Визит 2 Корабль Олгой-хорхой

2. Корабль «Олгой-хорхой»

Корабль «Олгой-Хорхой» был новеньким разведчиком последнего поколения. Его пятнадцатикилометровое сигарообразное тело с крыльями энергоприёмников и механизмов управления пространством-временем внушало уважение гармоничностью и мощью. Экипаж из ста двадцати человек был протестирован на совместимость и состоял из амбициозных молодых специалистов. А для капитана Юмжагийна Бэйгууля это был третий рейс. В первом он был навигатором, во втором — первым помощником, а теперь завершал свою карьеру на почётнейшем посту. Запасы были рассчитаны на двадцать лет комфортной жизни. Но на такую длительность рейса никто из экипажа не рассчитывал. Почти всегда исследование сектора завершалось не более чем за шесть лет. А если не повезёт и сектор окажется бесперспективным — вернуться можно будет через год-два, вчерне обследовав его.
Переход сквозь созданную для корабля кротовую нору был самой противной частью полета. Все ложились в защитные камеры и погружались в глубокий наркотический сон. В этой длинной дыре обязательно что-либо портилось, но все системы корабля имели как минимум четырёхкратное дублирование. Хуже было, если временно «портился» один из членов экипажа, но методы лечения кротовой болезни были уже хорошо отработаны. Для самих разведчиков неприятнее всего была порча какой-нибудь личной вещички: ведь они не дублировались и не лечились.
Главный астроном Лайни Бертон с убитым видом смотрела на бесформенный кусок сплава, в который превратился медальон с моделью домика их семьи в Новой Зеландии.  Незначительная вроде потеря её просто убила. Домик несколько лет назад исчез, когда поле практически насильственно выкупили под высокоэффективную индустриальную ферму, а теперь ещё и это. Она совсем забыла, что первым делом должна изучить данные о звездных системах в радиусе 100 световых лет: расстояния, на которое разведывательный корабль мог протянуть свою малую кротовую нору от большой. Её не вывел из забытья даже голос капитана по внутренней связи, напомнившего ей о необходимости подать сведения. А когда капитан повысил голос, она хотела было возмутиться, но затем быстро выбрала звезду, наиболее близкую по характеристикам к Солнцу, и, не утруждая себя дальнейшим многофакторным анализом, отправила её координаты. И вдруг ей повезло. Эта же звезда оказалась указана энергетиком Асланом Кафизовым.
Капитан отдал приказ внимательнее изучить главного кандидата, и скоро выяснилось, что это — центр Тёмной энергии, правда, с несколько необычными характеристиками. Теперь оставалось пожелать, чтобы узлы не были сосредоточены в звезде. Поскольку характеристики источника оказались нестандартными, капитан приказал неделю подождать, чтобы выяснить, не поступит ли предупреждение. Центр управления полетами на Земле подтвердил целесообразность ожидания. Та же Тёмная энергия давала возможность мгновенной связи, естественно, большой ценой, но, снявши голову, по волосам не плачут. А тем временем экипаж с нетерпением ожидал, не придется ли бесславно вернуться, несолоно хлебавши. Минимальная премия после такого полёта не устраивала никого из разведчиков, кроме, может быть, капитана, который сразу же должен был получить награду за осторожность и наконец-то почётную отставку, да и связиста, уловившего предупреждение, тоже награждали. И на седьмой день капитан, после ещё одной консультации с центром, отдал приказ: «Движемся к жёлтой звезде Цель в режиме подкрадывания».
Путь был разделен на десять прыжков. Перед первым прыжком выпустили зонды к ближайшим звездам. Сам корабль всё время подпитывался энергией из имперской сети, а зонды автономно шли на тёмной энергии. Затем ту же процедуру повторяли при каждой остановке, которая длилась от пяти до семи дней. Перед последним прыжком было установлено, что и планетная система Цели похожа на солнечную, а четвёртая ее планета — по климатическим условиям на Землю.
«Кандидат на колонизацию! Слава и богатство!» — примерно такие возгласы раздавались на корабле. Но капитан вновь задержался для консультаций: главный энергетик Чжи Ли Хон заметил, что поле тёмной энергии нормализовалось. В принципе ничего сверхъестественного в этом не было: первый замер давал его характеристики по состоянию полсотни лет назад. Но вновь последовала консультация с Землёй, и имперское начальство предложило перестраховаться: основать временную базу на одной из других планетных систем, а сюда для изучения аномалии придет большая государственная экспедиция. Присутствовавший при разговоре директор фирмы-спонсора «Монгол Шуйдин» потребовал несколько дней отсрочки и выдавил-таки разрешение продолжить исследования. Команда на радостях устроила маленький праздник, а затем корабль совершил последний прыжок сквозь нору, выйдя примерно в световом месяце от звезды. Ближе к населённой системе выход из длинной норы не полагалось размещать. Проведя процедуру стабилизации и нормализации галактической норы, разведчики поместили на её выходе автоматическую «вертушку», принимавшую энергию и имитировавшую активность корабля, чтобы стабилизировать нору. Через вертушку можно было связываться с Землёй.
