дура

На берегу Москвы-реки стоит маленький дом забытой актрисы.
Никто не видит, как в нем маленькая Дура не спит по ночам. Она держится за белые листки бумаги и перематывает один и тот же записанный на старую коричневую пленку спектакль.
Э-ге-ге!!!  Кричит девочка, и задирает кверху коричневую плюшевую юбку сидя перед экраном. Я дура! Слышите, я маленькая дура! Она кричит, тыкая руками в экран, словно ее там услышат. А дуры не плачут! И вновь перематывает пленку памяти.
На экране машина катится, катится, катится, катится, катится, катится, катится вперед по ровной, без единого камешка дороге. В ней уезжает сознание. Красивая, лакированная, черная машина, новая, без единой пылинки. На черно-белом экране тревожный диалог-монолог.
Поговорим? Нужно поговорить. Да. Хорошо. Это выход. Ой, не получится, звенит телефон.
Поговорим? Можно и поговорить. Да. Хорошо. Это выход. Ой, не получится, помешали.
Поговорим? Покачиваешься, по-дурацки подхватываю тебя и не упадешь. Не веришь?  Дуры так умеют! Ты, правда, нуждаешься в том, чтобы со мной поговорить?
Скажи это вслух. Ну, скажи.
На экране Дура с усилием разжала холодные руки. Стоит не моргая. Улетай. Только не оборачивайся, прошу, а то передумаю.
Ты полетишь за машиной? До конца? Будешь ее сопровождать? Не обманешь?
В грязное запотевшее окно постучись. Надрывно потянусь за тобой и выпаду. Колеса завизжат и сравняют с землей. Стану гладкой, как пыльная дорога. Хорошо. Боли нет. Никого нет. Ничего нет. Да что ты! Я же пошутила! Я маленькая дура! Мне можно. Не плачь.
Дура надрывно перемотала пленку и стала снова кричать в экран:
Ой, нет, нет, все не так.  Лети. Но в окна не заглядывай. Не надо. Вдруг заплачу и выкрикну тебе еще что-нибудь. Больно будет тебе и мне. Ты просто лети  среди зеленых деревьев по зиме за лакированной машиной, еле перебирая крылья.  А я буду просто догадываться и думать: «Летит.»  И думать: «Летит…» И думать: «Летит!» И думать: «Летит?» Ну чего ты плачешь? На, яблоко. Не реви. Я же дура!
Дура щелкала по кнопкам, пытаясь перемотать еще дальше, но слезы застилали глаза и она продолжала кричать:
Хотя, нет, давай сделаем как в красивом кино. Оно едет в машине без водителя, едет на заднем мягком сидении. Та все дальше. А ты жалостливо лети за ним, а я в окно буду на тебя смотреть. Машина все быстрей. Ты ускоряешься. Машина все быстрей. Ты ускоряешься. Машина все быстрей. Ты ускоряешься. Но выбиваешься из сил и не догоняешь. Машина теряется из виду. Красиво? Не плачь. Я дура.
Дура перестала плакать. Выключила экран. Подошла к окну. Написала на белом листке бумаги: «А дорогу запомни. Запомни, запомни! Прошу, запомни! Если захочешь вернуть. Я же только вам позволила лететь за мной».
Дурочка, плачу. Поговорим…
И стая белых птиц над Москвой-рекой в небеса!