C Днем защитника отечества!

- Ну что, с праздничком, мужики!
Чокнулись, выпили, крякнули, закусили. Петр вареным яйцом (почему их всегда берут в поезда?), Владимир колбасой с огурцом, Сергей – вареной курицей.
Разлили еще по одной и еще выпили. За любовь. Третью, то бишь.
Купе мерно покачивалось, под полом постукивало, за окном бежали столбы, все время вправо.
Откуда берется в людях эта постоянная близь со случайными попутчиками? Почему так тянет выпить и поговорить? Как будто со старыми знакомыми, с друзьями даже. Есть, конечно, такие, что вещи под полку, сам сядет сверху и из-за газеты на всех подозрительно. Но наши люди обычно все-таки в поезде сближаются. Слово за слово, познакомились, кто откуда, кто куда едет выяснили. И каждый достанет то, что ему с собой жена положила, и найдется чего выпить обязательно. Потому что дорога длинная, а попутчика ты уже наверняка никогда не увидишь. И ничего ты ему не должен. И он тебе ничего.
Сидели уже с час. Серега окончательно захмелел и неторопливо мотал головой в такт движения поезда. И мир у него мерно покачивался, постукивал и уже начал кружиться сам собою.
Петя и Вова оказались покрепче.
- А я говорю, что праздник нужный. Это ж не годится, у баб есть свой день, а у мужиков бы, допустим, не было. Куда ж это годилось бы? А? – Вова размахивал куском колбасы перед носом у Пети. – А самое главное – другое. Это день, нет, ты вдумайся! Вдумайся! День защитника отечества! А что такое есть наше отечество? Это наша, блин, Родина! Это наши бабы и наши дети! Матери наши! А мы, значится, их защищаем! Во как! И если какая гадина на нашу страну полезет, мы их враз поразмажем по всей нашей границе! Ни одна скотина не проскочит! Во какой праздник! – Володя откусил от колбасы очередной кусок и плавно начал жевать.
- Погоди, Володя! С кем это ты воевать собрался?
- Да хоть с кем! – кусок колбасы выскочил из набитого рта и чуть не попал в Петю, но никто этого уже не заметил, – сколько их к нам не приходило, все один хрен! И Гитлера били, и Наполеона били, и поляков били, и шведов били. Кто к нам с мечом придет, тому и трындец придет!
- Стихи! – воскликнул из угла Серега.
- А сколько народа полегло в каждой войне, считал кто-нибудь? – возразил Петя
- А какая хер разница! – горячился Вова, – мы все равно их победили! А победителей не судят! Я, блин, готов свою жизнь отдать, если кто придет и на мой дом свой меч поднимет!
- Вова, ну ты ж вроде умный мужик! Рассуди сам! Кто это начнет на нас мечи поднимать в современном-то мире? Это же не средние, блин, века, когда каждый там на соседа с любого перепуга войной ходил. Сейчас же есть и ООН, и НАТО, и миротворцы! Вон Швейцария сидит, там вообще гвардейцев 200 человек и ни одного танка – все защитники. И ничего себе, сыр варят, шоколадки лепят!
- Да ложили они на нашу страну с высокой колокольни эти миротворцы! – не очень логично сформулировал Вова, – У нас что, бабок вагон? Эти ж все мировые, блин, организации – это все американцы. Если бабла у страны нет, хрена лысого они ее защищать станут! Они только когда много нефти или власть надо в демократию поменять появляются! Ни дай, блин, Бог, чтобы они к нам пришли вместе с миром демократию внедрять! Жопа тогда. Хотя нет, почему жопа? У нас же войска затем и есть, чтобы, ежели что, и этим дать по рогам!
- Ага! По рогам, блин! Уроды… - проговорил из угла Серега, но как-то уже не совсем внятно.
- Вова, блин! Ты телик вообще смотришь? Сильно в Ираке или в Белграде кто дал им отпор! Поливают обедненным ураном с беспилотных стелсов, потом ракетами со спутниковым наведением! А мы тут будем с калашами бегать и фиги в небо показывать!
- Ты, блин, патриот или хрен собачий? – возмутился Вова, стукнув кулаком по столу, – у них, блин духу боевого никакого нет! А мы свою землю защищаем! Наша правда! А у кого правда, тот и сильней!
Петя подумал, что где-то слышал эту фразу, но в упор не мог вспомнить, где именно. Мысль ускользала.
Помолчали.
- Знаешь, откуда праздник 23 февраля взялся? – заговорил Петя
- Знаю, день первой победы Красной армии, – отозвался Вова.
- День первого поражения Красной армии. Первый бой она проиграла белым!
- Петя, ты вот ни хера не понимаешь, похоже! Интеллигент, то же мне! Какая разница, что в этот день было? Важно то, какой ты смысл в этот праздник вкыл… вкал… вкладываешь!
- Красная армия всех сильней! – обреченно пробормотал из угла Серега.
- И чё? Я так понял, что смысл такой, что мы всех нажарим, если кто к нам сунется, так?
- Ну, – угрюмо отозвался Вова.
- А я тебе говорю, что мы своими ржавыми железками никого не напугаем. Американцы на нас плевать будут, а остальные не сунутся.
- Не сунутся. Никто не сунется, потому что мы их тогда ядерным оружием жахнем. Они это знают. И боятся. В этом и смысл. Пускай боятся. И тогда будет мир.
