным Шротом.
- И власть твоя, Древесный Шрот, не бесконечна. Ты не можешь остановить нас в этих полях. Возвращайся в свои леса!

Старик изучающее посмотрел на Бргох’а, словно увидел его только сейчас.
- Не тебе судить о пределах моей власти. И решать – что я могу. Хотя, можешь проверить.

Древесный Шрот улыбнулся и развел в стороны руки. Всем стало видно, что огоньки, точно такие же как ранее на наконечнике копья, перебегают по его ладоням, по пальцам...

Бргох побледнел даже сильнее, чем Даста. Он сам себя загнал в ловушку. Теперь, чтобы сохранить власть над душами своих воинов, он должен умереть... Вспомнилась древняя мудрость: не сложно сделать выбор, сложнее не умереть, пытаясь ему следовать.

Свой выбор Бргох сделал уже давно. И даже сейчас, как ему стало ясно, он не станет его менять. Конь не слушался. Бргох слез с коня, поднял топор и сделал несколько шагов. Страх таял, привычный боевой азарт начал горячить кровь. Но члены его не слушались, ноги предательски дрожали от слабости, топор выскальзывал из пальцев. Даже челюсть слегка дрожала, сведенная нервной судорогой. Бргох бросил щит и перехватил топор обеими руками, чтобы хоть так удержать его на весу.

Древесный Шрот смотрел уже с любопытством. Когда он опустил руки и заговорил, Бргох остановился, внутренне вздохнув с облегчением – жизнь ещё не кончалась.
- Ты необычен для выгатара. И ты интересен. Я не стану тебя останавливать. Можешь продолжить свой путь.

Сила словно снова вернулась к Бргох’у. То же почувствовали орки и восторженно завопили, приветствуя своего вождя. В этот момент кто-то из джеддов решил, что настал момент – и рванулся вперёд, наклоняя копье. Когда неразумный уже одолел половину расстояния до Древесного Шрота, земля под ним вмиг расцвела взрывом обжигающего пара и осколков. Основная масса джеддов, тоже начавшая было разбег, остановилась как вкопанная. Осколки чудесным образом не задели никого, осыпавшись стеной прямо под носом орочьих коней. Но только осколки. Горячие ошмётки – всё, что осталось от коня и неразумного храбреца, - преграды не встретили. Орки попятились.

Во время этого инцидента Древесный Шрот даже не пошевелился, словно его это не касалось. Бргох демонстративно повернулся спиной к Шроту и обвёл взглядом своё воинство. Для орков это оказалось даже пострашнее чудовищной магии. Сулания начала стала снова выстраиваться походным порядком.

Выгатар повернулся к Шроту, чувствуя, что нельзя вот так взять – и уйти. Тут ему в голову пришла дерзкая мысль.
- Ты говорил, если правильно твои слова передали, что время не пришло.
- Ты не ошибся.
- А когда придёт время? Время орг’хи?

Бргох напрягся, внутренне страшась своей дерзости. Была одна легенда... Йоргхи встретил когда-то Древесного Шрота, преградившего путь в заповедную пущу, в самом сердце Разбойных Лесов, куда даже люди ходить боялись. Встретил и спросил его – что нужно сделать, чтобы орку войти в этот лес? И Шрот ответил – перестать быть орком. «Перестать быть орком?» - удивлённо переспросил йоргхи, - «это что же, стать человеком?». «Нет, нужно просто перестать быть орком. Живым орком» - ответил Древесный Шрот и убил дерзкого йоргхи.

В этот раз Древесный Шрот не убил спрашивающего. Он долго молчал. Наконец сказал:
- Да, ты достоин ответа, - снова замолчал надолго, и когда Бргох совсем уж было собрался переспросить, закончил, - Время всегда приходит. Йоргхи были последними. Теперь никто из двадцати кланов не станет первым, - Древесный Шрот поднял капюшон, - А твоё время наступает сейчас. Время делать правильный выбор.

Бргох понял, что разговор окончен. Вернулся к своему коню, поняв по дороге щит, и легко вскочил в седло. Теперь, когда предательская слабость прошла, он чувствовал себя сильным как никогда. Посмотрел на Дасту. Тот до сих пор был бледным, сидел, украдкой вытирая обильный пот. Бргох усмехнулся: хорош агадар!

Древесный Шрот неподвижной статуей стоял на дороге, перед ним по-прежнему лежало копьё. Наконечник копья продолжал светиться. Бргох молча, только жестом отдал приказ. Сулания двинулась вперед, сойдя с дороги и обходя Шрота по большой дуге.

Выгатар молча смотрел на своих джеддов. Шестьдесят шесть всадников, он с Дастой. И трое джеддов, пока не вернувшихся. Всего два неполных фрэка. Но не пройдёт и года... Двадцать старых кланов пусть делят степи на юге, высчитывая старые обиды, а он, Бргох, он сделал свой выбор.

Где-то на востоке асенары готовились к смертному бою.