Пещера

   «…Ледяная пещера — уникальное природное явление…, — читаю я в журнале о Пермском крае «Welcome to Perm», — …Ледяная пещера окутана тайнами застывшей поэзии льда и камня. Она очаровывает магией подземных озёр и ги-гантских гротов, переносит в холодный мир фантастической сказки… Жемчужи-ной природы, подлинным национальным достоянием является Кунгурская ле-дяная пещера — седьмая в мире по протяженности среди гипсовых пещер и, по-жалуй, первая по красоте…. Магия подземных озер и исполинских гротов пере-носят туристов в фантастический мир древней пещеры…» — продолжаю я чтение вслух.
   Дмитрий сидит за компьютером и в дизайнерской программе «Corel Draw» работает над очередной обложкой к книге «Пермь многоликая II», а я читаю да-лее: «…На левом берегу Сылвы в горе Ледяная, сложенной гипсами и ангидри-тами с прослойкой известняков, находится известная на весь мир пещера!.. Ста-лагмиты и сталактиты, натечные покровные ледники, крупные кристаллы из-морози заполняют холодные гроты… Ежегодно в пещере бывают десятки тысяч человек со всего мира… О-го!!! — комментирую, — …В последнее время к Кун-гурской ледяной пещере привлечено внимание учёных с мировым именем. В мае 2008 г. в Кунгуре состоялось официальное открытие Третьего международного симпозиума по пещерам с ледяными образованиями. В уральский городок съехались ведущие специалисты из России, европейских стран и Южной Кореи. Участники симпозиума обсуждали проблемы, связанные с сохранением уни-кальных уральских пещер и поддержали идею о включении Кунгурской пещеры в список наследия ЮНЕСКО…»
   — Нормально! — возмутилась я, — Тут под боком то, что на весь мир извест-но… и со всего мира едут… а я даже и не помню, когда была последний раз… — продолжала я комментировать прочитанное, — а вернее первый и последний… Слушай, Дим, давай съездим в Кунгурскую пещеру.
   — Да, давай, — был ответ.
   Долго не раздумывали. В ближайшее время купили путёвку выходного дня и поехали.
   В автобус вошла пожилая дама-экскурсовод интеллигентной наружности и с московским акцентом. Услышать в Перми такое наречие! — резко резануло по ушам. Седовласая, с пышной причёской и правильной речью начала свой рассказ, как только в автобусе все расселись по местам. Проезжая улицу за улицей мы смотрели то налево, то направо. Знакомые дома приобретали в наших глазах историческую значимость, а мадам без устали всё говорила и говорила в микро-фон.
   А вот и знаменитый Сибирский тракт. Москвичка углубилась в историю о нашем родном прошлом, рассказывая, как по этапу за Урал гнали заключённых узников. Люди умирали по дороге — их бросали на обочину, втаптывали кости в грязь…
   Автобус сильно трясло. Взглянув на Диму и по его отрешённому виду, поняла, что он дано уже не слушает красноречивую тётю. Я тоже отвернулась к окну. «…И сейчас мы едем по этим костям… — продолжила я мысленно комментировать рассказчицу, — И этот тракт сейчас называется трасса «Е 22», по которой через всю Россию гонят дальнобойщики фургоны и рефрижераторы в Сибирь и обратно… Как и прежде, только масштаб другой… — усмехнулась я своим мыслям. Автобус то притормаживал и резко вилял в сторону, чтобы объехать очередную ямину, то газовал, чтобы на скорости пролететь участок с исковерканным асфальтом, — Как по стиральной доске… Такая дорога «убитая»!.. Вся в вы-боинах… На самом деле, будто по костям едешь». Отчего-то вспомнились стихи нашего Пермского поэта Леонида Грибеля:

…Сожмётся сердце, как пружина,
Когда открытая страстям,
Вдруг вздрогнет, задрожит машина,
Как будто едешь по костям!

