Часть шестнадцатая

На мониторах «я» произошли изменения. Некоторые личности из детства заняли прочное место в полуподвале, другие же, символизирующие будущую успешность, расцвели и выросли. Но все равно, их было не меньше десятка, и нас это очень смущало. Были среди них и романтические, но они редко добирались до трона.
Непорядок был и с телами. Физическое тело, будучи совершенно непознанным и сознательно не управляемым, все чаще болело и было полностью предоставлено самому себе. Датчики в эфирном теле тоже подавали не лучшие сигналы. Начало портиться зрение, хотя внешне это еще не проявлялось; в городском шуме и вони притупились обоняние и слух. Продолжал разрушать и отравлять организм центр отрицательных эмоций, превратившийся в настоящую язву.
Но, невзирая на это, Максим был симпатичным, обаятельным и эрудированным юношей, и смело шел в жизнь, все-таки надеясь найти свое счастье. Начался этап студенчества.
Новый коллектив – молодые люди, многие из очень «успешных» семей, имеющие шикарные иномарки и несколько ироничный, но уверенный взгляд на будущее, производили впечатление. Но надо отдать должное Максиму – он никогда не опускался до считавшегося нормальным цинизма, который присутствовал буквально во всем. Преподаватели откровенно брали деньги за хорошие оценки, при этом зачастую лебезили перед студентами, от которых напрямую зависело их благополучие. Ни о каком взаимном уважении не могло быть и речи. Находились, конечно, исключения, но они только сильнее выпячивали правило. Такое положение неизбежно рождало скуку и желание острых ощущений. И они находились в «легких» наркотиках, алкоголе.… Самое поразительное, что это не вызывало особых тревог и возмущений, а считалось признаками хорошего тона. Но к чести Максима нужно отметить, что хотя он и не избегал компаний, но повального увлечения допингами не разделял. Он знал свою цель и понимал, что для ее достижения необходимы прочные знания -  только они могут дать ему определенное преимущество перед теми, кто надеялся исключительно на деньги и влияние родителей. В этот период мы с Каплей отметили укрепление трех – четырех «я», которые стремились к успешному положению, и постепенно вышли на лидирующие позиции.
Были выезды на природу, и молодежь воспринимала ее красоту, но, к огромному удивлению, это восприятие уже не касалось Души, а оседало в одной из личностей, соответствовавших общепринятому эстетическому восприятию мира. Просто было так принято, что «природа – это хорошо». Сюда же попадали эмоции от произведений искусства. Считалось модным иногда пойти в театр, на концерт или выставку. Но их ценность определялась исключительно знаменитостью фамилий, указанных на афишах и в анонсах. Мы с Каплей часто потом наблюдали обмен впечатлениями от этих мероприятий между молодыми людьми. Удивительным при этом было то, что в качестве оценки использовались впечатления того «я», которое заранее знало, что и как принято говорить.