На атомных двигателях корабль аккуратно отошел от вертушки на миллион километров. Теперь можно было готовиться к последнему броску к планете, тем более, что на ней были несомненные признаки жизни, но не находилось эффектов технологической цивилизации. Бросок чуть задержался, поскольку техническая быстрая связь с Землей не сработала. Выяснилось, что сфера Тёмной энергии планетной системы всё-таки уникальна. Для корабля это не представляло никакой опасности, но от быстрой прямой связи он оказался отрезан. А вот микрозонды к планетам системы отправились нормально.
В принципе теперь капитан должен был бы вернуться, но азарт и принцип «победителей не судят» заставили его присоединиться к единодушному мнению всего экипажа и послать на Землю сообщение через радиоканал связи с вертушкой: «Всё нормально. Система исключительно интересная и многообещающая. Начинаем бросок и будем вне связи пять месяцев».
Корабль включил локальную модификацию пространства-времени при помощи Темной энергии. Аккумуляторы были заряжены до предела, поэтому был избран самый комфортный способ броска. Для внешнего наблюдателя все размеры корабля увеличились в тысячу раз. В столь разреженном состоянии он был неуязвим для возможных мелких препятствий на пути. Он разогнался до скорости примерно половина световой на максимально возможном ускорении атомных двигателей, и в итоге полёт к планете занял примерно четыре месяца внешнего времени. А внутри корабля прошло три дня: тёмная энергия заодно давала возможность регулировать локальную гравитацию и замедлять локальное время.
И вот корабль вышел на орбиту красивой планеты, которую все единодушно стали называть Новой Землей. Голубой шар с вихрями облаков и контурами материков был не менее впечатляющ, чем родная Земля. В северном полушарии виднелось два материка: большой, занимавший две трети всей суши, и маленький с ледниковой шапкой вокруг северного полюса, лежащий к северо-востоку от большого. В южном в основном был океан с россыпями островов, а заодно в умеренном поясе материк промежуточного размера, вытянутый по меридиану.
 Сразу же были высланы множество микрозондов для сбора информации. И тут, глянув на снимки планеты, сделанные с высоким разрешением, все буквально в один голос воскликнули:
— Цивилизация! И очень похожа на земную, только средневекового времени! Какие красивые города!
— Неужели потерянная колония? Нет, описание планетной системы не совпадает… — пробубнил аналитик Ясуки Анитаро. — И некоторые здания явно древние.
— Деградировавшая колония… — добавил Гиоргиос Анатоксис, второй аналитик. — Подождите, я кое-что посчитаю.
Аналитик скрылся в своей комнате.
Добавился ещё один шок: маленькая луна Новой Земли оказалась искусственным спутником, но, по данным зонда, заброшенным десятки тысяч лет назад. А на репортажах микрозондов были ясно видны земные растения и животные и самые нормальные люди, только в примитивных одеждах.
Неожиданно внутри одного из крупнейших замков, может быть, даже монастыря, судя по количеству храмов в нём, появились световые сигналы: четыре длинных, три коротких и вновь четыре длинных, явно адресованные кораблю. Именно на него был нацелен световой луч. Несколько секунд поколебавшись и посмотрев на горящие глаза команды, которая уже предвкушала, как она будет исследовать и наставлять на путь разума и демократии потерянный мир, командир приказал ответить таким же сигналом и приблизить один из зондов к монастырю. Команда чуть не потеряла дар речи, когда по направлению к зонду спокойно двинулась группа из пары десятков людей, часть из которых была бритоголовыми, а часть длинноволосыми и бородатыми, все в оранжевых рясах.
И тут из комнаты выскочил ничего не знавший Гиоргиос:
— Замечательное открытие! Гипотеза Ян Хушуаня подтвердилась и теперь полностью доказана! Наши дыры связывают наш мир с альтернативными его реализациями, за счёт этого не возникает нарушений принципа относительности. Так что это потерянная колония почти что нашей Земли, но, может быть, заодно мы попали в будущее и она живет здесь уже многие столетия. Поэтому, потеряв связующую дыру, уже невозможно вернуться в тот же сектор мира-пространства-времени. Отлично! Это, оказывается, не вероятностный закон, а ещё один абсолютный принцип запрета.
Аналитик продолжал вдохновенно токовать, показывая результаты своих выкладок и моделирования, но его уже никто не слушал. Все мысленно устремились в ближайшее будущее и радовались, что они не пропустили уникальный шанс и прославиться, и совершить подвиг, вернув к благам цивилизации своих братьев. Ведь доброе дело всегда приятно делать, когда это заодно и очень выгодно.