Сибирский трак! Над Камским брегом
Горы скалистая щека…
А мне всё чудится — под снегом
Замёрзла песня ямщика!..

   Я в задумчивости смотрела на леса и перелески, на горы и овраги, на поля и луга. И вдоль всего Сибирского тракта всё памятники и памятники — бьются и бьются машины, как будто неупокоенные требуют всё новых и новых жертв.
   Встрепенувшись от грустных мыслей, стала опять вслушиваться, что говорит манерная дама-экскурсовод своим московским акцентом. Но мы уже выехали по серпантинной дороге на Кунгур.
   Вот и Кунгурский монумент. Старец Кунгур встречал нас на пороге города. Что-то ещё говорилось артистичным говором в микрофон про наводнение… потом про карстовые воронки… упоминались купеческие дома… обещали на обратном пути заехать в гончарную мастерскую…
   Наконец-то приехали к известной на весь мир Ледяной горе, в которой та самая пещера, единственная на планете открытая для экскурсий. Нас передали другому экскурсоводу.
   Милая кунгурячка… кунгурчанка… кунгурка… с нашим родным говором, приветливая и доброжелательная женщина в синей курточке, повела нас по ос-вещённому туннелю, предварительно ознакомив с правилами поведения в пещере. И как только за нами закрылись двери туннеля, над головами нависла изысканная бахрома ледяных кристаллов, украшающая своды пещеры и создающая особое очарование зимней сказки. Мы оказались в гроте Бриллиантовый. Все дружно достали камеры и начали фотографироваться на фоне сталагмитов, прозрачных, как горный хрусталь и матовых, как застывшие молочные водопады, поражающих великолепием форм.
   Дмитрий тоже стал фотографировать меня у ледяных статуй. Фотовспышки мелькали со всех сторон, на мгновение выхватывая из полумрака какой-нибудь удивительный сталактит. Монументальные ледяные стелы возвышались сквозь щели между льдами и сводами, а добродушная наша ведущая включала и вы-ключала подсветки, превращая обыкновенные куски льда в необычайные фигуры, напоминающие… Кого только эти льды ни напоминали! Любуясь и фото-графируясь, мы постепенно перетекли в грот Полярный, а затем и в Скандинав-ский. В этих трёх холодных залах массивные ледяные натёки на полу, которые и делают пещеру «ледяной». Лёд выглядит прочным и незыблемым, ведь возраст этого льда около пятнадцать тысяч лет. Это и является главной достопримеча-тельностью, привлекающей посетителей пещеры.
   Лёд кончился, и наша группа оказалась в мрачном зале с красной подсвет-кой. Грот Данте. Нагромождение камней, причём, кажется, здесь нарушены за-коны притяжения. Каменные груды не только лежат на полу, но и свисают с по-толка! И среди этого холодного монументализма ледяная скульптура летучей мыши, напоминающая «кто в доме хозяин». Я замерла перед прозрачными ос-текленевшими раскрытыми крыльями. Неподвижный взгляд ледяной летучей мыши произвёл на меня впечатление и, кажется, я прочитала её мысль: «Древней меня лишь вечные создания, я с вечностью прибуду наравне», — а может быть, это говорила коренная жительница Кунгура, которая показывала родные достопримечательности. Я прислушалась:
   — И, действительно, летучая мышь — это хозяйка любой пещеры!.. — точно, оказывается, это говорила кунгурчанка.
   Сфотографировав это оледеневше-стеклянное произведение искусств со всех сторон, мы проследовали за нашим гидом.
   Один из залов называется «Крестовый», потому что именно здесь спелеоло-гами были обнаружены крест, икона и сложенный из камней домик — показатель того, что пещера использовалась людьми с древних времён. Возможно, что в пещере жили староверы, а позже, во времена Ермака, его дружина находила хорошее укрытие в этих стенах.