- Если на стене висит ружье, оно в конце спектакля выстрелит! – глубокомысленно изрек Петя.
- Какого спектакля?
Петя помолчал, вспоминая, что он хотел этим сказать, но вспомнить не смог. Хотел хлебнуть чая, чтобы голова прояснилась, но чая в стакане уже не было.
- Я вот когда в Америке был, - после паузы продолжил он. – Там у них оружие всякий купить может. Я у нее спрашиваю, на фига вам это? А она мне и отвечает, что если нам правительство мешать будет, мы их значит всех этим оружием и постреляем.
- Пидорасы! – воскликнул из своего угла Серега.
- А я ей говорю, - не обращая внимания на друга, продолжил Петя, - у вас столько детей этим оружием стреляется, и в школах метало… метла… детекторы, короче, стоят.
- Ты это к чему? – не понял Володя
Петя нахмурился. Голова работала все страннее и страннее.
- Это я к тому… Что чем больше в мире оружия, тем больше оно стреляет. Ты говоришь, хорошо, что у нас танков и ракет до хера. У них до хера. У маджахедов до хера. У мусульман. У евреев.
- Мне по фигу, главное – чтобы к нам не сунулись! – вяло, но категорично заявил Вова.
- Вот мой отец – пацифист. И я военных не люблю. И ментов не люблю. Военные – это же убийцы! Их специально учат убивать других людей! Тебя или меня, или Серегу – Петя ткнул пальцем в угол, - за это посадят, а им – медаль дадут или орден. Они, суки, бесплатно жрут, квартиры получают, палят керосин и все прочее. А мы их на руках носим!
- А как ты запоешь, если вдруг, например, хохлы перейдут границу и спалят деревню какую-нибудь? – прищурился Вова.
- С какого им это надо? – удивился Петя.
- Ну, представь! Перешли границу и всех порешили! Сто человек. И тогда Президент объявляет мобилизацию. Потому что это терпеть нельзя! Война! Тебе говорят, берем все автоматы и идем их мочить, хохлов этих. Ну, или не хохлов. Какая разница? Ты что и тогда скажешь, я, блин, пацифист, я буду цветы нюхать, а вы тут без меня как-нибудь?
- Суки! – непонятно про кого громко сказал Серега.
Петя и Вова оглянулись на него, но Серега полусидел, вжавшись в угол купе, с закрытыми глазами и, казалось, спал.
- А какой смысл? Так сто человек погибло, а начнется война, сотни тысяч, миллионы! Кому от этого лучше стало? Может, поговорить с ними сначала, выяснить? Может, блин, ошибка получилась? Хохлы ж, было, и самолет гражданский сбили. Сказали, не специально, не было никакой войны.
- Так они ж свой самолет и сбили!
Петя задумался, но не смог вспомнить, так это или нет, поэтому не стал спорить.
- Так что, будешь дома сидеть? А если в этой деревне твоя мать жила? – настаивал Вова.
- Вова, война никому не нужна. Народу, точнее. Ни нашему, ни ихнему. Это политики воюют. За власть, за нефть, бабки на войне зарабатывают. Нас используют просто. Как скотину. На убой сдают. За бабки.
- Нет, ты скажи, если бы твоя мать в этой деревне бы жила? Пошел бы или нет с автоматом?
- Пошел бы, - потупился Петя. – Из-за матери бы пошел.
- А что, вернет это твою мать? – изгалялся Вова.
- Вова, не тронь святого! – неохотно проговорил Петя.
- Это я как пример, понимаешь? Ты говоришь, армия не нужна. Говоришь, убийцы. Так нужны же они! Они защитят тебя и меня, и Серегу твоего, – Вова указал на захрапевшего в неудобной позе Серегу, – и родню нашу. Это, блин, гарант наш!
Петя молчал. Вроде все излагал собеседник убедительно и правильно, а согласиться не мог.
- А вот Христос говорил, что надо другую щеку подставить.
Вова насупился, но промолчал.
- Этого вообще никто не понял. Даже церковь. Никто не понял, точнее не принял то, что там сказано в Библии. Подставь другую щеку. Только так насилие победить можно. Не глаз за глаз, зуб за зуб. А только добром в ответ на зло.
- И где он оказался? Распяли его те же евреи, что боготворили. Учил всех добру, а против лома – нет приема! Проповедуй ты вселенское добро и мир, а тебя хватают и по почкам. И все твое учение из тебя очень быстро выбивают! И только твоя сила может их остановить.
- Кого?
- Да по хер кого! Если ты сильный, то тебя и уважают. Уважают, потому что боятся. Боятся, что ты им наваляешь. А если ты, как хиппи, за мир во всем мире, так тебя и будут пинать все, кому не лень. Вот в этом и смысл армии. Чтобы страну уважали и боялись. Хоть пару этих беспилотных завалим! А потом хватанем по красной кнопке, ежели совсем зажмут, – и абзац всему! Потому и не лезут…
Вова удовлетворенно откинулся на спинку и уставился на Петю немигающими влажными глазами.
Петя медленно отрицательно мотал головой, но молчал.
- Давай выпьем – предложил он после паузы. – Только за мир, ладно? Давай выпьем за мир. Чтобы никто никого. Давай?
- Давай! – согласился Вова. – Серега! Давай выпьем!
- Оставь его! Пускай спит. Давай за мир!
- Понеслась!