Максим читал, но само чтение было поверхностным, вообще не затрагивало глубины, и определялось, опять же, модой на того или иного автора. Попадали в разряд модных и такие, кто мог бы повлиять на дальнейшее развитие любого человека при правильном восприятии. Но проблема заключалась в том, что в чтении не участвовала Душа, и, начиная любое произведение, молодой человек уже заранее знал, что оттуда нужно почерпнуть для  впечатления на сверстников. Это все более напоминало нам какую-то механичность, роботообразность, и очень расстраивало. При более глубоком анализе мы с Каплей вдруг поняли, что и наш Максим, и все окружающие просто СПЯТ наяву. Это открытие было настолько поразительным и неожиданным, что мы решили разобраться в его истоках. Вскоре мы поняли, что сон этот вызван отсутствием движения в энергии души, чего не должно было быть при нормальных условиях, ведь именно ее импульс сообщал любому впечатлению, любому событию живость, реальность и неповторимость. Ее затхлость и застой позволили все происходящие процессы захватывать одному из «я», которое невозможно было чем-либо удивить, ведь оно заранее знало и готовило все реакции и эмоции. Фактически, оно само их и порождало, исходя из прошлого опыта, и ни одно действие, ни одна мысль человека не имели и не могли иметь ничего общего с происходящим вокруг него, с реальностью. Это был натуральный сон, и ожидать при таком положении каких – либо разумных решений и действий было просто невозможно. Разбудить Максима было некому – спали абсолютно все вокруг. Это напомнило нам сказку о принцессе, уколовшейся веретеном, когда все королевство погрузилось в сон. Но, в отличие от сказки, наши герои двигались, говорили, даже влюблялись – но все это было фальшивым, ненастоящим. Поскольку Душа находилась фактически в темнице, должны были быть надзиратели, и в качестве таковых работали личности человека, надежно охранявшие сон. Они хорошо знали свою фальшивость, и отдавали себе отчет, что освобождение Души приведет к мгновенному их исчезновению, поэтому и прибегали к единственно возможному методу сохранения собственного существования – всеобщему сну. Когда человек утром пробуждается, все его роли, исполняемые в сновидениях, просто исчезают. Потерю одних он воспринимает с сожалением («сладкие сны»), от других избавляется с радостью, но объединяет и те, и другие невозможность возвращения. Так же обстояло дело и с нашими личностями – если бы Максим пробудился от сна наяву, как и любой человек – многочисленным «я» не осталось бы места. Мы с Каплей надеялись, что в жизни должно обязательно произойти событие, которое станет толчком, способным вывести нашего юношу из состояния сомнамбулизма, и ожидали его с нетерпением.
Такие возможности действительно были. В один из вечеров Максим в компании друзей отправился на концерт классической музыки. Это не было каким-то порывом, а объяснялось популярностью исполнителей и вошло в «обязательную» программу молодежной тусовки, не разрешающей своим участникам отставать от других. Но на самом концерте вдруг резко загорелась уже совсем было потухшая лампочка желания, на мгновение осветив все вокруг ярким светом. Максим совершенно не понял, что случилось, он был захвачен миром волшебных звуков, но быстро взял себя в руки, наблюдая возвышенную скуку своих друзей. Шанс был упущен.
В другой раз, в один из выездов на природу, на озере на глазах у всех вдруг стал тонуть мальчик, громко взывая о помощи. Максим неплохо плавал, и в этот момент встрепенулась Душа, искренне желая вмешаться в ситуацию, но кто-то из друзей остановил бросившегося на выручку: «Без нас обойдутся». Душа опять была прочно изолирована.
Но все-таки один случай произвел впечатление на Максима. Прямо перед ним, почти возле института, по какой-то глупой случайности несшейся на красный свет автомобиль сбил одногруппника, входившего в их компанию. Быстро подбежав к месту происшествия, наш молодой человек опустился возле пострадавшего, и пытался чем-то помочь, но было поздно, слишком большая скорость автомобиля привела к сильным травмам, и товарищ умер практически на руках Максима. Это было шоком. В жизни он еще ни разу не сталкивался с очевидной смертью, и случившееся все всколыхнуло. Мы наблюдали, как многочисленные «я» сжались от ужаса, вдруг осознав, что рано или поздно их не станет. Это привело к хаосу, из которого постепенно возник вопрос: «Так значит, и я умру?» Такое положение повлекло за собой неизбежный поиск возможного выхода и смысла жизни вообще. Если вот так, совершенно обыденно, человек в расцвете сил превращается в безжизненное тело, то что дальше? И зачем все? Не то, чтобы эти темы никогда не обсуждались, - наоборот, поговорить о смысле считалось модным, и многие заявляли о том, что не боятся смерти, но теперь это выглядело скорее бахвальством, чем глубоким пониманием. И наш герой, понимая, что со сверстниками говорить на эти волновавшие его темы бесполезно, решил предпринять самостоятельный поиск.