   Доброжелательная женщина вела всё дальше, поражая наше воображение. Например, запомнился грот Титанический, где большое подземное озеро. Так как в пещере нет ветра, вода в подземных озёрах идеально гладкая и прозрачная, как стекло, абсолютно неподвижная, настолько, что не видно её поверхности. Иногда казалось, что это просто провал и откуда-то из бездны — подсветка.
   — Чтобы убедиться, что это на самом деле вода, — продолжала она экскур-сию, — можно бросить камешек и понаблюдать за ним.
   Я наклонилась и подобрала первый лежащий у ноги осколок от стены грота. Бросила в пустоту. И действительно! До касания с поверхностью озера он летел по траектории, соблюдая все законы земного притяжения, но… вот он булькнул! По воде пошли круги! На самом деле вода! И под водой он начинал, как будто парить и приближался ко дну долго и медленно. И вроде мелко и дно близко, а он всё опускался и опускался бесконечно, а потом просто исчезал из виду.
   За время экскурсии кунгурятка перезнакомилась со всей группой, отвечая на самые каверзные вопросы и терпеливо дожидаясь отстающих. А добравшись до Озера девичьих слёз, прочитала нам легенду в стихах местного неизвестного поэта о девушке, которая променяла свою молодость на мнимые сокровища Пе-щерного Духа. В подземелье это звучало так приятно неожиданно, что все заап-лодировали. Не знаю, можно ли хлопать в пещерах, но наша милая добродушная проводница не запрещала и повела нас дальше.
   Но больше всего меня поразила (до сих пор не верю, что это правда!) ёлка.
   — Полтора года назад, — приятным кунгурским говором продолжала она свой рассказ, — сотрудники вместе со спелеологами решили отметить Новый Год под землёй. Срубили в лесу ёлку, высотой метров пять, притащили в пещеру, установили на этой площадке, обложили камнями покрепче, украсили ёлочными игрушками, повесили гирлянды, — она стояла возле этой новогодней ёлки, показывая на неё, и продолжала, — Прошло полтора года, а срубленная ёлка до сих пор стоит нарядная и не осыпается. Это воздух в пещере такой, что старение отступает и включается бессмертие. Вот, думаете, сколько мне лет?
   — Сорок… Сорок пять… — выдвинули предположение участники группы.
   — На самом деле мне сто двадцать четыре года и работаю я здесь с самого первого дня, как только пещеру открыли для экскурсий. И всё это благодаря особым соединениям, которые летаю в воздухе.
   Все заулыбались удачной шутке. А я перевела взгляд на ёлку: «Розыгрыш это или на самом деле срубленное дерево без корней может жить?.. Съезжу ещё раз через полгода, — подумала я, — специально на ёлку посмотрю».
   Путь в полтора километра под землёй подошёл к концу. Перед нами опять обледенелый туннель, по которому мы выбрались наружу. Уральские горы, сосны и палаточный торговый городок, прилавки которого ломились от камней самоцветных в виде всевозможных украшений, сувениров, чаш и бокалов, словно «Каменные цветки». Мы распрощались с нашей кунгуркой, предварительно поговорив на отвлечённые темы. Её простодушие подкупало и не хотелось ухо-дить.
   Всю дорогу домой я думала: «Как же всё-таки зовут кунгурских женщин. Если от слова «пермячка», то получается «кунгурячка», а если от слова «омичанка» (Омск), тогда получается «кунгурчанка»… Но есть, например, «уюгурка», тогда будет «кунгурка»… Опять же, если «бурятка», тогда «кунгурятка». Всю дорогу я пыталась разгадать этот кроссворд, перебирая в голове различные варианты. Я была под впечатлением от самой Кунгурской пещеры, но ещё больше от милой женщины, которая водила нас по подземелью.

   P.S. Хочу отдать дань уважения Хлебникову А.Т., который первым начал профессионально заниматься экскурсионно-туристической деятельностью в 1914 году, арендовавший Ледяную пещеру у местной общины крестьян. Хлеб-ников не отступил перед трудностями, несмотря на то, что его называли «чудаком» и «фантазёром», и самостоятельно начал расчистку.